Текст книги "Эхо далекой войны"

– Сиди тут – и ни звука! – прошептал полицейский и вышел наружу. Алис растерянно выглянула ему вслед: из-за поворота появился ещё один немецкий патруль.

– Эй, полицейский, что здесь происходит? – крикнул один из патрульных.

– Ваши солдаты, сударь!

– Кто на них напал?

– Никто, сударь! Мне кажется, они немного… извините…

– Пьяны, что ли?

– Извините, сударь, но это похоже на правду. Подойдите к ним, проверьте сами!

Держа винтовку наготове, немец приблизился к лежащим солдатам, опустился рядом с одним из них.

– Свинья, – пробормотал он по-немецки. – Макс, иди сюда, надо забрать их!

Алис поняла, что неизвестный полицейский выгораживает её. Ещё немного – и всё закончится благополучно.

– Их проститутка ударила! – завизжал знакомый голос из окна. – Я видела! А этот полицейский – с ней заодно!

Полицейский быстро вскинул карабин и выстрелил – сначала во второго немца, потом в того, который обнюхивал своих товарищей по оружию.

– Антуан, что происходит? Кто стрелял? – послышалось слева, и Алис увидела из своего укрытия, как с соседней улицы приближаются двое полицейских.

– Проститутка напала на немцев! – визжал голос сверху. – А полицейский выстрелил в них! Теперь будет облава и нас всех расстреляют!

– Замолчите, мадам! – громко обратился к поклоннице оккупантов один из пришедших. – Отойдите от окна, если боитесь! – и, понизив голос, обратился к коллеге. – Ну, Антуан, натворил ты дел!

– Они собирались обесчестить девушку, – негромко ответил первый из полицейских.

– К чёрту этих бошей! – возбуждённо заговорил вдруг второй. – Американцы рядом, а мы прислуживаем оккупантам?! Как потом будем смотреть в глаза людям?

Дверь противоположного дома открылась, и оттуда появился пожилой человек с охотничьим ружьём.

– Баррикаду, молодые люди! Нужна баррикада, если нам дороги наши женщины! – закричал он.

– Даёшь баррикаду! Долой Гитлера! – закричал сверху кто-то, невидимый Алис. Тотчас захлопали двери и окна, люди стали выскакивать на улицу, неся с собой разный хлам. Кто-то запел Марсельезу. Оглушённых немцев раздели и оттащили в ближайшую подворотню. Не прошло и пяти минут, как с той стороны улицы, откуда появился второй немецкий патруль, начала расти баррикада. Алис почувствовала себя неловко: сейчас эти люди будут драться за неё, а она отсиживается. Девушка покинула своё открытие и подошла к Антуану. Тот улыбнулся ей:

– Как вас зовут, смелая мадмуазель?

– Алис. Я не смелая, просто была в Орадуре, когда его уничтожили наци.

Улыбка слетела с лица полицейского. Он покачал головой, вздохнул, но затем снова заговорил:

– А я – Антуан Перен. Помоги нам своим волшебством, Алис из страны чудес! Сейчас будет жарко!

– Сделаю всё, что смогу, – серьёзно ответила девушка. У неё уже начало созревать нечто вроде плана: первым делом – найти знакомых по Сопротивлению. Однако прежде чем она определилась, как действовать, у растущей баррикады затормозил грузовик с немецкими солдатами. Люди, суетившиеся вокруг, боязливо отбежали к ближайшим домам.

– Всем разойтись! – прокричал один из немцев на ломаном французском. – Сложить оружие! Тогда вас пощадят!

– К баррикаде! – крикнула Алис. – Они не смогут прорваться! Стреляйте в бошей!

Сама подхватила винтовку, уроненную одним из немцев, и, прежде чем кто-либо остановил её, бросилась плашмя у баррикады и выстрелила. Тотчас с грузовика посыпались выстрелы, немцы стали выпрыгивать. Пули засвистели с обеих сторон. Из какого-то окна вылетела бутылка, она упала в грузовик, и двое задержавшихся в нём немцев вспыхнули от коктейля Молотва.

– Антуан, они могут обойти нас сзади! – крикнула Алис своему спасителю.

– Не обойдут! – донеслось с противоположной стороны улицы. Обернувшись, девушка увидела, что и там сооружается баррикада. Гитлеровцы только начали бой, а не менее половины из них были убиты, ранены или обожжены. Послышались команды на немецком, и уцелевшие оккупанты начали поспешно отходить. Но прежде чем они скрылись из виду, с соседней улицы в них тоже понеслись пули.

