Текст книги "Майор Сицкий – друг индейцев"

9

– Япику-е-е! – Африка довольно потопал ногами в новеньких сапогах и широко улыбнулся друзьям. – Вот теперь можно и к индейцам.

– Юра. Два часа! Да этого времени хватило бы полностью полк обмундировать. А ты одни несчастные сапоги подгонял. – Джек посмотрел на карманные часы. – И что нам теперь, в ночь выезжать?

Они провели на ярмарке весь день, посвятив его сборам. И Жора по большому счёту не совсем справедливо укорял Африку. Сапожник из Хьюстона достаточно быстро подогнал по ноге имеющуюся в продаже изукрашенную классику из аллигатора, и теперь Воронин с гордостью разглядывал тиснёный на голенище красно-синий флаг с одинокой звездой. Дольше пришлось возиться с Куликом. Злобный непременно хотел «небритые», как он сам выражался, сапоги. Несколько минут он совершал тактический обход вокруг выставленных на витрине роперов с низким широким каблуком и укороченными голенищами. Основная фишка обуви была в обработке кожи. Лицевая сторона её оставалась покрыта мягкой шерстью длиной в полсантиметра.

– А у вас есть такие же, только на меня и классического покроя? – Злобный поставил выставочный сапог на выпрямленную ладонь.

– Боюсь, что нет, сэр, – сапожник не сводил глаз с носа собственной продукции, не более, чем на дюйм выходящего за ноготь среднего пальца. Он нервно сглотнул, но продолжил. – И я бы не советовал брать на вашу ногу опоек, сэр. С вашей икрой, боюсь, такая кожа долго не протянет.

– Опоек? – Кулик вопросительно поднял брови, что на его лице смотрелось не совсем естественно.

Сапожник продублировал вопросительное выражение, но сразу же всё понял и для пояснения провёл ладонью по голенищу.

– Это название выделки кожи. Для подобной красоты берут самую нежную и тонкую, телячью. А глядя на вас, сэр, я понимаю, что подобная обувь, в отличие от вас, не наберёт и двадцати баллов за положенные десять секунд. Я бы советовал вам заказать сапоги из акулы или аллигатора. Поверьте, их хватит на много кругов родео.

Они ещё долго что-то обсуждали, мастер задумчиво водил свинцовым карандашом по приложенной к ноге Олега бумажке. В итоге попросил прийти завтра. Но, видя укоризненный взгляд клиента, благоразумно передумал и пообещал, что через пару часов всё будет готово. На самом деле, правда, через два часа Злобному пришлось ещё пару часов ждать. Но покупка того стоила. Картинно притопывая плоскими многослойными каблуками, Кулик вышел к друзьям в роскошных серых сапогах с широкими голенищами.

Началась обувная эпопея с Амалии. Нет, девушка ни словом не выразила недовольство, не стала выпрашивать подарок. Наоборот, с самого утра она оккупировала локоть Джека и, похоже, совсем не собиралась его отпускать. Жора неоднократно указывал на выставленные в витрине красивые с его точки зрения платья, но Эми упорно не замечала намёков. Удача улыбнулась возле наспех сколоченного, разрисованного ботинками павильона. Девушка с милой улыбкой потянула Джека внутрь.

– Мне понадобятся прочные дорожные ботинки, – заявила она, не сомневаясь в положительном вердикте своего мужчины.

Так и оказалось. Остальные, будто того и ждали, коротко договорились встретиться здесь же, и тоже разбежались по примеченным заранее сапожникам. Обрадованный Жора с радостью скинул с локтя драгоценную ношу и, попросив ни в чём себе не отказывать, рванул по отложенному в памяти адресу. Он больше часа назад приметил характерно украшенную лавочку ювелира из Западной Вирджинии, и теперь спешил купить своей девушке подарок.

Покупка заняла немного времени, и через четверть часа он стал почти на тысячу долларов беднее, но в кармане прятал симпатичное золотое колечко с несколькими крошечными бриллиантами, окружавшими крупный изумруд.

– Мистер Рэд! – раздался за спиной смутно знакомый весёлый голос.

Джек обернулся и ошеломлённо замер. Перед ним стоял Бак Троттер. И, что самое удивительное, не один. К его боку прижималась, крепко держа под руку, одна из цирковых девушек.

