Текст книги "Как кошка с собакой (сборник)"

Теперь Лена с Ромкой поменялись местами: Лена смотрела преданными глазами брошенной собаки, а Ромео ласкался ко мне и явно наслаждался возможностью быть рядом. Честно говоря, собаке я верил больше, чем человеку.

Из-за этого опять злился, срывал злость на Ленке, злился на себя, срывал злость на ней… Типичная ошибка программирования – бесконечный цикл. И как вырваться из этого цикла, я совершенно не представлял.

ПЕС

Кассандра рассказала мне о своих попытках справиться с телефоном. Я только вздохнул. Все эти записи, перезаписи… Сложно все это. А нужно что-то простое и понятное. Чтобы взять хозяина за шкирку и ткнуть носом… Как когда-то тыкала меня мама.

Я попытался представить себя на месте хозяина. Что бы меня убедило во вредности Вонючки?..

Кот его знает! По мне, одного ее запаха хватает. Ну не может хороший человек так пахнуть! Но это по мне, хозяин в запахах слабо шарит. Ему нужно, чтобы кто-то пришел и все понятно объяснил.

Кто? Оля могла бы, но ведь ей самой нужно объяснить. Надо намекнуть Касе, чтобы та привела Олю к двери, когда хозяина нет дома, своим ушами послушала…

…И тут до меня дошло – зачем все это городить? Можно ведь самого хозяина привести к двери – пусть слушает. И объяснять ничего не нужно!

Кася мой план горячо одобрила и даже вылизала меня по такому случаю. Остались технические подробности.

КОШКА

Хорошая была идея с телефоном, жаль, не получилось ничего. Кнопочки маленькие, трубка скользкая, мамуся нервная. От Ольки никакой помощи – сидит в прострации и в книжку пялится. А сама все время о Романе своем думает, меня ж не обманешь, я чувствую.

Хорошо, что пришло время осуществления плана Ромео, а то б я совсем заплесневела.

Роман с Ромео вышли непривычно рано. Роман шел прямо, сжав зубы и не смотря себе под ноги, Ромео прыгал вокруг, пытался обратить на себя внимание хозяина. Где там! Хозяин был весь в себе. Ромка пытался подлезть и с одной стороны, и с другой, даже схватил его за штанину. Роман остановился, погладил пса и пошел дальше. Они уже дошли до остановки, и я поняла, что еще чуть-чуть и Роман уедет, и мы потеряем еще один день… Короче, недолго думая, я сиганула вниз и рванула к ним.

Мое появление произвело фурор. Ромка сначала обрадовался, а потом испугался:

– Ты чего выскочила? А если собаки?

И он доблестно попытался закрыть меня собой.

Роман смотрел на меня озадаченно:

– Кася? Кассандра, что ж ты, глупая, убежала? Ну и что мне делать?

Мы с Ромео с надеждой смотрели на него и мысленно умоляли сообразить, что делать.

– Идите домой! – сказал Роман строгим голосом.

Мы с Ромкой улеглись рядом на остановке. Вокруг нас уже собралась небольшая толпа. Я, естественно, развалилась в самой эффектной позе, красиво вытянув лапки.

– Какая красавица! – говорили люди.

– Это ж надо, кошка и собака, а какая идиллия!

Я лизнула Ромео в нос. Люди на остановке чуть ли не зааплодировали.

– Парень, это твои? – спросил кто-то у Романа.

– Мои, – вздохнул Роман, – почти мои.

И, обращаясь к нам, сказал:

– Ладно, красавцы, придется вас домой вести.

Мы немедленно вскочили, подтверждая правильность принятого решения. Меня Роман взял на ручки, а Ромка побежал сам.

Возле подъезда я выдралась и рванула наверх, под Ромкину дверь. Я боялась, что меня запрут дома, а самого интересного я так и не увижу. Роман бежал за мной с таким топотом, что я испугалась, что сейчас Вонючка его услышит и все будет зря.

– Шшш!!! – сказала я.

Роман, совершенно обалдевший, остановился в пролете от квартиры.

– Кась, ты чего? – спросил он шепотом.

Вот, казалось бы, дурак дураком, а когда нужно, все-таки соображает! И Роман подошел к своей двери почти на цыпочках.

