Текст книги "На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного"

Иван. Ворам и недругам наказание, а честным воинам и труженикам награды. Составлены ли наградные списки, Годунов?

Годунов. Государь, ныне списки составляемы в казначействе.

Иван. Первым в списке поставь митрополита. Также и архиепископа поставь. Без православия не было бы победы казанской и нынешней, серпуховской. Потому место в Казани под церковь и под двор пусть получит Троицко-Сергеевский монастырь, обитель родная Сергея Радонежского, вдохновителя куликовской победы. Дать ему, монастырю Троицы, доходные привилегии с пошлин, с купли-продажи ногайских лошадей. Сколько в казне наградной раздачи намечено?

Годунов. Государь, раздает казна по списку казначейства деньги, платье, доспехи, коней. Опричь вотчин и поместий и кормлений сорок восемь тысяч рублев.

Иван. Брата ныне покойной царицы благоверной Анастасии, матери сынов моих царевичей, Никиту Романова жаловати государственными избами и великими фрязевыми кубками и ковшами. Поставити его, любимца казаков, також вновь на засечную черту. То была помылка, что оставил вместо него Михайла Воротынского.

Никита Романов. Щедрость Бога послала нам, русским, такого царя, который, исполняя усердие и по собственному разумению, начал вооружаться против врага. Он не хотел наслаждаться покоем. Жить, затворясь в прекрасных хоромах, как в обыкновении у теперешних царей на Западе. Прожигать целые ночи, сидя за картами и другими бесовскими измышлениями. Но сам поднялся, не щадя своего здоровья, на враждебного и злейшего своего противника. Слава государю!

Крики. Слава! Слава!

Хор (поет). Господи, храни царство Московское!

Иван. Воевод, детей боярских и всех воинов наградить избами многоценными, со своих плеч шубами, бархатом и золотом! А именно соболя и куньки, и иные шубы и ковши. Иным кони и доспехи. Особо же думному дворянину царского двора Григорию Лукьяновичу Скуратову, который храбро по сей день непокойные племена близ Казани усмиряет, и иные измены со стрельцами и казаками усмиряет.

Малюта. Хвала тебе, государь великий! Ради тебя живота не пощажу! (Целует царю руку.)

Иван. Награда всем душевно преданным, и вельможам, и простым воинам. А сему казаку всенародно от себя кафтан! (Снимает с себя кафтан и надевает на казака.) Да наградить его золотой гривной!

Васька Рожа (взволнованно). Великий государь, мы, холопы твои, за тебя да за отечество стояли! Мало нас против них, чуть боле трехсот коней! А пошли напролом за дело христианское! Прими же от воинов твоих с рук наших твою государеву победу для святой Предтечины и Николина образа! И ты, государь, и Русь наша от войны, от басурман безопасны будут! А за твою государскую тою к Богу веру, и твоей государской рукой оборонил нас Бог от таких великих басурманских сил, а не нашим молодецким мужеством и помыслом. И буде, государь, нас, холопий твоих, пожалуешь, велишь пойти нам ратным делом – подымем мы, грешные, икону Предтечеву да пойдем с ним, куда ты и он свет велит. В Сибирь ли, на латын ли, за Камень ли, а атамана поставим у его образа. Тот будет у нас игуменом. А есаула поставим – тот будет пономарем. И приде на врагов Руси победа от Христа, сына Божьего, с небес, от силы Божественной.

Иван (с пафосом). Воин православный, иди, куда укажет Господь и государь твой! (Обнимает казака.) Надобно раздвинуть русские пределы до рубежей, указанных Богом и самой природой, – до Камня, сиречь хребта Уральского, до Кавказа, до Азии, до берегов Каспийского, Черного и Балтийского морей!

Митрополит Антоний (торжественно). Ветхий Рим пал от ереси! Второй Рим в руках безбожных агарян. Твое же, великий государь, русское царство – Третий Рим – все другие царства превзошло своим благочестием! А ты единый во всей вселенной есть истинный христианский государь! Прими, государь, награду – знамя победителя татар на Куликовом поле! (Подает знамя.)

