Текст книги "Сочинения"

Смерть Валленштейна

Действующие лица:

Валленштейн.

Октавио Пикколомини.

Макс Пикколомини.

Терцки.

Илло.

Изолани.

Бутлер.

Ротмистр Нейман.

Адъютант.

Полковник Врангель, посланный шведами.

Гордон, комендант Эгера.

Майор Геральдин.

Деверу, Макдональд – капитаны армии Валленштейна.

Шведский капитан.

Депутация кирасир.

Бургомистр Эгера.

Сени.

Герцогиня Фридландская.

Графиня Терцки.

Текла.

Девица Нейбрунн, фрейлина принцессы.

Фон Розенберг, шталмейстер принцессы.

Драгун.

Слуги. Пажи. Народ.

Место действия: в　первых трех актах Пильзен, в　двух остальных – Эгер.

Действие первое

Комната, оборудованная для занятий астрологией; в　ней сферы, карты, квадранты и другие астрономические приборы. В　ротонде, занавес которой отдернут, видно семь странно освещенных изображений планет, каждое из　которых в　отдельной нише. Сени наблюдает звезды. Валленштейн стоит перед большой черной доской, на　которой начертан аспект планет.

Валленштейн. Сени.

Валленштейн

 
Довольно, Сени! Наступает день.
Сходи. Рассвета часом правит Марс,
И не　годится продолжать. Пойдем!
Достаточно того, что мы　узнали.
 

Сени

 
Лишь на　Венеру посмотреть дозволь
Высочество! Вот поднялась она
И, словно солнце, блещет на　востоке.
 

Валленштейн

 
Да, близится теперь она к　земле
И к　ней стремит своих лучей влиянье.
 

(Рассматривая фигуру на　доске.)

 
Аспект счастливый! Наконец сошлись
Астральные три силы роковые,
И оба благотворные светила,
Юпитер и　Венера, с　двух сторон
Стеснили пагубного Марса, сделав
Моим слугой виновника всех бед.
Он, долго будучи враждебен мне,
Порою косвенно, порой отвесно
К моим планетам злобно устремлял
Свой красный луч, их　действию благому
Препятствуя. Над недругом старинным
Они теперь победу одержали
И пленником ко　мне ведут по небу.
 

Сени

 
Великим двум светилам не　грозит
Никто злокозненный. Сатурн бессилен
И безопасен in cadente domo.
 

Валленштейн

 
Владычество Сатурна миновало,
Правителя таинственных зачатий,
И в　глубине земли, и в　недрах духа,
Властителя всего, что дня страшится.
Не время размышлять и　колебаться;
Царит теперь Юпитер лучезарный,
Всесильно вовлекая в　область света,
Что зрело в　темноте. Теперь скорей
Я должен действовать, покуда счастье
Не пронеслось над головой моей, —
Ведь ежечасно измененье неба.
 

Стук в　дверь.

 
Стучат. Узнай, кто там.
 

Терцки (за сценой)

 
Откройте!
 

Валленштейн

 
Это Терцки.
Что там за　спешность? Заняты мы　здесь.
 

Терцки (за сценой)

 
Все брось немедленно, прошу тебя!
Нельзя откладывать.
 

Валленштейн (к Сени)

 
Впусти его.
 

Пока Сени отпирает дверь, Валленштейн задергивает занавес ротонды.

Валленштейн. Граф Терцки.

Терцки (входит)

 
Тебе уже известно? Схвачен он
И Галласом уж выдан государю!
 

Валленштейн

 
Кто схвачен, выдан?
 

Терцки

 
Тот, кому известны
Все наши тайны, все переговоры
С саксонцами и　шведами, кто нашим
Посредником всегда бывал…
 

Валленштейн (вздрогнув)

 
Сезина?
Не может быть! Прошу, скажи мне: нет!
 

Терцки

 
Он на　дороге к　шведам в　Регенсбург
Был Галласа шпионами задержан.
Они его давно подстерегали.
Мои все письма к　Оксенштирну, к　Турну,
К Арнгейму, к　Кински вез он на　себе;
У них в　руках все это; им известно
Все, что произошло.
 

Те же. Илло входит.

Илло (к Терцки)

 
Он знает?
 

Терцки

 
Знает.
 

Илло (Валленштейну)

 
Ужель еще мечтаешь помириться
Ты с　императором? Ужели хочешь
Его доверье вновь приобрести?
Когда　бы ты　свой замысел и　бросил,
Что ты　задумал, – знают там. Ты　должен
Вперед идти теперь. Назад нельзя!
 

