Текст книги "Проект 1122"

Глава 25

– Виола, посылка доставлена. – сказал Макс, приподнимаясь из своего укрытия. – Твой выход.

С громким скрежетом за спинами наседающих десантников гнойным нарывом вздулась замусоренная поверхность. Взорвавшись остатками тел дройдов, скопившихся на дне каньона, она обнажила огромного дройда. К его левой искалеченной руке был приварен мощный квадрат бронеплиты, снятый с тяжелого дройда, в правой он держал тяжелое плазменное орудие.

– Макс, посиди пока в укрытии. Теперь ими займется этот дройд, который они создали для собственного убийства… – слова Виолы потонули в раскатах взрывов и криках.

Не теряя времени, Макс перенаправил всех пеших дройдов на правый фланг, оставив Виоле двух гоблинов. Недостатки сконструированных дройдов проявились практически сразу. Не взирая на два стареньких искина, перепрограммированных Иттионом, гоблины очень медленно выбирали цель, а о выборе безопасного укрытия вообще не могло быть и речи. По этой причине Максу пришлось управлять всеми боевыми дройдами самому. С пешими возникли другие проблемы. Их перегруженность приводила к перегреву ходовой части и, чтобы их вообще не заклинило, надо было часто останавливаться, занимая оборону.

Идея заминировать флаер пришла спонтанно. Пилот совершил ошибку, посадив свой корабль прямо посреди занятых дройдами позиций. Как только трапы опустились, не ожидавшие мгновенного нападения десантники были расстреляны, едва успев спуститься, а точный выстрел гоблина, пробившего лобовое окно кабины лишил пилота выбора. Быстрое перепрограммирование искина флаера и в его трюм рабочие начали сносить все кинетические заряды, обнаруженные в ходячих танках и контейнерах. К тому же на борту флаера находился малый кварковый заряд, предназначенный для подрыва обнаруженных пещер.

Взломав искин корабля, Иттион скопировал все данные, в том числе и точное расположение базы стражей и схем подлетов. Искин запрограммировал флаер на возврат, а в трюм был помещен один из рабочих дройдов с коротким приказом: едва корабль прибудет в точку – активировать заряды. Второй рабочий был прикреплен к днищу флаера, а на его спине жестко закреплена малая кварковая бомба. Согласно новой программе, при посадке он должен отделиться от флаера и, сделав две сотни шагов в сторону самого мощного источника излучения, активировать заряд на спине.

В том, что «груз» доставлен стало ясно, как только, носившиеся над головой разведывательные дроны, стали совершать резкие маневры, избегая столкновений со стенами каньона. Сейчас Виола разбиралась с левым флангом, а Макс, опираясь на свои усовершенствованные варианты дройдов, сдерживал правый фланг.

– Макс, ты что, заснул? – рядом с Максом стояла Виола. Ее прямоугольный щит был в крови, а из дула орудия еще струился заметный след белого дыма. – Отводи всех в пещеры, я разберусь с оставшимися.

Прикрываясь щитом словно римский легионер, она побежала в сторону кипевшего боя. Макс стал мысленно раздавать приказы, наблюдая, как из небольшой пещеры стали выбегать десятки дройдов. Разбежавшись по дну каньона, они хватали павших собратьев, собирая оружие и оборудование погибших десантников.

Через десять минут вернулась Виола, прихрамывая на правую ногу. Закинув на плечо свое орудие она посмотрела на снующих дройдов.

– Надо уходить. Я совершенно уверена, что будет нанесен бомбовый удар. Все, Макс, закрываемся. – сказала Виола и начала спускаться в пещеру.

Макс последовал за ней. Груженые рабочие дройды пронеслись мимо них. Сложив свою ношу в небольшой пещере, они тут же вернулись назад и стали закладывать вход. Инженерный дройд привычно командовал поворотливыми рабочими. На поверхности остался небольшой участок антенны, которая предоставляла информацию. Если будут сброшены заряды, антенна расплавится, а если нет, то Макс будет знать, что происходит на дне каньона в данной части.

– Рабочих надо больше. – сказала Виола, проводив взглядом тройку отремонтированных дройдов и, указав стальным пальцем вверх, продолжила. – Для них это была тренировка, но ровно до тех пор, пока мы не принесли войну к ним на базу.

