Текст книги "Сочувствую ее темным духам… 13—21"

– …которых здесь нет, заодно найдем какую-нибудь закусочную, в которой ты сможешь покушать. Только не ту, в которой я обедал прошлый раз, нет, нет. То серое дерьмо, плавающее в тарелке, запомнилось мне навсегда.

– А после? – спросила Эми. – Что мы будем делать после?

– Найдем какой-нибудь мотель и переночуем. Надеюсь, что нам хватит денег снять номер.

– Нет, – категорично заявила Эми. – Мы будем искать Литовку.

Клод возвел глаза к потолку.

– Ты серьезно? Я думал, ты просто хотела позлить меня.

– Вовсе нет. Я правда хочу ее увидеть.

– Зачем?

– Она – единственная, кого я могла назвать подругой. Она открыла мне глаза на Лауру. И…

– …и она распространяет лициды, – закончил Клод.

Эми недовольно сощурила глаза, в поисках нужного аргумента поправила свои огненно-рыжие локоны, и, как ни странно, после этого нужный аргумент нашелся:

– Как раз об этом я у нее и спрошу. Хочу услышать, что она скажет по этому поводу. В отличие от тебя и Саймона, я не собираюсь верить на слово человеку, который едва меня не убил.

– Хорошо, – сказал Клод и повернул налево.

Ответ казался не искренним, что не понравилось Эми, но Клод, решила она, согласился с ней просто для того, чтобы не начинать очередную ссору. Некоторое время он вглядывался в окно, в безжизненные дома, окруженные по периметру стендами с броской рекламой и грязными объявлениями. Эми вновь открыла дневник – хотела записать свои новые мысли, связанные в этот раз с розовым зайцем. Но едва она склонила над ним голову, как машина затормозила, а голос Клода с некоторым облегчением произнес:

– Вот, нашел. Думаю, это и есть закусочная.

Эми подняла голову. Они оказались перед двухэтажным серым зданием со странной надписью у входа:

«БлейкЭндБлисс №2».

***************

Громкий смех и танцевальные ритмы доносились из БлейкЭндБлисса. Запахи цветочных духов и перегара витали возле входа. Ауди была припаркована у обочины рядом с роскошным кабриолетом леопардовой расцветки. Клод втягивал носом воздух, еще раз внимательно посмотрел на серое здание, затем с недоумением повернулся к Эми.

– Я сомневаюсь, что это закусочная, – сказала Эми и поморщилась – судороги в желудке были чересчур уж навязчивыми.

– Давай поищем другое место, – предложил Клод. – В крайнем случае, посетим ту закусочную, в которой я чуть концы не отдал.

– Давай зайдем сюда. Может, здесь нас накормят?

Клод улыбнулся наивности Эми. Эми и сама поняла наивность сказанного, но открыла дверь БлейкЭндБлисса и вошла внутрь.

И обомлела. Внутри здание оказалось значительно больше, чем представлялось снаружи. Тянущаяся вдоль стены словно вагон метро барная стойка была занята наполовину. В углу неподалеку от входа парочка чайлдастов уткнулась лбами в пол. На специальной площадке напротив стойки располагался танцпол, напоминающий что-то вроде крыльца, с выступающей вперед стеклянной крышей. Мимо них прошли две толстые лесбиянки, щупающие друг друга за задницы, обтянутые кожаными лосинами. Животы их – что за дикая мода? – были будто бы специально выделены ярко-желтым цветом.

«Беременная бесполезной протоплазмой» – подумала Эми и удивилась – суждение в духе Саймона.

Заразительность дурным примером налицо.

Лесбиянки направились к выходу, по пути одарив Эми надменными самодовольными взглядами.

«Цирк уродов» – подумала Эми, убедившись, что почти каждый посетитель бара был экстравагантным – в плохом смысле этого слова.

– Цирк уродов, – сказал вслух Клод.