– Привет, мистер Рэд, – повторил молодой человек. – А мы с Мэри гуляем, до представления ещё пять часов. И тут вдруг вы. Вы же будете на вечернем представлении?

В молодом человеке ничего не осталось от нелюдимого звероватого парня, каким тот был лишь месяц назад. Сейчас Бак одевался в элегантную тройку, правда несколько кричащего зелёного цвета, на шум и великолепие ярмарки смотрел равнодушно и без удивления. А главное, совершенно спокойно вёл себя с девушкой. Она, впрочем, также держалась с молодым человеком абсолютно естественно.

– Бак, – заявила Мэри. – Мы должны пригласить мистера Рэда в шатёр. Мирабелла будет рада его видеть.

– Да, мистер Рэд. – Парень безоговорочно согласился. Похоже было, что Троттера прочно загнали под каблук. – Идёмте с нами.

– Это ненадолго, мистер Рэд, – прощебетала Мэри.

Визит и вправду оказался недолгим. Мирабелла не проявила к гостю особого интереса, лишь рассказала, как сложно было, по её выражению, «выцарапать» приличное место для шапито.

– Мы очень благодарны вам с мистером Шустером. И вообще, если бы не Курт, – она еле заметно покраснела. – Стояли бы мы сейчас где-нибудь на задворках.

– Джерри! – голос из глубины тряпичных коридоров был громким и властным, и Джек удивился. Он не представлял, что Бак Троттер может так орать. – Ты опять стоишь и обнимаешь лопату, чтоб тебя корова забодала! Да моя слониха гадит быстрее, чем ты успеваешь за ней убрать.

Слониха. Джек вспомнил Люси, вежливо улыбнулся и двинулся на звук. Но, пройдя не больше двух десятков шагов, изумлённо остановился.

– Судья Твид?

Он не сразу узнал в исхудавшем, одетом в рванину человеке несгибаемого железного мужчину, что один остался оборонять целый город.

– Бак, – безапелляционно заявил майор Сицкий. – Я забираю этого человека.

Юноша недовольно посмотрел на гостя, но через секунду опустил глаза и лишь беззвучно открыл несколько раз рот.

– Мирабелла! – Жора добавил в голос децибел и немного стали. – Роджер Твид уходит со мной.

– Не слишком ли много вы себе позволяете, молодой человек? – владелица цирка вплыла, элегантно обмахиваясь веером.

– Не думаю. Если понадобится, ради него я пойду на конфликт даже с вами, мисс Фьюри, хоть и безмерно вас уважаю и люблю.

– Ах вы льстец, – она легонько хлопнула Джека веером по плечу. – Как я могу вам отказать? Тем более, Джерри у нас не работает.

– Тогда… – Жора не успел договорить.

– Его привёл себе в помощь Бак.

Всё это время Роджер Твид не проронил ни звука. Он так и стоял, обхватив обеими руками широкую деревянную лопату. Джек с усилием выдернул инструмент из пальцев старого знакомого, передал недовольно скривившемуся Баку. Затем подхватил Твида за рукав и вывел на свежий воздух.

Друзья не пошли ужинать в Гасиенду, а решили сесть в одном из многочисленных временных салонов, построенных специально под ярмарку. В новеньком помещении пахло свежей сосной, стены, пол и потолок ещё не успели потемнеть от времени. Столы так же выглядели только что оструганными, как и табуреты, поставленные вместо стульев. А ещё во всём зале кроме друзей оказалось всего три человека – похоже, ковбои, мирно дремлющие в ряд за дальним столом со стоящей на нём одинокой бутылкой. Ноги в сапогах подняты на столешницу, широкие шляпы надвинуты на лица, над головами поднимаются тонкие струйки табачного дыма и собираются в прозрачное облако. На вошедших отдыхающие не обратили никакого внимания.

На середине стейка с бобами Злобный ткнул вилкой в направлении Твида и сказал:

– Вы – Роджер Твид. Если не ошибаюсь, вы были судьёй в Плезантвиле. Джек рассказал мне, как вы встретились.

– Всё верно. Был такой печальный период в моей биографии, – пожал плечами Твид.

– Но сейчас вы мало похожи на судью. Может, объясните, что случилось?

Роджер некоторое время молчал и переводил внимательный взгляд с одного члена команды на другого, наконец вздохнул и пожал плечами.

