Текст книги "Чарли Чан идет по следу (сборник)"

– Ох, мы решили напоследок побродить по городу, а оказывается, у нас часы отстают, – тяжело дыша, объяснил Фенвик, подсаживая Лору в вагон. – Пришли проводить нас, инспектор? Какая досада, что вы не раскрыли это преступление!

Раздался третий звонок.

– Садитесь быстрее, мистер Фенвик, – закричал Лофтон и потащил американца в вагон. – Прощайте, мистер Дафф.

Состав тронулся. Стоя на опустевшем перроне, сыщик долго смотрел вслед поезду. Кто-то из группы Лофтона – убийца. И этот злодей поехал отдыхать, наслаждаться в свое удовольствие. Париж – Италия – Египет – Индия. Как бы Дафф хотел оказаться в этом поезде невидимкой, чтобы незаметно понаблюдать за всем, что будет происходить!

Мистер Хонивуд, прижав лицо к вагонному стеклу, долго смотрел на проплывающий мимо Лондон. Губы его шевелились, на лбу выступили капельки пота. Дверь купе отворилась, но режиссер так погрузился в свои мысли, что не сразу обернулся. Он вздрогнул, его лицо исказил ужас.

– А, это вы, – прошептал он.

– Приветствую, – ответил Фенвик, входя в купе со своей блеклой сестрой. – Нам сказали, у вас тут свободно. Мы немного опоздали, все места уже заняты.

Хонивуд облизнул пересохшие губы и кивнул. Фенвики уселись на сиденье напротив.

– Слава богу, мы наконец-то покинули этот злополучный город, – вздохнул Норманн Фенвик.

– Да, – ответил Хонивуд, доставая платок и вытирая лицо, которое не сразу приобрело холодно-бесстрастное выражение.

Глава VII. Поклонник Скотланд-Ярда

В четверг Дафф вернулся из города в управление очень поздно, снял пальто и шляпу и, вопреки обыкновению, не повесил их, а швырнул на стул, после чего придвинул кресло к столу Хейли.

– Ни малейшего проблеска, старина! Я крутился возле отеля, пока не почувствовал, что вот-вот рухну на землю от усталости. Обошел все ювелирные магазины, все ломбарды и лавки. Убийца Мориса Дрейка умен, хитер и искусен. Он не оставил следов.

– Не переживай, – сочувственно вздохнул Хейли, с симпатией глядя на друга. – Отдохни немного и постарайся изменить тактику.

– Я уже думал об этом. Наверное, надо заняться ключом. Бенбоу подал мне неплохую идею. Скорее всего, так и есть: дубликат остался у преступника. Хорошо бы последовать за этими чертовыми туристами и незаметно обыскать их багаж. Но кто знает, увенчается ли эта операция успехом и сколько времени она займет? Можно поехать в Штаты и побывать на родине каждого участника экспедиции, чтобы выяснить, у кого есть сейф в банке под номером «3260». Здесь тоже возникают трудности. Однако я разговаривал сегодня с шефом, и он согласился на такой вариант.

– Значит, ты едешь в Америку?

– Завтра все решится. В общем, впереди у меня адская работа.

– Если у убийцы имеется дубликат ключа, он постарается его выбросить.

– Необязательно, – возразил Дафф. – Ну, допустим, и выбросит, что дальше? Вернувшись из путешествия, он вынужден будет заявить в банке, что потерял оба ключа. Это неизбежно вызовет подозрения, а преступнику надо оставаться в тени. Нет, я уверен: если это тот, кого я подозреваю, он оставит дубликат ключа у себя, но спрячет его подальше. Будь я проклят, если не раскручу это дело!

– Ты обязательно победишь, дружище! Помнишь, как написал Чарли Чан? Ты – человек упорный, поэтому успех всегда будет тебе сопутствовать. Китаец полностью прав.

При имени Чана губы Даффа растянулись в улыбке.

– Добрый старый Чарли! Как мне сейчас его не хватает! – Инспектор вдруг замолчал и хлопнул себя по лбу: – Слушай, я совсем забыл, ведь тур этого экскурсовода проходит через Гонолулу! Правда, мало ли что еще произойдет, пока Лофтон доберется до Гавайев. Ладно, мне пора.

– Уже уходишь? – удивился Хейли.

