Текст книги "Колыбельная для мужчин"

Ее назовут кладоискательницей, мошенницей, наглой претенденткой. Семейство Денвере, конечно, будет бороться с ней всеми возможными способами. Они вытащат на свет божий любые сплетни, способные дискредитировать ее, покопаются в ее прошлом, попытаются показать беспочвенность ее претензий.

Так обстоят дела.

А что же Закари?

О господи! Как же он?

Она разделась, налила в стакан темного шабли, затем погрузилась в теплую воду. Медленно потягивая вино, она размышляла о своем сводном брате.

Сексуальный.

Сообразительный.

Импульсивный.

Раздражительный.

Совсем как Марк Кеннеди. Зак Денвере был человеком, которого стоило избегать, дабы сохранить свое душевное спокойствие.

13

Вода в ванне давно остыла. Адриа уже выпила шабли и даже не заметила, что прошло довольно много времени. Мысли путались в голове, прошлое смешалось с настоящим.

Ее жизнь в Белами представлялась скучной и неинтересной. Она с трудом вспоминала черты лица Марка, только память о той кошмарной ночи нельзя было ничем вытравить, она возникала вновь и вновь.

Последовавший вскоре сердечный приступ, а затем и скорая кончина ее матери омрачили жизнь отцу, приблизили его уход. Смерть Виктора Нэша наступила после тяжелой агонии и стала чуть ли не желанной. Но потеря приемных родителей обезоруживала Адриа, лишала ее чувства семейной опоры.

Выпустив воду, она насухо вытерла тело одним из плотных полотенец отеля «Орион». И вдруг возникла мысль: и чего ради она пытается установить свое истинное происхождение? Если она действительно Лонда Денвере, то что из этого? Неужели она хотела бы иметь таких родственников, как Денверсы? Никто из них ее в грош не ставит.

Кроме, может быть, Закари.

Не то чтобы она доверяла ему. Нет, он был ничем не лучше остальных, но его образ никак не шел у нее из головы. Если его братья обрели уверенность в себе и внешний лоск и этим гордились, Зак оставался самим собой, грубоватым и прямолинейным. Например, Нельсон – и как он только не изворачивается, чтобы выглядеть привлекательно. Джейсон тоже порой вел себя грубо и дерзко, но происходило это от осознания принадлежности к богатой семье.

Закари же отличается от них всех.

А может, потому, что в его жилах текла другая кровь? Потому, что он один из Полидори? Свое отношение к нему она поняла бы лучше, если бы он не был частью семьи Денвере. Краешком полотенца она протерла запотевшее зеркало. Опять подумала о Закари. И что он за человек? А ведь он не прочь затащить ее в постель…

Эта мысль была похожа на резкую оплеуху. И что это она себе позволяет? Напридумывала всякого о человеке, который ее ненавидит, и к тому же, может, вообще ее сводный брат! Отогнав прочь дурные мысли, она пристально посмотрела в зеркало, убеждая себя думать о нем, как о брате. К тому же он женоненавистник и ее убежденный противник.

Впрочем, как и остальные члены семьи.

Адриа надела просторную ночную рубашку и забралась в постель. Накрахмаленные простыни пахли как-то по-особому: белье, высохшее в квартире, так не пахнет. Странно, но многие годы она мечтала уехать из Белами. Огни большого города манили ее, но разве убежишь от того, что осознаешь как родной очаг, как бы убог он ни был? Пусть чувство дома теперь утрачено, но мысли о Монтане вызывали сердечную теплоту, а родной городишко – ностальгию.

Вряд ли в Белами ее ждет спокойная, безмятежная жизнь, если она так далеко зашла в своих поисках. Когда стремишься к беспокойству, оно делает встречный шаг, напомнила она себе и уткнулась в подушку. Закрыв глаза, Адриа слышала шум проезжающих машин, какие-то крики, часто вой сирены. И где может сейчас находиться Закари? – опять подумала она и, негодуя на себя, перевернулась на другой бок. Минут через двадцать она погрузилась в глубокий сон и, конечно, не слышала шагов, замерших у дверей ее номера. Она не проснулась, и когда прошелестел подсовываемый под дверь лист бумаги.

