Текст книги "Тайна чёрного волка"

У Дженны мороз пробежал по коже. Прекрасное и привычное в Айваллине соседствовало с пугающим и неприятным.

– Кто они? – спросила девушка, озираясь по сторонам.

– Нынешние горожане, – ответил морой. – Мы, дети Ночи, – все, кому не нашлось места в мире Дня, – собрались в мертвой столице. Частично Айваллин принадлежит призракам, но нам дарованы области, куда они не могут ступить.

– Вода, – догадалась девушка. – Вас защищают водопады?

– Верно, – кивнул ее собеседник. – Айваллин – наш дом по праву со времен второй Бури…

Дженна пыталась не проявлять излишнего любопытства, но диковинных существ с каждым шагом становилось все больше. Девушка слышала их тихие разговоры и смешки. Почти невидимые в ночи, айваллинцы все же оставались живыми существами из плоти и крови – не призраками и не кадаверами.

– Они пришли посмотреть на тебя… – заметив ее интерес, улыбнулся Олу Олан Биш. – Ты манишь их своим светом, дочь Солнца.

– А много ли в Айваллине мороев? – ненавязчиво поинтересовалась наемница.

Олу Олан Биш ответил не сразу.

– Мои братья дремлют, – прошептал он. – Наше время прошло… Мы остыли…

– Как это? – удивилась Дженна.

– Проживешь еще пару тысяч лет и поймешь, – с усмешкой ответил мужчина. – Но ты желала спросить меня о Буре?

– О! Мне бы столько всего хотелось узнать, – закивала Дженна, – о Буре, о Ка́ахьеле, о твоем народе и о тебе самом… Что такое эта Буря? Почему по лесу бродят призраки и кадаверы? Как вы, дети Ночи, с ними сосуществуете? – В ее голосе отразилось искреннее сочувствие. – Должно быть, тяжело переносить такое соседство… Хватает ли вам пищи на всех?

– Как много у тебя вопросов, – произнес мужчина, глянув на собеседницу немного теплее. – С чего же мне начать?

– Расскажи о Буре, – попросила девушка. – Что это такое?

– Что ж, любая буря – это сильное волнение, – пояснил Олу Олан Биш. – Нечто извне этого мира швырнуло в нас, точно в воду, огромный магический «камень», вызвав тем самым смешение сил, которые должны течь своим чередом. И Дейвлан был тем самым местом, куда этот камень пал. Удар перевернул законы жизни. К счастью, катастрофу удалось удержать в его границах. Теперь это настоящая Обитель смерти, замкнутая в самой себе. Здесь нельзя ни родиться, ни умереть… Когда погибает тело, душа остается при нем, ибо больше ей податься некуда…

– Но как же тогда появились духи?

– Только мощное волшебство одного чародея помогло упокоить их тела и даровало сидам первую часть ночи…

– Когда они поют дивные песни… – вспомнила Дженна.

– В это время они живут прошлым и не помнят о случившемся, – пояснил Олу Олан Биш. – Но чародей покинул этот мир, и с тех пор всякий, кто находит смерть в пределах королевства, становится не знающим покоя мертвецом…

– Насколько мне известно, кадаверов можно успокоить, отрубив им голову, – нахмурилась наемница. – Почему бы не сделать этого из сострадания?

– Только не в Ка́ахьеле, – ответил мужчина. – Можешь порубить кадавера на множество частей. Этим ты лишь обездвижишь его, но не убьешь.

– А как же животные? – спросила Дженна. – Комары-кадаверы, мухи-призраки – что-то я таких не встречала…

– У всякого существа есть душа, но ее строение, как и строение тела, различно, – объяснил морой. – У животных, тем более у насекомых, все устроено более примитивно, нежели у сидов. Магическая буря коснулась их лишь как природный катаклизм… Впрочем, трагедия осталась в далеком прошлом. Леса поднялись, и простая жизнь вернулась.

– Но здесь до сих пор столько страданий, – с горечью прошептала Дженна. – Не слишком ли печально жить в таком месте?

Вампир ответил ей лишь неким подобием улыбки.

Следуя к библиотеке, они ступили на высокую лестницу, ведущую к гигантскому древу. Даже по сравнению с кайлеси дерево это было невероятно огромным. Его крона походила на дождевые тучи, а у подножия колоннообразного ствола раскинулся небольшой лес.

