Текст книги "Долг наемника"

Глава седьмая
Встреча со старыми знакомыми

Еще один день прошел без изменений (если не считать таковыми наше приближение к цели). Маг о чем-то размышлял, погрузившись в себя, а я просто сидел в седле, как это делал и год, и пять, и двадцать лет назад. Пытался искать хотя бы какие-нибудь «зацепки», способные отыскать мальчика, но если их нет, так неоткуда и брать. Что ж, остается только уповать на «чутье» придворного мага (больше бы подошла охотничья собака, но, за неимением…) Правда, иногда в голову забредали нехорошие мысли – не касательно Вилфрида, а себя, любимого. Если господин Габриэль начнет использовать магические приемы и прочие выкрутасы, он скверно кончит. Ну, и я за компанию.

А еще было время поразмыслить о кое-каких вещах, на которых я мысленно останавливался, но выпускал из вида.

А еще было время поразмыслить о некоторых вещах, которые бросались в глаза, но пока не легли в систему.

Пожалуй, Силингия отставала в своем развитии от Швабсонии. Вопрос – насколько? Само-собой, первые выводы я сделал, рассматривая оружие. Здешний меч рассчитан не ловкость и искусство фехтования, а на силу – тупой кончик, утяжеленный клинок, предназначенный для рубки. Были, разумеется, и колющие клинки, но их было мало и, стоили они баснословно дорого. Турнирной копье, прихваченное Бастидом-Себастианом, имело сплошное древко, хотя наши копья были полыми. Да что там! Турнир, на моей памяти, проводился, лет тридцать назад, когда дядя Рудольф решил «тряхнуть» стариной. Но, как оказалось, большинство наших рыцарей уже забыли, что такое состязание, а норовили драться всерьез! Потому, его Величество быстренько прекратил соревнование, без подведения итогов.

Далее, женская мода. Даже у моей любимой Кэйтрин, новое платье, сшитое у самого дорого портного, напоминало одежду, извлеченную из сундука моей прабабушки. Вру – что за наряды хранились в сундуке прабабушки, я не видел, а видел лишь изображения на гравюрах.

В Силингии еще не дошли до печатания книг. Может, стоит заняться книгопечатанием и войти в историю герцогства как Артакс-первопечатник? Увы и ах. Разориться на этом деле не разорюсь, но вот продавать продукцию мне будет некому. Судя по тому, что в городе я едва ли не единственный покупатель (ну, вряд ли единственный, из-за одного меня лавку бы не открыли) спросом книги не пользовались.

Еще одна деталь. В Швабсонии пейзажи оживлены рукокрылыми великанами – ветряными мельницами, встречающимися то тут, то там. Здесь же, я не видел ни одной. Не интересовался, как в Силингии мелют зерно, но подозреваю, что с помощью жерновов. Были еще некоторые детали, но меня поразило отсутствие школ и университетов. Как меня когда-то учили, наличие образовательных учреждений – признак сильного государства, имеющего разветвленную систему управления. Грамоту изобрели не для того, чтобы юный Матео писал сопливые стишки прыщавой Джульке, а для того, чтобы считать налоги, учитывать добычу и, фиксировать свои и чужие долги. А, еще, письменность нужна для того, чтобы писать законы! А школы и прочее требуется для того, чтобы государство имело достаточное количество чиновников.

Но в Силингии было кое-что, до чего еще не дошли в Швабсонии. Например, механические часы любого размера и, на любой вкус. Да за такие часики любая модница отдаст вам все свое состояние, и себя в придачу!

Была еще деталь, на которую я невольно обратил внимание: в Силингии было мало детей. В отличие от Швабсонии, где в каждой крестьянской избе подрастало пять-шесть детишек, а половину населения городов составляли ребятишки, здесь, в порядке вещей, было два-три ребенка на семью. Что это значит? Вроде бы, много детей, это здорово! Но с другой стороны, много детей – это признак отсталого общества. Женщина вынуждена рожать много, потому что большинство ее деток не доживают не то, что до шестнадцати, а даже и до двенадцати лет.

А здесь я ни разу не видел не то, что оборванных, а неухоженных деток. Большинство пейзан не шиковали, но и не бедствовали.