– Вот это да! – восхищённо произнёс Антуан. – Обложили бошей! Может, сегодня же освободим город?

Алис вздохнула и недоверчиво покачала головой. Да, пару стычек удалось выиграть, но только потому, что немцы недооценили силу, с которой столкнулись. Девушка поднялась на ноги:

– Нельзя здесь оставаться! – громко заговорила она. – Нужно уйти в сторону и посмотреть, что происходит вокруг! А здесь оставить пару человек, которые подадут сигнал, как только боши появятся.

– Вы из Сопротивления, мадмуазель? – поинтересовалась седая женщина с большой сумкой. Алис сделала вид, что не расслышала её слова.

– Какой сигнал они должны подать? – спросил один из полицейских, внимательно слушавший девушку.

– Не знаю. Пусть кто-нибудь выстрелит, например.

– У меня есть «сигнал»! – заговорил какой-то рыжий парень. – Я пару гранат с войны привёз. Заложим их в баррикаду – пусть немцы, как только туда полезут, сами нам сигнал подадут!

Все вокруг заржали.

– А что, если напасть на комендатуру? – неуверенно спросил Антуан.

– Что ты, там огромные силы! – покачала головой девушка и обратилась к рыжему. – Несите скорее сюда гранаты! Сделаем, как вы говорите.

Парень кивнул и ушёл, а Алис окинула взглядом окружающие дома и проулки. Что-то странное было в происходящем. Почему немцы так легко отступили и не предпринимают больше усилий?

– Антуан, надо разведать, что происходит на соседних улицах!

– Давай вместе сходим! – кивнул полицейский.

– Хорошо, только переоденься. Боши наверняка уже знают, что городские полицейские не на их стороне.

Антуан кивнул.

– Было бы ещё во что переодеться, – пробормотал он, оглядывая себя.

– Я дам тебе штаны и рубашку! – тронул его за руку человек с охотничьим ружьём и увёл полицейского в дом.

– Возле префектуры идёт бой! – заговорил какой-то длинноволосый парень, который появился справа и тяжело дышал, словно долго бежал. – Боши попытались разоружить полицейских, и сейчас там жарко!

В толпе присвистнули.

– Пойдём к префектуре – поддержим наших? – предложил кто-то.

– С чем? – возразили ему. – У полицейских хоть какое-то оружие, а у нас что?

Появился Антуан, теперь уже в обычной одежде. Он сердито сжимал свой карабин.

– Ну, как – пойдём? – обратился он к Алис.

– Да, сейчас, – кивнула девушка. События разворачивались так стремительно, что она не успевала предупредить никого из знакомых по Сопротивлению, но они наверняка уже сами узнали о происходящем. – Ладно, пошли! – потянула она за рукав Антуана.

– Оружие возьмёшь?

– Пистолет, если есть. А винтовку тяжело.

Они направились на улицу, параллельную той, откуда прибыл грузовик с немцами. Тут было тихо, пахло зеленью, а не сгоревшим порохом.

– Молодые люди, что происходит? – спросила их старушка из верхнего окна ближайшего дома.

– Восстание! Сообщите всем, кому сможете! Бой идёт возле префектуры! И здесь боши вот-вот появятся.

– Вот и они! – вздохнул Антуан и потянул девушку за локоть к ближайшей двери. С той стороны, куда они шли, появилась машина с солдатами. – Беги за угол! Я их задержу!

Не хотелось оставлять смелого парня, но девушка понимала, что, безоружная, она скорее помеха. Алис бросилась в ту сторону, куда указал Антуан. Позади раздался выстрел, и сразу ещё. Забежав за угол ближайшего дома, зачинщица восстания обернулась: Антуан подбегал к ней, а вслед ему палили немцы с грузовика. Рядом свистнула пуля, и девушка пригнулась.

– Антуан, я здесь! – громко прошептала она. Парень не сразу заметил её, и Алис, схватив его за руку, затащила в своё импровизированное укрытие. Они посмотрели назад: немцы, сидевшие в грузовике, возбуждённо жестикулировали и кричали.

– Они не знают, что делать – ехать к баррикаде или гнаться за нами! – перевела их возгласы довольная Алис.

– Ты знаешь немецкий?

