Текст книги "Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века"

1. Lustiger Arno. Zum Kampf auf Leben und Tod! Vom Widerstand der Juden 1933–1945. Muenchen, 1997.

2. Tchakarian Arsene. Les Francs-Tireurs de l ’ Affiche Rouge. Paris, 1986.

3. Paucker Arnold. Standhalten und Widerstehen. Der Widerstand deutscher und oesterreichischer Juden gegen die nationalsozialistische Diktatur. Essen, 1995.

Одиссея Марка Хермана

Летом 1941 года, когда фашисты заняли Львов, Марку Херману было всего четырнадцать лет. В городе начались облавы на евреев. Во время одной из таких «акций» были схвачены и брошены в концлагерь Яновка родители Марка, и мальчик остался один. Евреям было предписано носить на руках повязки с желтыми звездами, однако Марк решил, что от него немцы этого не дождутся. Жизнь в городе с каждым днем становилась все тяжелее. Но мальчишки знали одно такое место, где можно было получить хоть какую-то помощь: итальянские солдаты, расквартированные при штабе на улице Коперника, выносили голодным еврейским детям еду.

Как-то раз Марка схватил на улице эсэсовец и повел в гестапо. Удача улыбнулась ему тогда: он сумел убежать; потом снова был пойман – и снова убежал. Несколько раз он бегал в Яновку на свидания с отцом. Однажды ему сказали, что отец заболел тифом и его застрелили охранники. Что стало с мамой, Марк так и не узнал.

В итальянском гарнизоне, куда он приходил довольно часто, мальчик подружился с молодым сержантом по имени Альдо. Но кто-то донес военной полиции, что сержант Альдо помогает детям, и его отправили на фронт.

Два важных события случились в жизни Марка в ту пору. Во-первых, он сумел выправить фальшивые документы, став на все военные годы украинцем Ильковым. А во-вторых, случайно нашел учебник итальянского языка и самостоятельно выучил этот язык, что очень пригодилось ему в дальнейшем.

Так прошло два года, а летом 1943-го итальянские войска были передислоцированы на родину. Знакомые солдаты взяли Марка с собой, и в Италии «сын полка» оказался в военном лагере в Удине. Рядовой Пиетро Джиованни заявил, что хочет усыновить Марка. Ему разрешили увезти мальчика к себе.

В сентябре 1943 года фашистский режим на Аппеннинском полуострове был свергнут, Муссолини арестован. Присоединившись к антифашистской коалиции, Италия объявила Германии войну. Однако немцы оккупировали страну и стали разоружать итальянские войска. Военный лагерь в Удине был ликвидирован, итальянские солдаты оказались в плену у немцев и были отправлены в новый лагерь – в Местре, под Венецией. Оттуда немецкое начальство предполагало перевести их в лагерь для военнопленных в Германию.

По дороге в Местре Марку снова повезло. Немецкий солдат из Силезии, немного говоривший по-польски, помог шестнадцатилетнему «польскому юноше» спрыгнуть с поезда вблизи деревни Пери под Вероной. Подросток хотел добраться до северного городка Канишио, чтобы разыскать там родителей Джиованни.

Гористая Северная Италия была благодатным местом для беженцев – и не только потому, что горы и леса давали укрытие. Тем, кто попал в беду, охотно помогали местные жители. Историки подсчитали, что число офицеров и солдат союзников, бежавших из немецкого плена в Северную Италию, могло соответствовать нескольким дивизиям. Тысячи евреев нашли спасение в итальянских семьях и отрядах партизан.

После долгих странствий по Италии Марк оказался наконец в Канишио, был принят в семью Джиованни и до мая 1944 года посещал гимназию Салезианского ордена. В начале июня 1944-го в город вошел большой отряд чехов, которых немцы заставляли воевать на стороне Гитлера. Взбунтовавшись, чехи дезертировали и хотели объединиться с итальянскими партизанами. Случилось так, что именно в Канишио должна была состояться встреча. Марко взяли переводчиком. Он попрощался со своими приемными родителями и ушел с чешско-итальянским партизанским отрядом.

Уже 19 июня 1944 года Марк принял участие в крупной операции по захвату арсенала оружия. Отряды Четвертой дивизии имени Гарибальди, отряд «Справедливость и свобода» и Первая бригада имени Маттеотти атаковали немецкие военные части и подразделения СС. Операция прошла успешно, было захвачено большое количество боеприпасов, много эсэсовцев взято в плен. К сожалению, немалые потери понесли и партизаны.

