Текст книги "История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты"

4 апреля 1953 г. было объявлено, что дело «врачей-убийц» сфабриковано руководством госбезопасности и является провокацией. Это известие вдохнуло надежду в миллионы людей, чьи близкие еще томились в ГУЛАГе, все ждали перемен. И они постепенно начались, во многом по инициативе Берии. На какое-то время (весна и лето 1953 г.) «лубянский маршал» стал играть первую скрипку в руководстве. Он, не меняя ничего в системе сыска, все же избавился от страшной для людей вывески Министерства государственной безопасности, объединив его с МВД.

Особый резонанс в обществе получила проведенная по его инициативе амнистия 27 марта 1953 г. Согласно ей летом того же года на свободу вышли тысячи заключенных, в основном уголовников, которые стали терроризировать жителей городов, пока их снова не пересажали. Вместе с тем тогда же освободили и часть политзаключенных с небольшими сроками, инвалидов, женщин и несовершеннолетних. И хотя это было ничтожно мало в сравнении с числом оставшихся в лагерях, люди почувствовали слабый ветер перемен. Надежда, вспыхнувшая со смертью Сталина, не угасала. С именем Берии связаны некоторые изменения в национальной политике. С высоких трибун стали говорить об «извращениях ленинско-сталинской национальной политики», о необходимости учитывать национальные особенности каждого народа СССР, о недопустимости прежней практики, когда руководителем национальной компартии был обязательно русский. Берия заявлял о намерении пересмотреть жесткий курс советской внешней политики, способствовать разрядке, не препятствовать объединению Германии, восстановить разорванные при Сталине отношения с Югославией. Все это позволило некоторым историкам говорить об определенной программе реформ, которые задумал Берия.

Инициативы Берии, неожиданно приобретшего репутацию либерала, обеспокоили Хрущева и стоявших за ним функционеров. Они слишком хорошо знали, как может коварный и жестокий Берия расправиться с ними – далеко не простаками. Инициатором заговора против «лубянского маршала» стал Хрущев, который сумел разорвать давнюю связку Маленков—Берия. В разговорах с Маленковым Хрущев умело разжигал недовольство последнего обидной для него подчиненной ролью в этой связке, напоминал ему о постоянном снисходительном пренебрежении Берии к «Маланье» – так насмешливо называли женоподобного премьер-министра в узком кругу соратников. Хрущев стал действовать более решительно, когда заручился поддержкой части военного руководства, в первую очередь маршала Жукова. В итоге к июлю Хрущев сумел тайно подготовить свержение Берии, умело распределить роли для осуществления переворота. На специально созванном для этого заседании Политбюро он первым взял слово и после краткого обвинения в адрес Берии нажал на кнопку. Из соседнего помещения выбежали Жуков и другие военные с оружием в руках. Застигнутый врасплох Берия был арестован, препровожден в бункер военно-воздушных сил, командование которых было предано Хрущеву. 10 июля 1953 г. объявили на всю страну об аресте и смещении Берии со всех его постов. В декабре Берию и его сообщников тайно судили. Они по традиционной сталинской схеме обвинялись в заговоре с целью «восстановления господства буржуазии», в шпионаже в пользу иностранных разведок. Всех их приговорили к расстрелу.

Ведомство госбезопасности реорганизовали в Комитет при Совете министров, с тех пор оно находилось под контролем партии. Среди множества обвинений, предъявленных Берии, были и обвинения в насилии над множеством женщин. Об этом пороке страшного начальника МГБ знали многие. Красивые женщины боялись ходить в Москве мимо дома высокопоставленного павиана. Известны сотни случаев разврата Берии, жертвами которого стали и безвестные женщины с улицы, и знаменитые киноактрисы, вроде тогдашней звезды экрана Целиковской. В обвинительном заключении и постановлении ЦК, прочитанном на партсобраниях, подробно и в деталях описываются многочисленные сексуальные преступления Берии. Подобная тема впервые использовалась для дискредитации советского партийного лидера, хотя было известно, что многие из сталинской верхушки «дружили» с артистками, балеринами и вообще с красивыми женщинами (Авель Енукидзе, Калинин и др.). Однако эта «слабость» никогда не ставилась им в упрек. Енукидзе расстреляли за оппортунизм, а Калинин умер в своей постели.