Дорога пошла вверх. Высокие сосны постепенно сменялись деревьями поменьше, потом пошли заросли горного клёна, лещины, какие-то кусты – не то, барбариса, не то еще чего-то. А дальше, казалось – шагав в двадцати от нас, появились грязновато-серые громады, с огромными белыми шапками, хорошо заметными на фоне синего неба.

Стало заметно прохладнее. Пришлось на пару минут остановить гнедого, чтобы вытащить из мешка куртку и набросить ее сверху. Господин волшебник, казалось, изменений не замечал и продолжал ехать, как ни в чем не бывало. «Не замерз бы, – хмыкнул я мысленно. Впрочем, в няньки я старику не набивался, если станет холодно, оденется.

– Что там такое впереди? – спросил вдруг маг, останавливая коня и, принявшись всматриваться вдаль.

Я, покамест, ничего не видел. Ну, разве что, птиц, которых кто-то распугал. На зрения пока не жаловался, но в сорок с лишним глаза уже не те, что в тридцать пять, не говоря уже о двадцати. Габриэль, похоже, имел орлиное зрение. (Если только у магов нет какого-нибудь специального заклятия!)

– Подъедем поближе, там и рассмотрим, – предложил я.

– Кажется, там кого-то грабят! – сообщил Габриэль, а потом, дав своему коню шенкеля, поскакал вперед.

Я мысленно выругал мага (вслух не рискнул!) и поскакал следом.

Грабители – человек десять, напали на фургон, запряженный парой коней. Видимо, ждали в засаде, а потом перегородили дорогу.

Хозяева повозки – мужчина и молодая женщина, взобравшись на крышу, отчаянно сопротивлялись, отбиваясь от бандитов топором и плетью, а те, похохатывая, тыкали в них клинками.

Грабители, уверенные в собственном превосходстве, не спешили. Так себя ведут дикие собаки – окружают жертву, а потом, не спеша, забавляясь, кусают жертву. Вот и эти, лениво покалывали мечами и копьями, переговариваясь между собой:

– А девка ничего, смазливая!

– Девке самое главное не зацепи!

Один из мерзавцев, плаксиво спросил:

– Жребий будем кидать? Или, как всегда?

Мы подскакали вовремя. Еще бы немного, и ослабевшие от уколов люди просто истекли бы кровью. Атака двух вооруженных людей, хотя и смутила бандитов, но ненадолго. Развернувшись, они приняли бой.

Разбойники были бывалыми. Верно, им было не впервой воевать пешими, против конных. Они даже сразу оценили – кто из нас наиболее опасен. Два бандита связали боем мага, вооруженного посохом, а остальные, разбившись на пары, ринулись на меня. Только вот, мне тоже было привычно сражаться с превосходящим противником. Вот, один попытался захватить меня копьем с крюком, но был смят моим гнедым. Другой, упал с разрубленной головой. Вон, тот, с перекошенной мордой вытащил арбалет, а теперь лихорадочно прижимает его ногой, пытаясь взвести вручную. Ах ты, пришлось бросить меч ему в горло…

И зря вы, ребята, обрадовались, решив, что безоружный солдат вам не опасен и попытались стащить меня с коня! Бить кистенем сверху вниз, оно даже удобнее, чем мечом!

Гневко, обрадовавшийся возможности подраться (он, бедолага, в последнее время скучал), старался как мог. Вот, он «хватил» копытом бок зашедшего к нам со спины (может и выживет, но ребра срастаются долго!), «тяпнул» зубами за руку неосторожного мечника (ну, чего так орать? Кони еще никому руки не откусывали!), двинул плечом, и притопнул копытом мужика с дубиной.

Пока мы с гнедым воевали, остальные тоже не сидели без дела. Маг, довольно успешно справился со своей парой – одному выбил глаз, второму сломал руку.

А ведь похоже, что и все. А нет, не совсем. Еще один пытается ударить нашего мага со спины. Так, шагов десять… попаду? Да, раз нож воткнулся, то попал. Так, а кого же мы спасали? Вон, молодая женщина уже начала оказывать помощь своему пожилому спутнику. А ведь я их хорошо знаю. И понял, что это за люди, еще тогда, когда мы подъезжали к фургону. Конечно же, мой «лучший» друг-цыган, из-за которого мне добавилось головной боли, вместе со своей внучкой (ну, или с дочкой). Вот только их мне сейчас не хватало!