Каждые тридцать ступеней лестницу делили площадки, украшенные арками и овитые растениями, в зелени которых мягко мерцали цветы, напоминающие белые лилии. По обе стороны шумели ручьи, и гладкие плиты были скользкими от влаги.

Уже к середине подъема силы Дженны истощились. Даже вдали от призраков мелодия Айваллина оглушала девушку. Словно бы боль источали сами камни, земля, растения… В груди у нее неприятно похолодело. Наемница тряхнула головой. Не хватало еще ей потерять сознание в окружении вампиров и волколаков.

Тем временем они приблизились к дереву, и Дженна смогла различить в нем силуэты библиотеки, почти полностью поглощенной могучим растением. Сплетения корней плотно обвивали стены, лишь у земли образовывая арочные проходы. Корни были такими широкими, что на них, у самого купола здания, росли и другие деревья.

– Старшие назвали его Кутупаа́н – древо Знаний, – сказал вампир. – Его собрат – древо Жизни Исшии́к – погиб вместе с Дейвланом. К счастью, Кутупаа́н прижился в Обители смерти. Считается, что перводрева – это четыре столпа, поддерживающие мир Сия. Сэ́асим и Э́лим, или, как их называют люди, Злат и Синь – Любовь и Смерть, – растут на Цветгоре.

– Значит, теперь мир держится только на трех столпах? – испугалась Дженна. – Но неужели Исшии́к никак нельзя возродить? Может быть, остались семена? Или на Южном материке тоже есть перводрева?

– По крайней мере, вампирам этого знать не дано, – усмехнулся ее собеседник.

Из пучины корней вылетела и растаяла в ночи стая летучих мышей. Похоже, их спугнула хищная птица. Дженне показалось, что в ночной тиши она услышала шелест крыльев. Олу Олан Биш долго всматривался во тьму, затем оглянулся на сестер, застывших поодаль. Он кивнул им, и стрыги отступили назад. Исчезли из поля зрения и прочие существа. Морой посмотрел на наемницу со странным выражением.

– Каждому в этом мире дано свое дело и место… – сказал он, и голос его прозвучал громче обычного, словно бы он обращался еще к кому-то. – Мы свято чтим границы.

– Уверяю тебя, ни я, ни мои спутники не собираемся беспокоить твой народ, – смущенно произнесла девушка. – Мы ученые и уважаем любую жизнь.

– Раз так, – сказал Олу Олан Биш, – то и мы ответим взаимностью… тебе и твоим спутникам. – Он вновь глянул на ветви и вздохнул: – Обещаю…

Дженна посмотрела туда же и ничего не увидела, но с удивлением поняла, что ночное небо наливается светом. Приближалось утро, и времени на то, чтобы незамеченной вернуться к книжникам, у нее не оставалось. Так или иначе, теперь они обнаружат ее отлучку, а значит, можно и вовсе не торопиться.

– Светает, – заметил Олу Олан Биш. – В пасмурный день я бы составил тебе компанию, но сегодня на небе ни облачка, а свет солнца вреден моему здоровью…

– Благодарю тебя за все, – поклонилась Дженна. – Я буду рада пообщаться с тобой снова.

Морой коротко кивнул и поспешил удалиться. Нынешняя заря дарила чрезмерно много света и тепла, которое не могло вынести его тело. И слишком много воспоминаний всколыхнула прошедшая ночь.

10. Древо Знаний

Ни единый луч солнца не проникал в дворцовое подземелье. Лишь цветы ночи – сияющие ль'иль – паутиной из лиан опутывали колонны, освещая мглу зеленоватым свечением, да белые мотыльки порхали меж их соцветий. Стены залы украшали мозаичные картины из жизни первых народов. Мраморные изваяния королей и королев, спокойные и прекрасные, взирали с высоты постаментов. В мерцающем свечении ль’иль их глаза и улыбки казались живыми.

Это был музей-святилище и одновременно убежище мороя. Живым ли, мертвым вход сюда воспрещался… Но сегодня все было иначе. Его гость в приглашении не нуждался. Как не спрашивал он его и сотни лет назад, когда входил в Мунт – горную обитель мороев. Его запах был знаком вампиру с детства: огонь, пепел… смерть.

