Текст книги "Робин Гуд"

ГЛАВА ПЯТАЯ
СОСТЯЗАНИЕ

Поставили мишень – белую с черным кружком в центре. Отмерили стол шагов. Арнульф, Уолтер Черный и Том-Бродяга стали тянуть жребий – кому стрелять первому. Первый номер достался Уолтеру.

– Давайте, осмотрим раньше наши стрелы, – сказал Том-Бродяга. – Видите – в каждую мою стрелу воткнуто перо сойки. А у вас, приятели, есть какие-нибудь приметы?

– Нет, – отозвался Арнульф, – для меня хороши и простые гусиные перья.

– Для меня тоже, – проворчал Уолтер Черный.

– Почему ты задал этот вопрос, старик? – осведомился шериф.

– Потому что стрелять мы будет в одну мишень, а наймитам вельмож я не доверяю, – спокойно ответил Том.

Рыцари, столпившиеся около стрелков, разразились гневными криками.

– Видали вы такого наглеца! – воскликнул шериф. – Хочется мне проучить тебя тут же, на месте!

– Сначала он пустит свою стрелу, – сказал тан Эдуард.

– Да... И если промахнется – король сумеет щедро его наградить, – усмехнулся де Молак. – Не мешает проучить хвастуна.

На все эти замечания Том-Бродяга не обращал ни малейшего внимания. С невозмутимым видом стоял он, опираясь на свой лук.

Уолтер Черный занял позицию в ста шагах от мишени и долго прицеливался, оттянув тетиву к правому уху. Затем он опустил лук, переменил позу, снова прицелился и спустил тетиву.

Люди, столпившиеся около мишени, разразились криками:

– Славный выстрел! Славный выстрел! Стрела вонзилась на расстоянии одного пальца от черного кружка.

По-видимому, Уолтер Черный был не очень доволен своим выстрелом; мрачно отошел он в сторону, уступая место Арнульфу.

– Сейчас узнаем, кто из нас двоих возьмет первый приз, а кто – второй, – сказал Арнульф Уолтеру.

– А мы узнаем, возьмешь ли ты мою цепь или я – твою лошадь, – обратился де Молак к шерифу Рэно. – Арнульф, старайся! Если ты попадешь в черный кружок, я тебе подарю десять монет.

– Буду стараться, милорд!

Арнульф прицепился и спустил тетиву.

– Попал, попал! – закричали в толпе.

– Ну, значит лучшая твоя лошадь переходит в мои конюшни, – сказал де Молак шерифу.

– Проклятый парень! – проворчал Рэно. – Это чистая случайность.

– Ну, седобородый, убирайся восвояси, – обратился Арнульф к Тому. – Моя стрела попала в цель, и побить меня ты не можешь.

Старик направился к мишени, осмотрел стрелу и, вернувшись на свое место, сказал:

– Ты не попал в центр черного кружка. Твоя стрела вонзилась на два дюйма выше центра и торчит косо. Я попаду в самый центр и сделаю зазубрину на твоей стреле.

Арнульф презрительно захохотал.

– Ну, если тебе это удастся сделать, значит ты – сам дьявол! – воскликнул он, а все присутствующие с недоумением посматривали друг на друга.

Бродяга Том выпрямил сутулую спину, выставил вперед левую ногу и, почти не целясь, выстрелил. Раздался гром рукоплесканий.

– Ура! Он попал в самый центр! Он сделал зазубрину на стреле! – гудела толпа.

Арнульф и Уолтер растерянно переглянулись.

– Удивительный выстрел! Такого меткого стрелка я еще не встречал! – воскликнул тан Эдуард.

Многие вельможи вслух высказывали свое одобрение, но де Молак и Рэно были недовольны. Оба не сомневались в том, что победителями будут их ставленники, и неожиданное поражение пришлось им не по вкусу. Однако они молчали, пока не заговорил Арнульф.

– Это была нечистая игра, – сказал он. – Старик не имел права трогать мою стрелу. Он должен был стрелять, не задев моей стрелы.

– Верно! – крикнул де Молак. – Значит, ты победил, Арнульф, а этот парень в счет не идет.

– Нет такого правила, – возразил Том-Бродяга. – Не раз участвовал я в состязаниях, а о таких правилах не слыхивал.