Вздохнув, я решил поздороваться первым:

– Те аве́н бахтале́!

– Я тебя сколько раз просил, баро? Сделай доброе дело – не говори по-цыгански! – простонал скорчившийся от смеха Зарко.

– Да, рыцарь, – поддержала его дочь-внучка, – батька и так еле живой, а ты его смешить начинаешь!

Ладно, с цыганами потом поговорим. И поздороваемся, и вспомним наши приключения (ну, кое о чем мы с Папушей вспоминать не станем!), а пока есть другие дела. Например – надобно выяснить, откуда в здешних безлюдных местах появились разбойники?

Кажется, у придворного мага были такие же мысли. Спешившись, мы пошли осматривать мертвых и раненых, чтобы выбрать достойного для расспроса. Заодно, рассортировать – мертвых сюда, живых (ну, пока еще живых) сюда. Мертвых набралось шесть, живых четыре. Один, пожалуй, долго не протянет, а вот трое – двое со сломанными руками, один без глаза, вполне-вполне. Вот, этот, одетый получше, нежели остальные, баюкал изувеченную руку. По морде похож на вожака. Кто его приложил – гнедой, маг, неясно, да и без разницы.

– Ты главный? – спросил я бандита.

– Да пошел ты! – огрызнулся тот.

– Точно, главный, – переглянулись мы с магом.

Я уже хотел начинать вдумчивый разговор, как господин Габриэль, ловко ткнул парня в изувеченную руку, а когда тот завопил от боли, ласково поинтересовался:

– Хочешь, я тебе вторую сломаю?

Но тот, похоже, был крепким человеком (а другой бы не стал главарем шайки!). Сдерживая стоны, прохрипел:

– Д-да пошел ты в жопу!

– Ты не прав, – грустно сказал господин придворный маг. – В жопу я не пойду – там темно, сыро и пахнет плохо. А вот тебе я в жопу кое-что суну! Артакс, не сочтите за труд…

Я рывком стащил с парня штаны, повернул его кверху, наступил на спину, чтобы не дергался, а маг, приставив к его бледной заднице посох, спокойным голосом сообщил:

– Я буду считать до ста. На счет «сто», мой посох окажется в твоей жопе на всю длину. Правда, я очень спешу. Потому – девяносто семь, девяносто восемь, девяносто девять…

– Все скажу! – завопил главарь. – Не подписывался я, чтобы мне палку в зад засовывали!

– Говори, кто нанял, зачем? – нудно принялся расспрашивать маг, а когда главарь немного замешкался, нажал на край посоха.

– Наняли в Силинге. Кто нанимал – не знаю. Мужик какой-то в плаще. Сказано было, в двух днях пути от Урштадта вас перехватить, убить обоих. Думаем – чего там двоих, говно вопрос! Мы в двух днях пути места найти не смогли, шли четыре. Вот, засаду изладили, арбалеты приготовили, а тут цыган этот, с фургоном, а с ним девка. Решили, чего ж добру пропадать?

Понятно. Получается, старый пройдоха, вместе с Папушей нас спасл? Место-то и впрямь неплохое для засады. Пара хороших выстрелов и, нет больше ни наемника, ни придворного мага.

– Врет? – повернулся ко мне господин Габриэль.

– Врет, – ответил я, не задумываясь. – Чтобы главарь, да не знал своего нанимателя? Такой долго не проживет.

– Вот и я думаю, что врет, – рассудительно сказал Габриэль.

– Может, я теперь с ним поговорю? – предложил я свои услуги. – Вы, ваше Сиятельство, слишком мягко его допрашиваете.

– Не знаю я ничего! – завопил главарь, забившись под моим коленом, но маг слегка нажал на посох и тот, притих, словно мышка, попавшая в объятия кота.

– Вам сообщили, на кого вы охотитесь? – поинтересовался я.

– Сказали, что будет два верховых мужика, с заводными конями. Хотят пойти по ту сторону гор. Мы и решили – чокнутые совсем, кто же не знает, что по ту сторону ничего нет, да и не пройти туда? А ваш портрет нам не срисовали, да и на кой он нам, если тут никого нет? Решили, что если что – валить всех верховых.

– Артакс, вы меня позовите, если он начнет рассказывать что-нибудь интересное, – попросил маг, убирая посох, но сам никуда не ушел.

