Текст книги "Золотой человек"

Завтрак в сумерках

– Пап! – окликнул отца Эрл, выбежав из ванной. – Ты в школу нас сегодня отвезешь?

Тим Маклин налил себе еще чашку кофе.

– Прогуляйтесь, ребятишки, пешком для разнообразия. Машина в мастерской.

– Там дождь, – насупившись, буркнула Джуди.

– Ничего подобного, – поправила сестру Вирджиния, сдвинув вбок штору. – Туман повсюду, но дождя никакого нет.

– Дайте взглянуть, – велела Мэри Маклин, вытерев руки и отойдя от кухонной раковины. – Ну и денек! Туман-то какой, а? Будто и не туман, а дым. Ничего не разглядеть. В прогнозе погоды что говорили?

– Ничего. Я ни одной радиостанции поймать не смог, – пожаловался Эрл. – Только помехи на всех волнах.

Тим раздраженно крякнул.

– Опять этот чертов ящик забарахлил? На днях ведь чинил его!

Поднявшись, глава семейства протер заспанные глаза, подошел к приемнику, наугад повертел ручку настройки. Тем временем все трое детей суетились вокруг, бегали взад-вперед, собираясь в школу.

– Странно, – пробормотал Тим.

– Ну, я пошел, – объявил Эрл, распахнув парадную дверь.

– Сестер подожди, – рассеянно напомнила ему Мэри.

– Я готова, – отозвалась Вирджиния. – Как выгляжу?

– Прекрасно, – заверила дочь Мэри, чмокнув ее в щеку.

– Ладно. С работы позвоню в радиомастерскую, – решил Тим, – пусть пришлют ма…

Но тут он осекся на полуслове. В проеме кухонной двери, бледный, безмолвный, до смерти перепуганный, вновь появился Эрл.

– Что случилось?

– Я… назад вернулся.

– В чем дело? Не захворал ли?

– Я… не могу идти в школу.

Все четверо изумленно подняли брови. Встревоженный Тим схватил сына за плечо.

– Что стряслось? Почему это ты в школу не можешь идти?

– Там… не пускают.

– Кто?!

– Солдаты, – сбивчиво, взахлеб затараторил Эрл. – Они везде, везде! Солдаты. С оружием. Сюда идут!

– Сюда? – ошарашенно переспросил Тим. – В каком смысле «сюда»?

– К нам идут. Собираются…

Осекшись, Эрл в ужасе прикрыл рот ладонью. За парадной дверью загрохотали тяжелые башмаки. Удар. Треск досок. Голоса…

– Боже правый! – ахнула Мэри. – Что это значит, Тим?

Тим с бешено бьющимся сердцем вышел в гостиную. У самой двери стояли трое – три человека в серо-зеленых мундирах, увешанные оружием вперемешку с множеством странного снаряжения. Шланги, брандспойты… какие-то измерительные приборы на прочных шнурах… ящики, кожаные ремни, антенны… и, мало этого, хитроумные маски, а может, шлемы, прикрывающие голову целиком. Под масками Тим разглядел осунувшиеся от усталости, заросшие многодневной щетиной лица и окаймленные покрасневшими веками глаза, свирепо, безжалостно взирающие на него.

Один из солдат вскинул винтовку, целя Маклину в живот. Взглянув на нее, Тим оцепенел. Винтовка… длинная, тонкая, точно игла. Соединенная с бухтой каких-то трубок…

– Что вам, скажите на милость…

Однако солдат бесцеремонно оборвал его.

– Кто такой? – хрипло, гортанно рявкнул он. – Что здесь делаешь?

С этими словами солдат сдвинул маску к затылку. Лицо под маской оказалось изрядно испачканным, землистую, в оспинах, кожу сплошь покрывали царапины, во рту не хватало зубов.

– Отвечай! – прорычал еще один из солдат. – Что делаешь здесь?

– И синюю карту предъявить не забудь, – добавил третий. – Проверим, из какого ты сектора.

Тут его взгляд скользнул в сторону Мэри с детьми, замерших у порога двери в столовую. Изумленный, солдат невольно разинул рот.

– Женщина!

Казалось, все трое не могут поверить собственным глазам.

– Что за дьявольщина? – резко спросил первый. – Давно эта женщина здесь?

– Это моя жена, – опомнившись, ответил Тим, – а вот вы кто такие? Что все это…

– Жена?!

Солдаты изумились сильнее прежнего.

– Да, это моя жена, а это наши дети. Скажите же, господа ради…

– Жена? И ты сюда ее приволок? Совсем спятил, похоже!

