Текст книги "Сочинения"

Те же. Рыцарь вбегает поспешно.

Король.

 
Что сделалось?
 

Рыцарь.

 
Близ Марны неприятель;
Он строится в сраженье.
 

Иоанна (вдохновенно).

 
Бой и брань!
Теперь душа от уз своих свободна…
Друзья, и мечам; а я устрою войско.
 

(Уходит поспешно.)

Король (Ла Гиру).

 
Поди за ней. Перед стенами Реймса
Они хотят сорвать с меня корону.
 

Дюнуа.

 
Их мчит не мужество, но безнадежной
Свирепости отчаянный порыв.
 

Король (герцогу).

 
Филипп, тебя я не зову; но час
Настал минувшее загладить.
 

Герцог.

 
Будешь
Доволен мной.
 

Король.

 
Я сам дорогой чести
Хочу идти пред войсками моими,
Хочу в виду венчательного Реймса
Венец мой заслужить. Моя Агнеса,
Твой рыцарь говорит тебе: прости!
 

Агнеса (подает ему руку).

 
Не плачу я; моя душа спокойна;
На небесах живет моя надежда;
На то ль даны столь явные залоги
Спасенья их, чтоб после нам погибнуть?..
Ты победишь; то сердца предвещанье;
И в Реймсе нам назначено свиданье.
 

Все уходят. Сцена переменяется; видно открытое поле, на нем рассыпаны группы деревьев; за сценою слышны военные инструменты, выстрелы, стук оружия; сражающиеся пробегают через сцену; наконец все тихо; сцена пуста.

Тальбот выходит раненый, опираясь на Фастольфа, за ним солдаты, скоро потом Лионель.

Тальбот.

 
Под этими деревьями, друзья,
Меня оставьте; сами в бой подите;
Чтоб умереть, помощник мне не нужен.
 

Фастольф.

 
Несчастный день! Враждебная судьба!
 

(К Лионелю.)

 
Зачем пришел ты, Лионель? Смотри,
Наш храбрый вождь от раны умирает.
 

Лионель.

 
Да сохранит нас небо! Встань, Тальбот,
Не время нам о ранах помышлять;
Вели ожить природе, одолей
Бунтующую смерть.
 

Тальбот.

 
Напрасно все;
Судьба произнесла: должна погибнуть
Во Франции британская держава;
Последнее отчаянною битвой
Я истощил, чтоб рок сей отвратить;
И здесь лежу, разбит стрелой громовой,
Чтоб более не встать. Потерян Реймс —
Париж спасайте.
 

Лионель.

 
Нет для нас Парижа:
Он договор с дофином заключил.
 

Тальбот (срывая с себя повязку).

 
Бегите ж вы, кровавые потоки!
Противно мне смотреть на это солнце.
 

Лионель.

 
Мне ждать нельзя; Фастольф, на этом месте
Вождю опасно быть; нам отстоять
Его не можно; нас теснят ужасно;
Ряды расстроены; за девой вслед
Они бегут – и все, как буря, ломят.
 

Тальбот.

 
Безумство, ты превозмогло, а я
Погибнуть осужден. И сами боги
Против тебя не в силах устоять.
О гордый ум, ты, светлое рожденье
Премудрости, верховный основатель
Создания, правитель мира, что ты?
Тебя несет, как бурный конь, безумство;
Вотще твоя узда; ты бездну видишь
И сам в нее с ним падаешь невольно;
Будь проклят тот, кто в замыслах великих
Теряет жизнь, кто мудро выбирает
Себе стезю вернейшую. Безумству
Принадлежит земля.
 

Лионель.

 
Тальбот, тебе
Не много здесь минут осталось; вспомни
О Боге…
 

Тальбот.

 
Если б мы разбиты были,
Как храбрые от храбрых, – нам отрадой
Была бы мысль, что мы в руке судьбы,
Играющей землею самовластно;
Но жалкой быть игрушкою мечты…
Иль наша жизнь, вся отданная бурям,
Не стоила славнейшего конца?
 

Лионель.

 
Тальбот, прости! Дань слез моих тебе
Я принесу, как друг твой, после битвы,
Когда останусь цел… теперь иду…
Еще судьба на поле боевом
Свой держит суд и жребии бросает.
Простимся до другого света! Краток
Разлуки миг за долгую любовь!
 

