Текст книги "Сочинения"

Зал, примыкающий к　галерее, которая теряется далеко в глубине. Валленштейн сидит у　стола. Шведский капитан стоит перед ним. Вскоре потом – графиня Терцки.

Валленштейн

 
Рейнграфу поклонитесь от　меня,
Участие живое принимаю
В его успехах. При победе этой,
Коль радости я　изъявляю меньше,
Чем надлежало б, недостатка вы
Сочувствия во　мне не　полагайте.
Теперь мы с　вами заодно. Прощайте!
Спасибо вам за　труд. Когда вы　завтра
Придете, крепость отопрется вам.
 

Шведский капитан уходит. Валленштейн сидит, подперев голову рукой, погрузившись в　глубокую задумчивость, и неподвижно смотрит перед собой. Графиня Терцки входит и　стоит некоторое время не　замеченная им; наконец он делает быстрое движение, видит ее и　овладевает собой.

 
Ты от　нее? Ей　лучше? Как она?
 

Графиня

 
Ее спокойней после разговора
Нашла сестра. Теперь она в　постели.
 

Валленштейн

 
Польются слезы, боль ее　утихнет.
 

Графиня

 
Ты тоже, брат, совсем не　тот, что прежде,
Не радует тебя победа эта.
О, не　впадай в　унынье! Сильным будь.
Ведь ты　надежда наша, наше солнце.
 

Валленштейн

 
Покойна будь, я – ничего. – Где муж твой?
 

Графиня

 
На празднестве он в　замке вместе с　Илло.
 

Валленштейн (встает и　делает несколько шагов по залу)

 
Уж ночь глубокая. Ступай к　себе.
 

Графиня

 
Не отсылай! Позволь с　тобой остаться.
 

Валленштейн (подойдя к　окну)

 
В небесной выси буйное движенье.
На башне флюгер крутится от　ветра,
Несутся быстро тучи, и　дрожит
Рог месяца. – Во　тьме порой мерцанье
Неясное. И ни　одной звезды!
Там светит тускло лишь Кассиопея,
А там стоит Юпитер, но　теперь
Его скрывает мрак небес ненастных.
 

(Погружается в　задумчивость, смотря неподвижным взором из　окна.)

Графиня (глядит на　него печально и　берет его за　руку)

 
Что думаешь?
 

Валленштейн

 
Мне кажется, что легче было　б мне,
Когда　б его увидел я. – Он　жизни
Моей звезда, и, глядя на　него,
Я чувствовал себя бодрее духом.
 

Пауза.

Графиня

 
Его увидишь снова.
 

Валленштейн (вновь погрузившийся в　глубокую задумчивость, опомнившись обращается быстро к　графине)

 
Увижу? Никогда!
 

Графиня

 
Как?
 

Валленштейн

 
Он погиб.
Он прах!
 

Графиня

 
О ком ты　говоришь?
 

Валленштейн

 
Он счастлив!
Свершил он　все, – грядущего не　ждет;
Ему судьба обмана не　готовит.
Его светло разостлана вся жизнь,
И нет на　ней пятна; и　бедоносный
Ему пробить не　может час. Он　чужд
Желания и　страха, не　подвластен
Планетам изменяющим. Он　счастлив!
А как узнать, что скрытая покровом
Грядущая минута нам несет!
 

Графиня

 
Ты говоришь о　Максе? Как он　умер?
Гонец передо мной отсюда вышел.
Валленштейн делает ей　рукой знак замолчать.
О, не　гляди назад! Гляди туда,
Где ждет успех, и, радуясь победе,
Забудь, какою куплена была
Она ценою! Не　сегодня друга
Лишился ты, он　для тебя погиб
Тогда, когда отрекся от　тебя.
 

Валленштейн

 
Перетерплю и　эту боль, я　знаю,
Чего не　переносит человек?
От высших благ, как и от　благ ничтожных,
Отвыкнуть он　умеет; верх над ним
Всесильное одерживает время.
Но чувствую, чего я в　нем лишился:
Цветок из　жизни вырван у　меня,
Холодной, тусклой предо мной теперь
Она лежит. – Он　близ меня стоял,
Как молодость моя. И　превращалась
Действительность в　мечту, на　грубый мир
Ложилась золотая дымка утра.
Я удивлялся, как возвысить чудно
Умел он　чувством любящим своим
Все пошлые, житейские явленья, —
Чего　б не　удалось мне впредь достичь,
Прекрасное ушло и　безвозвратно.
Превыше счастья труп его творит он,
Его　ж деля, его он　умножает.
 

