Текст книги "100 ключевых моделей и концепций управления"

Мы постарались включить все меняющиеся тенденции, описанные выше, в схему «цикл высших достижений», где все отобранные модели распределены по восьми областям, крайне важным для сегодняшних руководителей. Наша структура предполагает необходимую последовательность действий. Каждая тенденция была полезной, но недостаточной сама по себе и даже могла привести к катастрофе, если на нее было поставлено слишком многое. Все элементы необходимы и должны работать в гармонии и согласованности. Ни один элемент цикла не является менее важным, чем другие.

Некоторые задачи необходимо решать раньше других в соответствии с принципами логики, и поэтому историческая последовательность здесь несколько нарушена. Например, пока мы не признаем, что окружающая среда разрушается, необходимые инновации могут не появиться. Пока мы не воплотили в жизнь стратегию, нам нечего измерять научными методами. Пока восторженные клиенты не станут покупать больше, не будет прибыли для акционеров.

На рис. 0.1 мы видим, что в науке о менеджменте существует восемь тенденций, которые представлены в виде семи элементов, а восьмой элемент объединяет и направляет их.

Рис. 0.1. Цикл высших достижений

Наконец, если мы посмотрим на центр нашей «схемы высших достижений», то обнаружим характеристики, которые задают тон для всего остального. Это лидерство и коммуникации, восьмой элемент, а также теории, разработанные для них. Во всех элементах имеется напряжение между ценностями, которые необходимо разрешить, чтобы запустить процесс непрерывных улучшений с учетом естественных природных циклов. Весь этот процесс осваивается в ходе взаимодействия с другими заинтересованными сторонами, и весь цикл должен быть сбалансирован, настроен и приведен в синергию со всеми остальными элементами с помощью серии дилемм.

Концептуальные модели – применять с осторожностью!

Чем оборачиваются «популярные тенденции» в бизнесе для порожденных ими моделей? Хорошие теории могут содействовать в решении проблем, с которыми мы сталкиваемся в жизни. Например, они способны помочь организациям ответить на вопросы: Как мы можем улучшить совместную работу? Как сочетать рациональное использование ресурсов и прибыльность? Какой стиль управления и коммуникаций нам подойдет? Наука изо всех сил пытается дать нужные ответы – объективные, стандартизированные и обобщенные. Аргументы, стоящие за этими ответами, собраны в теориях. Для их лучшего усвоения создаются концептуальные модели, в которых общая идея (концепт) представлена в упрощенной форме реальности (модели). Обычно концептуальная модель демонстрирует, каким образом набор переменных определяет результат в определенной области менеджмента. Таким образом, они облегчают понимание лежащей в их основе теории и позволяют протестировать или применить ее.

Теории об организациях берут начало в социальных науках. Этот обобщающий термин включает такие дисциплины, как экономика, психология, социология, теория коммуникаций, менеджмент, и другие направления научной мысли, которые пытаются объяснить и предсказать аспекты человеческого поведения. Существует большая потребность в теориях и концептуальных моделях, способных повысить эффективность организаций или индивидов. Какой менеджер и какая компания не хотели бы стать успешными – и желательно быстро, за несколько шагов? Эта высокая потребность в детальных планах порождает большое количество авторов и гуру, которые утверждают, что знают некие секреты успеха как для индивидов, так и для организаций и даже целых стран. Однако, если рассчитывать на эффективность социальных наук или хотя бы на их помощь в предотвращении катастрофы, становится понятно, что у них еще есть огромный простор для развития. Кризисы и провалы не ушли из современного общества. Теории или модели могут задать направление, но гарантий они не обеспечивают. Применяя модель для решения проблем, целесообразно проявлять осторожность, особенно если ее отличает математическая четкость, характерная для точных наук, в частности физики, – этот феномен известен как «зависть к физике». Несмотря на многообещающий характер многих теорий менеджмента, человеческая натура по-прежнему слишком сложна, разнообразна и непостоянна, чтобы ее было можно полностью описать в теориях и моделях. Очень трудно представить, как думают и чувствуют себя отдельные люди, и не менее трудно понять наши отношения с окружающей средой. Все теории и модели в этой книги, вероятно, будут работать по-разному в разных культурах и политических системах. Вышесказанное не дает оснований избегать теорий и моделей, скорее напоминает, что надо понимать свои ограничения и вкладываться в исследования и тестирование – и таким образом сделать многообещающие теории более действенными.