Терцки

 
Есть документы, явные улики
У них…
 

Валленштейн

 
Ни слова нет моей рукой,
Тебя я　обвиню во　лжи.
 

Илло

 
Ужели
Тебе в　вину – ты　веришь – не　поставят,
Что твой свояк от　твоего лица
Предпринимал? Должны　ль его слова
Твоим словам равняться лишь у　шведов,
А не у　венских недругов твоих?
 

Терцки

 
Ты ничего не　написал. Но　вспомни,
Как далеко с　Сезиной в　разговорах
Ты заходил. Он　станет　ли молчать?
Когда спастись твоей он　может тайной,
Ее скрывать ужель он　предпочтет?
 

Илло

 
Ты сам того не　ждешь. А　если знают,
Как далеко в　переговорах ты
Со шведами зашел, чего　ж ты　ждешь?
Не сохранить тебе начальство дольше;
Его　ж лишась, погиб ты　безвозвратно.
 

Валленштейн

 
Моя защита – войско; не　покинет
Оно меня. Что　б ни　узнали в　Вене, —
Проглотят молча; власть в　моих руках,
Я　ж им поруку за　себя представлю,
Так поневоле стихнут.
 

Илло

 
Войско, да,
Оно твое, сейчас оно твое;
Но времени медлительного власти
Не доверяй. От　явного насилья
Сегодня, завтра преданностью войска
Ты защищен, но　дай им только срок,
И мнение хорошее, которым
Ты держишься, противники твои
Сумеют незаметно подкопать,
За другом друга у　тебя украдут,
И в　миг, когда землетрясенье грянет,
Все здание обрушится во　прах.
 

Валленштейн

 
Несчастный случай!
 

Илло

 
Я его счастливым
Готов назвать, коль он　тебя принудит
Скорее шаг решительный свершить.
Полковник шведский…
 

Валленштейн

 
Прибыл? С　чем, ты　знаешь?
 

Илло

 
Намерен он　открыться лишь тебе.
Да, да: несчастный случай! Слишком много
Сезина знает – и　молчать не　будет.
 

Терцки

 
Он беглый бунтовщик, повинный смерти;
Посовестится　ль он　свое спасенье
Твоей бедой купить? Коль будет пытке
Подвергнут, трус, останется　ль он　тверд?
 

Валленштейн (погруженный в　размышления)

 
Доверия не　обрести мне вновь.
И как　бы я ни　поступал, останусь
Изменником я в их　глазах. Как честно
Я　б ни　вернулся к　долгу моему,
Мне этим не　спастись.
 

Илло

 
Себя лишь этим
Погубишь ты. Бессилию припишут,
Не преданности действия твои.
 

Валленштейн (ходит взад и　вперед в　сильном волнении)

 
Как? Потому что замыслом играл я,
Его теперь исполнить должен? Проклят
Будь тот, кто с　чортом шутит!
 

Илло

 
Если
Игрой ты　это почитал, не в　шутку
Ты за　нее поплатишься, поверь.
 

Валленштейн

 
Коль надо действовать, тогда сейчас же,
Сейчас, пока я　власть держу в　руках.
 

Илло

 
… А в　Вене не　успели от　удара
Очнуться и　опередить тебя.
 

Валленштейн (рассматривая подписи)

 
Согласье письменное генералов
Есть у　меня. Зачем не　подписался
Макс Пикколомини?
 

Терцки

 
Он… он　сказал…
 

Илло (прерывает)

 
Высокомерье! Меж тобой и им
Не нужно, говорит он, договоров.
 

Валленштейн

 
Не нужно их; он　прав вполне.
Во Фландрию идти не　хочет войско;
Мне грамоту полки прислали, ропщут,
Противятся открыто повеленью.
К восстанью сделан первый шаг.
 

Илло

 
Их легче,
Поверь, склонить на　сторону врага,
Чем убедить сражаться за　испанца.
 

Валленштейн

 
Все　ж выслушать хочу, что мне сказать
Намерен швед.
 

Илло (поспешно)

 
Не позовете ль, Терцки,
Его сюда? Он　тут.
 

Валленштейн

 
Повремени!
Меня застало это все врасплох.
Я не　привык, чтоб, слепо правя мной,
Меня с　собой вел самовластно случай.
 

Илло

 
Прими его. Подумать после можешь.
 

Уходят.