Иван (целует знамя). То знамя прародителя моего князя Дмитрия на Дону. Охрану знамени поручаю входящему в свиту мою Борису Годунову и Семену Пушкину! (Передает знамя.)

Мальчик. Дедушка, то главное знамя русского войска?

Седой. Истинно, малец, сие старинное знамя со Спасом с нами под Казанью было. Знамена со Спасом али со святым Георгием имеют все полки русского войска.

Митрополит. Государь Иван Васильевич Всея Руси, прими также сей меч Победителя от церкви православной за борьбу твою с агарянами, жестокими врагами креста Господня. (Подает меч.)

Иван (берет меч и целует его). С трепетом приемлю от православия сей меч! Сей меч с длинным клинком, рукоять прямая с крестовиною несколько изогнутой, как у древних мечей, в алых ножнах, перевит золотом, видать можно на старинных иконах в руках у святого Дмитрия Солунского. На новгородской иконе «Иоанн, Георгий и Власий» таков меч, Георгий Победоносец держит такой меч. Чести царской и церковной стояти воедино, ибо орел двуглав! Русское государство – единое, независимое, православное царство должно заменить погибшую Византию – Израиль, в среде которых правая вера и истинное благочестие. Турецкие же, татарские – то агарянские люди. Стоять буду за все Московское царство и за весь народ Нового Израиля!

Третий. Всеславен оборонитель наш, сохранитель державы, православный государь и победитель басурман!

Хор (поет). Хлебу да соли долгие лета. Слава! Государю нашему долее того. Слава! Слава! Слава!

Архиепископ Леонид. Престол твой, государь, правдою и крепостию, и судом истинным утверждается! Да рассыплются страны поганские! Да покорены будут враги твои под ногами твоими!

Годунов. Се благочестивый государь и князь великий, добрый правитель хоругви земли Русской, скипетродержавного корня. Людей упася и великим смыслом единовластия русское утвердит, мечом храбрым все супротивное ему побеждается, покоряется, силу своей земли умножает.

Малюта. Государь, от риторов московских нижнего ряда, также фруктового ряда, где иноземными книгами торгуют, речет ритор Протасий доброплетущие словеса.

Протасий. Храбропобедный, в благости славлю скипетродержавное, то же, что райские древеса, яки наслаждаются при восходящих вод и правоверием наполняемы. Благоразумием же и благостию возрастаемы, и Божьей славой осияемы, образуют сад доброросен и красолиствен, и благоцветен, многоплоден же и зрел, благоухания исполненный. Великие же и высоковерные, и многочадным рождением яко светлозрачными ветвями расширяемы. Так же ты, государь, премудр и храбр, и крепкорук, и силен телом, и легок ногами, подобно деду твоему Ивану Третьему, снявшему татарское иго с русской выи. Он почал, ты завершил побиение сгустившихся было вновь врагов. Ты, государь, чудотворец, ибо чудеса предвещали победы над басурманами. Слышит твои торжественные властные заявления тот, кто чтит историю, вспомнит далекую старину, перенесется во времена блистательных римских цезарей, владеющих великими землями. Слава тебе, премудрый, превзошедший римских цезарей!

Крики. Слава! Слава!

Василий Блаженный (протискивается сквозь толпу). Государь, и я пришел с подарком.

Умной-Колычев. Оберегальщики, волоките прочь юрода!

Стрельцы-оберегальщики волокут блаженного

Блаженный. Государь, гляди, много досады и разорения, и биения, и пихания от безумных человек испытываю. Гляди, как бы худо не было!

Иван. Пустите юрода. Хай скажет что хочет.

Оберегальщики отпускают блаженного

Василий Блаженный. Государь, прими славу света сего. Ты же ее хочешь. (Протягивает мешочек.)

Иван. Юрод, чего ты мешочек мне принес? Что в том мешочке?