– Молчи, плут! – прикрикнул на него де Молак. – Как ты смеешь со мной спорить?

– Смею – да и все тут!

– Он совершенно прав, – вмешался тан Эдуард. – Его стрела вонзилась в центр мишени. Он – победитель.

Из присутствующих вельмож одни приняли сторону тана, другие защищали мнение де Молака, а толпа гудела:

– Старик победил! Ему должны присудить серебряный рог!

К спорщикам подошел герольд и объявил, что король желает знать причину спора и призывает стрелков. Стрелки и группа придворных направились к трибуне; одни называли победителем Тома, другие кричали, что он недостоин приза.

– Прекратите этот шум! – крикнул Иоанн. – Отвечай, старик, попал ты в цель или не попал?

– Попал, ваша милость, но если этот солдат, которого зовут Арнульфом, недоволен, мы можем сделать еще по одному выстрелу. Это последнее испытание было слишком легким. В такую большую мишень нельзя не попасть. Я предлагаю испытание потруднее.

– А что ты называешь трудным испытанием?

Том-Бродяга достал из кармана красный шарик величиной с яблоко; такими шариками жонглируют фокусники.

– Он сделан из дерева и обтянут кожей, – сказал старик. – Пусть воткнут в землю копье, на рукоятку копья насадят шарик и отмерят сто пятьдесят шагов. Тот, кто пронзит шарик стрелой, имеет право называть себя стрелком.

– Немыслимо это сделать! – воскликнул Арнульф. – На таком расстоянии не разглядишь шарика.

– Я не только разгляжу, но и сумею в него попасть, – возразил Том-Бродяга.

– Старик выжил из ума, – проворчал шериф, и многие его поддержали. – Никто не попадет в такую мишень.

– Слышишь, что говорят? – обратился Иоанн к Тому.

– Слышу, – отозвался тот.

– Ну так знай: если ты промахнешься, лучше было бы тебе не родиться на свет... Отмерьте сто пятьдесят шагов, насадите шарик на копье, и вы, двое, стреляйте!

Приказ короля был исполнен: отмерили сто пятьдесят шагов, воткнули копье острием в землю и на рукоятку положили шарик. Том-Бродяга и Арнульф заняли свои места. Среди глубокой тишины Арнульф спустил тетиву. Как и следовало ждать, стрела его пролетела мимо цели.

Том достал стрелу из своего колчана, оторвал от другой стрелы перо и подбросил его вверх, чтобы определить силу и направление ветра. Затем проверил, туго ли натянута тетива. Прицеливался он долго. Сотни людей следили за каждым его движением; все затаили дыхание. Наконец он спустил тетиву, и через секунду из толпы вырвались ликующие возгласы. Стрела вонзилась в шарик и вместе с ним упала на землю в нескольких шагах от копья.

Герольд поднял шарик с торчавшей в нем стрелой и, подойдя к трибуне, провозгласил:

– Ваша милость, старик попал в цель. Он – победитель.

Больше не могло быть никаких колебаний. Иоанн приказал наполнить охотничий рог пенни. Когда приказание его было исполнено, он взял рог и воскликнул:

– Том-Бродяга, похвальбу твою все слышали, но бранить тебя не приходится – ты выиграл приз. Тебе повезло, – не попади ты в цель, я бы сдержал свое слово.

– В этом я уверен, – ответил старик. – Не сомневаюсь и в том, что теперь ваша милость отдаст мне приз.

– Ваше величество, – закричал Арнульф, пробиваясь сквозь толпу. – Это была нечистая игра. Я едва мог разглядеть шарик, хотя зрение у меня хорошее. Тут что-то неладно, это какое-то волшебство.

– Значит Том-Бродяга – не кто иной, как сам дьявол, – сказал Иоанн. – Каково ваше мнение, милорд епископ? – обратился он к толстому епископу хирфердскому, восседавшему на трибуне.

– Надеюсь, ваше величество ошибается, – ответил прелат, осеняя себя крестным знаменем. – Сейчас мы его испытаем.

Взяв висевшее у него на груди распятье, он поднес его к самому носу Тома и торжественно провозгласил:

– Изыди сатана!

Но Том-Бродяга только расхохотался, и успокоенный епископ сказал:

– Нет, это простой человек. Будь он дьяволом, он бы провалился сквозь землю, и огненный столп поднялся бы на том месте, где он стоит.