Валленштейн (разговаривая с　самим собой)

 
Ужель в　своих я　действиях не　волен?
Назад вернуться не　могу? Поступок
Ужель свершить я　должен, потому
Что думал я о　нем, что от　соблазна
Не отказался, что питал я　сердце
Мечтою этой, что себе я　средства
Сберег сомнительного исполненья
И лишь держал к　нему открытым путь?
Свидетель бог! Намереньем моим
Определенным не　было оно.
Меня прельщала только эта мысль;
Влекли меня свобода и　возможность.
Далеким призраком державной власти
Преступно　ль было тешиться? В　груди
Не сохранял　ли волю я　свободной
И правый путь не　видел　ли вблизи,
Открытый мне всегда для возвращенья?
Куда　же вдруг я　завлечен? За　мной
Дороги нет. Возвысилась громадой
Из действий собственных моих стена,
Мне преграждая путь назад!
 

(Останавливается, погрузившись в　раздумье.)

 
Виновным я　кажусь, и　оправдаться
Пытался　б тщетно: обвиняет жизни
Двусмысленность меня. И　подозренье
Злым толкованием будет отравлять
Безгрешных даже дел источник чистый.
Когда　б я　был изменником коварным,
Каким слыву теперь, я　б сохранил
Вид добродетели, я　скрыл　бы душу,
И недовольства я　б не　проявлял.
В сознании безвинности сердечной
Я страсти волю дал, был смел в　речах
Затем, что не　был смелым я на　деле,
И в　том, что без расчета совершилось,
Теперь расчет увидят многолетний,
И то, что гнев, то, что отвага сердца
В уста мне вкладывали, это ныне
Искусно в　ткань сплетут и　превратят
В улику страшную, перед которой
Я должен смолкнуть. Так, в　сетях своих же
Запутавшись, могу я, лишь насильем
Их разорвав, себя освободить.
 

(Снова остановившись.)

 
Одно, когда отважный дух влечет
Нас к　смелому деянью, и　другое,
Когда нужда велит свершить его.
Необходимости нам грозен вид,
И с　трепетом мы　опускаем руку
В таинственный сосуд земных судеб.
Мой помысел, хранимый в　недрах сердца,
В моей был власти: выпущенный вон
Из своего родимого приюта,
Чужбине жизни отданный, подвластен
Он силам злым, – их　никаким искусством
Не сделает друзьями человек.
 

(Прохаживается быстро по комнате и　опять останавливается в　задумчивости.)

 
И что　ж предпримешь ты? Признался　ль честно
Ты в　этом самому себе? Ты　хочешь
Власть потрясти, царящую спокойно,
Упроченную обладаньем древним,
Могуществом привычки вековой,
В понятье детски-набожном народов
Глубоко вкоренившуюся власть.
Не будет это битва силы с　силой:
Такой борьбы я не　боюсь; кто　б ни　был
Противник мой, лишь мог　бы я　ему
Глядеть в　глаза, лишь　бы своей отвагой
Воспламенял отвагу он　мою.
Пугает бой меня с　врагом незримым,
Сокрытым в　человеческой груди,
С врагом, мне страшным робостью своею.
Не то опасно, в　чем избыток сил, —
Опасно только пошлое и　вечно
Вчерашнее, что неизменно было
И возвращается всегда, что завтра
Годиться будет, ибо годно ныне!
Воспитан и　взлелеян человек
Тем, что обычно, и　зовет привычку
Кормилицей своей. Беда тому,
Кто давнего добра его коснется,
Наследства предков! Делают года
Все на　земле законным и　заветным.
Что поседело, то для нас священно;.
Чем ты　владеешь, то твое по праву,
И это свято сохранит толпа.
 

(Вошедшему пажу.)

 
Полковник шведский? Пусть войдет.
 

Паж уходит. Валленштейн задумчиво смотрит на　дверь.

 
Она
Чиста еще! Не　перешла измена
Еще порога. О, сколь узкой гранью
Разделены две жизненных тропы!
 

Валленштейн. Врангель.

Валленштейн (посмотрев на　него испытующим взором)

 
Вы Врангель?
 

Врангель

 
Да, полковник Густав Врангель,
Зюдерманландского полка.
 

Валленштейн

 
Немало
Один мне Врангель причинил вреда
Под Штральзундом: сопротивленьем храбрым
Он город отстоял.
 

Врангель

 
Стихии подвиг,
С которой вы　боролись, не　моя
Заслуга, герцог! Защищал упорно
Порывом бури Бельт свою свободу;
Нельзя, чтобы служили одному
Земля и　море.
 