РОМАН

Я сначала решил, что Ромка сошел со своего собачьего ума. Он обычно на улицу меня тащит, а тут вдруг назад поволок. Конечно, я успокаивал его как мог – но, наверное, недостаточно. А потом еще Кассандра вылезла ему помогать…

Короче, пришлось возвращаться.

И у дверей собственной квартиры я услыхал удивительный монолог.

– Ох, – говорила Лена за дверью, – конечно, нехорошо его обманывать, но что делать?

Я оцепенел. Первая мысль была – Ленка завела любовника. Но правда оказалась еще фееричней.

– Ну и что, что пока не беременная?.. Сегодня нет, завтра да… А что делать, если он сам решиться не может? Сделал бы предложение, как все люди, не надо было бы эту комедию ломать…

Я растерянно посмотрел на Ромео и Касю. Они смотрели на меня сочувственно, но твердо, как врач, прописывающий хинин больному малярией: «Знаю, что противно. Но выпить придется!»

– А тут еще фифа эта под ногами вертится… ну соседка! Селедка селедкой, а вцепилась в чужого мужика, как… как щука какая-то.

Кассандра негромко угрожающе заурчала. Да и я понял, что хинина на сегодня достаточно. Когда я распахнул дверь, Ленка стояла ко мне спиной и смотрелась в зеркало, висящее в прихожей. Выражение лица у нее было такое самодовольное…

…В общем, в дальнейшем я позволил себе грубость порывами до хамства. Много чего высказал: про лживых девок и шантажисток, про манипулирование людьми и невозможность построения человеческих взаимоотношений… Черт, не помню, как там было дальше, но как-то очень внушительно. Говорил громко и напористо.

Когда замолчал, Лена плакала. Не так, как она это делает обычно, – громко, с всхлипами и судорожными придыханиями, – а тихо-тихо. Даже не плакала, а просто слезы катились из глаз и бежали по абсолютно неподвижному лицу. Мне стало не по себе.

– Я пойду соберу вещи, – сказала она.

И пошла собирать вещи.

Это было очень долго. Не по часам, а по ощущениям. Хорошо еще, что Ромео и Кассандра терлись о мои ноги. Я присел и принялся их чесать за ушами и гладить. Зверье с готовностью подставляло себя под мои руки.

Лена вышла с сумочкой через плечо и двумя большими пакетами в руках. Я поймал себя на том, что хочется отнять у нее пакеты со словами: «Тебе же нельзя!» Все ей можно!

– Я одежду забрала, – тихо сказала Лена, – которую мы вместе покупали. Ты не против?

Я пожал одним плечом. Мы помолчали.

– Ты извини, – сказала она еще тише, – я просто хотела тебя… то есть с тобой… Но не знала как.

Я ответил как положено в таких случаях – едко:

– Ничего! Другого себе найдешь!

– Найду, – сказала Лена уже на пороге слышимости. – Но хотела я – тебя.

У меня внутренности свело от жалости. Я бы ей уже все простил, но тут вмешалась домашняя фауна.

– Шшш… – заявила Кася, которая в этот момент больше напоминала небольшого тигра.

– Ррргав! – поддержал ее ощетинившийся Ромка.

Добавить к этому было нечего.

Потом мы проводили Лену до подъезда, где она честно вернула ключи, и уселись на лавочке. Очень захотелось курить, хотя я никогда этим глупым занятием не баловался. Курить не было. Мы сидели и смотрели на двор.

КОШКА

Не зря я так рвалась посмотреть на сцену разоблачения, ох не зря!

В какой-то момент Роман все-таки дрогнул, разжалобила его Вонючка! И если б не мы с Ромкой, еще неизвестно чем бы все это закончилось!

Плакала она, конечно, убедительно, но я же чувствовала, что не по Роману она плачет! Она плакала по тому, что в кои-то веки не она мужика кинула, а мужик ее. И ей просто принципиально нужно добиться своего.

Когда Олька по Роману плакала, она плакала потому, что Роман ушел, а эта выхухоль плачет, потому что он не возвращается. Хотя, наверное, для людей это слишком сложно, не поймут разницы…

– Не верю!!! – промяукала я.

И Ромка меня поддержал. И Роман вынужден был с нами согласиться. Иначе мы б ее загрызли… Мы такие!

ПЕС

По-моему, хозяин слишком добрый! Я-то надеялся, что все пройдет просто: услышит он, как Вонючка его обманула, сгребет ее за шиворот и выкинет из дому. Нет, надо обязательно нервы потрепать, разговоры поразговаривать!

