Текст книги "Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века"

Грех антисемитизма

В октябре 1930 года Альфред Розенберг опубликовал антихристианскую, антилиберальную и антиеврейскую книгу «Миф двадцатого века». В январе 1934-го Адольф Гитлер назначил Розенберга своим «уполномоченным по идеологической работе в партии». Из частной работы эта книга превратилась в почти официальное выражение нацистской идеологии. И тогда теологи немецкой лютеранской церкви почувствовали себя обязанными дать ответ на книгу Розенберга. Так появились «Ответ на Миф: решение в пользу нордического мифа, или библейского Христа» Вальтера Кюннета, «Миф и Евангелие» Рудольфа Гомана, «Евангелический ответ на Миф ХХ века Розенберга» Генриха Гюфмайстера и другие издания.

Их авторы спорят с Розенбергом, критикуя нацистскую мифологию с позиций христианства. Но сегодняшний читатель этих сочинений, написанных в середине тридцатых годов, прежде всего заметит черты сходства в позициях евангелических теологов и критикуемого ими Розенберга.

Согласно «Мифу двадцатого века», германская раса извечно противостоит тлетворному влиянию еврейской «противорасы». Оспаривая расистские суждения Розенберга о Ветхом Завете, В. Кюннет добавляет: «Тлетворность современного "мирового еврейства" – следствие проклятия, тяготеющего над евреями после того, как они распяли Христа. Розенберг же, отвергая христианство, не может постичь этот глубочайший источник описанной им расовой вражды».

Аргументы критиков нацистского взгляда на евреев повторяют классические постулаты «теологического антисемитизма». Обвинение евреев в «богоубийстве» является столь же древней клеветой, как и «кровавый навет» – обвинение в ритуальных убийствах иноверцев. Подобные аргументы и в древности, и в средние века, и в Новое время много раз были предлогом для массовых гонений на евреев. Их можно услышать из уст людей самых разных взглядов и профессий. Даже такой просвещенный философ, как Н.А. Бердяев, в знаменитом эссе «Христианство и антисемитизм», написанном в 1938 году и посвященном религиозной судьбе еврейства (таков его подзаголовок), соглашается с обвинением евреев в «богоубийстве» и с представлением о том, что евреи в своей истории несут за это проклятие: «Еврейский народ сам себя проклял, он согласился на то, чтобы кровь Христа была на нем и на его детях. Он принял на себя ответственность…».

Понять распространенность и живучесть этих предрассудков невозможно, если не признать, что Новый Завет, Священное Писание христиан, содержит опасный заряд антииудаизма, который вплоть до наших дней используют антисемиты для обоснования своей ненависти к евреям. Многие высказывания из книг Нового Завета или прямо направлены против иудеев, или могут быть соответствующим образом истолкованы.

Например, в «Евангелии от Иоанна» слово «иудей» произносится с отрицательным смысловым оттенком более пятидесяти раз. Так, в главе 8 приводятся слова Иисуса к иудеям: «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего…» («От Иоанна», 8:44). Еще несколько примеров из этого Евангелия: «После сего Иисус ходил по Галилее, ибо по Иудее не хотел ходить, потому что Иудеи искали убить Его» (7:1); «Знаю, что вы семя Авраамово; однако ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас» (8:37). Борьба с иудеями была лейтмотивом автора четвертого Евангелия.

Нетерпимым и последовательным борцом с иудаизмом выступает апостол Павел, который сам себя сравнивает с кулачным борцом: «…и потому бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух» («Первое Послание к коринфянам», 9:26). В «Первом Послании к фессалоникийцам» Павел говорит об иудеях, «которые убили и Господа Иисуса, и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся; которые препятствуют нам говорить язычникам, чтобы спаслись, и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца» (2:15–16). В «Послании к филиппийцам» Павел предупреждает: «Берегитесь псов, берегитесь злых деятелей, берегитесь обрезания» (3:2). В «Послании к римлянам» Павел проклинает: «Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, иудея…» (2:9).

Если считать, что Священное Писание содержит только Слово Божие и никто не может изменить в нем ни одной буквы без того, чтобы не стать еретиком и не подвергнуться церковному проклятию, то положение с «теологическим антисемитизмом» представляется безвыходным. Никакой иудео-христианский диалог невозможен, если изначально считать евреев народом богоубийц. Тогда оправданными становятся все преследования и гонения, выпавшие на долю этого народа, тогда можно даже найти аргументы в пользу «окончательного решения еврейского вопроса», предложенного гитлеровцами.