Как наяву перед глазами Олу Олан Биша возникли почерневшие тела стражей Мунта. Они стояли: огонь будто вварил их в камень, превратив вампиров в обугленные остовы за считаное мгновение.

– Милорд, – глухо произнес вампир, поклонившись. – Приветствую сына Солнца. Я Олан Биш из семьи Олу Серых Филинов…

– Я не забыл тебя, совенок, – приветственно кивнул мужчина в черном. – Здравствуй.

– Что ж, на здоровье не жалуюсь, – глухо ответил вампир.

– Во веки веков так оно и останется, пока твой народ соблюдает договор, – напомнил странник.

Он медленно шел по залу, рассматривая изваяния.

– Так оно и останется во веки веков, – сжал зубы морой. – Что же привело Солнцеликого в нашу столицу?

– Девушка, с которой ты беседовал, – ответил мужчина. Он провел ладонью по белоснежному бедру статуи, но принцесса древности осталась безразличной к его прикосновению. – Скажи честно, ты ведь не собирался поправить свое здоровье с ее помощью?

– Ах, девушка, – повторил Олу Олан Биш. – Можете быть спокойны, милорд… Ее кровь слишком горяча для моих остывших внутренностей.

Он пристально оглядел гостя. Несмотря на его пламенную силу, в глазах сына Солнца осталось даже меньше тепла, чем скульпторы сиды даровали своим творениям. Народ вампиров убивал ради пропитания, но это существо действовало иначе. Сложно поверить, что когда-то его называли хранителем. У Дженны сил было меньше и все же…

– Девушка носит личину человека… – после долгого молчания заговорил Олу Олан Биш. – Но она… возможно ли, что она хранительница?

– Возможно, – ответил странник, задумчиво изучая картины на стенах. – Она все еще ищет себя…

– Ежели так, то присматривайте за ней получше, милорд, – проговорил Олу Олан Биш. – Ибо места, куда она сует свой милый носик в поисках себя – пристанища нежити, горных и озерных демонов, – не самые безопасные…

– Смеешь давать мне советы? – осведомился мужчина в черном.

– Это предостережение. – Вампир смиренно опустил голову. – Совет от того, кто когда-то сам допустил оплошность…

– Мне показалось или я слышу заботу в твоем голосе, о сын Ночи? – Странник обернулся к нему. – Насколько я помню – а я, увы, ничего не забываю, – твой род издревле ценил в теплокровных созданиях лишь их питательность. Так что же случилось, Олан? – Он изогнул бровь, ухмыльнувшись краешком рта. – Не столь уж и горяча эта девушка… Почему ты не тронул ее?

– Общаться с теплокровными мне не впервой, – прошептал морой. – Однако есть причины более весомые. Кое-что изменилось с вашего последнего визита, милорд. Зимы стали дольше, а лета – холоднее. Остается все меньше хранителей, способных поддерживать равновесие… Дети Ночи нуждаются в них не менее, чем дети Дня… – Он вскинул голову, и его совиные глаза сверкнули. – Но сыны и дочери Солнца всегда пренебрегали нами! Вы сами… чуть не уничтожили весь мой народ… А Дженна… – Вампир горько усмехнулся. – Знаете, милорд, со времен последней Бури она первая, кто проявил к нам сочувствие…

– Кто бы мог подумать, что хладнокровные кровопийцы нуждаются в этом, – вымолвил странник.

– Все, даже самые хладнокровные убийцы, – Олу Олан Биш тихо рассмеялся, многозначительно глянув на гостя, – нуждаются в сочувствии.

Мужчина в черном ничего не ответил. В голосе вампира он слышал злость и обиду, но слова мороя шли от сердца. Еще ребенком он не боялся говорить правду. Возможно, только это и спасло его народ.

В те далекие времена по поручению Индра, хранителя Востока, странник искал погибшему Дейвлану новых хозяев, способных поддерживать порядок в королевстве, существуя бок о бок с мертвецами. На Дальнем Западе в горах между Бешбьяс и Бунджууг он наткнулся на древнее поселение Мунт. Поначалу его жители прикинулись обыкновенными людьми, а затем напали на незваного гостя. За это они жестоко поплатились.