– Да. Я всегда рад с тобой пообщаться, но сейчас это дело накрепко засело у меня в голове. Упорство – метод Чарли Чана. Спокойствие, тяжелая работа и упорство. Пойду еще раз обшарю «Брум». Там должно быть что-то, чего я не обнаружил. Так вот: я или найду, или умру в поисках.

– Ступай, – улыбнулся Хейли, – а то и вправду умрешь от нетерпения.

Инспектор Дафф снова шел по Пикадилли. Холодный мелкий дождь сменился снегом. Сыщик поднял воротник, ругая про себя английскую непогодь. Ночной портье отеля дремал за столом. Когда Дафф, громко хлопнув дверью, вошел в холл, клерк вздрогнул и тупо уставился на полицейского сонными глазами сквозь толстые стекла очков.

– Добрый вечер, инспектор. Что, на улице снег?

– Да. Скажите, Джо, вы помните ночь, когда убили американца из двадцать восьмого номера?

– Конечно, сэр. Очень неприятное происшествие. За все мои годы работы в отеле такое впервые…

Дафф не дал ему договорить.

– Напрягите память, Джо. Вдруг есть что-то такое, о чем вы мне не рассказали?

Портье смущенно потер щеку.

– Была одна вещь, сэр. Я собирался сообщить вам при встрече, но закрутился на службе и забыл. Вам ведь неизвестно о телеграмме?

– О какой телеграмме?

– Ее принесли в десять часов вечера, сэр. Она была адресована мистеру Дрейку.

– Кто ее получил?

– Я, сэр. Принял у нарочного и поставил свою подпись.

– А кто доставил ее адресату?

– Мартин. Никого под рукой не оказалось, а он еще был здесь, заканчивал уборку. Вот я и попросил его отнести телеграмму мистеру Дрейку.

– Где сейчас Мартин?

– Не знаю, сэр. Наверное, наверху, в помещении для технического персонала. Давайте я пошлю за ним, если хотите.

Но Дафф уже подозвал рассыльного, который скучал на диване в дальнем конце холла.

– Быстрее! – закричал он, протягивая ему шиллинг. – Попросите Мартина спуститься ко мне, пока он не ушел из отеля.

Рассыльный бросился к лифту.

– Почему вы не сказали мне раньше? – упрекнул Дафф портье.

– Я не думал, что это так важно, сэр, – виновато опустил глаза Джо.

– В делах подобного рода ценна каждая мелочь.

– Сэр, я не понимаю ваших тонкостей, я ведь не сыщик. В отеле у нас никогда не случалось убийств. Смерть мистера Дрейка потрясла всех служащих, я тоже был очень расстроен, потом началась суматоха, допросы, вот я и растерялся…

Послышалось гудение лифта перед остановкой, и Дафф невольно напрягся. Слава богу, Мартин вышел из кабины и направился к инспектору, на ходу продолжая жевать, – похоже, он ужинал, когда его позвали.

– Я вам нужен, сэр? – спросил он, поздоровавшись.

– Да. – Дафф отбросил тревоги и тотчас ощутил бодрость и прилив энергии. – В десять часов вечера, перед тем как мистер Дрейк был убит, вы относили ему в номер телеграмму, так?

При этих словах Мартин побелел, как мел. Казалось, он вот-вот упадет в обморок.

– Точно, сэр, – еле слышно прошептал он.

– Вы подошли к двери двадцать восьмого номера и постучали, верно? Что было потом? И поподробнее!

– Потом… потом мистер Дрейк открыл дверь и взял телеграмму. Он поблагодарил меня и дал чаевые.

– Это все?

– Да, сэр, все.

Дафф схватил Мартина за руку, втащил в темный кабинет управляющего и подтолкнул к креслу. Потом зажег настольную лампу, а сам устроился за столом мистера Кента.

– Вот что, Мартин, – начал инспектор. – Я не собираюсь с тобой церемониться. Ты лжешь! Даже слепой это поймет. Выкладывай все, как было…

– Простите, сэр, – прошептал служащий. – Я упрямый осел. Жена ведь убеждала меня рассказать вам, но я струсил. Видите ли, сэр, я получил сто фунтов.

– От кого? – поразился Дафф.

– Мистер Хонивуд дал мне эти деньги, сэр.

– Хонивуд? За какие заслуги?

– Вы не посадите меня в тюрьму, инспектор?

– Говори всю правду, и как можно быстрее.

– Я понимал, что поступаю неправильно, но сто фунтов – большие деньги, сэр. Когда я взял их, то еще ничего не знал об убийстве.

