Текст книги "Избранные работы польского периода"

6. Если исходя из возможности судебных ошибок допускается рассмотрение дела дважды, то по этой же причине еще лучше было бы рассмотреть его в третий, четвертый, пятый и т.д. раз, поскольку ошибки возможны всегда и везде.

Следовательно, не имеет смысла удовлетворяться двумя инстанциями: надлежит либо оставить только одну инстанцию, либо ввести целый ряд их.

Однако практика показывает, что избыток инстанций не помогает, а вредит правосудию, поскольку дает возможность бесконечного затягивания судебного разбирательства, делая процессы, по словам Loiseau, бессмертными466466
  Garsonnet. Traité, I, 73; Gauthier, 3.


[Закрыть]. Принятая теперь система двух инстанций является результатом ограничения их числа, ранее их было больше.

7. Апелляционные суды должны исправлять решения судов первой инстанции, однако лишенные непосредственного знакомства со сторонами и доказательственным материалом они при этом находятся в худших условиях. «Поскольку первый судья выносит решение на основании непосредственного восприятия, а второй – на основании актов, апелляция представляет собой переход от хорошо осведомленного к хуже информированному судье» (а judice bene informatio ad pejus informandum)467467
  Jul. G1aser (Kornfeld, 73, Anm.).


[Закрыть].

Однако непосредственный контакт судов со сторонами может иметь место лишь тогда, когда в первой инстанции выносят решения единоличные судьи, избранные из местного населения и действующие в небольших судебных округах. Но если эти суды являются также коллегиальными и состоят из назначенных центральной властью и происходящих из другой части страны членов, если при этом компетенция судов распространяется на обширные округа, то они будут знакомы с местными условиями не больше судей второй инстанции. Но если и будет какая-то разница, то она, по-видимому, будет свидетельствовать в пользу последних в связи с большей независимостью от местных влияний.

Большое значение имеет недостаток непосредственного знакомства апелляционного суда со сторонами и фактическим материалом. Однако поскольку при повторном разбирательстве дела по техническим соображениям повторение всех процессуальных действий, направленных на сбор доказательственных материалов, было бы сопряжено с огромными трудностями, остается лишь использовать средства, чтобы нарушение принципа непосредственности допускалось лишь тогда, когда это не угрожает правильному решению дела.

8. Предоставление неограниченной возможности обжалования решений облегчало бы недобросовестной стороне безнаказанное затягивание дела необоснованными апелляциями. В результате этого право обжалования, как говорит Bentham, заслуживает названия «остроумного изобретения, задачей которого является помешать правосудию достигнуть цели путем обмана стороны, уже видевшей себя у берега и вновь оттолкнутой в бушующую бездну»468468
  Bentham, 143.


[Закрыть].

Случаи необоснованных апелляций, подаваемых всего лишь для затягивания дела, несомненно, случаются. Однако с этим можно бороться при помощи тех же средств, которые предотвращают запоздалое представление доказательств.

XVIII

Проверка законности решений 469469
  Canstein. Die rat. Gr., 123 f.; De la Grasserie. De lʼinterprétation judiciaire et législative des lois, 1891; Fischer. Revision und Revisionssumme, 1904; Sallnger. Die Aenderung des Rechtsmittels der Revision, 1209; De la Grasseris. De la fonction et des juridictions de cassation en législation comparée, 1911; Magnus. Die höchsten Gerichte der Welt, 1929.


[Закрыть]

Задача третьей инстанции состоит в проверке юридической стороны решений апелляционных судов. Эта инстанция не рассматривает дела по существу, а довольствуется проверкой толкования и применения судами материальных и процессуальных законов. Такая проверка необходима не только в интересах сторон в целях обеспечения их защиты от неправомерных решений второй инстанции, но и для установления единообразной судебной практики. Из задач третьей инстанции следует, что она должна отвечать следующим требованиям.

Во-первых, эта инстанция должна быть единственной, поскольку в случае разделения ее функций между несколькими судами не будет обеспечено единообразие судебной практики.

Во-вторых, исходя из того, что третьей инстанции принадлежит руководство судебной практикой во всей стране путем объяснения действительного значения законов, эта инстанция должна состоять из самых выдающихся юристов с большими способностями к научному толкованию права и уважением в глазах населения.