Странник погубил бы всех без сожаления, если бы не маленький совенок. Умирая от страха, мальчик встал перед магом в истинном облике мороя и попросил о милосердии. Когда все маски были сброшены, странник понял, что только вампиры и смогут стать Айваллину достойными хозяевами.

После долгих переговоров большая часть жителей Мунта согласилась переселиться в Ка́ахьель. Семья Олу Серых Филинов была назначена смотрителями древа Мудрости. Со временем Обитель Мертвых привлекла и других детей Ночи.

– А где твоя семья? – поинтересовался мужчина в черном. – Почему я ощущаю лишь тебя?

– Старшие морои дремлют, – прошептал Олан Биш. – Но моя семья стала больше…

Странник понимающе кивнул. Он перевел взгляд на древние мозаики, освещенные цветами ль'иль. Со стен на него взирала трое единорогов. Двое из них: синий, словно морская пучина, и жемчужно-розовый, почти белый, – хранители Запада, одни из тех защитников, которых становилось все меньше. И один из них погиб на его глазах…

Сумела ли пережить потерю супруга прекраснейшая Гьюзайлин? Мужчина не хотел этого знать, ибо опасался, что правда окажется неутешительной. В конце концов, из хранителей этой части Сии еще оставались Сол и Индр… Ну а он лишь скиталец, иномирец – последний, кто смог бы хоть чем-то помочь жемчужному единорогу. И все же странник спросил:

– Знаешь ли ты, Серый Филин, что сейчас происходит в Бешбья́с?

– Нет, – покачал головой Олу Олан Биш. – Как записано в договоре, я не покидаю границ Ка́ахьеля. Все, что мне известно от древа Кутупаан, так это то, что через сто лет после Бури в тех местах разразилась эпидемия. И с тех пор дороги на Бешбьяс закрыты, а само имя королевства стерто из памяти народов…

Странник вздохнул. Значит, свершилось… Но почему же Сол смолчал об этом?

* * *

– Дженна! – взвизгнул Трох Картриф. – Где ты была? Как смела?!

– Отстань от меня, – лениво огрызнулась девушка. – Я хочу спать… И есть. Но спать – все-таки больше…

– Спать? Днем? – рассердился брауни. – Хватит с меня! А ну раздевайся! Гвирдр, помоги мне…

– Что? – смутилась Дженна. – Зачем это? А ты, Гвирдр, – она пригрозила кулаком, – только попробуй помогать…

– Довольно шуток, мы должны проверить, не укусил ли тебя вампир, – пояснил темнокожий эльф. – Везде проверить!

– Трох, ну я же на солнце стою, – простонала девушка.

– Верно, Трох, – вмешался Гвирдр. – Вампиры и их жертвы не переносят открытого солнца…

– Все равно раздевайся, – бушевал брауни. – Натрем тебя чесноком! Мы в одном переходе от Айваллина!

– Лучше положи мне его на хлебушек да порежь мяска, – вздохнула наемница. – Я натрусь чесноком изнутри, а-а… – Она широко зевнула. – Как же я устала, глаза закрываются… А чеснок ваш – такой ерундой оказался. Ах… – Дженна снова зевнула и, не дожидаясь завтрака, улеглась в телегу. – Он расплющил дурацкую чесночину двумя пальцами… – пробубнила она, заворачиваясь в плащ.

– Кто «он»? – нахмурился тролль.

Но Дженна закрыла глаза и не ответила.

– Спит как убитая. – Трох Картриф с усилием потеребил девушку за плечо. – Хоть штаны с нее стягивай – не заметит.

– Не надо, – покачал головой Григо Вага. – На моей памяти последний, кто стянул с Дженны штаны без ее согласия, превратился в кадавера…

– И верно, Трох, – согласился Гвирдр. – Дженна – взрослая фея. И не наше это дело, с кем она там по ночам чеснок плющит…

Вечер застал их на подходе к Айваллину. И хотя Дженна уже пробегала здесь ночью, восторга у нее не поубавилось. В свете заходящего солнца город выглядел еще более живым и величественным. Сплетенные из камня и растений многоступенчатые башни и купола дворцов вырастали из вечерних туманов. Под шелест водопадов затихали птичьи голоса.