Лишь на следующее утро, пробудившись ото сна и протирая глаза, она заметила в коридорчике на ковре сложенный вдвое белый листок. Девушка подняла его, развернула. Послание было простым и лаконичным: «Убирайся отсюда, сука».

Уголки ее рта дрогнули. Адриа еще раз прочитала три слова, испытав мгновенный страх, тело тут же покрылось гусиной кожей.

Ее охватило неприятное предчувствие, но она взяла себя в руки. Ее запугивают. Этого следовало ожидать. Это, видимо, первое предупреждение из целой серии. Место испуга заняло чувство удовлетворения.

Кто-то очень обеспокоен. Так обеспокоен, что не чает ее отъезда.

Улыбнувшись впервые за это утро, она решила не отступать. Может, она все-таки на верном пути? И решительно смяла листок.

***

Телефон-автомат находился между залом со столиками и комнатами. Свини заказал разговор по кредитной карточке и ждал ответа из Портленда. Ему нужно было переговорить с Денверсом, однако пока он звонил не ему.

В трубке раздался низкий мужской голос.

– Вы позвонили в офис Майкла Фостера. Я сейчас не могу подойти к телефону, но, если вы назовете себя, время, когда звонили, и свой номер телефона, я отвечу…

– Выпендрежник чертов! – невольно вырвалось у Свини.

У Фостера была склонность к показухе. И куда это он умотал? Конечно, у него своя команда бойких телохранителей. А как же без них? Свини совсем забыл, что у Фостера сейчас любовная интрижка с одной красоткой. И что может малышка делать с этакой уродиной?

После сигнала в трубке нужно было говорить.

– Фостер? Ты меня слышишь? Это Свини. Подними трубку, чтоб тебя разнесло! – Он подождал еще, но ответа не последовало. – Дьявол! Послушай, я знаю, что ты возле телефона. У меня для тебя работенка. Денежная. Если появится интерес… – Он подождал, пощупал угол толстенного справочника и решил повременить. – Я позвоню попозже. – Когда повесил трубку, подумал, что пора слегка взбодриться. Но куда идти? Холодный ветер продувал насквозь этот медвежий угол.

Он устроился за стойкой бара, выпил пива, послушал балладу в стиле кантри, в которой говорилось о том, как какой-то парень горевал над телом погибшей подруги. Ну надо же, какое убогое место. В бар подвалили еще несколько местных, похихикали, побалагурили с барменом, вскарабкались на свои привычные места. Ну просто как те. комики из телепрограммы. Свини знал их по именам – Норм, Клиф, Сэм. Вот занудство! Он бросил взгляд на телевизор над баром. Шел финал волейбольного матча.

Кости побаливали с прошлой ночки. Съездив на ферму, где выросла Адриа Нэш, он переговорил с соседями. Ничего нового. Или ее родители были настоящими молчальниками, или избрали уединенный образ жизни как форму самозащиты. Никого не подпускали к себе. Присматривавшая за фермой женщина даже дверь не открыла, говорила через стальную решеточку. Побродив вокруг дома, он отправился на единственный в этом городишке склад конфискованного имущества. Дал приличную взятку ночному сторожу и просмотрел все, что было вывезено у Нэшей. Ему пришлось вдосталь наглотаться пыли и надорвать спину, переставляя ящики, перелезая через никому не нужную мебель, перебирая мини-контейнеры с хламом. Эта грязная работа продолжалась до тех пор, пока он не наткнулся на семейную Библию и копии квитанций, доказывающих неплатежеспособность Адриа Нэш. Эти свидетельства были очень важными. Свини снял копии и с квитанций, и с вложенного в Библию листка с изображением генеалогического древа семейства Нэш. Сделал кое-какие заметки. Потом уложил все на свои места. Дуреха, кто ж оставляет такие улики!

Но его все еще не покидало чувство разочарования. Он осушил еще одну кружку пива и посмотрел на часы. Подхватив походный саквояж, Освальд направился к телефонной будке. На этот раз Фостер был дома.

– Время есть? – пробурчал Свини.

