Текст книги "Северный дракон"

Леха и сам не понял, откуда вдруг взялось столько сил, но с крепкими, сытыми парнями старше себя он обращался словно с мешками, набитыми соломой. Отброшенный бандит врезался в стену и снова упал. Кое-как поднявшись, он принялся тормошить подельников. Вздернув всех троих на ноги, бандит жестами показал им, что нужно уходить, и вся четверка, пошатываясь, ретировалась.

– Они не простят тебе этого, – вздохнул Чуй, проводив бандитов взглядом. – Ты заставил их отступить, а значит, они вернутся, чтобы показать всем, что им никто не может сопротивляться.

– Ты знаешь, где эта банда обитает? – подумав, поинтересовался Леха.

– Нет, – качнул старик головой.

– Тогда закрой лавку и купи домой еды, – попросил парень, отдавая ему все отнятые у бандитов деньги. – Я приду, когда закончу все дела.

– Будь осторожен, Лю, – попросил старик, аккуратно убирая деньги в пояс. – Помни, у них может быть и огнестрельное оружие.

– Все может быть, – согласился Леха, скользнув в лавку и вскакивая на подставленную к стене скамеечку.

Там, в тайнике под крышей, он держал один из добытых револьверов с запасом патронов. Чуй принялся сметать осколки битой посуды, даже не пытаясь заглянуть в лавку и поинтересоваться, чем его ученик занят. Понимал, что у парня есть свои тайны. Быстро проверив оружие, Леха ссыпал патроны в карман и, сунув револьвер за пояс, выскользнул из лавки. Пройдя быстрым шагом два квартала, он нагнал бандитов и, стараясь не попадаться им на глаза, пошел следом.

Похоже, не привыкшие к серьезному отпору бандиты получили крепко, потому что первым делом они отправились в ближайшую аптечную лавку. Этого врача Леха знал. Он пару раз заходил в лавку Чуя, чтобы сделать заказ на специальную посуду для хранения своих лекарств. Пристроившись за углом, парень дождался, когда побитые бандиты получат первую помощь, и принялся следить за ними дальше.

Пострадавшие отправились куда-то на окраину города, к реке. Пройдя вниз по течению примерно с полверсты, бандиты вошли в какой-то старый сарай, и оттуда сразу же послышались возбужденные голоса. Скользнув в кусты, Леха осторожно подобрался к стене и, найдя подходящую дырку, принялся наблюдать за тем, что происходит в сарае. А происходило там вот что. Человек двадцать молодых мужчин злорадно высмеивали побитых.

Неожиданно шум и насмешки смолкли. Откуда-то сверху, а сарай был высоким, спустился крепкий, плечистый мужчина в добротной одежде и, оглядев неудачников, мрачно спросил:

– Кто вас так отделал?

– Ученик горшечника Чуя, – нехотя признался тот, что первым получил от Лехи.

– Старая черепаха еще жива? – удивился главарь. – И как же получилось, что вас сумел побить какой-то ученик горшечника?

– Он только называет себя учеником. Похоже, тот парень из тех, кто учился в школе тай-чи, – тут же последовал ответ.

– Вот как? – удивленно хмыкнул главарь. – Ты уверен, что он мастер тай-чи? Ты когда-нибудь видел таких мастеров?

– Нет, хозяин, – мотнул бандит перевязанной головой и, тут же скривившись, схватился за пострадавший затылок. – Но двигается он очень быстро. Обычный человек не может так двигаться. И драться так тоже.

– Он прав, хозяин, – поддержал подельника бандит, которому было поручено передать послание. – Я видел, как на каждого из нас тот парень потратил не больше одного удара. И еще. Он велел передать, что в следующий раз будет убивать.

– Мастер тай-чи, – задумчиво повторил главарь, усаживаясь на поданный стул. – Это интересно. Белые хорошо платят за таких людей. Мне нужно подумать.

Поднявшись, он не спеша поднялся по лестнице, а вся банда, притихнув, расселась прямо на полу, тихо переговариваясь и опасливо поглядывая в сторону лестницы. Похоже, главарь умел внушить своим подчиненным некоторые понятия о дисциплине. Убедившись, что ничего интересного пока нет, Леха отступил от стены и, присев за куст, принялся прикидывать, как быть дальше.