В немом восхищении путники остановились у высоких навеки распахнутых ворот. На внутренней стороне створок были изображены четырнадцать фигур: на одной – широкоплечие мужские, на другой – изящные женские. Облаченные в длинные ниспадающие одежды боги Семи Путей и богини Семи Вод застыли, будто ожидая своего часа. Их лица скрывались в тени деревьев, но согнутые в локтях руки обращались к гостям в приветственных жестах.

Восхитительные рельефы завершали два великих древа. По замыслу художника, при смыкании створок они разделяли богов, дабы не были разрушены их творения и весь мир. А далеко впереди, за бесконечными террасами садов и водопадов, на фоне залитого закатными лучами неба темнели сами Исшии́к и Кутупаан – древа Жизни и Знания.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу нечто подобное, – прошептал брауни.

– Честное слово, такую красоту можно описать лишь стихами, – вздохнул тролль.

– Самому Клифф’Арху не удалось достичь великого города, а мы сделали это! – добавил мракоборец.

Солнце стремительно садилось, и путникам пришлось заночевать у стен Айваллина. Вдохновленные дивным зрелищем книжники позабыли все свои недовольства, а брауни даже расщедрился на более толстый, нежели обычно, кусок мяса для Дженны. В конце концов, девушка счастливо проспала и завтрак, и обед. Когда с ужином было покончено, в припасах книготорговцев нашлась бутылочка вина.

– …Феечка, ты забыла сообщить нам, где ты была и что делала ночью, – деликатно напомнил тролль.

Выспавшаяся, досыта наевшаяся и слегка опьяневшая от вина Дженна поспешила признать свою вину.

– Мне жаль, что пришлось вас обмануть, – сказала она. – Пути, которыми ходят сумеречные лисы, позволяют нам за короткое время передвигаться на большие расстояния и недоступны ни нежити, ни нечисти… Ну почти недоступны, – поправилась она, припомнив мороя. – Ночью я была в Айваллине – искала для нас библиотеку.

– И-и? – нетерпеливо спросил Трох Картриф. – Хотелось бы узнать, чем закончились твои приключения и куда пропало то чудесное ожерелье, на которое я пожертвовал лучшие запасы чеснока?

– Ну… – начала было Дженна, принюхиваясь.

При упоминании чеснока ей вдруг явственно послышался и его запах. Но в этот момент Григо Вага вдруг вздохнул тяжело и хрипло.

– Единый, боги и хранители милостивые, – прошептал юноша, оглядываясь. – Что-то нарушило пределы ауры… Что-то, от чего она поставлена!

Брауни, тролль и мракоборец схватились за оружие и вскочили на ноги. Дженна поднялась нехотя, но тут же присела обратно в приступе смеха.

– Не забыть бы сделать приписку к заметкам профессора Клифф’Арха, – расхохоталась она, – о том, что у мороев отличное чувство юмора!

Появившийся из леса Олу Олан Биш явно подготовился к приветствию гостей. Вместо запыленного плаща он надел длинный приталенный кафтан из темно-синей шерсти, с широкими рукавами и высоким воротником. Горловину и застежку на левом боку украшала вышивка в виде серебряных лилий, а грудь – ожерелье из чеснока. Это ожерелье особенно прелестно смотрелось рядом с классическим моройским ликом носителя: серой кожей, плоским носом и жуткими совиными глазами.

– Я имел неосторожность испортить твое украшение, – проговорил вампир, снимая ожерелье и протягивая его Дженне. – Возвращаю его в целости и сохранности.

– Благодарю тебя. Уверена, мы найдем ему лучшее применение. – Девушка поклонилась и взглянула на спутников. – Позвольте вас представить друг другу…

Что могло заставить волка подружиться с зайцами? Разве что интеллектуальная ценность жертвы превышала ее питательность, а исследовательский интерес возобладал над инстинктом самосохранения. И разогреть интерес морой умел, как никто другой!

– Прошу, не беспокойтесь, – мягко произнес он, – ваше оружие, впрочем, как и чеснок, не сможет причинить мне ощутимого неудобства. Извольте проверить…

С этим словами Олу Олан Биш засучил рукав и протянул вперед тонкопалую кисть. Не без удовольствия размахнувшись топором, Гвирдр Драйгр перерубил ее по самую манжету. Не успев коснуться земли, отсеченная конечность рассыпалась в пыль, а на ее месте, как по волшебству, уже выросла новая рука.