– Билл Скиповски всё-таки сломал мне жизнь, хоть и не тронул даже пальцем. Скорее всего, он и не знает о том, что его визит стоил мне карьеры.

– Но почему, мистер Твид? – Амалия удивлённо подняла брови.

– Потому, миссис Рэд, что сложно жить в городе, где каждый при встрече норовит перейти на другую сторону улицы, лишь бы не смотреть тебе в глаза.

Эми бросила быстрый взгляд на Джека, но его лицо ничего не выражало. Она уже открыла рот, чтобы поправить Роджера Твида, объяснить, что пока ещё она никакая не миссис, однако, секунду помолчала и сказала совсем другое.

– И всё равно я не понимаю. Почему так? Ведь всё же хорошо кончилось.

– Амалия, не надо. Я, кажется, всё понял, – Джек накрыл ладонь девушки своей. Она послушно замолчала. – Лучше расскажите, как вы оказались здесь, Роджер.

– Ну, тут всё просто. Сразу после войны, ещё до того, как осесть в Плезантвиле, я служил рейнджером на границе с индейской территорией. Так что, когда благочестивые горожане окончательно убедили себя, что в визите Дикого Билла виноват судья Твид, я решил вернуться на границу. Только не добрался. В поезде меня обокрали, и я оказался в Далласе без единого цента.

– Да вас сам бог нам послал, – воскликнул Африка. – Мы как раз собираемся на индейскую территорию. Вы пойдёте с нами?

– А куда мне деваться? – пожал плечами Твид. – Джек, я уверен, не подведёт, а вновь искать работу на ярмарке больше нет желания. Тем более, местный шериф отобрал у жителей оружие. Не понимаю, зачем он это сделал?

– Он уже жалеет о своём решении, – прогудел Злобный.

– До вечера надо успеть снарядить нового члена нашей команды, – подвёл итог Джек. – А с рассветом выезжаем.

Он посмотрел на Амалию, и его щёки покрылись еле проглядывающим сквозь загар румянцем.

– Из-за последних событий я совсем забыл о самом главном.

Джек порылся в сумке и вытащил небольшой бумажный свёрток.

– Амалия, прими, пожалуйста, небольшой подарок.

Мгновенно порозовевшие щёчки девушки выделялись гораздо явственнее. Она взяла свёрток, повертела его перед собой и осторожно развязала джутовый шпагат. Внутри оказалась красивая, оклеенная бархатом, коробочка. Эми на секунду замерла, затем задышала гораздо чаще. Руки девушки еле заметно дрожали. Она открыла коробочку и ахнула. Повернула голову к Джеку и широко улыбнулась.

– Да! – громко сказала Амалия. – Джек Рэд. Что бы ты ни хотел сказать своим подарком, мой ответ будет «да».

Друзья громко захлопали в ладоши. Этот звук прокатился по всему залу и трое отдыхающих за дальним столиком почти синхронно выпустили три струйки дыма и приподняли шляпы. Ничего не разобрав, они присоединились к аплодисментам.

– Браво! – крикнул один из них. – Бис!

Друзья дружно засмеялись, затем Амалия исполнила просьбу зрителей.

– Да! – решительно повторила она.

– Как вы вовремя к нам присоединились, мистер Твид, – подмигнул Африка. – У нас в номере как раз освободилась кровать.

Амалия хлопнула пошляка по плечу, но видно было, что никакого недовольства в этом ударе не содержалось.

Рано утром Джон Хиггинс стоял, прислонившись к пахнущей смолой новенькой стене китайской прачечной, и смотрел на дорогу. Впереди медленно удалялись четыре лошади под седоками и небольшой крытый тканью фургон. К его боку была привязана ещё одна кобылка. Два наездника шли в авангарде, а двое замыкали группу. Последние лошади шли рядом и даже хвостами махали в такт. На одной сидела то ли девушка, то ли молодая женщина. Хиггинс довольно улыбнулся. Можно будет доложить хозяину, что отправленные им ковбои уже в пути.

Он привычным жестом провёл по клетчатому пиджаку, будто собирался расправить несуществующие складки. Вообще-то Хиггинс крайне редко выходил без ливреи, так что немного отвык от обычной одежды. И сейчас надел костюм лишь для того, чтобы не выделяться. И, как оказалось, не зря. Группа Джека Рэда проехала мимо, не заподозрив в праздном зеваке слугу самого Вандербильта. Хиггинс ещё раз улыбнулся и двинулся в сторону вокзала. Хозяин вставал рано, и нельзя допустить, чтобы его слуги к тому моменту не было на месте.