Подтверждения, актуальность, практическая ценность

Авторы теорий менеджмента, как научных, так и нет, далеко не всегда соглашаются друг с другом. Так каким теориям стоит следовать? Мы отбирали модели для этой книги, используя следующие критерии и вопросы.

1. Подтверждения: поддерживают ли модель убедительные доказательства или это просто притягательная идея? Характеристики научного подхода можно свести к трем основным. Его результаты должны быть надежными и воспроизводимыми (вы каждый раз получаете один и тот же результат в одних и тех же условиях). Результаты часто получаются с помощью упрощения (когда вы сводите систему к управляемому набору параметров, например поддерживаете определенную температуру и смотрите, как меняется давление при изменении объема). Затем в ходе дальнейших исследований может добавиться новый фактор – возможность опровергнуть теорию, когда новые данные показывают, что она не соответствует действительности и ее необходимо заменить. Это научный подход, и ученые приветствуют новые исследования и разработки, которые ставят под сомнение существующие знания.

2. Актуальность: учитывает ли концептуальная модель глобальные проблемы вчерашнего и сегодняшнего дня? Можно ли считать модель действенной в том плане, что задачу стоит решать, сама модель соответствует задаче и подход можно распространить на другие случае? Достаточно ли она открыта для использования и улучшения?

3. Практическая ценность: можно ли сказать, что концептуальная модель дает достаточно возможностей объяснять и предсказывать? До какой степени ее можно считать универсальной и исчерпывающей? Пройдет ли она тест на простоту восприятия – то есть можно ли назвать ее логически ясной и благодаря этому подходящей для практического применения?

Научный метод хорошо работает для детерминированных (или жестких, закрытых) систем. Но в организациях работают люди, а они являются открытыми, адаптивными, вероятностными «системами» и не укладываются в парадигму точных наук, однако попадают в сферу наук социальных. Повышение зарплаты влияет на одного человека не так, как на другого. То, что подействовало в прошлом году, не обязательно сработает в этом. Когда свежие результаты исследования формируют новый подход, он обогащает накопленные знания новыми теориями менеджмента, а не замещает существующие.

Модели могут быть очень популярными и широко использоваться без достаточных подтверждений, актуальности или практической ценности. Широко известный пример – «иерархия потребностей» Абрахама Маслоу (см. также модель Барретта, описанную в части I), которую обычно представляют в форме пирамиды из пяти последовательных стадий. Но есть ли у модели практические подтверждения? Сам Маслоу никогда не использовал пирамиду для представления своих идей и описывал свою идею иерархии с немалой осторожностью: «Если приписать произвольные значения ради иллюстрации, получится, что средний гражданин удовлетворяет, возможно, 85% физиологических потребностей, 70% потребностей в безопасности, 50% – в любви, 40% – в уважении и признании и 10% – в самоактуализации» (Maslow, 1943, 388–389). Но люди начали представлять эту иерархию, используя популярную форму пирамиды, словно так делал сам Маслоу. В реальности же ученый жаловался на широкое использование «модели» без достаточной проверки. Вот что он говорил об этом в 1962 году: «Моя теория мотивации была опубликована двадцать лет назад, и за все это время никто ее не повторил, не протестировал, не проанализировал по-настоящему и не подверг критике. Ее просто использовали, проглотив целиком или с минимальными изменениями» (Lowry, 1979). Можно и нужно ставить под вопрос не только скудость подтверждений, но и актуальность и практическую значимость этой модели. Очевидно, что в модели есть разумное зерно, но остается открытым вопрос, какие проблемы она на самом деле может решить и какие шаги и механизмы нужно рассматривать в процессе ее использования.