В его револьвере было только шесть патронов. Потом его придется долго перезаряжать. Так что наган это последний аргумент в драке. Но бандитов слишком много для него одного. Тихий скрип вывел парня из состояния задумчивости. Из-за покосившейся двери вышли двое и, тихо переговариваясь, направились к берегу реки. Убедившись, что больше никого нет, Леха скользнул следом за ними. Раз уж нельзя уничтожить всех противников разом, нужно бить их поодиночке.

Бандиты, развязав пояса, принялись мочиться в воду. Еще раз, оглянувшись на сарай, Леха выхватил из-за пояса нож и бесшумно метнулся вперед. Резкий удар, и клинок с едва слышным хрустом вошел правому бандиту под левую лопатку. Резким движением вырвав нож из раны, Леха сильным толчком отправил его в реку, и тут же нанес удар в шею дернувшемуся бандиту слева. Главное было не дать им поднять шум.

Отправив в реку и второе тело, Леха несколько раз вонзил нож в землю, очищая его от крови, и так же бесшумно вернулся к сараю. Заглянув в найденное отверстие, он убедился, что никто ничего не услышал, и, отступив от стены, принялся внимательно осматривать сарай. Строение хоть и было старым, но было еще крепким. Стены его были собраны не из бамбука или соломы, как это делается обычно, а из досок. Похоже, прежний хозяин пытался сделать все, чтобы исключить возможность любому попасть внутрь незаконно.

Обойдя сарай по кругу, Леха убедился, что вход в него только один, и, задумчиво хмыкнув, отправился к берегу реки. Подобрав пару крепких палок из принесенных рекой плавней, он вернулся обратно и, бесшумно подобравшись к дверям, подпер их найденными палками. Кресало у парня всегда было с собой. Набрав вымороженного наступившими морозами мха, Леха натолкал его в щели по углам сарая и, выбив искры, поджег его.

Высушенные временем доски занялись быстро. Встав наискосок от входа, так чтобы его не сразу увидели, Леха принялся ждать. Несколько минут ничего не происходило, но когда на всех четырех углах заплясали языки пламени, в сарае раздался испуганный крик. Кто-то с силой ударил в дверь, но подставленные парнем деревяшки выдержали. Огонь разгорался, и удары в дверь становились все сильнее. В криках бандитов слышалась паника. Сжав зубы, Леха волевым усилием заставил себя стоять и ждать. До самого конца.

Выпускать кого-то из бандитов было нельзя. Он сам слышал, что главарь имеет связи с оккупационными войсками, а значит, даже уйдя, он подвергнет жизнь старика опасности. Он все это затеял, ему и отвечать. Сарай разгорелся, и вскоре крики бандитов начали стихать. Леха уже собирался уйти, когда справа от него, в кустах, вдруг земля вспучилась и из образовавшегося провала появилась голова человека.

Сообразив, что у главаря тут имелся потайной ход, Леха тут же распластался на земле, дожидаясь, когда вылезут все выжившие. Следом за первым бандитом выбрался главарь, а следом за ним еще двое крепких мужчин. Очевидно, это были приближенные главаря. Остальных тот просто бросил погибать. Дождавшись, когда первый бандит закроет лаз, Леха вскинул револьвер и, тщательно прицелившись в главаря, спустил курок.

* * *

– Откуда это все? – растерянно спросил старый Чуй, округлившимися глазами разглядывая принесенную Лехой кучу продуктов.

– Купил, – равнодушно пожал плечами парень, разводя огонь в печке.

– А деньги где взял? – не унимался старик.

– Дедушка, ну какая тебе разница, откуда я чего взял? – не удержавшись, жестко спросил Леха. – Главное, что нам это все нужно. А тем, у кого я это взял, уже ничего не надо.

– Ты ограбил бандитов, – догадавшись, упавшим голосом прошептал Чуй. – Все. Теперь нас точно убьют.

– С чего это? – удивился Леха, продолжая растапливать печку. – Никто нас не убьет, – уверенно заявил он.

– Почему? – окончательно запутавшись, спросил старик.