– Почему Хонивуд дал тебе сто фунтов? Соврешь – арестую. Итак, отмотаем пленку назад. Ты поднялся на третий этаж с телеграммой и постучал в номер Дрейка. Дальше!

– Дверь открылась, сэр.

– Разумеется. Кто же ее отпер? Дрейк, вероятно?

– Нет, сэр. Мистер Хонивуд, джентльмен, который жил в двадцать девятом номере. Я отдал ему телеграмму и сказал, что это для мистера Дрейка. Он прочитал ее и вернул мне. «Мистер Дрейк сейчас в двадцать девятом номере, – сообщил он. – Мы на ночь поменялись номерами».

Дафф вздрогнул, не в силах скрыть волнения, но взял себя в руки и продолжил допрос.

– Что было потом?

– Я постучал в двадцать девятый номер, и через некоторое время дверь открыл мистер Дрейк в пижаме. Он взял телеграмму, поблагодарил меня и вручил чаевые. Я ушел. В семь утра меня вызвал мистер Хонивуд уже из своего номера. Когда я поднялся к нему, он попросил никому не говорить о ночном обмене комнатами и дал мне за молчание две пятидесятифунтовые бумажки. Без четверти восемь я обнаружил мистера Дрейка мертвым в его номере. Я был так напуган, сэр, что утратил способность соображать. В холле я встретил мистера Хонивуда. На нем лица не было. Я изумленно уставился на него, а он сказал: «Ты дал слово, Мартин. Клянусь, что я непричастен к убийству. Будешь держать язык за зубами, получишь еще денег».

– И ты сдержал обещание, – строго произнес Дафф, – в ущерб следствию.

– Простите, сэр. Меня никто не спрашивал о телеграмме. Я не думал, что это так важно, и я очень боялся. А дома жена сказала, что я остолоп.

– Вот это верно. На будущее следуй ее советам. Ты хоть понимаешь, что натворил?

Мартин побледнел.

– Мне страшно, сэр! Что вы со мной сделаете?

Дафф встал и нервно зашагал по кабинету, бросая на клерка суровые взгляды. Конечно, сыщик ни за что не признался бы Мартину, что тот помог ему в расследовании. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!

– Пока не знаю, – ответил Дафф. – Никому ни слова о нашем разговоре, ясно?

– Да, сэр, я буду молчать как рыба.

– Передай от меня благодарность своей жене и слушайся ее! – прикрикнул инспектор.

Стояла глубокая ночь, когда Дафф вышел из отеля. Все-таки приятно, когда идет снег. Нет, погода в Англии не такая уж плохая, просто к ней нужно привыкнуть. «Дрейк ночевал в номере Хонивуда, – размышлял инспектор, медленно бредя по пустынной улице. – А утром Дрейка нашли мертвым в своей кровати. Значит, интуиция меня не обманула: убийство произошло не в двадцать восьмом номере». Дафф вдохнул полной грудью и воспрянул духом.

Так, надо разобраться спокойно и по порядку. Утром Дрейка обнаружили в его постели. Кто перенес его туда? Хонивуд, без сомнения. Кто же задушил миллионера? Тоже Хонивуд? Стоп! Если этот деятель задумал убийство, то какого черта ему меняться с Дрейком комнатами? Может, это просто хитрость, ведь двери между их номерами легко открыть? Однако же Хонивуд украл ключ от номера, значит, хитрость отпадает. Допустим, Хонивуд задумал убийство и все заранее рассчитал, зачем тогда ему говорить Мартину об обмене комнатами?

Дафф нахмурился. Нет, пока многое неясно, хотя Хонивуд, бесспорно, замешан в этом деле. И все-таки, с какой целью он поменялся номером с детройтским миллионером? А если предположить, что решение убить старика пришло к режиссеру позже? Вдруг телеграмма натолкнула его на эту мысль?

Дафф направился на почту и предъявил служащей в окошечке свое служебное удостоверение. Через пару минут он уже держал в руках копию телеграммы, полученной шестого февраля на имя Мориса Дрейка. Она гласила: «Директора голосовали повышение, первого июня надеемся Вас увидеть». Подписи не было.

Взяв такси, инспектор помчался в Скотланд-Ярд и позвонил шефу на квартиру. Берт, ворча, прервал партию в бридж, но как только выслушал сообщение подчиненного, позабыл о картах и возбужденно закричал в трубку:

– Где сейчас эти туристы? Знаешь?