– Видно, здорово ему пеплом по мозгам шибануло, – заметил один из солдат.

Опустив оружие, он пересек гостиную и подошел к Мэри.

– Идем, сестра. Тебя мы забираем с собой.

Тим рванулся к нему…

…и рухнул навзничь, будто налетев на невидимую стену. Казалось, его накрыло клубящимся облаком тьмы. В ушах зазвенело, затылок заныл, солдаты и комната расплылись, подернулись рябью, голоса зазвучали глухо, точно сквозь вату. Крепко зажмурившись, Тим сосредоточился и снова открыл глаза.

Солдаты оттеснили детей к стене. Один из них, схватив Мэри за руку, рывком сдернул с ее плеч платье.

– Ничего себе! – прорычал он. – Капитан, полюбуйтесь: этот тип ее почти голой сюда приволок!

– Забираем с собой.

– О’кей, капитан, – отозвался солдат и поволок Мэри к выходу. – На первое время подыщем ей что-нибудь.

– И ребятишек, – велел капитан, махнув рукой солдату, оставшемуся с детьми. – Их тоже увозим. Черт знает что! Ни масок, ни карточек… а главное, как этот дом вообще под обстрелом мог уцелеть? Прошлой ночью здесь ад кромешный творился!

Тим, одолев боль, с трудом поднялся на ноги и крепко ухватился за стену, чтоб не упасть. Губы кровоточили, в глазах мутилось.

– Послушайте, – пробормотал он. – Бога ради…

Но капитан, словно не слыша его, таращился в сторону кухни.

– Это… это что там? Съестное?

Медленно, шаг за шажком, он подошел к порогу.

– Смотрите!

Солдаты, вмиг позабыв о детишках и Мэри, устремились к нему, в изумлении столпились вокруг стола.

– Ты только глянь, а?!

– Кофе!

Один из них схватил со стола кофейник, жадно припал к носику, запрокинул голову, поперхнулся, обрызгав черным кофе мундир.

– Горячий! Бог ты мой, горячий кофе!

– И сливки! – воскликнул другой, распахнув настежь дверцу холодильника. – Глядите. Молоко. Яйца. Масло. Мясо. Еды – битком…

Голос солдата дрогнул, осекся.

Капитан скрылся в кладовке, вышел наружу, прижимая к груди ящик консервированного горошка, и с грохотом водрузил добычу на стол.

– Забирайте остальное. Все забирайте, грузите в змея.

Не сводя с Тима пристального взгляда, он отыскал в кармане грязного мундира пачку сигарет, неторопливо зажег спичку и закурил.

– Так-так, – сказал он, – давай-ка послушаем, как ты все это объяснишь.

Тим в замешательстве захлопал глазами. Никаких объяснений на ум не приходило. Все слова, все мысли будто ветром выдуло из головы.

– Съестное. Где ты все это взял? А эти вещи? – спросил капитан, взмахом руки указывая вокруг. – Посуда. Мебель. Каким образом этот дом даже не зацепило? Как вам удалось уцелеть при ночном обстреле?

– Я… я… – только и смог выговорить Тим.

Капитан угрожающе придвинулся к нему вплотную.

– Эта женщина. И дети. Все вы. Что вы здесь делаете? – жестко спросил он. – Уж постарайся, мистер, объясни, не то придется сжечь вас всех к дьяволу.

Тим сел к столу, с дрожью, прерывисто перевел дух, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Все тело ныло. Утерев кровь с губ, он нащупал языком сломанный коренной зуб, вынул из кармана носовой платок и сплюнул в него осколки. Пальцы ходили ходуном.

– Говори, говори, – поторопил его капитан.

В комнату с опаской проскользнула Мэри с детьми. Джуди тихонько плакала. Вирджиния не мигая смотрела куда-то вдаль. Бледный как полотно Эрл во все глаза глядел на солдат.

– Тим, – заговорила Мэри, коснувшись его плеча, – ты цел?

– Цел, – кивнул Тим. – Цел.

Мэри запахнула платье на груди.

– Ничего, Тим, им это даром не пройдет. Еще немного, и кто-нибудь к нам да заглянет. Почтальон, соседи. Они ответят, ответят за…

– Да заткнись ты, – цыкнул на нее капитан. В глазах его вспыхнули странные искорки. – Какой почтальон? О чем ты, сестра? И, кстати, предъяви-ка желтый талон!

С этими словами он требовательно протянул к Мэри руку.