Валленштейн

 
Шляпу адмирала
Вы у　меня сорвали с　головы.
 

Врангель

 
Чтоб возложить корону на　нее,
Я прибыл.
 

Валленштейн (знаком предлагает ему, сесть и　садится сам)

 
Есть письмо у　вас? Явились
Вы с　полномочиями?
 

Врангель (значительно)

 
Разрешить
Две-три неясности придется…
 

Валленштейн (прочитав письмо)

 
Дельно
Составлено письмо. Умен и　сведущ
Начальник ваш, полковник. Канцлер пишет,
Что короля покойного он　мысль
Исполнит, мне добыв венец богемский.
 

Врангель

 
Он правду говорит. Король покойный
Высоко вашей светлости ценил
Военный гений и　могучий ум;
И должен только тот быть властелином,
Он говорил, кто властвовать умеет.
 

Валленштейн

 
Он смел так говорить!
 

(Доверчиво взяв его руку.)

 
Полковник Врангель, был всегда я в　сердце
Друг шведам. Это вы　под Нюренбергом
Узнали и в　Силезии; вы　были
Не раз в　моих руках, и　постоянно
Я вам давал возможность ускользнуть.
Вот то, чего мне не　прощают в　Вене
И что меня на　этот шаг толкнуло.
А так как ваша выгода теперь
Сливается с　моею, – пусть друг к　другу
Доверье будет в　нас.
 

Врангель

 
Оно придет,
Коль обеспечится залогом каждый.
 

Валленштейн

 
Я вижу, канцлер мне не　доверяет;
В невыгодном ему кажусь я　свете;
Он думает, что, коль с　моим законным
Я господином поступаю так,
Я так　же мог　бы поступить с　врагами,
И было　бы простительней оно.
Вы не　того　же мненья?
 

Врангель

 
У меня
Есть только порученье, мненья　ж – нет.
 

Валленштейн

 
До крайности последней доведен
Я императором; ему служить
Я честно не　могу уже. Свершаю
Для своего спасенья тяжкий шаг,
Который сознаю неправым.
 

Врангель

 
Верю,
Так далеко зайдут　ли добровольно!
 

(После паузы.)

 
Что вашу светлость побуждает ныне
Восстать на　государя своего,
Не следует нам разбирать. Мы, шведы,
За дело правое ведем борьбу
Своею совестью и　славной шпагой.
Удобный представляется нам случай. —
В войне всегда все выгодное кстати, —
Берем и мы, что подвернулось нам.
И коль все так…
 

Валленштейн

 
Чему　ж не　доверяют?
Моей　ли воле? Силам　ли моим?
Я канцлеру дал слово, – если вверит
Он мне шестнадцать тысяч человек,
И восемнадцать тысяч к　ним прибавить
Имперских войск…
 

Врангель

 
Как славный полководец
Известна ваша светлость, как второй
Пирр и　Аттила. С　изумленьем помнят,
Как, вопреки всем мненьям, вы　когда-то
Из ничего призвали к　жизни рать.
Но все же…
 

Валленштейн

 
Все же?…
 

Врангель

 
Канцлер полагает,
Что легче тысяч шестьдесят бойцов,
Средств не　имея, выставить внезапно,
Чем хоть шестидесятую их　часть…
 

(Умолкает.)

Валленштейн

 
Ну? Без стеснения!
 

Врангель

 
Склонить к　измене.
 

Валленштейн

 
Он это полагает? Судит он
Как швед и　протестант. Вы, лютеране,
Сражаетесь за　библию свою,
Вам ваше дело свято, вы　идете
Вослед знаменам, сердцу повинуясь.
К противникам из　вас кто перешел,
Тот совершил двойное вероломство.
Об этом всем и　речи нет у　нас…
 

Врангель

 
Помилуй бог! Иль нет здесь у　людей
Ни очага, ни　церкви, ни　отчизны?
 

Валленштейн

 
Я объясню вам это. У　австрийца
Отчизна есть, и　любит он ее,
И не　напрасно любит. Но у　войска,
Стоящего в　Богемии, себя
Имперским именующего, – нет.
Бродяги это из　чужих земель,
Отбросы наций; все их　достоянье —
Одно лишь всем сияющее солнце.
И здесь в　краю Богемском, за　который
Воюем мы, привязанности нет
К властителю, лишь боевым успехом
Венчанному, не　выбором народным.
Народ озлоблен тиранией веры,
Насильем он　запуган, – не　смирён.
Жива в　нем жаждущая мести память
Об ужасах, в　его стране свершенных.
Забыть возможно　ль сыну, что отца
К латинской литургии гнали псами?
Когда с　народом поступали так,
То, как и　месть, страшна его покорность.
 