Солнце стояло в самом зените, когда Злобный остановился перед невысоким столбиком в человеческий рост. К столбу была прибита дощечка, сообщающая, что дальше начинаются индейские территории. Олег ещё раз глянул на кондовый дорожный знак и криво усмехнулся.

– Ну а что ты хотел? – Африка, как всегда, не удержался от комментария. – Колючую проволоку с контрольно-следовой полосой и пограничников с собаками?

– И таможенников.

– Олег, – Джек, Эми и Роджер тоже остановились рядом. – Ты удивишься, но даже на границе с Мексикой ничего нет, кроме такого же столбика.

– Да знаю, – махнул рукой Кулик. – Только подсознательно всё равно ожидаешь чего-то более значимого. Хотя бы шлагбаума.

– Тут граница сотня миль, – Твид махнул рукой вправо. – Нельзя же её всю огородить забором.

– Кстати, мистер Твид, – подала голос Эми. – А что будет дальше?

– Просто Роджер, Амалия, мы же договорились.

– Извините, – смутилась девушка.

– А дальше? А чего вы ждали?

– Не знаю, – смутилась Амалия. – В книгах индейцы всегда живут в густых лесах, прячутся среди деревьев, и каждый шаг по их землям сопряжён с опасностями. Ну там, выглядывают из кустов, потом – «У-лю-лю-лю!» – и в тебя уже летит томагавк.

– Не иначе, как вы ожидали, что сразу за границей и начнутся те самые густые леса? Тогда, мисс, боюсь, я вас разочарую. Уже десять лет назад индейская территория мало отличалась от того же Техаса. Ранчо, фермы. Даже магазины. Индейцы, Амалия, ничуть не менее цивилизованы, чем мы с вами. Только не говорите ничего подобного нашим политикам.

– Почему?

– Да потому что им нужны те самые дикие люди, про которых вы говорите. У-лю-лю и так далее.

– Но зачем? Ведь торговать проще с нормальными людьми.

– Это торговать. Вы знаете, что когда я служил рейнджером, Форт-Ворт находился на границе с индейской территорией? А сейчас нам пришлось сделать почти двадцать миль, чтобы добраться вот до этого знака. Земля, принадлежащая дикарям, всё равно, что ничья. Никто не обвинит вас, если вы объявите её своей. Индейцы это тоже понимают, потому и обустраивают всё на цивилизованный манер. Говорят, у них даже свои банки есть. А газета «Чероки адвокат» выходит аж с сорок четвёртого года.

Он с улыбкой повернулся к друзьям.

– Джентльмены, вам известны такие имена, как Гувисгуви или Левизаванаские?

Все дружно помотали головами, только Амалия нахмурила брови, словно пыталась что-то вспомнить. Но вскоре и она сделала отрицательный жест.

– Тем временем, это достаточно известные политики, вожди племён. Левизаванаские, он же Льюис Даунинг…

– Я слышала про Даунинга, – Эми захлопала в ладоши от возбуждения. – Это какой-то конгрессмен.

– И-и! – торжественным голосом объявил Твид. – Миссис Рэд получает первый приз! Всё верно, юная леди. Это вождь племени чероки, и он конгрессмен. Так что готовьтесь встретить не голозадых дикарей, джентльмены, а вполне цивилизованных граждан Североамериканских Соединённых Штатов.

– Дымом пахнет, – прервал лекцию Злобный. – Оттуда, – он махнул рукой на север.

– Точно, – подключился Африка. – Кажется, кто-то жарит шашлык.

Группа замерла, принюхиваясь, наконец Олег, ни слова не говоря, ударил жеребца коленями и унёсся вперёд. Спутники дружно двинулись за ним. Скакать пришлось недалеко, уже через полмили небо озарялось заревом большого огня, а ещё минуту спустя, выехали на широкую ровную поляну, окружённую невысокими плодовыми деревьями. Ещё несколько часов назад на поляне стоял дом. Саманный, из смешанной с глиной соломы, скорее всего, в один этаж. Сейчас он догорал.

