Текст книги "Психология воли"

В свете изложенного, очевидно, нуждается в корректировке сложившееся представление о слабом развитии воли у детей. Вряд ли это справедливо в отношении величины волевого усилия ребенка: для преодоления трудности он, как и взрослый, может приложить максимум волевого усилия. Доказательств же того, что максимум волевого усилия ребенка меньше такового у взрослых, пока нет, ведь о таких психологических категориях, как волевое усилие, сила мотива, степень выраженности способности, можно лишь судить (по косвенным признакам), но нельзя их измерить. Если же рассматривать другие компоненты волевой регуляции – сознательный характер управления волевым усилием, моральный компонент воли и т. д., – то здесь, несомненно, следует признать бульшую развитость этих компонентов у взрослых, чем у детей. Таким образом, подход к оценке степени развитости воли как в возрастном, так и в индивидуальном аспекте должен быть дифференцированным, исходя из многокомпонентной структуры воли. По мере развития психики ребенка волевая регуляция меняется.

9.3. Возрастные изменения волевых качеств

Возрастные изменения волевого качества терпеливости изучены М. Н. Ильиной [1974]. От 7 до 16 лет включительно терпеливость увеличилась: у девочек – на 96 %, у мальчиков – на 130 %. Однако основной прирост терпеливости пришелся на возраст 15–16 лет (рис. 9.1).

Рис. 9.1. Изменение с возрастом компонентов выносливости: а – данные для лиц мужского пола; б – данные для лиц женского пола

Этот факт можно объяснить тем, что именно в данном возрасте увеличиваются сила нервной системы и инертность нервных процессов, обусловливающих, помимо мотивации, проявление терпеливости.

Е. В. Эйдман [1986], используя пробу с задержкой дыхания, не выявил существенных возрастных изменений терпеливости. Возможно, это связано с небольшим числом испытуемых школьников, а возможно, – со специфичностью дыхательной пробы. В то же время в его исследовании отчетливо проявилось то обстоятельство, что младшие школьники поддерживают волевое усилие при опоре на внешнюю стимуляцию (соревнование), в то время как старшие школьники используют внутренние побуждения (воображаемое соревнование, самопреодоление).

Н. Д. Скрябин [1974б] изучил изменение с возрастом (от 9 до 26 лет) волевого качества смелости. У представителей мужского пола число лиц с высокой степенью смелости увеличивается постепенно с 11–12 лет до 15–16 лет. Соответственно за этот период число лиц с низкой степенью смелости уменьшилось с 35,5 % до 11 %. Однако затем число лиц с высокой степенью смелости уменьшается, а число лиц с низкой степенью смелости возрастает до уровня 9-, 10-летних мальчиков, т. е. до 38 % (рис. 9.2).

Рис. 9.2. Возрастные изменения числа лиц с высокой и низкой степенью смелости: а – лица мужского пола, б – лица женского пола

У девочек наблюдается схожая динамика, но количество лиц с высоким уровнем смелости среди них меньше, а максимум таких лиц наблюдается в возрасте 13–14 лет. Лиц с низкой степенью смелости среди представительниц женского пола во всех возрастных группах больше, чем среди лиц мужского пола, исключая возраст 9–10 лет, причем за этот период число таких лиц женского пола увеличивается с 27,5 % до 51 %.

Таким образом, наибольшая смелость проявляется мальчиками и девочками в период полового созревания.

Если молод – не легко веришь в опасность.

М. Горький

Указанные особенности возрастной динамики смелости можно объяснить гормональными изменениями и связанным с этим изменением типологических особенностей свойств нервной системы. Так, в период полового созревания увеличивается сила нервной системы и преобладание возбуждения над торможением по «внешнему» балансу, которые способствуют проявлению высокой степени смелости.

Возрастные изменения решительности изучены И. П. Петяйкиным [1976]. Наибольшее время принятия решения (по которому судили о решительности) отмечалось у детей обоего пола в 7-, 8-летнем возрасте. Затем в возрасте 9 лет это время резко уменьшается и с небольшими колебаниями удерживается на одном уровне до 13 лет. После этого (в возрасте 14–17 лет) время принятия решения увеличивается, что свидетельствует о снижении решительности (рис. 9.3).