«Хоть в чем-то наши мысли совпали» – чуть вслух не сказала Эми, но вовремя опомнилась: не хватало ей еще одной ссоры.

– Пойдем к бармену? – предложил Клод.

Он указал на широкую спину бармена, обтянутую леопардовой жилеткой. Лицо бармена было обращено к светловолосому чернокожему мужчине, который улыбался бармену чересчур уж кокетливо. Эми медленно кивнула в ответ.

– Может, он сможет не только налить, но и предложить что-нибудь из еды, – добавил Клод.

Эми усмехнулась и сказала фразу, не имеющую отношения к реплике Клода.

– Мне кажется, однополые отношения здесь в моде. Сперва толстые лесбиянки. Теперь они, – Она указала на бармена и его приятеля. – Мужчины, которые любят женщин, никогда в жизни так не улыбнуться другому мужчине.

Приятель бармена заметил, что Эми и Клод не отрывают от него своих глаз и, видимо, сообщил об этом бармену, раз бармен тотчас помахал им, указывая на два пустых места возле барной стойки.

Эми, уткнувшись в пол, прошла к барной стойке и уселась на самый краешек стула. Клод уселся рядом и широко расправил плечи в стремлении выглядеть в присутствии геев как можно более мужественно. Эми чуть не засмеялась – слишком корявыми показались ей попытки Клода, смазливого, в общем-то, парня, выглядеть брутально.

– Чего вы хотите отведать? – спросил бармен обычным баритоном.

Клод на долю секунду поник – видимо, ожидал услышать приторный голосок – но тут же расправил плечи и спросил:

– Здесь продают еду? – Несвойственный Клоду бас давал бармену понять, что в случае отсутствия еды на этот бар, как минимум, обрушится небесная кара.

Приятель бармена расхохотался – тоже довольно мужественно – и, пританцовывая, отправился на крыльцо-танцпол, в компанию к мулатке, одетую в прозрачную жидкую одежду.

Недоуменным взглядом Клод не спеша проводил светловолосого танцора, после чего повернулся обратно к бармену, который ответил:

– Здесь могут продать абсолютно все, что угодно. – Последние три слова бармен произнес свистящим шепотом.

Клод напрягся.

– Как это понимать? – спросил он.

Бармен просунул руку во внутренний карман своей леопардовой жилетки и вытащил оттуда две небольшие серые пластины.

– Вот. Это еда на все случаи жизни.

– Спасибо, я уже попробовал вашу серую гадость, – отмахнулся Клод. – Думаю, что густое серое вещество ничем не лучше жидкого.

Глаза бармена блеснули и перебежали с недоверчивых голубых глаз Клода на скрытое огненно-рыжими волосами лицо Эми.

– Вы не из Гриверса? – спросил бармен.

– А какая вам разница? – с вызовом спросил Клод.

Бармен пожал плечами.

– Не хотите, не отвечайте, вы не на допросе. Это обычный вопрос, заданный из-за безобидного любопытства…

Все это время Эми смотрела в свое мутное отражение на лакированной поверхности стойки. Ей уже не хотелось есть. Она ощущала странную тревогу в своем теле. Она бросила беглый взгляд на серые пластины в руках бармена, и от этого ее тревога только усилилась. Также она случайно поймал взгляд бармена, который сказал:

– Чувствуйте себя непринужденно. Это же бар, в конце концов, а не съемки суицида.

Голос бармена показался Эми по-своему чарующим. Медленный, не торопливый, словно хорошая музыка. В ее воображении прорисовался неспешный танец с обезличенным возлюбленным. Она ощутила в себе желание попробовать серые пластины – и тут же этому желанию удивилась.

– У вас есть нормальная еда? – грубо спросил Клод, смотря на серые пластины так, будто бы каждая из них нанесла ему личную обиду.

– Эти пластины утолят ваш голод незамедлительно… – говорил бармен убаюкивающим полушепотом.

– Я…

– … и они абсолютно бесплатны, – тактично перебил бармен.