– Я знаю. Надо думать, рано или поздно они нас отсюда выбьют. – ответил Макс, делая последний поворот в подземном коридоре. Войдя в пещеру с озером он осмотрел быстро растущую базу: Иттион продолжал следовать программе, заложенной в него создателями. К производству дройдов они еще не приступили, но ремонт теперь могут производить любой, правда, при наличии запасных частей.

Инженерные дройды уверенно продолжали работу по разбору старых машин, части которых быстро уносили рабочие, формирующие ремонтные комплекты в сборочном цехе. Виола остановилась возле инженерного дройда и тот плазменным резаком снял щит с обрубка ее левой руки.

– Пойдем, надо подумать, пока есть немного свободного времени. – позвал ее Макс, указав на сварное сиденье около себя. Технический дройд ловко подсоединил кабель и Макс провалился в виртуальный мир. Как только появилась Виола, он продолжил. – У нас с тобой всего год, чтобы попытаться вырваться с планеты и найти способ решения нашей проблемы.

– Поясни. – сказала она, глядя на него умными глазами.

– Питательная жидкость, в которой находится наш мозг… рассчитана, максимум, на полтора года. – рядом с ними появилось стеклянная колба с широким основанием. Из бугристой массы, помещенной в этот сосуд с голубоватой жидкостью, торчали десятки разноцветных проводов, уходящих в черный постамент. – Эта жидкость называется «интоний», она насыщает мозг кислородом…

– Я поняла. – сказала побледневшая Виола и отвернулась от колбы. – Макс, прошу тебя, ты у нас инженерный мозг, а меня создали, как бойца…

– Хорошо. – согласился он, понимая, ее ощущения. – Тогда давай думать, что делать дальше. Ясно одно: отсюда надо уходить и у меня есть предложение.

– Какое? – Виола коротко глянула и, увидев, что колба исчезла, повернулась к Максу.

– Во время раскопок мы нашли две буровые машины, которые когда-то принадлежали первым колонистам. – он повернулся к высветившейся карте. – Пока не могу сказать, сколько времени займет их ремонт, но вот что я предлагаю.

Карта пещер запестрела десятками линий. От одной из них отделилась белая пунктирная направляющая, которая прошла небольшой участок и свернула в каньон. Двигаясь дальше, она прочертила линию в семьдесят километров и вновь развернулась в стену каньона. Преодолев еще меньше десятка километров, линия превратилась в квадрат.

– Я предлагаю сделать выход в каньон и начать перенос базы на новое место. – Макс указал на белый квадрат. – Как только мы закрепимся, двинемся дальше.

– Это очень рискованно… – задумчиво проговорила Виола. – Но идея мне нравится, тем более, что выбор у нас небольшой.

Глава 26

– Надо успокоиться и здраво оценить ситуацию. – тихо прошептал Акерлей, стоя возле экрана, от которого у него уже рябило в глазах. Двое суток потребовалось ремонтной бригаде на расчистку завалов во втором реакторном отсеке. Пришлось обесточить половину базы и перевести энергию на основные системы. Один из двух реакторов пробудет на ремонте еще около двух недель. – Связь с эсминцем «Арсо».

– Есть. – устало ответил офицер, застучав по сенсорной клавиатуре.

Двое суток поднимали в небо бомбардировщики, которые перекопали весь квадрат тяжелыми бомбами. Разведывательные дроны, отправленные в последнюю наземную пещеру, продвинулись на сто метров и были уничтожены. Не выдержав неустанных ударов стены каньона обвалились, но Акерлей чувствовал, что этого мало.

– Капитан Дорсио. Господин Акерлей, хочу напомнить вам, что, выходя на связь, вы нарушаете приказ совета. – с экрана на Акерлея смотрел недовольный возрастной капитан ударного эсминца. – Я слушаю вас, господин Акерлей.

– Код А12/7 САР, необходим планетарный удар в квадрат М15. – спокойно сказал, Акерлей. Пышные брови капитана эсминца сошлись на переносице.

– Согласно протокола о «Нанесении точечных планетарных ударов в населенных планетах» мне необходим отчет формы А1. Я обязан доложить командованию. – ответил Дорсио.

– Отправить отчет. – приказал Акерлей, бросив быстрый взгляд на офицера.

Отчет формы А1 должны подписать пять высших офицеров, подтверждающих факт чрезвычайной ситуации, что, в свою очередь, снимает ответственность с подразделения, выполнившего данный приказ. Бюрократическая машина существовала во всех цивилизациях, но в данном случае от нее была существенная польза, так как необходимо было убедиться в правомерности принимаемого решения. Капитан Дорсио внимательно изучал, не скрывая своего недоумения.