(Уходит.)

Тальбот.

 
Минута кончит все; отдам земле
И солнцу все, что здесь во мне сливалось
В страдание и в радость так напрасно;
И от могучего Тальбота, славой
Наполнившего свет, на свете будет
Одна лишь горсть летучей пыли. Так
Весь гибнет человек – и вся нам прибыль
От тягостной борьбы с суровой жизнью
Есть убеждение в небытии
И хладное презренье ко всему,
Что мнилось нам великим и желанным.
 

Король, герцог, Дюнуа, Дю Шатель и солдаты входят.

Герцог.

 
Сраженье решено.
 

Дюнуа.

 
Победа наша.
 

Король (заметив Тальбота).

 
Но кто же там, покинутый, лежит
В борении с последнею минутой?
По броне он не ратник рядовой.
Скорей! Помочь, когда еще не поздно!
 

К Тальботу приближаются солдаты.

Фастольф.

 
Не приближайтесь! Прочь! Почтенье к смерти
Того, кто был вам страшен так живой!
 

Герцог.

 
Что вижу я? Тальбот лежит в крови.
 

(Приближается к нему.)

 
Тальбот, взглянув на него, умирает.
 

Фастольф.

 
Не подходи, предатель ненавистный!
Твой вид смутит последний взор героя.
 

Дюнуа.

 
Тальбот, погибельный, неодолимый,
Столь малое пространство для тебя,
Которого желаньям исполинским
Всей Франции обширной было мало!
 

(Преклоняет меч пред королем.)

 
Теперь приветствую вас королем;
Дрожал венец на вашей голове,
Пока душа жила еще в сем теле.
 

Король (посмотрев молча на мертвого).

 
Не мы его сразили – некто высший!
На землю Франции он лег, как бодрый
Боец на щит, которого не выдал.
 

(К воинам.)

 
Возьмите!
 

Труп Тальбота выносят.

 
Мир его великой тени;
Здесь памятник ему достойный будет;
В средине Франции, где он геройски
Свой кончил путь, покойся прах его!
Столь далеко враги не заходили,
И лучшее надгробие ему
То место, где его найдут во гробе.
 

Фастольф (подавая меч королю).

 
Я пленник ваш.
 

Король (возвращая ему меч).

 
Нет, рыцарь, и война
Священный долг умеет чтить, свободно
Ты своего проводишь полководца…
Но, Дю Шатель… моя Агнеса в страхе;
Спеши ее обрадовать победой;
Скажи, что я и жив и невредим,
Что в Реймсе жду ее к коронованью.
 

Дю Шатель уходит.

Те же. Ла Гир.

Дюнуа.

 
Ты здесь, Ла Гир? Но где Иоанна?
 

Ла Гир.

 
Как?
Она не с вами?.. Я ее покинул
В сраженье близ тебя.
 

Дюнуа.

 
Я побежал
На помощь к королю; я был в надежде,
Что ты останешься при ней…
 

Герцог.

 
Недавно
Я видел сам в густой толпе врагов
Ее распущенное знамя…
 

Дюнуа.

 
Боже!
Страшусь я! Где она? Скорее к ней
На помощь. Может быть, ее далеко
Замчало мужество. Одна, быть может,
Она, толпой стесняемая, бьется
И тщетно ждет защиты от друзей.
 

Король.

 
Спешите.
 

Дюнуа.

 
Я бегу.
 

Ла Гир.

 
И я.
 

Герцог.

 
Мы все.
 

Все уходят поспешно.

Другое место на поле сражения: утесы, деревья; вдали башни Реймса, освещенные заходящим солнцем. Рыцарь в черном панцыре с опущенным забралом.

Иоанна преследует его; он останавливается.

Иоанна.

 
Коварный, я твою узнала хитрость;
Обманчиво притворным бегством ты
Меня сюда увлек из жаркой битвы,
Чтобы своих спасти от грозной встречи
С моим мечом; но сам теперь погибнешь.
 

Черный рыцарь.

 
Почто за мной ты гонишься? Почто
Так бешено к моим стопам пристала?
Не суждено мне пасть твоей рукой.
 