Рис. 9.3. Возрастные изменения степени решительности

Начиная с 14-летнего возраста решительность девочек значительно меньше, чем выраженность того же качества у мальчиков, и это различие тем больше, чем субъективно опаснее действия, предлагаемые для исполнения. Характерным является количество отказов выполнять физическое упражнение (падение спиной назад) у мальчиков и девочек в различном возрасте. У мальчиков не было отказов во всех возрастных группах, кроме одной (небольшое число отказов было только у детей 8–9 лет); у девочек же не было отказов только в возрастной группе 10–11 лет.

Все приведенные выше исследования возрастной динамики волевых качеств выполнены с использованием экспериментальных методов. Данные методы показали, что имеет место разновременность (гетерохронность) возрастной динамики волевых качеств. Так, смелость ярче всего проявляется в период полового созревания, особенно у лиц мужского пола; терпеливость увеличивается после периода полового созревания – в 15–16 лет; наибольшая решительность проявляется в 8–11 лет. Отмечается и разнонаправленность этих изменений: в то время как в период полового созревания и сразу после него терпеливость возрастает, смелость и решительность уменьшаются.

Неравномерность развития различных волевых проявлений на каждом возрастном этапе показана и в других исследованиях (С. Я. Лайзане [1980]).

Глава 10. Безвольное поведение

10.1. Различные проявления безволия

Противоположным волевому является безвольное поведение. При обычной его характеристике наблюдаются те же недостатки, что и при характеристике волевого поведения. Так, за безволие принимают как нежелание («явно выраженное отрицательное отношение к преодолению трудностей» – В. И. Селиванов [1976, с. 49]), так и неспособность проявить силу воли («неумение подавлять в себе отдельные желания, настроения и чувства» – А. В. Веденов [1957]). Чаще всего безволие описывается как выражение отрицательных морально-волевых качеств или как некая характеристика воли в целом. В советское время проблема воли и, в частности, безволия оказалась сильно идеологизированной. Безволие превратилось в клеймо, стало показателем безыдейности, аморальности человека. И это наложило отпечаток на понимание воли и безволия отечественными психологами.

Примером такой идеологизации является характеристика безвольного поведения как малодушия. В «Словаре по этике» [1983] малодушие определяется как отрицательное моральное качество, характеризующееся слабостью воли личности и выражающееся в неспособности человека отстоять и провести в жизнь нравственные принципы, в которые он верит, по причине опасения за личные интересы, из-за боязни навлечь на себя неблагоприятные последствия, из страха перед трудностями или из-за неверия в собственные силы. С точки зрения автора статьи это проявление беспринципности, попустительство злу, потеря чувства ответственности за свои поступки и утрата веры в силу нравственных принципов, сопровождающаяся чувством бессилия. Конечно, все это может иметь место, но не всякое малодушие этим определяется.

К. Н. Корнилов [1948б] к проявлениям безволия относил внушаемость и негативизм человека. Негативизм он рассматривал как немотивированную, необоснованную склонность действовать наперекор другим людям, хотя разумные соображения не дают оснований для этого. Внушаемость же является недостатком воли, поскольку человек не умеет критически отнестись к тому, что ему советуют, предлагают сделать. Упомянутый автор писал: «Как внушаемый, так и негативист обнаруживают слабость воли, так как ни тот, ни другой не умеют подчинять свои действия доводам разума, сознательным мотивам поведения» [1948б, с. 331]. На подобном же основании К. Н. Корнилов считал безволием и упрямство. Упрямый, писал он, не владеет своей волей, так как она не подчинена его разуму. Воля упрямого – неразумная воля. Но, в противовес такой точке зрения, следует отметить, что разумность доводов – довольно шаткий критерий, чтобы выносить приговор человеку как безвольному. Одному разумным кажется одно, другому – другое. Тогда, с точки зрения спорящего, при несогласии оппонентов с его доводами все они становятся безвольными.

Между тем Ю. Е. Рыжкин [1986] отметил, что, с одной стороны, «безвольные» ученики и спортсмены в некоторых ситуациях проявляют исключительную волю и самостоятельность, не поддаваясь внешнему воздействию других людей, а с другой стороны, спортсмены, у которых высочайшее развитие определенных волевых качеств не вызывает сомнения, в ряде ситуаций оказываются легковнушаемыми. «При соревновательном поединке с неизвестным соперником, – писал Ю. Е. Рыжкин, – если к тому же поединок протекает в равной борьбе и конечный его результат неизвестен, у спортсмена нередко возникает состояние неуверенности в своих силах, он затрудняется в выборе средств и способов дальнейшего ведения поединка и вполне сознательно ориентируется на других людей, принимая их внушающие воздействия. Человек легко воспринимает воздействие других людей не столько потому, что он неволевой, а в силу того, что сами объективно складывающиеся условия взаимодействия принуждают его поступать именно таким образом. Эта тенденция свойственна спортсменам как с высокой личной внушаемостью, так и трудновнушаемым и волевым. Видимо, в конкретных условиях деятельности и общения требуется особое сочетание определенных волевых качеств и внушаемости» [там же, с. 48].

