Текст книги "Предсказание"

Глава 32

Скорпион: возможно, вам и удастся создать видимость того, что ничего не произошло, но те, кому вы не безразличны, все равно узнают правду. Посмотрите в корень проблемы. Решить ее можно, только полностью поняв ее суть.

Даг переехал. Казалось, что он и не уходил никогда. Его вещи рядом с моими напоминали, каким пустым был дом без него. Я пыталась убедить себя, что все это мне по душе, что все хорошо, и даже лучше, чем было прежде. По правде, ощущение было такое, словно я держу склеенную фарфоровую чашку. Может, она выглядит неплохо, но трещина все равно видна.

Просыпаюсь утром, открываю шкаф и вижу рубашки Дага рядышком с моими. Когда его нет дома, я ложусь на его половину кровати, кладу голову на его подушку и вдыхаю запах. В холодильнике полно его любимой еды. И я даже не против опускать за ним крышку унитаза в туалете и не боюсь услышать среди ночи шум сливного бочка.

Единственный, кто не считает возвращение Дага положительным событием, – это Мак. Он переживает некоторые «трудности адаптации», связанные с его изгнанием с постели. Он уже изжевал итальянские кожаные мокасины Дага, оставив кусочки размером с конфетти, а затем, чтобы удостовериться, что до Дага дошло его сообщение, еще и написал на них. Он, медленно переставляя лапы, угрюмо ходит из одной комнаты в другую, тоскливо глядя на мебель, на которой ему больше уже нельзя сидеть. Глубоко вздыхает, каждый раз когда укладывается куда-нибудь. Все перемены влекут за собой трудности «переходного периода», и я уверена, что, как только пес привыкнет, с ним снова будет все в порядке. Раньше ему вполне нравился Даг. Он стал покупать для Мака дорогие собачьи угощения в качестве взятки, но Мак реагировал на них так, словно ему предлагали мерзкие и отвратительные собачьи сопли.

Даг был великолепен. Почти каждый день он приносил домой цветы. Мы никуда не ходили и каждый вечер устраивали дома романтические ужины. Он говорил, что сейчас не хочет меня делить ни с кем. Я не возражала, тем более что после инцидента с Мелани мне и самой не очень хотелось с кем-то встречаться. Он не разговаривал с Мелани с того дня, как выехал из дома в центре города. Она звонила сюда пару раз, но Даг просто удалял ее сообщения с автоответчика. Он говорил, что сказать ему больше нечего. Даг считает, что Мелани с Холли поступили неправильно: не стоило выносить все это на публику. По его мнению, непростительно делать из личной жизни общественное достояние.

Меня немного беспокоит то, что Даг принял мою историю со сверхъестественными способностями как неоспоримый факт!

– Почему же ты никогда мне не говорила, что обладаешь такими способностями? Меня всегда удивляло, откуда тебе было все известно, но я и представить себе не мог, в чем же секрет. – Ну что ответишь на такое? Признайся я ему, что все это вранье, он не обрадуется, я уверена. Я стараюсь находить уклончивые ответы или просто молчать. Даг заказал на радио копии передач с моим участием. Как-то после работы я обнаружила, что он слушает запись на нашем музыкальном центре.

– А тебе не приходило в голову, что именно наше расставание стало толчком к раскрытию твоих способностей?

– Что? – я опустила сумку на пол. Мак кружился у моих ног, радостно приветствуя мое возвращение домой.

– Ну ты же говорила Холли, что страдала, когда я ушел. Вот я и подумал: «А что, если именно эти страдания как-то помогли высвободить то, что сидело у тебя внутри?»

– Я не знаю. Это так важно? – Даг встает, идет ко мне навстречу и обнимает меня, отодвигая ногой Мака в сторону. Мак взвизгивает и топает прочь, без сомнения уже планируя, что сделать в отместку с новыми туфлями Дага.

– Конечно, это совсем неважно. Просто мне очень хочется как можно больше узнать о своей колдунье, – говорит он, целуя меня в шею. У него появилась привычка называть меня колдуньей. Наверное, ему кажется, что это звучит очень сексуально, но меня это начинает серьезно раздражать. Я не говорила ему, что мне не совсем по душе это его ласкательное прозвище, – не хочу ссор по мелочам. В конце концов, оно не такое и противное. По сравнению с прозвищем Грудь-Дыня вовсе ничто.