– Ты понял, на кого вы пытались напасть? – поинтересовался я.

– Так ведь не напали же, – начал наглеть вожак, почуяв, что его драгоценной заднице ничего не угрожает. – Вы сами на нас напали. А мы только цыган потрошили. Подумаешь.

– Правильно, – одобрительно похлопал я парня по плечу. – Вот, сейчас цыгане придут, им и рассказывать станешь, что цыган потрошить можно. У них и жеребец застоялся.

– Э, рыцарь, не надо цыгана звать! – заволновался бандит. – Я правду говорю – не знали мы. Только сейчас господина Габриэля узнал! Мы что, совсем дураки, чтобы нападать на мага?

– Теперь, слушай сюда, – проникновенно сказал я. – Ты понял, что в живых бы ты все равно не остался? Мы бы тебя тут убили, или потом, твой заказчик. Так кто заказчик-то был?

– Начальник дворцовой стражи.

– Начальник дворцовой стражи? – оторопел маг. – Капитан Римус?

– Он самый. Авансом сто талеров отсыпал, а после исполнения – еще двести. Еще сказал, что при вас деньги будут. Все, что найдем – все наше.

Я чуть не брякнул, что совсем мало, но вспомнил, что на такие деньги в Силингии можно жить лет десять. Похоже, Габриэль хотел еще что-то спросить, но я жестом попросил его помолчать. У меня есть некоторые вопросы.

– А доказательства? Как бы ты капитану стал бы доказывать, что исполнил заказ?

– Коробочку я должен был с трупа снять, и ему принести. Коробочка кругленькая, с прозрачной крышкой, похожая на часы. Велено было ее не открывать. Вот и все.

Я посмотрел на мага, тот кивнул.

– Потом покажу, – пообещал господин Габриэль, погладив себя по груди камзола.

– Куда ты должен был коробочку принести? Что за место?

– У капитана на улице Бандюэля есть домик, о котором никто не знает. На доме еще труба смешная, с котом. Капитан сказал, что будет ждать меня каждую среду, в полночь.

Я снова посмотрел на мага, тот снова кивнул – мол, есть такая улица, и дом этот он знает.

– Вы с капитаном на этом месте все время встречаетесь? Или есть другие места? Только не говори, что впервые его заказ исполняешь.

– Ну, было, пару раз, – буркнул бандит.

Дальше мне слушать было неинтересно. То, что дворцовая стража иногда сотрудничает с бандитами, такое бывает. Ну, как устранить ненужного человека, не привлекая внимания к Высочайшей особе? Другое дело, если стража, или ее начальник, «играет» исключительно на себя. Но это пусть господин Габриэль выспрашивает и расспрашивает. Ему информация потом пригодится, когда вернется домой. Похоже, дворец герцога – тот еще гадюшник. (А скажите мне, какой дворец не гадюшник? Ну, если не гадюшник, то террариум!)

– Ладно, об этом ты господину магу расскажешь. А мне скажи – как зовут придворного мага Ботэна? Ты с ним знаком?

– Зовут его Себастьян, или Себастиан. А зачем это? Я его в жизни не видел. И в Ботэне я всего один раз был, когда в солдатах служил. Мы там полгода крепость осаждали, а потом начальство сказало – идите обратно.

Пожалуй, парень не врет. Что ж, самое важное я узнал. Придворный маг Ботэна и начальник дворцовой стражи никак не связаны между собой. Ну, разве что, цель у них общая – помешать нам отыскать наследника. С королевством – более-менее понятно, а вот какие цели у начальника дворцовой стражи, совсем неясно. Может, он тоже претендент на престол Силингии?

Оставив вожака придворному магу, я пошел на встречу с цыганами. Попутно глянул – как там наши пленные?

Возле них суетилась Папуша. Цыганка уже успела перевязать одному выбитый глаз, а теперь укладывала сломанную кость второго в лубок. М-да… Теперь рука не поднимется взять, и добить бандитов.

– Помощь не нужна? – поинтересовался я.

– Деду лучше помоги, – хмыкнула девушка. – У него язык чешется, пусть о тебя чешет.

Потом, она быстро подошла ко мне и, ухватив за голову, поцеловала в губы так крепко, что я едва не задохнулся. Резко отстранившись, сказала:

– Спасибо тебе, Артакс. Я дадо сказала – не бойся, Артакс скоро придет, нас спасет! А он – откуда здесь твой рыцарь возьмется? А ты взял, и пришел!