Антиеврейские высказывания Нового Завета становятся понятными, если вспомнить историю первых веков христианства и те обстоятельства, в которых новая религия рождалась и отделялась от иудаизма.

Еврейская эмансипация в Баварии. XIX век

Христианство рождалось в еврейской среде. Сам Иисус, его мать, все апостолы (а не только Иуда) – евреи. Еврейское имя Христа – Иешу – отнюдь не было редким в то время. Это сокращенное библейское имя Иегошуа, этимология которого связана со словом «спасение». Само слово «Христос» является дословным переводом еврейского слова «машиах», «мессия», «помазанник», т. е. тот, кто помазан оливковым маслом (елеем) на царство. Помазание елеем означало возведение в высший сан – первосвященника или царя. С точки зрения иудаизма Мессия не обязан обладать сверхъестественными способностями. Он должен происходить из царской династии Давида и принести еврейскому народу освобождение от чужеземного ига. Не дело Мессии заботиться о спасении душ своей паствы. В ту эпоху слова «царь мессия» означали просто «царь из рода Давида» – в противоположность царствовавшей династии Ирода. Ирод был ставленником Рима и открыто служил интересам поработителей. Он отличался жестокостью, проливал реки крови, и народ мечтал о царе-помазаннике из рода Давида, который избавил бы его от кровожадного тирана.

В первые десятилетия первого века новой эры Иудея пользовалась внутренней автономией, однако реальная власть оставалась в руках римлян. С их точки зрения всякий, кто провозглашал себя «царем мессией», тем самым открыто заявлял о своих притязаниях на престол. Римской властью это рассматривалось как призыв к бунту, поскольку право назначать правителей Иудеи римляне присвоили себе. В глазах римской власти «царь-мессия» был в первую очередь опасным самозванцем, незаконным претендентом на престол.

Именно так римский наместник воспринимал Иешу. Первый вопрос, который Понтий Пилат задал на допросе Иешу, был таким: «Ты царь иудейский?» («От Матфея», 27:11). Это обвинение Иешу отвергал, но свидетельств против него оказалось достаточно, чтобы вынести смертный приговор.

Есть все основания для уверенности в том, что к смертной казни Иешу приговорил именно римский суд. Ведь распятие – специфически римская форма смертной казни. Еврейскому судопроизводству она неведома. Даже за самое страшное преступление еврейский суд не мог приговорить виновного к медленной смерти на кресте. Римляне распинали не только еврейских бунтовщиков. Таким позорным способом казнили рабов и людей низших сословий. Неудивительно, что на протяжении первых веков христианства крест вовсе не служил символом новой религии. Напротив, ранние христиане стыдились его. Символом церкви на заре ее существования было изображение рыбы (слово «ихсиос» – «рыба» – является аббревиатурой имени «Иисус Христос»).

На протяжении первых ста двадцати лет своего существования христианская религия постепенно отпочковывалась от иудаизма. Окружающие воспринимали первых христиан как иудейскую секту. Ранние христиане придерживались еврейских законов, и хотя они верили, что Иешу был мессией, и ожидали его второго пришествия, этого было недостаточно, чтобы порвать с еврейством. Они не делали ничего, что можно было бы счесть грубым нарушением еврейского закона. Как выразился знаменитый исследователь иудаизма и христианства раввин Адин Штейнзальц: «Если бы Иешу воскрес, он скорее отправился бы в синагогу, чем в церковь, которую принял бы за языческий храм».

Христианство не получило широкого распространения в еврейской среде, однако оказалось весьма привлекательным для язычников, в первую очередь для римлян и эллинов. Иудаизм боролся с новым учением. Около 80-го года Синедрион в Явне дополнил текст главной молитвы еврейской литургии – «Восемнадцать благословений» – проклятием, осуждающим «вероотступников и доносителей», которых надлежало исторгнуть из еврейской среды. Христиане в силу этого были окончательно отлучены от Синагоги.