– Если это человек, значит он выиграл приз.

И с этими словами Иоанн протянул Тому охотничий рог. Старик принял его и слегка наклонил голову.

– Слушай, старик, – продолжал Иоанн, – стреляешь ты лучше молодых парней; хочешь быть капитаном моих стрелков?

– Благодарю вас, ваша милость, но мой дом – дремучие леса и проезжая дорога. Я не могу жить в городах, и нет такого человека, которого я бы признал своим хозяином. Бродягой я был, бродягой и останусь.

Иоанн нахмурился.

– Ну так убирайся с глаз моих долой, упрямое животное!

– Благодарю короля и шерифа за приз. Я отдам его тому, кто откажется лучшим стрелком, чем я. А деньги ваши мне не нужны!

Он взмахнул рогом и высыпал монеты к ногам стоявших поблизости конюхов и солдат.

– Дерзкий грубиян! – проворчал король. – Я бы его проучил, не дай я моего королевского слова отпустить его с миром.

Шериф шепнул что-то на ухо Уолтеру Черному, и тот, подойдя к Тому, сказал:

– Перед королем должно стоять с непокрытой головой.

С этими словами он дернул его за капюшон. Старик рванулся вперед, капюшон съехал у него с головы, а седая борода отклеилась и упала на землю. Все присутствующие ахнули, увидев молодое загорелое лицо, обрамленное каштановыми кудрями.

– Так я и знал! – крикнул шериф. – Это Робин Гуд, человек, объявленный вне закона! Он один мог попасть в такую мишень.

– Держите его! – закричал де Молак. – Мы с ним сведем старые счеты!

Стрелок попятился назад и, поднеся к губам только что выигранный рог, взял три ноты. Затем повесил рог на шею, поднял свой лук и прицелился. К нему уже направлялись солдаты, возглавляемые Рэно. Не двигаясь с места, стрелок закричал:

– Я – Робин Гуд! Ни с места! Если кто-нибудь осмелится сделать хоть один шаг, эта стрела вонзится в сердце шерифа или де Молака!

Рэно и де Молак побледнел и поспешили отступить, а солдаты остановились, как вкопанные. Тогда Робин Гуд насмешливо крикнул:

– О чем задумались, рыцари? Если вы сомневаетесь в зоркости моего глаза, прикажите своим наймитам схватить меня!

ГЛАВА ШЕСТАЯ
БРАТЬЯ ПАВЛИНЬЕГО ПЕРА

Еще не замерли звуки охотничьего рога, как человек двадцать рослых парней в одежде мельников, мясников и каменщиков перепрыгнули через протянутые вдоль арен веревки и бросились к своему вождю. Все они были вооружены луками или крепкими дубинками, у всех красовалось на шляпе павлинье перо. Их вел здоровенный детина, размахивавший огромной дубиной. Через несколько секунд они уже стояли за спиной Робин Гуда.

Робин не сводил глаз с рыцарей и придворных, а стрела его дрожала на туго натянутой тетиве.

Солдаты нерешительно переминались с ноги на ногу. Они знали, что стоит им двинуться вперед – и один из их начальников не минует смерти.

– Что, Робин, не попотчевать ли их нашими дубинками? – спросил великан.

– Нет, Маленький Джон. Пока они на нас не нападают, мы их не тронем, но стоит им перейти в наступление – на удар мы ответим ударом.

Не успел он выговорить последнее слово, как с королевской трибуны кто-то выстрелил из арбалета, и стрела, просвистев над ухом Робина, вонзилась в плечо человека, стоявшего за его спиной.

Робин на секунду отвел взгляд от шерифа и де Молака, и те, воспользовавшись этим, поспешили спрятаться за своих солдат. Теперь преимущество было на их стороне, и шериф скомандовал:

– Вперед, ребята! Хватайте их! Убивайте всех, кто будет сопротивляться!

Солдаты двинулись на Робин Гуда. Человек, вооруженный арбалетом, снова прицелился, но Альрик, стоявший подле, толкнул его в плечо и закричал:

– Стыдно стрелять в человека, который защищает свое право!

Вторая стрела не попала в цель, а взбешенный арбалетчик выхватил кинжал и занес его над головой Альрика.