– А некому убивать, – хищно усмехнулся парень. – Я раньше успел.

– Ты убил бандитов?! – тупо переспросил Чуй, не веря собственным ушам.

– А чему ты так удивляешься? – не понял Леха. – Запомни, учитель. Я не из тех, кто будет сидеть и ждать, когда его придут убивать. Я не трогаю тех, кто не трогает меня, но если кто-то решит напасть, пощады не будет.

Тон, которым он разговаривал со стариком, в местном обществе был недопустим, но парню нужно было раз и навсегда донести до него одну простую истину. Он – не местный и не станет покорно гнуть спину перед каждым обнаглевшим бандитом. Именно поэтому Леха позволил себе разговор в подобном тоне.

– Кто ты, Лю? – помолчав, еле слышно спросил старик. – Я знаю, что ты полукровка. Это видно сразу. Но ты воспитан не в наших традициях. Да, ты учился тай-чи и умеешь воевать, но учили тебя не в Поднебесной. Так кто ты, ответь?

Взгромоздив на печку котелок с водой, Леха отряхнул руки и, присев напротив старика, так же тихо ответил:

– Ты хочешь знать, кто я, дедушка? Я отвечу тебе. Но прежде пообещай мне, что об этом никто не узнает. Даже если мне сейчас придется отсюда уйти. Дай слово.

– Я клянусь, что никому не расскажу о тебе, – вздохнув, решительно кивнул старик.

– Я пришел с той стороны границы. Казак, если ты знаешь, кто это.

– Я слышал много историй, что русские на той стороне берут наших женщин в жены, – кивнул старик после долгого молчания. – Твоя мать тоже была из наших?

– Не мать. Прабабушка. Она меня всему и научила. И говорить на языке Поднебесной, и драться, и даже чайной церемонии. Но я воспитывался казаком и среди казаков, и потому я воин, а не крестьянин, – твердо ответил Леха, глядя ему в глаза.

– Я никому не открою твоей тайны, но должен предупредить тебя, Лю. Ты не сможешь жить в империи, – вздохнул старик после минутного молчания. – Ты по-другому воспитан, по-другому думаешь и тем более по-другому живешь. Ты другой. И чем дальше, тем сильнее это видно.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – прямо спросил Леха.

– Не сейчас, – мотнул Чуй головой. – До весны можешь остаться. Но потом тебе лучше уйти. Соседи и так стали задавать мне вопросы, откуда ты появился. Думаю, кто-то из них обязательно донесет. Что будет дальше, ты и сам знаешь.

– Ты прав, учитель. Весной я уйду, – понимающе улыбнулся Леха. – Я и сам не хочу навлечь на тебя неприятности.

– Дело не во мне, – отмахнулся старик. – Я стар и не боюсь умереть. Беда в том, что, устроив драку, тебе придется бежать с тем, что есть на тебе. Поверь, если уж уходить, то лучше всего делать это подготовленным. Сбереги деньги и потихоньку покупай себе то, что может пригодиться тебе в дороге, – посоветовал Чуй, лукаво усмехнувшись.

– Кроме одежды и кое-каких припасов, мне ничего не нужно, – улыбнулся Леха. – Оружие у меня есть, деньги на дорогу я уже отложил. Так что доберусь до тайника, и в путь.

– Я смотрю, ты и сам прекрасно знаешь, что делать, – огорченно вздохнул Чуй.

– Не сердись, учитель. Лучше припрячь вот этот мешочек и продай свою лавку, – посоветовал парень, протягивая ему увесистый кожаный мешок.

– Что это? – не понял старик.

– Деньги. Тебе их надолго хватит. А если не хочешь сидеть без работы, бери только те заказы, которые будут тебе самому интересны. Как, например, у того же аптекаря. Я же видел, с каким удовольствием ты над ними трудился.

– Да, это была интересная работа, – тепло улыбнулся старик. – Но что я скажу людям, если продам лавку? На что я тогда живу?

– Так и говори. Продал лавку, на те деньги и живешь. А чтобы никто ничего не подумал, бери иногда заказы. Все знают, что ты уже очень стар и носить глину тебе тяжело. Потому и станешь работать понемногу. Вроде и есть работа, и в то же время не устаешь. Да и много ли тебе одному надо? – хитро прищурившись, усмехнулся парень.