Поэтому соотношение между силой воли и внушаемостью сложное, и по внушаемости человека в определенной ситуации делать заключение о его «безволии» опасно.

Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.

Ларошфуко

К. К. Платонов и Г. Г. Голубев [1973] считали, что безволие проявляется в том случае, когда у субъекта преобладают мотивы, не соответствующие общей цели деятельности, сознательно поставленной субъектом перед собой. Нельзя не отметить несколько своеобразное понимание безволия этими авторами. Они писали, что выбор высших, социальных мотивов и решений свидетельствует о проявлении воли, а выбор низших, биологических и особенно противоречащих основной цели деятельности – о безволии. Безволие, – продолжали авторы, – проявляется всегда, когда при оценке мотивов предпочтение отдается мотиву «хочется» (или «не хочется»), а не мотиву «надо». Таким образом, к оценке безволия авторы подошли с социальной и односторонней (командно-административной) позиции. Не случайно и упрямство расценивалось ими как безволие на том основании, что оно является необоснованной настойчивостью. По критерию необоснованности в разряд проявлений безволия у авторов попало и любопытство, как необоснованная любознательность.

С таким пониманием безволия согласиться трудно. Во-первых, удовлетворение «низших» (биологических) потребностей может быть также связано с проявлением силы воли, а во-вторых, не всякая «высшая» цель социально позитивна, и иногда отказ от ее достижения как раз и становится проявлением силы воли.

Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера.

Ларошфуко

В отличие от вышеуказанных авторов, связывающих безволие или слабоволие с отдельными личностными проявлениями, В. А. Комогоркин [1979; 1984] рассматривал слабоволие как общую характеристику личности: если слабоволен, то во всем. По этому поводу он писал: «Анализ известных источников показывает, что слабоволие преимущественно рассматривается в связи с развитием отдельных волевых качеств, не охватывая волевой активности личности в целом. Подобный подход, по нашему мнению, не способствует в должной мере выяснению изучаемого явления» [1984, с. 66].

Мне представляется, напротив, что подход к волевой сфере личности с чересчур обобщенных, «холистических» позиций как раз и будет ошибочным. Нет «вообще» безвольных и «вообще» волевых людей; каждый человек в чем-то «волевой», а в чем-то «безвольный», как уже показано ранее (параграф 5.7). Кроме того, если исходить из понимания воли не как силы воли, а как произвольного управления, то безвольных людей, т. е. не обладающих произвольным способом управления, вообще быть не может. Безволие же (точнее было бы говорить «безвольное поведение»), как отмечал и сам В. А. Комогоркин, в большинстве случаев связано с мотивацией, т. е. с подготовительным этапом волевого акта. «Безвольные» действуют непродуманно, нерешительно при выборе цели, или, наоборот, самоуверенно, импульсивно. У них слабо выражена способность выбора путей и средств достижения цели. Таким образом, заключал упомянутый автор, у всех слабовольных отмечается отсутствие активной работы сознания на стадии планирования действий. А отсутствие или недостаточная ясность средств, необходимых для достижения намеченного, как указывал П. А. Рудик, «приводит к тому, что волевой акт не выполняется или выполняется безотчетно, без достаточного контроля со стороны сознания» [1976, с. 84].

В этом высказывании П. А. Рудика – его понимание проблемы безволия. Он полагал, что у человека со слабой нервной системой в сложных ситуациях нередко возникают срывы нервных процессов. Они закрепляются и образуют стойкие отрицательные волевые качества, рефлекторно проявляющиеся при наступлении условий, напоминающих те, при которых эти срывы впервые возникли. Подобные представления – отголосок попыток интерпретировать произвольность, волю и волевые проявления (качества) как условно-рефлекторный процесс. С таким пониманием воли и волевых качеств трудно согласиться. Принимая решение преодолевать или не преодолевать ту или иную трудность, человек раздумывает, а не реагирует как автомат, при помощи механизма условных рефлексов. Кроме того, весьма спорен вопрос о том, можно ли говорить об отрицательных волевых качествах. Волевое качество либо есть, либо его нет (а точнее – оно выражено настолько слабо, что такого уровня его развития недостаточно для преодоления данного затруднения). Единственное «отрицательное» волевое проявление – упрямство – скорее характеризует личность (например, ее эгоистичность), нежели скрывающееся за ним упорство.