– Из Парижа они должны отправиться в Ниццу, где проведут три дня.

– Если поторопишься, то в субботу утром будешь в Ницце. Завтра перед отъездом зайди ко мне. Поздравляю тебя, молодец. Наконец-то у нас появилось хоть что-то!

Поговорив с Бертом, инспектор отправился домой укладывать вещи. В восемь утра он был в кабинете начальника.

– Заказал билет? – спросил тот.

– Да, сэр.

– Предупреди французскую полицию, чтобы присматривали за Хонивудом, а я сейчас свяжусь с министерством внутренних дел. До свидания, инспектор, желаю удачи.

К вечеру Дафф был уже в Париже, а потом поезд долго, с множеством остановок, тащился на юг. Сыщик облегченно вздохнул, когда добрался до Лиона. Настроение у инспектора немного поднялось. Он сытно и вкусно поужинал, не переставая, впрочем, размышлять о Хонивуде. Не удивительно, что этот тип так дрожал, когда давал показания в номере убитого. Надо было еще тогда арестовать его. «Но ничего, – заранее предвкушал сыщик, – скоро голубчик будет у меня в руках. У режиссера слабый характер. Тряпка, одним словом. Такой субъект долго не продержится – достаточно припугнуть, и выложит всю подноготную».

Переночевав в Лионе, рано утром Дафф взял такси и помчался в Ниццу. В маршрутной карте Лофтона указывался отель «Эксельсиор», самый лучший в городе. Вдоль дороги тянулись апельсиновые деревья, высокие кипарисы зеленели под ярким солнцем Ривьеры. Воздух был пропитан запахом цветов и моря. У входа в «Эксельсиор» тихо шелестели пальмы. Первым, кого встретил сыщик, войдя в отель, оказался Лофтон, который разговаривал с каким-то господином, исподлобья посмотревшим на Даффа; вид у гида был крайне обеспокоенный.

– А, инспектор, – пробормотал он, и по его лицу пробежала тень. – Вы поспели гораздо быстрее, чем я ожидал.

– Вы меня ждали, это приятно! – съязвил Дафф.

– Как же иначе! Мсье Анри, разрешите представить вам инспектора Даффа из Скотланд-Ярда. Перед вами, инспектор, – комиссар местной полиции.

Француз крепко стиснул руку сыщика.

– Рад познакомиться. Я большой поклонник Скотланд-Ярда. Прошу вас, мсье Дафф, не судите нас строго, но мы немного сплоховали. Лежит ли тело так, как было найдено? Не совсем. Имеется ли разрешение на ношение оружия? Нет. На месте происшествия побывали швейцар, портье и горничные. В результате…

– Одну минуту, – перебил Дафф – Какое оружие? – Он повернулся к Лофтону. – Объясните толком, что произошло.

– Разве вы не в курсе? – изумился тот.

– Нет, черт возьми!

– Я думал, вы знаете, раз так скоро появились… Понятно. Вы шли своим путем, но прибыли вовремя. Вальтер Хонивуд застрелился.

Дафф застыл на месте с открытым ртом. Хонивуд убил Дрейка, а теперь себя? Значит, дело можно закрывать? Нет, Дафф не испытывал облегчения, наоборот, у него было какое-то неясное чувство тревоги. Слишком уж просто все разрешилось. Чересчур просто…

– Хонивуд покончил с собой, даже не верится, – произнес сыщик, обретя наконец дар речи.

– Увы, мсье Дафф, факт самоубийства не очевиден, и доказать его трудно, – констатировал комиссар. – Отпечатки пальцев на рукоятке пистолета стерты по глупости служащих отеля. Я уже проинформировал вас об этом. Но в любом случае буду рад выслушать экспертное мнение специалиста из Скотланд-Ярда.

– Хонивуд оставил какую-нибудь записку? Хоть клочок?

– Нет. Я только что сам осмотрел его номер. Мсье Дафф, вы примете участие в расследовании? Нам не помешала бы ваша помощь. Сообщите мне, пожалуйста, свое решение, – напоследок сказал француз, откланялся и ушел.

– Доктор Лофтон, опишите подробно все случившееся, – попросил Дафф. – Присядем на диван.