– Немного.

Антуан странно посмотрел на девушку и внезапно поцеловал её в нос. От неожиданности она отпрянула.

– Неприятно? Извини.

– Нет, ничего, только не вовремя это. Смотри!

Со стороны машины к ним бежали трое солдат. Другие также вылезли из грузовика, но направились к ближайшей баррикаде.

– Беги! Я прикрою тебя!

Алис помедлила: на этот раз бросить Антуана – одного против троих – казалось слишком опасным. Прежде чем она что-либо решила, сверху раздался выстрел, и один из немцев упал. Тотчас и Антуан пустил пулю из карабина. Оставшийся невредимым немец отпрянул и побежал назад. Вслед ему из окна снова выстрелили, но на этот раз мимо. Алис подбежала к упавшим и забрала одну из винтовок.

– Тебе же тяжело!

– Останемся здесь! Немцы прибывают с этой стороны, попробуем их задержать!

– Отлично, молодые люди! – одобрительно крикнули сверху. Девушка поняла, что это их новый союзник.

– Будьте осторожны, сударь! – отозвалась она. – Если немцы доставят сюда танк, они обстреляют вашу квартиру!

– Не бойтесь, мадмуазель, придумаем что-нибудь!

Словно вторя её словам, невдалеке послышался лязг гусениц. Девушка печально вздохнула.

– Алис, ты не видела, у тех немцев, – Антуан махнул рукой на лежащих, – при себе гранат нет?

– Только осколочные, против танков бесполезны.

Полицейский с уважением посмотрел на неё, но вслух сказал только:

– Как поступим?

– Если появятся солдаты – будем стрелять. Если нет – просто уйдём.

– Может, подойдём ближе к танку?

Девушка ненадолго задумалась над предложенной идеей: опасно, но не более, чем где бы то ни было сейчас.

– Да, хорошо.

Они прошли немного на звук лязгающих гусениц – и остановились при виде полудюжины солдат. Один из них тотчас обернулся, вскинул винтовку и крикнул по-немецки:

– Стой!

Не мешкая, Алис выстрелила. Тотчас пустил пулю и Антуан. Вражеские солдаты упали – или просто бросились на землю.

– Бежим прочь!

Вслед молодым повстанцам засвистели пули. Девушка и её защитник заскочили в какой-то проулок, поросший зеленью. Винтовка норовила ударить по ногам, и Алис предложила:

– Антуан, она ведь удобнее тебе, чем карабин? Возьми её!

Молодой человек подумал немного и отрицательно покачал головой.

– Дайте мне! – услышали они вдруг и обернулись. К ним, шаркая, направлялся высокий худой старик.

– Чего вы хотите, дедушка? – удивлённо спросила Алис.

– Мне всё равно скоро помирать, а так… Я дрался с ними в Первую Мировую, а сына моего убили на Сомме.

Девушка сочувственно вздохнула. Старик протянул костлявую руку и взял винтовку.

– Куда вы собрались – воевать? – озадаченно спросил Антуан. Не отвечая, пожилой человек направился туда, откуда они только что прибежали. Едва он скрылся за углом, как раздалась автоматная очередь. Антуан и Алис оторопело посмотрели друг на друга.

– Они уже здесь! – шепнул полицейский. – Тише!

Девушка кивнула, ей было не по себе. Послышались шаги, и с улицы вошли двое автоматчиков, они смотрели вверх и пока не видели молодых людей, скрытых кустарником. Антуан поднял карабин и прицелился. Немец заметил что-то наверху, выстрелил…

В тот же миг Антуан нажал на спусковой крючок – раз, потом другой. Немцы упали.

– Вот это да! Шмайссеры!

У Алис захватило дух: куда более удобное оружие, чем винтовка, да и нести легче.

– Бежим к танку!

Они кинулись навстречу двум уцелевшим врагам. Не успев добежать, услышали глухой удар танкового выстрела. Немцы заметили приближающихся противников, вскинули автоматы, с обеих сторон заговорили очереди…

Однако тотчас сверху раздались выстрелы, и немецкое оружие замолчало.

– Спасибо, сударь! – крикнула Алис вверх, надеясь, что её благодарность дойдёт по назначению.

– Берегите себя, молодые люди! – раздался в ответ скрипучий голос. – У меня ног нет, бегать не смогу, а кого из бошей увижу – буду стрелять, пока они меня не прикончат!