В какой-то момент мне очень хозяйский запах не понравился. Как будто он испугался чего-то или заплакать хочет… Слабый запах… Не в том смысле, что еле слышен, а в том, что запах для слабака. Ну, я поддержал его, конечно.

И он меня послушался!

И выпер Вонючку из дому навсегда!

А потом мы устроили пир на весь мир: хозяин увел Олю кормить куда-то в город, а мне достал размораживаться обалденный кусок печенки. Короче, разморозиться он не успел – через полчаса от него остался только милый носу дух.

Жаль, Каська не согласилась у меня подождать, пока хозяин с Олей вернутся. Я бы с ней обязательно печенкой поделился! Я бы со всем миром поделился по случаю такой радости!

Но поскольку в квартире я оказался в этот радостный вечер один, то и печенку слопал в радостном одиночестве.

По-моему, справедливо!

ОЛЯ

Я, как обычно, вышла из дома, как обычно, спустилась по лестнице, как обычно, тяжело вздохнула, открыла входную дверь и… обалдела. На скамейке перед подъездом сидел Роман, у его ног возлежал Ромка, а на руках сидела Кася и мурлыкала так, что даже мне было слышно. Первой моей реакцией было счастье, что я вижу Романа. Все-таки скучаю я по нему страшно. Вторая реакция – обида на Кассандру. И зависть. Как бы я хотела, чтобы Роман и меня так нежно обнимал! Короче, у меня на лице, наверное, вся гамма чувств отразилась. А эти трое синхронно ко мне головы повернули и говорят все одновременно:

– Мрр! – это Кася.

– Гав! – это Ромео.

– А ты занята сегодня вечером? – это Роман.

Я так растерялась, что даже не знала, кому сначала ответить. Да и вопрос Романа у меня просто почву из-под ног выбил. Что сказать? Ответила осторожно, чтоб ни «да», ни «нет».

– Не очень…

– Оль, у меня сегодня праздник, – продолжает Роман. – Глупо отмечать в одиночку. Я приглашаю тебя в ресторан, пойдешь?

Я сначала от счастья чуть дар речи не потеряла, а потом у меня слезы на глаза навернулись. Даже если и пойду, то что? А потом он домой, к своей девушке? Нет уж. Я потом за этот вечер опять все глаза выплачу.

– А как же?.. – спросила я.

– Что? – не понял Роман.

– Не что, а кто…

Роман усмехнулся.

– Нет никого. Да если вдуматься, и не было…

КОШКА

С этого дня у Ольки началась совершенно счастливая жизнь. Счастье фонтанировало из нее так, что трудно было сидеть рядом с ней и не улыбаться. Каждый вечер они встречались с Романом и куда-то ходили. Потом возвращались и сидели у подъезда на скамейке, потом заходили к нам попить чаю и застревали еще на пару часов. Роман даже перестал пугаться мамуси с папусей и уходил не за пять минут до их прихода, а минут через десять после. И вежливо каждый раз здоровался и прощался.

Роман тоже был счастлив. Не так феерически, как Оля, по-другому, но ему тоже было очень хорошо. Ромео был просто на седьмом небе, потому что у нас уже почти все получилось и потому что мерзкая Вонючка ушла из их квартиры. Хуже всех было мне, потому что я теперь вечерами сидела дома одна. Ромка сопровождал хозяев в их вечерних прогулках, а я как дура караулила их на форточке. Потом он приходил, лаял: «Все просто супер! Они час целовались!» – и уходил домой. А я опять оставалась одна.

ПЕС

Ну вот и все! Дело сделано! Все-таки приятно, когда благодаря тебе два хороших человека объединяются и выживают из квартиры третьего, плохого!

Я даже не слишком возмущался тем, как долго хозяин и Оля друг к другу принюхивались. Мне нравилась такая жизнь: каждый день мы болтались по городу по несколько часов подряд. Я бдительно охранял людей, но они, по-моему, не всегда помнили о моем присутствии. Первое время очень много болтали, а потом сообразили, что можно целоваться… и вообще перестали меня замечать. Я тактично лежал в сторонке и только предупреждающе взрыкивал при приближении посторонних. Однако убедился, что эта парочка никак не реагирует на мои взрыкивания, и перестал. Только провожал прохожих укоризненным взглядом.