Графиня

 
Верь в　силы собственной души твоей.
Она довольно чувствами богата,
Чтобы жизнь не　иссякала в　ней. Ты в　нем
То превозносишь, что ему ты в　сердце
Посеял сам и　тщательно развил.
 

Валленштейн (направляясь к　двери)

 
Кто к　нам идет так поздно? Комендант.
Несет ключи от　крепости. Оставь нас, —
Уж полночь.
 

Графиня

 
Мне с　тобой расстаться нынче
Так тяжело! Страшусь я…
 

Валленштейн

 
Но чего?
 

Графиня

 
Мне кажется, что удалишься вдруг
Ты этой ночью, что, проснувшись завтра,
Тебя мы　здесь уж больше не　найдем.
 

Валленштейн

 
Воображенье!
 

Графиня

 
Мне стесняют сердце
Предчувствия недобрые давно,
И если верх над ними взять удастся
Мне наяву, они меня во　сне
Зловещими виденьями терзают.
Вчера ты　мне приснился в　пышном платье
С твоей супругой первой за　столом…
 

Валленштейн

 
Хороший это сон; тот брак основой
Был счастья моего.
 

Графиня

 
А нынче ночью
Мне снилось, будто я　иду к　тебе.
Но как вошла я в　дверь, то оказался
Не твой покой – был это монастырь,
Который в　Гитчине ты　основал
И где желаешь быть похоронен.
 

Валленштейн

 
Твой этим занят ум.
 

Графиня

 
Как? Ты не　веришь,
Что предостерегающий нас голос
Звучит во　снах?
 

Валленштейн

 
Да, голос существует
Такой. Но　предостерегать не　может
Пророчество о　том, что неизбежно.
Как солнца светлый образ в　атмосфере
Нам виден, прежде чем оно взошло,
Предшествуют так и　событьям важным
Их призраки, и в　настоящем дне
День будущий для нас уже грядет.
Меня всегда в　раздумье приводило,
Что говорят о　Генрихе Четвертом:
Он чувствовал в　груди удар ножа
Гораздо раньше, чем вооружился
Им Равальяк. Он, как гонимый чем-то,
Из Лувра своего бежал тревожно,
И звон коронования супруги
Ему казался гулом погребальным,
Он слышал шаг того, который сам
Его искал на　улицах Парижа.
 

Графиня

 
И нет в　тебе предчувствий никаких?
 

Валленштейн

 
Нет. Будь спокойна.
 

Графиня (погруженная в　мрачные думы)

 
Снилось мне еще, —
Я за　тобой спешила; ты　бежал
Передо мной по длинной галлерее,
Из залы в　залу, без конца, и　двери
Захлопывались с　треском. Задыхаясь,
Тебя догнать я　силилась напрасно.
И кто-то сзади вдруг схватил меня
Холодною рукой – был это ты;
И ты　поцеловал меня, и　красный
На нас покров какой-то опустился…
 

Валленштейн

 
В моем покое красный есть ковер,
Тебе на ум пришел он.
 

Графиня (смотря на　него)

 
Если вправду,
Брат, если я　тебя, который здесь
Передо мной стоишь так полон жизни…
 

(Рыдая, падает ему на　грудь.)

Валленштейн

 
Указа государя ты　страшишься:
Не ранят буквы, рук он не　найдет.
 

Графиня

 
Но если　бы нашел? Решилась я.
Есть у　меня, к　чему тогда прибегнуть.
 

(Уходит.)

Валленштейн. Гордон. Потом камердинер.

Валленштейн

 
Спокойно　ль в　городе?
 

Гордон

 
Спокоен город.
 

Валленштейн

 
Я слышу музыку, в　огнях весь замок.
Кто это веселится?
 

Гордон

 
Графу Терцки
С фельдмаршалом устроен ужин в　замке.
 

Валленштейн (про себя)

 
Победу празднуют. Для них веселья
Иначе нет, как за　столом.
 

(Звонит.)

 
Входит камердинер.
Я лягу,
Раздень меня.
 

(Берет ключи.)