Юноша участвовал во всех вылазках своего отряда – 49-й штурмбригады имени Гарибальди, действовавшей в горах провинции Пьемонт. Особенно ему запомнилась битва за городок Церцола-Ройале, расположенный на высоте 1600 метров над уровнем моря. В этом сражении был убит командир бригады.

В сентябре 1944 года Марк Херман (по документам Ильков) был принят в секретный отряд радистов-парашютистов, подчинявшийся американской военной Организации разведки и диверсионной деятельности (OSS) со штабом в городе Неаполе. В задачи отряда входили сбор и передача военной информации из оккупированных немцами районов. Кроме того, бойцы передавали партизанам грузы оружия и обмундирования, которые союзники сбрасывали на парашютах.

Марк Херман в 1944-м и 1984-м годах

Бойцам-радистам не раз приходилось вступать в бой: немцы буквально охотились за ними. В ноябре отряд был атакован одетыми в белые маскхалаты немецкими горными егерскими частями. Чтобы не отдать рацию в руки врагов, Марк карабкался на заснеженную вершину скалистых гор в поисках убежища.

К апрелю 1945-го партизанское движение распространилось на всю Северную Италию. Партизаны с боями освобождали города и села. Задачей отряда Марка было предотвращать диверсионные акты, планировавшиеся отходившими немецкими войсками.

Первого мая Марк узнал, что его бывшая часть, 49-я штурмбригада имени Гарибальди, находится в Турине. Встреча с боевыми друзьями была очень эмоциональной; радость общения омрачалась известиями о погибших товарищах.

Через несколько дней штаб-квартира OSS из Неаполя была переведена во Флоренцию. Американская военная бюрократия воспользовалась случаем, чтобы организовать массовую проверку и перерегистрацию документов. Для того чтобы стать партизаном, было достаточно минуты. Теперь документов OSS пришлось ждать несколько недель. Только 18 мая 1945 года полковник Рассел Ливермор, командир 2677-го полка OSS, подписал свидетельство, подтверждаюшее, что доброволец Марко Ильков является служащим полка, имеет право носить американскую военную форму и использовать для передвижения военные транспортные средства.

Со слезами на глазах прощался Марк с боевыми товарищами. Впервые за всю службу он открыл им свое настоящее имя – Марк Херман.

В июле 1945 года Марк обратился в советскую военную миссию города Модены с просьбой разрешить ему вернуться в родной Львов. На военном грузовике проехал он всю Австрию и Венгрию, а на советской границе был допрошен офицером службы безопасности. Последний вопрос звучал так: «Какую шпионскую школу вы заканчивали?». Этот допрос с пристрастием Марк с горечью вспоминал спустя десятилетия.

Наконец Марка Хермана признали гражданином СССР и направили в Киев, где он должен был получить освобождение от военной службы: ему исполнилось восемнадцать лет, но свой военный долг он уже выполнил. Однако вскоре Марк понял, что советский Львов – это совсем не то место, с которым можно связать свое будущее.

Ему удалось бежать из СССР – сначала в Польшу, потом в Австрию. Там он стал членом нелегальной еврейской организации Бриха, занимавшейся отправкой эмигрантов-евреев из Европы в Палестину. Марк свободно говорил по-итальянски, поэтому Бриха часто направляла его в Рим и другие города Италии. Позднее он был назначен инструктором по военной подготовке в специальном лагере Ла Специа для молодых добровольцев из числа еврейских эмигрантов.

Война в Европе давно закончилась, но в Палестине шла борьба за создание независимого государства Израиль. Марк Херман не мог быть в стороне. Его работой были довольны, друзья-партизаны предлагали ему остаться в Италии, стране, которую он любил, за которую честно сражался и которая ценила его верность. Но желание помочь Израилю было сильнее. В 1948 году Марк Херман ступил на Святую Землю.

В Израиле шла война за независимость. 14 мая 1948 года было провозглашено образование еврейского государства. На следующий день, 15 мая, армии Египта, Трансиордании, Сирии, Ливана и Ирака начали наступление на Израиль.

Молодое государство еще не имело регулярной армии, добровольцы уходили в буквальном смысле с корабля на фронт.

Марк Херман записался в штурмовую бригаду Пальмах и уже через несколько дней участвовал в тяжелейших боях в пустыне Негев. Его отряду было поручено выйти к Красному морю в районе города Эйлата.