Робин Гуд это заметил и спустил тетиву. Стрела вонзилась в шею воину; он зашатался и упал, вцепившись рукой в окрашенное кровью оперенье стрелы, торчавшей из раны.

Арбалетчик был одним из наемников де Молака, и рыцарь пришел в бешенство.

– Щенок! – крикнул он Альрику. – Как ты смел поднять руку на моего слугу? Я тебя проучу!

И он выхватил меч.

Эдуард Боддингтонский тоже обнажил свой меч и, заслонив своим телом Альрика, воскликнул:

– Посмей только его тронуть!

– Спрячьте оружие! – закричал шериф. – Сейчас не время заводить ссоры. Мы должны задержать этих разбойников и, в первую очередь, Робин Гуда.

Король Иоанн давно уже покинул трибуну. Вслед за ним удалились все женщины, а также многие придворные.

Гибель норманна-арбалетчика привела в ярость всех его соотечественников, и с новой силой вспыхнула старая ненависть между норманнами и англичанами.

Арнульф, вооруженный тяжелым мечом, повел воинов де Молака и Шерифа на лесных стрелков. Маленький Джон, размахивая гигантской дубиной, крикнул человеку с копной рыжих волос:

– Стой подле меня, Вилль! Никого не подпускай к нашему вождю.

– Положись на меня, Маленький Джон, – отозвался Вилль Рыжий.

Стрелки сомкнули ряды, и в воздухе засвистели стрелы. Затем завязался рукопашный бой. Маленький Джон проломил дубиной голову одного из воинов; череп треснул, как яичная скорлупа. Своим страшным оружием великан размахивал так, словно это была легкая тросточка.

Робин Гуд выхватил меч из рук раненого воина и занял место рядом с Маленьким Джоном, а Вилль Рыжий руководил действиями стрелков. Бой был жаркий, но продолжался недолго. Через две минуты воины потеряли двенадцать человек и начали отступать. Один из молодцов Робин Гуда был убит, многие получили раны, но почти все держались на ногах.

– Смотри, проклятые наймиты бегут! – задыхаясь выговорил великан. – Перейдем в наступление!

– Нет, нет, Маленький Джон! – остановил его Робин Гуд. – О наступлении нечего и думать! Позаботимся о том, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.

В эту минуту де Молак, уже надевший кольчугу и шлем, бросился на помощь Арнульфу и Уолтеру. Он вел отряд человек в двадцать. Солдаты при виде подкрепления воспрянули духом и снова перешли в атаку.

До сих пор толпа, затаив дыхание, следила за боем, но когда Робин Гуда начали теснить, многие поселяне, размахивая палками и ножами, перепрыгнули через веревки и бросились ему на помощь. От Йорка до Мейчестера все знали Робин Гуда как защитника угнетенных, друга бедняков и врага ненавистной знати.

Сейчас об отступлении нечего было думать, и Робин Гуд, помимо своего желания, снова вступил в бой.

Численный перевес был на стороне приверженцев де Молака, но ряды лесных жителей пополнялись поселянами.

Де Молак командовал воинами. Пробившись к Робин Гуду, он завязал с ним рукопашный бой. Этим воспользовался Арнульф, горевший желанием отомстить человеку, который отнял у него приз. Зайдя с тыла, он поднял меч, готовясь вонзить его в спину Робину, но Альрик, вмешавшийся в толпу стрелков, громко крикнул:

– Берегись Робин! На тебя нападают сзади!

Робин Гуд оглянулся и успел отскочить, но де Молак, воспользовавшись удобным случаем, занес меч над его головой. Это заметил один из молодцов и, подставив дубинку, принял удар. Меч перевернулся в руке де Молака и тяжело опустился тупой стороной на плечо Робина. Тот упал на колени.

Подбежал Арнульф, и была секунда, когда жизнь Робина висела на волоске. Альрик не выдержал и принял участие в бое. Выхватив свой меч, он выбил оружие из рук Арнульфа. Между тем на помощь подоспел Маленький Джон. Заревев от гнева, поднял он свою дубинку и ударил врага по голове. Арнульф зашатался и, обливаясь кровью, упал.

В это время поселяне, вооружившись, кто чем мог, пробились между воинами и стрелками, давая возможность последним отступить к палаткам, за которыми ждали их лошади.