В середине 1950-х гг. общество бурлило. Тысячи жалоб и прошений об освобождении и реабилитации невинных, ставших жертвой «врага народа» Берии, переполняли почту высших инстанций государства и партии. В лагерях начались забастовки и восстания. Так, в 1954 г. почти полтора месяца держали оборону восставшие заключенные лагеря особого режима в Кенгире. Восстание было подавлено танками, участников мятежа судили и отправили на Колыму.

Хрущев первым из партийного руководства решился покуситься на святая святых – культ Сталина. В этом смысле он, как лидер и государственный деятель, верно улавливал настроения общества, остро жаждавшего перемен, и понимал, что без низвержения полубожественного культа Сталина эти перемены невозможны. Несомненно, в его действиях был и расчет карьериста, который спекулировал на народном несчастье и стремился умножить за счет разоблачения Сталина свой политический капитал. При этом Хрущев действовал довольно смело и с расчетом. Ведь он лично меньше других своих влиятельных коллег был запятнан кровью жертв сталинизма, хотя и его руки тоже были в невинной крови.

Этапным в карьере Хрущева и истории страны стал его доклад о преступлениях Сталина на XX съезде в феврале 1956 г. Несомненно, что Хрущев преодолел сопротивление соратников Сталина и добился права выступить с этим докладом, составленным по материалам работы комиссии П. Н. Поспелова, собиравшей материал о репрессиях. Сообщенные в докладе Хрущева факты ошеломили людей своей, как тогда казалось, откровенностью и смелостью. Доклад касался только беззаконий и репрессий, совершенных Сталиным в отношении членов партии, и умалчивал о страданиях народа, но и по тому, что сказал Хрущев в докладе, людям стало ясно – прошлое было преступно.

Знаменитый доклад стал этапным событием не только для Хрущева, получившего благодаря ему огромную поддержку общества, но и для страны, целого поколения людей, названных позже «шестидесятниками», «детьми XX съезда». Тысячи людей, как из небытия, выходили из концлагерей и возвращались к своим близким. Начались реабилитации погибших в лагерях и тюрьмах. Клеймо предательства сняли и с целых народов. Сосланные в годы войны чеченцы, ингуши, калмыки в 1957 г. вернули себе государственность. Только крымским татарам и немцам Поволжья не удалось добиться реабилитации.

Борьба Хрущева с «культом личности Сталина» оказалась в его руках мощной дубиной против его противников – сподвижников Сталина. После свержения Берии Хрущев не сразу взял всю власть в свои руки. Ему приходилось делиться ею с другими. Наибольшую опасность представлял для Хрущева Маленков, которого он и стремился устранить в первую очередь. С помощью интриг и угроз втянуть Маленкова в расследование обстоятельств кровавого «Ленинградского дела» (а Маленков, наряду со Ждановым, был организатором репрессий ленинградцев) Хрущев добился, что в 1955 г. Маленков подал в отставку с поста председателя Совета министров. На его месте оказался Н. А. Булганин, которому Хрущев также не доверял. Но перед тем, как сместить Булганина и занять его место, Хрущев стал притеснять одного из ближайших сподвижников Сталина, В. М. Молотова, пользовавшегося особым авторитетом у сталинистов. Критический момент в этой борьбе за власть наступил в 1957 г., после XX съезда. Против Хрущева сплотились все главные сподвижники Сталина: Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов и, как тогда писали, «примкнувший к ним Шипилов». Одно время казалось, что Хрущев уже почти политический труп. Против него выступили почти все члены Президиум ЦК. Они даже приняли решение о смещении Хрущева с его постов. Но благодаря поддержке маршала Жукова, предоставившего самолеты, в Москву были за один день доставлены члены ЦК – лояльные Хрущеву местные «бароны», которые на заседании ЦК и провалили начинание Молотова и др. Заклейменных как «антипартийная группа», их лишили высших постов, отправили на работу в дальние области, а некоторых даже изгнали из московских квартир. Но все-таки времена изменились. Никого из провинившихся перед Хрущевым не посадили и не расстреляли.