– А не пришел бы?

– А не пришел бы, пришлось бы мне на нож бросаться. Ну, или дадо бы прирезал. Живой бы этим ублюдкам я не далась!

Глава восьмая
Военные трофеи

Зарко-цыган сидел рядом с фургоном, без штанов, с ногами, забинтованными от паха до щиколоток и, грустно смотрел на место недавнего сражения. Старику ужасно хотелось глянуть – нет ли в карманах убитых разбойников чего-нибудь интересного. О, как я его понимаю! Пока старый цыган не очухался, я успею сам пройтись, а иначе, ничего не останется. Сделав цыгану ручкой (на что Зарко сердито отвернулся и сплюнул) я пошел мародерствовать. Хотя, в среде наемников, в которой я обитал последние годы, добыча на поле боя считалась военным трофеям, а мародерами мы называли тех, кто шел по нашим следам и обирал раненых. Мы-то, своей шкурой рисковали! Правда, по карманам я никогда не рылся (нет, вру, пару раз было, искал важные вещи), а вот оружие, взятое с врага, считал вполне законной добычей. Вот и сейчас меня интересовало оружие. Не для себя, а для господина мага. Посох, штука хорошая, но лучше отыскать что-нибудь понадежнее.

К сожалению, у разбойников ничего приличного не нашлось. Пара мечей, с расколотыми деревянными рукоятками, обмотанными кожаным шнуром (можно бы починить, но смысла нет, слишком тяжелые), два топора, а все остальное – короткие копья с широким жалом, да ножи с кинжалами. Оно и понятно. Не слышал, чтобы бандиты затевали состязания со своими жертвами, а копьями да кинжалами, им «работать» сподручнее. Ну, вот этот кинжал, подлиннее, подойдет. А в Швабсонии что-нибудь купим сообразно вкусам и навыкам господина Габриэля.

Зато я нашел арбалет! Точнее, нашел целых два. Один, который взводил незадачливый бандит, был обычным армейским оружием – массивный, с расшатанными креплениями, со «стременем», готовым вот-вот оторваться, с одним зацепом для тетивы (второй рассыпался). Если поменять замок, укрепить ложе и дугу, да при должном уходе, мог бы еще работать и работать. В армии, арбалетчик не довел бы свое оружие до такого состояния (сержант бы ему шкуру спустил!), а вот в разбойничьей банде… Хотя, нет. Настоящий бандит, у которого жизнь зависит от удачного выстрела, тоже содержит «орудие труда» в исправности. Скорее всего, арбалет долгое время где-то валялся, и был позаимствован для этого случая. В сущности, один-два выстрела из него можно сделать, а больше и не нужно.

А вот второй, отыскавшийся в кустах! Не арбалет, а мечта! Мечта, песня, сказка! Сборное ложе – клен, вперемежку с костью, в три слоя! Подозреваю, что проклеен рыбьей костью и, выдержан под грузом. Дуга поначалу показалась мне металлической, но на самом деле была выточена из какого-то твердого, но очень дерева. Есть приклад и, небольшая рукоять. Еще прилагался изящный колчан с десятком болтов.

Обычно, я не люблю ни инкрустации, ни позолоту, украшающие оружие. К чему лепить на лезвие меча изображения драконов, грифонов и прочей, геральдической фауны? Но этот арбалет совершенно не портили инкрустации из красной древесины – верблюд, а рядом с ним голова быка. Бык и верблюд! Интересное сочетание. К чему бы оно?

Когда арбалет лёг ко мне в руку, я понял – это мое! Не знаю, стану ли я им пользоваться, но себе оставлю.

Я так залюбовался совершенной машинкой для убийства, что почти не услышал шагов мага. Почти – это значит, что все-таки услышал, только позже, чем нужно.

– Разрешите? – попросил маг.

Чуть-чуть поколебавшись, я передал арбалет Габриэлю.

Придворный маг не потратил много времени на осмотр. Он повертел оружие, погладил пальцем рисунки.

– Арбалет им свой дал, сволочь, – выругался маг.

– Арбалет капитана стражи? – догадался я. Получив обратно оружие, еще раз посмотрел на голову быка и змею. – Это что? Личный знак? На герб не похоже.