В-третьих, третья инстанция должна проверять соответствие праву процессуальных действий судов и вынесенных ими решений на основании поданных сторонами жалоб, не ограничиваясь, однако, содержащимися в этих жалобах требованиями, а выходя в случае необходимости и за них. Поскольку третья инстанция создана для контроля правильного и единообразного применения законов судами, она не может оставлять в силе противоречащие праву судебные решения только потому, что стороны не заметили погрешности суда, настолько существенной, что в ее отсутствие суд вынес бы полностью иное решение: это было бы, как правильно отмечает Wach, позором для правосудия470470
  Wach. Vorträge, 293: «Es ist ein Hohn auf die Justiz, wenn ein höchstes Gericht ein offenbar falsches Urtheil aufrecht erhalten muss, weil die Partei in ihrer Rechtsauffassung irre gegangen ist». Французское законодательство ввело для таких случаев специальный вид кассации в защиту закона (dans lʼintérêt de loi). В случаях, когда стороны, невзирая на то, что решение было вынесено с нарушением закона, не подали кассационную жалобу, генеральный прокурор кассационного суда может заявить протест. Если он является обоснованным, кассационный суд отменяет приговор и дает судебное разъяснение, но для сторон отмененное решение не утрачивает силы, поскольку они его не обжаловали. Поэтому такие кассации называют «платоническими» (De la Grasserie. De la fonction, 66). Легко заметить, что эта система нерациональна. Прежде всего она содержит яркое внутреннее противоречие: кассационный суд отменяет решение, которое, однако, остается в силе. В чем же смысл этой отмены? Это только обращение внимания суда и объяснение закона на будущее. Однако первое кассационный суд также мог бы сделать в порядке контроля, а второе – при рассмотрении аналогичного дела, попавшего к нему в результате жалобы одной из сторон. Затем прокуратуры кассационного суда по понятным причинам не в состоянии контролировать все гражданские дела, рассматриваемые судами второй инстанции. В конечном счете кассация «в защиту закона» может применяться только случайно, благодаря частным обстоятельствам, обратившим внимание прокурорского надзора на то или иное дело.


[Закрыть].

В-четвертых, если фактическая сторона дела была достаточно выяснена судом второй инстанции и ни одной из сторон не подвергалась сомнению и если причиной обжалования в третью инстанцию было всего лишь неправильное толкование положений материального права, в результате чего дело может быть решено без повторного рассмотрения по существу, то третья инстанция обязана после выяснения действительного смысла закона его применить и вынести решение, не передавая дело в низший суд для повторного разбирательства.

В-пятых, если вторая инстанция допустила какую-либо ошибку при установлении фактических обстоятельств дела, так что возникла необходимость их повторного исследования, то третья инстанция, не рассматривающая дела по существу, должна отменить решение и передать дело суду второй инстанции с целью повторного рассмотрения. Выбор суда, которому должно быть передано дело, необходимо предоставить третьей инстанции, которая должна обдумать, не возникнет ли в этом случае опасность того, что суд, решение которого было отменено, будет действовать под воздействием ранее возникшего убеждения и стараться подтвердить правильность своего мнения.

В-шестых, постановление суда третьей инстанции должно обязывать суд при решении дела, по которому оно вынесено. Это само собой разумеется в случаях, когда суд третьей инстанции, не удовлетворяясь отменой решения апелляционного суда, сам решает дело. Но также должно обязывать постановление и в тех случаях, когда суд отменяет решение второй инстанции и передает дело на повторное рассмотрение другому апелляционному суду, давая разъяснения предписаниям закона. Суд, которому передано дело, обязан подчиняться разъяснениям, поскольку они исходят от суда, находящегося выше в судебной иерархии и специально созданного для толкования норм права.

В-седьмых, данные судом третьей инстанции по какому-либо делу разъяснения правовых норм не обязывают суды при разбирательстве других аналогичных дел, но могут лишь служить для них образцом и примером и с этой целью должны быть опубликованы.

Предоставить разъяснениям третьей инстанции обязательную силу для всех судов при решении однородных дел означало бы приравнять их к законам и признать за третьей инстанцией законодательную власть. Это привело бы к очень вредным последствиям. Дело в том, что третья инстанция не непогрешима. Она может ошибаться и исправлять свои ошибки. Пока выводы третьей инстанции обязывают только в тех делах, по которым они были вынесены, подобные изменения практики также мало подрывают уверенность граждан относительно их прав, как и изменения практики любого другого судебного института. Естественно, желательно, чтобы суды не ошибались и аналогичные дела решали одинаково. Но если иногда при разрешении какого-либо дела суд ошибается, то было бы вполне естественно и даже необходимо, чтобы, поняв свою ошибку, он исправил ее потом при решении иного подобного дела. По причине ошибочного решения страдает только тот, по чьему делу это решение вынесено.

Полностью иная ситуация будет в случае признания за разъяснениями третьей инстанции обязательной для всех судов силы. Они тогда приобретают силу закона, ими руководствуются судьи и граждане. Любое изменение во взглядах третьей инстанции стало бы равносильным изданию нового закона с той лишь разницей, что новый закон не имеет обратной силы, т.е. не применяется к тем делам, которые возникли до его принятия, а разъяснение третьей инстанции немедленно должно быть принято судами к руководству при разрешении всех еще не оконченных и будущих дел. Граждане, которые начали процессы или вообще совершили какие-либо юридические действия, основываясь на прежних разъяснениях третьей инстанции, понесли бы убытки вследствие того, что эта инстанция изменила свой взгляд.

