Текст книги "Проект 1122"

Глава 37

– Вперед! Пошли, пошли, пошли… – кричал лейтенант, отправляя десантников на первый ярус. Рядом прогремел взрыв, а над головой выбивая бетонную крошку просвистели осколки. – Второй взвод – за мной!

Молодой офицер сбежал вниз по рухнувшему перекрытию. Перепрыгивая тела погибших, он выскочил в коридор и открыл огонь по двум пятившимся дройдам. Боец его взвода присел рядом, присоединившись к расстрелу машин. Из стыка головы с корпусом вырвался сноп искр и дройд завалился на спину. Парень метнул гранату, которая, прокатившись по полу, замерла у ног второго дройда, оглушительный взрыв разнес увесистые части дройда.

– Вперед! – крикнул лейтенант, как только видимость немного прояснилась.

Неся потери солдаты теснили и добивали дройдов. Захватить полностью второй уровень не удалось, слишком яростным было сопротивление, а маленькие кривоногие дройды весьма метко стреляли, поэтому было решено обойти дройдов с другой стороны или, если повезет, найти их центр управления.

– Второй склад чист. – из приоткрытых ворот выскочил сержант и, перескакивая через куски стен, укрылся у ворот первого склада. С левой стороны ворот была огромная пробоина в стене, которая дала возможность атаковать засевших там дройдов с двух сторон. Переглянувшись с лейтенантом, сержант добавил по внутренней связи. – В складе – трое: два «худых» и один – пеший, «твердолобый».

Солдаты уже успели дать дройдам противника опознавательные клички. Худыми прозвали старых полицейских дройдов класса «Кон-2А», а пешими или «твердолобыми» – двуногих дройдов с толстой броней. Были еще «кривоногие» с длинными винтовками, но их было не очень много, да и опасны они были на дальних расстояниях.

– Двинулись. – сказал сержант и, высунувшись, выстрелил несколько раз из лазерной винтовки. За ним последовали несколько солдат, но ответный огонь пешего заставил тут же укрыться обратно. – Худого срезали…

Лейтенант и боец открыли почти синхронный огонь из своих винтовок. Поджарый дройд, получив несколько лазерных попаданий в грудь, рухнул на пол, а пеший открыл ответный огонь. Солдат, вскрикнув, откинулся назад и к обстрелу последнего дройда подключился сержант. Несколько удачных попаданий и левое колено машины подломилось, завалив упрямца на пол. Даже упав, дройд не прекращал стрельбы. Еще несколько минут перестрелки и лейтенант услышал заветные щелчки.

– Что, жестянка, закончились запасы? – сержант поднялся и осторожно вошел в первый склад, держа на прицеле затихшего дройда. Подойдя к нему, сержант приставил дуло винтовки к его голове и пафосно сказал. – Пора тебе встретиться с твоими друзьями.

– Стой. – прокричал командор Миртон, выходя из-за стеллажей склада. – Он нужен живой…

– Я не понял, что? – переспросил сержант и нажал на спусковой крючок. Лазерная винтовка послушно отправила красный луч, который, пробив голову, с шипением впился в бетонный пол. – Простите командор, я вас не расслышал.

– У нас есть живые на первом ярусе. – прокричал лейтенант в коммуникатор. – Есть доставить. Сержант, проводите командора на второй ярус.

Сержант выдержал взгляд командора и, развернувшись, направился в сторону рухнувшего перекрытия. Мимо них пробегали солдаты, в глубине первого яруса продолжался затяжной бой. Медики спешно оказывали помощь все прибывающим раненым. Остановившись возле подъема, сержант хотел что-то сказать командору, но сдержался, указав вверх рукой.

– Ух ты. – удивленно произнес Диотин, глядя на помятого командора. Фильтр на лицевой маске Миртона уже светился оранжевым, но верховный страж не спешил выдать новую. – Выжил, значит. Это прекрасно, будет кого передать в трибунал. А где же твой верный подопечный – капитан Идверт?

– Не могу знать, господин Диотин. Несколько часов назад дройды увели его. – ответил командор, посмотрев на уставшего и осунувшегося верховного стража.

– Жаль. Но ничего, я думаю его тело мы скоро обнаружим. – он повел руками, указывая на разрушения. – А мы тут, как видишь, устраняем последствия ваших игр.

– Седьмой пост фиксирует гул маршевых двигателей. – подходя к ним, встревоженно сказал Ситти и, мельком глянув на Миртона, кивнул ему. – Похоже на большой десантный бот.