Главная черта Хрущева, которую отмечают все историки, – противоречивость. Это отразилось и в памятнике работы Э. Неизвестного на его могиле – сочетании белых и черных камней. Разоблачив культ личности Сталина, он почти сразу же дал задний ход. 30 июня 1956 г. Пленум ЦК принял специальную резолюцию, в которой Сталин охарактеризован как «выдающийся теоретик и организатор», а все его преступления названы «злоупотреблением властью». Объяснялись они преимущественно отрицательными личными качествами генсека. Утверждалось, что репрессии не изменили характера советского строя и его поступательного движения к коммунизму (Хрущев, как известно, произносил это слово как «коммунизьм»).

Однако в начале 1960-х гг. наступил второй акт десталинизации. На XXII съезде в 1962 г. прозвучали еще более резкие слова о культе личности Сталина, чем на XX съезде. Тело Сталина было вынесено из Мавзолея, портреты вождя начали снимать со стен в учреждениях, по всей стране принялись сносить памятники Сталину. Делалось это обычно по ночам, тайком.

Широкомасштабной стала реабилитация жертв репрессий. Был изменен порядок сообщений о причинах смерти репрессированных. Раньше родственникам сообщали вымышленные причины и даты смерти их близких, чтобы, как отмечалось в записке председателя КГБ Семичастного (1962), «сообщение членам семей расстрелянных действительной судьбы их родственников (не) могло быть использовано в то время отдельными враждебными элементами в ущерб интересам советского государства…»

Теперь с этой системой государственной лжи партия решила частично покончить. Семичастный предлагал: «Представляется целесообразным впредь на запросы граждан о судьбе их родственников, осужденных в несудебном порядке к расстрелу, устно сообщать действительные обстоятельства смерти этих лиц, а регистрацию в загсах их смерти производить датой расстрела без указания причины смерти…» Естественно, ни о каких извинениях государства, такой и речи не шло. Не предоставлялись и сведения о месте захоронения, не могли люди рассчитывать и на компенсацию за погибшего по вине государства. Будьте благодарны, что вам сказали, когда на самом деле был расстрелян ваш отец, муж, сын, брат, и до свидания!

При тех разительных переменах, сопровождавших десталинизацию времен Хрущева, многое в природе строя оставалось неизменным. Хрущев был искренне убежден, что созданный при Сталине социальный и политический строй если и не отличался совершенством, то и не нуждается в кардинальной ломке или реформах. Нужно лишь, по мысли Хрущева, преобразовать аппарат, расставить по местам толковых, инициативных людей (отсюда непрерывные административные реформы, перетасовки номенклатуры), внедрить новые методы и способы хозяйствования (например, в сельском хозяйстве все колхозы сделать совхозами, использовать квадратно-гнездовой метод, провести химизацию сельского хозяйства, создать совнархозы и т. д.) – и тогда все пойдет как нужно.

В замкнутом круге, очерченном почитаемыми им принципами «марксизма-ленинизма» (а в сущности, сталинского административного социализма), он так и проходил все 10 лет своего правления. При этом по своему темпераменту Хрущев был человеком нетерпеливым, крутым, он часто увлекался. Под влиянием неумных советов, воодушевленный возможностью (как сказал о нем Черчилль) «перепрыгнуть пропасть в два прыжка», он принимал непродуманные решения, а причины неудач квалифицированно оценить не мог. Хрущев был малообразованным человеком, он не умел учиться, но зато был всегда убежден в своей правоте, имел апломб типичного высокопоставленного партийного работника: брался за все дела, но глубоко не вникал в их суть. Спорить же с ним было бесполезно и даже опасно – обидчивый и мстительный, Хрущев слыл самодуром, склонным к хамству.