В первый вечер я уже практически была готова рассказать ему все. Мы лежали в постели, а он рассказывал, что, услышав меня по радио, понял, какими неординарными способностями я обладаю, и осознал, что я – необыкновенная. До него дошло, что я особенная и что он просто дурак, если не вернет меня. По его словам, для новых впечатлений вовсе не надо менять партнера. Даг постоянно спрашивал меня, не могу ли я предсказать ему что-нибудь, не видно ли мне картин его будущего. Я старалась постоянно придумывать для него что-нибудь поинтереснее. Но мне показалось, ему вовсе неважно, что я говорю – ему нравится само сознание того, что я это могу. Ради него я даже освоила один трюк и теперь могу закладывать ногу за голову. Во всех женских журналах пишут: чтобы интерес со стороны мужчины к вам не погас, необходимо постоянно придумывать что-то новое и необычное; если вы превратите ваши отношения в рутину, то вам останется лишь как следует упаковать мужчину и, отвесив низкий поклон, передать его другой женщине. Я бы, неверное, даже стала лаять как собака, только бы это помогло. Но важнее всего то, что Даг дома. Я получила именно то, чего добивалась, и счастью моему нет предела. Честно.

Глава 33

Козерог: созданный вами и, казалось бы, идеально организованный мирок на этой неделе покажется не столь прекрасным. Только вы сами в силах все перестроить. Не бойтесь попросить содействия тех, кого любите и кто вам необходим.

– Ты говорила с Ником? – спрашивает Джейн, качая взад-вперед коляску с Итаном.

Примирение с Джейн стало вторым знаменательным событием этой недели. Сразу после возвращения Дага я явилась к ней с упаковкой печенья «Оранж Миланс» фирмы «Пепперидж Фарм» и с извинениями. Вместе мы выплакались как следует, а затем все стало на свои места. Я поняла, с хорошими друзьями всегда так: смирение и шоколад – вот что делает друзей неразлучными. Сегодня Джейн пришлось дойти до «Книжной Полки», чтобы принести мне обед. Свой я отдала Дагу. Утром, когда я уже убегала на работу, он вдруг принялся благодарить меня за то, что я завернула для него обед, сказав, что он уже и забыл, какая я все-таки заботливая. Мне не хотелось показаться эгоисткой и сознаться, что сверток в холодильнике – это мой обед, поэтому я его поцеловала и убежала. По дороге я постаралась уверить себя, что прекрасно обойдусь чаем и черствыми крекерами, которые еще оставались у нас в магазине. К 11 утра я уже поняла, что так не пойдет, и позвонила Джейн согласно запасному плану.

– Я позвонила ему после передачи, но он вел себя как-то странно. Я сказала ему, что все получилось (мы с Дагом снова вместе) и что больше я не пойду на радио. Думала он будет счастлив, услышав такое, но мне показалось, что он все еще сердится. Так вот – тихо, молча, типа «все в порядке». – Я откусила большой кусок сэндвича с болонской колбасой, который Джейн сделала для меня. Она принесла мне прекрасный обед: сэндвич с болонской колбасой и горчицей, кукурузную соломку и яблоко. Все было удивительно вкусно.

– Может, он все еще хочет, чтобы ты призналась, что все это было обманом. Он же скептик прежде всего. Ведь получилось очень странно. Все, кто слушал тебя по радио, считают, что ты не только лучший в мире телепат, но еще и романтическая героиня.

– Может быть и так. – Я стучу ногой по полу. – Я рассказала ему, что планировала объяснить всем, что не стоит доверять телепатам, но не уверена, что он мне поверил.

– Ты попросила у него прощения. Сказала, что больше не станешь участвовать в передачах. Если он до сих пор сердится, то это уже его проблемы. Может, ему просто нечего было больше сказать. В конце концов, вы стали друзьями только потому, что смогли подготовить телепата. – Она пожала плечами. – Это же не значит, что у вас много общего.