– Садится или взлетает? – спросил Диотин. Может это патрульные корабли, потеряв сигнал базы, отправили десантников выяснить ситуацию, но на это он даже не рассчитывал.

– Взлетает. – выдержав небольшую паузу, ответил Ситти. Прислушавшись к наушнику, он добавил. – Первый реакторный отсек взят…, но что-то реактором. Вам лучше на это взглянуть.

– Что еще стряслось? – раздраженно спросил Диотин, предчувствуя очередную неприятность и спешно направился в сторону первого реакторного отсека. Они проходили мимо помещений, в которых расположились бойцы, восстанавливая силы. Все понимали, что битва за базу еще не закончилась, под контролем дройдов оставались еще посадочные платформы. Защитникам базы удалось частично отбить свою территорию и как только прибудет запрошенное подкрепление, они раздавят последних дройдов.

Диотин почти бежал, его подгоняло странное чувство тревоги. Свернув в последний поворот, он увидел возле раскрытых ворот первого реакторного отсека столпившихся солдат. При виде Верховного стража, солдаты расступились, пропуская его.

В отсеке находились два огромных цилиндрических реактора высотой около двадцати метров. Один был заглушен а от другого исходил непонятный нарастающий гул, к которому добавился шипящий звук топливных стержней. Сквозь небольшие отверстия для охлаждения просматривалась вращающаяся электромагнитная дуга.

Диотин поднял голову и увидел, как на верхней площадке реактора поднялся пеший дройд, стальные руки которого держали блокиратор электромагнитной дуги. Дройд резко опустил рычаг вниз, раздался громкий стон металла и по полу прошла огромная вибрация, сопровождаемая характерным треском лопнувшего бетона. На мгновение все замерло и…

– Вот и все… – успел сказать Диотин. Силовой каркас разлетелся на миллионы частей и белая вспышка, вырвавшись на свободу, сожгла всех…

Глава 38

Рев маршевых двигателей старого перегруженного десантного бота был устрашающим. Казалось, еще немного, и он просто развалится на части, так и не набрав высоту. К надрыву двигателей добавилась сильная вибрация, а система курсовой устойчивости противно запищала, предупреждая о завале носовой части бота. Макс сидел на полу в кабине пилота, контролируя действия капитана Идверта. Обрубок его левой руки уже перестал искрить и инженерный дройд примерял латки на открытую часть.

Бот несколько раз клюнул носом, но все же вырвался из атмосферы планеты и начал быстро набирать скорость. Двигатели умерили свое возмущение и сквозь прочное бронированное стекло открылся вид на бесконечный космос с миллиардами белых огней. Макс впервые так близко видел высокомерную красоту холодного пространства. Идверт, следуя сигналу орбитального маяка, заложил небольшой вираж и тут же придвинулся к лобовому стеклу.

– В системе идет бой… – растерянно сказал Идверт, посмотрев на Макса.

Вспыхивая, сгорали истребители, ярко переливались силовые щиты больших кораблей. Пять приплюснутых эсминцев нактойдов атаковали тяжелый крейсер улторианцев, немного в стороне сигароподобный линкор добивал научный крейсер. Благодаря оптическим сенсорам, Макс видел, что у крейсера на стыке броне-плит образовался лед, что свидетельствовало о разгерметизации части корабля. Огненная вспышка осветила черноту космоса и его глубины поглотили очередной корабль. Эсминцы расправились с тяжелым крейсером и начали построение для атаки линкора. В артиллерийской дуэли с линкором эсминцы потерпят поражение, но им достаточно подойти на убойную дальность своих торпед, которые смогут поразить большой корабль.

– Давай к крейсеру. – сказал Макс, видя, что три маршевых двигателя крейсера, изрыгнув синие вспышки, потухли и он начал неторопливое вращение вокруг своей оси, по инерции двигаясь к окраине системы. Макс приказал искину бота отключить внешнюю связь. Опасаясь, что Идверт может подать сигнал эсминцам, он оставил систему связи только на прием.

Бот снизил скорость и начал по дуге заходить к крейсеру. Линкор, сделав еще два выстрела из носовых орудий, стал разворачиваться для отражения атаки эсминцев. Как только бот занял проложенный искином маршрут, Идверт и Макс стали молча наблюдать за окончанием сражения. В дверном проеме появилась большая голова Виолы. Она уже хотела что-то спросить, но Макс предупредительно поднял правую руку.