Когда надоедало лежать, принимался изучать окрестности. При этом все время принюхивался – не перестали ли хозяин с Олей обниматься и целоваться. Когда они целуются, то запах такой… нет, все равно не поймете. Особенный запах. Поэтому, как только они отрывались друг от друга, я мгновенно возвращался. И каждый раз хозяин смотрел на меня так, как будто я свалился с луны. Пах он при этом расслабленностью и глупостью. И счастьем. А Оля даже глупостью не пахла – одно химически чистое счастье.

Так мне удавалось совмещать прелести свободной и домашней жизни. Я мог перемещаться, где мне вздумается, – в пределах слышимости хозяйского запаха. И при этом у меня был дом, который надо защищать, хозяин, которому я служу. Словом, полное собачье счастье.

Однажды во время автономных прогулок я встретил своего бывшего Вожака. Он был необыкновенно худ, пах болезнью, бежал как-то боком… но я все равно его узнал.

– Привет, Вожак! – сказал я, выскакивая из кустов.

Он вздрогнул всем телом, но не бросился бежать, а стал в боевую позу. Выглядело это очень нелепо – любая шавка свалила бы этот скелет одной лапой.

– Это я! – Я старался говорить очень доброжелательно и изо всех сил вилял хвостом.

– Нос? – Вожак сипло принюхался.

Видимо, с обонянием у него тоже были проблемы.

– Ну да. – Я подошел поближе и позволил себя обнюхать.

– Нос, – с огромным облегчением сказал Вожак и сел. – Какой ты… С ошейником!

– Ну да. – Нехорошо было хвастаться, но удержаться я не мог. – Вон мой хозяин.

Вожак принюхался в указанном направлении, по-моему, ничего не унюхал, однако сказал:

– Поздравляю. А я вот…

– Драка? – сочувственно спросил я.

– Драка? – Вожак то ли засмеялся, то ли закашлялся. – Конечно, драка. Еще какая! Да ты в ней участвовал!

– Это… тогда?..

– Ну да. Я пытался остановить стаю. Орал, кусался… но они… как волки! Когда тебя тот человек подобрал…

– …это теперь мой хозяин!

– Да? А, ну да, конечно… Короче, когда тебя унесли, стая пошла на меня.

– Прости, Вожак… – Мне стало очень стыдно.

Я тут перед ним хозяином хвастаюсь, а тут вон какое дело. Оказывается, подставил я Вожака.

– Слушай, – загорелся я, – а давай вернемся и я им там всем накостыляю! И ты снова будешь Вожаком!

В ответ снова раздался смех пополам с кашлем.

– Ох, Нос, Нос… Не зря ты мне всегда нравился… Нет, мальчик, никуда мы не пойдем. Кочан бы все равно меня спихнул, я уж чувствовал. А это драка… немного ускорила события, вот и все.

Все-таки он был прежний Вожак. Хромой, худой, почти без носа – но умный и рассудительный. Мне захотелось сделать для него что-то приятное.

– Вожак! А давай я тебя накормлю! У меня много хорошей еды, только это надо к моему дому идти…

– Еды много, – согласился Вожак, разглядывая меня, – вижу. Аж лоснишься. Спасибо, я сам. Не такой уж я беспомощный.

– Но, Вожак…

– И не зови ты меня Вожаком, ладно? Какой я Вожак без стаи?

Я смутился. Он был прав, но как мне его еще звать? Для меня он всю жизнь был Вожаком.

– Меня зовут Рекс! – гордо сказал он. – И у меня тоже есть хозяин.

Не зная, что и сказать, я сидел и тупо моргал. Не похож Вожак… то есть Рекс на пса, у которого есть хозяин. Или такого хозяина бросать надо срочно.

– Да-да, – торопливо сказал он. – Я пока не у него живу. Я еще щенком от него убежал, думал, что свобода важнее всего. Но я его найду! Мне надо только след взять! Я приду к нему, он же не выгонит. Он же хозяин…

Хотелась плакать и выть. Я, конечно, поддакивал, мол, надо только след найти… да, много лет прошло, придется потрудиться… само собой, он обрадуется… да, Рекса только подлечить, он еще о-го-го, он может и дом сторожить, и за детьми следить…

В общем, об этой встрече я никому так и не рассказал. Даже Касе. Кассандра, кстати, вела себя странно. Все время лежала и спала, как будто ничего такого в ее жизни не случилось.