– Нет, ты не права. Нам было очень здорово вместе. У него необычайное чувство юмора, он интересуется фильмами Хичкока. – Я широко развела руками, чтобы показать огромное число наших общих интересов. – Да много разного…

– Ну ладно, вы были близкими друзьями. Он серьезно повлиял на твою жизнь, по крайней мере на твои кинематографические пристрастия. Признаю свою ошибку. – Джейн поднимает голову и внимательно смотрит, как я заталкиваю кукурузную соломку в рот. – Он тебе нравится?

– Ник?! Конечно, нет. То есть он, конечно, мне нравится, но не в том смысле, который ты имеешь в виду. – Джейн медленно качает головой. Она как шпион, который ни за что не отступит и будет до смерти сверлить тебя своим рентгеновским взглядом, пока не узнает всю правду.

– Он не в моем вкусе, – настаиваю я, – когда у нас с Дагом были проблемы, Ник все выслушивал и был очень добр ко мне. Я же была очень одинока! Возможно, хотя я в этом не уверена, что тогда я могла спутать дружеские чувства с чем-то более серьезным.

– Понятно, – Джейн подбиралась ко мне все ближе и ближе. Создавалось впечатление, что скоро она усядется мне на коленки и мы будем продолжать обсуждение именно так. Даже показалось, что у меня поднялась температура.

– Да, он мне дорог и я очень хочу, чтобы мы забыли всю эту историю с радио. – Я сметаю с прилавка крошки от соломки.

– Думаю, ты должна ему сказать, что он тебе нравится.

– Зачем? И как это будет выглядеть, тем более в сложившейся ситуации? Даг дома, мы снова вместе, мы начинаем все сначала. После того через что я прошла, чтобы вернуть его, – зачем мне снова рисковать всем? – Джейн наклоняется, чтобы вытащить у Итана изо рта его ботинок. – Ты, кажется, намекаешь, что мне лучше быть с Ником, а не с Дагом, но это же полная чушь.

– Ты права, забудь, что я говорила, – она поворачивается к выходу. – Мне пора: надо еще в продуктовый заскочить. Увидимся. – Колокольчик на двери еще звенит, а я почему-то чувствую разочарование оттого, что она не была слишком настойчива и не постаралась убедить меня, что надо сказать Нику нечто важное, хотя теперь это совершенно нелепо. Наверное, из-за всех перемен прошлой недели и эмоциональной перегрузки мои чувства несколько запаздывают, но все же пытаются угнаться за ситуацией. Это, похоже, нервный срыв.

Глава 34

Весы: звезды выстроились очень благополучно для вас. То, чего вы ждали, вот-вот произойдет. Путешествие по собственным воспоминаниям поможет понять, как долго вы к этому шли. Насладитесь особым моментом вашей жизни.

Даг организовал ужин с его родителями. Раньше он считал странным, что мне хочется проводить время в кругу его семьи. Я объясняла, что моя семья слишком далеко отсюда, и потому мне очень приятно находиться в обществе его родителей. На это он всегда замечал, что если я соскучилась, то должна съездить домой и проведать маму. Фактически он никогда не говорил мне, чтобы я оставила его семью в покое, но смысл был именно таков. Наши с ним отношения и его отношения с родителями для него существовали отдельно. Он не из тех, кто стремится смешивать эти две стороны своей жизни. Он чувствовал, что, проводя время с его родителями, мы становимся идеальной семьей, такой, как это бывает в мелодрамах.

И вдруг он планирует ужин с родителями, к тому же становится стилистом и критиком высокой моды. Все, что я ни выберу, не подходит. На кровати уже лежит целая гора одежды. В итоге он сам роется в моем шкафу и выбирает, что мне надеть. Мы просто идем ужинать в гости к его родителям, а он заставляет меня нарядиться в костюм, который я приобрела для рождественской вечеринки два года назад. Судя по тому, как наряд сидит на мне, то ли в шкафу слишком жарко и поэтому он сел, то ли, что более похоже на правду, регулярные вливания мороженого в дни нашего разрыва сделали свое дело. Теперь моя попа торчит по-новому и совсем не привлекательно. К тому же мне пришлось застегивать брюки с помощью английской булавки – иначе пояс не сходился, а рисковать, что во время ужина пуговица отскочит и выбьет кому-нибудь глаз, не хотелось. С моей-то удачей она непременно попадет в собаку!