Выход к Красному морю имел для Израиля важное стратегическое значение. Арабские страны, несмотря на многократное превосходство в живой силе и технике, явно проигрывали войну. Организация объединенных наций готовила резолюцию о прекращении военных действий и утверждении окончательных границ еврейского государства. Нужно было успеть до принятия этой резолюции взять Эйлат. Времени на полноценную подготовку операции не оставалось, отряд десантников был направлен в Эйлат без подробных карт побережья Красного моря.

В историю Израиля навсегда вошла радиограмма командира десантников Пальмаха: «Мы дошли до края карты! Что делать дальше?». А дальше – порт Эйлат стал и навсегда остается израильским.

Из политических соображений прославленные отряды Пальмах, освободившие для Израиля пустыню Негев, были расформированы и влились в состав других армейских соединений. Марк Херман стал унтер-офицером 52-го полка штурмбригады Гивати.

В 1950 году пришло время закончить военную службу. Командир полка предложил Марку остаться в армии офицером, но тот ответил: «Вот уже девять лет, с 1941 года, мне не приходилось находиться больше двух месяцев в одном месте. Я хочу наконец иметь свой дом».

И у Марка появился такой дом – он построил его своими руками. Между Хайфой и Акко был организован «Киббуц бойцов гетто» («Лохамей Хагеот»). Позднее там были открыты музей и архив еврейского Сопротивления. Самым молодым из «отцов основателей» этого киббуца стал Марк Херман.

В 1979 году Марк Херман был назван Почетным гражданином итальянского города Канишио. Через пять лет, в 1984 году, были опубликованы воспоминания Марка, в которых он описал свой удивительный боевой путь – от заснеженных Альп до теплого Красного моря.

1. Herman Mark. Von den Alpen bis zum Roten Meer. Paris, 1984.

2. Lustiger Arno. Zum Kampf auf Leben und Tod! Vom Widerstand der Juden 1933–1945. Muenchen, 1997.

Женский бунт на улице Роз

В первые дни марта 1943 года в Берлине произошло событие, в реальность которого трудно поверить и сейчас. Несколько тысяч евреев, собранных в пересылочном лагере на улице Роз (Розенштрассе, 2–4) для отправки в лагеря смерти, получили свободу. Более того, через две недели были возвращены в Берлин и тоже отпущены по домам двадцать пять человек, депортированных в Освенцим. И это не было результатом тайной операции подпольщиков. Всех этих людей нацисты отпустили вполне легально, с выдачей соответствующих справок и удостоверений. Отлаженная машина уничтожения впервые дала сбой, приговоренные к смерти жертвы остались жить. Многие из них увидели конец гитлеризма. Некоторые живы и сейчас [1, 2].

Спасением своим они обязаны нескольким сотням простых берлинцев, в основном женщин, которые в течение двух недель выходили на Розенштрассе и требовали вернуть им мужей, отцов и детей. Это был первый и единственный протест немцев против депортации евреев, против проводимой политики расизма. И протест этот увенчался полным успехом. Неумолимая и беспощадная власть на этот раз была вынуждена уступить.

Люди, протестовавшие на улице Роз несмотря на угрозы вооруженных эсэсовцев, проявили истинное мужество и бесстрашие. Немецкие женщины, вышедшие замуж за евреев, прошли длинный путь испытаний. Долгие годы сопротивлялись они настойчивым попыткам властей добиться от них развода. Своей стойкостью они спасали супругов от гибели: развод означал для евреев немедленную депортацию и неминуемое уничтожение.

История, о которой мы рассказываем, не только уникальна, но и поучительна. Она заставляет задуматься над моральными проблемами, не потерявшими актуальность и в наши дни.

Ранним утром в субботу 27 февраля 1943 года в Берлине началась операция под условным названием «Фабрики», в результате которой Берлин должен был стать «свободным от евреев городом». Эту идею давно вынашивал министр пропаганды и руководитель городской организации (гауляйтер) НСДАП Геббельс. И задумывалась она как особый подарок Гитлеру к его пятидесятичетырехлетию 20 апреля 1943 года.