Критика подобных теорий и моделей относится к задачам прикладной науки. В нашей подборке концептуальных моделей мы определили сильные и слабые стороны подтверждений, актуальности и практической ценности каждой модели, насколько позволили наши знания. Эта работа не завершится никогда, и мы рады возможности постоянно улучшать нашу подборку и оценку.

Модели, облегчающие практическую реализацию

Мы отобрали для первых восьми разделов концептуальные модели, способные объяснять и предсказывать. Лучше всего использовать их для понимания проблем, встающих перед руководителями, и формулирования решений. Кроме того, мы отобрали серию моделей, которые играют вспомогательную роль и позволяют реализовать планы на практике, – они описаны в девятом разделе. Эти модели позволяют упорядочить реальность или обеспечивают конкретный план улучшений без детальных объяснений того, как взаимодействуют переменные. Также их можно считать классификаторами – прежде всего они помогают систематизировать информацию.

Модели в главе, посвященной практической реализации, поддерживают концептуальные модели в двух отношениях. Во-первых, их можно использовать для отбора и категоризации актуальной информации – обычно они имеют вид проверочного списка. Примером может послужить хорошо известная модель SWOT (см. часть IX), которая предполагает, что сопоставление (внутренних) сильных и слабых сторон организации и (внешних) возможностей и угроз помогает определить основные вызовы и расставить их в порядке приоритетов. Во-вторых, такие модели могут обеспечить мощные практические методы, которые позволяют направить ситуацию в нужную сторону– обычно они имеют вид плана действий. Примером может послужить Scrum (см. часть IX) – метод планирования для ИТ-индустрии или проектов в области коммуникаций. Это не концептуальная модель, описывающая, как люди учатся и создают инновации, но скорее проверенный и практичный метод эффективной совместной работы.

Разница между концептуальными и реализационными моделями не всегда ясна. Обычно концептуальные модели дают больше возможностей объяснять и предсказывать, и, как правило, они были проверены с научной дотошностью. Модели для реализации, напротив, менее сложны. Они в большей степени рассчитаны на практическое использование и не так ориентированы на научную точность. Некоторые модели подойдут для обеих категорий, и в этой книге мы отнесли их туда, где, по нашему мнению, они будут наиболее полезны.

Применение моделей на практике

Бизнес-модели находятся под влиянием не только популярных тенденций в науке, но и преобладающего (в культуре) подхода или установок их авторов и пользователей. Наука о бизнесе в основном развивалась в научной среде, где стремятся найти единственный ответ, который можно было бы широко применять и получать одинаковые результаты. Однако большинство по-настоящему важных вещей имеет парадоксальный характер. Проблемы, возникающие из парадоксов, сложны, и кажется, что они появляются непрерывно. Если мы когда-нибудь разрешим это противоречие, то нам сразу станет лучше – годы труда принесут рыбку из пруда. Это не значит, что теории и модели менеджмента неприменимы и бесполезны, если их результаты не всегда можно воспроизвести повторно. Скорее, при изучении моделей менеджмента и способов их применения надо использовать другой подход.

Поскольку природа организаций как комплексных адаптивных систем трудноуловима, разные теории менеджмента и концептуальные модели указывают в различных, порой противоречивых направлениях. Если вы выбираете направление и поддерживающую его модель, то неизбежно возникают дилеммы и парадоксы, в которых обнаруживаются ценности, на первый взгляд противоположные друг другу, и кажется, что их трудно, если вообще возможно, сочетать. Чтобы ответить на вопрос, какие модели стоит выбрать и как их стоит применять, можно использовать парадигму структурирования и разрешения этих проблем с помощью дилемм. Таким образом мы сможем не просто сравнивать модели с учетом отказа от них или, наоборот, принятия, но и будем комбинировать разные и порой противоречивые точки зрения, изложенные в разных моделях, чтобы получить лучшее от каждой. Способность видеть дилеммы – это форма критического мышления, которая позволяет сопоставлять реальное с идеальным. Она предполагает, что все не так хорошо, как могло бы быть, и что необходимы улучшения и даже радикальные изменения.