 
Итак, защищены мы
От всякого врага и　заперлись
С надежными друзьями. Иль во　всем
Я ошибаюсь, коль лицо такое
 

(смотря на　Гордона)

 
Обманщика личиной может быть.
Камердинер снял с　него мантию и　шарф.
Упало что-то.
 

Камердинер

 
Разорвалася золотая цепь.
 

Валленштейн

 
Немало лет она мне прослужила;
Дай мне ее　сюда.
 

(Смотря на　цепь.)

 
Был это первый
Дар императора. В　войне Фриульской,
Еще эрцгерцогом, он на　меня
Ее надел. Носил я по привычке
Ее до　этих пор и, признаюсь,
Из суеверия, как талисман,
Чтоб приковать ко　мне навек то счастье,
Которого мне в　жизни первым знаком
Она была. Отныне для меня
Начаться счастье новое должно.
Бессилен стал залог успеха этот.
 

Камердинер удаляется, унося одежду. Валленштейн встает и, пройдясь по залу, останавливается задумчиво перед Гордоном.

 
Как помнятся мне времена былые!
Себя я　вижу при дворе в　Бургау,
Где вместе мы　пажами были оба.
Мы часто спорили. Ты　дружелюбно,
Охотно наставленья мне давал,
Бранил меня за то, что цель себе я　ставил
Высокую, мечтаньям смелым веря,
И среднюю ты　мне хвалил дорогу.
Что　ж приобрел ты　мудростью своей?
Состарясь преждевременно, угас бы
Ты здесь в　глуши, когда　б не　озарила
Тебя звезда счастливая моя.
 

Гордон

 
Мой герцог, в　пристани надежной бедный челн
Рад привязать рыбак, когда он　видит,
Что бурею разбит корабль огромный.
 

Валленштейн

 
Итак, уже ты в　пристани, старик?
Несуся я　еще душою бодрой
С отвагою по жизненным волнам.
Надежда и　теперь моя богиня.
Мой молод дух, и　нас, сравнив обоих,
Могу сказать я, что бессильно годы
Над головой моею пронеслись.
 

(Прохаживается быстрыми шагами по комнате и　останавливается против Гордона на противоположной стороне сцены.)

 
Кто знает счастие непостоянным?
Я им всегда любим был, над толпою
Был поднят им и по ступеням жизни
Взнесен его могучею рукой.
Обыкновенного нет ничего
В пути, мне предназначенном судьбою,
Ни в　линиях моей руки. Мой жребий
Кто по людским определит догадкам?
Низверженным кажусь теперь, но　снова
Возвышусь я, отлива минет час,
И волн прибой вновь набежит широко…
 

Гордон

 
Все　ж намекну о　старом я　совете:
Не надо день до　вечера хвалить.
Не смел　бы в　счастье я　надежде предаваться.
Ниспослана надежда злополучным,
Счастливому страшиться надлежит, —
Весы судьбы в　движенье беспрерывном.
 

Валленштейн (усмехаясь)

 
Я прежних лет Гордона узнаю.
Что в　мире все изменчиво – я　знаю,
С нас духи злые взыскивают дань.
Язычники времен старинных это
Уж знали: подвергались добровольно
Они беде, чтоб укротить враждебность
Богов ревнивых, и　людская кровь
Лилася в　жертву грозному Тифону.
 

(После паузы, серьезно и　тише.)

 
Ему и я　пожертвовал. Погиб
Мой лучший друг, и по моей вине.
Меня успех не　может никакой
Так радовать, как эта огорчила
Меня потеря. Стихла зависть рока!
Берет он　жизнь за　жизнь: сражен безвинный
Любимец мой тем громовым ударом,
Который пасть был должен на　меня.
 

Те же. Сени.

Валленштейн

 
Не Сени　ли идет? Он　вне себя!
Что привело тебя сюда так поздно,
Баптист?
 

Сени

 
Страх, герцог, за　тебя.
 

Валленштейн

 
А что?
 

Сени

 
Спасайся, герцог, до　рассвета дня
Беги отсюда! Не　вверяйся шведам!
 

Валленштейн

 
В чем дело?
 

Сени

 
Этим шведам не　вверяйся!
 

Валленштейн

 
Но почему ж?
 

Сени

 
Не дожидайся их!
Бедою близкой ложные друзья
Тебе грозят. Ужасны в　небе знаки!
Ты сетью гибели уже опутан.
 

Валленштейн

 
Баптист, ты　бредишь, страх смутил твой разум.
 