– Освальд. Всегда к твоим услугам. – Фостер не скрывал сарказма.

– Тогда хорошо.

– О'кей. Я получил твое послание. Что стряслось?

– Лакомый кусочек. Хочу, чтобы ты разыскал для меня некоторых людей. У одной несколько имен. Она называла себя Джинни Слейд, Вирджиния Уотсон или Вирджиния Уотсон Слейд. Ей где-нибудь за пятьдесят, полагаю, была замужем за Бобби, то бишь Робертом Слейдом.

– И все? – спросил Фостер.

– Чего тебе еще нужно?

– Уотсон и Слейд – не такие уж необычные имена. Как насчет места жительства, чтобы хоть с чего-то начать? Ну, там – восточная часть Миссисипи…

– Минуточку… – Освальд торопливо раскрыл саквояж и вытащил копию генеалогического древа. – О'кей, давай посмотрим, – проговорил он, водя пальцем по бумажке.»– Похоже, что Вирджиния родилась в Мемфисе, штат Теннесси. Венчалась с Бобби в Первой христианской церкви в июне 1967 года. Помимо этих ключевых дат я знаю, что она исколесила всю Монтану и бросила свою дочь – вроде бы по имени Адриа – на попечение родственников. Престарелая чета – Виктор и Шерон Нэш – удочерила девочку где-то в 1974 году, хотя на это ни конкретных указаний, ни документов.

– Это все?

– Не совсем, – ответил Свини, желая растянуть новости и поразить собеседника. – Вот еще что возьми на заметку: есть подозрение, что эта самая Вирджиния Уотсон Слейд являлась гувернанткой Лонды Денвере.

На другом конце провода послышатся длинный многозначительный присвист.

– Джинни Слейд.

– Вот такой фортель.

– А ты-то чего ввязался? А-а, понимаю. Деточка нарисовалась и требует свою долю.

– Просек.

– Интересненько.

– Посмотрим, что тебе удастся раскопать.

– Как до тебя дозвониться?

– Я сам свяжусь с тобой. Еще что-нибудь нужно?

– А как насчет ее страховки?

– Правильно. – Свини просмотрел свои записи о Джинни Слейд. – Вот, – пробурчал он и продиктовал ряд номеров страховых полисов, которыми она пользовалась, когда находилась в услужении у Денверсов. Он дал еще некоторые пояснения и с довольным видом повесил трубку. Фостер считался компьютерным асом еще с 80-х годов и знал, как применить свои знания на практике. Свини представления не имел, как ему удавалось получать нужную информацию. То ли Фостер подключался к федеральной компьютерной сети, то ли имел кого-то в правительственных кругах, но он нашел доступ к файлам национальной поисковой службы, а в банке данных этой службы хранилось абсолютно все. Так или иначе, но он свою работу сделает.

Довольный собой, Свини защелкнул саквояж и снова занял свое место возле стойки бара. Теперь на душе веселее. Еще одну маленькую, и надо позвонить Джейсону Денверсу.

***

Адриа обернулась, но не увидела ни одного знакомого лица в потоке людей, проходивших через парадный вход «Ориона». Она попыталась убедить себя, что ей, наверное, уже кажется, будто кто-то следит за ней. Однако неприятное ощущение не улетучилось. Весь день, пока девушка блуждала по городу в поисках более подходящего места жительства, она чувствовала, что пара зорких глаз отслеживает каждый ее шаг. Может, она просто нервничает из-за записки, найденной утром возле двери?

Она почти ожидала, что опять столкнется с Закари, но его нигде не было видно, а подглядывать из-за угла не в его правилах.

Так кто же еще?

Никто, решила она, бросая взгляд на проходящих мимо людей. Она не видела ни одного человека, который бы прикрывался газетой, или бесцельно прихорашивался возле телефонной будки, или поспешно отворачивался к витрине, когда она внезапно оглядывалась. Просто Денверсы довели ее нервы до предела. Она скоро станет отпрыгивать от собственной тени.

Вернувшись в «Орион» и приветливо махнув старику-киоскеру, Адриа спросила, нет ли для нее почты. Из ячейки ей подали плотный белый конверт с начертанным с угла на угол ее именем. Негоже читать здесь же, решила она и быстро прошла к лифту.