И тогда на исторической арене появился человек, которого многие исследователи считают подлинным отцом христианства, – апостол Павел. Именно ему и его последователям обязана своим происхождением христианская теология. Анализу взглядов Иисуса и Павла на еврейскую веру посвящена огромная литература. Мартин Бубер в книге «Два образа веры» пишет: «Очевидно, что Иисус (в той мере, в какой мы способны раскрыть его историческую реальность) пребывает внутри этой веры. Столь же очевидно, что Павел порвал с ней, посвятив себя мистерии Христа». Для привлечения новых верующих-христиан из числа язычников Павлу и его последователям было необходимо решительно отмежеваться от иудаизма. Этим и объясняется полемическая заостренность антиеврейских высказываний Нового Завета, особенно Посланий Павла и более позднего Евангелия от Иоанна.

Начиная с враждебного по отношению к евреям эдикта императора Константина (313 г.), значение христианской церкви в мире все более возрастало. В трудах многих «отцов Церкви» антиеврейские высказывания использовались для того, чтобы скомпрометировать все оставшиеся к тому времени связи с иудаизмом. Характерны в этом отношении произведения Варнавы, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, блаженного Августина. «Исчадия гадюки», «соработники дьявола» – далеко не самые резкие выражения, обличающие евреев в этих трудах. Как писал Иоанн Златоуст, «синагога – публичный дом, твердыня греха, прибежище демонов, крепость диавола, место гибели душ, пропасть и бездна всяческого проклятья. Здесь собираются богоубийцы, здесь богохульствуют, здесь отворачиваются от Отца, здесь оскорбляют Сына, здесь отрицают благодать Духа». Поэтому евреи, как народ, проклятый и наказанный Богом, должны быть обречены, по словам блаженного Августина, «на унижающий их образ жизни». К таким взглядам был очень близок в конце своей жизни и Мартин Лютер, требовавший для евреев «сурового милосердия».

Многие из цитированных и не цитированных здесь высказываний церковных авторитетов носят чисто эмоциональный характер, вызваны конкретными событиями давно минувшей эпохи и потеряли, казалось бы, актуальность в наши дни. Но критика и даже просто сомнение в истинности или важности святоотеческих творений требует большого мужества для верующих христиан, так как традиция относит эти творения к непогрешимым.

Здесь не место описывать многовековой путь гонений и преследований евреев, совершавшихся под христианскими знаменами и лозунгами. Вспомним только два известных из истории факта.

Первый крестовый поход для освобождения Святой Земли и Гроба Господня от «неверных» начался в 1096 году с уничтожения крестоносцами ряда еврейских общин Европы. Только в Германии погибло от рук крестоносцев или покончило с собой, спасаясь от насильственного крещения, более 4000 евреев. Взяв в 1099 году Иерусалим, крестоносцы собрали находившихся там евреев в одну синагогу и предали их огню. Нет нужды повторять, что все это делалось под христианскими лозунгами и с благословения церкви.

В сентябре 1480 года испанский король Фердинанд V и королева Изабелла удовлетворили просьбу папы римского Сикста IV и подписали указ о введении в Испании инквизиции. В 1492-м, в год начала исторического похода Колумба к еще не открытой им Америке, из Испании были изгнаны все евреи, отказавшиеся принять крещение. Примерно пятьдесят тысяч человек согласились креститься (многие только для вида). Сотни тысяч подверглись изгнанию. Некоторые исследователи оценивают их число в 300 тысяч, иные называют даже 800 тысяч. В первых числах августа толпы людей двинулись от родных домов. Те, кто пережил испытания (более 20 тысяч человек скончались в дороге), попали в Алжир, Францию, Италию, Голландию, Турцию и другие страны. Европа была потрясена безумным поступком испанских правителей. Почти все европейские владетели и даже парижский парламент порицали шаг Фердинанда, а султан Баязет сказал про него: «Как можно назвать умным правителем короля, который разорил свою страну и обогатил нашу!». Испанское изгнание вплоть до Катастрофы двадцатого века было крупнейшей трагедией еврейского народа в Новое время.

Расистский антисемитизм немецкого нацизма следует рассматривать в преемственности с христианским преследованием евреев. Как пишет историк Катастрофы европейского еврейства Рауль Хильберг: «Нацисты не отбросили прошлое, они основывались на нем. Не они начали этот процесс, но они завершили его».