По дороге я все думала, стоит ли мне рассказывать Дагу, как я поздравляла его маму. Он не упоминал об этом, а потому я подозреваю, что Энн ему ни слова не сказала. Хорошо, если она так об этом и не вспомнит, но, если она откроет рот за ужином или после, это грозит неприятностями. Вдруг пес получил серьезную травму мозга? Хотя как узнать у бессловесной собаки, что у нее не в порядке с головой, – этого я не знаю. Думая об этом, я решила сама рассказать все Дагу. Но это его расстроит, а мы сейчас живем в полном согласии, и у нас все хорошо. Даг выглядит безупречно: на нем невозможно мягкие черные кашемировые брюки и серый кашемировый свитер. Он ловит на себе мой взгляд, дотягивается до моей руки и целует ее. Раньше он никогда не держал меня за руку. Я воспринимаю это как знак, что сегодня все пройдет отлично.

Я думала, что мы слишком нарядились, но родители Дага постарались больше. У двери – куча поцелуев и объятий. Ну прямо как на красной ковровой дорожке! Похоже на настоящий праздник. Отец Дага, Теодор, приготовил несколько коктейлей. После трех розовых мартини настроение уже отличное и я почти смогла забыть, что брюки на мне натянуты туже, чем кожура на сосисках. Мы наслаждаемся напитками и закусками в гостиной. Я обратила внимание на отсутствие разбитой птицы. Интересно, пробовала Энн ее склеить или хотя бы купить еще одну такую же? Сейчас на полке все переставлено, будто птицы там никогда и не было. Почему-то мне становится грустно, – кажется, что и оставшиеся птички через некоторое время будут убраны отсюда навсегда.

Стол сервирован фарфором и хрусталем, в каждом приборе отражается пламя свечей. Мне не доводилось видеть, чтобы эти люди ели из простых тарелок. Интересно, есть у них набор небьющейся посуды, которую можно смело мыть в посудомоечной машине? Что-то я сомневаюсь. Энн приготовила эскалоп и ризотто с шафраном и сливками. Количество калорий в этом блюде почти равно сумме государственной задолженности. Я не вылизываю тарелку только потому, что хочу оставить место для обещанного десерта. Вино, которое подавали к ужину, изумительно, и я уверена, что одна бутылка стоит приблизительно мою годовую зарплату. Теодор рассказывает смешную историю, как они с Энн приобрели ящик этого вина, когда путешествовали по Франции и были в Бургундии, и все оставшееся время путешествия им приходилось этот ящик таскать с собой. Я смеюсь с ними, словно мне знакомы проблемы элиты, постоянно путешествующей по заграницам. Самая большая беда в путешествии у меня случилась в студенческие времена: в рюкзаке взорвалась банка с консервированным тунцом. И сколько бы я ни стирала, все кошмарно разило рыбьим жиром. В какой бы городок мы ни заезжали, все окрестные коты непременно следовали за мной, как за Гаммельнским крысоловом из сказки.

Я помогла Энн вытереть посуду после того, как она мягко отвергла мое предложение помыть тарелки. Думаю, она не была готова доверить мне все эти хрупкие предметы. Теодор отобрал у меня полотенце и предложил отдохнуть в гостиной у камина вместе с Дагом. Как только я вошла, Даг сразу притянул меня к себе на диван. Я примостилась у него под боком, а голову положила на плечо. Вот об этом я и мечтала. Конечно, в мечтах брюки не пытались разрезать меня пополам, но нельзя же получить сразу все. Не надо было есть вторую порцию ризотто. Я пыталась придумать, как расстегнуть булавку, чтобы Даг не заметил.

– Даже не верится, что я чуть не потерял тебя, – шепнул мне Даг. – Как же мне повезло, что ты согласилась дать мне еще один шанс!

– Мне тоже повезло.