КОШКА

Дальше события развивались так стремительно, что даже мы с Ромкой оказались к этому не готовы.

Роман все чаще сидел у нас в гостях допоздна, не убегая от мамуси и папуси. Более того, он даже начал с ними ужинать, пить с папусей за едой и спорить на какие-то скучные темы. Когда Роман уходил, то мамуся обычно говорила:

– Вполне симпатичный молодой человек.

Олька радостно кивала и убирала посуду. Папуся кряхтел и бурчал что-то неразборчивое.

И все шло чинно и мирно до тех пор, пока Олька не сообщила, что хочет переехать жить к Роману. Что тут началось! Папуся орал, что «этот проходимец» у него еще получит, что его тут «пригрели», а он подлец… Олька слабо отбивалась, пыталась возражать, но ее слова пролетали мимо папусиных ушей и улетали в пространство. В итоге Олька разревелась и ушла, хлопнув дверью. А папуся улегся на диван с валидолом под языком. Я немедленно прыгнула к нему на колени и поняла, что ему действительно плохо. Пульс зашкаливает, печень болит, в голове полное смятение и жестокая обида. Только совершенно непонятно, на кого он обижается. На Романа? На Ольку, которая выросла?

Мамуся отреагировала поспокойнее. Долго гремела посудой на кухне, потом пришла к нам на диван и спокойно начала рассказывать папусе, что Олька уже большая, что Роман неплохой парень и что далеко Олька не переезжает, а будет жить в этом же подъезде… Папуся начал орать, что засадит Романа в тюрьму за совращение несовершеннолетних. Мамуся спокойно объясняла, что Олька давно уже совершеннолетняя и что папуся в возрасте Ольки…

– Как ты можешь сравнивать, – орал папуся, – я в этом возрасте уже работал!

– А она учится. Это тоже работа.

– Она еще ребенок!

– Да какой она ребенок? Ты посмотри на нее, она уже взрослая! Между прочим, я в ее возрасте уже беременная была.

Папуся в ужасе уставился на мамусю.

– Ты мне не говорила! – сказал он.

– Идиот! – сказала мамуся и ушла обратно на кухню.

Тут папусе стало совсем плохо, и он устроил настоящий скандал. Он орал, что если его мнение никого не интересует, то, конечно, они могут делать что хотят, хоть бордель устраивать, но разгребать все это потом они будут тоже сами. И что раньше время было другое и нельзя сравнивать те двадцать лет и эти. Он еще долго кричал, мамуся что-то готовила, Олька где-то гуляла.

Потом Оля пришла вместе с Романом. Роман был серьезен и даже напуган, но достаточно твердо сказал:

– Константин Леонидович, Алла Дмитриевна, я хочу жениться на вашей дочери. Мы подали заявление, через три месяца у нас свадьба.

Мамуся расплакалась, папуся насупился. А Олька подошла к нему и сказала:

– Папуся, ты самый лучший на свете, я знала, что ты согласишься.

И у папуси внутри сразу стало тепло и мягко. И он сам чуть не расплакался, просто чудом удержался. А лицо сделал суровое, буркнул:

– Делайте что хотите…

И ушел смотреть телевизор.

Вот тут мамуся и развернулась! Планов настроила гору. За эти три месяца она собиралась сделать в будущей квартире молодых ремонт (не сопротивляйтесь, это наш подарок на свадьбу), свадьбу напланировала в ресторане и еще что-то… Дальше я уже не слушала, я поняла одно – все у нас получилось!

ОЛЯ

Я была совершенно и безоблачно счастлива. И мне казалось, что все вокруг тоже совершенно счастливы и очень за меня рады. Мне и в голову не приходило, что папуся так отреагирует!

Я не понимаю, чего он хотел! Роман же просто замечательный! И квартира у него, и зарабатывает. Я вообще не знаю, где я могла кого-то лучше найти! Когда папуся мне истерику устроил, я сначала вообще хотела из дома уйти, ходила по улице и плакала, пока на Романа не наткнулась. Пыталась ему сквозь слезы рассказать, а он вдруг меня за руку схватил и домой потащил. И предложение сделал… И даже не знаю, кто больше удивился: я или мои родители…

РОМАН

Теоретически я, конечно, предполагал, что свадьба – это дело хлопотное. Но на практике все оказалось гораздо бестолковее.

Я вообще не понимал, что происходит.