Василий Блаженный. Пыль в мешочке, государь. Помни о ничтожестве и бренности человека, читай про грешников, в патериках и минеях.

Малюта. Гоните дурака. Пошел прочь, юрод!

Василий Блаженный (кричит). Встань поутру, царь, да тысячу поклонов отбрось! (Скрывается в толпе.)

Умной-Колычев. Оберегальщики, глядите, чтоб боле юрод не являлся.

Митрополит Антоний (торжественно). Изрек пророк Исайя: «Хвала делам Господним, дом к дому и село к селу приближающим!» Так и царская власть с православием приблизит все дома да села, все одни к одному.

Иван. Без помощи церкви, без церковного руководства не дана была бы нам победа над агарянами. Потому не одними лишь воинами завоеваны, а и церквами нашими с монастырями, для крещения басурманства. Как окрещен будет последний казанский царь Едигер Мухаммед, внук последнего золотоордынского хана Ахмета.

Приводят Едигера с несколькими татарами

Едигер (кланяется царю Ивану). Великий белый царь! Изъявил желание креститься.

Иван. Ничто так не радует православных царей, как неверных в веру обращати, ежели и не восхотят. Дабы вся вселенная наполнилась православием.

Митрополит Антоний. Царь Едигер принял крещение и наречен Симеоном.

Иван (обнимает Симеона-Едигера). Новый брат у меня отныне, царевич Симеон Бекбулатович Касимовский! От Бога нашего дан нам великий обряд крещения. Всякий раз не могу без слез его видеть! (Утирает слезы.) Точно еще при жизни принимает Бог с человека его душу.

Крик. Посрамителю басурман царю Ивану Васильевичу Всея Руси слава!

Крики. Слава! Слава!

Иван (торжественно). С помощью Божеской воли мы, православные, оборонили Москву от супостата. Москве отныне именоваться богохранимым преименитым царствующим градом, Третьим Римом, благочестием цветущим. Войскам-оборонителям двинуться торжественным ходом!

Звучит музыка и громкие звуки набата

Царевич Федор. Батюшка, люблю военную музыку. Славно как!

Иван. И я люблю военную музыку православную. Татар зурна издает бесовский звук. В русском же войске много трубачей. Ежели они по отеческому обычаю станут дуть в свои трубы, вместе загудят, то можно услышать тогда некоторое удивительное и малоожидаемое созвучие.

Музыка. Идут войска

Мальчик (восторженно). Оружия сколько всякого в войске! Что то за оружие, дедушка?

Седой. Оружие колющее и режущее, и огненное.

Мальчик (восторженно). Пушки идут!

Седой. То пушки на вертлюгах. Ранее на волочках везли, а ныне, гляди, на телегах. А то везут огненные мортиры, которые вверх стреляют, и гаубицы. А те длинноствольные ушаты на станках, лафетах, а те – «сороки» многоствольны. «Сороки» называют, что быстро гутарят, сиречь бьют.

Первый из толпы (восторженно). «Сорока» – она дробью бьет!

Седой. «Сорока» заряжается множеством пуль. Пули – ядра с гусиное яйцо.

Второй из толпы (восторженно). Велики пушки идут!

Седой. Тяжелы пушки для обстрелу большими ядрами в колено человеку и в пояс.

Немецкий посол. Ни у одного государя не видел таких больших орудий.

Английский посол. Ни один христианский царь не имеет столько пушек, такого запаса военных снарядов. В Оружейной палате хранится огромное количество. Русский царь снабдил пушками все построенные крепости.

Польский посол. То-то Европа, панове, так богато вооружает тирана. Казань город велик, а уж на половину Москвы-то заселят. Из камней мечетей строят там православные храмы. Не случилось бы то с Европой!

Музыка. Идут войска с развернутыми знаменами

Мальчик (восторженно). Знамен-то сколько! Что то за знамена, дедушка?