– Да? Я думаю, ты знала, что все обернется именно так. Все еще не могу поверить, что ты не признавалась мне раньше, что обладаешь такими способностями. – Я беспокойно заерзала. Интерес Дага к моим сверхъестественным способностям заставлял меня нервничать. Боюсь, что он начнет просить меня предсказывать состояние дел на бирже или угадывать выигрышные лотерейные номера. Кажется, он в восторге, что я держала такой секрет при себе, а он ни о чем не подозревал. Теперь он задумался, чего еще он может не знать. Я вдруг стала для него загадочной женщиной. Надеюсь, что когда-нибудь он забудет об этом точно так же, как он забыл о Мелани. Мы оба замечательно овладели искусством «неупоминания» о ней.

– Ты знаешь, что я хочу сказать? – Вдруг мне показалось, что я знаю. Все обрело смысл: и наряды, и торжественный ужин с родителями. Сердце мое ушло в пятки. Неужели миг настал? В мечтах в эту минуту я была менее пьяная и менее объевшаяся. А если я неправа? Что, если он хочет меня попросить передать ему пульт от телевизора, чтобы он мог посмотреть игру?

– Думаю, что знаю. Я чувствую, что ты хочешь задать мне вопрос, очень важный вопрос. – Я ушла от прямого ответа. Даг смеется и лезет в карман.

– Смогу ли я когда-нибудь удивить тебя? – Он достал из кармана кольцо, платиновое кольцо с бриллиантом. Камень огромен, он в стиле Элизабет Тейлор: она непременно надела бы его на большой палец. Я представляла свое обручальное кольцо совсем другим, но все же это бриллиант. Настоящее обручальное кольцо с бриллиантом! Я взвизгнула, когда Даг надел его мне на палец. – Я принимаю этот визг за утвердительный ответ.

– Да, конечно да! – Я вытянула руку и посмотрела на кольцо. Да будь я и вправду телепатом, я бы по такому случаю непременно сделала маникюр. Ногти обломаны и не накрашены. Ну неважно. Зато на моем пальце кольцо. Оно почти на полпальца. Похоже, на товар из телемагазина с той лишь разницей, что это настоящий бриллиант и от отблесков огня в камине он сверкает, как звезда.

– Ну что ж, время праздновать? – спросил Теодор, заглядывая в комнату. У него в руке охлажденная бутылка шампанского «Дом Периньон». Энн рядом с ним, и в руках у нее четыре высоких бокала для шампанского.

– Она сказала, что согласна! – провозгласил Даг, и мы поднялись с дивана, чтобы получить поздравительные поцелуи от каждого родителя.

– Добро пожаловать в семью, – проговорила Энн. У меня в носу запах ее духов «Шанель № 5» и пузырьки шампанского. Этого я и хотела, но все как-то не так, как ожидалось. Я представляла, что взлечу от счастья. Вместо этого все вокруг кажется нереальным. Возможно, я слишком много выпила, но меня не отпускает ощущение, что я стою где-то сбоку и наблюдаю со стороны за происходящим. От шампанского в животе начало бурлить. Наверное, шампанское не очень сочетается с соусом из шафрана и сливок. Десерта я больше не хочу. Вот уж не думала, что, обручившись, я буду думать только о том, как бы не вырвать на ковер в гостиной будущей свекрови. Интересно, мне удастся попасть на то место на ковре, где я уже поставила пятно от чая?

– Надо будет собраться и обсудить свадебные планы, как только вы определитесь с датой бракосочетания. Или вы уже определились? – спрашивает Энн.

– Ой, я не знаю. – Я смотрю на Дага, который принимает поздравления от отца, по-мужски пожавшего руку сына.

– Я всегда представлял себе свадьбу летом, возможно на открытом воздухе.

– Если мы проверим по календарю, на какой день выпадает солнцестояние, будет ли это против твоих религиозных соображений?

– Религиозных соображений? – Даг подошел ко мне ближе и обнял меня. Булавка наконец сдалась и раскрылась, вонзившись в тело. Я бы не удивилась, увидев, как шампанское и сливочный соус вытекают из крошечной дырочки. Пришлось осторожно сменить позу, чтобы булавка не так колола.

– Да, мы читали об этом. Мы с Теодором – люди широких взглядов. И признаюсь, мы не против, если тебе захочется включить в свадебную церемонию некоторые элементы твоей религии, ну если это не зайдет слишком далеко. – Энн встревоженно посмотрела на Теодора.

– Мам! – говорит Даг.