Пламя давно съело соломенную крышу, какие-то конструкции перед домом, двери и окна. Теперь же вся внутренность была заполнена чёрным дымом, сквозь который то и дело пробивались яркие сполохи. Кое-где горели даже стены, видимо, там, где солома торчала сквозь глину. Возле здания стоял Злобный и, кажется, к чему-то принюхивался.

Амалия удивилась. Как тут можно что-то вообще почувствовать, кроме выворачивающего наизнанку тошнотворного запаха горелого человеческого тела? Но друг Джека стоял неподвижно, словно охотничий пёс в стойке. Наконец он рванул к правой стене дома, торопливо поворошил соломенный пепел наполовину сгоревшей палкой, наклонился, и рывком распахнул какой-то обгорелый люк. Амалия замерла.

Сзади торопливо подъехали остальные. Джек, как всегда, вырвался вперёд, спешился, и постарался пробраться ближе к дому. Но тут же закашлялся, прикрыл морду лошади шляпой и отвёл её подальше. Можно было не пытаться войти в горящее здание. Даже стоять рядом было невозможно. Остальные это давно поняли и молча смотрели, как Злобный, ёжась от жара, наклоняется к прикрытому дверью отверстию, силясь рассмотреть что-то внутри.

Вдруг из-под земли, словно в страшной сказке, выскочила абсолютно голая, покрытая чёрной шерстью до самых ног, женская фигура с топором в руке, и, дико завывая, бросилась на Олега. Она издала какой-то совершенно нечеловеческий визг и, держа своё оружие обеими руками, изо всех сил махнула, намереваясь снести Злобному голову. Кулик небрежно отмахнулся палкой, схватил топор за середину топорища, и, без напряжения выдернув его, отбросил в сторону.

Это вызвало новый приступ визга, и Амалия только сейчас разглядела, что женщина вовсе не покрыта шерстью. Она всего лишь, как все индианки, никогда не стриглась, и сейчас всклокоченные, спутанные волосы оплетали туловище, заканчиваясь где-то над коленями. Незнакомка издала очередной крик и бросилась за угол горящего дома. Олег без видимой спешки двинулся за ней. Амалии показалось, что при каждом шаге он порыкивал, как медведь, преследующий добычу. Девушка постояла ещё немного и отъехала назад, туда, где уже собрались остальные спутники.

– Кажется, мы долго будем ждать мистера Злобного, – недовольно проговорил Твид.

– Не думаю, – помотал головой Африка.

– Да? Женщина, несмотря на всё случившееся, кажется довольно привлекательной, да и он вовсе не похож на пасхального кролика.

– Мистер, – Воронин покачал пальцем перед лицом Роджера. – Не надо плохо судить о людях заранее. Это же Олег Кулик по прозвищу Злобный. Чтобы он когда обидел женщину? Не дождётесь! Это меня из борделя за разврат выгнали, а Злобный не такой. Знаете, он однажды отбил одну смачную негритяночку у троих насильников. Тоже чёрных, понятное дело. Так дотащил её до дома и даже спасибо своё никуда не присунул, хотя она и предлагала. Эх… Такое шоколадное приключение прополимерил.

Некоторое время все молчали, наконец, Твид переспросил:

– Как вы сказали, мистер Африка? Вас действительно выгнали из борделя за разврат?

Воронин лишь многозначительно улыбнулся. Твид некоторое время разглядывал собеседника, затем в голос расхохотался. Секунду спустя, к смеху присоединились остальные. Смеялись, пока из-за угла не появился по пояс голый Злобный. Амалия даже засмотрелась на то, как при каждом шаге перекатываются мышцы на его огромном тренированном теле. Её Джек тоже не выглядел ни тощим, ни, наоборот, рыхлым, но его мускулатура имела совсем другой, более подтянутый, вид. Эми очнулась. Фу! Как можно так пристально разглядывать совершенно постороннего мужчину? И только после этого она увидела, что разделся Злобный не просто так. На плече, словно мешок, он нёс завёрнутую в собственную рубашку ту самую волосатую индианку. Женщина тяжело дышала, время от времени дёргалась, пытаясь вырваться, но видно было, что в принципе она уже бросила попытки освободиться.

– Олег, а что Ржанка скажет? – спросил Жора по-русски.

– Ржанка? – переспросил Африка. – Почему Ржанка?