Седой. Знамя это, лазоревое, опушка – тафта, алая – то дворянское ополчение. Знамя пестрое, в середках клинцы: два белых да два лазоревых. Опушка – тафта алая – то московские стрельцы. Знамя желто, на нем выбит зверь – гриф. То стременные стрельцы. Знамя черно, на нем выбит золотой орел одноглав – то казаки. Знамя лазорево, на нем солнце да луна золотом и серебром – новосъезжие, из литвинов, немцев да прочих наемных иноземцев. Знамя зеленое, а опушка желтая – новокрещеные из служивых татар. Мордва, чуваши, черемисы. Знамя – тафта черная, на нем кресты и хоругви. Государев полк!

Царь Иван. Народ православный, велико наше торжество над посрамленным врагом! По случаю победного торжества освободить на волю на Москве воров, кроме самых великих убийственных дел. Малюта, тем займешься.

Малюта. Исполним, государь. Государь, получена весть: князь Михайло Воротынский в дороге на Белоозеро помер.

Иван. Собачья смерть ему и кошачья могила! Всякая измена карается от Бога. Все от Бога. И сия победа дана от Бога. Объяви народу гулянья, пиры и медвежьи представленья за счет казны.

Малюта. Народ, по милости царской будет всеобщее угощение. Бочки на выкат, пиво да водка, да квас, да мед. Также мясна да рыбна пища и прочее. Также медвежьи потехи.

Крики. Слава государю! Отец наш, государь-батюшка!

Малюта. Государь, головщик хора хочет тебе новую песню показать после походского стояния против супостата.

Подходит головщик, кланяется

Иван. Показывай, головщик.

Головщик. Государь-батюшка, по случаю великого победного торжества сложена моя песня про твои славны дела.

Иван. Люблю слушать песни о славных событиях моего царства. Также про иные славные деяния. Я и сам написал стихари, сочинил к ним музыку в честь праведного митрополита московского Петра, перенесшего свой стол из Владимира в Москву. Также в честь Сретения иконы Владимирской Божьей Матери, защитницы Руси от врагов. В такой музыке мажорные радужные нотации должны иметь свой звук на напряженных тугих минорных.

Головщик. Государь-батюшка, знаючи твое познание и умение в истинно музыкальном деле, старался стихари писать, как ты научаешь. Старался, чтоб скоморошьих грехов не было.

Иван. И скоморошьи песни люблю. Сложены коротким стихом, и петь их надобно на живой веселый мотив. Прославляющие же стихари, аки евангельские, надобно строгие и медленные, образы широты поднебесной, куда идут апостолы и смятенные души жен-мироносиц. У латын и лютеров то юбеляцией именуется. Jubilatio, сиречь ликование, музыка ликующая. У греческого пения заключный тон не отпевается. Покажь-ка ноты, головщик.

Головщик. Вот, государь-батюшка, стихари, положенные на крючковые ноты.

Иван (смотрит в ноты). Где тут высота звука?

Головщик. Вот, государь, в киновари намечена высота звука.

Иван. Делали ли распевы на гласы?

Головщик. Делали, государь.

Иван. Покажи песню.

Головщик. Слушаюсь, государь-батюшка. (Торжественно.) Песня о славном царе-соколе!

Запевала (поет звонким голосом). Поутру то было, по зореньке, на восходе красного солнышка, не ясен сокол по горам летал, не белый кречет перепархивал.

Хор. Здравствуй, батюшка, православный царь, со своим славным городом со Серпуховом!

Иван. Головщик, не так у тебя хор поет. Надо: низ и верх должны вступать вместе с момента на захват, как подголосные песни. Изрядное осьмоголосье сладкоголосящее для распева. Дай-ка я стану. (Становится перед хором.) Почали! (Дирижирует и поет с хором.) Здравствуй, батюшка православный царь со своим славным городом со Серпуховом.

Головщик (умиленно). Государь-батюшка, сладкослышанное пение! И корелы лучше-то не споют, корелы-то поют сладко!