– В Париже мы пробыли всего три дня, – начал Лофтон, – поскольку мне требовалось выиграть время, потерянное в Лондоне. Вчера в полдень Хонивуд задумал отправиться в Монте-Карло и пригласил с собой миссис Льюс и мисс Поттер. В шесть часов вечера я вот здесь, в холле, разговаривал с Фенвиком, – редкостная тварь, признаться откровенно, – когда увидел, что миссис Льюс и Памела входят в отель. Я спросил их, удалась ли поездка, и они ответили: «О да, мы получили огромное удовольствие. Мистер Хонивуд, – добавила миссис Льюс, – расплачивается с шофером и сейчас придет». Они поднялись к себе наверх, а Фенвик продолжал трепать мне нервы. Потом раздался какой-то щелчок, но я не обратил на него внимания. Мне показалось, что это звук выхлопа или лопнувшей шины: вы знаете, как они взрываются. В следующий момент со стороны лифта показалась миссис Льюс. Кажется, она была очень взвинчена…

– Погодите, – прервал его Дафф. – Вы сообщили об этом факте комиссару полиции?

– Нет. Я думал, это несущественно.

– Ладно, продолжайте дальше. Итак, миссис Льюс была взвинчена…

– В том-то и дело! Она торопливо прошла мимо меня и спросила: «Мистер Хонивуд пришел?» Я удивленно посмотрел на нее и поинтересовался: «Что-то стряслось?» «Я должна немедленно увидеть мистера Хонивуда». Тут я вспомнил о звуке, который слышал, и пошел за женщиной на улицу. Уже стемнело. На дорожке у газона лежал Хонивуд, мертвый, на груди темнело пятно, а возле руки валялся пистолет.

– Самоубийство? – быстро спросил Дафф. – Или вы не верите в это?

– Куда проще, если бы самоубийство… – Лофтон замолчал на полуслове, так как вдалеке показалась миссис Льюс.

Она быстро пересекла холл и поздоровалась с Даффом.

– Какое, к чертовой бабушке, самоубийство? – возразила она. – Хорошо, что вы приехали, инспектор. У нас для вас сюрприз: новое убийство.

– Да, согласен, – кивнул Дафф. – Сочувствую вам, мистер Лофтон, но такую уж вы на этот раз собрали группу.

Глава VIII. Туман сгущается

Лофтон нервно расхаживал по персидскому ковру и теребил бородку. Миссис Льюс помалкивала, но было заметно, что она взволнована.

– Получается, это я виноват? – бубнил Лофтон. – Почему на мою голову сыплются неприятности одна за другой? Сначала Дрейк, теперь Хонивуд. Два убийства! Видите ли, я подобрал не тех туристов. Вот это да! Я доктор философии по профессии и гид по призванию, а не психолог и не криминалист. А может, причина в другом? В том, что кто-то намеренно пытается разрушить мое дело? Кто-то затаил злобу против меня и хочет разорить до нитки.

– Вероятно и такое, – сухо заметила миссис Льюс, – но больше похоже на то, что кто-то злобствует против участников нашей группы. – Она уселась на диван. – Доктор Лофтон, вам нужно успокоиться, а то вы напоминаете беснующегося льва, которого я видела в зоопарке Гамбурга. Инспектор, вы не возражаете, если мы все трое сядем рядышком? Я вам кое-что расскажу. Постараюсь не утомить.

– Конечно, миссис Льюс, – согласился Дафф. – Спасибо вам за помощь.

– Памела, Хонивуд и я вчера ездили в Монте-Карло, – сообщила миссис Льюс. – Наверное, вы уже знаете, инспектор. Все эти дни Вальтер сильно нервничал, но в Монте-Карло немного успокоился и даже развеселился. Я уверена, он и не помышлял о самоубийстве. Когда мы возвращались, он напевал что-то себе под нос, шутил со мной и Памелой. Мы оставили его расплачиваться с шофером, а сами пошли в свои номера.

– Так оно и было, подтверждаю как свидетель, – заявил Лофтон.

– Так вот, подойдя к двери своего номера, я вставила ключ, и что-то подсказало мне: замок открывали. У меня есть печальный опыт: однажды в Мельбурне в мой номер проникли грабители. Не знаю, почему я вспомнила об этом. Осмотрев дверь, я обнаружила на замке след какого-то инструмента, похоже, ножа. Я, конечно, испугалась, а войдя внутрь, остолбенела: в номере горел свет, хотя я его не включала, и царил ужасный беспорядок, как будто комнаты обыскивали. Случилось то, чего я боялась больше всего: у меня украли документ, который был вручен мне на хранение.

– Какой документ? – насторожился Дафф.