Иоанна.

 
Противен ты душе моей, как ночь,
Которой цвет ты носишь; истребить
Тебя с лица земли неодолимо
Влечет меня могущее желанье.
Скажись, кто ты? Открой забрало. Если б
Передо мной Тальбот не пал в сраженье,
Тогда бы я сказала: ты Тальбот.
 

Черный рыцарь.

 
Иль смолкнул глас пророческого духа?
 

Иоанна.

 
Нет, громко он вещает мне, что здесь
Моя беда стоит с тобою рядом.
 

Черный рыцарь.

 
Иоанна д'Арк, с победою до Реймса
Дошла ты – стой! Не дале! Будь довольна
Своим венцом и счастье отпусти,
Служившее тебе рабом покорным;
Не жди, чтобы оно забунтовало;
Ласкает нас, но верность ненавидит
И никому не служит до конца.
 

Иоанна.

 
Почто ты мне велишь с моей дороги
Сойти, забыв начатый мною подвиг?
Свершу его, исполню свой обет.
 

Черный рыцарь.

 
Могучая, ты все ниспровергаешь;
Покорен бой тебе – но удержись
От боя; мне поверь, пока не поздно.
 

Иоанна.

 
Не выпущу меча я из руки,
Доколь враги не втоптаны во прах.
 

Черный рыцарь.

 
Смотри же, там сияют башни Реймса;
Туда твой путь; ты видишь: блещет купол
Соборный на величественной церкви —
В нее вступить ты можешь с торжеством,
В ней увенчать монарха, свой обет
Исполнить, но… Иоанна, не входи
В ту церковь; мне поверь – и возвратись.
 

Иоанна.

 
Но кто же ты, прельститель двуязычный?
Ты мнишь меня смутить и ужаснуть
Обманчивым пророчеством…
 

Черный рыцарь хочет уйти; она заступает ему дорогу.

 
Постой!
Ответствуй мне иль гибни…
 

(Хочет ударить в него мечом.)

Черный рыцарь (прикасается к ней рукой, и она остается неподвижна).

 
Умерщвляй
Одно лишь смертное.
 

Гром и молния; рыцарь исчезает.

Иоанна (долго молчит в изумлении, потом, опомнившись, говорит).

 
То был не здешний
И не живой… то было привиденье,
Враждебный дух, изникнувший из ада,
Чтобы смутить во мне святую веру.
Но мне с мечом владыки моего
Кто страшен? Нет, иду; зовет победа;
Пусть на меня весь ад вооружится;
Жив Бог – моя надежда не смутится.
 

Иоанна. Лионель.

Лионель.

 
Отступница, готовься в бой; погибнуть
Один из нас на этом месте должен;
Храбрейшие тобой умерщвлены;
Герой Тальбот в объятиях моих
С великою душой своей расстался;
Отмщу за храброго иль будь одна
Для нас судьба; но пасть ли мне, иль нет,
Ты прежде знать должна, кого твой рок
С тобою свел: я Лионель, последний
Британский вождь, еще непобежденный.
 

(Нападает на нее; через минуту она вышибает из руки его меч.)

 
О счастие!
 

(Борется с нею.)

Иоанна во время борьбы срывает с него шлем, и он остается с непокрытою головою; поднявши меч, чтобы его поразить, она говорит:

Иоанна.

 
Умри! Святая Дева
Моей рукой тебя приносит в жертву.
 

(В эту минуту ее глаза встречаются с глазами Лионеля; пораженная видом его, она стоит неподвижно, и рука ее опускается.)

Лионель.

 
Что медлишь? Что удар твой задержало?
Взяв честь, возьми и жизнь; я не хочу
Пощады; я в твоих руках.
 

Она подает ему знак рукою, чтобы он бежал.

 
Бежать
Мне должно? Быть обязанным тебе
Презренной жизнию? Скорей погибнуть!
 

Иоанна (отвратив глаза).

 
И знать я не хочу, что жизнь твоя
Была в моих руках…
 

Лионель.

 
Я ненавижу
Тебя и дар твой; не хочу пощады;
Не медли, поражай того, кто сам
Сразить тебя хотел.
 

Иоанна.

 
Убей меня
И удались.
 