Иван. Люблю петь. И дед мой Иван Третий любил. В хоре придворных дед пел. Еще споем. (Дирижирует и поет.) Здравствуй, батюшка православный царь со своим славным городом со Серпуховом.

Крики. Слава государю!

Малюта. Государь великий, от простого народа подарок хочет тебе принести крестьянин кабальный Якуш Ярмаков.

Якуш Ярмаков (подходит и низко кланяется). Царь-батюшка, государь православный, хочу подарить тебе от сердца лапти и луковку – убогий свой подарок.

Иван (берет лапти и луковку, растроганно). Приемлю с благодарностью лапти и луковку. Дети мои, народ православный! Лишь среди вас, простецов, я, царь, отдыхаю душой. Ныне пируйте и веселитесь по случаю великого торжества.

Вбегают скоморохи

Скоморох (весело). Начинается комедь, чтоб народу не шуметь! Русский народ будем сверху пороть! (Смех.)

Первый. То главный комедчик кричит. (Смеется.)

Скоморох (весело). Народ православный, ныне поглядите на всякое! Есть у нас чудесные и зеленые черти! И люди, жгущие себя на костре! (Смех.) Ложки, игрушки, прялки, хлопушки! Чего тут нет! (Ревет труба, стучит бубен, поет флейта, гудит барабан, говор, возгласы, песни, весело играет музыка.)

Итальянский посол. Господа, это напоминает мне наш итальянский карнавал. Таким же образом отправляется карнавал. Тем только отличается, что в Италии день и ночь в то время ходит дозором конная и пешая стража, а в Москве нередко сама стража упивается вином и вместе с народом своеволит.

Польский посол. В Московии среди разгула самые разные игры часто переходят в страшные кулачные бои. Не стряслось бы и ныне подобное.

Скоморох (показывает куклы). То греческая девка Венерка! В старину она богиней была, а ныне на украшение! Черт, обшитый черной овчиной, ксендз в черной рясе с широкими рукавами. Рот, нос, глаза и уши красные. (Смех.) Смерть – скелет с косой. Пузата кукла с гуслями. Вот купец, вот казак.

Второй из народа (со смехом). То бумажная комедь. Куклы вырезаны из сахарной бумаги на ниточках. Люблю бумажную комедь!

Скоморох (весело). Слон персидский, а на нем человек сидит, он много бед натворил, сухарей потопил, на крестцах будки с гнилым сухарем, с прокислой кутьей. (Смех.) Вот, мол, и лекарь, старый аптекарь, он старых баб на молодых переделывает, у кого живот болит, приходи к нему лечиться, он новые зубы вставляет, старые вон выбивает, чири вырезает, болячки вставляет. (Смех.)

Итальянский посол. Таких паяцев называют в Московии скоморохи. Не от итальянского ли скоморучча? Скомора, шпион, вор, разбойник.

Польский посол. Церковь борется с ними, называя дело их бесовским, но царь их любит и защищает всячески.

Скоморох (весело). Вот богатырь, также немец-великан Али-Гасан. Вот здесь, при полном мраке, быть назначено злой драке. Спрячьтесь к месту и смотрите! Примечайте, не дремлите! Кто задремлет – пятачок. (Смех.) Поп служит молебен, закатывается под пьяную песню. (Поет, приплясывая.) Затопила млада печку, сама по воду пошла. По воду, по воду на матушку на реку. Уж как первая беда – расплескалася вода. А вторая-то беда – подвернулся каблучок, подвернулся каблучок, и упала на бочок. (Народ смеется, приплясывает и подпевает, пьет вино.)

Первый (хмельно). Главный комедчик, далее показывай комедь!

Скоморох. Овцы златороги, быки безроги в саду разгуливают. В тюрьме сидит нищий с сумой. Русалки танцуют. Музыка.

Царевич Иван. Батюшка, русалки в Страстной четверг до Троицы живут в водах, на берег выходят поиграть. С Троицева дня до Петрова поста живут на земле в лесах. Так ли?