– У тебя на все есть ответ, – удивленно фыркнул старик.

– Просто меня учили думать, – пожал парень плечами. – И отец, и бабушка Чин.

– Не удивлюсь, если скажешь, что и в шахматы играть умеешь, – удивленно проворчал Чуй.

– Умею, – спокойно кивнул Леха. – Бабушка Чин была очень образованной женщиной и старалась научить меня всему, что знала сама.

– Что еще ты знаешь о ней? – не удержавшись, поинтересовался старик.

– Она не любила говорить о своем прошлом, – вздохнул Леха. – Говорила, что прошлое нужно оставить в прошлом, и жить тем, что есть у тебя сегодня.

– Тай-чи, шахматы, каллиграфия, медицина, похоже, она была из весьма обеспеченной семьи, – задумчиво проворчал Чуй.

– Теперь, увидев многое своими глазами и кое-что узнав, думаю, бабушка была из семьи мастера школы боевых искусств. Отсюда и такие знания, – ловко нарезая овощи, ответил Леха. – И когда на них объявили охоту, бежала через границу. Там они с прадедом и встретились.

– Похоже, – подумав, кивнул Чуй. – Очень похоже. Тогда тебе тем более надо быть осторожным. Узнав о тебе, британцы сделают все, чтобы убить. Да и японцы тоже. Лучше всего тебе будет вернуться обратно. Да, там сейчас тоже трудно жить, но ты знаешь местные правила и не будешь так выделяться на фоне остальных. Там ты будешь одним из многих.

– Ты прав, учитель, – помолчав, кивнул Леха. – Как у нас говорят, где родился, там и пригодился.

– Мудрая поговорка, – кряхтя кивнул Чуй и, тяжело поднявшись, отправился за водой, прихватив старое ведро.

Останавливать его Леха не стал. Старику было тяжело управляться с домашними делами, но они заставляли его жить. Двигаться. И если лишить его этой необходимости, то старый мастер быстро угаснет. Пока двигаешься, живешь. Это правило бабушка Чин буквально вбивала в парня на тренировках, заставляя вертеться ужом под ее стремительными атаками. Это было справедливо и в бою, и в жизни.

Поужинав, они улеглись спать. С первыми лучами солнца старик поднялся и, одевшись потеплее, куда-то отправился, велев парню сидеть дома. Вернулся он через несколько часов, усталый, но довольный. Как оказалось, Чуй успел за ночь обдумать предложение парня и утром принялся воплощать его в жизнь. Так что за прошедшие полдня он успел продать свою лавку и пустить по городу слух, что теперь будет брать только ограниченные заказы на особую посуду.

Сам же Леха, оставив старика на хозяйстве, отправился проверить свой тайник. Выскочив из дома на мороз, парень зябко поежился и, кутаясь в старый овчинный кожушок, полученный от старика, быстрым шагом направился на окраину города. Там, в получасе ходьбы от окраины, на берегу реки он спрятал все, что могло выдать в нем воина и казака. Оружие, патроны, кинжал и даже привычная ему одежда. Там же парень хранил и все добытые деньги.

Немного ханьского серебра и британские фунты, которые он сумел собрать трофеями. После случившейся в России революций русские деньги быстро обесценились, так что отец в свое время подсказал ему, что хранить нужно только золотые монеты. Червонцы и пятирублевики. А еще серебряные рубли. Такие монеты всегда оставались в цене. И среди обычных людей, и среди торговцев. Так что бумажные фунты Леха тратил со спокойным сердцем, понимая, что рано или поздно эти бумажки отойдут, а монеты предпочитал придерживать на будущее.

Еще один такой тайник он успел сделать перед бегством с хутора. Оружие, деньги и одежда. Все это было тщательно упаковано и уложено в дупле дерева. Трофейный «Манлихер», патроны к нему и отцовский подарок, кавказский кинжал. Тащить все это через границу Леха побоялся. Там же была оставлена и старая винтовка Генри. Бросать это оружие парень не собирался. Это было то не многое, что осталось у него в память о семье.