– Какой еще желтый талон? – пролепетала Мэри.

Капитан, сдвинув брови, поскреб щетинистый подбородок.

– Ни желтого талона. Ни масок. Ни карточек…

– Похоже, осы, – сказал один из солдат.

– Может, и осы. А может, и нет.

– Осы они, капитан, точно вам говорю. Давайте лучше сожжем их на месте. К чему рисковать?

– Тут что-то странное, – рассудил капитан, ощупью отыскав на груди под самым горлом небольшую коробочку на шнурке. – Вызову-ка я полика.

– Полика?

Солдаты невольно вздрогнули.

– Погодите, капитан. Не надо полика, сами как-нибудь разберемся. При нем же слово не так скажи – вмиг на «четверку» загонит, и черта с два мы потом…

– Дайте Сеть B, – не слушая их, сказал капитан в ящичек.

Тим поднял взгляд на Мэри.

– Слушай, милая…

– Молчать! – велел один из солдат, ткнув его в спину.

Тим послушно умолк.

– Сеть B, прием, – проквакал ящичек.

– У вас полик свободный найдется? Здесь что-то странное. Группа, пять человек. Мужчина, женщина, трое детей. Без масок, без карточек, женщина практически не одета, жилище абсолютно цело. Мебель, светильники, около двухсот фунтов провизии.

Ящичек призадумался.

– Принял. Полик в пути. Оставайтесь на месте. Задержанных не упустите.

– Не упустим.

Капитан спрятал ящичек под ворот.

– Полик будет с минуты на минуту. Грузите провизию, пока ждем.

Снаружи оглушительно грохнуло. Дом вздрогнул, тарелки в буфете жалобно задребезжали.

– Ого! Почти в яблочко, – пробормотал один из солдат.

Капитан подхватил со стола ящик консервированного горошка.

– Надеюсь, экраны продержатся до темноты. Берите остальное. До прибытия полика с погрузкой надо закончить.

Оба солдата с охапками груза последовали за ним через весь дом, к парадному входу. Вскоре все трое вышли на дорожку к калитке, и голоса их постепенно стихли.

Тим поднялся на ноги.

– Останьтесь здесь, – глухо сказал он.

– Куда ты? – забеспокоилась Мэри.

– Посмотреть, не удастся ли выйти наружу.

Подбежав к двери черного входа, он одолел дрожь в руках, отпер задвижку, распахнул дверь и вышел на заднее крыльцо.

– Здесь никого. Если сумеем…

Но тут он осекся и замолчал.

Повсюду вокруг, насколько хватало глаз, клубились серые тучи – густые тучи серого пепла. Сквозь пепел едва удавалось разглядеть смутные силуэты… безжизненные, безмолвные груды камней.

Развалины.

Разрушенные дома. Кучи щебня. Всюду обломки и мусор…

Медленно, шаг за шагом, Тим спустился с крыльца. Бетонная дорожка оборвалась почти сразу, а за ее огрызком начинался шлак вперемежку с обломками. И все. Ничего более. Серая мгла. Руины до самого горизонта.

Ни движения. Ни звука. Ни следа жизни. Только тучи пепла, затянувшие небо, шлак да бессчетные курганы обломков.

Город исчез. Здания разрушены без остатка. Вокруг ни единой живой души. Зияющие проломы в стенах уцелевших строений. Несколько темно-зеленых кустиков сорной травы, пробивающейся из-под щебенки…

Склонившись к земле, Тим ощупал один из кустиков. Стебель толст, жесток, колюч. И шлак. Не просто зола – металлический. Расплавленный, а после застывший металл.

– Вернитесь в дом, – резко окликнули сзади.

На миг оцепенев, Тим выпрямился и обернулся. Позади, на крыльце, уперев руки в бедра, стоял человек в военного кроя мундире, но не таком, как у солдат. Невысокого роста, страшно осунувшийся, небольшие глаза горят точно пара углей… Маску он сдвинул назад, открыв лицо – нездоровое, словно бы досуха высосанное лихорадкой и невероятной усталостью. Казалось, желтоватая кожа, туго обтянувшая скулы, испускает едва различимый свет.

– Кто вы такой? – спросил Тим.

– Дуглас. Комиссар Политической Службы Дуглас.

– А-а, вы… вы, наверное, и есть тот самый «полик», – догадался Тим.

– Именно. А теперь возвращайтесь в дом. Вопросов к вам у меня немало, и я рассчитываю на исчерпывающие объяснения.