Лионель.

 
Что слышу?
 

Иоанна (закрыв лицо руками).

 
Горе мне!
 

Лионель (приблизясь к ней).

 
Молва идет, что ни один британец
Тобой не пощажен; за что же мне
Пощада одному?
 

Иоанна (собравшись с духом, поднимает меч, чтобы его поразить; но, опять взглянув на него, опускает руку).

 
Святая Дева!
 

Лионель.

 
Почто зовешь святую? О тебе
Не ведает она; ты небесами
Отвержена.
 

Иоанна (в сильнейшем отчаянии).

 
О горе! Горе! Что
Я сделала? Нарушен мой обет.
 

(Ломает в горести руки.)

Лионель (смотрит на нее с участием и подходит ближе).

 
Несчастная, жалею о тебе;
Ты трогаешь меня; со мной одним
Великодушною была ты; сердце
Мое тебя, я чувствую, простило;
С участием оно к тебе стремится.
Скажи, кто ты? Откуда?
 

Иоанна.

 
Прочь! Беги!
 

Лионель.

 
Мне жаль твоей цветущей красоты,
Жаль младости твоей; твой милый образ
Теснится в душу мне, и я хотел бы
Тебя спасти, но как и чем спасу?
Поди за мной; оставь союз твой страшный;
Оставь погибельный свой меч.
 

Иоанна.

 
Увы!
Носить его я недостойна.
 

Лионель.

 
Брось
Его, иди со мной.
 

Иоанна (в ужасе).

 
С тобой? О небо!
 

Лионель.

 
Пойдем; еще тебя спасти возможно,
И я тебя спасу… но поспеши.
Моя душа печалью непонятной
Томится по тебе… невыразимым
Желанием спасти тебя полна.
 

(Берет ее за руку.)

 
Вдали показываются Дюнуа и Ла Гир.
 

Иоанна.

 
О Боже! Дюнуа… они уж близко;
Беги!.. Тебя найдут.
 

Лионель.

 
Я твой защитник.
 

Иоанна.

 
О нет! Беги! Умру, когда погибнешь.
 

Лионель.

 
Иль дорог я тебе?
 

Иоанна.

 
О Пресвятая!
 

Лионель.

 
Увидимся ль? Услышу ль о тебе?
 

Иоанна.

 
Нет, никогда.
 

Лионель.

 
Сей меч в залог, что я
Тебя найду.
 

(Вырывает из рук ее меч.)

Иоанна.

 
Ты смеешь, безрассудный?
 

Лионель.

 
Теперь я уступаю силе; мы
Увидимся.
 

(Уходит поспешно.)

Дюнуа. Ла Гир. Иоанна.

Ла Гир.

 
Она! Она!
 

Дюнуа.

 
Иоанна,
Спокойна будь: друзья твои с тобою.
 

Ла Гир.

 
Не Лионель ли там бежит?
 

Дюнуа.

 
Оставь
Его; Иоанна, битва решена;
Реймс отворил ворота; весь народ
Бежит толпой навстречу королю.
 

Ла Гир.

 
Но что она?.. Шатается, бледнеет!..
 

Дюнуа.

 
Ты ранена?
 

Иоанна падает к ним на руки.

 
Снять панцырь! Рана
В плече, и легкая.
 

Ла Гир.

 
Но льется кровь!
 

Иоанна.

 
Пускай она с моею льется жизнью.
 

(Лишается памяти.)

Действие четвертое

Богато убранная зала; колонны обвиты гирляндами из цветов; вдали слышны флейты и гобои; они играют во все продолжение первой сцены.

Иоанна (стоит в задумчивости и слушает, потом говорит).