У молодых повстанцев не было времени выяснять, откуда у калеки взялось оружие. Они направились к танку, но прежде чем подошли ближе, одновременно вскрикнули: вместо немецкой машины их встретил полыхающий факел.

Таня

Они шли по коридору, зорко оглядываясь, держа наготове оружие и оптические приборы.

– Я не умею стрелять! – громко прошептала Вера.

– Стреляй вверх. Всё равно в человека сразу не получится. Господи, где же выход на улицу? Или хотя бы на крышу.

Ещё несколько шагов – в безмолвии.

– Таня, они знают, где мы находимся?

– Да, но также знают, что у нас оружие и приборы, и не смеют ранить нас. В этом наше преимущество.

– А других женщин – там, внизу – уже вернули в клетки?

– Наверное, да. Вера, нам нужно выйти на свободу, тогда мы приведём сюда милицию и поможем остальным.

Дверь позади захлопнулась, и наступила темнота.

– Вера, надень прибор!

– Как?

– Погоди, сейчас помогу…

Таня надела прибор сама и помогла Вере. Тут же сняла свой:

– Веди меня медленно и смотри по сторонам. Как только увидишь кого-то – скажи мне. Если вспыхнет свет – зажмурься.

– Господи, как страшно…

В непроницаемой темноте Таня не сразу обратила внимание на странный сладковатый запах. Тут же остановилась:

– Вера, ты ничего не чувствуешь?

– Нет… Погоди – да, пахнет чем-то. Что это?

– Боюсь, усыпляющий газ. Нигде не видно открытую дверь?

– Нет. Таня, мне страшно!

– Попробуем вернуться к той двери, откуда пришли.

Следуя за своим поводырём, беспомощно глядя по сторонам, сжимая бесполезные теперь оружие и прибор, спотыкаясь, Таня направилась туда, откуда они вошли сюда десять минут назад. Однако тут же всё поплыло вокруг, темнота стала белёсой, и обе женщины медленно опустились на бетонный пол, усыплённые закисью азота.

Андрей

– Ну-с, дорогая Анна Михайловна, расскажите, что же такое сделал вам частный детектив Кароль! – раздалось из соседней комнаты. Капитан Прокопьев нарочно небрежно прикрыл дверь, и при этом говорил громко, так что Андрей без труда всё слышал. Тон, которым Прокопьев обратился к Погребельниковой – слащавый, как у незабвенного Порфирия Петровича, персонажа Достоевского – мог обмануть разве что полного лоха. И, похоже, Погребельниковой предстояло сыграть эту незавидную роль.

– Он ко мне сексуально домогался! – услышал Андрей ответ дамы. Она говорила негромко, но голос высокий, так что всё было слышно.

– А подробнее можно?

– Ну, это… Вы меня смущаете.

– Хватал вас за руки? – услужливо подсказал Прокопьев.

– Да, хватал.

– Пытался обнять?

– Да!

– И поцеловать?

– Вот именно!

– И предлагал что-нибудь безнравственное?

– Ещё как!

Андрей не удержался – его распирал смех. Зажав себе рот и нос, он погрузился в волны беззвучного хохота.

– Ах, какой он безобразник! – задушевно продолжал Прокопьев. – Скажите, Анна Михайловна, а заявление вы написали сразу после его ухода?

– Да, конечно!

– И успели отнести в милицию?

– Нет, я отослала факсом – прямо сюда.

– Да, верно, факс. Какой у вас каллиграфический почерк, Анна Михайловна! Вы, наверное, полчаса это писали?

– Почему полчаса? Пару минут. Возмутилась очень и написала сразу и быстро.

– Очень хорошо, Анна Михайловна! – заявил Прокопьев. – Ну-с, где там наш безобразник?

Дверь открылась, и перед Андреем предстала ухмыляющаяся физиономия милиционера.

– Пожалуйте на лобное место, Андрей Витальевич! – произнёс он, театральным жестом взял детектива за руку и провёл в центр своего кабинета. Погребельникова растерянно уставилась на своего недавнего мучителя.

– Он что, всё слышал?

– Конечно! – кивнул Прокопьев. – Почему бы ему не слышать? Ведь если вы написали правду, он и так это знает, верно?

– Я правду написала, – промямлила дама. Уголки её рта уныло опустились, предвещая слёзы.