Клод замер с открытым ртом. Он перевел взгляд на Эми, которая просто пожала плечами. Она не знала, хочет ли попробовать эти пластины, но понимала, что ей нужно что-нибудь съесть, даже несмотря на внезапное исчезновение аппетита. Она вспомнила Литовку, свое желание ее увидеть… Обезличенный влюбленный захотел поцеловать ее – и ее подозрительность пропала, она тут же закивала головой бармену.

– Давайте, – тихо сказала она и про себя спросила:

«Что ты делаешь, дура? Вдруг это наркотик!»

Но…

Этот голос в голове был слишком тихим, чтобы на что-то влиять.

Бармен широко улыбнулся.

– Вы мгновенно почувствуете насыщение, – ласково сказал он и протянул Эми пластину.

Эми поднесла пластину ко рту под яростные неодобрительные взмахи руками Клода. Его мнимая брутальность рассеялась в воздухе. Эми замерла. Краешек пластины едва коснулся ее губ.

– Что ты делаешь? – спросила она Клода.

Тот прекратил жестикулировать и высоким голосом, чуть ли не фальцетом, прошептал:

– Ты не понимаешь, что он делает? – Клод микроскопическим подмигиванием указал в сторону бармена. – Он гипнотизирует тебя.

– Гипноза не существует, – твердо сказала Эми, второй раз за сегодня напомнив самой себе Саймона.

Клод дотронулся своей щекой до щеки Эми, чтобы как можно тише прошептать:

– Машина времени может существовать, а гипноз нет?

– Вы в чем-то меня подозреваете? – участливо спросил бармен.

Эми покачала головой, а Клод ответил:

– Да.

Бармен хмыкнул:

– В чем же именно? Вы думаете, я хочу вас отравить?

Клод ничего не сказал, его пальцы нервно постукивали по зеркальной поверхности барной стойки. Вдруг Эми стало стыдно за поведение Клода, хотя тихий голосок, прорывающийся в воображаемый танец, шептал ей, что Клод поступает правильно.

Вдруг бармен хлопнул рукой по столу, отчего Эми вздрогнула:

– Хм, я кажется понял в чем дело. – Он постучал по стойке, совсем как Клод, блестящий перстень на его толстом пальце отразился в глаза Эми. – Вас смущает, что я предлагаю вам эти пластины бесплатно, так?

Предположения бармена, пронизанные легкой иронией, лишили его голос прежнего очарования. Танец исчез из ее воображения. Попробовать пластины расхотелось.

– У этих пластин есть название? – задал резонный вопрос Клод. – Должна же эта серая хрень иметь название.

Бармен пренебрежительно взглянул на Клода и почесал свою лимонного цвета бородку. Эми смогла различить крохотную надпись, выведенную на его перстне: «оne sex – one love».

– Называйте эту хрень счастьем, – ответил бармен. – Потому что ничего кроме этого, пластины дать не могут.

Он повернулся к Эми. В воздухе повисло что-то теплое и непередаваемое. Голос бармена вновь стал убаюкивающим, когда бармен добавил:

– Разве мы хотим от этой жизни что-то, кроме счастья?

Вновь медленный танец с прекрасным незнакомцем появился в ее воображении.

«Мне не нужна реальность. Иллюзии с недосказанностями – вот, что я ищу…» – подумала Эми.

Недосказанность – это сила. А силой обладает только то, что силой ты наделяешь.

– Это вкусно? – спросила Эми.

– Да, очень вкусно.

– Как тебя зовут? – спросила Эми. Создавалось ощущение, будто Клода рядом нет.

– Алексис. А тебя?

– Эми. Скажи честно, Алексис, ты не врешь мне? Оно и вправду хорошее? – спросила Эми, помахала пластинами перед его носом и стала внимательно следить за глазами Алексиса…

…которые решительно ничего не выражали.

– Хорошее настолько, что забываешь обо всем, что было, – ответил Алексис. – Настолько, что хочется увидеть все заново…

Тихий голосок в ее голове спросил – как голос этого бармена сделал ее такой наивной?