Словом, признание решений третьей инстанции обязательными для всех судов ведет к обходу принципа обратного бездействия закона, а любое нарушение этого принципа попирает приобретенные гражданами при действии прежнего закона права, подрывает в них веру в справедливость и святость закона, лишает гражданский оборот устойчивости.

Кроме того, предоставление заключениям суда третьей инстанции общеобязательной силы весьма негативно отразилось бы на низших судах, лишая их какой-либо самостоятельности в толковании и применении юридических норм и приучая к пассивному подчинению разъяснениям верховного суда. Тем временем весьма желательно, чтобы и низшие суды принимали действенное участие в толковании права при его практической реализации и поэтому имели бы возможность оказывать влияние на вынесение решений верховным судом, что, собственно, мы видим во Франции и Германии. В Франции суды второй инстанции часто отходят от разъяснений кассационного суда и их упорное сопротивление неоднократно склоняло кассационный суд к пересмотру своих разъяснений и отказу от ранее высказанных взглядов. Такую же независимость проявляют немецкие суды. Известный процессуалист профессор Stein свидетельствует, что, переделывая комментарий Gauppa и исследуя с этой целью ежегодно судебные решения низших и средних инстанций, он черпает именно из этих решений подробные сведения о главной мысли и основаниях действующего права.

«Если бы, – продолжает он далее, – мы когда-нибудь были вынуждены устранить весь состав наших судей от научного и духовного участия в развитии и совершенствовании нашего права, то это привело бы нас к стагнации, отступлению, безвозвратному уменьшению духовного творчества. И если Adickes жаловался, что у нас низшие суды могут подвергать сомнению решения Имперского суда, то я говорю: благодарю Бога, что наши суды настолько самостоятельны, что подчиняются решениям Имперского суда только тогда, когда их мотивы убедительны, и что свои убеждения высказывают даже тогда, когда знают, что наивысший авторитет имеет другое мнение. Противоречия не возникает без последствий. Наш Имперский суд, к счастью, имеет смелость после нескольких лет признать, что ошибался, и отказаться от предыдущего решения. Он не связывает себя, как высшие английские суды, он идет вперед, и низшие суды помогают ему; происходит взаимное воодушевление высшей и низших инстанций и было бы большой ошибкой прервать его»471471
  Stein. Zur Justizreform, 1907, 61–62. В Англии в связи с малочисленностью законодательных положений развитие права происходит судебной практикой, отличающейся в результате этого большим постоянством: выводы высших судов обязательны для низших судов. Blomeyer. Recht und Gericht in England und Deutschland, 1930, 12 f. Англо-американская система судебных прецедентов имеет сторонников и в Германии: Zitelmann. Mendelssohn-Bartoldy, Gerland (Blomeyer, 46 f.)


[Закрыть].

8. Поскольку суд третьей инстанции, убедившись в ошибочности своих разъяснений, может их изменять, то, несомненно, колебания судебной практики будут встречаться. Следовательно, мы видим, что даже существование верховного суда, специально созданного для обеспечения единообразия судебной практики, не может полностью и безусловно обеспечить это единообразие. Для достижения этой цели необходимы специальные средства.

Во-первых, можно запретить верховному суду изменять свои разъяснения472472
  De la Grasserie. De la fonction, 59 s.


[Закрыть]. Однако это было бы равнозначно принуждению его упорно придерживаться мнения, признанного им самим ошибочным, а с другой стороны, он был бы поставлен в худшее по сравнению с низшими судами положение: его разъяснения, необязательные для низших судов, сохраняющих свободу своих убеждений при решении однородных дел, были бы в то же время обязательными для него самого и связывали бы его раз и навсегда.

Во-вторых, можно установить такой порядок, при котором высший суд, или, точнее говоря, его палата, считающая необходимым изменить свое решение, не могла бы сделать этого собственной властью, а была бы вынуждена обратиться к высшей судебной инстанции, имеющей еще больший авторитет. Такой высшей по отношению к палате инстанцией может быть только общее совместное заседание палат.

Легко заметить, что и эта система не предотвращает колебаний судебной практики. Постановления совместного заседания могут обязывать только по тем делам, по которым они были приняты, поскольку признание их общеобязательности также парализовывало бы такую необходимую для нормального правосудия самостоятельность низших судов.