– Дорогая Анна Михайловна! Покажите, пожалуйста, как он к вам домогался!

– Ну, это… Схватил, значит…

– Стоя?

– Почему стоя? Мы оба сидели.

– На стульях?

– Не помню. Может, на стульях. Или нет, на диване.

– Вы сами сели на диван и ему предложили?

– А что? Мне не жалко.

Андрею пришло в голову, что Прокопьев садист. Мог ведь сразу предъявить бедной дуре видеозапись, ан нет, предпочитает играться, как кошка с мышью.

– Итак, вы сели на диван. И что дальше было? Он сразу принялся вас хватать или сначала заговорил о чём-то?

– Говорили мы. Он спрашивал, я отвечала.

– И когда вы на все его вопросы ответили, он на вас и набросился?

– Ну… вроде да.

Кароль не выдержал:

– Товарищ капитан, нельзя ли показать запись?

Прокопьев с сожалением посмотрел, словно говоря «Такую игру испортил!», тяжко вздохнул и включил компьютер. Погребельникова испуганно уставилась на экран.

– Это что же – он снимал всё? – жалобно закричала она.

– Да, вот такой он вероломный. Но, может, это другая ваша встреча?

– Другая… – бедная дура принялась хвататься за соломинку.

– То есть та, во время которой он на вас напал, произошла раньше?

– Раньше… нет, позже.

– Как это – позже? Вот, смотрите: время, когда был выполнен файл записи. А вот время отправления вашего факса, – капитан помахал злосчастным заявлением. – Разница в минуту. За эту минуту вы вряд ли успели бы написать заявление. Или успели бы? Может, поставим следственный эксперимент?

– Я… я…

– Только не уверяйте, что он успел напасть на вас через секунду после того, как вышел из вашей квартиры, – продолжал безжалостный Прокопьев. – Или что напал вчера, а запись сделана сегодня.

– Я не уверяю…

Капитан милиции вздохнул и снова взял заявление:

– Что делать будем вот с этим, гражданка Погребельникова? Налицо клевета, статья Уголовного Кодекса сто двадцать девятая – до трёх лет лишения свободы. Плюс заведомо ложный донос, связанный с обвинением Андрея Витальевича в тяжком преступлении – статья триста шесть, также до трёх лет.

Погребельникова тихонечко взвыла, из её глаз фонтаном полились слёзы.

– Да что я сделала-то?

– Представим, что Андрей Витальевич не сделал бы запись встречи с вами. Ваше заявление могло привести к тому, что он бы оказался за решёткой! Вы это понимаете?

– Почему? – Погребельникова говорила сквозь слёзы, её красивое холёное лицо напоминало лужу.

– Нет, это я вас спрашиваю – почему? Зачем вам это понадобилось? Только не отвечайте, что хотели пошутить, иначе я немедленно оформляю уголовное дело и передаю его в прокуратуру.

– Я не хотела!

Кароль не выдержал:

– Анна Михайловна, одно дело, если вы сами, в порядке оригинальной шутки, либо просто из желания напакостить мне, подали это заявление. В этом случае, я полностью согласен с капитаном, вам светит хороший срок заключения. И совсем другое – если кто-то, предвидя мой приход к вам, подговорил вас приготовить эту бумагу. Возможно, заставил угрозами. В этом случае и вина лежит не на вас, а на нём.

При этих его словах Погребельникова мигом перестала плакать, задумчиво посмотрела на детектива, изредка всхлипывая, как бы размышляя, что ответить.

– Если не знаете, что сказать, попробуйте сказать правду, – насмешливо перефразировал Прокопьев известный афоризм.

– А мне за это ничего не будет?

– Снисхождение будет – за помощь следствию.

– А он не рассердится?

– Кто – Ахмедов? – быстро отреагировал Кароль.

– Да…

Судя по взгляду капитана, тот не понял, о каком Ахмедове идёт речь, но и сознаваться в этом не хотел.

– Это Ахмедов подговорил вас оклеветать Андрея Витальевича?

– Он… Он сказал, что в этом ничего страшного, – запинаясь, произнесла Погребельникова. – Так, слово против слова.

– Что меня посадят ненадолго, проверят ваше заявление, убедятся, что улик нет, и выпустят? – уточнил Андрей.

– Да…

Прокопьев шумно вздохнул и потёр макушку:

– Значит, так, Анна Михайловна! Садитесь и пишите сейчас же всё, что вы только что сказали.