Я вообще не понимаю, о чем она. Моя мама принадлежит к методистской церкви, но без какого-то фанатизма. Она не относится к религии уж так серьезно. В церковь мы ходили на Рождество и на Пасху и еще когда приезжали бабушка с дедушкой. Я бы не стала называть это серьезными религиозными соображениями.

– Мы понимаем, что для тебя это особенный день, но нам бы очень хотелось пригласить на свадьбу министра. В конце концов, он долгие годы был очень близок нашей семье, он крестил Дага. Честно говоря, я многого не знаю о традициях викканства, но, думаю, мы бы могли найти компромисс.

Викканство? Да о чем она?! Неужели она боится, что я устрою на свадьбе оргию. И тут я поняла, что она имеет в виду.

– Вы что, думаете, я ведьма?

– Ну да. Я что-то не то сказала? – она взглядом попросила помощи у Теодора, но тот, уставившись во двор, был занят поглощением литра виски из хрустального бокала. Похоже, со своим шампанским он уже справился. Наверное, печень у него размером с ньюфаундленда.

– Я не ведьма. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Неудивительно, что бедняга так нервничает. Она наверняка уже нарисовала в воображении свадьбу по ведьмовским традициям: с гостями, наряженными в костюмы друидов, которые приносят в жертву козла на ее поле для гольфа. Конечно, очень приятно, что они стараются относиться непредвзято. По крайней мере, они не привязали меня к столбу на заднем дворе и не угрожают спалить заживо.

– Прости. Я думала, ты говорил именно об этом. – Теперь она обернулась к Дагу в ожидании объяснений. Я вопросительно посмотрела на Дага вместе с ней.

– Софи – телепат. Она умеет предсказывать будущее, разговаривать с умершими и так далее, – сказал Даг. На лице Энн не заметно признаков облегчения. Теперь ее воображение рисует другую картинку: невеста, шатаясь, вылезает из гроба, вместо того чтобы шествовать к алтарю.

– Все это вовсе не так серьезно, – постаралась объяснить я. – Иногда у меня появляется предчувствие, я предвижу некоторые события – вот и все. – Я старалась сменить тему и увести разговор в более безопасное русло. – Я бы предпочла традиционную свадьбу.

– Ты можешь разговаривать с мертвыми? – Теодор вмешался в разговор как раз в тот момент, когда я пыталась склонить Энн к разговору о тюльпанах, шелке, тюле и цветочных украшениях.

– Ну можно и так сказать.

– Ты можешь связаться с Хейзел? – спросил он.

Я понятия не имею, кто такая Хейзел. Даг скупо рассказывал мне о своей семье. Может, это мама Теодора или любимая кузина. Имя, кажется, что-то напоминает. Наверное, я уже когда-то его слышала, но не могу припомнить при каких обстоятельствах. Три коктейля, вино и шампанское не очень помогают воспоминаниям. К тому же булавка постоянно колет бок, а это, согласитесь, очень отвлекает. Теодор так пристально смотрел на меня, словно мы докладываем могущественному совету директоров его компании о возможном расширении фирмы на территорию Дальнего Востока. Кем бы ни была эта Хейзел, ясно одно: она значит для него очень много.

– Я не могу с уверенностью сказать, могу ли я связаться с Хейзел, пока не попробую.

– Не знал, что ты можешь общаться и с собаками, – проговорил Даг.

Даже Энн, кажется, потрясена развитием событий. Хейзел – это собака. Вдруг я вспомнила: Хейзел – именно так звали собаку, которая жила у них, когда Даг был маленьким мальчиком. Она была призером какой-то выставки йоркширских терьеров, если я правильно помню. Отлично, теперь я уже собираюсь поговорить с мертвой собакой. Интересно, что, черт побери, я буду сейчас рассказывать? «Здесь, на небе, в уютной собачьей конуре, все идет отлично? Я никогда не забуду те чудесные игрушки, которые вы мне покупали?» Воображая, как буду планировать свою свадьбу (я очень боялась, что этой свадьбы никогда не будет), я и представить себе не могла, что вместо обсуждения фасона свадебного платья мне придется говорить о возможности беседы с дохлой собакой. Мак, наверное, был бы мной разочарован.