Закрыв за собой дверь номера, Адриа сняла туфли и плюхнулась на широченную кровать, опять пробежав глазами надпись на конверте. Последовал телефонный звонок от Нельсона Денверса, который хотел срочно переговорить с ней. Хорошо. Некоторый прогресс. Но Нельсон может и подождать чуток.

Приглашение, вложенное в конверт, было полной неожиданностью. Она вынула подписанную от руки карточку: «Мистер Энтони Полидори нижайше просит Вас присутствовать сегодня в 7 часов вечера на ужине в его доме. Водитель будет Вас ждать у входа в отель».

Ни номера телефона. Ни адреса.

Адриа перечитала послание. Почему Полидори пожелал ее увидеть? Очевидно, он наслышан о цели ее приезда. Но от кого он мог это узнать? И кто ему сказал, где она остановилась? По спине пробежали мурашки. Она встала, подошла к окну, посмотрела на улицу, все еще не в силах поверить, что за ней шпионят.

Нет, никто не подпирал уличный фонарь, не рассматривал ее окна, не прятался за углами.

Просто нервы, убедила она себя и провела краешком карточки по губам. Затем распахнула шкаф и взглянула на свой убогий гардероб. Что можно надеть на встречу с Полидори? Следует ли ждать от него помощи или он ищет лишь собственную выгоду?

Она улыбнулась, поймав себя на том, что начинает рассуждать, как все Денверсы. У нее не было причин опасаться Полидори, наоборот, разговор с заклятым врагом Уитта Денверса мог что-то прояснить. Судя по сплетням, подозрение в киднеппинге падало именно на него. Так зачем ему с ней встречаться?

Она переоделась: прямая черная юбка, белая шелковая блузка, сверху голубой жакет без рукавов. Волосы собраны на макушке.

Лишь только она вышла из лифта и прошла по вестибюлю первого этажа, к входу подъехал лимузин, и любезный водитель открыл перед ней дверцу затемненного салона машины. Оказалось, что там она будет не одна. Два мужчины сидели наискосок друг от друга. Тот, что постарше, в элегантном костюме и темных очках, обратился к ней:

– Мисс Нэш? – Он учтиво пригласил ее сесть рядом. – Очень рад. Очень рад. Я Энтони Полидори. А это мой сын Марио.

– Мое почтение, – мягко приветствовал ее молодой человек со смуглой кожей, правильными чертами лица, черными вьющимися волосами и глазами цвета темного янтаря.

– Я была удивлена, получив от вас приглашение, – решила она начать разговор без околичностей.

Энтони улыбнулся и чуть тронул тростью колено сына.

– Она была удивлена. – Он похлопал ее по руке, а лимузин тем временем влился в поток машин. – Неужели вы не слыхали о давнишней вражде между Денверсами и моей семьей? – Его голос звучал скептически.

– Немного. – Ей не хотелось сказать что-то лишнее.

– Немного – уже кое-что. Да что там говорить… – Он на какое-то время задумался, и салон наполнили звуки классической музыки. – Марио, ну где твои манеры? Спроси мисс Нэш, не угодно ли ей чего-нибудь выпить?

– Может быть, попозже, – поспешно отреагировала Адриа, а Марио, не обратив внимания на ее отказ, уже плеснул в стакан белого охлажденного вина.

– Пожалуйста, будьте нашей гостьей, – настаивал Марио. Ему было где-нибудь под сорок или чуточку больше. Он отличался приятной внешностью и знал, что его взгляды стоят так же дорого, как и супермодный костюм. Он сидел напротив нее и чуть замешкался, когда подавал вино. Их пальцы на долю секунды соприкоснулись, в этот момент он неотрывно смотрел на нее.

Посмотрев в боковое дымчатое окно, Энтони прищелкнул языком.

– От этой вражды ничего хорошего, но что поделаешь. Она длится уже несколько поколений. А началась между Джулиусом Денверсом и моим отцом. – Уж это-то Адриа знала. Мария, проработавшая у Денверсов многие годы, рассказала о Стефано Полидори и о том, как он стал ненавистен Денверсам.