Врангель

 
А знать и　офицеры что? Такому
Предательству и　вероломству, герцог,
Примера в　летописях мира нет.
 

Валленштейн

 
Все заодно со　мною безусловно.
Не мне поверьте, а　своим глазам.
 

(Подает ему бумагу, подписанную генералами.)

Врангель, прочитав, кладет ее　молча на　стол.

 
Ну как? Понятно вам?
 

Врангель

 
Пойми кто может!
Личину я　снимаю. Договор
Я заключить уполномочен, герцог.
Стоят всего в　трех днях пути отсюда
Пятнадцать тысяч шведов, под начальством
Рейнграфа; ждут они приказа к　вашим
Пристать войскам. Приказ пошлю я　этот,
Как только все мы с　вами порешим.
 

Валленштейн

 
В чем требованье канцлера?
 

Врангель (значительно)

 
Идет
Тут дело о　двенадцати полках
Народа шведского; я　отвечаю
За них своею головой. Все это
Могло　бы хитростью…
 

Валленштейн (вспыхнув)

 
Полковник Врангель!
 

Врангель (спокойно продолжая)

 
А потому настаивать я　должен,
Чтоб окончательно Фридландский герцог
Связь с　императором порвал, иначе
Не будут шведы вверены ему.
 

Валленштейн

 
В чем требованье? Говорите прямо!
 

Врангель

 
Чтоб преданные Австрии полки
Испанские немедленно все были
Обезоружены; чтоб, взявши Прагу,
Вы город этот, как и　крепость Эгер,
Нам передали.
 

Валленштейн

 
Много вы　хотите!
Вам Прагу! Эгер – так и　быть. Но　Прагу?
Нет! Я　готов любой залог вам дать
По требованью скромному, но　только
Не Прагу. Я　Богемию могу
Сам защитить.
 

Врангель

 
Сомнений в　этом нет.
Но дело не в　защите лишь. Напрасно
Мы не　хотим людей и　деньги тратить.
 

Валленштейн

 
Понятно.
 

Врангель

 
Прага будет нам залогом
До возвращенья всех издержек наших.
 

Валленштейн

 
Так мало доверяете вы　нам?!
 

Врангель (встает)

 
Быть осторожен с　немцем должен швед.
Из-за моря нас в　этот край призвали;
От гибели империю спасли мы,
Мы вероисповеданья свободу,
Учение Евангелия здесь
Запечатлели кровию своею.
Но уж забыв благодеянья ныне,
Лишь бремя чувствуют и　смотрят косо
На чужеземцев; к　нам в　леса назад
Нас отослать хотели　б с　горстью денег.
Не ради мзды Иудовой, не　ради
Мы серебра и　золота здесь лечь
На поле битвы дали королю!
Так много шведской благородной крови
Не ради золота лилось. Мы с　данью
Бесплодных лавров не　хотим к　отчизне
Опять направить вымпелы свои.
Мы гражданами быть земли желаем,
Что покорил король наш, пав на　ней.
 

Валленштейн

 
На общего врага со　мной идите,
И вашим будет пограничный край!
 

Врангель

 
А что упрочит дружбу нашу с　вами,
Когда мы　сломим общего врага?
Мы знаем, герцог, хоть от　шведов это
Скрывают, что с　саксонцами вступили
В сношенья вы. Кто нам порукой в　том,
Что мы не　стали жертвой тех переговоров,
Которые скрывать от　нас хотят?
 

Валленштейн

 
Избрал себе удачно канцлер ваш
Поверенного. Никого упорней
Не мог　бы он　прислать.
 

(Вставая.)

 
Полковник Врангель
О Праге думать нечего!
 

Врангель

 
Конец
Тут полномочиям моим.
 

Валленштейн

 
Отдать вам
Мою столицу! Лучше возвращусь
Я к　императору.
 

Врангель

 
Когда не　поздно!
 

Валленштейн

 
Я хоть сейчас могу с　ним помириться.
 

Врангель

 
Еще недавно – да, сегодня – нет.
С тех пор как взят Сезина – невозможно.
 

Валленштейн смущенно молчит.

 
Мы верим, герцог, искренности вашей,
Вчера в　нас это чувство родилось.
В содействии полков нам этот лист
Порукой служит; никаких сомнений
Нет большие. Прага не　поссорит нас.
Альтштадтом удовлетворится канцлер,
Оставив Градчин и　Заречье вам.
Но Эгер не　заняв, не　можем с　вами
Соединиться мы.
 