– Нужно уходить, – сказал Робин, еще не совсем оправившийся после полученного удара. – Собери людей, Маленький Джон. Поселяне прикроют наше отступление.

– Останемся, Робин, и доведем дело до конца!

– Нет! Перевес не на нашей стороне. Когда мы уйдем, побоище прекратится.

Он поднял рог и взял одну ноту, созывая своих молодцов. Они сбежались к нему; троих тяжелораненых несли на руках.

– На коней! – скомандовал Робин Гуд.

Не мешкая, ребята вскочили на коней; раненых положили поперек седел. В эту минуту в дальнем конце ристалища показался конный отряд; во главе отряда стоял шериф.

– В лес, друзья! – крикнул Робин, направляя лошадь к опушке леса, находившегося на расстоянии мили.

Через несколько минут они въехали в лес и поскакали по узкой тропинке. Они знали, что враги не посмеют за ними следовать.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

На четвертый день после побоища в Ноттингхэме собрались вечером вокруг лесного костра главные действующие лица нашей повести. На вертеле жарилась задняя нога оленя, а, стряпней ведал красноносый толстяк в монашеской рясе.

– Ха-ха-ха! – хохотал он, – славную ты выкинул штуку, Робин! А ведь дело могло окончиться виселицей. Ты знаешь, шериф тебя ненавидит и поклялся с тобой расправиться.

– Тем занятнее было его одурачить и выиграть приз.

– Если бы ты видел, как Робин изображал старого йоркширца! – воскликнул Маленький Джон. – Я чуть не лопнул от смеха. Он сгорбился и прихрамывал, а стреляя в мишень, почти не целился; казалось, его стрелы случайно попадают в цель.

– Да, сначала мы повеселились, – вмешался Вилль Рыжий. – Зато потом было не до смеху.

– Все сошло бы нам с рук, если бы шериф меня не заподозрил, – сказал Робин. – Но дело могло обернуться хуже. К счастью, наши раненые выздоравливают, а нам всем не мешало встряхнуться после долгого отдыха... Ну, что, отец? Готово ли жаркое?

– Подожди минутку, Робин. Очень уж хороша оленина. Жалко будет, если она не прожарится.

– А еще досадней, если нечем ее запить, – подхватил Маленький Джон. – Вилль, помоги мне выкатить бочку меда!

Вскоре мясо уже шипело на тарелках, а в кружках запенился мед. Когда все утолили голод, Робин крикнул Элен-э-Дэлу, окончательно принятому в их среду:

– Приятель, настрой свою арфу и потешь нас песней!

Элен-э-Дэл охотно взял арфу, пробежал пальцами по струнам и затянул песню; каждая строфа заканчивалась веселым припевом. Когда тишину леса прорезали молодые голоса, караульные, расставленные на всех просеках, облокотились на свой лук и заслушались пения.

Умолк Элен-э-Дэл. Тогда Маленький Джон запел густым басом песню, пользовавшуюся популярностью у жителей лесов. Припев был такой:

 
Как птицы мы живем,
Не ведая забот.
Охотимся, поем
И пьем веселый мед.
 

Десятки голосов подхватили припев, как вдруг издалека донесся звук охотничьего рога. Робин Гуд тотчас же вскочил и поднял руку, призывая товарищей к молчанию.

– Это сигнал, друзья! – крикнул он. – Кто-то бродит в лесу. Беритесь за оружие!

Снова раздался звук рога, и отовсюду стали доноситься ответные сигналы. Молодцы повскакивали со своих мест, схватили луки, пристегнули к поясу мечи. Секунды не прошло, как весь отряд был уже на ногах. Ребята рассыпались по просеке и спрятались в тени деревьев. У костра остались только Робин Гуд, Вилль, Тук и Маленький Джон.

Где-то неподалеку трижды прокричала сова.

– Все в порядке, – сказал Робин Гуд, услышав условный сигнал. – Это свои.

– Да, кто-то идет, – подтвердил Маленький Джон. – Что бы это могло быть?

Робин Гуд поднес к губам рог и взял две ноты. Через несколько минут на освещенное место вышли трое – два молодца из отряда Робина и юноша в малиновом камзоле. Это был Альрик. Робин Гуд тотчас же его узнал.

– Добро пожаловать, мой мальчик! Я перед тобой в долгу, но мне и в голову не приходило, что мы так скоро увидимся. Как ты попал сюда в такую позднюю пору?