– Виола, через три часа мы будем у крейсера, подготовь оставшихся пеших и подключи Иттиона. Нам необходим новый набор программ для работы в открытом космосе. – Макс передал это по внутренней связи и тут же почувствовал разрыв сигнала с планетарной базой нактойдов. – Базы стражей больше не существует, но об этом Идверту пока знать необязательно.

Бот немного увеличил скорость. Чтобы перехватить крейсер и состыковаться с ним, ему придется обогнуть вторую карликовую планету. Идверт пока нужен был Максу. Если на корабле окажутся живые, то капитан сможет принять сигнал и передать коды. Как только бот состыкуется, Виола с десятком оставшихся пеших возьмет крейсер под свой контроль.

В который раз Макс убедился, что идеально спланированных операций не бывает. Обязательно появляются какие-то «вводные», влияющие на выполнение и результат. Он буквально в последний момент успевал вывести ситуацию из критической. После пережитого ему становилось жутко одиноко и Макс ловил себя на мысли, что ему хочется забиться в угол и спокойно умереть.

Он посмотрел на свою оторванную руку и оплавившуюся нагрудную броню. Смерть в который раз бродила совсем рядом и только приобретенное чувство опасности успело его сохранить. Макс заметил, что Идверт тоже смотрит на его искалеченную руку.

– За что ты нас ненавидишь? – тихо спросил он, посмотрев в оптические сенсоры Макса.

– Неправильно ставишь вопрос. За что мне вас любить? – ответил Макс. – Мы для вас всего лишь биоматериал, низшая раса или, как у вас принято говорить, недоразвитые.

– Таков закон галактики: сильные покоряют слабых. – вздохнув, ответил Идверт избитой фразой политиков.

– Если я недоразвитый, неполноценный, ничтожный, то почему ты, представитель высокоинтеллектуальной расы, сейчас находишься здесь? А кто из них будет награжден правом на жизнь? – спросил Макс, указав стальным пальцем в боковое окно, где готово было развернуться новое сражение.

Идверт не знал, что ответить. Он смотрел в сторону кораблей, понимая, что у пятерки эсминцев немного шансов противостоять линкору улторианцев. Эсминцы закончили перестроение и двинулись в сторону линкора. Первым шел эсминец, получивший повреждения после столкновения с тяжелым крейсером. За «раненым» кораблем на удалении в два километра двигались три патрульных эсминца, прикрывая собой основную силу: два ударных эсминца.

Идверт нервно постукивал кулаком по колену. Круглый динамик неожиданно затрещал, заставив Идверта вздрогнуть и послышался властный голос улторианца.

– Именем улторианского сената приказываю прекратить вооруженное сопротивление. Вам ничего не угрожает и я обещаю, что вы не понесете никакого наказания. – обращение было адресовано пятерке эсминцев.

– Это канцлер улторианцев. – удивленно прошептал Идверт. – Зачем он явился сюда лично и всего на двух кораблях?

– Чтобы уничтожить все собранные доказательства. – ответил Макс. – Скорее всего, он смог выиграть время в расследовании и понимая, что вся доказательная база находится здесь, пришел подчистить хвосты.

– Откуда ты знаешь? – спросил Идверт, повернувшись к Максу. – Обвинение предъявлял совет Союза Систем…

– Опираясь на ваши данные. – перебил его Макс. – Слабая обвинительная база привела к тому, что улторианцы объявили вам войну. Совет принесет свои извинения и отойдет в сторону, отдав вас на растерзание.

– Но как же так? – спросил Идверт, растерянно глядя на Макса.

– Ты мне сам сказал, что таков закон галактики: сильные поедают слабых. – ответил Макс.

Глава 39

– Всю энергию на фронтальные щиты. – приказал тучный адмирал. За его спиной сидел канцлер и внимательно следил за ходом сражения. – Начать прицеливание кормовых орудий.

Линкор явно не успевал развернуться к приближающимся эсминцам, подставляя под удар свое самое уязвимое место – борт. Адмирал мельком глянул на канцлера и недовольно засопел. Канцлер был его старым другом и именно после его протекции он занял этот пост, поэтому он не смог отказать в просьбе прогуляться к планете-арене. Разве мог адмирал предположить, что это обернется настоящей войной и потерей тяжелого крейсера класса «Игл-4», за который придется как-то отчитываться перед адмиралтейством.

– Зафиксирован мощный всплеск энергии, вывожу координаты на экран. – доложил офицер боевого поста линкора.