Дилемма

Слово «дилемма» имеет греческое происхождение и буквально переводится как «два положения». Мы определяем дилемму так: «два положения в очевидном конфликте друг с другом». То есть дилемма описывает ситуацию, в которой необходимо выбирать между двумя хорошими или желанными вариантами. Например, нам одновременно нужны гибкость и постоянство. Таким образом, дилемма описывает напряжение, создавшееся в результате конфликтующих потребностей.

Что не будет дилеммой? Вот несколько примеров из деловой практики.

• Описание текущего и идеального состояния: «У нас есть хорошие инструменты для коммуникации, но надо эффективнее их использовать».

• Вариант «или то или это»: «Стоит ли нам нанимать новых сотрудников или дождаться начала следующего года?»

• Жалоба: «Мы хорошо составляем стратегические планы, но из-за недостатков в управлении не можем их воплотить».

Как нужно формулировать дилемму? Во-первых, опишите ее, используя следующие выражения: «С одной стороны… но, с другой стороны…» Во-вторых, опишите положительные элементы обеих сторон этой дилеммы (например, индивидуальное против группового, объективное против субъективного, логическое против творческого, аналитическое против интуитивного, формальное против неформального, правила против исключений и так далее).

В общем, большинство менеджеров и иже с ними боятся дилемм, потому что их труднее разрешить, чем проблемы, на которые можно четко ответить «да» или «нет». В дилеммах обе стороны вопроса вызывают уважение и кажутся достойными, поэтому здесь нужны более изощренные и инновационные решения. Это, в свою очередь, требует лучшего понимания ценностей, на которых основаны разные модели бизнеса, а также контекста, в котором они используются, – и проявлять к ним больше внимания.

Ценности – это различия, а не вещи

«Что такое ценности?» – это самый глубокий вопрос. Поскольку мы живем в материальном обществе, большинство людей отвечает на него неправильно. Многие считают, что ценности – это вещи, например мешок, полный денег или драгоценных камней. Деньги приравниваются к силе и к способности соперничать с другими: чем больше у вас денег и имущества, чем больше ваша премия, чем больше вы едите, чем сильнее ваша страна, чем выше конкурентоспособность, чем выше национальный ВВП, тем лучше. Однако доказательств в пользу этих положений не существует.

Если ценности – не вещи, тогда что это?

Ценности также можно рассматривать как различия в ментальном континууме. Мы по очереди бываем сильными и ранимыми, бескорыстными и эгоистичными, мужественными и осторожными, лояльными и несогласными, бдительными и доверчивыми – и так далее. Порой мы даже не можем понять, в чем состоят ценности, пока не узнаем, какие атрибуты сравниваются между собой. Мужество противостоит осторожности в том смысле, что нельзя идти на риск и не идти на риск в один и тот же момент времени. Необходимо выбирать. Более того, мы не знаем, что говорящий подразумевает под мужеством, пока мы не поймем, что именно он или она имеет в виду. Если нам говорят, что мы должны быть отважными, а не трусливыми, то это может означать, что сейчас нам нужно пойти на очень большой риск. Если же нам говорят, что мы должны быть осторожными, а не безрассудными, это означает, что надо всеми силами избегать риска. Для того чтобы разобраться в ситуации, абсолютно необходимо понимать, какие вещи противопоставляются друг другу. Сейчас перед нами встала необходимость определить, что такое ценность, и это важно, поскольку поколения мыслителей в области социальных наук утверждали, что у них «нет ценностей» – однако возможно ли это? Философы науки сообщили нам, что мужество означает следующее: «человек идет на риск – предположительно это хорошо». Осторожность означает следующее: «этот человек избегает риска – предположительно это хорошо». Но, возможно, стоит избегать таких «утверждений о предпочтениях», потому что у них нет смысла, который можно проверить, и придерживаться описания, объясняющего, что значит «идти на риск».