В-третьих, наиболее правильный и целесообразный способ состоит в том, чтобы пробелы и неясности в правовых нормах, вызывающие различие мнений при их практическом применении, периодически устранялись бы в законодательном порядке и по мере возможности – немедленно по выявлении. С этой целью конституционные законы некоторых государств устанавливают обязательный пересмотр гражданского кодекса через определенные постоянные промежутки времени473473
  Meill. Die Gеsetzgebung und das Rechtsstudium der Neuzeit, 1894, 40. Anm. В Колумбии новелла от 19.XI.1919 г. предписала судам ежегодно предоставлять законодательным палатам рапорты, указывающие на изъяны и пробелы в законах, вместе с предложениями об их изменении (Annuaire de législ. Étrang, 1929, 360).


[Закрыть]. С той же целью некоторые авторы предлагают создать особый высший институт, который специально занимался бы толкованием законов на основании сообщений судов, столкнувшихся с трудностями при разрешении дел. Разъяснения этого института обязывали бы все суды, но не имели бы обратной силы474474
  Zeiler. Ein Rechtsamt für Gesetzauslegung (Annalen d. deut. Reichts, 1907, № 6); Id. Ein Gerichtshof für bindende Gesetzauslegung, 1911, 14 f. (переработка предыдущего исследования).


[Закрыть].

Легко заметить, что в сущности подобное разъяснение законов было бы изданием новых законов (разъясняющих) вне общего законодательного порядка, т.е. в конституционных рамках без участия представительного органа.

Это обстоятельство заключает в себе самую слабую и при этом опасную сторону проекта, поскольку под видом объяснения законов могут быть введены абсолютно новые нормы475475
  Dyroff. Moderne Rechtsweistümer (Annalen d. deut. R., 1907, № 6, 435), одобряя проект, указал на необходимость контроля парламента над деятельностью института, толкующего законы, и с целью облегчения работы парламента порекомендовал, чтобы предложения упомянутого института представлялись парламенту и приобретали бы силу закона при нерассмотрении их в течение определенного времени. Ср.: Heck. Das Problem der Rechtsfindung, 1912, 41 f.; Покровский. Гражданский суд и закон (Вестник права, 1905, № 1, 47–48); Blomeyer, 71 f.


[Закрыть]. Поэтому было бы правильнее просто создать при законодательных органах комиссии по разработке проектов дополнений и изменений действующих законов на основании сообщений судов, с условием, что эти проекты будут периодически вноситься на рассмотрение законодательных органов476476
  Это предлагалось многими, прежде всего Saint-Pierreʼом еще в 1725 г. (Lessona. I doveri sociali del diritto giudiziario civile, 1897, 75). Во Франции к 100-летнему юбилею Кодекса Наполеона была создана комиссия по реформе гражданского законодательства. По образцу Франции создал аналогичную комиссию итальянский министр Galio, но после его отставки комиссия была ликвидирована. Cosentini. La réforme de la législation civile, 1913, 4–5.


[Закрыть].

XIX

Быстрота 477477
  Klein. Pro futuro, 1891, 72 f.; Mieck. Das civilprocessuale Koncentrationsprincip, 1801; Peters. Prozessverschleppung, Prozessumbildung und die Lehren der Geschichte, 1904; Kleinfeller. Beiträge zur Reform d. Cpr., 1907, 3 f.; Pacaud. Lenteurs et frais de justice civile, 1899; Levin. Richterliche Prozessleitung und Sitzimgspolizei, 1913; Гордон. Правда и скорость в гражд. процессе (Вестн. права, 1909, № 1); Исаченко. Причины судебной волокиты (Право, 1911, № 22, 23).


[Закрыть]

I. Прежде всего быстрота разбирательства необходима как одно из условий правильности судебных решений, обеспечивающих лучшее достижение материальной правды. Судебное решение должно отвечать действительным фактическим обстоятельствам, но они могут быть установлены тем более точно и подробно, чем меньше времени прошло с момента их возникновения, поскольку с течением времени утрачиваются следы, оставленные на внешних предметах и в памяти свидетелей, погибают письменные доказательства478478
  Peters, 17. Anm.


[Закрыть].

Далее, помощь, предоставляемая судом гражданину, обратившемуся к нему с просьбой о защите своих прав, тем ценнее, чем быстрее осуществляется. Вексель на 100 злотых, по которому можно получить в течение трех дней, в обороте ценится намного больше, чем такой же вексель, который можно предъявить через три недели, поскольку время – деньги479479
  Vierhaus. Ueber die socialen und wirtschaftlichen Aufgaben der Zivilpr., 1903, 65; Kisch. Die soziale Bedeutung d. Zpr. (Judicium, I, 9 f.).


[Закрыть].