 
Молчит гроза военной непогоды;
Спокойствие на поле боевом;
Везде шумят по стогнам хороводы,
Алтарь и храм блистают торжеством,
И зиждутся из ветвей пышны входы,
И гордый столб обвит живым венцом,
И гости ждут венчательного пира;
Готовы трон, корона и порфира.
И все горит единым вдохновеньем,
И груди всем подъемлет мысль одна,
И счастие волшебным упоеньем
Сдружило все, что рознила война;
Гордится франк своим происхожденьем,
Как будто всем отчизна вновь дана;
И с честию примирена корона;
Вся Франция в собрании у трона.
Лишь я одна, великого свершитель,
Ему чужда бесчувственной душой;
Их счастия, их славы хладный зритель,
Я прочь от них лечу моей мечтой;
Британский стан – любви моей обитель,
Ищу врагов желаньем и тоской;
Таюсь друзей, бегу в уединенье
Сокрыть души преступное волненье.
Как! Мне любовию пылать?
Я клятву страшную нарушу?
Я смертному дерзну отдать
Творцу обещанную душу?
Мне, усладительнице бед,
Вождю спасенья и побед,
Любить врага моей отчизны?
Снесу ли сердца укоризны?
Скажу ль о том сиянью дня?
И стыд не истребит меня!
 

Звуки инструментов за сценою сливаются в тихую, нежную мелодию.

 
Горе мне! Какие звуки!
Пламень душу всю проник,
Милый слышится мне голос,
Милый видится мне лик.
Возвратися, буря брани!
Загремите, стрелы, копья!
Вы ударьте, строй на строй!
Битва, дай душе покой!
Тише, звуки! Замолчите,
Обольстители души!
Непонятным упоеньем
Вы ее очаровали;
Слезы льются от печали.
 

(Помолчав, с большею живостью.)

 
Могла ли я его сразить? О, как
Сразить, узрев его прекрасный образ?
Нет, нет, себя скорей бы я сразила.
Виновна ль я, склонясь душой на жалость?
И грех ли жалость?.. Как?.. Скажи ж, Иоанна,
Была ль к другим ты жалостлива в битве?
И жалости ль покорен был твой меч,
Когда младой валлиец пред тобою
Лежал в слезах, вотще моля о жизни?
О сердце хитрое, ты ль небеса
Всезрящие заманишь в ослепленье?
Нет, нет, тебя влекло не сожаленье!..
Увы! Почто дерзнула я приметить
Его лица младую красоту!
Несчастная, сей взор – твоя погибель!
Орудия слепого хочет Бог.
идти за ним должна была ты слепо;
Но волю ты дала очам узреть —
И от тебя щит божий отклонился,
И адская тебя схватила сеть.
 

(Задумывается, вслушивается в музыку, потом говорит.)

 
Ах! Почто за меч воинственный
Я мой посох отдала
И тобою, дуб таинственный,
Очарована была?
Мне, Владычица, являла ты
Свет небесного лица;
И венец мне обещала ты…
Недостойна я венца!
Зрела я небес сияние,
Зрела ангелов в лучах…
Но души моей желание
Не живет на небесах.
Грозной силы повеление
Мне ль, бессильной, совершить?
Мне ли дать ожесточение
Сердцу, жадному любить?
Нет! Из чистых небожителей
Избирай твоих свершителей!
С неприступных облаков
Призови твоих духов,
Безмятежных, не желающих,
Не скорбящих, не теряющих…
Деву с нежною душой
Да минует выбор твой.
Мне ль свирепствовать в сражении?
Мне ль решить судьбу царей?..
Я пасла в уединении
Стадо родины моей…
Бурный путь мне указала ты,
В дом царей меня ввела;
Но… лишь гибель мне послала ты…
Я ль сама то избрала?
 

Агнеса. Иоанна.

Агнеса (идет в сильном волнении чувства к Иоанне, хочет броситься к ней на шею, но, одумавшись, падает перед ней на колена).

 
Нет! Нет! Во прах перед тобою…
 

Иоанна (стараясь ее поднять).

 
Встань,
Агнеса, ты свой сан позабываешь.
 

Агнеса.

 
Оставь меня; томительная радость
Меня к твоим ногам бросает – сердце
Пред божеством излить себя стремится;
Незримого в тебе боготворю.
Наш ангел ты; тобою мой властитель
Сюда введен; готов обряд венчанья;
Стоит король в торжественной одежде;
Сбираются кругом монарха пэры,
Чтобы нести регалии во храм;
Народ толпой бежит и соборной церкви;
Повсюду клик и звон колоколов…
Кто даст мне сил снести такое счастье?
 

Иоанна поднимает ее. Агнеса смотрит на нее пристально.