– Планетарный удар будет нанесен через семь суток. – и, видя, что Акерлей пытается возразить, добавил. – Не спорьте, господин Акерлей, ударный эсминец – это не флаер. Если я «уроню» его на планету…

– Я понял, капитан. – прервал его Акерлей. – Тем не менее, это необходимо сделать, как можно скорее.

– Согласно моим данным, на планете развернута база численностью в десять тысяч. Неужели вы не можете справиться с несколькими десятками активных дройдов? – спросил капитан и, быстро ретировавшись, разорвал связь.

– Что-о! – взревел Акерлей, повернувшись к командору Миртону и капитану Идверту. – Вы разобрались, что произошло?

– Разобрались. – сдержанно ответил командор. – Они захватили флаер, как только тот сел и, перепрограммировав искин корабля, отправили его обратно, начинив старыми боеприпасами.

– Как все просто! Послушать тебя, этот дройд может явиться даже сюда и перепрограммировать искин базы? – спросил Акерлей, пытаясь успокоиться. Он посмотрел на капитана Идверта, который молча стоял у дверей центра управления. – Ты тоже так думаешь?

– Такую вероятность исключать нельзя. – сказал капитан. – Но мы не дройды, поэтому лишим его этой возможности.

Акерлей кивнул, соглашаясь с Идвертом. Последние двое суток значительная территория вокруг базы была под постоянным контролем. Большинство систем базы не работали вообще или функционировали попеременно, стараясь экономить энергию двух реакторов, не справляющихся с нагрузкой. Даже систему жизнеобеспечения приходилось иногда останавливать, активируя вместо нее сканеры дальнего обнаружения.

Обитатели базы считали откровенным бредом возможное нападение дройдов, но никто не высказывался против таких мер безопасности. Основная версия произошедшего для младшего состава заключалась в следующем: «Произошла детонация боеприпасов при посадке поврежденного флаера».

– Как только ударный эсминец покончит с этим проклятым железом, я отправлю всю собранную информацию в совет Союза Систем. – нарушил тишину Акерлей. – Собранных данных хватит на двух канцлеров, даже без предоставления самого дройда.

– Необходимо усилить наблюдение за квадратом. – сказал командор. – Разместить системы контроля и перехвата, каньон должны прочесывать разведывательные дроны.

– А я думал, что это у меня паранойя. – проворчал Акерлей. – Ты же видел, что бомбардировщики сделали с квадратом, да ему месяц выкапываться придется.

– Это просто предостережение. – поморщившись, сказал командор.

– Наблюдение усилим с помощью флаеров. – ответил Акерлей и недовольно посмотрел на старого приятеля. – Ты лучше контролируй Диотина, чтобы глупостей не натворил, какой-то он слишком вспыльчивый стал последнее время.

– А с чего ему быть довольным? Вы же отстранили его. – усмехнулся командор Миртон. – А личную роту перевели в патруль.

– Ну да, ну да… – почмокал губами Акерлей. – Ладно, все это несущественно. Через семь суток все будет кончено и он вернется к своим обязанностям, а мы с вами, господа, отправимся в империю, занимать посты новой, престижной службы.

Глава 27

– Тихо. – проговорил Макс и дройды, бежавшие вдоль стены каньона, замерли.

Двое суток над головой громыхали раскаты взрывов, норовя обвалить дрожащий свод пещер. К концу вторых суток по стенам побежали трещины, а несколько сорвавшихся сталактитов чудом никого не раздавили. Грохоту и вибрации в пещерах добавляла и большая бурильная машина. Монстр, который удалось реанимировать, разобрав вторую машину, за двое суток непрерывной работы пробил новый проход в каньон.

Еще сутки понадобились, чтобы машина своим ходом добралась до следующей точки бурения. Как только она разогнала сотни своих «зубов», Макс отдал приказ на перенос базы. В первую очередь переместили реактор, затем пошли составляющие перерабатывающего комплекса. Все были при деле. Макс и Виола, подгоняя себя, помогали своим подопечным. Инженерные дройды четко контролировали техническое состояние машин, быстро восстанавливая вышедших из строя дройдов.