Патриарх Денверсов – Джулиус Денвере сделал деньги и заложил основы семейного благосостояния еще в конце 80-х годов прошлого столетия. Будучи предприимчивым эмигрантом, он понял необходимость скупать покрытые лесом земли любым путем: беря деньги взаймы, выклянчивая, присваивая. И он не только организовал компанию по сбыту сырой древесины, которой было предостаточно, но еще и построил целую сеть лесоперерабатывающих предприятий, протянувшихся от Калифорнии до Канады.

Поговаривали, но бездоказательно, что Джулиус был готов прикончить любого, кто становился у него на пути, любого возможного соперника в деревоперерабатывающей области. Его, опять же бездоказательно, обвиняли в гибели нескольких даже лояльно настроенных к нему людей.

Будучи довольно состоятельным человеком уже в конце века, он занялся постройкой кораблей и организацией гостиничного бизнеса, тем самым проникая в новые сферы экономики. Он построил элегантный отель «Денвере» в нижней части Портленда как раз ко времени проведения выставки Льюиса и Кларка в 1905 году. Отель отличался царившими там вольными нравами, поэтому его облюбовали элитные посетители Портленда.

Хотя сам Джулиус не окончил даже начальной школы, ему удалось открыть Рид-колледж – первый колледж в Портленде, где молодые люди могли получить приличное образование.

Джулиус любил жить на широкую ногу, и это привлекало к нему политиков, судей, полицейских, не гнушавшихся подачками из его набитых золотом карманов. Он вел себя достаточно деликатно с властями предержащими, но никто не пытался, в особенности из городской знати, ему перечить. Его первейшим конкурентом стал Стефано Полидори, выходец из Италии, который начал свою карьеру, работая на овощеводческой ферме на юге Портленда. Он продавал овощи с лотков, фургонов и на скопленные деньги покупал новые земли. Когда его бизнес стал процветать, он смог открыть овощной рынок, а позднее – построить отель, который стал соперничать с «Денверсом».

Семья Полидори разбогатела, и лишь только Стефано начал делать разнообразные выгодные вложения, как Джулиус расценил его как своего конкурента. Отель, принадлежавший Стефано, находился на более выгодном месте, на берегу реки, и был более комфортабельным, чем «Денвере».

Стефано и Джулиус постепенно становились непримиримыми соперниками.

Денвере втемяшил себе в голову, что Стефано ни на что не способен, кроме как торговать с повозок томатами и салатом. Но его оппонент был довольно предприимчив и, подобно Джулиусу, подкупал чиновников, занимавших определенное положение на социальной лестнице Портленда.

Соперничество и ненависть между главами двух семейств с годами становились все сильнее.

– Я слышала о Джулиусе и вашем отце, – вкрадчиво проговорила Адриа, когда лимузин повернул на площадку для парковки перед рестораном на набережной.

– Оба они были упрямцами. – Энтони шумно вздохнул. – Но мы все считаем Джулиуса виновным в смерти моего отца.

Конечно же, она читала о пожаре. Это было самое яркое событие 1935 года. Причиной возгорания якобы явились неполадки в электрооборудовании на кухне, однако некоторые журналисты строили свои догадки на этот счет. Проскользнули высказывания о том, что будто бы Денвере инспирировал пожар, дабы сжечь отель и прилегающие к нему здания.

Над могилой своего отца новый глава семьи – Энтони Полидори – поклялся отомстить алчному семейству Денвере.

– Вот и приехали, – сказал он, указывая на здание. – Ресторан принадлежит одному моему другу. – Дверцу лимузина открыл шофер, и Энтони, не пользуясь тростью, проворно взбежал по пологим ступенькам, ведущим к выходу.

Распорядитель, повара, официанты – все стремились поприветствовать Полидори. В итальянском ресторане у них не было врагов.

– Я так рад вас видеть, – не унимался распорядитель. – Проходите сюда, пожалуйста. – Они поднялись по круто уходящей вверх лестнице на второй этаж, где все стены были стеклянные, и оттуда открывался чудесный вид на реку и близлежащие окрестности.

– Правда, красиво? – спросил Энтони.