Холокост был катастрофой не только еврейства, он вызвал потрясение и в христианстве. Хочется верить, что это спасительное потрясение. Изменилась официальная позиция католической церкви по отношению к евреям. Важную роль сыграл Второй Ватиканский Собор 1962–1965 гг. В его документах содержится признание: «Не следует считать, что евреи отвергнуты и прокляты Богом, как если бы это вытекало из Священного Писания». Собор призвал христиан искоренить слово «богоубийцы» из христианского словаря. Но от благих призывов до реального изменения мировоззрения и чувств миллионов верующих – дистанция огромного размера. Да и далеко не все христианские церкви исключили из своего лексикона антиеврейскую терминологию. До сих пор на православной службе Утрени Великой Пятницы называют евреев «богоубийц сонмищем» и призывают «воздать им по делам их» без снисхождения.

Выступая перед членами Британского Совета христиан и евреев, папа Иоанн Павел II сказал: «Антисемитизм и все другие разновидности расизма суть грех против Бога и человечества. Невозможно быть христианином, будучи антисемитом». Антисемитизм – грех, и притом смертный грех.

В тринадцатом и четырнадцатом столетиях в городах Монпелье, Каркассон и в некоторых других местах на юге Франции существовал обычай: накануне христианской Пасхи главу еврейской общины приводили на городскую площадь, и епископ публично давал ему пощечину. Вот так исказилась заповедь Нагорной проповеди Иисуса: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и вторую» («От Матфея», 5:39). Пощечина, данная христианской церковью еврейскому народу, не может быть просто забыта. Этот символ не потерял своей выразительности и в наши дни. Холокост придал ему особенно зловещий смысл. Это до сих пор обнаженная рана, человеческая боль. Холокост ни в коем случае не может быть использован для какого бы то ни было еврейско-христианского спора, в том числе для спора об искуплении. Как пишет Эмиль Факенхайм, «иудаизм и христианство – в равной мере религии искупления, и Холокост стал для них обеих исчерпывающим контраргументом». Чтобы продолжить важный для обеих сторон диалог христиан с евреями, необходимо прежде всего переосмыслить страшные уроки Катастрофы. И лучший способ – для начала объединиться в общей скорби, которая принадлежит теперь всему человечеству.

Можно ли христианину мыться в бане с евреем?
(Христианско-иудейский диалог вчера и сегодня)

 
«Нет мира между народами
Без мира между религиями.
Нет мира между религиями
Без диалога между религиями.
Нет диалога между религиями
Без изучения основ религий»
 

Ганс Кюнг

Жарким днем 25 августа 1942 года 101-й немецкий полицейский батальон проводил очередную карательную операцию – зачистку еврейского гетто в небольшом польском городке Медзижечь. Всех евреев города отправляли в лагеря уничтожения. В этот раз депортация отличалась особенной жестокостью. Солдаты сгоняли евреев на рыночную площадь. При малейшей заминке следовал выстрел. Город был переполнен трупами. Людей заставляли часами неподвижно сидеть под палящим солнцем. Они теряли сознание, но всех, кто пытался подняться, немедленно расстреливали. Среди убитых было много детей – им особенно трудно долго сидеть без движения.

Полюбоваться интересным зрелищем на площадь пришло немало народу: немецкие солдаты из жандармерии, поляки и украинцы из числа так называемых «хивис» – добровольных помощников немцев. Были здесь и женщины – медсестры «Красного Креста», а также жены офицеров 101-го полицейского батальона.

Даниил Гольдхаген, описавший это событие [1], отмечает любопытный факт: многие солдаты батальона были очень обеспокоены тем, что на площади целый день пробыла Вера Волауф, беременная жена капитана Волауфа. То, что там были и другие женщины, их совершенно не трогало. Убийцы не стыдились своих деяний в отношении евреев, но опасались за здоровье «братьев по расе» – будущей матери и ее будущего ребенка.

На самом деле в книге можно увидеть больше, чем написано на ее страницах. Многие читатели находят сцену на рыночной площади весьма символичной. Мадонна благословляет своим присутствием освобождение земли от нечисти. Христианские и древнегерманские поверья и предания оправдывали действия убийц, которые сами себя убийцами не считали. Напротив, как веками утверждалось на литургии Страстной Пятницы, богоубийцами, подлежащими уничтожению, являются именно евреи.