– Зачем?

– Чтобы было основание аннулировать ваше заявление на Андрея Витальевича.

– А просто так я его забрать не могу?

– Уже не можете. Теперь оно является уликой в деле по обвинению вас в клевете и ложном доносе.

Погребельникова задумчиво посмотрела на своё заявление. Каролю пришло в голову, что она подумывает, не порвать ли его. Похоже, такие же мысли посетили и Прокопьева.

– Не делайте глупостей! – снова задушевным тоном произнёс он, взял заявление, сунул его в пустую папку и отложил её на дальний конец стола. – Если господин Ахмедов подговорил вас оклеветать Андрея Витальевича, так и напишите. А если нет…

– Я напишу, – произнесла Погребельникова, тихо завыла и снова залилась слезами.

– Тогда пишите, – ледяным голосом отозвался Прокопьев. – Вы говорили – за пару минут написали заявление на Андрея Витальевича? Вот и отлично. Даю вам пять минут. Если не уложитесь – звоню в прокуратуру и оформляю дело на вас.

Погребельникова негромко ахнула:

– Дайте хотя бы бумагу и авторучку!

Прокопьев беспрекословно подвинул к ней требуемое. Несчастная клеветница принялась писать. Не через пять, но десять минут спустя она подписала заявление и неуверенно протянула его Прокопьеву.

– Гм! А за две минуты вы написали красивее. Ну, не буду придираться. Только укажите, где проживает этот самый Ахмедов Рустам Ибрагимович?

– Не знаю! – растерялась Погребельникова. – Он ко мне приходил, а не я к нему!

– А телефон его знаете?

– Да, сейчас, – дама дрожащими руками полезла в свою сумочку, чуть не выронила мобильный телефон, но открыла адресную книгу на имени «Рустам». Прокопьев жадно выхватил её мобильный телефон и записал номер.

– Мобильный, – не без огорчения сказал он, однако подошёл к своему служебному телефону и поднял трубку. Андрей мягким движением остановил его:

– Сергей Леонидович, позволите задать даме несколько вопросов?

– Да, конечно! – капитан милиции тотчас вернул трубку на место и с живым интересом уставился на Андрея.

– Анна Михайловна, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Ахмедовым?

Женщина пожала плечами:

– Ну, как… Пару лет назад подруга меня с ним познакомила.

– И что про него сказала?

Погребельникова покраснела:

– Что мужик серьёзный, с деньгами и в обиду не даст.

– И как – не дал? – насмешливо вставил капитан.

– Да нет, он не жадный, – упавшим голосом ответила женщина.

– Часто он обращался к вам с просьбами вроде сегодняшней? – вернулся в разговор Кароль.

– Что вы имеете в виду?

– Ваше заявление. Оно имело целью изолировать меня на некоторое время. О подобных услугах Ахмедов просил вас раньше?

– Колитесь, Погребельникова! – подал реплику Прокопьев. – Если вы и раньше оказывали Ахмедову помощь в противозаконных делах, лучше сказать об этом сейчас. Хотя бы для того, чтобы об этом нам не сообщил Ахмедов, когда мы его задержим.

Женщина пожала плечами:

– Да как вам сказать… Ночевали у меня разные мужчины…

– И сексуальных услуг не требовали?

Погребельникова закашлялась и покраснела.

– Ладно, на это отвечать не обязательно. Ещё что было?

– Вещи разные он у меня оставлял. Дорогие.

Кароль и Прокопьев обменялись значительным взглядом.

– А сейчас у вас дома что-нибудь такое находится?

– Да. Монеты золотые, вроде старинные. Картины.

Капитан схватился за голову, но тут же пришёл в чувство и сказал:

– Вы не возражаете, если мы сейчас проедем к вам и всё осмотрим? Если краденое – примем по описи и оформим как добровольную сдачу.

– Я не знала, что это краденое!

– Разумеется. Если сдадите добровольно, от уголовной ответственности будете освобождены.

– Я согласна.

– Андрей Витальевич, едете с нами?

Кароль колебался: сейчас бы Таню искать… Но где?

– Сергей Леонидович, может, нам подключить Зелинского и разделиться? Вы поедете к ней на квартиру, а мы с ним попробуем познакомиться поближе с Ахмедовым.

– Хорошо, – кивнул Прокопьев.