– Очень, – подтвердила Адриа, когда услужливый официант пододвигал ей стул.

– Эта река – словно жизненная артерия города. – Энтони мечтательно посмотрел на Уилламетт и взметнувшиеся в небо небоскребы на другом ее берегу.

Не дожидаясь заказа, худощавый официант подал вино и хрустящие итальянские хлебцы.

– Как обычно? – спросил он, разливая вино в бокалы.

– На всех, – проронил Полидори.

– Почему вы захотели встретиться со мной? – спросила Адриа, когда официант удалился.

– А разве вы не догадались? – Энтони лукаво подмигнул и прищелкнул языком.

Марио пришел ей на помощь.

– Мы знаем, что вы приехали в Портленд для того, чтобы выяснить свое происхождение. Вы претендуете на имя Лонды Денвере.

Адриа отпила немного кьянти.

– А вам-то что?

– Попробуйте хлебцы, – настоятельно рекомендовал Энтони, игнорируя ее вопрос. – Лучше их во всем городе не сыщете. А может быть, и на всем Западе. – Он протянул руку, чтобы взять сухарик. – Неужели семья Денвере по-прежнему не дает вам спокойно жить? – Он одарил ее одной из своих улыбок. – Я всегда слежу за тем, что происходит в семье моего соперника. – Взглянув высокомерно, он стряхнул крошки, прилипшие к пальцам. – Для меня было потрясением, когда пропала маленькая девочка, а потом возникли подозрения в мой адрес. – Он мотнул головой, будто отгоняя ненужные воспоминания, и добавил: – Несмотря на мои протесты и алиби, Уитт и его поверенный, Джек Логан, кажется, уверовали в мою причастность к инциденту с исчезновением ребенка. Даже Марио, который в то время был на Гавайях, попал под подозрение. После заявления Закари о том, что он был избит какими-то итальянцами, моя семья сразу стала первой в списке возможных преступников. И это невзирая на то, что людей, напавших на Зака, видели и в других гостиницах и ресторанах города. – Он сделал жест пальцем в воздухе. – Несмотря ни на что, если обвиняет кто-то из Денверсов – это меняет ситуацию. – Он развел руки так, что ладони указывали в потолок. – Я должен обелить имя Полидори. И если вы действительно Лонда, то я собираюсь вам помочь. – Он облегченно вздохнул, будто с неприятным разговором было уже покончено, но Адриа расценила это иначе. Когда ответа от нее не последовало, Энтони был вынужден продолжить: – Конечно же, семейство Денвере не жаждет принять вас в свое лоно. Я не прав?

Она поерзала на стуле.

– Да, правы. Они не выказали подобного желания. Марио издал понимающий смешок и поддел кончиком ножа сухарик.

– Я думаю.

Игнорируя сарказм сына, Энтони сказал:

– Конечно, я ничего не знаю о вашем финансовом положении, но не секрет, что Денверсы чрезвычайно богаты и влиятельны. Если они решат бороться с вами своими методами, то, поверьте, они набросятся на вас, как волки на жертву, обрушат всю свою мощь. Я хочу вам помочь.

– Помочь мне? – неуверенно вставила Адриа, сомневаясь, что правильно понимает смысл разговора.

– Да, да.

Марио откинулся на спинку стула, его темные глаза медленно сверлили ее. Кончиками пальцев он подпер подбородок.

– Наша семья тоже имеет в этом городе кое-какое влияние. Мы считаем, что наши адвокаты наиболее опытные. Если вам нужна помощь такого рода или заем…

– Не думаю, что это хорошая мысль. – Все выглядело так, будто она уже в их власти, поэтому происходящее начинало ее волновать.

– Вы собираетесь доказать, что вы Лонда? – Темные глаза Энтони блеснули вдруг холодно и сурово.

– Конечно.

– Тогда вам нужно принять мое предложение. Полагаю, что этим я отомщу за обиды, нанесенные когда-то моей семье, и восстановлю справедливость в отношении вас.