Царевич Федор. Батюшка, правда, в трущобах на деревьях – любимое пребывание душ по смерти?

Иван. Сыны мои, мальчики, души злых превращаются в страшные безобразные оборотни, пугают и делают зло людям. А русалки тому противятся. И для того до поста Петрова сидят на деревьях. После поста Петрова русалки падают.

Малюта. Государь, юрод не оборотень ли? Гляди, что юрод делает проклятый! Возле Фроловской церкви на корточки сел. Послать оберегальщиков побить его, да в кутузку.

Первый из народа. Гляди, Вася Блаженный возле церкви срам делает!

Второй. Вася, ты чего срам творишь при царе и народе?

Василий Блаженный. Душу свободную имея, не срамлялся человек сраму, ибо чрево у него свое потребное. И перед народом проход твори. И перед царем проход твори.

Малюта (гневно). Вот велю тебя побить, юрода поганого! Что перед царем срам творишь.

Василий Блаженный. От мирских вождей страха не имею. От пленных уз и темниц и раны великие огня.

Иван. Отчего ж ты так храбр, юрод?

Василий Блаженный. Доспех на мне нерушимый, царь. (Хлопает по голому телу.) Надел я на себя белые ризы нетленной жизни.

Скоморох (насмешливо). Государь великий, юрод в тех белых ризах со бродячими псами спит, однако псы от него отбежали – воняет слишком. (Затыкает нос. Смеется. Вокруг смеются.)

Василий Блаженный. То истина. Ежели я снизошел до псов, то псы снизошли до меня.

Скоморох (сердито). Проклятый юрод. Государь милостивый, позволь, я на него смердячего медведя напущу?

Иван. Пускай, скоморох, медведя. Хай полакомится.

Скоморох. Сергач, пускай медведя! (Слышны медвежий рев и крики народа.)

Первый. Страшно-то как, зубастый да клыкастый! По частям раздирает!

Польский посол. Панове, начинаются кровавые дела московитов. Пора уходить от зрелища не для европейского глаза. (Рычание звериное не смолкает. Слышно тихое урчание.)

Первый из народа. Глядите, медведь юрода не взял! Облизал лишь руки да лицо, да пошел прочь.

Второй из народа. Медведь животное честное. Не ворожит, не обманывает простой народ.

Третий. Медведь имеет особую силу. Ежели попляшет перед порогом, то незачем опасаться пожара и других несчастий. Ежели что болит, то прикоснуться надобно. У кого голова болит – к голове медведя, у кого нога – к ноге медведя.

Четвертый. Он тебе прикоснется! То юрода облизал, а тебя он на куски.

Третий. И меня медведь не тронет! Медведь произошел от простого мужика. Однажды вздумал мужик напугать старичка, а старичок-то оказался Богом и покарал обидчика. Ты меня напугал, а вот за то ты будешь такой, что тебя будут люди бояться. Ты будешь реветь, а чтоб люди знали, что ты из человека, ноги твои будут как человеческие руки.

Первый. Глядите, что юрод-то! Юрод прочь уходит.

Второй. Вася, куда уходишь от нас?

Василий Блаженный. Иду владимирску клюкву искать. А с вами, холопами, быть не хочу.

Иван. Скажи, мудрец голый, что есть правда?

Василий Блаженный. Правда есть Христос. И не хотящим вам того, аз приемлю и! (Уходит.)

Иван (крестится). Сохрани и спаси нас, Господи! На том месте, где Василий Блаженный проход сделал, повелеваю поставить, заместо деревянного, у Смоленских ворот храм каменный. Объявить, бирючи, о том всенародно.

Бирюч Сафоний (торжественно). Благоверный и христолюбивый царь и великий государь Иван Васильевич Всея Руси самодержец повелел поставить храм Покрова каменный с пределы о победе, что Бог покорил Руси басурманский рог.

Крики. Слава государю, многие лета!

Иван. Дети мои, народ православный! Веселитесь и пируйте далее о делах победных.