Два гоблина были отправлены на поверхность. Для обнаружения противника и во избежание перехвата радиоактивности они использовали только оптические сенсоры. При необходимости подавался сигнал и все активные системы дройдов отключались, уменьшая излучение. Переселение муравейника продолжалось уже четвертые сутки, за это время Макс составил график патрулей, проносящихся на флаерах над каньоном, и еще за минуту до сигнала гоблина отдавал приказ тишины.

– Сколько нам осталось перенести? – спросила Виола, остановившись возле Макса.

– Уже заканчиваем. Нас сильно поджимает время, но пока мы вписываемся. – ответил Макс. – Остался Иттион и второй реактор.

Макс не решился сказать Виоле, что его одолевают плохие предчувствия. Чтобы ускорить процесс, он отдал приказ на сворачивание Иттиона и реактора, оставив на прежнем месте большую часть запчастей и комплектующих. Как только Виола вернется, он ее на старую базу не отпустит. Макс не хотел подвергать риску того, кто добавил ему желания довести начатое до конца.

Постоянное чувство тревоги заставляло его торопиться, а патруль, не появившийся в положенное время, только усилил его волнение. Макс последние сутки терялся в догадках, пытаясь понять, что затеяли стражи и почему, прекратив активные действия, перешли к банальному патрулированию. Гоблин, дежуривший на поверхности, благодаря своим мощным оптическим сенсорам, заметил огромный продолговатый объект, напоминающий спутник планеты.

– Планетарный удар… Вот и ответ. – прошептал Макс.

Перед глазами замелькали страшные картины. Огромные грибы вырастали над поверхностью, уничтожая все вокруг и делая планету не пригодной для жизни на десятки лет. Картины катаклизмов сменились изображениями менее мощных планетарных ударов, которые превращали отдельные территории в руины. Место, которое подверглось точечному планетарному удару, представляло собой огромный пустой котлован. Макс понял, что именно это и приготовили для квадрата М15.

– Виола, срочно возвращайся. – передал он короткий сигнал, надеясь, что она на дне каньона, а не в пещерах.

– Макс, что случилось? – в его голове прозвучал взволнованный голос. – Мы с последней партией уже движемся обратно.

– По квадрату М15 готовится планетарный удар. – и отправил ей изображение корабля, зафиксированное гоблином. – Я не знаю, сколько у нас осталось времени, но прошу тебя, не останавливайся, чтобы не произошло.

– А мне нравится, что ты за меня переживаешь. – ответила Виола, прислав ему виртуальную улыбку.

Больше часа Макс, словно загнанный зверь, ходил около входа в туннель. Все рабочие дройды на пределе возможностей заканчивали размещение оборудования в глубине выкопанного туннеля. Буровая машина прошла всего три километра, но Макс приказал расширять туннель, превращая его в просторное помещение. Два инженерных дройда плавили и скручивали куски брони, превращая в распорки. Просто катастрофически не хватало рабочих и Макс, чтобы отвлечь себя от тяжких мыслей принялся помогать дройдам. Сейчас его поведение очень напоминало человеческое.

Из трех рабочих дройдов, выносивших наружу измельченную горную породу, остался один. Два других замерли посреди тоннеля, сообщая о перегреве ходовой части. Только, когда в объемное помещение начали втаскивать второй реактор, Макс смог немного расслабиться. Места было недостаточно, но они продолжали все утрамбовывать, ожидая в любой момент планетарного удара.

И все-таки он оказался неожиданным… Пол пещеры подбросило и всех приложило о свод, потом еще раз и еще. Воющий подземный гул, скрежет металла и треск камня заполнили пространство без остатка. Изображение перед Максом дрогнуло, выводя отчеты о повреждениях. Пещеру заволокло пылью и песком, перемешанным с серым дымом. Через несколько мгновений наступила звенящая тишина, нарушаемая жужжанием механизмов. Макс даже подумал, что он умирает, но данные о его состоянии не подтверждали это.

– Виола? – позвал он, пытаясь сквозь пыль рассмотреть ее силуэт. Сканер не работал, часть датчиков отключилась после серии ударов и сориентироваться сейчас было сложно. – Виола, ты где?

– Я здесь…, но меня что-то придавило. – ответила девушка. Сенсоры уловили только направление голоса.