10.2. Лень

Лень – противоположность таких качеств человека, как трудолюбие, усердие. Синонимичными этому понятию являются слова «праздность», «тунеядство». В различных словарях, как отмечает Т. В. Понарядова [1996], лень (леность) определяется сходным образом: в словаре древнерусского языка – как нерадение, беспечность; в словаре русского языка XI–XVII вв. – как отсутствие желания; в словаре В. И. Даля – как неохота работать, отвращение от труда, от дела, занятий, как наклонность к праздности, тунеядству; Д. Н. Ушаков рассматривал лень как отсутствие желания выполнять работу, а С. И. Ожегов писал, что лень – это отсутствие желания действовать, работать, любовь к безделью. Сходные определения лени даются и в зарубежных словарях. Так, Оксфордский толковый словарь английского языка Хорнби трактует лень как нежелание работать или быть активным, делать как можно меньше, не затрачивать много энергии, показывать недостаточные усилия.

В «Психологическом словаре для родителей» лень определяется как «немотивированное уклонение ребенка от поручений» [С. Степанов, 1996, с. 53].[7]7
  Любой поступок мотивирован. Нежелание – это тоже мотив, желание не делать. Когда же говорят о немотивированном уклонении, то имеют в виду отсутствие серьезных причин для отказа выполнять поручение.


[Закрыть] Там же говорится о ленивых детях, которые «не выполняют доступных их возрасту действий самообслуживания, не помогают родителям по хозяйству и т. п. В школьном возрасте лень проявляется в пассивном отношении к учебе, когда ребенок выполнению учебных заданий предпочитает игры, прогулки или даже бесцельное времяпрепровождение. В дальнейшем он стремится уклониться от трудовой деятельности, так как он не привык трудиться и считает любую работу неприятным занятием».

Важно отметить, что в этих определениях лени можно выделить два аспекта: как мотивационное состояние и как свойство личности (любовь к безделью, наклонность к праздности, тунеядству).

Д. А. Богданова дала расширенное определение лени: «Лень – это реакция личности на несоответствие требований ситуации, деятельности субъективному смыслу этих требований, ситуаций, своей роли в ситуации, внешне проявляющаяся как отказ или уклонение от этой деятельности, взаимодействия с ситуацией, а внутренне – как переживание невозможности установить требуемое соответствие вследствие нарушения или недостаточной информированности механизмов саморегуляции» [2004, с. 457–458]. Это определение слишком сложное, а главное – под него можно подвести любой отказ от деятельности, обусловленный плохой информированностью человека о ее сути.

Е. Л. Михайлова [2005] выделяет три компонента лени (в отношении учебной деятельности):

1) мотивационный компонент: отсутствие мотивации или слабая мотивация к учебной деятельности;

2) поведенческий компонент: невыполнение необходимой деятельности;

3) эмоциональный компонент: равнодушие или положительные эмоции по поводу невыполнения требований в учебной деятельности.

Различное отношение к лени. Можно выделить четыре подхода к лени: отрицательный, положительный (защитный механизм), как к болезни и как к мифу.

C давних пор отношение к лени было сугубо отрицательным. Так, с появлением христианства лень была отнесена к греху. В Средневековье лень рассматривалась как зло, а в последующие столетия – как отрицательная черта характера. Одни считают, что это недостаток, с которым нужно бороться, другие рассматривают лень как незначительную слабость, которую время от времени можно себе позволить.

Есть и такие, которые считают лень двигателем прогресса, без которой не было бы никаких открытий (см., например, «Полезная лень» [2002]). Лень, проявляемая в некоторые моменты жизни, полагают некоторые авторы, необходима для отдыха. Поэтому М. Берендеева [2004] считает, что лень является защитной реакцией организма, когда человек много работает. Организм сам начинает отказываться от работы. Такой ленью страдают «трудоголики». М. Берендеева приводит и другую причину появления лени: когда на человека оказывается сильное давление (со стороны родителей, начальника), угнетающее его волю, желание. В этом случае лень служит защитой от психотравмирующих факторов.