Не случайно этот эпизод в городке Медзижечь вызывает особенно страстные возражения у критиков Гольдхагена. Обозреватель газеты «Франкфуртер Альгемайнен» в номере от 16 августа 1996 года назвал описание экзекуций «порнографией ужаса», упрекая автора в том, что он необоснованно проводит параллель между убийцами из 101-го батальона и привлекательной женой капитана Волауфа [2]. При этом из виду упускается важная вещь: Гольдхаген видит сам и дает читателю увидеть зло глазами жертвы. Этот непривычный и не всегда приятный методический прием позволяет лучше понять природу гитлеровского антисемитизма и его глубокие связи с антииудаизмом христианской традиции.

Солдатам карательного батальона приходилось казнить и польских крестьян, и русских военнопленных. Гольдхаген документально подтверждает: отношение карателей к евреям и «неевреям» было принципиально различным. Репрессии против не евреев проводил жестокий тоталитарный гитлеровский режим, во многом сходный со сталинским. При всей чудовищности этих преступлений в них не было ничего мистического. В евреях же нацисты видели метафизического врага, которого, вслед за своим фюрером, демонизировали. Даже тогда, когда за жертвами не было абсолютно никакой вины, преступники считали их коллективно виновными, представляющими все возрастающую опасность для общества. Уничтожение евреев становилось в глазах немцев оправданным и необходимым делом. При таком подходе нормальное человеческое сострадание полностью отсутствовало и у карателей, и у свидетелей, на чьих глазах совершались чудовищные злодейства.

Гитлеровский нацизм – сложное и противоречивое явление. Здесь не может быть простых объяснений. Не случайно среди историков до сих не утихают споры о причинах и корнях национал-социализма. Но роль, которую играл антисемитизм в гитлеровской внутренней и внешней политике, подчеркивают практически все исследователи. Гитлер сам говорил Герману Раушнингу, что считает антисемитизм «наиболее ценной частью своего пропагандистского арсенала» [3]. Немало написано и о связи этого явления с антиеврейскими установками христианского Святого Писания и Святого Предания.

Антисемитизм древнее христианства. Его проявления можно наблюдать в таких странах, где нет или почти нет христиан. Поэтому было бы неверно считать христианство единственным источником ненависти к евреям, а Евангелие – прямой причиной Освенцима. Как пишет Яков Кротов в своей полемической статье «В защиту антисемитов»: «Если антисемитизм паразитировал на Евангелии, то это заслуга антисемитов, а не христиан» [4]. С этим утверждением можно было бы полностью согласиться, если бы среди антисемитов никогда не было христиан. К сожалению, это не так. Верно, что антисемит одновременно может быть и антихристианином, верно и то, что в Освенциме и ГУЛАГе часто сами христиане уничтожали не только евреев, но и своих братьев по вере. Евангелие не может быть единственным источником антисемитизма, но не видеть мощный антиеврейский заряд в Новом Завете и многовековой церковной практике – значит сознательно грешить против истины (см., например, [5–7]).

Адольф Гитлер неоднократно заявлял, что действует в соответствии с волей всемогущего Творца: «Защищая себя от еврея, я отстаиваю слово Господне» [8]. При этом он подчеркивал: «Я не делаю против евреев ничего такого, чего бы не делала против них церковь за 1500 лет» [9].

Этим словам можно верить. Практически все мероприятия нацистов по лишению евреев человеческих прав, проводимые с 1933 по 1945 годы, имели почти буквальные прототипы в истории христианских церквей.

Нападки на евреев за убийство Христа содержатся уже в Новом Завете: «И отвечая весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25). В «Деяниях святых апостолов» сказано: «Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли» (Деян. 2:36). В Первом послании апостола Павла к фессалоникийцам об иудеях говорится, что они «убили и Господа Иисуса и его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся… Но приближается на них гнев до конца» (1Фесс. 2:15,2:16). Таких цитат из Священного Писания можно привести много (см., например, заметку «Грех антисемитизма» в настоящей книге).

