Текст книги "Слава. Возрождение"

– Есть, капитан! – Лера нарочито серьезно приложила руку к голове и вытянулась «во фрунт», отчего ее груди поднялись торчком, и Слава, махнув рукой, отвернулся, чтобы не впадать во грех. Девчонки в корабле ходили так, как Лера привыкла ходить во все времена, с того момента, как они начали свою жизнь меж звезд, – только шорты и больше ничего.

Слава подошел к краю шлюза, постоял на пороге, глядя вниз, потом, раскрыв руки, как крылья, ухнул вниз, к поверхности планеты, видевшейся в трех километрах внизу.

Корабль отлетел довольно далеко, не было видно ни города, ни океана – по прикидке, километров на пятьдесят, не меньше.

Воздух свистел, обтекая голое тело, и Слава уже хотел было подцепить себя гравитационной волной, когда ему в голову пришла шальная мысль: почему бы еще не проверить способность к метаморфозам?

Его тело как будто бы заскрипело и выделило из спины громадные, сложенные в сверток, кожистые крылья – такие он видел у птеродактиля. Его ноги изменились, срослись и превратились в длинный хвост, оканчивающийся чем-то вроде самолетного стабилизатора.

Слава распахнул крылья, останавливая падение, и чуть не задохнулся от удара, который они испытали, едва не сломавшись от встречного потока воздуха. Он не учел, что падал свободно уже километра полтора-два, так что набрал вполне приличную скорость.

После раскрытия крыльев скорость падения замедлилась почти до нуля – он скользил по воздуху в сторону города, как громадный планер. Со стороны, вероятно, это было дикое зрелище, он выглядел как нечто среднее между драконом и человеком – человеческое тело в шортах, вросших в тело, человеческая голова, вместо ног – длинный хвост с лопастями на конце, на спине – огромные крылья, плавно несущие его к заданной цели.

Слава попробовал взмахнуть ими и чуть не сорвался в штопор: не такое, оказывается, это простое дело – летать по воздуху на крыльях! Он не стал брать скутер – где гарантия, что Мудрые не могут его отследить? Шаргион скутеры видит своими гравитационными локаторами, любой корабль, который летает в межзвездном пространстве и в атмосфере планеты, – тоже бы увидел. А вдруг Мудрые поставили какие-нибудь системы наблюдения за воздухом и пустят ракеты, ориентируя их на работающий антигравитационный двигатель? «Умные» ракеты как раз для этого и были предназначены.

Наконец он кое-как приспособился махать крыльями – держался в воздухе хорошо, хотя подозревал, что подсознательно поддерживает себя на лету гравитационными волнами.

Полет был чистой воды блажью, но как ему было хорошо! Внизу проплывали леса, поля, рощи, дороги… а он несся и несся вперед, как огромная птица.

Решив спуститься, Слава снизил скорость и снова чуть не упал на землю – крылья отказывались держать. Тогда он уже окончательно перехватил управление полетом от нетвердых крыльев в мощные гравитационные «руки» и завис в воздухе. Потом плавно опустился на поверхность планеты, у ручья, одновременно снова становясь человеком.

Скрепя сердце, он стал преобразовываться в женщину, с неудовольствием глядя, как у него растут груди, округляются бедра и исчезает все, что отличает мужчину от женщины… Это было отвратительно – ну, какой мужчина будет спокойно смотреть, как его мужское хозяйство уменьшается и преобразуется в женское? Короче, через десять минут возле ручья стояла женщина – высоченная, на голову выше всех аборигенов, но женщина. Только она могла спокойно войти в крепость, не вызвав подозрения: мало ли тут шатается крестьянок.

Слегка поразмыслив, Слава стал уменьшаться в росте, сделав себя довольно полненькой женщиной с маленькой грудью, около двадцати пяти – двадцати семи лет от роду. Его ноги сделались толстыми, как и руки, – что-то вроде той самой кузнечихи, которую Лера метнула на Играх. Ничего особенного – обычная крестьянка, уродившаяся толстой и уродливой. Дважды на нее никто не захочет глянуть.

Он мог уменьшить рост, но массу тела куда-то нужно было сбросить, всю ту плоть, что на нем имелась, она же никуда не денется: при всех метаморфозах он не мог стать меньше или больше по объему, чем объем его тела.