– В субботу в полдень, за два дня до нашего отъезда из Лондона, я получила от мистера Хонивуда записку: он просил меня ненадолго заглянуть в бильярдную. Я, признаться, удивилась, но зашла. Он метался по комнате в крайне подавленном настроении. «Миссис Льюс, – сказал он, – вы умная и честная женщина. Я не имею права рассчитывать на ваше доверие, но прошу об одолжении». Он достал из кармана длинный белый конверт и протянул мне. «Пожалуйста, возьмите у меня этот конверт и спрячьте. Если за время нашей поездки со мной что-то случится, то вскройте его и прочтите записку».

– Этот конверт похитили? – уточнил Дафф.

– Подождите, не перебивайте. Естественно, я была застигнута врасплох. Мы с Хонивудом даже толком не познакомились. «А что в этом конверте?» – спросила я. Он странно посмотрел на меня и ответил: «Ничего, кроме инструкции, что предпринять, если со мной произойдет беда». – «Наверное, вам лучше обратиться к доктору Лофтону?» – предложила я. – «Нет, мистер Лофтон определенно не тот человек, которому стоит доверить этот конверт». Тогда я напрямик спросила Вальтера, чего именно он опасается. Он пробормотал что-то насчет болезни. При этом он выглядел таким измученным, что мне стало жаль его. После разрыва с женой он страдал нервным расстройством. Я решила, что в этом и заключается главная причина. Мы еще немного поговорили, я взяла конверт, и Хонивуд облегченно вздохнул. «Благодарю вас, миссис Льюс, – произнес он. – Спрячьте его подальше. Я подожду, пока вы уйдете, поскольку нам лучше не выходить вместе. И, пожалуйста, никому ни слова о моей просьбе». Он чуть не рыдал, я кое-как успокоила беднягу и удалилась, но все это показалось мне более чем странным. Я всерьез забеспокоилась и у себя в номере осмотрела конверт. На нем мелким почерком было написано: «Вскрыть в случае моей смерти. Вальтер Хонивуд». Я заперла конверт в чемодан и убрала с глаз долой…

– Почему вы тогда, в Лондоне, скрыли от меня данный инцидент? – упрекнул женщину сыщик. – Ну что вам стоило рассказать мне всю историю?

– Мне это и в голову не пришло, инспектор. Кто мог подумать, что все так обернется? Сначала я решила: может, мистика какая-то? Или личные тайны? Зачем сразу взбудораживать полицию? Только в поезде, когда я размышляла о просьбе Хонивуда, меня осенило: не связана ли она с убийством мистера Дрейка? Когда мы переправлялись через Ла-Манш, Хонивуд стоял у правого борта и смотрел на воду. Мне показалось, он недоволен тем, что я подошла к нему. Все время, пока мы разговаривали, он озирался по сторонам, в его глазах читался страх. «Мистер Хонивуд, – шепнула я ему, – я постоянно думаю о конверте, который вы мне дали. Признайтесь: у вас есть основания полагать, что ваша жизнь в опасности?» Он испытующе посмотрел на меня: «Не более, чем у любого из нас». Тут я набралась храбрости и в лоб спросила: «Если вас постигнет участь мистера Дрейка, будет ли известно из письма, кто вас убил?» Хонивуд долго молчал, потом посмотрел на меня такими печальными глазами, что у меня чуть сердце не разорвалось. «Дорогая миссис Льюс, – сказал он, – зачем мне так обременять и пугать вас? В записке всего лишь краткие инструкции на случай моей смерти, ведь я болен». «Если это правда, – возразила я, – отчего вы отказались оставить ее у доктора Лофтона? Почему вы против того, чтобы нас видели вместе?» Хонивуд вздохнул. «Мне трудно ответить на ваши вопросы. Но даю честное слово, миссис Льюс: ни в чем плохом вы не будете замешаны. Пожалуйста, держите конверт у себя. Дело скоро уладится. А теперь, если вы не возражаете, я пойду и лягу. Я плохо себя чувствую». Прежде чем я успела что-либо добавить, он скрылся. Я уверена, инспектор: Вальтер Хонивуд ожидал, что его убьет та же рука, которая задушила мистера Дрейка. Он знал, кто убийца. Наверное, скрыв от вас просьбу Хонивуда, я в некоторой степени стала сообщницей преступника, но ведь я пребывала в неведении и поклялась молчать. Поверьте, я очень хочу, чтобы вы нашли убийцу!