– Анна Михайловна, можно вас попросить сейчас позвонить Ахмедову и попросить о встрече? У вас дома или где-нибудь ещё…

– Может, из её дома и позвоним? – предложил милиционер.

– А если за домом следят? Увидят, как мы идём туда все вместе, и сбегут. Лучше сейчас назначить встречу, отправить к дому наряд, чтобы проследил, а затем подъехать самим.

– А наряду поручить взять Ахмедова, если он придёт, – задумчиво добавил Прокопьев.

– Ему есть что вменить в вину?

– А как же! Принуждение к даче заведомо-ложных показаний, оказанию сексуальных услуг…

Кароль вздохнул:

– Насколько я знаю Шицмана, доказательства, построенные на показаниях этой дамы, больше подписки о невыезде не потянут. Ну ладно, надо же начинать с чего-то. Анна Михайловна, звоните!

Женщина послушно взяла мобильный телефон.

– Что ему сказать?

– Просто так попросить его приехать нельзя?

Она замотала головой:

– Нет! Он сам решает, когда приедет!

– Надо же, какой важный. Хорошо, скажите, что в милиции не поверили вашему заявлению и вы не знаете, что теперь делать.

Погребельникова набрала номер. Мужчины затаили дыхание.

– Алло, Рустамчик? Да, это Аня. Милый, можно тебя попросить приехать? Понимаешь, менты чем-то недовольны. Я не поняла, что им не понравилось. Не знаю, может, детектива уже арестовали, они мне не говорят. Так ты приедешь? Не можешь? – Погребельникова бросила отчаянный взгляд на мужчин, и Андрей показал жестом, что пора разъединять. Анна так и поступила.

– А теперь что?

– Едем к вам! – заявил Кароль. – Сергей Леонидович, мне не нравится его отказ, он что-то заподозрил, нужно действовать побыстрее.

– Согласен! – кивнул капитан и схватил трубку служебного телефона. – Товарищ майор, мы с вашим другом сейчас едем к Погребельниковой, у неё что-то интересное. Вы с нами? Отлично, едем вместе.

Все трое вышли в коридор, там уже был Зелинский. Вчетвером спустились вниз, прошли к автостоянке.

– Олег едет с дамой, а мы с вами – вместе, на моём скакуне! – предложил Андрей капитану. Прокопьев кивнул. Выяснилось, что у Погребельниковой красный «Альфа-Ромео».

– Недурные подарки делает господин Ахмедов! – вздохнул Прокопьев. Андрей молча завёл мотор и дал газ. Вскоре они подъехали к дому Погребельниковой. Оставив машины в стороне, вошли в подъезд. Через минуту женщина отперла свою дверь и впустила всех троих.

– Ну, где это? – с интересом произнёс Прокопьев.

– Вот здесь! – хозяйка проводила гостей в спальню. Зелинский присвистнул при виде небольшой картины – морской пейзаж, явно написанный мастером. Примерно минуту все рассматривали картину, а хозяйка вынула из-под кровати сумку:

– Тут и золото, и доллары!

– Примем по описи, – кивнул Зелинский. – Только понятого надо, хоть одного. Андрей Витальевич будет вторым.

Кароль открыл было рот, чтобы прокомментировать его слова, но вдруг раздался звонок в дверь. Все напряглись.

– Вы кого-нибудь ждёте? – шёпотом спросил Олег у женщины. Та замотала головой.

– Я сейчас подойду к двери и подам вам знак, – тихо произнёс Кароль. – Вы спросите «Кто там?» и потопайте, будто подходите к двери.

– Хорошо.

Стараясь двигаться тихо и не бросать тень на глазок, Андрей приготовил револьвер, прошёл к двери, обернулся к хозяйке и кивнул.

– Кто там?

– Откройте, это из ЖЭКа!

Бросив вопросительный взгляд на Андрея, девушка внушительно потопала немного. Кароль прикрыл глазок, отпер замок, и тотчас снаружи выстрелили – пуля пронизала деревянную дверь ровно под глазком, чуть не ранив детектива в ладонь. В тот же миг кто-то сильный снаружи толкнул дверь, и Андрей едва не получил удар по лбу. Краем глаза он увидел, как Прокопьев хватает Погребельникову за руку и уволакивает в комнату. В коридор ввалились двое бритоголовых парней с пистолетами. При виде Зелинского с оружием они на мгновение оторопели.