Свернув с дороги к реке, парень вышел на берег и, обойдя заросли ивы, углубился в кусты. Аккуратно подняв бамбуковую крышку, накрывавшую старую яму, Леха за веревку вытянул свои сокровища и, развязав веревку, которой был перевязан деревянный ящик, достал из-за пазухи толстую пачку английских фунтов. Это был его трофей, взятый с главаря бандитов. Быстро уложив добычу в ящик, парень увязал веревку и, опустив все обратно в яму, прикрыл крышку.

Руками разровняв пожухлую, мерзлую траву, парень убедился, что заметить тайник не так просто, и, поднявшись, отправился обратно. В доме старика Леха оставил только местные деньги. Тот мешок, что он отдал Чую, был только частью добычи. К большому сожалению Лехи, серебра у бандита было мало. Один небольшой кисет. А вот английских денег оказалось гораздо больше. Похоже, главарь собирался перебраться туда, где британцы заправляли полностью.

Выбравшись на дорогу, Леха быстро осмотрелся и широким шагом зашагал обратно в город. Он успел добраться до окраины, когда сзади послышался топот копыт и лошадиное фырканье. Быстро оглянувшись, парень увидел что-то вроде кареты, в которых обычно разъезжали местные чиновники. Понимая, что ничем хорошим такая встреча для него не закончится, Леха прибавил шагу и, выбрав подходящий просвет в придорожных кустах, свернул с дороги, делая вид, что ему приспичило в туалет.

Отойдя за деревья, парень присел на корточки и, осторожно выглянув, принялся отслеживать движение замеченной колымаги. Возница, то и дело поторапливавший старую кобылу, приподнялся на козлах, чтобы рассмотреть парня, но убедившись, что его не видно, уселся на место. Из повозки послышался повелительный окрик, и он взмахнул кнутом, погоняя кобылу. Что это за чиновник и куда он направляется, Леху интересовало меньше всего, но судя по интонации, гонору у чинуши было с избытком.

Проводив повозку взглядом, Леха снова выбрался на дорогу и, войдя в город, свернул на нужную улицу. Еще минут через двадцать парень вошел в дом горшечника и, скинув кожушок, присел у печки, грея озябшие руки.

– Тебя долго не было, – проворчал Чуй, приподнявшись на своей циновке.

– Нужно было кое-куда сходить, – вздохнул Леха. – Похоже, в город приехал какой-то чиновник. Я повозку видел.

– А какой знак был на повозке, – насторожился Чуй.

– Не было знаков, – уверенно заявил парень.

– Это плохо. Без знаков ездят только судьи, – мрачно качнул старик головой. – Похоже, в городе случилось что-то, что привлекло внимание властей.

«И я, кажется, догадываюсь, что именно», – хмыкнул про себя Леха.

О том, что кто-то найдет убитых им бандитов, парень не беспокоился. Все четыре трупа он отправил в реку, предварительно натолкав им за пазухи камней. А даже если их и найдут, то связать его и гибелью целой банды никому и в голову не придет. Один против двух десятков, такое только в сказках бывает. Тем более что и свой револьвер и взятый трофеем «уэбли» были надежно спрятаны вне дома.

После схватки у сарая Леха ликвидировал свой тайник в лавке. Теперь все оружие хранилось у дома. Между тем старик, поднявшись, присел у печки и, потирая мозолистые ладони, тихо вздохнул:

– Теперь всему городу долго покоя не будет. Они все здесь перевернут.

– Но ведь чиновник был один, – удивился Леха. – В той повозке и двоим-то тесно будет.

– Главное, что приехал судья. А помогать ему станут те, кто живет в городе. И еще британские солдаты. Им это выгодно.

– Выгодно? – не понял парень.

– Выискивая виноватых, помощники судьи будут переворачивать в домах все, а солдаты начнут прихватывать то, что им понравится. Такое уже было, – вздохнул старик, все больше мрачнея.

– Может, мне тогда лучше на время уйти? – подумав, предложил Леха.

– У меня есть другая мысль, – хитро усмехнулся старик.