Опираясь на руки, Макс пополз к Виоле. Видимость оставляла желать лучшего, но и этого ему хватило, чтобы увидеть Виолу, на которую рухнул инженерный дройд. Освободив ее, Макс быстро провел диагностику состояния девушки и сделав ремонт немного поврежденных узлов, развернулся к инженерному дройду.

– Виола, проверь состояние реакторов. – сказал Макс, как только она поднялась на ноги. – Не хватало еще, чтобы произошла детонация.

Виола, прихрамывая, направилась к реакторам, стараясь не наступать на разбросанные на полу пещеры детали и части дройдов, а Макс уверенными движениями приступил к ремонту инженерного дройда. На его запрос отозвались только семь рабочих и три инженерных дройда. Опираясь на данные их оборудования, он быстро составил схему вырытой пещеры и приступил к работе.

Вышедших из строя дройдов стянули в отведенное место, где инженерные сразу приступили к их восстановлению. Разлетевшиеся части перерабатывающего комплекса и ремонтного цеха собрали и быстро рассортировали. Первый реактор уцелел только из-за того, что его успели хорошо закрепить, а вот у второго были явные повреждения силового каркаса.

Несколько часов Макс и Виола лихорадочно разбирались с повреждениями, нанесенными колонии. Туннель, который был проложен к дну каньона обрушился, загородив проход огромными кусками камней. Необходимо найти какое-то решение, иначе они точно погибнут в этом подземном мешке.

– Макс, я уверена, ты что-нибудь придумаешь… – сказала Виола, глядя на Макса, который молча стоял возле заваленного туннеля.

– Кем ты была в… прошлой жизни? – спросил Макс осторожно.

– Я только закончила университет и бежала на работу: у меня был первый рабочий день… – ответила Виола ровным голосом, но Макс почувствовал, что мысленно она плачет. – Бежала… Как это приятно, ощущать свои ноги. Макс, кто дал им право, так поступить с нами?

– В галактике Оус есть раса гиртионов. – начал Макс, стремясь хоть немного поддержать девушку. – Они могут создавать новые тела…

– Это правда? – она резко повернулась к нему и единственной рукой схватила его за плечо. Вместо ответа Макс отправил ей часть данных о расе. – Значит у нас есть шанс вернуться к прежней жизни?

Виола инстинктивно прижалась к холодному телу Макса. Объятия двух дройдов смотрелись весьма комично, но Виола словно ожила и поспешила вернуться к делам, как будто это могло сократить их пребывание здесь.

– К прежней жизни… – медленно повторил Макс слова девушки. Он специально не дал ей всю достоверную информацию: хирургические операции по переносу мозга в живое тело были успешными только одна из десяти. – Я буду очень стараться вернуть тебя к прежней жизни. Во всяком случае, попытаюсь… Без этого все теряет смысл.

Глава 28

– Ну вот и все, господа. Наконец мы покончили с этим недоразумением. – воодушевленно произнес Акерлей, удовлетворенно глядя на широкий экран в своем кабинете.

Точный планетарный удар эсминца вызвал огромный песчаный гриб, взметнувшийся в атмосферу планеты. Прошли уже вторые сутки, а пыль только начала оседать, открывая вид на огромную воронку радиусом в тридцать километров. Теперь остается только ждать, когда электромагнитное поле в квадрате ослабнет и можно будет послать туда разведывательных дронов.

– Вчера я составил подробный отчет и направил его в имперскую канцелярию. – сказал Акерлей. Капитан Идверт уже освободился от повязок и постепенно разрабатывал после переломов правую руку, возвращая ей необходимые функции. – Сегодня пришел ответ. Через месяц за нами прибудет тяжелый крейсер, а до этого времени с планеты не уйдет ни один сигнал. Я закрыл систему внешней связи своим личным кодом.

– Через две недели начинается сезон песчаных бурь. – сказал командор, наблюдая как прислуга привычно расставляет горячий завтрак на небольшом столе у дальней стены. Почувствовав, что он ощутимо проголодался, Миртон непроизвольно сглотнул. – Все патрули будут свернуты и на базе начнется шатание персонала.

– К чему ты клонишь, Миртон? – настороженно спросил Акерлей.

– Среди солдат и так ходит много слухов о квадрате М15, а после планетарного удара закрыть всем рты и запретить строить гипотезы вряд ли получится. – спокойно продолжил старик. – По их мнению, вы начали с истребления активных дройдов, а потом стали экспериментировать на подчиненныхх, бросая их на верную гибель.