Каждый процесс создает временную неопределенность прав, которая, с одной стороны, вызывает в зависимости от значимости процесса более или менее значительную сумятицу в действиях тяжущихся, а с другой стороны, негативно влияет на гражданский оборот в целом. Владелец спорного участка воздерживается от несения расходов, не зная, будет ли он ему присужден; кредитор, право требования которого оспаривается должником, не может пустить его в оборот; капитал, о котором судятся несколько лиц, не принимает участия в производстве; прежде чем родители решат спор о праве на воспитание ребенка, ребенок может вообще остаться без воспитания480480
  Klein. Zeit– und Geistesströmungen im Prozesse, 1902, 23–25.


[Закрыть].

Это непосредственные последствия, к которым присоединяется целый ряд отдаленных: «потеря времени, увеличение расходов, продление агонии истца, поддержание раздражения сторон, парализация прав, руина как следствие долгого ожидания, вынужденные расходы на примирение, осуществление обманных замыслов, уничтожение предметов судебного решения, делающее вообще невозможным его исполнение, – вот обычные гибельные последствия затяжного правосудия; они равнозначны (им немного до этого не хватает) самим бедам плохого правосудия»481481
  Мотивы к женевскому процессуальному закону (Bordeaux. Philos., 256).


[Закрыть].

II. Оценивая достоинства и недостатки отдельных принципов искового производства, мы видели, что некоторые из них способствуют быстрому рассмотрению дел, а другие вызывают затягивание процесса. К первым принадлежит прежде всего принцип устности разбирательства, благодаря которому суд может выяснять в ходе непосредственного допроса сторон и свидетелей фактическое состояние дела и уточнять взимные требования и обвинения сторон.

Далее, с целью обеспечения нормального хода разбирательства принцип инициативы сторон должен соединяться с принципом инициативы суда. В конечном счете ускорению процесса способствуют инструкционный принцип, принцип концентрации доказательного материала и рассмотрение дел единоличным судом. Остается объяснить, каким способом достигается концентрация. Здесь могут употребляться разные средства482482
  Ферих. О дискреционной власти судьи в устном судебном разбирательстве как ресурсе сосредоточения процессуального материала, 1891; Он же. Обязательность отзыва на иск в проекте польского гражданского процесса, 1926 (оттиск с «Голоса права», 1926, № 1–3); Он же. Средства концентрации процессуального материала согласно проекту польского гражданского процессуального кодекса (Юрид. журн., 1929).


[Закрыть].

Целью принципа концентрации является сосредоточение всего процессуального материала на одном заседании, назначенном для решения дела по существу. Следовательно, речь идет о подготовке этого материала к главному судебному разбирательству. Это может быть достигнуто, во-первых, обменом сторонами подготовительными документами, во-вторых, введением предварительного срока, т.е. предваряющего главное судебное разбирательство заседания, имеющего целью решение вопросов компетенции суда, иных процессуальных предпосылок, объяснение требований ответчику и, возможно, вынесение решения без разбирательства дела по существу (в случае признания иска ответчиком, отказа истца, заключения мирового соглашения) и, в-третьих, применением обоих упомянутых средств: равно обменом подготовительными документами и определением предварительного срока.

Несомненно, что эти средства способны уменьшить нагрузку на главное судебное разбирательство и, следовательно, сосредоточить на нем весь материал, необходимый для решения дела по существу. Но они имеют один общий недостаток: устанавливается один для всех дел шаблон, рассчитанный на более или менее сложные процессы. Тем временем существуют простые дела, которые могут быть решены сразу, уже на первом заседании и не требуют предварительной подготовки. Зачем же требовать от сторон в таких делах обмена документами или определять предварительный срок? Это было бы ненужной формальностью.

Разбирательство тогда рационально, когда оно удобно для сторон и суда, а для этого оно должно быть приспособлено к существу и особенностям каждого отдельного дела. Иными словами, при урегулировании процесса должен по мере возможности проводиться принцип индивидуализации разбирательства, о котором уже велась речь выше. Это можно сделать следующим образом: председатель суда при получении исков должен разделить их на несколько групп. К первой относились бы те, которые требуют немедленного решения без вызова противоположной стороны, например иск о взыскании долга по опротестованному векселю, чеку или нотариальному документу. Эти дела председатель должен решить безотлагательно сам или передать их одному из судей для немедленного рассмотрения. Вторая группа охватывала бы трудные дела с точки зрения сложности отношений, из которых они возникли и в которых суд не мог бы сориентироваться без предварительного допроса ответчика и выяснения спорных моментов, а также имеющихся у сторон доказательств. Для таких дел полезно и даже необходимо назначение предварительного срока, во время которого выяснится, не нужно ли еще провести сторонам обмен подготовительными документами. Наконец, все иные дела были бы разделены опять же соответственно их характеру, спорности нарушенных в них правовых вопросов, оценке предмета и т.д., между единоличными судьями и судебными коллегиями и вынесены на рассмотрение суда в порядке их срочности. На случай ошибки председателя, например, если бы впоследствии оказалось, что направленное сразу на главное судебное разбирательство дело требует подготовки или что единоличный судья, которому было передано дело, столкнулся с трудностями юридического характера, необходимо признать за судом право изменения распоряжения председателя: он мог бы отсрочить судебное разбирательство и назначить письменную подготовку, перенести дело на рассмотрение коллегии и т.д.