* * *

Вошедшая в дом девушка словно сошла с одной из гравюр китайских художников. Леха видел такие у ханьских купцов на торгу. Изящная, тоненькая, как тростинка, двигалась она плавно и не спеша. Не ожидавший ее появления парень вскочил, попутно своротив табурет и рассыпав уже сложенный в поленницу хворост. Вошедший следом за девушкой Чуй ехидно усмехнулся и, встав между парнем и девушкой, представил:

– Знакомься, Лю. Это моя внучка, Мей Линь.

– А это тот самый парень, о котором я тебе говорил.

– Полукровка, – чуть наморщила девушка носик.

– Не спеши судить, Мей, – строго ответил старик. – Для начала внимательно посмотри на его руки. А главное, не забывай, что я обязан ему жизнью. Не будь его, те солдаты просто забили бы меня до смерти. Или бросили на дороге избитого, замерзать. Били они, не жалея. Я знаю, что я плохой дед, и что очень виноват перед тобой, но сейчас я прошу тебя помочь нам.

– Ты ни в чем не виноват, дедушка, – сделав к старику шаг, быстро ответила девушка, ласково коснувшись его плеча. – Я знаю, что ты ничем не мог мне помочь.

– А в чем нам нужна помощь? – не понял Леха.

– Нам нужно тебя спрятать. И Мей может нам в этом помочь, – сварливо отозвался старик.

– Каким образом? – продолжал недоумевать парень.

– Я могу спрятать тебя в нашем доме, – вздохнула Мей. – Девушки иногда так делают. Будешь играть роль слуги и работника, и жить там же. Рядом с гостевым домом есть сарай, где и живет вся прислуга.

– Не получится, – помолчав, решительно мотнул Леха головой.

– Почему? – тут же подобрался Чуй. – Чем тебе не нравится эта мысль?

– Ну, я не стану говорить, что прятаться за спину женщины это не для воина, напомню только, как вы поняли, кто я такой, – пожал Леха плечами, показывая старику свои кулаки. – Да и слуга из меня плохой, – закончил он, зло усмехнувшись.

– Но ты не можешь уйти зимой, – растерялся старик. – Выжить в лесу сейчас невозможно. Слишком холодно.

– А я и не пойду в лес, – усмехнулся в ответ парень. – Учитель, вспомни, есть где-нибудь рядом место, где можно спокойно провести день? Брошенный дом или сарай. Больше мне не надо. Я буду уходить туда рано утром и возвращаться, когда стемнеет. А когда тот судья уедет, я снова вернусь сюда.

– А как же британские патрули? – продолжал недоумевать старик.

– В такую погоду они стараются держаться поближе к теплу, – пожал парень плечами.

– Ты уже умеешь работать с глиной? – неожиданно спросила Мей.

– Да, дедушка научил, – удивленно кивнул Леха.

– У нашего гостевого дома есть еще один дом для прислуги, но там сломалась печка. Нужно сложить новую. Ты можешь работать там. Хозяйке я скажу, что нашла ей мастера, который починит и печку и лежанку. Ей нужно будет только за материалы заплатить. И платить она будет дедушке. Ведь ты его ученик. Так никто не сможет сказать, что ты неизвестный. Моей хозяйке верят.

– Сначала нужно посмотреть, что там с печкой, – задумчиво буркнул Леха, которому совсем не хотелось связываться с борделем.

Девушки его, безусловно, интересовали, но в станице к подобному способу заработка относились негативно. Святых среди казаков не было и интрижки с вдовами случались регулярно, но все это происходило по общему согласию и при наличии хоть каких-то чувств, но зарабатывать продажей собственного тела ни одна казачка не станет. Так его воспитали, и потому теперь парень старательно держал дистанцию.

– Печка – это не сложно, – отмахнулся Чуй на его слова. – Я покажу, как правильно сделать, а ты будешь работать. Я буду только приходить и делать вид, что проверяю твою работу.

– А кирпич? – не сдавался Леха.

– Ты уже столько глины натаскал, что мы целый дворец построить можем, не то что печку переложить, – рассмеялся старик. – Кирпич я сделаю и обожгу быстро. Это не трудно.

– Думаете, если я стану там работать, то никто не спросит, откуда я взялся? – недоверчиво хмыкнул Леха.