– Я пришел, чтобы предостеречь тебя. Вам всем угрожает серьезная опасность.

– Со стороны кого?

– Сэра Питера де Молака и Роберта Рэно, шерифа ноттингхэмского.

– Я их не боюсь, – засмеялся Робин.

– Но они ведут против тебя сотню воинов. Шериф поклялся повесить тебя на подъемном мосту Ноттингхэмского замка.

– Мало ли кто клялся.

– Но на этот раз король Иоанн отдал приказ поймать тебя. Он взбешен твоими ответами, какие ты ему давал в день турнира.

– Ба! Наш король – негодяй и тиран! Рано или поздно он поплатится за все свои преступления. Но, кажется, ты ранен! – воскликнул Робин, указывая на запачканную кровью повязку на руке Альрика.

– Да, и плохо бы ему пришлось, не подоспей мы вовремя, – вмешался один из молодцов, явившихся вместе с Альриком.

Юноша побледнел и зашатался, и Робин усадил его на траву.

– Я и не заметил, что ты ранен, – сказал он. – Отец Тук, дай ему кружку вина.

– И кусок хлеба, – добавил Альрик. – Я ничего не ел.

– Я угощу тебя олениной, – ответил толстяк, передавая юноше хлеб и мясо.

– Когда утолишь голод, расскажи нам о том, что произошло, – сказал Робин Гуд.

– Я буду есть и рассказывать, – улыбнулся Альрик, разрезая охотничьим ножом кусок оленины.

Когда все расселись вокруг костра и приготовились слушать, юноша начал свой рассказ.

– Помнишь, Робин, как я толкнул арбалетчика, когда он прицелился в тебя?

– Помню, дружок. Если бы ты не вмешался, эта стрела вонзилась бы мне в голову.

– Оказывается, этот арбалетчик был любимцем де Молака, а виновником его смерти де Молак считает меня. Заметив, что я принимал участие в стычке, де Молак подал жалобу королю и потребовал моей казни. За меня заступился тан Боддингтонский, мой друг и защитник. Хоть он и англичанин, но король прислушивается к его словам. Вооружив против себя весь народ, Иоанн ищет поддержки не только у своих соотечественников норманнов, но и у английских танов, надеясь, что в критический момент они его поддержат.

– И действительно, многие трусы, в надежде на будущие милости, пойдут за королем, – с горечью сказал Робин.

– Быть может, ты прав. Как бы то ни было, но король не посмел оскорбить Эдуарда Боддингтонского и отказал де Молаку. Однако он приказал бросить меня в темницу Ноттингхэмского замка. Там мне пришлось немало обид вынести от шерифа. Как тебе известно, Рэно – закадычный друг де Молака.

– Достойная парочка, – вставил Робин Гуд.

– Меня бросили в холодную сырую темницу, – продолжал Альрик, – а хлеб и воду принес мне этот негодяй – Уолтер Черный. Он мне объявил, что я нескоро увижу солнечный свет. Можете себе представить, как подействовало на меня это известие. Спустя сутки мной овладело отчаяние.

Мне казалось, что я всеми покинут, в действительности же тан Эдуард обо мне не забыл. Вечером в мою темницу впустили человека, переодетого монахом. Это был слуга тана. Он мне сообщил, что друзья хлопочут о моем освобождении и придумали следующий план: утром двое караульных придут за мной и поведут под охраной в ноттингхэмскую ратушу. Дорогой на нас нападут люди, переодетые лесными стрелками. Стража, подкупленная таном Боддингтонским, будет сопротивляться только для видимости; я же должен воспользоваться этим случаем и бежать. Конечно, я сразу воспрянул духом и стал с нетерпением ждать утра.

Утром пришла за мной стража и вывела из темницы. Все произошло так, как было условленно. В узком переулке позади замка на нас напали, и стража обратилась в бегство. Рослый человек в костюме лесничего схватил меня за руку и увлек за собой. Это был сам тан Эдуард. Он сказал, что один из его слуг – Вульфлак – выведет меня за ворота города, где нас ждут оседланные лошади. С ним я должен ехать в Боддингтон и там ждать возвращения тана.