Но…

Ответа голосок так и не дождался. Алексис тем временем продолжал:

– Чтобы не пугаться бесконечности сознания, мозг рисует нам гораздо более простые иллюзии, которые мы называем реальностью. Догмы Религии Лжи и Религии Хаоса, культ чайлдастов – все это отвлекают нас от подлинного счастья. А подлинное счастье кроется лишь в иллюзии.

Воображаемый танец ускорился, и Эми увидела лицо незнакомого партнера. И… в шоке ахнула.

– ТАК, СТОП! ХВАТИТ! – произнес Клод, возвращая Эми из ее приятных размышлений в неприятную реальность.

Танец исчез, разоблаченный партнер – тоже. Клод встал изо стойки, бросив на Алексиса взгляд, полный презрения.

– Счастье в иллюзии? – спросил он, тяжело дыша. Алексис вежливо приподнял брови. – Вы думаете, мы, такие наивные паксбрайтовские хомячки, ничего об этом не знаем?

Презрительные нотки в голосе Клода выдавали влияние Саймона, которое, очевидно, отразилось на каждом из них – и не только на нем.

Алексис выдержал паузу и спросил голосом, полным недоумения.

– О чем – об этом?

Клод опустил глаза на серые пластины в руках Эми и ответил:

– Это лициды.

– Вы обвиняете меня в том, что я продаю своим посетителям запрещенные наркотики? – спросил Алексис, искренне обидевшись. – Вы думаете, я работаю на таинственного Грезоносца?

– Да, так я и думаю! – горячо ответил Клод.

Эми молча смотрела в свое отражение на барной стойке. Ее воображение было занято лицом партнера по танцу. Ее тонкие пальцы слегка подрагивали. Она отдаленно, словно бы к ней это никоим образом не относилось, понимала, что Клод, скорее всего, прав в своих подозрениях, что бармен – не тот, за кого себя выдает, но почему-то осознание этого факта не заставляло ее поддерживать Клода.

Алексис протянул руку Эми, кивнув на пластины в ее руке. Не отрываясь от мутного отражения, Эми отдала ему пластины.

– Вы все еще уверены, что это лициды? – спросил Алексис.

– Да! – почти прокричал Клод.

– А вы, леди?

Эми пожала плечами. Сейчас она хотела оказаться наедине с дневником – с тем единственным, кто способен принять ее переживания.

Краем глаза Эми увидела, как Алексис откусил от пластины кусочек, прожевал ее и проглотил с выражением искреннего наслаждения на лице.

Эми бросила взгляд на Клода. Тот с полуоткрытым ртом замер, как каменное изваяние.

– Разве наркоторговец так бы поступил? – спросил Алексис.

На это Клоду было нечего ответить. Все еще взбешенный, он пялился на леопардовую жилетку, которая трещала под грудой мышц, скрытой под ней.

– Возьмите, вы ведь голодны. – произнес коронным убаюкивающим голосом Алексис и протянул целую пластину Эми.

Эми, чувствуя, как в ее голову возвращается тот же самый танец, послушно протянула руку к пластинам…

Но…

Клод отпихнул руку Алексиса в сторону, и пластина упала на колени рядом сидящего соседа. Тот поднял их с коленей своей жуткой металлической рукой и отдал обратно бармену.

– Извините, – низко раскланялся полуроботу Алексис и со злой решимостью обернулся обратно на Клода…

Но…

Тот грубо схватил Эми за запястье и, разрывая танцующие пары, потащил ее к входной двери.

– Что ты дела… Отпусти! – крикнула Эми. – Отпусти меня!

Клод остановился, не дойдя до двери буквально пару шагов. Несколько фриков не довершили свои безумные танцевальные па – они замерли, с любопытством взирая на уникальную в своей обыденности пару. Гневное лицо Клода мерцало в фиолетовом неоне, музыка не позволяла Эми услышать то, что он сейчас говорил.