– Это номер, – буркнул Габриэль. – Вся дворцовая стража была вооружена арбалетами под номерами.

– Номер? – удивился я.

– Вначале хотели сделать простую гравировку, цифрами, потом решили, что буквенное изображение интереснее.

Вообще-то, если вооружаешь людей однотипным оружием, очень удобно. Знаешь, с кого спросить. Но при чем здесь голова быка и верблюд? Буквенное изображение? Хотя… Если подумать.

По старой привычке я начал рассуждать вслух:

– Голова быка означает букву «алеф», если положить набок, будут рога. Ну, это просто. Теперь, верблюд… На языке Старой империи… – Видя, что маг уже открыл рот, чтобы подсказать, я отмахнулся: – Подождите, мэтр Габриэль, попробую сам. Итак, алфавит Старой империи был принят на основе письма антиков, а тот…кажется, карфагеняне, или финикийцы. Альфа, бета, гамма … А вот откуда верблюд? Точно! Гамма – наша буква «с», у финикийцев она именовалась верблюдом. Значит, мы имеем верблюда, то есть, цифру «три» и быка, что означает «один». В сочетании они будут давать «тридцать один». Хотя, стоп! Три и один дают сочетание – «три на десять», «тринадесять»! У этого арбалета номер тринадцать!

Похоже, я сам удивился своей догадке, а уж как был изумлен господин маг.

– Артакс, я в полном недоумении, – развел руками придворный волшебник. – За несколько минут вы расшифровали знаки, которые наши придворные мудрецы сочиняли целый месяц.

Я не стал объяснять, что ничего сложного здесь нет. К тому же, на родине моей матушки, где текут могучие реки, а зимой все заметает снегом, вместо индийских цифр при вычислениях используют греческие буквы. Не очень удобно, но тут, дело привычки, знаете ли. А уж славянский язык, вместе со всеми прилагающимися знаниями, я выучил еще в детстве. Но вместо этого только развел руками и сказал:

– Повезло.

– Может, вы просто не зря учились в университете, – раздумчиво сказал Габриэль.

– Может, – не стал я спорить. Мне было интересно другое: – А почему у капитана стражи число тринадцать?

– Поначалу вообще хотели выбросить это число из списка, – пояснил маг. – Ну, кто же любит несчастливое число? Потом решили, что пусть этот номер достанется начальнику стражи. Он же все равно с арбалетом не ходит, так?

Я кивнул, а потом вздохнул, постаравшись, чтобы маг этого не заметил. Арбалет мне понравился, но вот число тринадцать – не особо. Не скажу, что я был слишком суеверным человеком, но кое-какие предрассудки были мне свойственны. За двадцать лет жизни, которые я провел в качестве «пса войны», суеверным стать легче легкого.

– Вы мне хотели кое-что показать, – напомнил я магу.

– А, ну да, – кивнул мэтр Габриэль, вытаскивая из-за пазухи вещичку, похожую на карманные часы. – Здесь у меня нечто вроде компаса, настроенного на мальчика. Изготовить его было невероятно сложно. Мне пришлось обращаться к своим коллегам. Понимаю, пришлось раскрывать секрет его исчезновения, но выбора не было.

– А сколько всего человек знало о пропаже наследника? – поинтересовался я. – Сто? Двести?

– Наверное, не меньше, – пожал маг плечами. – В дворцовой страже служит сто человек. Слуги. Их, в общей сложности, не меньше сотни, а может и больше. Но все они были обязаны соблюдать секретность.

– Ясно.

Видимо, я произнес это с осуждением, потому что маг обиделся.

– А что бы сделали в Швабсонии, в случае пропажи наследника престола?

– Ну, за все государства я не могу говорить, – почесал я затылок. – Но, скорее всего, это выглядело бы так – для начала, изолировали бы всех слуг. Или убили. Убить – это предпочтительнее. Уничтожением слуг занялась бы дворцовая стража, значит – потом нужно ликвидировать саму стражу.

– Вы это серьезно?

– Конечно, нет. Было бы все, тоже самое, как и у вас, – усмехнулся я. – Постарались бы посвятить в тайну как можно меньше людей, кого-то бы изолировали. Но секрет, если его знают больше двух человек, уже перестает быть секретом. А как вообще наследник умудрился сбежать?