Особенно резко обвинения евреев в богоубийстве звучали в проповедях и писаниях отцов церкви: Иоанна Златоуста, блаженного Августина, Мартина Лютера. В своем памфлете «О евреях и их лжи», написанном в 1543 году, Лютер призывал сжигать синагоги и еврейские дома, считал, что с евреев должна быть снята всяческая защита закона. Многие антиеврейские инициативы Гитлера реализуют заветы Лютера. Ему же принадлежит любимый лозунг нацистов: «Евреи – наше несчастье». Кажется глубоко символичным тот факт, что всегерманский еврейский погром 1938 года, начавшийся «Хрустальной» ночью 9 ноября, продолжался и в течение 10 ноября – дня рождения Мартина Лютера.

В Священное Предание – второй после Священного Писания первоисточник христианской веры – входят не только творения святых отцов и учителей церкви, но и вероопределения и правила Вселенских и некоторых Поместных соборов (православная церковь признает семь Вселенских соборов, католическая – двадцать). Именно решения соборов заложены в основу церковного законодательства, действующего и поныне. И многие антиеврейские положения этого законодательства нашли дословное повторение в законах и постановлениях нацистских властей.

Вот, например, выдержка из решения Шестого Вселенского собора: «Никто из принадлежащих к священному чину, или из мирян, отнюдь не должен ясти опресноки, даваемыя иудеями, или вступать в содружество с ними, ни в болезнях призывать их, и врачества принимать от них, ни в банях купно с ними мытися. Если же кто дерзнет сие творить: то клирик да будет извержен, а мирянин да будет отлучен». Нацисты тоже запрещали практиковать еврейским врачам [10], а всем евреям – пользоваться вагонами-ресторанами [11].

Собор в Эльвире в 306 году наложил вето на браки и половые отношения между христианами и евреями – и это же требование содержал Закон о защите немецкой крови и чести 1935 года [12].

Решением Собора в Клермонте в 535 году евреям было отказано в государственных должностях. Аналогичный закон нацисты приняли в 1933 году [13].

В 1938 году нацисты запретили евреям выходить на улицу в Страстную Пятницу и в некоторые другие дни [14]. Четырнадцатью веками раньше (в 538 году) этот запрет был утвержден Собором в Орлеане.

Сжечь Талмуд и другие еврейские книги постановил Двенадцатый Собор, состоявшийся в Толедо в 681 году. Еврейские книги горели по всей нацистской Германии.

Третий Латеранский Собор 1179 года определил, что евреи не могут подавать на христиан жалобы в суд, равно как и выступать против них свидетелями. Такое же решение было принято 9 сентября 1942 года партийной канцелярией национал-социалистов [15].

Следующий, Четвертый Латеранский Собор 1215 года обязал всех евреев носить на одежде опознавательные знаки. По предписанию нацистских властей, которое было утверждено 1 сентября 1941 года [16], опознавательными знаками служили, как правило, желтые (в Варшаве – почему-то голубые) шестиконечные звезды.

Оксфордский Собор 1222 года наложил запрет на строительство новых синагог. Десятки синагог были разрушены и сожжены в Хрустальную ночь 1938 года. Восстанавливать их было запрещено [17].

В соответствии с решением Собора 1267 года, состоявшегося в Вене, христиане не имели права принимать участие в еврейских праздниках. Подобное распоряжение выпустило гестапо 24 октября 1941 года [18].

Собор в Бреслау в 1267 году предписал евреям селиться в специально отведенных для них кварталах. По приказу Гейдриха от 21 сентября 1939 года начали строиться еврейские гетто.

Переход христианина в иудаизм или возврат в иудаизм крещеного еврея Собор в Майнце в 1310 году рассматривал как доказанную ересь и требовал от властей соответствующих действий. Верховный земельный суд в Кенигсберге 26 июля 1942 года вынес приговор, согласно которому христианин, принявший иудаизм, считался евреем со всеми вытекающими ограничениями прав [19].

Базельский собор 1434 года запретил присуждать евреям ученые степени. Нацистами аналогичный запрет был наложен почти сразу после прихода к власти – 25 апреля 1933 года [20].

Этот список можно было бы продолжать долго. Но и из сказанного становится ясно: нацистский антисемитизм возник не на пустом месте. Долгие века христианская церковь проводила четкую антииудаистскую и антиеврейскую политику. На этом фоне антисемитские выступления и погромы еврейских общин по всей Европе стали привычным явлением.