Понимая, что его не слышат, Клод вновь потащил Эми к двери, ногой пнул дверь, и вскоре они оказались возле электромобиля в относительной тишине.

– Что ты творишь? – спросила Эми, потирая онемевшее запястье.

– Этот бармен распространяет лициды, я уверен в этом! – крикнул Клод и хотел пнуть ногой по колесу леопардового кабриолета, но промазал и с очень нелепым видом застыл на месте.

– Он ведь на твоих глазах попробовал пластину, – сказала Эми.

– Либо это трюк, либо он уже от них зависим…

Эми вновь вспомнила танец, навеянный голосом бармена. Неужели все действительно так?

– Залезай в машину, – сказал Клод.

Эми открыла дверь и собралась сесть, как тут же замерла:

– Нам нужно найти общину чайлдастов, – сказала она. – Там наверняка Литовка…

Клод возвел глаза к небу.

– Твоя чокнутая подружка, фанатка грязных дебилов, которая тоже распространяет лициды? Нет уж, к ней мы не поедем.

Эми разозлилась. Она закрыла дверь.

– Я не заставляю тебя к ней ехать. Я хочу туда попасть.

Клод растерялся. Он выдержал паузу, потом произнес, тщательно выговаривая каждое слово:

– Я тебя одну не оставлю. Даже в Леклере твоя жизнь оказалась в опасности, едва ты осталась одна в своей комнате. А здесь? В стране безвкусной еды и бездушных наркоманов?

Немного помолчав, он добавил:

– Я за тебя боюсь.

Эти слова несколько растопили злость Эми, горячий порыв рвануть в общину чайлдастов немного остыл… но не исчез.

– Давай тогда вместе поедем в общину? – предложила Эми, расширив глаза и сделав их, как ей казалось, более жалостливыми, жалостливыми именно в той мере, в какой способны изменить мнение Клода.

Клод стал стучать пальцами по крыше электромобиля, и с каждым стуком выражение его лица становилось все более хмурым.

– Нет, – сказал он. – Мы к чайлдастам не поедем. Мы поедем к Механику.

Эми разочарованно вздохнула. Она вновь вспомнила своего партнера по танцу и сказала:

– Но я хочу увидеть Литовку. А ты хочешь, чтобы я была в безопасности.

– Больше всего на свете этого хочу.

«Как же ты фальшиво и слащаво звучишь!» – подумала Эми. На ее ресницы упали две большие капли.

Она подняла голову верх. Зеленоватые облака собирались в одну большую неприятную массу, менее всего напоминающую облако. Небольшие вихри исходили от них, подобно сходящим с поезда пассажирам. Очередная капля ударила Эми по медленно заживающей царапине на лице. Начался дождь.

– Я люблю дождь, но пусть он не долетает до земли, – сказала Эми.

– Да, нам нужно убираться отсюда, – словно бы очухался Клод. – Садись.

Клод услужливо открыл Эми дверь электромобиля, она сразу же села внутрь. Но не он – его взгляд задержался на толстой лесбиянке с выделенным желтым цветом пузом – ту самую, которую Эми и Клод приметили в баре. Она вышла из бара и тащила в своем потном объятии какую-ту чайлдастку, истошно орущую, а позади них шла другая лесбиянка, такая же пузатая, как и первая. Их животы болтались словно недоваренные яичные желтки.

– Уродки, – процедил сквозь зубы Клод, залезая в машину. Одна из лесбиянок вновь засмеялась, когда увидела его. Он проводил ее недовольным взглядом, после чего повернулся к Эми.

– Так, решено, – сказал он. – Мы едем к Механику.

Эми подняла брови.

– Езжай. Но меня, пожалуйста, отвези в общину чайлдастов.

Клод приставил ладонь к лицу.

– Неужели ты так сильно хочешь встретиться с этой Литовкой?

– Да, хочу! – с жаром воскликнула Эми.