– Да потому что Жанна Геннадьевна Кулик, – пробухтел Злобный. – Ничего она не скажет. Ржанка уже почти месяц, как вдова.

– Что?! – переспросили друзья в унисон, после чего Жора уточнил. – Олег. Да?

– Да! Да!!! – повысил голос Злобный. – Я просто говорить не хотел.

– Охренеть… – выдал любимое слово Воронин.

– Так, а это что? – Джек перешёл на местную мову и ткнул пальцем примерно туда, где из-под рубашки выпирали внушительные ягодицы.

– Не что, а кто. Дурочка. Я ей, можно сказать, жизнь спас, а она с топором кидается.

– Я… я подумала, что вы – те самые бандиты, – еле слышно произнесла спасённая. Голос у женщины оказался низкий и какой-то обволакивающий.

Амалия неприязненно глянула на удобно устроившуюся на мужском плече индианку. Вот уж воистину, дикие люди. Как можно себе позволить подобное? Расположилась без малейшего стыда, словно на собственном муже. А ведь они даже не знакомы.

Словно услышав её мысли, женщина изящно соскользнула на землю, подхватила разлетающиеся полы рубашки перед грудью, и резко опустилась на корточки, стараясь скрыть под одеждой себя всю. И замолчала. Лишь время от времени делала шумный нервный вдох, да кидала изучающие взгляды на своего спасителя. Какое-то время все молчали. Индианка приходила в себя, остальные старались не мешать. Наконец, Твид задал интересующий всех вопрос:

– Что здесь произошло?

Женщину звали Галиолали, что можно было перевести, как «Ночной цветок» или «Ночная лилия».

– Галя, значит, – добродушно буркнул Злобный и как-то по-особенному взглянул на спасённую.

Ещё сегодня утром у неё был муж по имени Матипаруи, то есть «Ветвистое дерево», двое дочерей, десяти и восьми лет, и крошечная ферма. Они выращивали яблоки, груши и тыквы, держали десяток индеек. Не на продажу, для себя. И были счастливы, пока пару часов назад не появились бандиты.

Их было с десяток, белые, на конях. Они окружили дом, скакали каруселью, прикрикивая. Когда муж вышел на крыльцо с двустволкой, то бандиты ни слова ни говоря, выстрелили ему в живот. Галиолали видела это своими глазами, она как раз была в погребе – спустилась за яблочным соком. Видела, как муж, раскинув руки, завалился спиной на стену, а грабители, отшвырнув его в сторону, словно мешок с мусором, вошли внутрь. Женщина представила, что будет, когда эти нелюди увидят её дочек и кинулась к дому, но Матипаруи её остановил. Подполз, заставил вернуться в погреб и закрыл дверь на засов. Что было дальше, она не знает. Так и сидела внутри несколько часов. Сначала снаружи слышались крики, хохот и выстрелы. Через какое-то время всё стихло. А потом в щели начал заползать едкий дым. Она пыталась заткнуть дыры, сначала имеющимися тряпками, а когда тех не хватило – своей одеждой, но отверстий было слишком много. Дышать становилось всё тяжелее, грудь рвал нестерпимый кашель. Женщина из последних сил старалась держаться, чтобы бандиты снаружи её не услышали.

Ферма стояла на отшибе, быстрой помощи ждать было неоткуда, и Галиолали поняла, что ещё немного и она уже никогда не сможет выбраться на воздух. Угорит. Тогда женщина взяла топор и постаралась вскрыть дверь изнутри. И сразу заметила, что кто-то делает то же самое снаружи. Тогда ей стало по-настоящему страшно. Сидя взаперти в погребе, Галиолали с ужасом осознала, что больше у неё нет не только мужа, но и обеих дочерей. Что с ними сделали эти сволочи, она могла лишь догадываться. А вот что в итоге бандиты подожгли её дом, знала точно. Всё было кончено, и дальнейшего смысла существования она не видела, поэтому, когда дверь в погреб распахнулась, Галиолали твёрдо решила дорого продать свою жизнь.

– Простите, мистер, – всхлипнула она. К концу рассказа женщина почти плакала, пальцы нервно мяли полы рубахи. – Я не знала, что это вы.

– Боже мой, Гали, – Амалия мгновенно переняла придуманное Олегом прозвище. – Идёмте скорее в фургон, подберём вам какую-нибудь одежду.