Слава посмотрел на валяющиеся у дерева шорты – пришлось их снять, тут не ходят в шортах, – вздохнул и пошел по дороге, предварительно вымазав тело пылью с обочины, после чего приобрел великолепные грязные разводы. Типичная крестьянка, да и только. До города тут оставалось с километр, может, чуть больше, шагать было недолго.

Уже когда он подходил к городу, его обогнал отряд воительниц, выглядевших довольно нарядно и грозно. Они сопровождали трех Мудрых, усиленно подгоняющих лошадей.

Когда воительницы проезжали мимо Славы, одна из них сплюнула и сквозь зубы прошипела:

– Сколько едем – крестьянки одна уродливей других! Но эта – что-то совсем ужасное. Вырождается раса! – Она подстегнула лошадь и рванулась вперед, чтобы не видеть это толстое убожество, крадущееся по дороге.

– Сама дура! – запоздало крикнул вслед Слава и тут же прикусил язык: за такие слова можно было вполне лишиться башки. «Чтобы не портить расу». Это не какие-то уличные девки, а воительницы высшего ранга. Существа нервные и зело обидчивые. Уродливую крестьянку за такое поношение могли бы запросто зарубить.

У ворот было мельтешение – похоже, что город готовился к осаде. Заезжали телеги с продуктами, суетились купчихи, выезжающие из опасного нынче города. Имелись все признаки подготовки к войне. Слава усмехнулся – то ли они так глупы, то ли уже давно забыли, что значит воевать по правилам галактического сообщества.

В город он вошел запросто – кому есть дело до грязной замарашки, за каким-то хреном пытающейся пройти в город, который скоро будет в осаде?

Проходя через ворота, Слава отметил, что возле входа стоят с десяток киборгов и еще десятка два застыли по стенам. Да и по городу, в ключевых местах – на перекрестках, площадях – обязательно стояли роботы: похоже, местные дамы надежно готовились к штурму.

Так что он правильно сделал, что решил выкуривать их изнутри. Вот только как? Как он узнает, к примеру, где тусуются эти самые главные Мудрые? То, что придется их уничтожать, – это было ясно с самого начала, и его корежило от предстоящей крови и убийств. Вот только куда деваться? Ну что же, решил он, делай, что должен, и будь, что будет.

Слава прошелся по улицам города, отстраняясь от громыхающих телег и мчащихся отрядов воительниц, и по центральной улице вышел к горе, в которой виднелось отверстие пещеры. Вокруг него стояли механизмы, в которых Слава без труда узнал пусковые установки «земля – воздух» – серые ящики с круглыми отверстиями. Что-то подобное он поставлял керкарам. Ими можно было сбить не очень защищенный флаер или скутер, на котором кинулись бы в атаку некие бестолковые инопланетяне.

– Эй ты, уродина! Пошла отсюда! – Одна из воительниц, стоявшая у пусковой установки, нагнувшись, подняла из-под ног засохший конский катыш и ловко метнула его в Славу, попав точно в лоб. Слава не уворачивался – все-таки в образе, нельзя допустить, чтобы его заподозрили. Соратницы ловкой охранницы радостно рассмеялись, показывая на толстую грязную уродину пальцем, а потом занялись своими делами, основным из которых был контроль за воздушным пространством. Они радостно обсуждали, как врезали по этой летающей горе и как она позорно сбежала. И так будет всегда – с таким оружием им ничего не страшно!

Слава отошел подальше, определился с расстоянием и перед его псионическим взором завихрились линии гравитационных полей. Он видел их схематически, виртуально, возможно, на самом деле они выглядели совсем не так, если вообще как-то выглядели. Но его мозг создал виртуальную картинку именно так – полосы, волнообразные линии и ореолы, как с картинки в учебнике физики для школьников младших классов.

Закрутив гравитационный вихрь, Слава направил его в сторону ракетной установки. Ничего не подозревающие воительницы стояли возле аппаратов, поглядывая за небом, а гравитационный вихрь – невидимый и смертоносный, подходил все ближе и ближе. В виртуальном пространстве он выглядел как тугой темный кокон, плотно скрученный из гравитационных полей.