Она не могла смотреть на Клода – опять ей вспомнился партнер из танца, навеянный шепотом бармена. Она слегка стыдливо отвела глаза на болотно-зеленые капли, бьющие по стеклу, стекающие вниз и оставляющие за собой блестящие хвосты.

– Тебя не интересует, чего я хочу? – спросил Клод, так же как и Эми, уставившись на зеленые капли.

«Хороший аргумент» – подумала Эми, проследила за кривыми траекториями блестящих хвостов двух зеленых капель, которые образовывали собой крест.

– Что ж, кому-то из нас придется поступиться своим желанием, – сказала она.

Клод включил дворники – блестящий крест, равно как и остальные следы капель, тут же исчезли со стекла. В небе ударила молния. Клод завел мотор и только потом ответил:

– Поскольку я за рулем, то, боюсь, любимая, своим желанием придется поступиться тебе.

Электромобиль тронулся с места. Прозвучали раскаты грома, из-за чего последняя реплика Клода прозвучала приглушенно:

– Электромастерская Механика.

Эми ничего не ответила. Она достала свой дневник и, сделав вид, что читает, отгородилась от Клода.

– Я не вижу причин обижаться на меня, – сказал Клод, притормозив – он чуть не задавил впереди идущую корову.

Дневник оторвался от лица Эми – не по ее желанию, а по инерции автомобиля. Клод подождал, пока корова перейдет дорогу, после чего поехал дальше.

– И пожалуйста, не надо спорить, – продолжал Клод. – Я, конечно, понимаю, что в споре рождается истина, но…

– Нет. Спорят лишь для самоутверждения…

– И кроме того, я не знаю, где находится эта община чайлдастов.

– Город небольшой, мы обязательно на нее наткнемся.

– Не беси меня, пожалуйста, ты и вправду задолбала меня со своей Литовкой.

Клод, видимо, понял, что перегнул палку, поэтому добавил:

– Но это не отменяет того факта, что я люблю тебя, моя дорогая.

– О, любовь… – Эми фыркнула, отчего Клод повернулся к ней в недоумении.

– Любовь, – повторила Эми тем же пренебрежительным тоном. – Все о ней говорят, но мало кто знает, что она из себя представляет…

Клод снизил скорость и практически не обращал внимание на дорогу, пока говорил:

– Я знаю. Это то чувство, которое я испытываю, когда нахожусь рядом с тобой.

Клод так пристально на нее смотрел, что Эми пришлось перевести на него взгляд. Она сделала все возможное для того, чтобы ее взгляд казался как можно менее скептическим.

Видимо, этого у нее не получилось, потому что Клод спросил:

– А ты? Разве ты не чувствуешь того же, что чувствую я?

Эми не хотела отвечать – в очередной раз она вспомнила свой воображаемый танец. Она решила оставить свои чувства при себе.

Но…

Клод остановил электромобиль, затем вплотную приблизился вплотную к Эми. Дневник выпал у нее из рук.

– Разве ты не любишь меня?

Его голубые глаза приказывали ее зеленым глазам дать ответ. Эми придумывала, как бы деликатнее ответить…

Но…

Она вспомнила партнера по танцу – и честный ответ поневоле сорвался с ее губ.

– Я не знаю.

Клод застыл. Второй раз за день он напомнил Эми каменное изваяние.

Она отвернулась к окну. Блестящие хвосты зеленых капель на боковом стекле полностью загораживали обзор. Она не видела и не хотела видеть, как ведет себя в данный момент Клод, но чувствовала, что она задела его своим ответом, и задела сильно. Но это казалось ей неважным.

Электромобиль тронулся с места. Наверняка, Клод отвезет ее к Механику. Но и это не важно, подумала Эми.

То, что она не сможет увидеть Литовку, тоже стало для нее неважным.

Важным кажется лишь то, что ей не удается отделаться от партнера по воображаемому танцу. Важно кажется лишь то, что партнером по танцу был Майкл Бернс…