– С головой, впрочем, будет то же самое, – предупредил вопрос тролля вампир.

– Очень практично! – восхитилась Дженна, придвигаясь поближе. – А как насчет серебра?

– Серебро опасно для моих младших сестер. – Олу Олан Биш ехидно улыбнулся. – У меня же этот материал вызовет разве что легкий зуд.

– Необыкновенная честь для нас, – хмуро проговорил Трох Картриф, – ваш визит, Олу Олан Биш.

– В каком-то смысле я являюсь наместником Айваллина, – объяснил вампир. – Живыми гости доходят до нас крайне редко. Это – удовольствие для меня. Увы, не имею возможности принять уважаемых ученых во дворце. Наверняка вы уже успели познакомиться с призраками? Вот и бывшие правители Дейвлана до сих пор не покинули своей резиденции… – Он развел руками. – Мои же собственные покои не предназначены для встреч, поэтому я был вынужден лично прийти к вашему костру.

– Григо, – шикнула Дженна на насупившегося мракоборца. – Ты с самого начала знал, куда прешься, так веди себя прилично…

– Я давал клятву бороться с созданиями мрака, – с тихим отчаянием сообщил юноша.

– Некоторые мракоборцы стали братьями и мне, так что я прекрасно знаю вашу клятву, – усмехнулась наемница. – Вы клянетесь защищать, а не нападать, и уж тем более – не обижаться…

– Прошу прощения, что вмешиваюсь в ваши диспуты, – с холодной вежливостью произнес Олу Олан Биш. – Опасения уважаемого Григо Вага Печального подтолкнули меня перейти сразу к делу и не тратить попусту ночное время, необходимое для вашего отдыха. Видите ли, мой народ тоже давал некую клятву… Хранители обязали нас защищать Айваллин. Поэтому, сколь бы интересна ни была наша беседа, я обязан задать вопрос. – Он выдержал паузу, обводя собравшихся пристальным взглядом желтых глаз. – Какова цель вашего визита в Айваллин?

– Что ты имеешь в виду? – с искренним непониманием переспросила Дженна.

– Подумай сама, – ответил Олу Олан Биш. – Уцелевшие айваллинцы покидали свои дома в спешке, оставив накрытыми обеденные столы и незастеленными свои кровати… Не говоря уже о драгоценных сокровищах, среди которых, – он лукаво улыбнулся, – есть и книги…

Краем глаза Дженна заметила, как переменился в лице Трох Картриф. Он-то свято верил в то, что едет спасать письменные памятники, а уж никак не грабить.

– Мы не воры, – озвучила она мысль, застрявшую в горле темнокожего книжника.

– Вы ученые, – кивнул морой. – Помнится мне, ты искала библиотеку, но ты оценила ее размеры? У меня было достаточно веков, чтобы изучить ее, а у вас, боюсь, не так много времени…

– Мы спешим, и времени у нас даже меньше, чем вы думаете, – ответил за всех Гвирдр Драйгр. – Однако раз уж мы пустились в столь рискованное приключение, ступили в Ка́ахьель и, миновав призрачное шествие и прочие опасности, в целости добрались до столицы, то грешно будет не заглянуть в легендарную библиотеку Айваллина. Уверен, мы будем крайне благодарны вам, Олу Олан Биш, – он легонько толкнул в бок брауни, – все мы, без исключения, – будем благодарны вам за помощь…

– И даже не знаю, чем мы сможем отблагодарить вас за столь бесценный дар и радушную встречу, – выдавил сквозь зубы Трох Картриф.

– Благодеяние – не торговая сделка, – напомнил Олу Олан Биш. – Лишь боги имеют право оценивать наши поступки. Они же и воздадут нам по справедливости…

– Обещаю, мы не станем злоупотреблять вашей добротой, – заверил тролль.

Трох Картриф кивнул, а Григо Вага поджал губы и сделал вид, будто огонь в костре интересует его гораздо больше древнего мороя и еще более древней библиотеки.