Как узнать и понять ценности, увязав их друг с другом

Отвага – это настоящая отвага, если в долгосрочной перспективе выясняется, что она была самым осторожным из всех возможных действий. Осторожность – настоящая осторожность, если она послужила отваге, позаботившись о последствиях, и обеспечила возможность эффективно применить ее в будущем. Рассмотрим очень сложную дилемму – попытку спасти утопающего, показанную на рис. 0.2. Примерно треть всех, кто пытается это сделать, тоже тонет, и в итоге погибают два человека, а не один. Чтобы успешно справиться с этой задачей, необходимо достаточно отваги, чтобы войти в воду, и достаточно осторожности, чтобы не дать утопающему человеку вцепиться в вас и утянуть в глубину. Спасателей учат, как освободиться из тесной хватки обезумевшего человека и не дать погибнуть обоим. Более того, им советуют проявлять крайнюю осторожность и обучают принципу «греби – бросай»: сначала надо приблизиться к утопающему на лодке, потом – бросить спасательный круг, а прыгать в воду самому только в самой крайней ситуации. Другими словами, необходимо, чтобы осторожность предшествовала отваге, но не помешала ей.

Рис. 0.2. Осторожность и отвага

Теперь мы можем лучше понять негативные суждения о ценностях. Трусость означает, что осторожность смогла полностью подавить отвагу. Безрассудство означает, что отвага смогла совершенно подавить осторожность. И безрассудство, и трусость заставляют держаться за один конец ценностного измерения и оставаться там, не двигаясь между противоположными решениями. Вот хорошее определение мужественного солдата: это человек, который хочет вернуться домой и еще хочет, чтобы те, кого он защищает, сохранили жизнь. Причина, по которой он может решиться на героическую атаку, – возможность в конечном счете привести ситуацию к наиболее безопасному исходу. Если он этого не сделает, то враг может атаковать его первым. Выдающийся государственный деятель Древней Греции Перикл, который был оратором и военачальником во времена «золотого века» афинской демократии, говорил, что настоящим мужеством обладает человек, знающий, как мила жизнь и как нужно ее беречь, и тем не менее отправляющийся в бой, навстречу гибели.

Эгоизм против альтруизма

Теперь давайте выясним, как разрешить противоречие между эгоизмом и альтруизмом (рис. 0.3). Вы летите на самолете с маленьким ребенком. Происходит разгерметизация салона, и кислородные маски выпадают из люков на потолке. Авиакомпании настоятельно советуют сначала надеть маску на себя, а потом помочь ребенку – то есть предпочесть эгоизм альтруизму. Смысл в том, что если взрослые потеряют сознание, то спасти хоть кого-то будет сложно. Альтруизм и спасение детей абсолютно необходимы, но ничего не получится, если вы сами не сможете дышать. Только сильные могут помочь слабым. В случае с героическим солдатом ситуация выглядит обратной. Альтруизм победил эгоизм. Солдат хочет выжить, но знает, что, возможно, это ему не удастся.

Рис. 0.3. Эгоизм против альтруизма

Обратите внимание, что эта последовательность выстроена с тактической, а не с этической точки зрения. Возможно, спасти ребенка – важнее, чем спасти вас, но это может сделать только взрослый, способный дышать. В самолете осторожность оказывается превыше отваги – с точки зрения времени, если не важности.

В этой книге мы встретим сходные противопоставления ценностей – или дилеммы.

Важно понять, что, говоря о ценностях, нельзя упускать из виду ни одну сторону. Напротив, их надо объединять. Когда обе стороны интегрированы или согласованы, они укрепляют друг друга.

Разрешение дилемм, рождающихся из напряжения между ценностями

Как выглядит этот подход в бизнесе? Возьмем для примера организацию как систему, исправляющую ошибки и стремящуюся к обучению и открытиям. Она исправляет промахи индивидов, команд, групп и организаций, таким образом направляя их в избранную сторону.

Часто в организациях можно увидеть до боли знакомую картину перетягивания каната между правильным и неправильным, ошибкой и исправлением, плохими и хорошими парнями (рис. 0.4). Такой подход никуда нас не приведет, а лишь обречет на противостояние. Конечно, существуют люди, которые регулярно делают не то, что требуется (иногда сознательно), – и этих людей надо сдерживать и при необходимости лишать свободы действий.