* * *

– Первое, что мне хотелось бы выяснить: каким образом этот дом уцелел под обстрелом? – заговорил комиссар Дуглас, обращаясь сразу ко всем.

Тим, Мэри и дети, безмолвные, оцепеневшие, потрясенные до глубины души, сидели рядком на диване, не сводя с него глаз.

– Итак? – поторопил их Дуглас.

– Видите ли, – собравшись с мыслями и кое-как придя в чувство, начал Тим, – я не знаю. Совершенно не понимаю, что произошло. Сегодня утром мы, как обычно, как и любым другим утром, проснулись, оделись, позавтракали…

– А снаружи туманом все затянуло, – подсказала Вирджиния. – Мы в окно видели.

– И еще радио с утра не работало, – добавил Эол.

– Радио?! – Изможденное лицо Дугласа словно свело судорогой. – Радиовещание прекращено многие месяцы тому назад. Любое, кроме необходимого для нужд государства. А этот дом… и вы… ничего не пойму. Будь вы осами…

– «Осами»? Это еще кто такие? – пробормотала Мэри.

– Советские войска особого назначения.

– То есть война все-таки началась?

– Северная Америка подверглась первой атаке два года назад. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом, – пояснил Дуглас.

Тим бессильно поник головой.

– В тысяча девятьсот семьдесят восьмом… выходит, сейчас тысяча девятьсот восьмидесятый?

Внезапно вскинувшись, он сунул руку в карман, отыскал бумажник и швырнул его Дугласу.

– Вот! Глядите сами!

– Что там? – спросил Дуглас, не без опаски раскрыв бумажник.

– Библиотечный абонемент. Почтовые квитанции. Поглядите на даты! – воскликнул Тим и повернулся к Мэри: – Кажется, я понимаю, в чем дело. Увидел снаружи развалины – тут в голову и пришло…

– Но мы побеждаем? – вклинился в разговор Эрл.

Однако Дуглас увлеченно изучал Тимов бумажник.

– Интересно… весьма. Бумаги все старые – семилетней, восьмилетней давности… – В глазах комиссара замерцали искорки. – К чему вы клоните? Хотите сказать, вы из прошлого? Путешественники во времени?

– Змей загружен, сэр, – доложил вернувшийся в дом капитан.

Дуглас небрежно кивнул.

– Прекрасно. Можете продолжать патрулирование.

Капитан покосился на Тима.

– А вы здесь…

– С ними я разберусь сам.

– Как скажете, сэр!

Отсалютовав, капитан немедленно скрылся за дверью и вместе с подчиненными влез в длинный узкий грузовик вроде трубы, водруженной на гусеницы.

Негромко заурчав двигателем, грузовик сорвался с места. Минута – и за порогом вновь не осталось ничего, кроме расплывчатых очертаний разрушенных домов в пелене серых туч.

Дуглас обошел гостиную, осматривая все вокруг: обои, светильники, кресла, наскоро пролистал журналы с журнального столика.

– Из прошлого. Но не такого уж давнего.

– Семь лет…

– Возможно ли такое? Вполне допускаю. За последние несколько месяцев произошло так много всякого, что путешествия во времени… – Дуглас саркастически усмехнулся. – Вот только место вы, Маклин, выбрали неудачное. Лучше б уж двинули дальше, вперед.

– Я его не выбирал. Все само вышло.

– Но что-то же вы да сделали?

Тим покачал головой:

– Нет. Ничего. Поднялись с утра и… и очутились здесь.

Дуглас крепко задумался.

– Здесь. В будущем. Переместились во времени на семь лет вперед. Нам о путешествиях во времени неизвестно ничего. Никаких работ в этом направлении не велось, хотя военные применения чего-то подобного вполне очевидны.

– А с чего началась война? – еле слышно спросила Мэри.

– Началась? Она вовсе не начиналась. Вспомните: войны велись и семь лет назад.

– Нет, я о настоящей войне. Об этой.

– Об этой… видите ли, у нее нет начала. Мы воевали в Корее. Воевали в Китае, в Германии, в Югославии, в Иране. Война разрасталась вширь, все дальше и дальше, и, наконец, бомбы начали падать сюда. Войну принесло к нам точно чуму. Она не начиналась, она просто выросла и дотянулась до нас.

Умолкнув, Дуглас решительно спрятал блокнот в карман.

– Донесение о вас будет выглядеть слишком уж подозрительно. Чего доброго, начальство подумает, будто мне пепел ударил в голову.

– Это как? – удивилась Вирджиния.