– Ты намекаешь на бунт? – передернув плечами, спросил Акерлей, понимая к чему клонит командор. – Да, возможно, ты прав… Мы понесли значительные потери, но у мены не было другого выхода.

Акерлей подошел к накрытому столу и, налив в бокал зеленого вина, пригубил. Провести целый месяц на закрытой базе с десятью тысячами недовольных служащих было плохой новостью. Кому-то точно захочется спросить с Акерлея за погибших товарищей, зачинщика поддержат другие и желание одного превратится в гневное возмущение всех. К такому повороту событий Акерлей готов не был.

– Что ты предлагаешь, Миртон? – спросил он. – По-твоему, я должен сказать им правду?

– Может не всю, а только то, что может остудить самые горячие головы. – осторожно сказал командор, заметив, что Акерлей начинает заводиться.

– Следить за горячими головами – это твоя работа, или ты забыл? А я не обязан докладывать всем о необходимости своих действий. – ответил Акерлей и указал офицерам на стол, накрытый для завтрака. – Расскажи кому надо о активных дройдах и нарушении закона канцлером улторианцев. Этого будет достаточно. Пока они все переварят, прибудет тяжелый крейсер.

Командор кивнул, понимая, что для Акерлея данный вопрос закрыт. В помещении на несколько минут наступила тишина, разбавляемая звуками столовых приборов. Как только голод сдал свои позиции, Акерлей тихо сказал.

– Через месяц в галактике разразится война и мы выступим на стороне Совета. – капитан Идверт перестал жевать и посмотрел на насупившегося командора. – Совет принял решение поставить на место зарвавшихся улторианцев и преподать урок остальным.

– Это серьезный удар по экономике Союза Систем, ведь война может растянуться не на один год. – не поднимая глаз от своей тарелки, сказал Миртон. – Долгое время Совет откровенно искал повод для войны, чтобы оправдать свою агрессию и этот дройд оказался, как нельзя кстати.

– Но ведь согласно закона, улторианцы могут снять канцлера с должности и передать его Совету для суда. Зачем же развязывать войну? – сказал Идверт, не понимая, как из-за дройда может разразиться война в галактике.

– Если вина канцлера будет доказана, то улторианцам запретят разрабатывать и производить дройдов сроком на десять лет, что автоматически откинет их в развитии по отношению к другим расам. – закончил за него Миртон, продолжая ковыряться в своей тарелке. – А для амбициозных улторианцев это равносильно смерти.

– Суд старейшин улторианцев сам казнит канцлера, но они откажутся прекращать разработки и производство дройдов. – продолжил Акерлей, глядя на растерянного капитана. – Согласно данным имперского аналитического отдела, улторианцы выйдут из состава Союза Систем, что в свою очередь развяжет руки Совету.

– А что потом? – спросил Идверт.

– Галактика сильно перенаселена и места уже всем не хватает. – неторопливо продолжил Акерлей, расслабленный приятным легким вином. – За последние сто лет было открыто всего семь планет, пригодных для колонизации…

– Поэтому решили распилить сектора и системы улторианцев. – пробубнил Миртон, усмехнувшись словам Акерлея. – Одним ходом убрать с игрового поля улторианцев, а другим – заселить освободившиеся системы верными совету расами. И сколько предложили нам?

– Две системы. – выдержав взгляд командора, ответил Акерлей и с громким стуком поставил бокал на стол. – С уходом улторинцев с политической арены, наша империя расправит крылья и сможет встать на одном уровне с такими расами, как…

– А потом придет наш черед… – перебил его Миртон. Лицо Акерлея исказила гримаса злости.

Он молча посмотрел на экран, где застыл гигантский песчаный гриб. Командор поднялся из-за стола и подошел к Акерлею.

– Знаешь, я не хотел тебя обидеть, но мне очень не нравится то, что затеял совет. – тихо сказал Миртон. Идверт слышал каждое слово, понимая, что его мнение сейчас никого не интересует.

– Миртон, ты слишком долго пробыл на этой планете и не заметил, как мир начал меняться. – спокойным голосом ответил Акерлей, не поворачиваясь к нему. – Слабые расы гибнут, уступая место более сильным. Так было всегда…

– Дихторинцы были самой умной и сильной расой, их достижения по сей день никто не смог превзойти. А где они теперь? – перебил Акерлея старик. – Большинство их секретов так и остались не разгаданы «сильными» расами.