III. Упомянутые средства концентрации процесса могут весьма благоприятно влиять на ускорение разбирательства дел, однако при условии, что стороны будут действовать добросовестно, что их процессуальные действия будут освещены bona fides. Но эти средства сами по себе бессильны предотвратить запоздавшее приведение фактических обстоятельств или доказательств, так же как и приведение надуманных или несущественных обстоятельств и доказательств, в целях волокиты. Для ликвидации злоупотреблений сторон, задерживающих нормальный ход разбирательства, необходимы специальные средства. Такие средства существуют, использовались и используются теперь в некоторых законодательствах.

1. На первое место следует поставить наиболее радикальный и безусловно определенный способ обеспечения скорости решения дел, при этом обеспечивающий возможность достижения точно определенной степени скорости: установление заранее промежутка времени, в течение которого любой процесс должен быть завершен. Это средство применялось в древнеримском процессе, в котором для одной категории дел (legitima judicia) был определен срок в полтора года, а для второй (judicia quae imperio continentur) – время продолжения службы сановника, давшего формулу истцу. Неоконченное в этот срок дело гасло, «умирало»483483
  Gajus. Instit., IV, 104–105: «Legitima sunt judicia, quae in urbe Roma vel intra primum urbis Romae millarium inter omnes cives romanos sub uno judice accipiuntur; eaque lege Julia judiciaria. Nisi in anno et sex mensibus judicata fuerint, expirant. Et hoc est quod vulgo dicitur e lege Julia litem anno et sex mensibus mori. Imperio vero continentur recuperatoria et quae sub uno judice accipiuntur interveniente peregrini persona judicis aut litigatoris. In eadem causa sunt, quaecumque extra primum urbis Romae miliarium tam inter cives romancs quam inter peregrinos accipiuntur. Ideo autem imperio contineri judicia dicuntur, quia tamdiu valent, quamdiu is qui ea praecipit Imperium habebit».


[Закрыть]. Похожая процессуальная давность (Processverjährung) была известна также русскому дореформенному процессу. Так называемые устные суды в городских округах обязаны были доводить до конца разбирательство по каждому делу в течение трех дней под угрозой наказания (Свод зак., изд. 1857 г., т. X, ч. 2, ст. 1235).

Нерациональность установления такой давности очевидна. «Что делать, когда какой-нибудь свидетель выедет, когда потерян какой-то документ, когда доказательства нужно искать в далекой стране, когда дело находится в зависимости от иных дел? Установить заранее время продолжения процесса можно лишь настолько, насколько возможно заранее определить время продолжения болезни либо морского путешествия»484484
  Bentham. О судоустр., 164, прим.


[Закрыть]. Процессуальная давность в римском праве прекратила действовать со времени изменения устройства судов, в которых она применялась. Поэтому Юстиниан прибег к иному средству, имеющему цель сделать невозможным затягивание процесса. А именно он постановил, чтобы в первой инстанции по истечении трех лет от начала процесса сторона могла требовать вынесения решения, даже если противная сторона не закончила представление доказательств. В этом случае суд ограничивался троекратным вызовом противной стороны в течение 10 дней. В позднейшей новелле (115) уже не упоминается о трехлетнем сроке. Юстиниан просто приказал судам в случаях, когда одна из сторон прекращает дальнейшее представление доказательств, трижды назначить противной стороне месячный срок для реализации средств защиты и затем вынести решение485485
  L. 13 § C. De jud. (III, 1): «Censemus omnes lites… non ultra triennli metas post litem contestatam esse protrahendas»; Kelier. Röm. Civilprocess, § 45; Wetzeil. System, § 71; Tuor. Mors litis im röm. Formularverfahren, 1906. В конечном счете постановления Юстиниана не всеми учеными объясняются одинаково.