Рис. 0.4. Перетягивание каната между ошибкой и исправлением

Но для тех, кто делает непреднамеренные ошибки и способен учиться, нужно создать пространство культуры, в котором будут происходить улучшения. Значит, необходимо превратить наш кусок каната в петлю, связав концы (рис. 0.5). Это позволит ошибаться и исправляться по очереди.

Рис. 0.5. Создайте «петлю обучения», объединив ошибку и исправления

Но старайтесь не наказывать индивида, иначе обучение будет гораздо менее результативным. Если просто обвинять человека, оказавшегося ближе других к проблеме, это только помешает увидеть недостатки системы. Надо спросить, почему проблемы не удалось предвидеть, почему не были приняты меры предосторожности, почему ошибку не заметили раньше и был ли должным образом обучен и проинструктирован человек, ее совершивший.

Путь к улучшениям можно представить в виде спирали, где каждая исправленная ошибка и каждое улучшение надстраиваются друг над другом (рис. 0.6). Спираль – это синтез линии и окружности. Если работа компании имеет инновационный характер, ошибки будут появляться гораздо чаще. Известно, что Томас Эдисон провел более тысячи неудачных экспериментов, но считал каждый промах опытом, на котором можно учиться.

Рис. 0.6. Спираль – это синтез между линией и окружностью, демонстрирующий постоянные улучшения

Так, в сущности, организация улучшает людей, команды и свою этику в целом – а со временем развивает их. Мы совершенствуемся, размышляя о своем опыте.

Примеры согласованных ценностей

Наверное, самым очевидным примером согласованных ценностей в нашей повседневной жизни будет скромный светофор. Резко контрастирующие цвета, красный и зеленый, были позаимствованы с дальних концов спектра, чтобы сделать сигналы как можно более отличающимися друг от друга, расположив желтый посередине. Обратите внимание: один только красный или зеленый был бы не только бесполезным, но и опасным. Если бы не сработал один-единственный сигнал на перекрестке, ДТП умножились бы многократно. Положительный эффект дает бесконечный переход между контрастными цветами. Движение контролируется благодаря нашему знанию о том, что нужно немного подождать и мы сможем ехать или идти дальше.

Последней метафорой, иллюстрирующей разрешение дилемм, будет фрисби – летающая тарелка, которая вращается в воздухе после броска. На рис. 0.7 она показана на графике с двумя осями. Фрисби – метафора кругового движения между двумя осями, на которых слева вверху и справа внизу расположены ошибки. Представьте, что вы бросаете летающую тарелку точно в правый верхний угол. Это означает, что вы должны выстроить баланс между прибылью и заботой об окружающей среде.

Рис. 0.7. Всегда есть два противоположных способа испортить дело

Всегда есть два противоположных способа испортить дело. В данном случае, если утверждать, что прибыль важнее любых других факторов, вы окажетесь слева вверху, а если настаивать, что окружающая среда – божественное наследие, против которого в отрасли замыслили дьявольски хитрый заговор, – справа внизу.

В разделах с размышлениями в конце каждой из восьми частей мы смотрим на разнообразные модели и показываем, как понимать и применять такого рода «круговое мышление». Мы отобрали модели, которые считаются классическими в своих областях и иногда могут применяться на практике, а также несколько вариантов, которые, как нам кажется, дают концептуальное представление о будущем. Также мы отобрали модели, которые потенциально позволяют глубже понять соответствующий сегмент. Для каждой из них мы приводим иллюстрацию, визуализирующую идеи циклического мышления, дилемм и их разрешения.

График с двумя осями (рис. 0.8) помогает подчеркнуть элементы и ценности, между которыми существует напряжение, и показать, что происходит, когда приверженность крайностям заходит слишком далеко.

Рис. 0.8. Оси

Решетка 10 × 10 (рис. 0.9) позволяет измерить значения на обеих осях и показать разные позиции, в которых может оказаться индивид или организация.