Первая установка жалобно заскрипела. Ее станина, держащая на весу короб с ракетами, подломилась, и через секунду вместо опасного приспособления, способного сбивать флаеры, на земле лежала лепешка, в которой с трудом узнавались очертания того, что было до нападения псионика. Воительницы загомонили, а одна из них неосторожно шагнула к металлической лепешке, протянула руку, чтобы ее потрогать, и попала в зону действия гравитационного вихря. Руку почти вырвало из плеча – хрустнули кости, последовал рывок – следом за рукой половина ее тела оказалась на «лепешке», образовав страшный бигмак из железа и раздавленного мяса. Вторая половина осталась целой, за пределами пятна, и теперь отбивала ступнями чечетку в последних смертных судорогах. Возле полураздавленного трупа тут же образовалась кровавая лужа.

Слава повел вихрь дальше, методично уничтожая установки. Это напоминало, как если бы по ним шел огромный невидимый асфальтоукладчик: боевые приборы скрипели, стонали, как будто не желая прощаться с жизнью, и превращались в бесполезные лепехи металлолома. Ракеты не взрывались… вернее, они взрывались – освобождалась микрочастица антиматерии, – но взрыв тут же гасился невероятной силой тяжести в центре гравитационного вихря, и до мира не доходило ничего – вихрем улавливались даже кванты света, выделившегося при активации заряда.

Слава постарался на славу, скаламбурил про себя псионик. Подумалось: а какую силу тяжести он создал в этом вихре? Тысячекратную по отношению к земной? Стотысячекратную? Он сам не знал. Но, судя по тому, как легко превращалась в блин металлическая конструкция и в тонкую корку размазалось тело человека, сила тяжести была сравнима с звездными величинами. Там, где прошел гравитационный вихрь, почва просела не менее чем на полметра – осталась вдавленная полоса, будто здесь прокатилось гигантское колесо.

Под него попали еще три воительницы, пытавшиеся пощупать или оттащить ломающиеся установки, – их судьба была такой же страшной, как и судьба первой женщины.

Минут через пять все десять установок превратились в блины, густо политые кровью охранниц.

Слава потихоньку встал со своего пригорка возле стены последнего дома перед пещерой и побрел в город, не обращая внимания на то, как возле входа в пещеру вопят в истерике десятка два охранниц.

Отойдя метров на десять, Слава передумал. Он подошел к одиноко стоящему дереву на берегу ручья, вытекающего из горы, и остановился, опираясь на его ствол.

Он снова создал гравитационный вихрь и направил его по кривой траектории, мимо беснующихся воительниц к входу в пещеру. Вихрь подошел к темной дыре, немного поколебался у входа, как бы обнюхивая проход, и двинулся в него, подняв тучу пыли. Там, где вихрь проходил, гора обрушивалась, плотно запечатывая то, что находилось в пещере. Что там было – оружие, или киборги, или скутеры, Слава не знал, да и знать пока не хотел. Запечатать все к чертовой матери, и ладно. Потом откопает. Когда время придет.

Оторвавшись от ствола дерева, Слава пошел по улице, не отпуская далеко от себя вихрь.

Первый попавшийся киборг только щелкнул, как под пятой великана. Второй, тупо смотрящий в пространство, превратился в подобие морской звезды следом за первым. Увы, под удар попали и бегущие к пещере воительницы – сразу три по очереди влетели в гравитационный вихрь и расплескались по мостовой. «Где я их там сортировать буду? Мне завтра на работу!»

Методично выбивая киборгов, Слава пошел по городу, оставляя за собой хаос, панику и разрушения. Он пускал вихрь через углы домов, проседавших, будто картонные, и, подведя его к стене города, обрушил здоровенный кусок, походя уничтожив охранниц и киборгов наверху. Потом просто повел вихрь по контуру стены – она рушилась, превращаясь в песок, камни, бревна. Люди еще как-то соображали, что надо покинуть опасное место, видя, как полоса разрушения приближается и приближается к ним, но киборги получили четкое задание – стоять на месте и пресекать попытки врагов напасть на город, они и стояли, пока не расплющивались в блины.

Обходить город пришлось долго – стена была длинной. Кроме того, никак нельзя было допустить, чтобы подумали, что эти разрушения связаны с толстой грязной замарашкой, крадущейся вдоль домов.

Руководство города появилось тогда, когда стена была уничтожена наполовину. Они метались, кричали, в центре стояла Мудрая, похожая на ту, кого он уничтожил в городке Дары. («Сестра?» – подумал Слава. Женщины были как две капли воды.)