Операция проводилась по тщательно разработанному сценарию. На фабрики и заводы, где на принудительных работах были заняты евреи, врывались эсэсовцы и загоняли их в подогнанные для этого случая грузовики. Людей, которым не давали взять с собой ни еду, ни одежду, свозили в специальные сборные пункты, а оттуда партиями отправляли в лагеря уничтожения. Все это продолжалось две недели, причем под конец евреев стали забирать не только с рабочих мест. Облавы проводились и в жилых домах. Не спаслись даже те, кто был болен…

Памятный знак на улице Розенштрассе в Берлине

В операции «Фабрики» были задействованы отборные части СС, в том числе известный отряд «Адольф Гитлер»; для ее проведения были выделены все имевшиеся в Берлине грузовые автомобили. Разработкой деталей руководил специально вызванный из Вены по приказу Адольфа Эйхмана известный своей жестокостью по отношению к евреям Алоиз Бруннер. В свое время он буквально за несколько месяцев очистил от евреев австрийскую столицу, что никак не удавалось его «коллегам» в Берлине.

Чтобы правильно оценить описываемые события, подчеркнем, что время постоянных побед немецкой армии на фронтах уже закончилось. Под Сталинградом 31 января 1943 года капитулировала армия Паулюса: 300 тысяч немецких солдат оказались в плену. Впервые у многих простых немцев появилось ощущение, что «тотальная война» вовсе не обязательно означает тотальную победу. Это ощущение усилилось после сильнейших бомбардировок Берлина, осуществленных британскими Королевскими военно-воздушными силами в ночь с первого на второе марта. Тогда на город было сброшено больше бомб, чем за все остальные бомбардировки, вместе взятые. Берлин стоял в огне и руинах. Погибло как минимум 500 человек. Тысячи остались без крова.

Геббельс надеялся, что операция против евреев поднимет моральный дух нации.

Когда национал-социалисты пришли к власти, в Берлине проживало, согласно переписи населения 16 июня 1933 года, 160 564 человека иудейского вероисповедания. Это составляло примерно треть всех верующих евреев Германии, которых в общей сложности насчитывалось 499 682 человека. К 1939 году это число уменьшилось наполовину: перепись, проведенная 17 мая, показала 218 007 иудеев и кроме этого еще 19 716 евреев по происхождению, то есть принадлежавших к другим религиям или являвшихся атеистами. Подобной классификации перепись 1933 года еще не знала. Тогда еврея, перешедшего в христианство или не исповедующего вообще никакую религию, официальная статистика евреем не считала.

После печально известной «Хрустальной ночи» 9 ноября 1938 года большая часть евреев эмигрировала из Германии. К эмиграции подталкивали многочисленные запреты и предписания, предельно ограничивавшие их в правах и делавшие их жизнь почти невыносимой. В период между «Хрустальной ночью» и началом Второй мировой войны 1 сентября 1939 года было опубликовано свыше двухсот таких указов – иными словами, каждые полтора дня появлялся новый запрет. Евреям запрещалось сидеть на общественных скамейках, еврейским детям – посещать общественные школы, вводились обязательные дополнительные имена Израиль для мужчин и Сара для женщин… Садистской изобретательности нацистских властей не было предела.

В «Старом Рейхе», т. е. собственно в Германии, проживало около 68 миллионов человек. Еврейское население составляло незначительное меньшинство, но и эта доля сократилась с 0,77 процента в 1933 году до 0,35 в 1939-м. Но в Берлине их было больше. В 1939 году в столице Рейха насчитывалось 82 457 евреев «по происхождению», что составляло 1,9 процента общего количества населения.

Берлин привлекал многих евреев из других мест. Они относительно легко могли затеряться в этом городском муравейнике, скрыть свое еврейское происхождение от соседей и сослуживцев. Тогда как в маленьких городках после прихода гитлеровцев к власти травля принимала немыслимые размеры, в столице еще можно было жить сравнительно спокойно. И только с введением 19 сентября 1941 года шестиконечной звезды Давида как обязательного отличительного знака положение евреев резко изменилось. Вскоре (23 октября 1941 года) для них была окончательно запрещена эмиграция из Германии.

К тому времени в Германии проживало 163696 евреев, шесть месяцев спустя, в январе 1942-го, их было всего 131823, а на следующий год, в январе 1943-го, незадолго до операции «Фабрики», осталось 51 257, из которых более половины (27 тысяч) жило в Берлине.