– В воздухе рассеяно множество мельчайшего радиоактивного пепла. Проникая в мозг, частицы пепла разрушают его, служат причиной душевной болезни. Поражены ею в той или иной степени все до единого. Даже маски не помогают.

– А все-таки, кто побеждает? – напомнил о себе Эрл. – И эта машина за дверью. Ваш грузовик. Он что, на ракетных двигателях?

– Змей? Нет, на турбинных. А спереди буровая головка. Чтоб пробиваться сквозь завалы.

– Семь лет, – задумчиво проговорила Мэри. – Всего семь лет, а как много перемен… просто глазам не верю.

– Перемен? – Дуглас пожал плечами. – Да уж, немало. Я ведь прекрасно помню, чем занимался семь лет назад. Школу заканчивал. Учился. Квартиру имел, машину. Танцевать ходил по вечерам. Даже телевизор купил. А ведь все это – весь этот упадок, сумерки мира – к тому времени уже началось. Шло полным ходом. Только я ничего не замечал. Никто не ждал сумерек, однако они надвигались…

– И теперь вы, стало быть, политический комиссар? – спросил Тим.

– Да. Ведаю надзором за личным составом. Выявляю политические девиации. Во время тотальной войны нужна особая бдительность. Один-единственный комми в Сетях такое натворить может… На случай полагаться нельзя.

– Действительно, – кивнув, согласился Тим. – Сумерки надвигались. С каждым днем приближались, только никто из нас этого не понимал.

Дуглас, подойдя к книжному шкафу, осмотрел корешки.

– Прихвачу с собой пару? Беллетристика… сколько месяцев ее уже не видал! Бо2льшая часть таких книг безвозвратно погибла. Сожжены в семьдесят седьмом.

– Сожжены?!

Кивнув, Дуглас принялся выбирать книги.

– Шекспир. Мильтон. Драйден… Их и возьму, стариков. К ним вряд ли кто придерется. Главное, никаких Стейнбеков и Дос Пассосов: с этими даже полика ждут серьезные неприятности. Кстати, если надумаете здесь остаться, от этого тоже советую избавиться, – прибавил он, постучав ногтем по корешку «Братьев Карамазовых» Достоевского.

– «Если надумаем»?! А куда нам отсюда деваться?

– То есть остаться хотите?

– Нет, – тихо, однако твердо сказала Мэри.

Дуглас искоса взглянул на нее.

– Вот и я так полагаю. Если останетесь здесь, вас, разумеется, разлучат. Детей отправят в Канаду, расселят по центрам для перемещенных лиц. Женщины размещены внизу, в подземных фабрично-трудовых лагерях. Мужчины автоматически зачисляются на военную службу.

– Как те, что недавно уехали? – уточнил Тим.

– Да. Вот разве что вы для блока КИТ подойдете.

– Что это значит?

– Конструкторы и Технологи. Инженеры-производственники. Вы какой специальности обучены? С точными науками не связаны хоть как-нибудь?

– Нет. Я бухгалтер.

Дуглас с сомнением пожал плечами:

– Тогда пройдете стандартное тестирование. При достаточно высоком уровне интеллекта вас к нам, в Политическую Службу, могут принять. У нас мужчин служит множество…

Сделав паузу, комиссар взвесил в руках солидную охапку книг.

– Но, знаете, Маклин, возвращайтесь лучше обратно. Тяжко вам будет ко всему этому привыкать. Я бы тоже вернулся, да возможности нет.

– Обратно? – эхом откликнулась Мэри. – Но как?

– Так же, как сюда прибыли.

– Мы же просто перенеслись сюда, и все!

Дуглас, направившийся к парадной двери, остановился.

– Прошлая ночь выдалась небывало жаркой. Подобного мы еще не видели. Волна РЭМов накрыла весь этот район.

– РЭМов?

– Ракет с электромеханическим управлением. По сути, ракет-роботов. С их помощью Советы методически, миля за милей, уничтожают континентальную Америку. В изготовлении РЭМы недороги, производят их миллионами и тут же выпускают по нам. Производство автоматизировано от начала и до конца. Робозаводы штампуют их и прямо с конвейера отправляют в цель. Вчера отправили вот сюда, да в таком количестве… Наутро патрульные не обнаружили здесь никого и ничего. Кроме вас, разумеется.

– Ага. Кажется, понимаю, – неторопливо кивнув, откликнулся Тим.