Ей хотелось ответить решительным отказом. Хотя и Энтони и Марио изо всех сил старались быть любезными, она почувствовала, что старший из них не только пытается дирижировать разговором, но и ввергнуть ее в пучину долгового рабства. Однако было бы непростительной глупостью вот так сразу отвергнуть его предложение. Она познала одну ценную истину: выдержка – трудно достижимая добродетель. Ситуация была такова, что ей не пристало отвергать любую помощь. Хотя Полидори были достаточно сильные, чтобы потягаться с Денверсами, и темная вражда продолжала существовать, ей нужны были союзники – любые союзники.

– Вы очень великодушны.

– Тогда все решено.

– Не совсем. – Она покрутила бокал с вином. – Вы знаете, что многие члены семьи Денвере по-прежнему считают вас виновником случившегося двадцать лет назад?

Лицо Полидори расплылось в улыбке, но глаза сосредоточенно разглядывали вино в бокале. На поверхности жидкости отражался свет от канделябра, оставляя причудливые отсветы внутри. Наконец он сделал большой глоток.

– То, что мне приписывают, просто смешно. В те далекие годы это выглядело малоприятно, даже скверно. То и дело теребила полиция. А этот Логан – просто мерзавец. Но с годами, – он легко пожал плечами, – все это стало забавлять. Значит, Денверсы поверили, что я достаточно могуществен, если смог организовать кражу ребенка у них под носом. – Его темные глаза опять лукаво сверкнули. Адриа почувствовала себя ущемленной: ей не хотелось видеть, как кичится этот человек своим влиянием. Были и слухи, исходившие от окружения семьи Денвере, будто Полидори связаны с организованной преступностью.

– Все-таки это вы сделали? – спросила она напрямик.

Он опять щелкнул языком.

– Если сказать по правде, мисс Нэш, я, может быть, и подумывал о мести, но, конечно, был далек от мысли причинить вред девочке. Естественно, мне хотелось видеть Уитта, корчащегося от боли и страданий. Я имею в виду, не в прямом смысле слова, хотя, как уже сказал, убежден, что Джулиус Денвере повинен в гибели моего отца.

– Но Уитт не имел никакого отношения к смерти Стефано. Энтони откинулся на спинку стула и стал легонько покачивать бокал.

– Дети должны платить за грехи родителей.

Она посмотрела на Марио, выражение лица которого стало суровым. На секунду он перехватил ее взгляд и посмотрел в окно: огоньки барж и маленьких суденышек мелькали на ленте реки.

– И именно поэтому должен был умереть Роберт Денвере? – спросила она старика.

Улыбка на устах Полидори мгновенно увяла.

– Насколько я помню, он погиб при столкновении своей яхты с крупным судном.

– Некоторые считают, что вы подстроили это трагическое происшествие.

– Людям нравится делать историю из ничего. Она доверительно наклонилась вперед.

– У Джулиуса было трое детей. Только один – Уитт – выжил. Глубоко вздохнув, Энтони заметил:

– Второй сын, Питер, был убит на войне. – Он нахмурился. – И к этому я никоим образом не причастен. Хотя, конечно, семейству Денвере угодно видеть связь между Муссолини, Гитлером и мной. Я не подкупал нацистов, которые сбили самолет Питера. Я не трогал яхту Роберта в тот злополучный летний вечер. Я слышал, что в потреблении спиртного он не знал меры и слишком неосмотрительно управлял судном. Во время катастрофы он погиб мгновенно. Трагедия. Несчастный случай.

– Да, случай, который оставил Уитта единственным наследником богатств Денверсов.

– Совершенно верно. Если я так жесток и могуществен, что мог устроить две смерти, то почему не устроил и третью?

Адриа недолго раздумывала. Играть так играть. Она медленно провела пальцем по краю бокала.

– А вдруг вам захотелось посмотреть на него в подвешенном состоянии? Недаром ходят слухи о существовании между вами соперничества. Нельзя исключить, что вам, может быть, доставило удовольствие увидеть лицо сына Джулиуса, искаженное болью.

Она ни словом не обмолвилась об интрижке между Энтони и первой женой Уитта, Юнис. Но было и так ясно: оба говоривших прекрасно понимали, что имеют в виду.

Губы Энтони скривились в холодную улыбку.