Слава немного поколебался и, оторвав вихрь от стены, метнул его к Мудрой – она и все, кто стоял рядом, были уничтожены в мгновение ока. После этого начался настоящий хаос: женщины разбегались, визжали, вытаращивая глаза и пытаясь выбраться из уничтожаемого города.

Полевые бластеры обнаружились на противоположном конце городка, за ручьем: три батареи по три орудия. «Асфальтоукладчик» прошелся и тут – черт с ними, с орудиями, еще найдем! Так решил Слава, припечатывая последний бластер. Теперь город был практически беззащитен, если не считать воительниц с их луками, стрелами и мечами.

– Сейчас прилечу! – ответил Славе Шаргион, с готовностью откликаясь на желание своего Посланника.

Слава послал импульс удовлетворения своему кораблю и встал у стены какого-то дома, чтобы не попасть под ноги мечущихся в панике людей и лошадей.

Неожиданно возле него остановилась воительница, та, которая чуть раньше кинула в него катышем. Она с ненавистью воззрилась на толстую бабу, невозмутимо взирающую на происходящий вокруг бедлам, и прошипела сквозь зубы:

– Такие великолепные воительницы погибли! А ты, тварь, жива?! Это несправедливо!

Она рванула меч из ножен с намерением заняться выбраковкой отдельных, позорящих расу экземпляров женщиножаб, как вдруг обнаружила, что висит в воздухе вверх ногами.

Ее килт свис до самой груди, обнажив задницу и лобок, выбритый в виде какого-то рисунка, в котором Слава с интересом рассмотрел сердечко – вечный символ любви.

Слава поднес верещавшую воительницу поближе к своему лицу и внимательно уставился в ее глаза. Меч женщина потеряла, как и остатки достоинства, она еще и описалась, чуть не попав на брезгливо сморщившегося псионика. После недолгого молчания он прервал верещания своей неподружки, врезав ей в лоб великолепный щелбан, от которого женщина на секунду потеряла ориентацию, получив микросотрясение мозга.

– Будешь какашками кидаться? Будешь обзывать демиурга, случайно забредшего в ваш вонючий городишко? Как звать? Ты, вонючка иерихонская, как звать тебя? Вот ты-то и есть позор расы! Хотя сердечко у тебя забавное… Сейчас, если будешь молчать, я тебя, тварь эдакую, о стену тресну!

– Меня звать Этира, о богиня! Прости, что я не разглядела богиню под такой внешностью! Это ты наказала наш город?

– Я наказал. Только не богиня, а скорее бог, – усмехнулся Слава без ложной скромности. – Я еще ваших божков научу, как дела вести. Рассказывай, кто в городе Глава?

– Опусти, пожалуйста, я все расскажу! – взмолилась воительница, у которой налились кровью глаза, а с килта капала моча.

– Фффуу… а еще воительница! – поморщился Слава и опустил женщину на землю.

Та, как слепая, нашарила меч и на ощупь сунула его в ножны. Тем временем Слава совершил преображение в свой нормальный облик, чем привел воительницу в еще больший ужас. Она замерла, выпучив глаза, и Славе пришлось пару раз врезать ей ладонью по щекам, чтобы привести в чувство:

– Да очнись ты, дура! Вот так, похоже, и становятся заиками. Давно не видел, чтобы так пугались. И что делать? Где найти нормальную бабу, чтобы с ней поговорить?

– Мужчина! Откуда здесь мужчина? – завопил отряд воительниц, пролетавший мимо, и возле Славы, у ног которого лежала поверженная и опоганенная воительница, возникла куча-мала из смешавшихся коней и людей.

– Этира, ты чего тут разлеглась? – послышался резкий голос женщины, и из толпы вышла мускулистая копия всех Глав, которых Слава видел в этом мире.

– Ббббоггг! – проговорила Этира, клацая зубами и указывая на обнаженного, как на нудистском пляже, Славу.

– Где бог? Ты чего несешь, дура? – Глава осмотрела Славу, задержалась взглядом на его гениталиях и, усмехнувшись, слегка помягчела: – Ну да, в некотором отношении – бог! Хорош, зараза! Аж живот заболел, так его захотелось. И чего теперь ты разлеглась, и откуда этот самец взялся?

– С корабля я взялся, – безмятежно ответил Слава. – Во-он с того!