Сени

 
Нет, не　обманут страхом я　напрасным,
Сам по аспекту убедись, что должен
Ты бедствия от　ложных ждать друзей.
 

Валленштейн

 
Они – причина всех моих несчастий.
Мне　б раньше это указанье! Ныне
Тут звезды не　нужны.
 

Сени

 
Пойдем, взгляни!
Своим глазам поверь. Ужасный знак
Стоит в　жилище жизни. Недруг близкий,
Изменник злой таится за　лучами
Твоей звезды. Остерегись, о　герцог,
Язычникам не　доверяйся этим,
Противникам священной церкви нашей!
 

Валленштейн (улыбаясь)

 
Так вот причина опасений? Да,
Союз со　шведами тебе, я　помню,
Всегда противен был. Ложись, баптист!
Не страшны мне такие знаки.
 

Гордон (сильно потрясенный этим разговором, обращается к　Валленштейну)

 
Герцог!
Мне разреши сказать. Из　уст простых
Полезное услышать можно слово.
 

Валленштейн

 
Скажи!
 

Гордон

 
Что, если он　недаром полон страха?
Что, если провидение чудесно
Его словами хочет вас спасти?
 

Валленштейн

 
Вы оба говорите как в　бреду.
Какой беды могу я　ждать от　шведов?
Союз со　мной им выгоден, им нужен.
 

Гордон

 
Но если именно прибытье шведов, —
Как раз оно должно ускорить гибель,
Которая вам угрожает…
 

(Падает перед ним на　колени.)

 
Герцог,
Еще не　поздно!
 

Сени (опускается на　колени)

 
О! Внемли ему!
 

Валленштейн

 
Не поздно! Что не　поздно? Встаньте! Встаньте!
Приказываю вам.
 

Гордон (встает)

 
Рейнграф не　прибыл.
Велите в　крепость не　впускать его.
Пусть нас он　осаждает. С　целым войском
Погибнет он　под этими стенами
Скорей, чем нашу храбрость утомит.
Узнает он на　опыте, что значит
Людей бесстрашных горсть с　вождем-героем,
Который подвигом загладить хочет
Проступок свой. Смягчится император,
Он склонен к　милосердию, и　Фридланд,
С раскаяньем вернувшися к　нему, —
Поставлен выше будет им, чем прежде,
До своего паденья, он　стоял.
 

Валленштейн (с удивлением молча смотрит на　него некоторое время, проявляя сильное внутреннее волнение)

 
Гордон, вас далеко заводит рвенье.
Я это другу юности прощаю.
Кровь пролилась, Гордон! – Нет, император
Меня простить не　может. Если　б мог —
Я не　могу принять его прощенья.
Когда　бы знал я　наперед, что друга
Я лучшего лишусь, и　мне　бы сердце
Так говорило, как теперь, быть может,
Одумался　бы я, быть может… Нет!
Что мне теперь щадить?… Серьезно слишком
Все началось, чтоб кончиться ничем.
Пусть совершится все!
 

(Подойдя к　окну.)

 
Глухая ночь, и в　замке все утихло.
 

(Камердинеру.)

 
Свети.
 

Камердинер, который тем временем тихо вошел и с видимым участием стоял в　отдалении, подходит и, сильно встревоженный, бросается к　ногам герцога.

 
И ты? Да, знаю почему
Тебе желанен мир мой с　государем.
Бедняга! У　него клочок земли
В Каринтии; боится он　теперь,
Что у　него имение отнимут
За то, что он　остался верен мне.
Ужель так беден я, чтобы слуге
Вознаградить не　мог потерю? Что же?
Не принуждаю никого. Коль мыслишь,
Что я　покинут счастьем, брось меня.
В последний раз меня раздень сегодня,
А завтра к　государю перейди.
Прощай, Гордон!
Я думаю, что долго буду спать,
Все эти дни тревог мне было много,
Так слишком рано не　будить меня!
 

(Уходит.)

Камердинер светит. Сени идет вслед. Гордон продолжает стоять в　темноте, провожая глазами герцога, покуда тот не исчезает в　конце галлереи; тогда он　жестами выражает свою боль и　скорбно прислоняется к　одной из　колонн.

Гордон. Бутлер (сначала за　сценой).

Бутлер

 
Останьтесь здесь, пока не　дам я　знака.
 