– Я обижен, миссис Льюс, – сухо произнес Дафф. – Вот от вас-то, женщины умной и проницательной, я такого не ожидал. Ведь у вас был мой адрес. Неужели трудно черкнуть мне пару строк?

– Инспектор, я не привыкла звать на помощь мужчин. Вы когда-нибудь слышали о трюке с конвертом, который легко вскрыть над паром?

– Вы все-таки вскрыли конверт? – воскликнул Дафф, вскакивая с дивана.

– Сядьте, пожалуйста. Да, вскрыла. И не собираюсь извиняться за это. Тем более что не перед кем. Ночью в Париже я вскрыла конверт и достала записку.

– Что там было? – в один голос спросили Дафф и Лофтон.

– То, о чем говорил бедняга Хонивуд. «Дорогая миссис Льюс! Простите за беспокойство. Не будете ли вы столь добры, чтобы связаться с моей женой Сибиллой Конвей? Она живет в отеле „Палас“ в Сан-Ремо».

– Только и всего? – вздохнул Дафф.

– Да, – кивнула женщина. – Я тоже была разочарована. Нелепость какая-то. Почему Хонивуд не мог оставить такую записку у доктора? Ведь вы, мистер Лофтон, знаете имя и место жительства его жены. Однако он счел нужным отдать записку мне. Выходит, я тоже теперь должна опасаться за свою жизнь?

– Ничего не понимаю, – покачал головой Дафф.

– Картина вырисовывается, – с торжеством в голосе произнесла миссис Льюс. – Хонивуд предчувствовал, что его убьют, а убийца считал необходимым заполучить записку, прежде чем осуществить свой план. Но откуда он узнал, что конверт у меня? Кто его уведомил? Мистер Хонивуд? Это абсурд! Тогда кто? В тайну записки были посвящены мы двое. Вот вам загадка.

– Мистер Лофтон, – обратился сыщик, – а вы и вправду осведомлены, где живет супруга Хонивуда?

– Естественно, – кивнул экскурсовод, – Вальтер сам сообщил мне. Он просил меня на несколько дней задержаться в Сан-Ремо, надеясь уговорить жену вернуться к нему, ведь они разъехались.

– Туман сгущается, – нахмурился Дафф. – Вы известили супругу о смерти мужа?

– Да, я ночью позвонил ей. По-моему, от этой новости ей стало дурно. По крайней мере, я услышал, как что-то упало, и связь прервалась. Утром мне перезвонила ее горничная и сказала, что миссис Хонивуд, или Сибилла Конвей, как она себя называет, не в состоянии приехать в Ниццу и просит доставить тело ее мужа в Сан-Ремо.

– А что вы думаете о смерти Хонивуда?

– Темное дело. Кстати, в Париже мой номер дважды обыскивали. Да, видимо, это убийство, инспектор. Но мне не хотелось бы, чтобы кроме нас троих кто-нибудь догадался об этом. Вы же понимаете, начнется паника.

– Хорошо, доктор. Однако не в моей власти помешать полиции заниматься расследованием. К тому же мне нужно довести свою работу до конца.

– Мои туристы и так напуганы, – помрачнел Лофтон. – Фенвик еще в Лондоне требовал вернуть деньги, а теперь все расползутся неизвестно куда.

– Пожалуйста, соберите людей, я хочу выступить, а там посмотрим.

Когда доктор ушел, Дафф сказал миссис Льюс:

– Покойный Хонивуд полагал, что руководитель вашей группы – не тот человек, кому можно доверить тайну. Это дает нам с вами пищу для размышлений.

Инспектор хотел о чем-то спросить женщину, но в холл вбежали Памела Поттер и Марк Кеннуэй.

– Здравствуйте, молодежь, – улыбнулся Дафф, вставая с дивана. – Прогуливались?

– Да, – кивнула Памела, – бродили по берегу. Какое великолепие! Воздух тут гораздо чище, чем в Детройте.

– Лучше Ривьеры нет ничего на свете, – засмеялся Кеннуэй. – Я в этом убедился, хотя считаю себя патриотом Америки и своего родного штата.

– Ой, смотри, Марк, – схватила девушка его за руку. – Сюда идет мистер Тайт. Он, наверное, ищет тебя. Ты в чем-то провинился?

Адвокат и впрямь выглядел рассерженным.

– Где тебя черти носят, Марк? – начал он, но, увидев сыщика, расплылся в улыбке: – О, хелло, мистер Дафф, – пророкотал он. – Рад вас видеть!