– Он оставил вместо себя двойника. Нет, Вилфрид не маг, он просто подобрал себе парня, очень похожего на него самого. Этот юнец – кстати, сын дворцового конюха, две недели изображал из себя наследного принца. Потом слуги говорили – мол, вел он себя иначе, что сами удивлены… Но это все задним числом. Мы с герцогом отсутствовали, вы это знаете. Доверенных слуг у наследника всего трое, все они пропали вместе с ним. Мы думали, что они его сопровождают, но теперь, когда я узнал о предательстве капитана Бандюэля, я уже ни в чем не уверен. Возможно, слуги мертвы. Раньше я считал, что мальчик покинул дворец по доброй воле, а теперь …

Все-таки жаль, что я не участвовал в расследования исчезновения наследника. Теперь же, в дороге, получаешь обрывочные сведения… Ну, согласитесь, это совсем не то! Однозначно, что побег готовили взрослые люди, умудренные жизненным опытом, знающие толк в путешествиях, имеющие подробные карты.

– Что же, мэтр Габриэль, выводы пока следующие, – подвел я кое-какие итоги. – Об исчезновении мальчика знают в Ботэне. Кроме того, к этому приложил руку начальник дворцовой стражи. С Ботэном все ясно, а вот побудительные причины действий капитана – не очень. Все это плохо. Теперь, о хорошем. Во-первых, мы пока живы…

– Типун вам на язык, господин Артакс! – вскинулся маг, а я возликовал – значит, не только я суеверный! Продолжил:

– Во-вторых, Ботэн и те, кто причастен к побегу юноши здесь, в Силинге, действуют разрозненно.

– Кстати, господин Артакс, как вы считаете – не стоит ли отправить к капитану нашего незадачливого убийцу? Пусть он ему доложит, что задание выполнено. Я бы создал копию компаса, слегка подправил мерзавцу память…

Идея Габриэля показалась мне заманчивой. А что, пусть капитан думает, что придворный маг и его сопровождающий мертвы. Но при ближайшем рассмотрении в ней отыскались изъяны.

– А если за капитаном стоят какие-то силы? Скажем, негаданные конкуренты, считающие, что они имеют больше прав на престол, нежели ваш внучатый племянник? Не станет ли известие о вашей гибели сигналом к восстанию, к мятежу? Или, убийству герцога?

Маг кивнул. По здравому разумению, недобитых разбойников следовало бы отвести за заросли лещины, и там прирезать. Только вот, Папуша – добрая душа, уже успевшая перевязать и напоить раненых бандитов, будет расстраиваться. А мне бы не хотелось огорчать эту девушку.

Когда мы с Габриэлем подошли к фургону, Зарко-цыган уже натянул штаны и имел вполне добропорядочный вид. Даже штаны были не синие, а коричневые, прекрасно сочетавшиеся с его любимой красной безрукавкой. Похоже, старый жулик уже начал оправляться от ран. Не иначе, помог чудодейственный бальзам Папуши.

Сама девушка была занята приготовлением ужина. Судя по здоровенному котелку, она собиралась кормить не только своего деда, но и нас с Габриэлем, а заодно и пленников. Я обратил внимание, что молодая цыганка слегка подволакивает ногу. Значит, ей тоже досталось. Надо бы предложить помощь, но нельзя.

Маг вдруг захотел поговорить с другими разбойниками, а мы остались вдвоем с цыганом.

– Вот скажи, баро, – надрывно сказал цыган. – Ну что ты за человек такой? Ну, нигде от тебя спасения нет!

– Это ты вместо спасибо? – усмехнулся я, присев на корточки рядом со стариком.

– Ну, за спасение тебе, спасибо, конечно, но сам помнишь, ты мне тоже кое-что должен.

– Наверное, – пожал я плечами.

О каких долгах говорит Зарко, я не помню. Если о том, что в Черном лесу он спасал мне жизнь, так и я в долгу не оставался. Ох, опять старый мошенник какую-то каверзу затевает, не иначе!

– Излагай, – предложил я.

Интересно, чего он придумает? Наверное, сейчас окажется, что спасая его и внучку, я просто исправлял какую-то собственную оплошность.