 
Лишь ты одна сурово-равнодушна;
Ты благ, тобой даруемых, не делишь;
Ты холодно глядишь на нашу радость;
Ты видела величие небес
И счастию земному неприступна.
 

Иоанна в сильном движении схватывает ее за руку, потом задумчиво опять ее опускает.

 
О, если б ты узнала сладость чувства!
Войны уж нет; сложи твой бранный панцырь
И грудь открой чувствительности женской…
Моя душа, горящая любовью,
Чуждается тебя вооруженной.
 

Иоанна.

 
Чего ты требуешь?
 

Агнеса.

 
Обезоружь
Себя, покинь твой меч; любовь страшится
Окованной железом тяжким груди;
Будь женщина, и ты любовь узнаешь.
 

Иоанна.

 
Мне, мне себя обезоружить? Нет,
Я побегу с открытой грудью в бой…
Навстречу смерти… нет, тройной булат
Пусть будет мне защитою от ваших
Пиров и от меня самой.
 

Агнеса.

 
Иоанна,
Граф Дюнуа, великодушный, славный,
К тебе горит святым, великим чувством;
О, верь мне, быть любовию героя
Удел прекрасный… но любить героя
Еще прекраснее…
 

Иоанна отвращается в сильном волнении.

 
Ты ненавидишь
Его?.. Нет, нет, его не любишь ты;
Но ненависть… лишь тот нам ненавистен,
Кто милого из наших рук исторгнул;
Но для тебя нет милого; ты сердцем
Спокойна… Ах, когда б оно смягчилось!
 

Иоанна.

 
Жалей меня, оплачь мою судьбу.
 

Агнеса.

 
Чего ж тебе недостает для счастья?
Все решено: отчизна спасена;
С победою, торжественно в свой Реймс
Вступил король, и слава твой удел;
Тебя народ честит и обожает;
Во всех устах твоя хвала: ты гений,
Ты божество сих праздников веселых,
И сам король не столь в своей короне
Величествен, как ты.
 

Иоанна.

 
О, если б скрыться
Могла во тьме подземной я от вас!
 

Агнеса.

 
Что слышу? Как понять тебя, Иоанна?
И ныне кто ж взглянуть дерзнет на свет,
Когда тебе глаза потупить должно?..
Мне, мне краснеть, мне, низкой пред тобою,
Не смеющей и мыслию постигнуть
Величия души твоей прекрасной.
Открою ль все ничтожество мое?
Не славное спасение отчизны,
Не торжество побед, не обновленный
Престола блеск, не шумный пир народа
Мне радости причина; нет, один
Живет в моей душе – иному чувству
В ней места нет, – он, сей боготворимый;
Его народ приветствует; его
Бегут встречать; пред ним цветы бросают —
И он, для всех единственный, – он мой.
 

Иоанна.

 
Счастливица, завидую тебе;
Ты любишь там, где любит все; ты смеешь
Свободно, вслух изречь свое блаженство;
Перед людьми его ты не таишь;
Их общий пир есть пир твоей любви;
И этот весь бесчисленный народ,
Ликующий с тобой в одних стенах, —
Прекрасное твое он чувство делит,
Тебя приветствует, тебя венчает,
Ты с радостью всеобщей заодно,
Твоей душе небесный день сияет,
Любовью все твоей озарено.
 

Агнеса (падая в ее объятия).

 
О радость! Мой язык тебе понятен!
Иоанна, ты… любви ты не чужда;
Что чувствую – ты выразила сильно;
И ободренная душа моя
Доверчиво тебе передается…
 

Иоанна (вырываясь из ее объятий).

 
Прочь, прочь! Беги меня, не заражайся
Губительным сообществом моим;
Поди, будь счастлива, а мне дай скрыть
Во мрак мой стыд, мой страх, мое страданье.
 

Агнеса.

 
Я трепещу; ты мне непостижима,
Но кто ж тебя постигнул? Кто проник
Во глубину твоей великой тайны?
Кто может ведать, что святому сердцу,
Что чистоте души твоей понятно?
 

Иоанна.

 
Нет, нет, ты – чистая, святая – ты;
Когда б в мою ты внутренность проникла,
Ты б от меня, как от врага, бежала.
 

Иоанна. Агнеса. Дюнуа и Ла Гир со знаменем Иоанны.