[Закрыть]. Но и этот способ ускорения разбирательства не был целесообразен, поскольку, не считаясь с большей или меньшей сложностью процесса, он устанавливал для всех дел одинаковый срок и не затрагивал вопрос о необходимости отсрочки в отдельных случаях486486
  Институт процессуальной давности, сохранившись в новых кодексах, принял полностью иной характер. Так, согласно французскому процессуальному закону (ст. 397 и след.) срок продолжительности процесса не установлен, но если стороны бездействуют (не ходатайствуют о назначении заседания, не совершают никаких процессуальных действий), то разбирательство может быть прекращено по предложению одной из них. Французскому кодексу подражают итальянский (ст. 338 и след.), а также испанский (ст. 411) кодексы, с той разницей, что погашение процесса происходит согласно их ipso jure, а в дополнение испанский кодекс устанавливает разные сроки для разных инстанций (четыре года для первой, два – для второй, один год – для кассационной). Немецкому, австрийскому и венгерскому процессуальному законодательству процессуальная давность неизвестна. Русский закон применяет ее в случаях невозобновления временно приостановленного расследования на протяжении трех лет (ст. 689). Garsonnet et Cézar-Bru. Traité, 1913, III, 704 s.; Glasson et Tissier. Traité, 1926, II, 614 s.


[Закрыть].

2. В каноническом процессе начал использоваться, а в немецком и австрийском получил развитие специальный способ, делающий невозможным умышленное затягивание процесса, известный под названием принципа эвентуальности (Eventualprincip). Сущность этого способа заключалась, как уже было объяснено, в требовании одновременного использования сторонами всех возможных средств защиты, даже если применение одного из них делало другие излишними487487
  Albrecht. Die Ausbildung des Eventualprinzips, 1837; Peters, 57 f.; Canstein. Rat. Grundl., 249, Anm.


[Закрыть]. Этот принцип установился в письменном процессе и только там имел смысл и приносил пользу, уменьшая количество состязательных документов. Но при господстве устности, когда перед лицом суда происходит живое разбирательство сторон, этот принцип скорее затрудняет, чем облегчает движение процесса.

3. Близок к принципу эвентуальности по своему значению и другой принцип, издавна известный во французской и английской судебной практике под названием судейского верховенства (суверенитета) или дискреционной власти суда. Этот принцип заключается в признании права суда отклонять и не учитывать приводимых сторонами новых обстоятельств и доказательств, если суд признает, что сторона преднамеренно медлила с их представлением с целью затянуть разбирательство488488
  Canstein, 247 f.; Zink. Ermitt. d. Sachverh., 157 f., 194 f.; Bar. Recht und Beweis, 1867, 67 f.


[Закрыть]. Этот принцип действительно дает суду возможность положить конец разбирательству, но является очень опасным и в корне нерациональным: опасным потому, что открывает поле для судейского произвола489489
  Leonhardt, 43: «Was Zink billig mässige Amtsgewalt der Gerichte nennt – ist, deutsch ausgedruckt, richterliche Willkür». Ср.: Kornfeld, 100 f. Недостатки принципа судейского суверенитета точно объяснил Фейрих в работе «О дискреционной власти судьи», 1891. Ср.: Kornfeld. Grunds., 105 f. Даже сторонники этого принципа признают его опасность и необходимость осторожного применения его судьями. Skedl, 35.


[Закрыть], а нерациональным – поскольку противоречит постулату материальной правды, уполномочивая суд выносить решения без учета всего представленного сторонами фактического материала и, кроме того, с полным осознанием того, что решение может не отвечать действительным обстоятельствам дела. Не было ли бы просто скандалом, если бы, например, суд присудил ответчика к уплате уже уплаченного долга только потому, что ответчик предоставил расписку истца в последний момент, перед самым вынесением решения? Очевидно, что суд мог бы наказать ответчика за опоздание, возложить на него процессуальные расходы, наложить на него штраф, но не должен был бы выносить неверное решение, при этом безосновательно обогащая противную сторону, поскольку это унижает авторитет суда и подрывает доверие граждан к правосудию490490
  С целью предотвратить постановление неправильных решений предлагается, чтобы сторона могла представить отклоненные судом первой инстанции доказательства апелляционному суду или заявить их отдельно, в особом порядке производства. Очевидно, что первый способ лишил бы принцип суверенитета практического значения, а второй повлек бы возникновение нового процесса. См. об этом: Canstein, 250 и Anm.


[Закрыть].

4. Более мягко, но менее действенно применяемое в последнее время средство – возложение расходов или наложение штрафа на сторону, преднамеренно затягивающую процесс, но для стороны иногда бывает удобнее уплатить судебные расходы и штраф, чем допустить невыгодное для нее решение дела по существу. Однако очевидно, что по большей части эти средства могут быть достаточным мотивом для сторон воздержаться от злоупотреблений при осуществлении своих процессуальных прав.