Город снова накрыла тень Шаргиона, и корабль стал снижаться, тихо, плавно, в полном беззвучии, вызывая ужас и стенания аборигенок.

– Ты-ы-ы?! Тот, о ком нам говорили Мудрые?! – Воительница сделала шаг и с шелестом потянула меч из ножен. – Да я тебя!

И повисла в воздухе. За ней поднялись в воздух, как мыльные пузыри, еще с десяток женщин: Слава с интересом пробовал, сколько человек он удержит на весу одновременно, пока не потеряет контроль. Они размахивали руками, ногами, верещали. Две описались от полноты чувств, как и первая воительница, а Глава висела молча, скрестив руки на высокой груди. Она была довольно молода, лет около тридцати, и, если бы не ее излишняя мускулистость, вызывала бы у мужчин сильное сексуальное желание. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет, подумал Слава, разглядывая ее мускулистые голые бедра. Нижнего белья тут не носили, и только две воительницы завернуты во что-то вроде подгузников – видимо, дни те самые наступили.

Налюбовавшись на подвешенных аборигенок, Слава начал закручивать их вокруг оси и перемещать по кругу – это было очень забавно и напоминало «Вальс Цветов», только вместо перемещающихся в пространстве бутончиков ромашек воительницы с голыми задами. Правда, килты могли сойти за лепестки, а болтающиеся ноги – за тычинки и пестики, меланхолично подумал Слава и чуть не вздрогнул, когда услышал рядом знакомый голос:

– Вон чем ты развлекаешься, когда уходишь спасать мир! Жена там в жестком кресле сидит, без удобств, и слушает стенания Хагры, а ты тут голых баб разглядываешь!

– Это так, научный эксперимент! Кстати, интимные стрижки у них на высоте, замечаешь?

– Замечаю! На высоте твоего лица! – ядовито ответила Лера. – Брось эту гадость! Если тебе хочется поглядеть, я тебе сама все покажу, и у меня все гораздо аппетитнее и чище! Брось этих баб!

– Кстати, как ты добралась с корабля? На скутере? Я что-то не заметил, чтобы ты слезала со скутера… – спросил Слава, задумчиво глядя на хоровод дам вокруг него. Они уже не вопили, а лишь тихо подвывали, глядя на странную парочку. И только командирша была спокойна, как танк: все когда-то кончается, и это пройдет.

– Ну не только ты волшебник! Прыгнула из шлюза и затормозила возле поверхности. Делов-то!

– Молодец! Ну что, дамы, хватит? Будете меня слушать тихо, без криков, воплей и пыряния железками?

– Будем, – решительно заявила командирша, глаза которой покраснели от сдерживаемой ярости и прилива крови: она, как и все, летала по кругу и вращалась вокруг оси вверх ногами.

Слава аккуратно опустил дам на дорогу, и они замерли на несколько секунд, потом начали, сопя, подниматься на ноги. Оценив их желание отомстить странному типу, Слава не увидел такового. Желание у них было одно: дать стрекача подальше отсюда и никогда больше не подходить к этим колдунам (или богам?).

– Я слушаю тебя. Что ты хотел сказать? – угрюмо спросила командирша, точным движением бросая меч в ножны. Он щелкнул, становясь на место, а женщина начала отряхивать щегольской черно-белый килт с узором в виде шахматной доски. Вместе с белым топиком, обтягивающим крепкую грудь, это смотрелось довольно сексуально, несмотря на внушительные бицепсы владелицы этого тела.

– Ну что сказать… – начал Слава с расстановкой, задумчиво щурясь. – Вы уже поняли, что битва проиграна. Это и дураку ясно. Честно говоря, вы живы только потому, что я не хотел уничтожать вас и тех, кто живет в этом городе. Мне пришлось обойтись малой кровью, хотя я и сожалею о том, что случайно погибли ваши воительницы. Они совсем ни при чем в этом деле, виноваты Мудрые, которые решили подмять весь мир.

– А какие у вас цели? Что вы от нас хотите? – осторожно осведомилась женщина.