– Должно быть, концентрированная энергия взрывов потревожила, обрушила какой-то нестабильный пласт времени. Спровоцировала что-то вроде сдвига горных пластов. Землетрясения мы уже начинали не раз, а вот времятрясения… Интересно. Да, думаю, так все и произошло. Выброс энергии уничтожил столько материи, что ваш дом… засосало в будущее. Унесло целый дом на семь лет вперед. Эту улицу – вот эту самую, все вокруг – перемололо на атомы, а ваш дом увлекло к нам из прошлого семилетней давности, словно откатившейся назад волной. Очевидно, взрыв на миг отшвырнул нас назад во времени, и…

– Засосало в будущее, – повторил Тим. – Ночью. Пока мы мирно спали.

Дуглас окинул его испытующим взглядом.

– Сегодня ночью, – сказал он, взглянув на часы, – РЭМы нанесут новый удар. Сюда же. Для верности. Сейчас четыре пополудни. До атаки считаные часы. Вам к этому времени следовало бы спуститься под землю, в убежища. Здесь, наверху, не останется камня на камне. Хотите, могу забрать вас с собой. Но если решите рискнуть, остаться тут…

– Думаете, нас может… вытолкнуть назад?

– Откуда же мне знать? Как жребий ляжет. Возможно, вас вытолкнет назад, в прошлое, а может, и нет. И если нет…

– Если нет, обстрела нам не пережить ни за что.

Дуглас развернул на диване вынутую из кармана карту.

– Патруль пробудет в этом районе еще полчаса. Если решите отправиться с нами в убежища, пройдите по этой улице вот сюда, – сказал он, чиркнув по карте ногтем. – Вот к этому относительно ровному пустырю. Патруль – подразделение Политической Службы. Они и доставят вас вниз. Пустырь отыскать сумеете?

– Да уж наверное, – вздохнул Тим, взглянув на карту и поджав губы. – Вообще-то вплоть до нынешнего утра этот «пустырь» был двором начальной школы, где учились мои ребятишки. Туда они и направлялись, когда их остановили ваши солдаты. И ведь еще вчера…

– Семь лет назад, – поправил его Дуглас.

Свернув и спрятав в карман карту, комиссар опустил на лицо маску и вышел за порог, но на парадном крыльце снова остановился.

– Возможно, мы с вами еще увидимся. Возможно, нет. Решать вам, а на раздумья у вас всего полчаса. Что бы вы ни решили, удачи!

Отвернувшись, он энергично зашагал прочь от дома.

– Пап! – засияв от восторга, закричал Эрл. – Пап, так ты пойдешь служить в армию?! И маску такую же будешь носить, и стрелять из такой же штуковины? И змея с турбинными двигателями водить?

Тим Маклин, опустившись на корточки, привлек сына к себе.

– Вот как? Значит, тебе правда хочется остаться здесь? Понимаешь, если я стану носить такую же маску и стрелять из такой же штуковины, вернуться обратно мы уже не сможем.

На лице Эрла отразились сомнения.

– А как-нибудь после вернуться разве нельзя?

– Боюсь, нельзя, – покачав головой, ответил Тим. – Возвращаемся мы или нет, решать нужно прямо сейчас.

– Ты же слышал, что мистер Дуглас сказал, – с отвращением прошипела Вирджиния. – Обстрел начнется всего через пару часов.

Тим поднялся на ноги, прошелся из угла в угол.

– Давайте смотреть правде в лицо. Если мы останемся в доме, нас, скорее всего, разнесет в пыль. Возможно, забросит назад, в наше время, но шансы на это ничтожны. Ничтожны… а риск крайне велик. Правда ли нам хочется остаться здесь, под градом РЭМов, зная, что любая секунда может стать последней в жизни, слыша их свист на подлете и грохот взрывов все ближе и ближе, вжимаясь в пол, ожидая, прислушиваясь?..

– Ты хочешь вернуться назад? – прервала его Мэри.

– Конечно, однако риск…

– Речь не о риске. Ответь: правда ли тебе хочется вернуться обратно? Может, ты хочешь остаться? Может, Эрл прав. Представь: вот ты в мундире, в маске, с одной из этих винтовок вроде огромной иглы. За рулем змея!

– А ты тем временем в фабрично-трудовом лагере! А дети в государственном центре для перемещенных лиц! Что их там, по-твоему, ждет? Чему их, по-твоему, там научат? Какими они, по-твоему, вырастут? И, уж поверь…

– Наверное, их выучат чему-либо полезному.

– Полезному? Для кого?! Для самих себя? Для человечества? Или для военных нужд?..