– Стой, брось оружие!

Один из парней поднял пистолет, целясь в Олега, но Андрей ударил сзади и выбил оружие. Недолго думая, огрел и второго, а затем выскочил на лестничную клетку, чтобы убедиться, что больше гостей нет.

– Как быстро всё закончилось, – с лёгким разочарованием в голосе произнёс Прокопьев, возвращаясь к месту событий.

– У нас с Андреем всегда так, – усмехнулся Зелинский, доставая наручники. Ещё минута ушла на то, чтобы надеть браслеты на визитёров, обыскать их и усадить на стулья в прихожей. Анна появилась из спальни и с любопытством уставилась на бандитов.

– Поздравляю, Анна Михайловна, ваш звонок другу и покровителю возымел-таки действие, хотя и немного неожиданное для нас, – усмехнулся Андрей. – Ну что – допросим этих вояк сразу?

– А чего тянуть?! – резонно заметил Зелинский. – Сергей, принеси воды, пожалуйста.

– Уже! – отозвался капитан, появляясь со стаканом. – Можно сказать, вношу посильный вклад в нашу операцию. – Он брызнул на обоих арестантов, они застонали и открыли глаза.

– С приятным пробуждением! – поприветствовал их Кароль. – Слово предоставляется старшему по званию. Олег, удели внимание гостям!

– Начнём с вас! – невежливо указал пальцем Зелинский на того, который чуть не выстрелил в него. – Ваше имя, фамилия?

– Пошёл ты…

Андрей тотчас взял бандита за ухо и выкрутил, приговаривая:

– Ах, как нехорошо выражаться при женщине!

Киллер взвыл.

– Повторить?

– Не надо! Больно!

– Тогда почему не отвечаешь?

– Я буду жаловаться!

Кароль вопросительно посмотрел на Прокопьева:

– Может, вам лучше уйти? Гарантирую, в течение получаса эти двое расскажут обо всём, и телесных повреждений у них не будет.

– Нет, пожалуйста, мне интересно посмотреть! – воскликнул капитан милиции.

Андрей похлопал первого из пленников по плечу:

– Видишь, родная милиция даёт отмашку. Расскажешь всё сам или мне принять меры?

– Бить будете?

– Фи, как ты нехорошо обо мне думаешь! Нет, честное слово, как раз этого не буду делать. А вот за остальное не поручусь. Ну, как тебя зовут?

– Гриня Федотов.

– Где работаешь, Гриня?

– Да так… Где придётся.

– Пистолет где взял?

– Нашёл на улице.

– Гриня, не валяй дурака. Я дал тебе шанс, но не злоупотребляй им.

Бандит ничего не ответил, опасливо глядя на детектива. Тот пожал плечами и вынул из своей сумки шприц и ампулу.

– Что это?

– Сыворотка правды. Отвечаешь честно или я пускаю её в ход?

– Не надо! Я работаю охранником на рынке.

– На рынке есть охрана? – Кароль удивлённо посмотрел на милиционеров.

– Конечно, есть, – кивнул Олег. – А ты как думал?

– Я думал, там каждый сам себя охраняет, – пожал плечами Андрей и снова обратился к Грине.

– Кто тебе велел убить Погребельникову?

– Какую ещё Погребельникову?

– Это я! – подала голос девушка.

– Фанатик…

– Какой Фанатик? Это кличка, что ли? – озадаченно спросил Зелинский.

– Да. Только имени его я не знаю!

– Хорошо, – кивнул Андрей и обратился ко второму визитёру, который внимательно выслушал предыдущий диалог. – Ты хочешь добавить что-нибудь?

– Вот ещё! Гриня себе могилу роет, а я в сторонке постою.

– Не постоишь ты в сторонке, – вздохнул детектив. – Сейчас я тебе вколю сыворотку, и ты почище Грини запоёшь. А поскольку показания под воздействием сыворотки сотрудничеством со следствием не считаются, то ему снисхождение суда будет, а ты потянешь срок по полной.

– Вы чего? – удивился второй бандит. – Это же Гриня стрелял!

– Кто из вас стрелял, установит экспертиза. Оружие найдено у вас обоих. Даже если стрелял твой товарищ, он сделал это с твоего ведома. А то, может, ты его ещё и заставил? А?

– Вы что, офонарели? – оторопел преступник. – Гриня же старший! А я просто на стрёме должен был стоять!