Центральный объемный экран центра управления вывел изображение планеты. На желтой поверхности появился красный квадрат с зеленым крестом в центре. Отметка резко увеличилась в размерах, приближая поверхность. Качество изображения было слабым, но и этого было достаточно, чтобы рассмотреть уничтоженную базу стражей. Корабли-амфитеатры безжизненно и уныло чадили серым дымом.

– Первичный анализ данных указывает на детонацию реактора. – отрапортовал офицер.

– Как это понимать? – спросил канцлер, заинтересованно приподнявшись с кресла.

– Возможно, авария, но это как-то странно… – задумчиво сказал адмирал, убирая изображение планеты и выводя схему системы. Эсминцы уже вошли в зону поражения главного калибра корабля. – Пятая, шестая орудийные башни – прицельный огонь.

По полу центра управления прошла зыбкая вибрация и послышался тихий вой генераторов накачки плазменных орудий. Скорострельность главного калибра была невысока, поэтому каждый промах мог стоить очень дорого, особенно, когда речь шла о противостоянии с эсминцами.

Первый эсминец, немного проседающий на правую сторону, попытался уклониться от снарядов линкора, но не справившись, получил сразу два точных попадания. Первый выстрел потушил силовой щит, а второй плазменный заряд разворотил всю носовую часть корабля. Завалившись вниз, эсминец начал терять скорость. По его броне пошли трещины, сквозь которые стал вырываться воздух.

– Первый готов. – радостно прокомментировал канцлер, расплывшись в улыбке.

Адмирал никак не отреагировал на его слова. Справиться со стандартным патрульным эсминцем сможет даже легкий крейсер, а вот с ударным эсминцем, предназначенным для борьбы с крупными кораблями противника, им еще предстоит встретиться. Эсминцы разбились на пары и разошлись в разные стороны. Ударные, продолжая прикрываться патрульными, сближались с линкором улторианцев.

– Третья, четвертая орудийные башни – цель номер один и два. – приказал адмирал. – Первая и вторая – цель номер три и четыре. Прицельный огонь.

На небольшом экране были отображены все двухорудийные башни линкора. Две последние башни подсвечивались красным цветом, над ними мигало время, необходимое для перезарядки. Через секунду все отметки засветились красным, а восемь плазменных зарядов унеслось к намеченным целям.

Эсминцы маневрировали, подставляя под удары щиты и бронированные части. Только половина плазменных зарядов линкора нашла свои цели, нактойды потеряли еще один эсминец, а второй, невзирая на полученные повреждения, продолжал сближение. Орудия линкора грянули еще раз, перенеся весь огонь орудийных башен на сближающуюся пару кораблей противника, решив оставить последний эсминец для следующего залпа. С атакой одного эсминца линкор справится, сейчас, главное, уменьшить их количество.

– Зараза… – выругался адмирал, видя, что большая часть плазменных зарядов, впившись в «тело» патрульного эсминца, разорвала его на несколько частей, но ни один заряд не попал в ударный эсминец, прикрывшийся своим собратом. – Системам непосредственной обороны корабля приготовиться к бою.

Свет в центре потускнел, а схема области поражения линкора окрасилась желтыми сферами. Небольшие двух и трехорудийные башни малого калибра выдвинулись из защитных ниш, корабль готовился к отражению торпедных и ракетных атак.

– Фиксирую запуск двух торпед от цели один. – громко доложил офицер навигационного поста. – Фиксирую запуск двух торпед от цели номер три.

Спокойствие адмирала вызывало уважение. Четырех торпед мало, чтобы уничтожить линкор, но достаточно, чтобы нанести ему смертельную рану. Четыре парных петляющих точки быстро приближались к кораблю. Первыми открыли огонь легкие лазеры, вслед за ними кинетические орудия пытались создать защитную стену. Одна красная искра, ярко вспыхнув, погасла.

Две торпеды с правого борта были уничтожены и огонь всех систем непосредственной обороны линкора переключился на последнюю угрозу. Торпеды разлетелись в стороны, а к линкору устремилось двадцать тяжелых ракет. Маневрируя, они быстро приближались к кораблю. Система целеуказания выбивала одну ракету за другой, но она не успевала уничтожить все ракеты.

Первые пять ракет заставили силовой щит линкора переливаться всеми цветами. Канцлер напряженно засопел, видя с какой скоростью начал проседать силовой щит. Мощный взрыв шестой ракеты и щит с громким хлопком пропал, открыв путь к броне корабля. Оставшиеся ракеты, вгрызаясь в броню линкора, начали испытывать ее на прочность.