Молодой человек смутился:

– Я ненадолго отлучился прогуляться с мисс Памелой, мистер Тайт.

– Вот как? А меня, старика, бросил? Помоги, пожалуйста. – Он протянул Марку галстук. – Я никогда в жизни не умел их завязывать.

– Но я тоже не искусен в этом, я ведь не лакей, мистер Тайт, – мягко возразил юноша.

– Ты мой секретарь, а если мисс Памела нуждается в твоих услугах, тебе следует…

– Одну минутку, господа, – вмешалась девушка. – Это проще простого. – Она взяла галстук, уверенно набросила на шею адвоката и ловко завязала изысканным узлом. – Вот так. Посмотритесь в зеркало, мистер Тайт!

– О, превосходно! – воскликнул тот. – Вы, юная леди, просто волшебница!

– Мистер Тайт, – нахмурился Дафф, – вы куда-то уходите? Я распорядился собрать всех участников группы.

– С какой целью? – пробурчал старик. – Опять ваше расследование? Сколько можно отнимать времени у людей? Я занят. Вы ничего не добились в Лондоне, и тут у вас вряд ли что-то получится. – Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, но, передумав, досадливо махнул рукой и вернулся. – Простите, инспектор, – сказал он примирительно. – Я, как все старики, часто ворчу и иногда бываю вспыльчив. Нервы пошаливают.

– Понимаю, – кивнул Дафф. – Прошу вас в гостиную напротив. Вас также, Марк, и вас, уважаемые леди.

Адвокат со своим секретарем, миссис Льюс и Памела послушно направились в гостиную, а сыщик подошел к столу регистрации. Заполняя необходимые бланки, он не заметил, как в холле появились супруги Бенбоу.

– Мистер Дафф! – окликнул его Элмер Бенбоу. – Вот уж не ожидал увидеть вас здесь! Вы приехали гораздо раньше, чем мы предполагали. Значит, вам сообщили о бедняге Хонивуде?

– Да, мне очень жаль его, – сухо произнес Дафф. – А что вы думаете об этом инциденте?

– Даже не знаю. Моя жена Бетти считает, что я обязан кое-что вам рассказать. – Женщина одобрительно кивнула, дернула мужа за рукав, и Бенбоу затараторил: – В Париже мы долго гуляли по улицам и площадям и вернулись в отель очень поздно. Пока нас не было, наш номер кто-то вскрыл и обшарил. Все вещи перевернули вверх дном. Мы, само собой, подумали, что грабеж. Но не тут-то было: ничего не украли, просто устроили беспорядок. Это не ваши ребята из Скотланд-Ярда постарались?

– Едва ли, – вздохнул Дафф. – В нашем ведомстве не работают так грубо. Значит, ваш номер обыскали? Вы часто видели Хонивуда с тех пор, как выехали из Лондона?

– А как же! В Париже его номер соседствовал с нашим. Хонивуд знал Париж не хуже, чем я свой Акрон. Инспектор, если честно: неужели бедняга и впрямь покончил с собой?

– Похоже на то, – невозмутимо ответил Дафф. – Пойдемте в гостиную, сейчас я проведу собрание.

В дверях комнаты инспектора грубовато поприветствовал Макс Минчин.

– Ну что, шеф, поздравляю: еще одного отправили на тот свет, – хрипло хохотнул бывший гангстер. – Похоже, здесь орудует целая шайка не хуже, чем у нас в Чикаго. – Он фамильярно прильнул к плечу сыщика и горячо шепнул ему в ухо: – Сто против одного, что этот парень не стрелял в себя, его попросту хлопнули, потому как он кому-то перешел дорогу.

– Мистер Минчин, – вежливо обратился Дафф, отводя чикагца в сторонку. – Можно попросить вас не слишком распространяться о ваших соображениях? Зачем пугать людей?

– Я не дурак, сэр, и сказал только вам. По секрету. Для всех прочих мой рот на замке.

Разговор пришлось прервать, так как в этот момент в гостиную вошли Лофтон и миссис Спайсер с Вивьеном.

– Все в сборе, кроме Фенвиков, – сообщил гид инспектору. – Я не нашел их. Давайте начинать, они вечно опаздывают.

– Здравствуйте, уважаемые господа, я снова с вами, – приветливо, но несколько отстраненно обратился сыщик к слушателям. – Произошла трагедия. Я имею в виду самоубийство мистера Вальтера Хонивуда.