5. Для тех случаев, когда умышленное затягивание процесса, с одной стороны, принесло противнику значительный ущерб, а с другой стороны, принесло виновому видимую пользу, можно было бы ввести еще один способ – установить, что суд, решая дело, имеет право признать право пострадавшей стороны на взыскание возмещения за убытки, вызванные затягиванием процесса. Например, если ответчик умышленно затягивает процесс, чтобы как можно дольше пользоваться капиталом или имуществом, которое обязан был вернуть, тем самым лишает истца возможности вложить капитал в какое-то предприятие или продать имущество на исключительно выгодных условиях, то представляется правильным, чтобы он возместил истцу и эти убытки, несмотря на то, что они не охватываются положениями о судебных расходах. Это отвечало бы признанному новейшими гражданскими кодексами принципу об обязанности возмещения вреда, причиненного умышленно способом, противоречащим добрым нравам491491
  Герм. гражд. улож., § 826; Швейц. обяз. закон, ст. 41/2; Австр. гражд. код., § 1259 в новой ред.; Франц. гражд. код., ст. 1153 в нов. ред.


[Закрыть].

XX

Дешевизна 492492
  Bordeaux. Philos., 232 s.; Pacaud. Lenteurs et frais de justice, 1899; Lessona. I doveri sociali del diritto giudiziario civile, 1897, 33 s.; Birkmeyer, § 76.


[Закрыть]

I. Неоднократно высказывалось мнение, что в идеале процесс должен быть полностью бесплатным. И действительно, на первый взгляд кажется, что, запрещая самозащиту и вынуждая граждан реализовывать свои права судебным путем, государство не должно было бы получать от них никаких оплат, поскольку это уменьшает ценность их прав. Например, вексель на 100 злотых, взыскание по которому стоит пять злотых, будет стоить в обращении на пять злотых дешевле.

Однако осуществление этого идеала практически невозможно. Дело в том, что содержание многочисленного судейского персонала, необходимого для быстрого отправления правосудия по гражданским делам, стоит современным государствам очень дорого; судебные исполнители и адвокаты также оказывают сторонам услуги, без которых часто нельзя обойтись, небесплатно; в конечном счете частные лица, которые способствуют отправлению правосудия в качестве свидетелей и экспертов, также имеют полное право на возмещение за отвлечение их от обычных занятий и потерю рабочего времени. Словом, любое гражданское дело, проходящее в суде, связано с расходами.

Понятно, что все эти расходы можно было бы покрыть за счет государственной казны, т.е., иначе говоря, отяготить ими всех налогоплательщиков государства, следовательно, все население. В пользу такого решения приводят, во-первых, точку зрения, что существование хорошо организованных судов выгодно не только для относительно немногочисленной группы лиц, ведущих судебные процессы, но и для всех граждан государства, поскольку сама возможность быстрой и беспристрастной защиты прав наделяет гражданский оборот признаком устойчивости и предотвращает нарушение прав493493
  Taillandier. Loi de la procédure civile du canton de Genève, 1837, introd., p. 69.


[Закрыть].

Во-вторых, указывают, что хотя принудительным осуществлением прав в судебном порядке прежде всего и непосредственно пользуются сами управомоченные, но вместе с тем это укрепляет и правопорядок в целом, ибо права граждан основаны на нормах права, а эти нормы созданы для того, чтобы их применять в жизни. Правовая норма, которая никогда не применялась, не может, согласно словам Iheringa, считаться правом, она является «негодной пружиной в машине права». Следовательно, защищая свои права, частное лицо способствует осуществлению правовых норм, т.е. поддерживает правопорядок, что является полезным для всего общества494494
  Развитие этой мысли представляет тему знаменитой лекции Ihering,a «Борьба за право». Основываясь на аналогичных размышлениях, Bentham даже признавал возможным вознаграждать стороны, участвующие в деле. Garsonnet et Cézar-Bru. Traité, II, 56 s.


[Закрыть].

Однако если первый взгляд необходимо признать полностью правильным, если существование правильно функционирующих судов обеспечивает устойчивость гражданского оборота и выгодно для всего народа, то второй взгляд безосновательно наделяет тем же весом каждое отдельное проявление деятельности судов.

II. Однако устойчивость гражданских прав зависит не от того, что все управомоченные энергично борются за свои права, а от того, что органы государственной власти функционируют правильно и предоставляют надлежащую защиту каждому обратившемуся к ним за помощью. Если я предъявляю иск, основанный на векселе, то моя ситуация не улучшится и не ухудшится от того, что в это же время приступят к реализации своих прав еще тысячи владельцев векселей либо не приступит ни один из них, если суд не отказал мне в защите моего обоснованного и доказанного права. Лишь если суд мне откажет, я утрачу доверие к правопорядку и почувствую зыбкость своих прав. Из этого следует, что для поддержания авторитета закона и правопорядка совсем не нужно, чтобы каждый гражданин энергично защищал свои частные права: для этого вполне хватает знания граждан о том, что в случае необходимости они получат надлежащую защиту со стороны органов государственной власти495495
  Ошибка Iheringʼa и Benthamʼa состоит в отождествлении частноправового и публично-правового порядка.


[Закрыть].