– Они останутся живы, – напомнила Мэри. – Целы и невредимы. А сидя здесь, в доме, и дожидаясь начала обстрела, мы…

– Да, уж конечно, – проскрежетал Тим. – Живы. Скорее всего, вполне здоровы. Сыты, одеты, обуты и под присмотром.

Окинув взглядом детишек, он решительно стиснул зубы.

– Ладно. Допустим, останутся они живы. Останутся живы, взрослыми вырастут, только какими? Какими? Ты же слышала, что он сказал! Костры из книг в семьдесят седьмом! На чем им воспитываться, откуда черпать мысли? Какие идеи пережили семьдесят седьмой? Какие убеждения вдолбят им в головы эти, из государственных центров для перемещенных лиц? С какими ценностями, с какими моральными принципами им жить дальше? Чего ради таскать винтовку или стоять у конвейеров?

– Ну, есть ведь еще и блок КИТ, – заметила Мэри.

– Промышленное конструирование и технологии. Карьера для светлых голов. Для самых талантливых, с воображением. Логарифмические линейки, карандаши. Чертежи, планы, расчеты, открытия. Да, девочкам это по силам. Девочки займутся созданием нового оружия, а Эрл в Политическую Службу пойдет. Присматривать, чтоб оружие не залеживалось без дела. А если кто из солдат отклонится от заданного курса, не захочет стрелять, Эрл донесет куда следует, и отступников отправят на перевоспитание. Дабы упрочить их политическую благонадежность, отучить от сомнений в единственно верном порядке, предписывающем тем, у кого есть мозги, изобретать оружие, а тем, у кого мозгов нет, – стрелять из него!

– Однако они останутся живы, – повторила Мэри.

– Живы?! Странные у тебя представления о жизни! Вот это, по-твоему, жизнь? А впрочем, может, и так, – внезапно признал Тим, устало покачав головой. – Может, ты и права. Возможно, нам следует отправиться под землю с Дугласом. Остаться в нынешнем мире. Остаться в живых.

– Я этого не говорила, – негромко возразила Мэри. – Нет, Тим, мне просто нужно было проверить, правда ли ты понимаешь, почему нам стоит рискнуть. Стоит остаться здесь, в доме, надеясь на чудо.

– То есть ты согласна на риск?

– Конечно! Как же иначе? Отдавать детей в этот их центр для перемещенных лиц нельзя ни за что. Чему их там выучат? Ненавидеть, убивать и разрушать? – с блеклой улыбкой ответила Мэри. – Вдобавок, они привыкли к Джефферсоновской школе, а здесь, в этом мире, на ее месте только пустырь.

– Так мы возвращаемся? – пискнула Джуди, с мольбой в глазах вцепившись в Тимов рукав. – Уже возвращаемся, прямо сейчас?

– Не сейчас, милая, но вскоре, вскоре, – заверил ее Тим, высвобождая руку.

Мэри захлопала дверцами шкафчиков со съестными припасами, порылась в одном, в другом.

– Все на месте. Что они там забрали?

– Ящик консервированного горошка. И все, что нашлось в холодильнике. И парадную дверь разнесли в щепки.

– Спорим, мы побеждаем?! – завопил Эрл.

Подбежав к окну, он выглянул наружу, однако, разочарованный видом клубящегося пепла, обернулся и вопросительно взглянул на Тима.

– Ничего не разберешь! Все в тумане! Здесь что, всегда так?

– Да, – подтвердил Тим.

Эрл поник головой.

– Только туман, и все? Ничего больше? А солнце-то хоть когда-нибудь светит?

– Пойду сварю кофе, – сказала Мэри.

– Прекрасная мысль.

Удалившись в ванную, Тим взглянул на собственное отражение в зеркале. Разбитые губы покрылись коркой запекшейся крови. К головной боли прибавилась легкая тошнота.

– Просто глазам не верится, – призналась Мэри, когда все пятеро уселись за кухонный стол.

– Это уж точно, – отхлебнув кофе, подтвердил Тим.

Сидел он лицом к окну. К тучам пепла и мутным, ломаным очертаниям разрушенных взрывами зданий.

– А тот человек к нам еще придет? – пропищала Джуди. – Худой такой, чудной с виду. Он больше к нам не вернется?

Тим взглянул на часы. Стрелки показывали десять. Поразмыслив, Тим перевел их на четверть пятого.

– Дуглас сказал, что обстрел начнется, как только стемнеет. Что ж, ждать недолго.