Валленштейн

 
Так должен верить
Я вам, когда не　верите вы　мне?
Готов я　взвесить ваше предложенье.
 

Врангель

 
Но, если можно, времени не　тратя.
Второй уж год идут переговоры;
Коль тщетны будут и　теперь они,
Их вовсе прекратить намерен канцлер.
 

Валленштейн

 
Вы слишком торопливы. Шаг подобный
Обдумать надо.
 

Врангель

 
Прежде чем его
Задумывать. Лишь действий быстрота
Его удачу, герцог, обеспечит.
 

(Уходит.)

Валленштейн. Илло и　Терцки возвращаются.

Илло

 
Что ж?
 

Терцки

 
Сговорились?
 

Илло

 
Швед отсюда вышел
С довольным видом. Сговорились? Да?
 

Валленштейн

 
Еще ничто не　решено, и　лучше
От этого мне вовсе отказаться.
 

Терцки

 
Как? Это что?
 

Валленштейн

 
От милости зависеть
Надменных шведов! Это было　б мне
Невыносимо.
 

Илло

 
Разве к　ним идешь
Ты как беглец, о　помощи моля?
Ты более даешь, чем получаешь.
 

Валленштейн

 
Того Бурбона королевской крови,
Который продался врагам отчизны
И стал ее　бичом, – каков был жребий?
Проклятие людей! За　преступленье
Презреньем мстил народ ему.
 

Илло

 
Равняться
Тебе с　ним можно ль?
 

Валленштейн

 
Говорю я　вам,
Вступается за　верность человек,
Как друг за　друга кровного; рожден он
Ее защитником. Враждебных партий
Стихает ярость, зависть умолкает,
Все, что свирепую между собой
Ведет борьбу, мирится вдруг, чтоб вместе
Идти на　общего врага людского,
На злую тварь, вломившуюся люто
В жилище человека. Помнит каждый,
Что одному ему не　защититься.
Ему дала природа зренья свет
Лишь спереди; а со　спины он　должен
Быть неподкупной верностью храним.
 

Терцки

 
Суди себя не　строже ты, чем шведы,
Готовые с　тобой быть заодно.
И Габсбургов порфироносный прадед
Не так разборчив был; того Бурбона
С раскрытыми объятьями он　принял:
Одна корысть всем правит на　земле!
 

Те　же и　графиня Терцки.

Валленштейн

 
Кто звал тебя? Не　женскими делами
Мы заняты.
 

Графиня

 
Пришла я с　поздравленьем.
Ужели рано?
 

Валленштейн

 
Терцки, властью мужа
Вели отсюда ей　уйти!
 

Графиня

 
Богемцам
Уж одного дала я　короля.
 

Валленштейн

 
Оно и　видно было!
 

Графиня (к остальным)

 
В чем задержка?
Скажите мне!
 

Терцки

 
Не хочет он.
 

Графиня

 
Не хочет
Того, что должен?
 

Илло

 
Ваш черед теперь,
Попробуйте. Я　умолкаю, если
Толкуют мне про верность и　про совесть.
 

Графиня

 
Как? Ты　был тверд, ты　смелости был полон,
Когда вдали скрывалась цель твоя.
Когда конца не　видел ты　дороги?
А в　час осуществления мечты,
Когда успех так близок и　так верен,
Колеблешься? Лишь в　замыслах ты　храбр,
В делах　же трус? Что ж, докажи, что правы
Твой враги; они того и　ждут.
Никто из　них в　намеренье твоем
Не сомневается, и　будешь ими
В нем уличен вполне ты; это знай.
Но в　исполненье замысла не　верят;
Нет! Иначе они　б тебя боялись
И уважали　бы тебя. – Возможно ль?
Когда завел ты　дело так далеко,
Когда известно худшее, когда
Тебя винят в　поступке, как в　свершенном,
Ты, отступив, плодов его лишишься?
Задуманный лишь – преступленье он,
Свершенный　же – бессмертное деянье.
Что удалось, того не　порицают,
Исход борений каждых – божий суд!
 

Слуга (входит)

 
Полковник Пикколомини.
 

Графиня (поспешно)

 
Пусть ждет.
 

Валленштейн

 
Я не　могу сейчас. В　другое время.
 

Слуга

 
О двух минутах только просит он
По делу неотложному…
 

Валленштейн

 
Как знать,
С чем он　пришел. Я　выслушаю все же.
 