– Вы должны знать, что библиотека – это не просто хранилище текстов, – таинственно прошелестел Олу Олан Биш. – Она и древо Знаний образуют единую систему Кутупаан. В нем можно найти ответы на любые вопросы. Однако хочу вас предупредить, что ни одна рукопись не должна покинуть пределов Айваллина… Если же вас интересует мудрость самого Кутупаан, помните, что древо обладает лишь энциклопедическими знаниями…

Не жадничайте в поисках ответов. Боги неспроста отмерили каждому созданию по его возможностям, в том числе и знаний. Сила Кутупаан как лекарство – в переизбытке она становится ядом… Читайте книги столько, сколько пожелаете, но обратиться к Кутупаан вы можете лишь единожды. И даже в этом случае будьте готовы к тому, что это не принесет вам счастья…

Две ночи назад Дженна вышла к библиотеке. Но, найдя вход в обитель знаний, девушка так и не пересекла порога. Некий страх остановил ее на последних ступенях. Нет, Дженна не боялась чудовищ, которые могли скрываться во тьме коридоров.

Не удивило наемницу и предупреждение мороя. Приблизившись к древу Знаний, она почувствовала, что именно в его библиотеке она наконец-то отыщет ответы на все свои вопросы. Но ведь каждый ответ породит еще больше загадок! Пусть Кутупаан поможет разгадать и их, но какова будет цена? Девушка боялась даже представить.

– Ты не последуешь за друзьями? – поинтересовался морой.

Днем ученые книжники под защитой аур мракоборца исследовали город: восхищались, запоминали, записывали, а кое-что даже зарисовывали. Но как только солнце опустилось за лес, они, не теряя времени, поспешили к ступеням библиотеки. Олу Олан Биш уже ждал их там. В облике большого серого филина он спустился к ним из вечерних сумерек и, ударившись об пол, превратился в мороя.

Проводив книжников, он вернулся к Дженне. Девушка неподвижно сидела на ступенях и, глубоко задумавшись, смотрела вдаль.

– Нет, – ответила она. – У меня слишком много вопросов…

– Ответы на них пугают тебя? – Вампир опустился рядом.

– Кажется, ты понимаешь меня лучше, чем я сама, – улыбнулась Дженна. – А книжники вот не боятся… Даже Григо вошел внутрь.

– Их интерес прост, – объяснил Олу Олан Биш. – Человек и тролль спросили о том, что можно было найти в книгах. Из всех троих лишь Трох Картриф обратился непосредственно к древу, и только ему знание принесет печаль…

– Пожалуй, и я задам один вопрос… – спустя некоторое время проговорила Дженна. – Не хочу заходить в библиотеку, но я уверена, что ответ знаешь ты…

– Что ж, слушаю, – согласился морой.

– Скажи, в Кутупаан можно найти сведения, – девушка вздохнула, собираясь с мыслями, – о… других мирах?

– Да, – помедлив, ответил Олу Олан Биш.

Некоторое время они молча смотрели на ночной город. Свет луны мягкой дымкой разливался по улицам и обволакивал небо, словно защищая наземный мир от безжалостной синей бездны над ним.

– Иногда лучше просто любоваться звездами, чем пытаться их пересчитать, – наконец проговорила Дженна.

– Чем больше мы узнаем, тем шире становятся границы нашего восприятия и тем необъятнее и страшнее – непознанное… – добавил морой. – Библиотека Айваллина – лишь крохотное звено, нанизанное на древо Знаний. То, что доступно обычному взору и выглядит как огромное дерево, на самом деле имеет более обширную и непостижимую природу. Это нить, пронизывающая сотни миров…

– Сотни миров, – повторила Дженна. – Страшно представить…

– Даже меня это пугает… – тихо признался морой.

– Не думала, что морои могу бояться, – хихикнула девушка.

– Могут, – кивнул Олу Олан Биш. – Когда всю жизнь проводишь в месте, подобном Ка́ахьелю, в королевстве, где время остановилось и ночь от ночи ничто не меняется, перемены начинают пугать даже богов…

– Ты ведь чуточку слукавил, когда сказал, что твоя помощь не имеет цены, да? – улыбнулась Дженна. – Кое-что тебя все-таки интересует, но ты боишься сказать…

– Может быть… – Морой ответил на ее улыбку. – Я имею доступ к древнейшим знаниям, однако не имею понятия о том, что происходит за границами Ка́ахьеля.