– Цели? Подмять весь мир, конечно, – невозмутимо ответил Слава. – Только мы хорошие, а они были плохими. Так всегда бывает, когда кто-то выигрывает битву, правда? Те, кто ее выиграл, – молодцы, все в белых одеждах, хорошие люди. А те, кто проиграл, заслужили свою участь и вообще были полным дерьмом. Победителей не судят, не правда ли? Но тут немножко другой случай. Мы знаем, почему у вас не рождаются мужчины. Мы знаем, что нужно сделать, чтобы рождалось мальчиков столько же, сколько и девочек, и на каждую женщину было по мужчине. Или по стольку мужчин, сколько она захочет. Или, вернее, сколько захотят ее. (Толпа, собравшаяся вокруг Славы и его собеседниц, загудела – все жадно прислушивались к его словам, и он слегка «прибавил громкость».) Итак, виноваты в том, что вы так страдаете от отсутствия мужчин, – Мудрые. И мы воюем с ними за то, чтобы изменить сложившееся положение, вылечить вас. Наша задача в ближайшие месяцы – вылечить всех, мужчин и женщин, сделать так, чтобы вы рожали мальчиков. Этот корабль, – Слава показал на Шаргион, и вся толпа задрала голову, глядя на серебристое брюхо корабля, – несет в себе лечебницу, в которой можно одновременно лечить сотню человек. И мы намерены пропустить через нее всех – желают они этого или не желают. Тех, кто будет отказываться лечиться, заставим силой. Этот мир будет другим. Пора вытаскивать вас из этого состояния, которое сохраняется у вас тысячи лет. Будет построено государство, во главе которого встанет человек, которого мы выберем сами. Я выберу, например.

– А кто этот человек? – подняла брови воительница, и только Слава собрался ей открыть истину, в воздухе мелькнула темная фигура, поднялся клуб пыли, и с земли, потирая бок, поднялась Хагра.

– Чуть-чуть не рассчитала! – виновато буркнула она. – Затормозила поздно. Зато какое красивое прибытие, правда?

– Да уж, – хмыкнул Слава, – что прибытие, то прибытие… Вот, воительницы, ваша будущая императрица. Она возглавит государство, которое будет состоять из кланов. Все будут жить по одним законам, чеканить одни и те же деньги, подчиняться своей императрице. А кто не пожелает подчиняться, будет наказан. Ее имя… хм… Аррас Хагра. И это ваша первая императрица. Что такое императрица? Я вам потом объясню. Что-то вроде Главы над Главами. А вот и наша гвардия спускается. – Слава показал на три гравиплатформы, наполненные киборгами. – Вы знаете, кто это такие, вернее, что это такое. Так что предлагаю не оказывать сопротивления, чтобы не было проблем. Хагра, займись организационными делами: объясни воительницам, что их ожидает, что будет, – все, как мы решили. Давай. Посмотрим, что ты наорганизуешь…

У Славы были большие сомнения в организационных способностях Хагры – пока что, кроме проблем, он от нее ничего не видел. И без разницы, что эти проблемы каким-то образом находили счастливое разрешение, – проблема есть проблема.

Им предстояло провести огромную работу – прогнать тысячи людей через Лабораторию корабля. Как это сделать физически, Слава примерно знал. Загоняй их в Лабораторию, сажай в кресла, заражай вирусом…

Ему пришла в голову одна идея, и он решил ее проверить.

– Лер, нам нужно на корабль. Хагра, ты остаешься тут, киборги задействованы на подчинение тебе – занимайся. Только постарайся без крови.

– Без крови так без крови, – пожала прекрасными плечами девушка и, взглянув сияющими голубыми глазами на хмурых воительниц, напряженно размышлявших об увиденном, весело заявила: – Ну что, будем таращиться или делом займемся? Пошли знакомиться. Где тут у вас жила Главная Мудрая? Теперь я за Главную и за Мудрую – два вина в одном кувшине. Есть кто-то против? Несогласные? Ты не согласна, да? А с чем? – Из задних рядов протиснулась седая воительница, вся в шрамах, с жестким, хищным лицом. Ее не было раньше, видимо, она подошла недавно и многого не слышала и главное, не видела.

– Ты не можешь управлять нами, согласно Закону: ты не воительница и не Мудрая! Глянь на себя – стоишь в набедренной повязке и с голыми сиськами! Никакая ты не Главная и не Мудрая! Ай!

Воительница взлетела вверх и, совершив дугу по воздуху, брякнулась на крышу дома.

– Кто еще против моей кандидатуры? – спокойно спросила Хагра. – Нет таких? Тогда веди нас в дом Главной Мудрой, обсудим, как будем жить дальше.