Вульфлак и я благополучно выехали из города и отправились в Боддингтон. В Лоудхэме мы хотели вброд перейти реку, намереваясь держать далее путь на Ньюарк, так как на ньюаркской дороге мы не рисковали встретить людей шерифа или де Молака.

Доехав до брода, мы убедились, что переправиться здесь нельзя; после недавних дождей река вышла из берегов. Пришлось ехать до Гэнторпа, – там есть паром. Паромщик оказался очень любопытным парнем; он засыпал нас вопросами, на которые Вульфлак отвечал очень неохотно. Переправившись на другой берег, мы поехал в Блисби. Только что миновали мы деревушку Хораспуль, как лошадь Вульфлака потеряла подкову и захромала. Пришлось ему вернуться в деревню, где была кузница, а я, не желая утомлять свою лошадь, остался его ждать. Прошло полчаса. Вдруг впереди на дороге показались верховые; в них я узнал людей де Молака, так как на их камзолах была вышита голова вепря. Во главе отряда ехал Арнульф. Увидев меня, он выхватил меч и приказал своим воинам следовать за ним. Я же был безоружен, если не считать кинжала. От поединка с Арнульфом я бы не отказался, но у меня не было никаких шансов справиться с его солдатами.

Круто повернув лошадь, я поскакал назад, намереваясь предупредить Вульфлака, но не успел я проехать и мили, как дорогу мне преградил другой конный отряд. Видя, что путь к реке отрезан, я свернул с дороги и поскакал по полю. Лошадь у меня была хорошая, и вскоре преследователи остались далеко позади. Я сбился с дороги и часа два рыскал по полям, пока не въехал в лес. Но какой это лес – Шервудский или Барнсдэлский, я не знал, а задавать вопросы двум повстречавшимся мне свинопасам я не решился.

К вечеру добрался я до хижины пастуха и здесь поел и переночевал. Пастух оказался славным парнем; он мне сказал, что я нахожусь в Шервудском лесу, а ближайший отсюда город – Ходдингли.

– Как выглядел пастух? Должно быть, это был коренастый парень с плутоватыми черными глазами и шрамом на лбу? – улыбаясь спросил Робин.

– Да, – ответил Альрик.

– Так это Диккон из Клоу, добрый мой приятель. Но продолжай свой рассказ.

– Я хотел, следуя его указаниям, вернуться в Хораспуль и отыскать Вульфлака; но утром лошадь моя охромела. Тогда я решил спрятаться в лесу, а ночью продолжать путь пешком. Я сидел под деревом и дремал, как вдруг меня разбудили голоса. Открыв глаза, я выглянул из-за дерева и увидел всадников; по значкам я узнал людей шерифа. Они спрыгнули с седел и привязали лошадей. По-видимому, они кого-то ждали. Из их разговора я узнал, что они рыскали в окрестностях, отыскивая меня. Я притаился, как мышь, опасаясь, как бы они меня не увидели. Вскоре они заговорили о том, что де Молак и шериф идут с сотней солдат из Ноттингхэма в Шервудский лес, чтобы захватить в плен всех лесных стрелков. Тогда я вспомнил, что ты предлагал мне свою помощь в случае, если я буду в ней нуждаться. И захотелось мне отыскать тебя и предупредить о надвигающейся опасности. Ползком я стал пробираться в кусты, как вдруг моя лошадь заржала. Слуги шерифа подняли тревогу и нашли меня в кустах. Они ранили меня в руку. Я уже думал, что пробил последний мой час, как вдруг засвистели стрелы, и на поляну выбежали двое стрелков.

– Да, и враги обратились в бегство, – вмешался один из спутников Альрика. – Но мы их преследовали, и в живых остался только один. Его мы взяли в плен.

– Пленника мы допросим, – сказал Робин, вставая. – Созови ребят, Вилль! Прикажи удвоить караулы, а затем возвращайся сюда, чтобы обдумать план действий. Мы должны быть готовы ко всему... Альрик, я хочу осмотреть твою рану, – обратился он к юноше.

Рану обмыли, смазали целительной мазью, состав которой известен был только лесным стрелкам, и забинтовали раненую руку. Альрик растянулся на траве и через пять минут крепко заснул. Разбудили его тревожные звуки рога. Открыв глаза, он увидел, что ночь уже прошла и лучи солнца пробиваются сквозь листву деревьев.