Д. А. Богданова [2005] выявила, что подростки двояко относятся к лени: одни считают ее символом свободы и умиротворенного счастья, другие – искушением, слабостью, приводящими к гибели личности, а третьи – повседневной неизбежностью, не требующей ни вмешательств, ни поощрений. Для ряда подростков лень – это способ расслабления, омрачаемый муками совести.

В медицине лень рассматривается как многообразное заболевание с не до конца выясненной этиологией. Выделяют три ее разновидности:

1. Лень здоровая; она эпизодически поражает все население. Основной симптом – спячка, длящаяся от 12 часов и больше.

2. Лень нездоровая, которая может перетекать из здоровой лени, но может возникать и как самостоятельное заболевание. Страдающий нездоровой ленью полностью неадекватен окружающей действительности. Поведение такого больного приобретает циклически-агрессивный характер. Этот вид лени практически не поддается лечению.

3. Лень хроническая; это конечная стадия нездоровой лени. У больных выражено стремление заставлять что-то делать других; велика страсть к сочинительству.

Наконец, существует точка зрения, что лень – это миф (М. Левин [2006]). М. Левин утверждает, что человеку не присуще такое качество, как лень. Те, кого называют лентяями, страдают от дисфункции нейроразвития, такими как нарушение памяти, речи, внимания, моторики. М. Левин выделяет восемь общих форм нарушения нейроразвития, которые отрицательно сказываются на активности человека: языковые дисфункции, дезорганизованность, недостаточный уровень умственной энергии, чрезмерная общительность, слабость управления продуктивной деятельностью, недостаточное развитие памяти, неэффективность моторных действий, недостаточные способности восприятия и генерирования идей. Кроме того, Левин отмечает и роль родителей и педагогов, которые должны приучать детей к постоянному труду.

Природа лени как качества личности. Причиной лени обычно считается неправильное воспитание, когда у ребенка не формируется положительное отношение к труду, а наоборот, вырабатывается потребительское отношение. Лень может развиваться и тогда, когда на ребенка возлагаются непосильные обязанности. Ребенок убеждается, что с работой ему все равно не справиться, и поэтому либо стремится ее избежать, либо делает ее кое-как. Тот же результат будет, если цель ребенку не ясна.

Однако, как уже говорилось выше (М. Левин), лень может быть обусловлена дисфункциями в развитии психических процессов, т. е. не только внешними, социальными факторами, но и внутренними. По мнению И. И. Дудкина [1991], лень обусловлена и биологическими факторами.

Изучение этого вопроса психологами явно отстает от запросов педагогики и психологии развития. Можно указать лишь на одну монографию, посвященную проблеме лени (Т. В. Понарядова [1996]). Автор выявила, что провоцировать и углублять лень может высокий уровень личностной и ситуативной тревожности.

Ю. С. Ошемкова [2004] полагает, что лень у молодых людей является следствием отсутствия экзистенциальной мотивации. Автор пришла к выводу, что бытующее представление о лени как слабом развитии волевой сферы человека может быть расширено и понято как приверженность одним и тем же стереотипам в отсутствие изменений и развития. Такая интерпретация лени, по мнению Ю. С. Ошемковой, позволяет непосредственно противопоставить ее понятию самореализации: реализует себя не тот, кто постоянно делает одно и то же, а лишь тот, кто непрерывно развивается, движется вперед, что возможно только при наличии экзистенциальной мотивации. Отсюда борьба с ленью должна решаться путем психотерапии аутентификации, в ходе которой психолог помогает молодому человеку освободиться от навязываемых ему обществом стереотипов и обрести подлинную экзистенциальную мотивацию – раскрыть неповторимость своей личности.

По данным Е. Л. Михайловой [2005], ленивые студенты отличались от трудолюбивых низким уровнем развития волевой регуляции (им сложнее довести начатое дело до конца, у них хуже сформировано умение планировать, распределять нагрузку), низким желанием учиться.