Крики. Любо, любо!

Скоморох (весело). Починаем медвежьи потехи!

Мужик. Хороши медвежьи потехи! Когда медведи-плясуны в селение к нам приезжают, и старики, и мальчишки, и женщины с грудными младенцами сбегаются, оставив второпях хаты незаперты. Один другого давит, садятся поближе. Небольшое селение, а народу сбегается страшная уйма! Будто из земли люди выползают, подобно муравьям. Кажется, ежели б шапки посрывали и чуприны посрезали, то не заметят. (Смех. Появляются медведи.)

Мальчик (весело). Сергач, медвежий подводчик, покажи комедь медвежью.

Сергач. Ну-ка, мишенька, покажи-ка государю нашему да народу всему православному, как красная девица белится, румянится, в зеркальце смотрит, прихорашивается.

Первый (смеется). Глядите, мишка садится на землю, трет себе одной лапой морду, а другой вертит перед рылом кукиш! (Смех.)

Сергач. А как бабушка Ерофеевна блины на масляничную ночь собирала? Блины не пекла, а только сослепу руку сожгла да от дров угорела.

Второй. Глядите, мишка лижет себе лапу, мотает головой, охает. (Смех.)

Сергач. А ну-ка, Михайло Иванович, представьте, как поп Мартын к заутреней не спеша идет, на костыль опирается, тихо вперед передвигается, и как поп Мартын от заутренней домой гонит, а попадья его не догонит. (Смех.) И как старый Терентий из избы в сени пробирается, к молодой снохе подбирается. (Смех.)

Третий. Гляди, Михайло Иванович семенит и путает ногами. (Смех.)

Сергач. А как боярыня с баб в корзину яйца собирает? Складывает, а боярин все на бабью работу посматривает. Не чисто ль-де лен прядут? Умиляется, знать, до напряженного льна и до прядух добирается. (Смех.)

Первый. Гляди, Михайло Иванович ходит кругом и теребит сергача за гашник. (Смех. Народ бросает деньги.)

Умной-Колычев. Возьми, сергач, от государя пятьдесят рублев в утеху. Государь велит, чтоб и далее веселил добро народ.

Сергач. Поклонись, Михайло Иванович, государю Ивану Васильевичу. Теперь, государь, скоморошья потеха: как холопы из господ жир вытряхают. (Смех.) Афонька новый и боярин голый. Боярин так хозяйствует, что в поле колос от колоса не слыхал человеческого голоса. (Смех.) Копна от копны три дня езды. (Смех.)

Скоморох. Государь милостивый, показавши вельмож, дозволь нам поиграти в царя?

Иван. В которого царя?

Скоморох. В польского Жигмонта.

Иван. В Жигмонта дозволяю.

Скоморох. Представление начинается! (Входят скоморохи, одетые в бумажные доспехи.) Се, государь, польские жолнеры. Ишь, как идут, горды паны-гусары! Знамена – тряпки, барабаны – лукошки, ружья – дранницы. (Смех.) Сидит царь Жигмонт на троне. (Садится на принесенный чурбан.) Вокруг него придворные на соломоне. (Смех.) Сиречь на соломе. Позвать ко мне Маршалку!

Второй скоморох. О, царь-король Жигмонт, зачем меня призываешь и что творить повелеваешь?

Третий скоморох. И, не дождавшись навету, поворачивается задом и производит нескромный звук. (Хохот.)

Польский посол (сердито). О, холера ясная, лайдаки пся крев! Свиньи российские!

Первый (хохоча). То он нажимает телячьи пузыри, которые у него подвязаны под мышкой.

Второй скоморох. А ну тебя за то! (Бьет Маршалку.)

Третий скоморох. Придворные, бросьтесь на Маршалку и задайте ему трепку.

Скоморох-король. Я, царь-король Жигмонт, повелеваю убить до четырнадцати тысяч младенцев!

Второй скоморох. И тебе достанется! (Бьет скомороха-короля.)