Графиня (смеется)

 
Ему пускай и к　спеху, ты　же можешь
Повременить.
 

Валленштейн

 
Чего он　хочет?
 

Графиня

 
После
Узнаешь. С　Врангелем сперва покончи.
 

Слуга уходит.

Валленштейн

 
Когда　б другой имелся выбор, мягче
Исход нашелся б, – я　сейчас готов
Его избрать, чтоб крайности избегнуть.
 

Графиня

 
Коль в　этом ты　нуждаешься, такая
Близка дорога. Отошли назад
Ты Врангеля, забудь свои надежды,
Брось все свое прошедшее и　жизнью
Жить новою решись. Герои есть
И добродетели, как есть герои
Военной славы. Не　теряя часа,
Отправься к　императору ты в　Вену,
Возьми казну с　собою, объяви,
Что слуг ты　лишь испытывал усердье,
Над шведами лишь подшутить хотел.
 

Илло

 
И это поздно. Слишком много знают.
Он голову понес　бы лишь на　плаху.
 

Графиня

 
Не страшно это. Для законных действий
Улики где? Прибегнуть к　произволу
Опасно. Герцога отпустят с　миром.
Предвижу я, как все произойдет:
Появится король венгерский, герцог,
Понятно, удалится, так что тут
И объяснения не　надо будет.
Король к　присяге войско приведет —
И все останется без изменений.
В один прекрасный день исчезнет герцог.
Пойдет житье в　его наследных замках,
Охотиться там будет он и　строить,
Двор содержать, ключами золотыми
Домашних жаловать, давать пиры
Своим соседям; там он　будет, словом,
Великий властелин – в　размерах малых.
А так как в　тень он　отойдет умело
И согласится ничего не　значить,
Ему дадут казаться по желанью
Особой важною, и　будет ею
Казаться он до　своего конца.
Останется одним он из　людей,
Войною вознесенных, однодневным
Творением той милости двора,
Что создает и　принцев и　баронов.
 

Валленштейн (встает в　сильном волнении)

 
Спасенья путь мне укажите, силы
Небесные! Путь укажите мне,
Доступный для меня! Я не　могу, —
Как хвастуны, герои на　словах,
Мечтаньями пустыми утешаться;
Покинутый непостоянным счастьем,
Я не　могу со　лживой похвальбой
Ему оказать: «Иди! Ты　мне не　нужно!» —
Коль мне не　действовать – я　уничтожен.
Не побоюсь опасности и　жертв,
Чтоб только шага крайнего избегнуть;
Но раньше, чем я　погружусь в　ничтожность
И кончу жалко, славно так начав,
Но раньше, чем причислен буду миром
К презренным выскочкам, живущим: день,
Пусть с　отвращеньем поминать меня
Начнет и　современник и　потомок,
Пусть станет имя Фридланд равнозначным
Делам, проклятия достойным.
 

Графиня

 
Поступок этот чем　же так ужасен —
Скажи! О, не　давай ты　суеверья
Грозящим призракам брать верх над ясным
Твоим умом! Тебя винят в　измене
Отечеству; правдиво　ль обвиненье
Иль нет – не в　этом дело! Ты　погиб,
Коль власть свою использовать замедлишь.
Где　ж существо, которое себя
Не защищало　б всей своею силой?
К каким прибегнуть средствам не　велит
Необходимость личной обороны?
 

Валленштейн

 
Так благосклонен некогда ко　мне
Был этот Фердинанд! Ценил меня,
Меня любил он; никаким князьям
Владетельным такого он　почета
Не оказал, как мне. И　кончить этим!
 

Графиня

 
Его все ласки в　памяти своей
Ты сохранил, а　позабыл обиды?
Должна　ль тебе напомнить я, какую
Ты получил награду в　Регенсбурге
За службу верную? В　отчизне были
Сословья все тобой оскорблены;
Чтоб вознести его, ты на　себя
Навлек проклятье и　вражду народов,
Во всей Германии друзей лишился,
Затем что жил для государя только
Ты своего. Ты за　него держался,
Когда гроза гремела над тобой,
На Регенебургоком сейме. – И　тебя
Тут выдал он! Тебя он　выдал! В　жертву
Тебя принес кичливому баварцу.
Не говори, что, власть вернув тебе,
Несправедливость эту он　загладил.
Не доброй волей, а　нужды суровой
Законом ты　поставлен был на　место,
Что отняли　б охотно у　тебя.
 