То есть была минута, когда я был героем, и все зависело только от меня, и мое слово все решило – это когда я сделал предложение. Мной повосхищались ровно минуту… потом отодвинули в сторону и занялись организацией свадьбы.

Все мои гениальные идеи даже не оспаривались, их внимательно выслушивали, хвалили – и продолжали непостижимую возню по поиску ресторана, тамады и фотографа. А ведь так классно было бы гулять свадьбу в поезде «Москва – Владивосток»! Купил бы я всем гостям места в СВ, сели бы мы и ехали под веселую музычку! Я был уверен, что они согласятся. Но все ограничилось словами: «Да, это было бы незабываемо!» от Олиной мамы, чмоком в щечку от Оли и сочувственным взглядом ее папы.

Та же участь постигла и остальные мои предложения: пикник в палатках, бракосочетание в планетарии и свадебное путешествие на велосипедах. Только когда я в отчаянии предложил арендовать для банкета Макдоналдс, будущая теща на мгновение задумалась, а затем на полном серьезе возразила:

– Там спиртное нельзя. А у нас Родионовы и дядя Коля. Без спиртного никак!

Очень скоро я перестал лезть со своими идеями. Все мое участие заключалось в оплате каких-то удивительных счетов и беготне по мелким поручениям.

Короче, стало очевидно, что жених – существо на бракосочетании необязательное. Что-то вроде багажника на велосипеде: вроде как нужен, но и без него ездить можно. От этих мыслей порой становилось так тошно, что хоть волком вой.

Я себе этого позволить, разумеется, не мог. Зато Кассандра отрывалась за нас двоих.

КОШКА

– Мяяяууу!

– Кась, ты чего?

Ромка подскочил как ужаленный, поскольку спали мы вместе. Олька теперь частенько ночевала у Романа. До свадьбы оставалось совсем немного, и ее родители махнули на нас рукой.

– Отстань!

Я фыркнула и встала. Настроение было просто отвратительное. Всех ненавижу!

– Мяяяууу! Ууу!

– Кась, тебе плохо?

– Да, мне плохо! Мяууу!

На пороге комнаты появился заспанный Роман с вытаращенными глазами:

– Кася, ты чего?

– Доста-а-али! Все доста-а-али! Мяяяууу!

– Оль, что с Касей, она заболела?

Олька, не менее заспанная, вылезла из спальни и уставилась на меня:

– Кася, тебе плохо?

– Мр.

– Касенька, иди ко мне.

– Фррр! Мяууу! Отстаньте все!

Олька хмыкнула и обняла Романа.

– Не, не заболела. Я знаю, что делать.

– И что?

– Сейчас мы с тобой встанем, оденемся и поедем за котиком.

– За чем поедем?

Роман ошарашенно посмотрел на часы.

– Оль, семь утра!

– А ты еще долго собираешься слушать, как она орет?

– Мяяяууу!!!

– Касенька, я все поняла, мы уже едем!

– Оль, ну давай вечером…

– Мяяяууу!!!

– Днем…

– Мяяяууу!!!

– Ладно, поехали.

С боем и воем меня скрутили и отнесли домой. Ромка пару раз попал под горячую лапу, досталось и ему. Дома я сначала забилась под кровать и выла там. Мамуся выманила меня вареной курочкой, я немного поела у нее с рук и взвилась снова:

– Не хочу-у-у я вашу ку-у-урицу!!! Мяууу!

Я попыталась сигануть в форточку, но мамуся ее закрыла. Я хотела убежать через входную дверь, но и она оказалась заперта. Только я собралась объявить голодовку протеста, как появились Оля с Романом с большой корзинкой. Из корзинки выполз кот Дюша. Вид у него был слегка напряженный, видимо, у котика хорошая память.

– Дюшшша? – поинтересовалась я, распушив хвост.

– Кася… – тяжело вздохнул Дюк.

ПЕС

Я проснулся от резкого вопля Каси, и тут же мне в нос ударил ее резкий запах. Я не помнил, чтобы она когда-нибудь так пахла. И так орала.

Понять в ее воплях хоть что-нибудь было невозможно. Я пытался предложить ей еды, свой бок, поговорить по душам – свихнувшаяся кошка меня просто не слышала.

Зато хозяева услышали и проснулись.

Роман, как и я, растерялся и пытался ее то ли обогреть, то ли придушить, но Оля забрала и принялась оглаживать свою любимицу. Кассандра орать не прекратила, хотя в ее завываниях появились романтические нотки.