После Сталина Хрущеву досталось тяжелое наследство – разоренное сельское хозяйство. Со свойственной ему решительностью и апломбом непревзойденного знатока сельского хозяйства Хрущев взялся разом вырвать его из застоя. Им была провозглашена политика превращения колхозов в совхозы. Именно они казались Хрущеву более перспективными сельхозобъединениями. Особую роль в подъеме сельского хозяйства Хрущев отводил освоению целинных и залежных земель. Хрущев думал, что именно там спрятан ключ к будущему изобилию страны. Он считал, что это так просто – превратить казахстанские и южносибирские степи (залежные земли) в сельскохозяйственные нивы и тем решить продовольственную проблему навсегда. На освоение целины бросили огромные средства государства, лишив денег области Европейской части России. Тысячи добровольцев отправились на целину, подъем которой поначалу осуществляли заключенные еще не закрытых лагерей ГУЛАГа. Враз были распаханы тысячи гектаров степей, и это сразу же принесло огромный урожай. Но законы природы были сильнее указаний ЦК. После короткого периода высоких урожаев обычно наступало истощение земель. Засуха приводила к уничтожению посевов, эрозия почвы, солончаки быстро превращали плодородные земли в пустыню. В итоге цена на целинный хлеб оказывалась выше средней цены хлеба по стране. Хрущев обвинял в неудачах руководителей, рвал и метал в поисках виновников провала затеи с целиной.

Другой «идеей фикс» Хрущева в эти годы стала кукуруза. Насмотревшись во время визита в Америку на успехи фермеров Среднего Запада, он решил срочно преобразовать структуру посевов в стране. Началась невиданная ранее кампания по внедрению кукурузы, которую стали сеять везде – вплоть до Заполярного круга. Хрущев говорил, что если на Чукотке сажают картошку, то должны сеять и кукурузу.

Третьей «инициативой» Хрущева стало соревнование СССР с США в области животноводства. Он был убежден, что хлеб целины и кукуруза, высаженная по всей стране, позволят догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла. Лозунг «Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла на душу населения!» (другой вариант «Держись, корова из штата Айова!») вдруг стал чуть ли не самым важным для советских людей после лозунга «Слава КПСС!». Области, опережая друг друга, начали рапортовать о досрочной и сверхплановой сдаче молока и мяса. Часто это достигалось не за счет увеличения производства, а за счет забоя племенного скота, а также закупки мяса и молока у населения – лишь бы отличиться, угодить Хрущеву. Но уже на следующий год показатели по производству мяса и молока резко падали, и всем становилось ясно, что вся эта кампания – показуха и очковтирательство. Догнать корову из штата Айова так и не удалось.

Провалилась и кукурузная эпопея. Рапортуя о невиданных урожаях кукурузы, местные руководители порой даже не убирали невызревший злак на силос, а пускали на поля трактора, волочившие железнодорожные рельсы – лишь бы прибить упрямо торчавшие вверх стебли кукурузы к земле, пока их не засыпет снег. Вся эта кампания принесла Хрущеву обидную кличку «кукурузник». Она закончилась страшным провалом. В 1963 г. впервые за многие годы страна оказалась на грани голода. Горожане стояли в длинных очередях за хлебом, писали на ладонях химическим карандашом трехзначные номера своей очереди. Хлеб, который они, отстояв часами, покупали, был непривычно жестким и серым. В него, для экономии пшеницы, добавляли ту самую хрущевскую кукурузу. Именно благодаря экспериментам Хрущева с 1963 г. страна впервые стала тратить золото на покупку зерна за границей.

Последней идеей Хрущева по спасению сельского хозяйства стало намерение провести всеобщую химизацию земледелия и тем самым резко повысить урожайность. Страшная химическая атака обрушилась на природу, и ржавеющие среди полей цистерны для химикатов стали на долгие годы памятниками очередного утопического проекта, окончательно подорвавшего репутацию Хрущева как государственного деятеля.