Н. Боровская [2007], разделив учащихся по самооценке и экспертной оценке учителей на ленивых и неленивых, обнаружила различия между ними. Для ленивых, по сравнению с неленивыми, более характерны следующие тенденции: низкая самооценка настойчивости; выраженное стремление к избеганию неудачи; низкая саморегуляция в учебной деятельности; слабая нервная система; преобладание торможения по «внутреннему» балансу (последняя типологическая особенность свидетельствует о слабо выраженной потребности в активности); более низкая учебная мотивация (направленность на знания и отметку). Соответственно, для неленивых более характерны: высокая самооценка настойчивости; высокий мотив достижения; высокая саморегуляция в учебной деятельности; большая сила нервной системы; преобладание возбуждения по «внутреннему» балансу (что свидетельствует о высокой потребности в активности); более высокая учебная мотивация (направленность на знания и отметку) и мотивация успеха.

Чтобы научиться трудолюбию, нужны три года; чтобы научиться лени – только три дня.

Китайская пословица

Таким образом, эти данные показывают, что так называемая лень зависит как от мотивации, так и от силы воли, которые определяются наличием следующих природных задатков: сильная или слабая нервная система, преобладание возбуждения или торможение по «внутреннему» балансу (выраженность потребности в активности).

Ситуативное проявление лени, как показано Д. А. Богдановой [2005], определяется 13 ситуациями: отсутствием настроения, скукой, усталостью, болезнью, сонливостью, голодом, неинтересным, бессмысленным, неопределенным или трудным делом, перегрузками, внешним давлением, недостатком возможностей.

Надо предостеречь учителей и родителей от ложного понимания лени. Нельзя считать ленью нежелание ребенка учиться, если это связано с возникновением какой-либо болезни… Часты случаи, когда родители и учителя побуждают длительно болевшего ребенка побыстрее ликвидировать свое отставание в учебе. Они не понимают того, что организм ребенка ослаблен болезнью, ему трудны сразу большие нагрузки, нужно время для полного восстановления сил. Напротив, отставание такого ребенка в учебе взрослые нередко ложно связывают с развившейся от безделья ленью…

Нередко ленивыми считают детей, стремящихся больше бывать на улице и чаще общаться со сверстниками. О распространенности подобной оценки свидетельствует обследование многих… школьников различных классов. Оно было проведено в середине 80-х гг. сотрудниками кафедр педагогики и психологии Московского педагогического университета. В числе методов изучения школьников было анкетирование. Один из вопросов гласил: «Что ты хотел бы делать в свободное время?» Преобладающим ответом было «гулять». Учителя школ объяснили такой ответ по преимуществу леностью… учащихся, их незаинтересованностью «серьезными» учебными предметами. Однако изучение режима дня этих школьников и беседы с ними показали, что налицо неумение детей и подростков быстро решать учебные задачи, а также перегрузка домашними заданиями почти по всем школьным дисциплинам. Следствием этого являлось длительное нахождение в помещении, нехватка свежего воздуха и движений. Таким образом, не удовлетворялась важнейшая потребность людей в физической активности. Поэтому указанное поведение детей следует считать вполне обоснованным и справедливым. К тому же дефицит общения со сверстниками тоже крайне неблагоприятно влияет на психику школьников, особенно подростков. Ведь у последних общение является ведущей деятельностью.

Мы не можем также считать ленивым ребенка, не знающего, зачем, почему и как ему надо заниматься каким-либо делом. Например, многие школьники уклоняются от систематического выполнения поручений родителей по дому. Это часто происходит, потому что школьники не понимают, почему именно они должны что-либо делать в семье. И считают эти поручения капризом взрослых, ненужным бременем, отвлекающим их от интересных дел.

…У младших школьников мы чаще имеем дело не с ленью, а с неорганизованностью.

…Среди учителей распространено мнение, что отсутствие настойчивости вызвано малой активностью ученика, его ленью. Это утверждение верно только относительно части ненастойчивых учащихся. Среди этой категории лиц много и активных, деятельных учащихся, но избегающих под разными предлогами трудной и продолжительной работы. Такие школьники напоминают попрыгунью-стрекозу из басни И. А. Крылова, которая «целое лето пропела». Это люди с легким характером, нередко приятные в общении, но необязательные…

Однако отмечается немало школьников исполнительных и прилежных, но отступающих перед возникающими или только кажущимися трудностями, т. е. склонных к фрустрации. Они привыкли выполнять учебные задания с наскока, а встретившись с затруднениями, легко впадают в панику, высказывают неверие в свои силы.

Степанов В. Г. Психология трудных школьников. М., 1997. С. 154–156, 180–181