Я от отчаяния принялся скулить. У Каси явно что-то болело. Я готов был вырвать это «что-то» из своего организма и отдать Кассандре. Только вот что? И подойдет ли собачий орган кошке?

– Все понятно, – спокойно сказала Оля, – поехали.

У меня отлегло от сердца. Значит, это не смертельно. Значит, мою любимую кошку можно еще спасти!

Роман пытался упираться, но Кася издавала такие душераздирающие звуки, что он быстро сдался. Видя, что Кассандру уносят, я заявил:

– И меня возьмите! И меня! Я ее одну не отпущу! Только через мой труп!

До трупа не дошло, но перчаткой по носу я от хозяина два раза получил. Так они без меня и ушли. Касю унесли недалеко – к Олиным родителям. Теперь она орала оттуда.

Я еще раз попытался найти любимую тряпку для успокоительной грызни, не нашел и на нервной почве изжевал швабру, которой Оля чуть ли не каждый день мыла пол на кухне. По-моему, бессмысленное занятие. И предмет бессмысленный. А мне надо было что-то делать, раз уж я не мог принять непосредственного участия в спасении Кассандры.

Примерно через час вопли Каси прекратились. И тут же появился хозяин – один, но немного успокоенный.

– Где она? – заорал я на него с порога. – Что с ней? Она жива? Вы ее вылечили?

– Ромка! – наморщил лоб хозяин. – Черт, ты же утром гулять не ходил. Прости.

Он распахнул дверь, и я сиганул вниз. Но не на улицу, а к дверям Олиной квартиры. Лаял, пока не открыли.

Но внутрь не пустили и Касю не позвали.

– Все нормально у нее, – сказала Оля почему-то шепотом. – Иди, Ромео, иди гуляй!

Я обиделся и пошел гулять.

КОШКА

Дюша сидел на шкафу.

– Ну что, ты успокоилась? – периодически спрашивал он.

Я злобно рыкала, он флегматично заявлял:

– Ну ладно, тогда я еще посплю, – и закрывал глаза.

Я бесилась. Какого пса? То есть я его еще и уговаривать должна?! Хам! Сволочь! Мяяяууу!

– Ты уже успокоилась?

– Слезешь, морду раздеру…

– Ну тогда я еще посплю.

Наматывая двадцать пятый круг по комнате, я поняла, что нужно взять себя в лапы. Пока я психую, хозяин положения этот толстый, мордатый… Я резко развернулась и ушла на кухню. Водички попила – полегчало. Уселась на подоконник и стала смотреть, как красиво шевелятся ветки на ветру. Потихоньку успокоилась.

– Мррр?

О! Котик пришел. Ну теперь-то я спокойная, теперь он у меня получит.

– Кася?

– Мр?

– Слушай, мы же с тобой взрослые кошки, ну зачем нам опять тратить нервы и силы на бессмысленную борьбу?

– Незачем.

Котик сразу приободрился и вспрыгнул на подоконник.

– Ну и правильно! Каська, мы оба прекрасно знаем, зачем я здесь…

– И зачем?

– Ну… – Дюша смутился и начал подметать хвостом подоконник, – ну… Кась, ты такая красивая…

Дюша утробно заурчал и полез лапами. Напоролся на мои когти. Свалился с окна, подвернул лапу. Обматерил меня и ушел, хромая, в спальню. А у меня хоть немного поднялось настроение.

Днем, правда, Дюша таки прижал меня к стенке, и я уже почти была готова сдаться после тщательно разыгранной борьбы, но тут в квартиру влетел Ромео. Честно говоря, я про него подзабыла…

Каким-то чудом Дюша умудрился сбежать. Если б он помедлил еще буквально секунду, Ромка бы просто перекусил его пополам.

– Ты зачем Каську обижаешь? – залаял он не своим голосом.

– Кто ее обижает, идиот? – огрызался Дюк.

– Если ты ее хоть лапой тронешь…

– Лапой не буду, – спошлил Дюша.

Он сидел на самой верхней полке и теперь чувствовал себя в безопасности. Ромка пошлости не понял и продолжал бесноваться внизу.

– Кася, как он здесь оказался? Кто это?

– Ну, грубо говоря, муж, – сказал Дюк.

– Хххто? – Ромка аж захлебнулся кашлем. – Кася, кто?!