Гордон (содрогаясь)

 
Вот он. Привел убийц!
 

Бутлер

 
Темно в　покоях.
Все погрузилось в　сон.
 

Гордон

 
Что делать мне?
Спасти　ли мне его? Позвать　ли стражу?
 

Бутлер (показывается в　глубине)

 
Мерцает в　галлерее свет. Она
Ведет к　нему в　опочивальню.
 

Гордон

 
Этим
Я не　нарушу　ли моей присяги?
И если он　уйдет теперь к　врагам,
Усиливая их, не я　ль виновен
В последствиях ужасных буду?
 

Бутлер (приближаясь)

 
Тс!
Кто говорит здесь?
 

Гордон

 
Лучше провиденью
Все предоставить. Мне　ль такое дело
Брать на　себя? Не я　его убийца,
Коль он　погибнет. Но　его спасенья
Виновник был　бы я, – на　мне　б лежала
Тяжелая ответственность за　все.
 

Бутлер (приближаясь)

 
Знаком мне голос…
 

Гордон

 
Бутлер!
 

Бутлер

 
Вы, Гордон!
Зачем вы　здесь? Так долго оставались
Вы с　герцогом?
 

Гордон

 
У вас рука в　повязке?
 

Бутлер

 
Я ранен. Илло бешено сражался, —
Его осилить долго не　могли…
 

Гордон (содрогаясь)

 
Они убиты?
 

Бутлер

 
Да. В　постели герцог?
 

Гордон

 
О Бутлер!
 

Бутлер (настойчиво)

 
Отвечайте! Смерть их　скоро
Известна станет.
 

Гордон

 
Он не　должен пасть,
Не вам его сражать. Десницу вашу
Отвергло небо. Ранена она.
 

Бутлер

 
Моей руки не　нужно.
 

Гордон

 
Умертвили
Виновных вы, свершилось правосудье!
Довольствуйтесь их　гибелью.
 

Камердинер проходит по галлерее и, приложив палец к губам, призывает к　молчанию.

 
Он спит!
О, сна священного не　убивайте!
 

Бутлер

 
Нет, пусть умрет проснувшись.
 

(Хочет идти.)

Гордон

 
Ах, еще он　занят
Житейскими делами, перед Богом
Он не　готов предстать.
 

Бутлер

 
Бог милосерд!
 

(Хочет идти.)

Гордон (удерживает его)

 
Оставьте ночь ему.
 

Бутлер

 
Через минуту
Открыться может все.
 

(Хочет идти.)

Гордон (удерживает его)

 
Лишь час один!
 

Бутлер

 
Пустите! Что ему поможет час?
 

Гордон

 
О, время – чудотворный бог! Успеет
В час пронестись песчинок много тысяч;
Быстрее их　ума людского мысли
Проносятся. Повремените час!
В его душе проснуться могут, в　вашей
Другие чувства. Может весть приспеть,
Спасительно вдруг сбыться что-нибудь
Невероятное. О! Что не　может
Свершиться в　час?
 

Бутлер

 
Напомнили вы　мне,
Как дороги мгновения.
 

(Топает ногой.)

Те же. Входят Макдональд и　Деверу с алебардщиками. Потом камердинер.

Гордон (бросаясь между Бутлером и　ими)

 
Нет, изверг!
Через мой труп перешагни сперва.
Участником злодейства я не　буду.
 

Бутлер (отталкивая его)

 
Ты не в　уме, старик!
 

Вдали слышен звук труб.

Макдональд и　Деверу

 
Звук шведских труб!
Рейнграф стоит под Эгером! Скорее!
 

Гордон

 
Творец!
 

Бутлер

 
На ваше место, комендант!
 

Гордон устремляется вон.

Камердинер (входит поспешно)

 
Тс… Не　шуметь здесь: герцог почивает.
 

Деверу (громовым голосом)

 
Пора шуметь!
 

Камердинер (кричит)

 
Убийцы! Помогите!
 

Бутлер

 
Коли!
 

Камердинер (которого пронзил Деверу, падает у　входа в галерею)

 
О Господи!
 

Бутлер

 
Ломайте двери!
 

Они, перешагнув через труп, направляются в　галерею. Слышно, как в　отдалении одна за　другой рушатся две двери. Глухие голоса, стук оружия, затем внезапно глубокая тишина.