– То есть мы действительно остаемся в доме? – уточнила Мэри.

– Именно.

– Пусть даже шансы невелики?

– Пусть даже шансы на благополучное возвращение невелики. Ты рада?

Глаза Мэри заблестели.

– Рада, Тим. Сам понимаешь, риск того стоит. Стоит, пусть даже шансов вернуться – один из тысячи. Вдобавок… вдобавок здесь мы все будем вместе. Здесь нас не разделят. Не разлучат.

Тим налил себе еще кофе.

– Кстати, почему бы нам не устроиться поуютнее? Ждать, может, еще часа три, так проведем же их с удовольствием!

* * *

Первый РЭМ взорвался неподалеку в шесть тридцать. Земля вздрогнула, дом под раскатистый грохот встряхнуло взрывной волной.

Из столовой в гостиную со всех ног выбежала перепуганная, побледневшая Джуди.

– Пап! Папа, что это?

– Ничего страшного. Не волнуйся.

– Беги обратно живее! Твой ход! – в нетерпении окликнула сестренку Вирджиния: дети коротали время за «Монополией».

Эрл вскочил на ноги, в восторге бросился к окну.

– Давайте поглядим! Посмотрим, куда ракета попала!

Тим поднял жалюзи и выглянул за окно. Вдали, на изрядном расстоянии от дома, полыхало, будто дрожа в лихорадке, ослепительно-белое зарево. Из огня поднимался к небу исполинский столб слегка светящегося, искристого дыма.

По дому снова волной прокатилась дрожь. Упавшая с полки тарелка со звоном разбилась о дно раковины.

Снаружи почти стемнело. Кроме двух ярко-белых пятен Тим не сумел разглядеть ничего. Во мраке терялись даже тучи пепла, не говоря уж о верхушках полуразрушенных стен.

– Второй упал ближе, – заметила Мэри.

Тут цели достиг третий РЭМ. Окна в гостиной лопнули, осыпав ковер осколками стекол.

– Давайте-ка лучше укроемся, – решил Тим.

– Где?

– Внизу, в подвале. Идемте.

Тим отпер дверь в подвал, и все пятеро, здорово нервничая, гуськом спустились вниз.

– Еда! – вспомнила Мэри. – Оставшуюся еду надо бы с собой захватить.

– Дельная мысль. Ребятишки, вы оставайтесь тут. Мы на минутку, не больше.

– Я тоже могу унести что-нибудь, – предложил Эрл.

– Сиди здесь.

Четвертый РЭМ взорвался немного дальше, чем предыдущий.

– И от окна, от окна подальше держись!

– А я окно загорожу чем-нибудь, – догадался Эрл. – Хоть тем фанерным щитом, на котором мы собирали железную дорогу.

– Тоже мысль дельная.

Тим с Мэри вернулись в кухню.

– Еда. Тарелки. Что еще?

Мэри встревоженно огляделась вокруг.

– Книги… не знаю. По-моему, все. Давай…

Ее слова утонули в оглушительном грохоте. Кухонное окно с треском лопнуло, обдав обоих градом осколков. Тарелки хлынули с полки лавиной, раковина доверху заполнилась битым фарфором. Тим схватил Мэри за плечо и увлек на пол.

Сквозь выбитое окно в кухню, клубясь, поползли зловещие серые тучи. Снаружи пахнуло едкой кислятиной пополам с гнилью. Тим содрогнулся.

– Черт с ней, с едой. Скорее назад, вниз.

– Но как же…

– Скорее!

Схватив жену за руку, Тим потянул ее за собой, в подвал. С лестницы оба скатились едва ли не кубарем, и Тим поспешно захлопнул дверь.

– А еда где? – удивилась Вирджиния.

Тим кое-как вытер дрожащей рукой взмокший от пота лоб.

– Забудь. Не до еды нам сейчас.

– Помоги, – прокряхтел Эрл.

Тим помог сыну загородить листом фанеры оконце над раковинами для стирки. В подвале сделалось тихо. Холодный бетонный пол под ногами успел слегка отсыреть.

Невдалеке взорвались разом два РЭМа. Тима швырнуло на пол. Здорово приложившись плечом о бетон, Тим закряхтел от боли. На миг в глазах потемнело, тьма закружилась вихрем, и Тим сам не сумел понять, как поднялся на колени.

– Все целы? – пробормотал он.

– Я в порядке, – откликнулась Мэри.

Джуди захныкала. Эрл двинулся к ней.

– Я тоже цела… кажется, – ответила Вирджиния.