Свет в центре управления сменился на красный и над головой прозвучал голос искина корабля.

– Нарушена герметичность третьего яруса, техническим бригадам прибыть в отсек номер семь.

– Да уничтожьте вы эти эсминцы! – вскочив с кресла, крикнул канцлер. Не хватало еще отчитываться за повреждения линкора. – Я приказываю уничтожить все корабли, превратить их в пыль, чтобы никто не узнал, что здесь произошло.

– Есть. – ответил адмирал, кивнув офицеру орудийного поста.

Адмирал понял, что канцлер будет пытаться скрыть посещение системы, а данные о погибшем тяжелом крейсере будут подменены. Он не удивится, если вскоре узнает, что тяжелый крейсер ушел в рейд по границам фронтира. Вновь пол немного завибрировал и послышался вой генераторов накачки. Схема показала уничтожение первого ударного эсминца, к участи которого почти сразу присоединился и второй. Начался методичный обстрел крупных кусков кораблей, следовало уничтожить искины, которые могли сохранить данные о бое с кораблями улторианцев.

– И не забудь про крейсер ученых. – сказал канцлер, направляясь к выходу, но замер, удивленно глядя на экран. – Это что такое? Ты же сказал, что он уничтожен.

В системе с двумя планетами дрейфовали обломки уничтоженных кораблей, а вдалеке была видна небольшая клиновидная точка научного крейсера, в кормовой части которого едва заметно вспыхнули три синих огня. Крейсер активировал маршевые двигатели и начал разгон для ухода в гипер-прыжок.

– Господин адмирал, согласно полученным данным весь экипаж корабля был уничтожен, а центр управления получил такие повреждения, что… – быстро заговорил офицер, выводя на свои экраны отчет главного искина линкора.

– Ничего не хочу слышать. Разбей его в пыль, ты меня понял? – гневно сказал канцлер и вышел из центра управления.

– Начинайте разгон. – приказал адмирал. – Рассчитать вероятную дальность и направление гипер-прыжка крейсера. Вывести данные на экран, техническому персоналу приготовить разгонные модули.

Адмирал устало сел в свое кресло. Главные орудия продолжали вести огонь, уничтожая обломки эсминцев и тяжелого крейсера. Адмирал думал над тем, как можно нагнать крейсер, превосходящий их в скорости и маневренности, но проигрывающий в дальности прыжка. Если не удастся перехватить его на первых двух прыжках, то гоняться за ним они будут очень долго.

– Как только вернемся – подам в отставку. – прошептал адмирал.

Глава 40

Макс стоял в пробоине крейсера и смотрел на отдаляющийся десантный бот. Он отпустил Идверта, хоть и понимал, что не нужно было это делать. Теперь все узнают, что проект 1122 не был уничтожен и смог покинуть не только планету, но и систему, прихватив с собой научный крейсер нактойдов. Капитан сдержанно воспринял новость о уничтожении базы и, немного подумав, решил все равно отправиться на раненую планету.

Из его слов Макс понял, что там находится еще малая резервная база для дальних патрулей, застигнутых песчаной бурей. Там он планировал дождаться прихода сил империи и передать все, что здесь произошло: восстание дройдов, уничтожение базы и вероломное нападение канцлера на патрульные эсминцы системы. Макс промолчал о том, что линкор улторианцев начал разгон вслед за крейсером.

– Хозяин, Иттион готов приступить к калибровке гипер-двигателя. – в голове прошелестел голос хранителя знаний, который занял место главного искина в значительно разрушенном центре управления крейсера.

– Приступай. – приказал Макс и неторопливо направился в центр управления. Магниты на подошвах ботинок сдерживали его движения. – Аро, доклад о состоянии силового каркаса крейсера.

Три сквозных попадания уничтожили жилую палубу корабля вместе с системой жизнеобеспечения. За последние два часа Максу удалось восстановить два реактора, переложить новые силовые линии к центру управления, заменить сгоревший искин на Иттиона и запустить не пострадавшие маршевые двигатели.

По счастливой случайности гипер-двигатель остался невредим, но ему требовалась новая настройка и калибровка под новый искин и измененные параметры крейсера. В трюме корабля развернули искин базы, носивший имя Аро. Иттион закончил его перепрограммирование еще во время полета бота и сейчас тот мог заменить главного технического и инженерного искина. Передав под его командование всех инженерных дройдов, Макс приказал восстановить силовой каркас корабля и приготовить его к уходу в гипер-прыжок.