Графиня (со свечой)

 
Не нахожу ее　нигде, и　спальня
Ее пуста. И　Нейбруин также скрылась.
Ужель она бежала? Но　куда же?
Вслед надо поспешить, велеть повсюду
Отыскивать ее. Какая весть
Для герцога! Хоть　бы мой муж скорее
Вернулся с　ужина. Быть может, герцог
Еще не　спит. Здесь были голоса.
Пойду к　нему, послушаю у　двери.
Чу! Кто-то вверх по лестнице бежит.
 

Графиня. Гордон. Затем Бутлер.

Гордон (вбегает, едва переводя дыхание)

 
Ошибка это?… Бутлер! То не　шведы.
Не надо дальше вам… О　Боже! Где он?
 

(Заметив графиню.)

 
Скажите мне, графиня…
 

Графиня

 
Вы только что из　замка? Где мой муж?
 

Гордон (с ужасом)

 
Ваш муж? – Не　спрашивайте. Возвратитесь
К себе…
 

(Хочет идти.)

Графиня (удерживает его)

 
Сначала знать хочу…
 

Гордон (вне себя)

 
Зависит
От этого мгновенья участь мира!
Идите же! Пока мы　говорим…
О Боже всемогущий!
 

(Громко кричит.)

 
Бутлер! Бутлер!
 

Графиня

 
Ведь в　замке с　мужем он　моим.
 

Бутлер выходит из　галереи.

Гордон (увидев его)

 
Ошибка, —
Не шведы это – в　крепость ворвались
Имперские войска. Меня послал
Граф Пикколомини, – он　сам здесь будет
Сейчас, – что дальше, вам не　надо…
 

Бутлер

 
Поздно!
 

Гордон (пошатнувшись, прислоняется к　стене)

 
О Боже милосердный!
 

Графиня

 
Поздно? Что?
Кто будет здесь сейчас? Ворвался в　Эгер
Октавио? Предательство! Измена!
Где герцог?
 

(Бежит ко　входу в　галерею.)

Те же. Сени. Потом бургомистр.　Паж. Фрейлина.

Слуги　в страхе пробегают по сцене.

Сени (охваченный ужасом, появляется из　галереи)

 
Кровавое злодейство!
 

Графиня

 
Что случилось, Сени?
 

Паж (входит)

 
О зрелище плачевное!
 

Слуги с　факелами.

Графиня

 
Я умоляю,
Скажите, ради Бога: что такое?
 

Сени

 
И вы не　знаете? Лежит там герцог
Зарезанный. Ваш муж заколот в　замке.
Графиня застывает на　месте.
 

Фрейлина (вбегает)

 
На помощь к　герцогине!
 

Бургомистр (входит испуганный)

 
Что за　вопли
Всех пробуждают в　доме?
 

Гордон

 
Проклят дом ваш
Навек! Зарезан в　вашем доме герцог!
 

Бургомистр

 
Помилуй Бог!
 

(Бросается вон.)

Первый слуга

 
Нас всех убьют. Бегите!
 

Второй слуга (несущий серебряную посуду)

 
Сюда! Внизу уже не　пропускают.
 

За сценой кричат: «Дорогу генералу! Расступитесь!»

При этих словах графиня выходит из　оцепенения и　быстро удаляется.

За сценой: «Займите вход. Народа не　впускать!»

Те же, кроме графини. Октавио Пикколомини входит со　свитой. Деверу и　Макдональд в то　же время выходят из　галереи с　алебардщиками. В глубине сцены проносят тело Валленштейна, покрытое красным ковром.

Октавио (быстро входя)

 
Не может быть! Я не　поверю. Бутлер!
Гордон! Немыслимо! Скажите: нет!
 

Гордон, не　отвечая, указывает рукой назад. Октавио оглядывается и　стоит, пораженный ужасом.

Деверу (Бутлеру)

 
Вот орденская цепь и　шпага князя.
 

Макдональд

 
Вам будет　ли угодно приказать…
 

Бутлер (указывая на　Октавио)

 
Вот кто теперь приказывает здесь.
 

Деверу и　Макдональд почтительно отступают назад; все молча расходятся, и на　сцене остаются только Октавио, Бутлер и　Гордон.

Октавио (обращаясь к　Бутлеру)

 
Того　ли ждал от　вас я, уезжая?
О боже правый! Поднимаю руку
Я к　небу твоему – я не　причастен
К чудовищному этому злодейству!
 