Рис. 0.9. Решетка 10 × 10

Круглая летающая тарелка фрисби напоминает, каким образом объединение разных точек зрения может взаимно укрепить их. Также она показывает, что идеи, двигающиеся по круговой траектории, можно вносить на любом этапе цикла (рис. 0.10).

Рис. 0.10. Циклическая фрисби

Согласование теорий менеджмента

Мы полагаем, что не стоит смотреть на мир и все его аспекты изолированно или принимать во внимание лишь их крайние проявления. Правильнее считать, что модели менеджмента призваны упрощать отдельные сферы человеческой деятельности и, таким образом, неизбежно ограничены в своих попытках объяснить истину – как это изложено в басне о слепцах и слоне (рис. 0.11).

Рис. 0.11. Слепцы и слон

Ученый спор

 
Слепцы, числом их было пять,
В Бомбей явились изучать
Индийского слона.
Исследовав слоновий бок,
Один сказал, что слон высок
И прочен, как стена.
 
 
Другой по хоботу слона
Провел рукой своей
И заявил, что слон – одна
Из безопасных змей.
 
 
Ощупал третий два клыка,
И утверждает он:
На два отточенных штыка
Похож индийский слон!
 
 
Слепец четвертый, почесав
Колено у слона,
Установил, что слон шершав,
Как старая сосна.
 
 
А пятый, подойдя к слону
Со стороны хвоста,
Определил, что слон в длину
Не больше чем глиста.
 
 
Возникли распри у слепцов
И длились целый год.
Потом слепцы в конце концов
Пустили руки в ход.
 
 
А так как пятый был силен,
Он всем зажал уста.
И состоит отныне слон
Из одного хвоста!
 

Джон Годфри Сакс (1816–1887),

перевод С. Я. Маршака

Хотя модели создаются для упрощения, эта басня должна напоминать нам, что реальность более сложна, менее однородна и более дифференцирована, чем кажется. Нам известна только ее часть, и, чтобы увидеть более полную картину, надо щупать дальше, узнавать, какие ментальные модели искомых ускользающих форм существуют у других людей. Возможно, эти люди правы в абсолютно той же степени, что и мы. Вдумайтесь в смысл этого стихотворения. Все мы думаем, что слон – либо неодушевленный объект, либо простой организм. Все занимаются упрощениями, путая частичную истину с полной. Каждый человек отрицает справедливость впечатлений другого и занимает по отношению к ним враждебную позицию, считая, что прав только он сам.

Мораль этого стихотворения, основанного на индийской басне, состоит в том, что очень многое зависит от точки зрения. У нас есть устойчивая привычка сводить все к предполагаемым основам. Мы полагаем, что правда проста, что это семя, полное информации, покоящееся в центре всего. Даже в тех случаях, когда это так, само по себе семя ничуть не важнее, чем полностью выросшее существо или организм, которые мы изучаем. Идея о том, что учиться можно только с помощью анализа, – предубеждение, глубоко укоренившееся в культуре. Мы учимся в том числе и с помощью синтеза – понимая, какую роль разные части слона играют в его выживании и полноценном функционировании.

Басня о слепцах и слоне может послужить тонкой сатирой на нынешнее состояние умов в научном сообществе, участники которого сводят все к фактам, объектам и атомам, не видя при этом общей картины и обвиняя друг друга в неправоте. Общую картину можно собрать из множества популярных моделей, что мы и собираемся сделать. Ведь большая куча грязных кирпичей не станет домом в отсутствие архитектора и человека, ищущего смысл.

Модель, структурирующая нашу книгу, действует именно в этом ключе. Она позволяет рассмотреть взаимное влияние восьми взглядов на теорию менеджмента. Они правы в своей неправоте. Некоторые их части могут быть откровенно опасными, как штык или змея. Большинство ученых происходят из западных культур, для которых характерны индивидуализм, конкуренция, конкретность и аналитический подход. Будучи учеными, мы обладаем неотъемлемой способностью разделять объект на части и жить среди его руин. В этой книге мы постарались отказаться от этой привычки и посмотреть на вещи в целом как на взаимозависимые и взаимосвязанные явления.