Командирша воительниц вздохнула, но, так как она была женщиной умной и понимала, когда надо отступить, а когда приставлять штурмовые лестницы, подчинилась и зашагала вперед, по дороге. За ней все остальные воительницы, кроме бунтовщицы, которая, сопя и ругаясь, спускалась с крыши по растущему рядом стволу дерева. При этом она порвала килт и была очень недовольна новой Главной Мудрой. Или, как ее теперь называют, императрицей.

– Ну что, пусть занимается делом, хватит ей бездельничать да хулиганить, – подмигнул Слава Лере. – А мы с тобой на корабль. Шаргион говорит, что закончил монтаж Лаборатории. Посетим Коса? Мне с ним кое-что нужно утрясти. Забирайся ко мне на спину. Хватайся руками за шею, только не задуши. Ногами обхвати, как обезьяненок мамашу. Ага, вот так. Полетели!

Слава оторвался от почвы и полетел к шлюзу корабля. Подъем не занял много времени, и скоро они шли по тоннелям Шаргиона.

Идти было недалеко – Лаборатория разместилась рядом с Базой, для чего кораблю пришлось убрать несколько тоннелей и сделать в себе большую полость, чтобы вместить содержимое. Подключили Лабораторию к накопителям Шаргиона, минуя генераторы энергии – в корабле всегда был ее запас. Хотя и генераторы тоже были наготове – если корабль вдруг окажется там, где нет внешних источников питания.

Лаборатория была такой, какой Слава запомнил ее в последний раз, даже дверь такая же – раздвижная, высокая, мощная, способная загерметизировать помещение в мгновение ока.

– Кос?

– Слушаю, – тут же откликнулся бесцветный голос.

– Как функционирует Лаборатория? Есть ли какие-то сбои?

– Нет. Функционирование в полном объеме. К работе готов.

– Хорошо. Тогда слушай. Ты мне раньше говорил, что можешь легко привести гены аборигенов в нормальное состояние с помощью определенного штамма вируса. Или вирусов. Это именно так?

– Мне привести запись разговора или достаточно будет сказать, что это именно так? – Славе опять почему-то послышалось ехидство в ответе позитронного мозга. Почудилось, вероятно. Просто вопрос был глупым – как мозг может забыть? Позитронный мозг ничего не забывает, если только его не заставят это сделать.

– Так вот. Скажи, обязательно ли для того, чтобы человек подвергся направленному воздействию нужным вирусом, помещать его в эти капсулы?

– Не обязательно. Вирусом можно заразиться как обычно – вдохнув его. Инкубационный период двадцать минут, преобразование в течение двух часов, потом вирусы гибнут в организме. Результат предсказуем.

– А зачем же тогда эти капсулы, – недоуменно спросил Слава, – если можно заразить просто так?

– Для того чтобы вирусы не воздействовали на других пациентов. Чтобы можно было проводить массовые изменения с различными параметрами. Чтобы на пациентов не воздействовали внешние факторы. Что касается заражения тем штаммом, о котором шла речь ранее, достаточно просто вдохнуть небольшое количество активных вирусов, которые сохраняются на открытом воздухе около года. Попадая в организм, они тут же активизируются, производят изменения, потом гибнут.

– Каково воздействие этого вируса на животных?

– Никакого. Это вирус человека. Животные его могут переносить, но от него не болеют, как показали многочисленные исследования.

– Замечательно. И теперь скажи: мы сможем изготовить большое количество этого штамма вируса в виде порошка? Чтобы можно было распылить его по воздуху?

– Любое количество. Могу начать приготовление прямо сейчас.

– Начинай! Стой! Вопрос: этот вирус как-то может воздействовать на меня, на Леру, на Хагру?

– Данных нет. Нужно комплексное исследование. Прошу поместить объект в капсулу для исследований.

– Лер, пошли. – Слава поманил жену, усадил ее в медицинский бокс и сам сел рядом, в соседнюю капсулу, тут же накрывшую его крышкой.

Исследование продолжалось около часа, и, когда слегка раздраженные долгим сидением люди вылезли из боксов, растирая те места, откуда сейчас вылезли медицинские тяжи, мозг заявил:

– Ваши тела не подвержены болезням. Они уничтожают все вирусы и болезнетворные микробы, которые могут в них попасть. Так что вы можете быть спокойны – вирус вас не затронет. Как не затронут любые другие вирусы.