Бутлер

 
Чиста рука могла остаться ваша,
Моею действовали вы.
 

Октавио

 
Безбожник!
И ты　дерзнул веленье государя
Во зло употребить, свершить убийство
Во имя господина твоего?
 

Бутлер (невозмутимо)

 
Я императора приказ исполнил.
 

Октавио

 
Владык проклятье тот, кто их　словам
Жизнь сообщает грозную, кто тотчас
К их　мимолетной мысли прикрепляет
Неисправимое деянье! Быстро
Так следовало　ль выполнять веленье?
Ужель ты　милосердному не　мог
Дать времени на　милосердье? Время —
Наш добрый гений. Суд свершать мгновенно
Лишь Богу подобает одному.
 

Бутлер

 
За что вы　упрекаете меня?
Я сделал дело доброе, избавил
Империю от　грозного врага
И жду награды. Меж моим поступком
И вашим разница лишь в　том, что вы
Стрелу острили, я　ж ее　спустил.
Посеяв кровь, вы в　ужасе, что жатва
Кровавая взошла. Я　знал всегда,
Что делаю, и не　могу смущаться
Последствием. Намерены　ль мне дать
Вы поручение? Я　еду в　Вену
К подножью трона меч окровавленный
Мой положить и　похвалу услышать,
Которой справедливый судия
Усердие вознаградить обязан!
 

(Уходит.)

Те же, кроме Бутлера. Графиня Терцки выходит бледная, с　искаженным лицом. Она говорит слабым голосом, медленно и　бесстрастно.

Октавио (ей навстречу)

 
О горе нам, графиня, что дошло
До этого! Вот плод неправых дел!
 

Графиня

 
Плоды деяний ваших это. Герцог
Убит, мой муж убит, сестра моя
У края гроба, дочь ее　исчезла.
Дом пышности и　славы опустел,
И ужасом охваченная челядь
Бежит из　всех дверей. Я в　нем осталась
Последняя, я　заперла его
И принесла ключи.
 

Октавио (горестно)

 
Увы! Графиня,
Дом опустел и　мой…
 

Графиня

 
Кому погибнуть
Еще назначено? Кому еще
Грозит преследованье? Герцог умер,
Месть императора насыщена.
О, пощадите старых слуг и не　вменяйте
Им в　грех привязанность и　верность их.
Постигла гибель брата слишком быстро,
Об их　судьбе он не　успел подумать…
 

Октавио

 
Не будет мести никакой, графиня,
Искуплена тяжелая вина
Тяжелым наказаньем. Император
Не враг вам больше. Перейдут на　дочь
Отца заслуги только все и　слава.
Сочувствия полна императрица
К несчастью вашему; как мать, объятья
Она вам раскрывает. Бросив страх,
Предайтесь милосердью государя.
 

Графиня (взглянув на　небо)

 
Я предаюсь властителю, который
Его сильнее. – Где успокоенье
Найдет прах герцога? В　монастыре,
Что был им в　Гитчине самим основан,
Покоится графиня Валленштейн;
И близ нее, начало положившей
Его удаче, благодарный он
Последним сном своим желал почить.
Похороните там его? О　том же
Прошу для праха мужа моего.
Теперь всех наших замков и　поместий
Владетель – император; пусть могилу
Он нам лишь даст среди родных могил.
 

Октавио

 
Графиня! Вы　бледнеете – о　Боже!
Как ваши речи должен я　понять?
 

Графиня (собрав последние силы, говорит с　живостью и благородством)

 
Не думаете вы, чтоб дома своего
Я гибель пережить была способна.
Достойными себя мы　мнили руку
К короне королевской протянуть…
Иное рок судил, но　все　ж по-королевски
Мы думаем… и　доблестную смерть
Предпочитаем мы　бесславной жизни.
Яд…
 

Октавио

 
Боже мой! Спасите!
 

Графиня

 
Поздно. Совершится
Моя судьба чрез несколько мгновений.
 

(Уходит.)

Гордон

 
О дом убийств и　ужаса!
 

Гонец входит с　письмом.

Гордон (идет ему навстречу)

 
Откуда?
Посланье с　императорской печатью!
 

(Прочитав надпись, он　передает Октавио письмо со　взором, полным упрека.)

 
Вам, князю Пикколомини.
 

Октавио, в　трепете, горестно поднимает глаза к　небу.

Занавес.