Третий скоморох. Заодно задаю трепку и царю-королю! Потом царя уносит в пекло черт. (Скоморох, одетый чертом, волочит скомороха-короля.)

Крики. Бей его! Бей ляхову Литву! Бей всех ненаших! Бей! (Слышны шум, крики и топот.)

Малюта (сердито). Что там за дурачество стряслось?

Стрелец-оберегальщик (вбегает с разбитым в кровь лицом). Какой-то ходит в городе, уродует. Возле Каменного моста перехожего убил.

Вбегает огромный детина с огромной дубиной

Стрелец-оберегальщик. Вот оно, гонится!

Малюта. Берите его!

Детина пьяный. Меня? Да я всю Москву прошел, по себе борцов не нашел! Борцов, удалых молодцов. (Смеется.) Борцов не случилося, молодцов не годилося. (Размахивает дубиной. Бьет кого-то в толпе. Тот падает.) Первая пошибочка, вторая пошибочка, почну третью пошибочку. (Смеется. Размахивает дубиной. Крики. Медвежий рев.)

Скоморох (кричит). Ермолка, медведей уводи, медведей зашибут!

Польский посол. Как московские холопы развеселятся, то самое время, панове, уходить.

Послы уходят

Царь Иван. Волоките дурака ко мне! (Оберегальщики волокут детину.) Ты зачем убил перехожего? Тебе самому да ведь также смерть приде.

Детина (падает перед царем на колени). Ой-ты, еси царь-государь Иван Васильич, принес тебе свою винную голову. Уж мочь-силу, государь, имею. По пирам люблю ходить, буйствовать. (Смеется.) Сел за дубовый стол в большой угол, попихнул правой рукой и правой ногой, – все гости в правый угол, попихнул левой рукой и левой ногой, – все гости в левый угол. Попихнул обеими – все гости в сенях. (Смеется.)

Иван. Люблю русское раздолье! Пустите его. (Детину отпускают.)

Седой. Пойдем, малец. Ведь ты, мальчик, еще мал. А народ здесь пьет и шумит. (Слышны шум и драка.)

Пьяный. На прошлой ярмарке меня два брата били. Все побили-переранили. Мне они не кажись! Я одного братца на руку возьму, да другого на руку другую возьму. Я братанов вместе схлестну, – у них кости расхлебаются и все суставы рассыплются. (Бросается в драку.)

Второй пьяный(с окровавленным лицом). И я со многими бранился, а с иными дрался! Того не помню всего. (Смеется. Шум драки.)

Слышны крики. Бери его на левый вороток, поднимай на правый носок, дергай рукой с плеча, дергай ногой с гузна! Поперек хребта его!

Первый (держась за глаз). Ой, глаз выкололи!

Второй (хромая на ногу). Ногу выломали!

Третий. Ишь ты, черт, ревет, окарача! (Ползает, бьет дубиной вокруг себя.)

Стрелец-оберегальщик (пьяный). Тотчас всех смутьянов-буянов возьмем в объезжую за дела неприличные! (Падает.)

Поп. Как такое творить при священных особах, при государе! Караульщики, сюда! Ты, грешник, уймись, не то брошу тебя о землю, то кожа лопнет, от шеи до гузна. (Дерется.)

Пьяный (поет). Эх, ели до икоты, пили до перхоти, пели до надсады, плясали до упады. (Смеется. Танцует.)

Иван (смеется). Милые мои, признаюсь, грешник, люблю русскую лихую драку. При игрищах и потехах потешный бой – потеха исконно русская. Признаю свое неблагочестие. Но притом мыслю, что игрищами и потехами я хочу добиться любви среди простого народа, сходя к его немощи. Дабы нас, своих государей, признали, а не их, вельмож-изменников. Выкатить еще бочки с пивом да и вино! Хай веселится натура русская!

Крики. Слава государю! Слава!

Выкатывают бочки. Народ пьет, веселится, дерется. Иван со свитой уходит

Занавес

Конец четвертого действия