В ходе операции власти намечали депортировать из города 15 тысяч человек – все они подлежали уничтожению в лагерях смерти. Второго марта 1943 года комендант Освенцима Рудольф Хёсс получил от берлинского начальства телеграмму, в которой сообщалось, что первого числа начинается отправка в лагерь транспортов с новыми заключенными. В телеграмме подчеркивалось, что отправляется около 15 тысяч здоровых и работоспособных евреев, до этого работавших на предприятиях по выпуску военной продукции.

Операцию «Фабрики» нацистам не удалось провести в полной тайне. В своем дневнике (запись 11 марта 1943 года) Геббельс жалуется, что как минимум четырем тысячам евреев удалось узнать о ее подготовке и скрыться. Всего в период с 1 по 12 марта в Освенцим было отправлено почти 8000 евреев.

Очень немногие берлинские евреи пережили Холокост. В основном это были те, кому удалось уйти в подполье, стать, как они сами себя называли, «подводными лодками». Их число оценивается примерно в 2000. Еще 5990 евреев до самого освобождения жили в Берлине совершенно легально – это были главным образом супруги из «привилегированных» смешанных браков и так называемые «защищенные евреи», которых государство по различным причинам освобождало от депортации. А кроме того, удалось спастись нескольким тысячам (по разным оценкам от двух до шести) людей, находившихся в пересылочном лагере на Розенштрассе. Большинство из них принадлежало к смешанным немецко-еврейским семьям. Фашистские власти так до конца и не решили, как относиться к таким семьям.

Расовая доктрина национал-социалистов в достаточной степени была разработана уже к началу тридцатых годов. Гитлер считал себя крупным теоретиком расизма. Согласно его теории даже несколько капель еврейской крови загрязняют «арийскую». В мае 1934 года гауляйтер НСДАП и оберпрезидент провинции Бранденбург писал в одной из газет: «Еврей – это тот, кто несет в себе более 10 процентов еврейской крови». Отсюда следовало, что все смешанные браки между евреями и немцами должны быть запрещены.

Уже в партийной программе НСДАП 1920 года четвертый пункт гласил, что «…гражданином может считаться только человек немецкой крови, ни один еврей гражданином быть не может». Тогда нацистам все казалось ясным. Однако придя к власти, очень скоро они обнаружили, что применить эту схему на практике не так уж просто.

Расовое деление оказалось очередной национал-социалистической фикцией. Перед ними встал вечный вопрос: кого считать евреем? Или, более конкретно: какой степенью «еврейства» должен обладать человек, чтобы считаться евреем?

Вначале казалось, что эта задача вполне решаема. В законе о государственных служащих от 11 апреля 1933 года было дано определение еврея «от противного»: «Человек не считается арийцем, если он происходит от неарийских, особенно еврейских, дедушек и бабушек. Достаточно, чтобы один родитель или прародитель не был арийцем. Это безусловно справедливо, если кто-то из родителей, дедушек или бабушек исповедовал иудейскую религию». «Неариец» не мог быть государственным служащим. Тот, кто хотел в гитлеровском Рейхе стать госчиновником, должен был представить доказательства своего «арийства».

Уже в этом законе проявилось противоречие между расистской теорией нацистов и их практикой. Чтобы доказать, что дедушки или бабушки были евреями, нужно было ссылаться на их принадлежность к иудаизму. Для нацистов же при определении принадлежности к еврейству религия не имела значения. Крещеный еврей или еврей-атеист оставался для них евреем.

Еще отчетливее проблемы с логикой в расистской теории проявились в Нюрнбергских законах о гражданстве, принятых в сентябре 1935 года. То, что лежало в основе этой идеологии, оказалось фикцией. Не было двух четких множеств – евреев и противостоящих им арийцев. Между ними существовала «размытая зона», в которой теоретики расизма долгие годы безуспешно пытались разобраться. Особенно сложной оказалась проблема «мишлингов», или метисов – детей от смешанных браков. Для них пришлось вводить специальную градацию.

«Еврей на три четверти» – человек, у которого трое из дедушек и бабушек были евреями, – у нацистов считался «полным евреем». «Полуеврей» – тот, у кого евреями были двое из дедушек-бабушек, – назывался «мишлингом первой степени» и относился к евреям в двух случаях: либо он состоял в смешанном браке, либо исповедовал иудаизм. В других случаях человек получал права гражданства и пользовался преимуществами арийцев. «Четвертушкой еврея», или «мишлингом второй степени», назывался человек, имевший в родстве одного еврея – дедушку или бабушку. При этом он считался немцем по крови и становился гражданином, как «чистый ариец».