– Чиновники и солдаты мало внимания обращают на тех, кто у них на глазах занимается своим делом, – наставительно объяснил Чуй. – Хочешь что-то спрятать, прячь это на виду.

– Ладно, – сдался Леха. – Хуже все равно не будет. Давайте попробуем.

– Тогда пошли, посмотрим, что там за работа, – оживился Чуй.

Глядя, как он суетливо одевается, не попадая рукой в рукава, Леха никак не мог отделаться от мысли, что старик в этом деле преследует какие-то свои цели. Но вот какие? О том, что Чуй может предать его, парень не думал. Для этого ему не нужно было придумывать такие сложные ходы. Достаточно было просто сходить с местную комендатуру и рассказать британцам, что к нему в дом вломился посторонний человек. Еще бы и премию какую за это получил.

Они вышли из дома и направились в сторону богатых кварталов, где Леха еще не бывал. Богатыми они считались по местным меркам. На самом деле там жили разные торговцы и чиновники. Мей провела их какими-то закоулками и, открыв узкую калитку, очевидно, заднюю дверь подворья, первой проскользнула вовнутрь. Пропустив старика, Леха прошел следом и, притворив за собой калитку, внимательно осмотрелся.

Первым в глаза ему бросился широкий двухэтажный дом, с гнутой крышей, раскрашенный во все оттенки красного и коричневого. Все окна были забраны резными наличниками и ажурными ставнями. Местные мастера постарались на славу, здание казалось легким, каким-то воздушным. Справа от центрального здания стоял длинный сарай, рядом с которым виднелась заметенная снегом поленница и натянутые веревки для белья.

Похоже, тут прислуга и обитала. Слева было здание конюшни и еще какие-то хозяйственные закутки, а у забора было то самое помещение, в котором и требовалось переложить печку. Мей решительно подошла к двери и начала ногами разбрасывать снег. Приметив в стороне воткнутую в сугроб лопату, Леха подхватил ее и, аккуратно отодвинув девушку, быстро очистил крыльцо.

Вернув лопату на место, парень с силой дернул разбухшую дверь и, пропустив вперед старика и девушку, вошел в промерзшее помещение. К удивлению парня, сеней в Китае не делали. С крыльца входящий сразу попадал в дом. Так было и теперь. Обойдя замершего у печи старика, парень присел на корточки и принялся осматривать лежанку. Такую систему отопления он увидел только по эту сторону границы.

Сложенная из кирпича длинная лежанка, в теле которой проходили трубы. Точнее, это были обычные воздушные продухи, по которым проходил горячий дым от печи. То есть одной печкой отапливалось все помещение и лежанка. Удивленно хмыкнув, парень принялся рассматривать незнакомую систему. Чуй, не обращая на него внимания, с головой влез в печную топку.

– Боковая стенка треснула. Придется всю печь перекладывать, – подытожил он результат своих изысканий, отряхивая с одежды, сажу и пыль.

– Думаешь, у меня получится? – с сомнением поинтересовался Леха, постучав по толстому листу железа, что играл тут роль места для приготовления пищи.

– Это не трудно, – отмахнулся Чуй. – Главное, чтобы продухи под лежанкой были целыми.

– И как это узнать? – тут же заинтересовался парень.

– Пока печку не сложим, не узнаем, – вздохнул Чуй. – Ступай к хозяйке, внучка. Расскажи все, как я сказал. А мы пока тут подождем.

Леха только хмыкнул от такого уничижения. Они вполне могли бы подождать и в тепле. Пусть и не в зале местного ресторана, но в задней комнате вполне. Мей, бросив на него задумчивый взгляд, поспешила уйти.

От безделья Леха прошелся по комнате и, снова присев перед лежанкой, принялся изучать ее. Кладку тут было не рассмотреть. Лежанка была тщательно оштукатурена глиной.

От созерцания его оторвали женские голоса. Мей вернулась с женщиной лет сорока – пятидесяти, роскошно одетой и явно привыкшей смотреть на всех свысока. Увидев старика, женщина чуть кивнула ему и, повернувшись к парню, окинула его долгим, заинтересованным взглядом.

– Это и есть твой ученик? – повернулась она к Чую.