– Ты же сам знаешь, что влюбилась моя гожо в тебя, с легким подвыванием сказал Зарко. – Я не говорю, что ты ее в два раза старше, что морда у тебя в шрамах. Главное – не рома ты, а гаджо! И невеста у тебя есть. Но, сердцу-то не прикажешь, верно? Полюбила тебя девчонка, больше ни на кого и смотреть не хочет, хотя уже и сватов засылали! Я из Силингии в Швабсонию решил уйти, от тебя подальше, так ты, тут как тут! Но ты нас спас, хотя сам и виноват. Ну что тебе надо? Со родес ту?

Зарко-цыган говорил с таким пафосом, что я уже был готов поверить, что он спасал свою красавицу-внучку от несчастной любви к старому, потасканному жизнью проходимцу. (Это я о себе?!) И цыганские выражения, которые он обычно не употреблял, только добавляли доверия в его рассказ! Еще немножко, и я всплакну вместе с ним, а потом отдам старику последние деньги, и своего любимого коня!

Ага, сейчас, разбегусь и со всей дури о сосну треснусь!

– Я уже говорил, что в тебе талант пропадает? – спросил я. Изобразил зевок (правда, после этого и на самом деле захотелось зевнуть), похлопал ладонями: – Браво!

Цыган прервал словоизвержение, и с подозрительностью уставился на меня.

– О чем это ты?

– Да все о том же, старый бродяга, о твоем таланте. Тебе повесить надо, а мог бы на сцене выступать.

– Какой сцене, баро?

Похоже, Зарко был окончательно сбит с толка.

– Ну, на той сцене, где артисты героев изображают. Ты мне сейчас так здорово заливал, что сам поверил.

– Э, баро! Не надо так со мной говорить! – возмущенно сказал цыган. – Я тебе про девку мою скажу, про гажо!

– Да понял я, что внучка твоя красавица. Только, дед у нее болтун и враль. Ты мне о каких-таких чувствах заливаешь, если я знаю, что тебя по всей Силингии со всеми собаками ищут? Что ты уже столько дел понатворил, что тебя не то, что повесят, а живого в землю закопают, или закоптят. Думаешь, я поверю, что ты в Швабсонию копыта намылил, от того что красавица твоя в меня влюбилась? Я тебе что, кало шеро?[6]6
  Капо шеро – дурак (цыг.)


[Закрыть] Скажи-ка лучше, ты лошадей наших вылечить сможешь?

Неожиданный переход от высоких материй к обыденности, доконал цыгана.

– Ну, до чего же ты человек недоверчивый! – с деланным возмущением сказал цыган, а потом звонко заржал, обнажив предел моих мечтаний – крепкие белоснежные зубы, сохранившиеся у старика в его семьдесят лет.

– Так вылечишь, или нет?

– Кобылу, что засекается? Смотреть надо. Но, наверное, вылечу. Вижу, как она ходит, ничего страшного. Расковать ее пока надо, да ранки смазать. А кто еще? Тот мерин, что траву плохо щиплет? Вот, ноги к завтрему заживут, резец ему подпилю.

– Скажи ромал, а как ты в Швабсонию собираешься ехать, если туда дорог нет?

– Где конь пройдет, там и цыган проедет, – загадочно усмехнулся Зарко. – Для ромалов везде дороги есть! Я же тебя не спрашивал, как ты из Швабсонии к нам приехал, если проезда нет?

– А я и не знал, что проезда нет, – пожал я плечами. – Сел в седло, да приехал. Так что, совсем хреново тебе стало, что решил в другой мир удрать?

– Хреново, – вздохнул цыган. – Мы-то с Папушей привыкли, что нас все ловят. Но у меня же здесь дети есть, внуки растут. Власти им приказали – ежели, родича своего не выдадут, то не жить им теперь! А куда они пойдут? У них у всех дома есть, хозяйство. Вон, у старшего моего, у Годевира, свои внуки растут. Годевир мой лучший в Силингии ювелир. Такие кольца с браслетами делает – гномы покупают! Средний, Бахтало – яблочным садом владеет, его яблоки на стол самого герцога идут! А какое варенье варит, вай мэ! Детки меня властям не сдадут, но зачем мне на них беду наводить? Сгонят их с места, из-за меня, дурака старого, куда им деваться, куда пойти? Кочевать они не умеют, помрут все. Вот, сели мы с Папушей, подумали, да и решили уйти.