Валленштейн

 
Да, это так; я не　любви его
Обязан властью, пользоваться ею
Не значило　б обманывать доверье.
 

Графиня

 
Доверье! Ты　был надобен ему:
Нужда, та притеснительница злая,
Которой требуются не　статисты
И не　пустые имена, которой
Нужны деянья, а не　внешний вид,
Найдет того, кто больше всех и　лучше,
И будь он ею даже взят из　черни,
Его поставит у　руля; она
Тебя назначила на　это место.
Пока возможно, венценосцев племя
К продажным, рабским душам прибегает,
К послушным марьонеткам; но　лишь крайность
Жестокая прядет и　блеск пустой
Бессилен защитить, оно спешит
В объятья мощные природы, духа
Гигантского, который лишь себе
Покорствует, который договора
Не хочет знать и с　ними по своим,
А не по их　законам поступает.
 

Валленштейн

 
Каким я　был, тем и　казался, правда.
Не обманул я их, – желаний смелых
Я никогда не　думал и　скрывать.
 

Графиня

 
Напротив, ты　всегда являлся грозным.
Не ты　виновен, – верен оставался
Ты самому себе; виновен тот,
Кто власть тебе дал в　руки, хоть страшился
Тебя в　душе. Не　подлежит упреку,
Кто действует в　ладу с　самим собой
И сообразно со　своей природой:
Неправ лишь тот, в　ком есть противоречье.
Иль был другим ты　восемь лет назад,
Когда прошел по всей земле Германской,
Неся огонь и　меч, поднявши плеть
Над странами, глумясь над их　законом?
Когда по бедственному праву силы
Ты попирал, что люди почитали,
Чтоб увеличить твоего султана
Могущество? Тогда была пора
Сломить твою неистовую волю,
Тебя обуздывать; но　император
Не сетовал на то, в　чем пользу видел
И выгоду себе, и　допускал
Он молча зло. Что было справедливо,
Когда в　угоду делалось ему,
То грех　ли будет, если повторится
Ему во　вред теперь?
 

Валленштейн (вставая)

 
Не приходила
Мне эта мысль. Оно и　вправду так:
Моей рукой он　совершил деянья
Вне всякого закона и　порядка;
И титул мой – награда за　услуги,
Которым мир даст имя преступлений.
 

Графиня

 
Признайся же, что дело между вами
Не о　правах и　верности идет,
А об　удобном случае и　силе!
Тому, что жизнь тебе должна осталась,
Теперь ты　можешь подвести итог;
Аспекты над тобой победоносны,
Пророчат счастие тебе планеты,
С высот небес глася: «Приспело время!»
Напрасно　ль ты　весь век свой измерял
Теченье звезд? Напрасно　ль ты　квадрантом
И циркулем владел? Изобразил ли
Небесный шар и　знаки зодиака
На этой ты　стене вокруг себя
Поставил ли, в　таинственном подобье,
Ты семерых властителей судьбы,
Чтоб сделать их　пустою лишь игрушкой?
Ужель приборы эти бесполезны,
Ужель ничто наука вся твоя,
Не веришь ты в　нее и в　час решенья
Весь смысл ее　безвластен над тобой?…
 

Валленштейн (в продолжение последней речи графини ходивший взад и　вперед, напряженно размышляя, внезапно останавливается перед графиней и прерывает ее)

 
Позвать мне Врангеля! Пусть три гонца
Немедленно седлают!
 

Илло

 
Слава Богу!
 

(Поспешно уходит.)

Валленштейн

 
Его и　мой недобрый это гений!
Ему он　казнь готовит чрез меня,
Свершителя его корыстных видов;
Но мщенья сталь и　для моей груди
Уже наточена. Отрадной жатвы
Не жди, посеявший дракона зубы!
Злодейство каждое под сердцем носит
И мстителя – недобрую надежду.
Мне верить он не　может, но　тогда
И я　вернуться не　могу. Да будет,
Что быть должно! Нельзя велений рока
Избегнуть человеку; сердце в　нас
Их ревностный, могучий исполнитель!
 

(К Терцки.)

 
Мне шведа приведи в　мой кабинет,
Гонцов я　сам отправлю. Да позвать
Октавио ко　мне.
 

(К графине, принявшей торжествующий вид.)

 
Не торжествуй!
Одарена судьба ревнивой властью;
Кто будущему радуется счастью,
Ее гневит. Мы ей　вручаем семя, —
Добра иль бед, – то обнаружит время.
 

(Уходит.)

Занавес