Я сидела на кровати и тщательно вылизывала переднюю лапу. Эти разборки меня страшно утомили. Все это, конечно, мило и льстит самолюбию, но я б уже предпочла тишину. Я зажмурилась, потом открыла глаза и внимательно посмотрела на Ромео.

– Ромка, ты же гулять шел, – сказала я.

Пес встал и, шатаясь, пошел к входной двери. Где-то в голове промелькнула жалость к нему, но я ее быстро задушила. Не сейчас. Я его потом пожалею.

ПЕС

Сутки я ничего не ел и на улицу выходил только по крайней необходимости. Стыдно признаться, но мне очень хотелось, чтобы кто-то заметил мое состояние, пожалел, угостил с руки вкусненьким, погладил по голове, почесал пузо… да просто обратил на меня внимание, кошак меня подери!

Хотелось мне зря. Роман был ужасно озабочен, даже работал урывками, бегал где-то целыми днями. Оля перестала заходить. Кассандра… одна мысль об этой сволочи кошачьей приводила меня в ярость и вызывала дрожание конечностей.

Словом, никто меня не понимал, никому я не был нужен.

И я решил уйти. Совсем. Пусть потом бегают, ищут меня. Уйду. В конце концов, кто я им, игрушка? У меня тоже гордость есть, между прочим! А на улице я не пропаду, опыт есть!

Всю ночь накручивал себя, потом плотно позавтракал (вчерашней едой – так называемый хозяин даже не заметил, что я ничего не съел) и отправился прочь из дому. Побегал напоследок по двору, пометил все, хотел подойти к Касиным окнам, но удержался.

В последний раз посмотрел на хозяйские окна и понуро двинулся прочь. Все время подбадривал себя: «Не тебя прогнали, ты сам ушел! Это пусть они переживают!» Но было погано на душе. Я решил дать хозяину последний шанс – сел недалеко от входа в двор и стал ждать. Вот он выйдет меня искать, а я встану и побегу отсюда. Не быстро побегу, чтобы он догнать смог. Но побегать ему придется, а то ишь ты!

Ждал полдня. Разозлился. Понял, что ловить он меня сегодня долго будет, и поделом!

И дождался… Выходит Роман со двора и идет мимо меня. К уху телефон прижат, глаза пустые, бормочет чего-то… Не поверите: прошел в двух шагах от меня и даже не заметил.

Это стало последней каплей. Я развернулся и побежал. Очень хотелось кого-нибудь загрызть – и я быстро понял, кого именно. Теперь, когда цель обозначилась, стало гораздо легче. Я быстро взял след и порадовался: мой нос по-прежнему был безупречен. И вообще я чувствовал себя в отличной форме. Давно не дрался, и это следовало немедленно исправить.

КОШКА

Как обычно, дня три у нас с Дюшей была просто идиллия. Меня холили, лелеяли, кормили и вылизывали. Даже Олька начала мне завидовать, глядя, как Дюша пропускает меня к миске первой.

– Хорошо тебе, Каська. Меня к холодильнику никто вперед не пропускает. В лучшем случае что-нибудь оставят. Если попрошу очень…

На третий день я вспрыгнула на подоконник, посмотрела на улицу и вспомнила про Ромео. Задумалась. Когда я видела его последний раз? А, он же тогда приперся так не вовремя и… и… и что? Ушел? Ничего не помню…

– Мяу? – спросила я у Ольки.

– Мяу! – ответила она и продолжила болтать по телефону.

Я отправилась к входной двери и повторила еще раз:

– Мяяяу!

Никто не среагировал.

– Мяяяууу!

– Кась, ты чего? – спросила Олька.

– Кася-я-я, – простонал Дюша, – дай поспать, ненасытная ты моя.

Дюша развалился на диване, я принялась гипнотизировать Ольку. Я мысленно раз сто отправила ей вопрос: «Где Ромка?», но она продолжила обсуждение всякой дребедени. Что-то она последнее время много на телефоне висит, то про платье, то про еду, то про ресторан, то про фотографии. И говорит, и говорит, просто не остановишь.

– Оля, где Ромка? Мяяяууу!

– Кась, да что ж ты орешь опять? – И тут ее осенило: – Ты, может, по Ромео соскучилась?

Я радостно заурчала.

– Тогда пойдем к ним, – сказала Олька и взяла меня на ручки.