Все эксперименты Хрущева разворачивались на фоне начавшегося «строительства коммунизма». Дело в том, что в 1961 г. на XXII съезде КПСС была принята новая программа партии и на всю страну было торжественно объявлено, что СССР приступает к строительству коммунизма, которое предполагалось завершить в 1980 г. В этом смысле Хрущев оставался таким же утопистом, как большевики первых послереволюционных лет, строившие «военный коммунизм». Начинание Хрущева свидетельствовало о том, что в основании коммунистической доктрины, которой были привержены Ленин, Троцкий, Бухарин, Сталин, Хрущев, заложена утопия, желание как можно быстрее, не считаясь с реальностью, «железной рукой загнать человечество в счастье» (так писали на лозунгах времен Гражданской войны). Раз за разом жизнь показывала, что утопия эта обречена на провал. Так было и с начинаниями Хрущева. Как только его отправили в отставку, о них постарались забыть. На смену этой утопии шла новая.

Но не все обстояло так плохо, как в сельском хозяйстве. Невиданными прежде темпами развивалась энергетика. По «сталинскому плану преобразования природы» одна за другой строились гигантские гидроэлектростанции: Куйбышевская (1958), Сталинградская (1960), Братская (1964). В результате энергии стало больше, но огромные водохранилища затопили миллионы гектаров плодородной земли, уничтожили сотни деревень, памятников природы и истории, резко изменили окружающую среду целых регионов страны.

Промышленность развивалась неровно. В некоторых отраслях были достигнуты значительные успехи. Химическая промышленность освоила выпуск искусственных материалов и пластмасс. Процветала и атомная энергетика. В 1954 г. в Обнинске под Москвой дала ток первая атомная электростанция, в Сибири и под Воронежем начали строить более мощные. В 1954 г. был спущен на воду атомный ледокол «Ленин». В воздух поднялись совершенные по тем временам самолеты. В строительстве ракет и космической техники советские конструкторы оказалось впереди своих коллег из Америки и Западной Европы. Это позволило в 1957 г. запустить первый спутник Земли, а в 1961 г. вывести на орбиту космический корабль с человеком на борту и начать готовиться к полету на Луну.

В других отраслях (а их было большинство) стало очевидно техническое отставание. Многие предприятия были убыточны, и промышленный прирост достигался благодаря строительству новых заводов, а не за счет совершенствования и повышения эффективности производства на старых предприятиях. Как известно, в СССР до 1955 г. не признавали понятия «моральное старение техники», и на многих заводах работали станки дореволюционного выпуска или привезенные по репарации из Германии. Так получилось, что примерно до первой половины 1960-х гг. послевоенная Европа и Япония жили не лучше Советского Союза, но с началом научно-технической революции жизнь европейских стран и Японии стала стремительно меняться. И только Советский Союз, из-за нерационального планирования, безумных трат на оборону, господства рутины и бюрократии, отсутствия конкуренции и частной собственности, не сумел совершить тот прыжок в будущее, которые совершили в 1960-е гг. другие страны. Позже отставание СССР становилось все больше и больше хроническим и невосполнимым.

В хрущевскую эпоху произошли важные изменения в социальной политике. Государство перестало быть столь непримиримо жестоким к человеку. В этой сфере произошла подлинная либерализация, немыслимая прежде, при Сталине. Были отменены многие жестокие законы о труде. Колхозники стали получать паспорта. Был смягчен суровый полицейский режим для ссыльных. Стало проще передвигаться по стране, хотя поездки за границу были по-прежнему недосягаемыми для большинства. Прекратили выпуск обременительных для народа облигаций государственного займа. В 1956 г. появился закон о минимуме зарплаты, ее начали регулярно повышать, в том же году приняли закон о пенсиях. Работающие мужчины стали получать пенсии по достижении 60, а женщины – 55 лет (правда, пенсии для колхозников появились только в 1965 г.). Реальные доходы людей стали заметно возрастать. Невиданный прежде размах приобрело жилищное строительство. В язык того времени вошло понятие «черемушки». Так назывался район Москвы, где поточным методом начали строить 5-этажные дома из бетонных блоков. Они были тесны и неудобны (получив в народе прозвище «хрущобы»), но для измученных коммуналками людей получить отдельную квартиру в «черемушках» (в каждом городе были свои) стало счастьем необыкновенным. Зато совсем не стало мебели. Социалистическая экономика разом с несколькими задачами справиться не могла, и люди стояли по ночам в очередях возле мебельных магазинов.