– Хозяин, целостность корпуса нарушена на сорок три процента. – начал докладывать Аро, выводя перед Максом отчеты диагностики и графики повреждений корабля. – Начат процесс восстановления и усиления основного силового каркаса внутренними резервами.

– Другими словами, срезаем в одном месте и привариваем в другом. – мысленно пояснил Макс, отметив, что искин стал мыслить более расширенно, не требуя предоставить ему материал для работы.

Работа займет два часа и сорок три минуты, а калибровка гипер-двигателя – три часа, семь минут. Этого времени должно хватить, чтобы оторваться от преследующего линкора и уйти в гипер-прыжок.

– Макс, подойди на второй ярус в двенадцатый отсек. – раздался голос Виолы и на схеме крейсера подсветилось упомянутое помещение – «Исследовательская лаборатория».

Под лабораторию было отведено почти четверть корабля. После переделки серийного крейсера в научный корабль этот отсек существенно увеличили за счет кают личного состава и места под орудийную башню. Макс не видел смысла в перепрофилировании военного корабля для научных целей, для этого проще использовать транспортные корабли. У них тоньше броня и отсутствует главный калибр, но, видимо, большая автономность и вместительность для ученых намного важнее.

Коридор второй палубы встретил его кромешной тьмой и ужасным беспорядком. Двери, ящики и контейнеры плавали в свободном полете. Рабочие дройды деловито наводили порядок, освобождая проход от обломков и закрепляя необходимые вещи в помещениях.

Макс единственной рукой отодвигал в сторону громоздкое оборудование, которое пропустив его, тут же занимало свое прежнее место.

Широкие двери лаборатории были основательно вогнуты. Правая створка была почти сорвана и, едва держась, плавала рядом, угрожая острыми краями. Придержав ее, Макс вошел в большое помещение разделенное на несколько зон матовыми перегородками. Одни зоны были полностью изолированы и имели двери, другие имели форму п-образного отсека. Виола стояла в конце помещения, молча глядя перед собой.

Макс направился к ней, стараясь не зацепить хрупкие перегородки. С левой стороны от него находились стеллажи с медицинским оборудованием, а в двух открытых комнатах Макс заметил два операционных стола. С правой стороны тянулись рабочие места медицинского персонала с низкими столами и голографическими экранами. Он уже почти дошел до Виолы, как вдруг на него вылетело посиневшее тело старика с застывшим ужасом на лице. Придержав его, Макс посмотрел на тонкую пластинку, закрепленную на правой стороне в области груди.

– Ну, здравствуй, профессор Жоддиен. – сказал Макс и легким толчком отправил его обратно.

– Ты его знаешь? – повернув голову, спросила Виола.

– Из отчетов. – коротко ответил Макс, подходя к ней. – Он должен был возглавить научную группу, направленную к планете АР744/А для пополнения биологического материала…

Макс запнулся. Прямо перед ними на специальном лафете стояли пять крио-камер. В приоткрытую щель соседнего помещения были видны десятки белых овальных камер с небольшим стеклом на уровне лица. Рядом с камерами застыли технические дройды, подготовленные для новых хозяев.

– И кто эти бедняги с планеты АР744/А? – спросила Виола.

– Люди. – коротко ответил Макс. – Люди, такие же, как мы. Планета АР744/А – это Земля.

Мощный удар по крио-камере согнул ее пополам. Верхняя крышка отлетела, а на стекле появилась плотная паутина трещин. Виола яростно отшвырнула камеру в сторону и, повернувшись к Максу, прорычала.

– Мы не должны допустить этого. – ее оптические сенсоры вспыхнули красным светом. – Никто не должен повторить нашей судьбы.

– Для этого нам придется воевать со всей галактикой. – спокойно ответил Макс. Искореженная камера медленно проплыла за спиной Виолы.

– На земле у меня остались родные и я бы отдала весь этот прогнивший мир, чтобы хоть раз их обнять. – сказала Виола. – Макс, я не могу допустить, чтобы их постигла подобная участь и, если надо, я готова воевать против всей галактики.

– Ну, таких масштабов я тебе не могу обещать. Пока нам надо избавиться от преследователей. – ответил Макс, отправив ей данные о линкоре. – А потом мы с тобой решим, что будет дальше.