– Вы думаете, я глава мафиозной структуры, да? – Задавая этот вопрос, он обменялся взглядами со своим сыном.

– Я. вас фактически не знаю, – поспешила вставить Адриа. – И вообще не была уверена, что приеду сюда.

– Это почему же?

Снова наклонившись к нему, она сказала:

– Потому, мистер Полидори, что…

– Пожалуйста, называйте меня Энтони. – Он улыбнулся, обнажив короткие в золотых коронках зубы. – Мы ведь все здесь друзья, не так ли?

Она не пропустила мимо этот удар и смело посмотрела на него.

– Я подумала, что вы захотите узнать через меня что-то о семье Денвере ради собственной выгоды.

– Вы не доверяете мне.

– Я уже сказала, я вас не знаю. Он улыбнулся этой фразе.

– Истории Денверсов преувеличены, – вмешался Марио. Чувственные темные глаза искали ее взгляда. Он рассматривал ее лицо, будто старался подобрать ключ к ее душе. – Я не лгу. Да, вражда одно время существовала, но теперь счеты сведены.

– Все верно, – добавил Энтони. – Уитта больше нет.

– Его-то нет, но… – возразила Адриа.

– Ну да, ведь вы верите в то, что он ваш отец. – Голос прозвучал абсолютно бесстрастно.

Вот и новая грань характера этого итальянца – упорного, безжалостного, циничного. А на первый взгляд такой лощеный, почти непорочный.

– Вам-то что до моей веры, мистер Полидори?

– Как я уже сказал…

– Ну, а я вам не верю, – храбро заявила она, порядком устав от игры в кошки-мышки. – Есть особая причина, по которой вы попросили меня отужинать с вами. Вашей целью было отнюдь не стремление ознакомить провинциалку из Монтаны с итальянской кухней.

Он с удивлением приподнял седеющую бровь.

– Мне просто любопытно, вот и все.

– И только?

– Ходят слухи, будто с появлением Лонды Денвере будет связан серьезный передел наследства.

Вот, наконец-то.

– Многие наши деловые интересы завязаны на конкуренции с Денверсами, и мне пришла мысль… Если вы унаследуете часть богатств, то, может быть, захотите продать кое-что из того, что перейдет к вам. – Облокотясь на стол, он подпер подбородок сплетенными пальцами. – Я особенно заинтересован в приобретении отеля «Денвере».

У. нее сердце ушло в пятки. Отель? Она вспомнила торжественный танцевальный зал с восхитительными люстрами, старинный лифт, о средствах, которые были вложены в реконструкцию и модернизацию здания.

– Вы пригласили меня сюда, чтобы… подкупить? – Она тряхнула головой и рассмеялась откровенной напыщенности этого старика, который сейчас очень сильно напоминал собой одного из Денверсов. – Боюсь, что вам придется занять место в очереди. Некоторые представители семейства уже состязаются, чтобы перекупить меня. Они думают, что я продаюсь.

– А вы не продажная? – цинично спросил он.

– Нет.

– Ах… ну да, благородная женщина. С благородными намерениями. – Его глаза недоверчиво сощурились.

– Я просто хочу узнать правду.

– Ну конечно, конечно, – отреагировал он, давая знак официанту, чтобы тот принес еще одну бутылку вина.

– А вам нужен отель, чтобы утереть нос детям Уитта и показать, что их карта наконец-то бита.

Ответить ему помешал официант, подавший кьянти и супницу с чем-то очень вкусным. Наполнив бокалы вином, он принялся молча разливать густой бульон и раскладывать овощной салат в небольшие пиалы, которые поставил перед каждым из сидящих за столом. Когда официант удалился, Энтони указал на супницу, приглашая подлить еще.

– С тех пор как сгорел наш отель в тридцать пятом году, никто из Полидори не пытался его восстановить. Денег, выплаченных по страховке, было явно недостаточно, чтобы возродить его в прежнем великолепии, чтобы он стал воплощением самого имени Полидори. А ведь это был один из старейших отелей в городе.

– Довольно много отелей выставлены на продажу, – напомнила она. – Почему вас интересует именно «Денвере»?