– Это он, госпожа, – вежливо кивнул старик.

– Он скорее похож на воина, чем на мастера горшечника. Взгляд прямой, дерзкий. Такой не задумываясь в горло вцепится, – задумчиво проговорила хозяйка борделя.

– Ему многое пришлось пережить, госпожа. Но работать он умеет, – нашелся Чуй.

– А ведь я уже просила тебя как-то заняться этой печкой. Но ты отказался, – вдруг вспомнила женщина. – Что изменилось теперь?

– Я стал слишком стар, госпожа, – принялся пояснять старик. – Пришлось продать лавку. Но вашу просьбу я не забыл и потому пришел. К тому же работать будет Лю, а я буду за ним только присматривать.

– Нашел способ почаще встречаться с внучкой, – иронично усмехнулась женщина, покосившись на молча стоявшую рядом Мей. – Я еще не забыла, что запретила тебе появляться в своем доме.

– Это было давно, госпожа. Вы же помните, что тогда она была еще совсем девочкой, – дрогнувшим голосом ответил Чуй.

– Я все помню, – вздохнула хозяйка борделя. – Но, как видишь, она жива, здорова и прекрасно выглядит. Я свое слово держу. Всегда. Не зная, где она работает, ее можно принять за знатную женщину. Хорошим манерам ее обучили.

– Я все это вижу, госпожа, – еле слышно выдохнул старик.

Слушая их разговор, Леха понял только одно. Он очень многого не знает о том, что когда-то случилось между этими двумя. Тем временем хозяйка снова окинула его долгим, оценивающим взглядом и, чему-то усмехнувшись, решительно заявила:

– Хорошо. Работайте. Я заплачу, сколько скажете. Другого мастера в городе все равно нет.

Вот тут Леха растерялся. В достаточно большом городе и только один мастер гончар, способный работать с глиной? Так не бывает. Но Чуй только криво усмехнулся. Хозяйка направилась к выходу, сделав Мей жест следовать за собой, а старик, проводив ее поклоном, тихо проворчал, тяжело выпрямившись:

– Чтоб тебе сгореть вместе с твоим борделем, ведьма.

– Неужели в городе и вправду нет другого гончара? – не удержавшись, спросил Леха, подходя к старику.

– Еще не так давно нас тут было шестеро. Но из-за той банды трое уехали, один умер, а еще один отошел от дел. Такой же старик, как и я, – отмахнулся Чуй. – Дети его продали лавку, мастерскую и отправились искать удачи в другие места. Так что мы с тобой последние мастера по глине в этом городе. Пойдем, Лю. Нам еще нужно придумать, как сюда кирпич привезти.

– Может, для начала его сделать надо? – осторожно поддел его Леха.

– Сегодня уже первая партия будет в сушилке, – фыркнул Чуй. – Я хоть и стар, но еще не умер и работать не разучился. Будет тебе кирпич.

– Ну, тогда и думать нечего. Пока вы глиной занимаетесь, учитель, я быстро маленькие салазки сколочу, – нашелся Леха. – Погрузим на них кирпич, и потащу его по снегу к нужному месту. Главное, не рассыпать по дороге.

– Хорошо придумал, – пожевав губами, решительно кивнул старик. – Сегодня сделаешь салазки, а завтра придешь сюда и начнешь аккуратно разбирать старую печь. Я покажу, как надо.

– Учитель, получается, вы не только посудой занимались, – вдруг сообразил Леха, вспомнив, что гончар и печник – это разные профессии.

– Мне всегда нравилось работать с глиной, – улыбнулся Чуй. – Вот я стал интересоваться всем, что с ней связано. Даже пробовал трубы делать.

– Трубы? – удивился парень.

– Да, чтобы воду на поле отводить. Но оказалось, что проще это делать бамбуком. На стыках вытекает меньше. И печки перекладывать пробовал. Там ведь тоже глина и огонь. Даже пытался узнать, как делать настоящий фарфор, но чуть головой за это не поплатился, – тихо рассмеялся старик, припомнив свою лихую молодость.

«Не так ты и прост, как хочешь казаться», – подумал парень, старательно закрывая за собой калитку.