– Если хочешь, я расскажу тебе о том, что происходит во внешнем мире… – кивнула Дженна. – Что знаю…

– Это доставит мне удовольствие, – с благодарностью ответил Олу Олан Биш. – Но для начала я должен извиниться перед тобой… За обманный лик. В твоем сердце я увидел мужчину, но не понял, что он погиб. Признаться, я злился…

– Не стоит извиняться, – тихо ответила Дженна, опустив глаза. – Это стало мне хорошим уроком.

– Неужели? – с недоверием осведомился Олу Олан Биш.

– Ну… – Девушка тяжело вздохнула. – Я знаю, смерть – не конец… Сумеречных лис учат, что тело – это лишь оболочка для бессмертной души… Мы верим в круговорот жизненной силы и тому подобное, но… Это очень сложно осознать, когда речь идет о близких… Разум все понимает, а тело не желает смиряться с потерей. Увидев же тебя… твою маску – его образ, не наделенный той душой, которую я любила, – я… наконец осознала. Так что спасибо тебе.

– Что ж, в таком случае пожалуйста…

– Знаешь…

– Да?

– Это так странно… Мы с ним были знакомы какую-то половину луны… Ну что такое полмесяца? – Наемница грустно улыбнулась. – Миг… И так больно было его потерять! Я знаю, нужно время, чтобы рана зажила, но… Много времени уже прошло. Я даже не знаю точно, сколько… И до сих пор больно! Словно это время остановилось не только в Ка́ахьеле, но и внутри меня.

– Время – это река, – прошептал вампир, – со своими течениями, водоворотами, бурными порогами и застывшими омутами. Ты видела призраков? Сиды живут по шестьсот-восемьсот лет. Но теперь все, что осталось их душам, – это время от вечерних и до утренних сумерек. Краткий миг для тебя, но целая жизнь – для них.

– Целая жизнь… – повторила Дженна.

– А раны… – Олу Олан Биш кивнул на раскинувшийся перед ними ночной город: – Посмотри на Ка́ахьель! Некоторые раны никогда не заживают. Но твоя, – он улыбнулся, не размыкая тонких губ, – поверь, твоя рана обязательно затянется.

Прищурившись, наемница посмотрела на собеседника.

– А ты знаешь, о чем говоришь, верно?

Вампир промолчал.

– Ты говорил, что я не первая, кто пришел в Ка́ахьель за знаниями, – осторожно произнесла девушка. – Как ее звали? Ту, которую я тебе напомнила… Я вижу, как ты иногда смотришь на меня.

– …Я называл ее Пчелкой, – через некоторое время прошептал Олу Олан Биш. – За упорство и трудолюбие в поиске знаний.

– Она была, – наемница помедлила, – человеком?

– Да…

– И… ну… – Дженна вздохнула. – Ты любил ее?

– Не так, как ты можешь себе вообразить, – очень тихо ответил мужчина. – Для любви, которую знаешь ты, мы были слишком разными. Но да. Я любил ее. Ее красоту, ум… и ее тепло.

– Тепло? – изумленно переспросила девушка.

– Здесь в Айваллине порой очень не хватает тепла… – Олу Олан Биш опустил глаза. – Не хватает даже больше, чем горячей крови. Может быть, оттого и уснули мои родные…

«Слишком разные». Дженна почему-то подумала про мальчика с собакой – про двух призраков мертвой столицы. Повзрослев, она перестала понимать, зачем кое-кто заводит питомцев: не лошадей или боевых псов – не рабочих зверей, а домашних. Однако при виде мальчика и его мохнатого друга что-то внутри у нее улыбалось, а потом обрывалось особенно остро. Наемница не стала озвучивать свои мысли.

– Что случилось? – спросила она.

– Как и ты, она была чрезмерно любопытной, – ответил собеседник. – В конце концов я потерял ее…

– Мне жаль… – вздохнула Дженна.

– Лет уж двести прошло, – задумчиво прошептал морой. – Двести лет – для людей. И один миг – для меня. Таково это время…

Ствол Кутупаан был идеально гладким. Он отливал серебристым блеском, будто был выкован из драгоценного металла. Забраться по нему вверх не представлялось возможным. Однако у его подножия, на самой крыше библиотеки, росли другие деревья. В ветвях одного из них и устроилась Дженна.