Дюнуа.

 
Мы за тобой, Иоанна; все готово;
Король тебя зовет: в ряду вельмож,
Ближайшая к монарху, ты должна
Пред ним нести святую орифламму.
Он признает и хочет всенародно
Перед лицом всей Франции признать,
Что лишь тебе одной принадлежит
Вся честь сего торжественного дня.
 

Иоанна.

 
О Боже! Мне предшествовать ему?
Мне перед ним нести святое знамя?
 

Дюнуа.

 
Кому ж, Иоанна? Чья рука посмеет
Святыни сей коснуться? Это знамя
Носила ты в сраженье; им должна ты
И торжество победное украсить.
 

Ла Гир.

 
Вот знамя; поспешим; король, вожди
И весь народ зовут тебя, Иоанна.
 

(Хочет подать ей знамя, она отступает с ужасом.)

Иоанна.

 
Прочь, прочь!
 

Ла Гир.

 
Иоанна, что с тобой? Трепещешь
Пред собственным ты знаменем своим!
Узнай его, оно твое; ты им
Победу нам дала; взгляни, на нем
Сияет лик Владычицы Небесной.
 

(Развертывает знамя.)

Иоанна (в ужасе смотря на знамя).

 
Она, она!.. В таком являлась блеске
Она передо мной… Смотрите, гневом
Омрачено ее чело, и грозно
Сверкает взор, к преступнице склоненный.
 

Агнеса.

 
Ты вне себя: опомнись, ты виденьем
Обманчивым испугана; тот образ…
Он слабой и земной руки созданье;
Сама ж она небес не покидала.
 

Иоанна.

 
О грозная! Карать ли ты пришла?
Где молнии твои? Пускай сразят
Они мою преступную главу.
Разрушен наш союз; я посрамила,
Унизила твое святое имя.
 

Дюнуа.

 
Что слышу я! Какой язык ужасный!
 

Ла Гир (к Дю Шателю).

 
Как изъяснить ее волненье, рыцарь?
 

Дю Шатель.

 
Я вижу то, чего давно боялся.
 

Дюнуа.

 
Как? Что ты говоришь?
 

Дю Шатель.

 
Того открыть;
Что думаю, не смею; но дай Бог,
Чтоб было все уж кончено и наш
Король уж коронован был.
 

Ла Гир.

 
Иоанна,
Иль ужас тот, который разливала
Ты знаменем своим, оборотился
Против тебя? Узнай его, Иоанна;
Одним врагам погибельно оно;
Для Франции оно символ спасенья.
 

Иоанна.

 
Так, так, оно спасительно для верных;
Лишь на врагов оно наводит ужас.
 

Слышен марш.

Дюнуа.

 
Возьми его, возьми; ты слышишь, ход
Торжественный уж начался: пойдем.
 

Принуждают ее взять знамя; она берет его с видимым отвращением и уходит; все прочие за нею.

Площадь перед кафедральною церковью.

Вдали множество народа. Бертранд, Арман, Этьен выходят из толпы; за ними вскоре Алина и

Луиза. Вдали слышен марш.

Бертранд.

 
Уж музыка играет; идут; скоро
Увидим их; но где бы лучше нам
Остановиться? Там, на площади,
Иль здесь, на улице, чтоб посмотреть
На ход вблизи?
 

Этьен.

 
Нет, сквозь толпу народа
Нам не пройти: от конных и от пеших
Простора нет; все улицы набиты;
У тех домов есть место, там увидеть
Нам можно все.
 

Арман.

 
Какая бездна! Скажешь,
Что здесь вся Франция; и так велико
Народное стремленье, что и мы
Из Лотарингии своей далекой
Сюда с толпой пришли.
 

Бертранд.

 
Да кто же будет
Один дремать в своем углу, когда
Великое свершается в отчизне?
Истратили довольно крови мы,
Чтоб голове законной дать корону;
А наш король, наш истинный король,
Которого мы в Реймсе коронуем,
Ужель он здесь быть должен встречен хуже
Парижского, который в Сен-Дени
По милости пришельца коронован?
Тот не француз, кто в этот славный день
Не будет здесь с другими и от сердца
Не закричит: да здравствует король!