Текст книги "Сочинения"

Те же. Луиза. Алина.

Луиза.

 
Сестрица, мы увидим здесь Иоанну;
Как бьется сердце!
 

Алина.

 
Мы ее увидим
В величестве и в почести и скажем:
То наша милая сестра Иоанна.
 

Луиза.

 
Пока меня глаза не убедили,
До тех пор все не буду верить я,
Чтоб та, которую все называют
Здесь Орлеанской девою, была
Сестра Иоанна, без вести от нас
Пропавшая.
 

Алина.

 
Увидишь и поверишь.
 

Бертранд.

 
Молчите, идут.
 

Впереди идут музыканты; за ними дети в белых платьях с венками в руках; потом два герольда; отряд воинов с алебардами; чиновники в парадных платьях; два маршала с жезлами; бургундский герцог с мечом; Дюнуа с скипетром; другие вельможи с короною, державою, королевским жезлом; за ними рыцари в орденских одеждах; певчие с кадильницами; два епископа с сосудом миропомазания; архиепископ с крестом; за ним Иоанна с знаменем; она идет медленными, неровными шагами, наклонив голову; ее сестры, увидев ее, знаками показывают радость и удивление; за Иоанною следует король под балдахином, который несут бароны; за королем придворные чиновники; потом отряд воинов. Когда все входят в церковь, марш умолкает.

Луиза. Алина, Арман. Этьен. Бертранд.

Алина.

 
Видел ли сестру?
 

Арман.

 
Что шла пред королем в богатых латах,
Со знаменем в руках?
 

Алина.

 
Да, то Иоанна,
Сестра.
 

Луиза.

 
На нас она не поглядела:
Она не думала, что сестры близко;
Была бледна, смотрела вниз, – дрожала
Под знаменем своим… мне стало грустно;
Я не могла обрадоваться ей.
 

Алина.

 
Теперь мы видели Иоанну в славе
И в почести; но кто б мог то подумать
В то время, как она у нас в горах
Пасла овец?
 

Луиза.

 
Отцу недаром снилось,
Что в Реймсе он и мы перед Иоанной
Стоять с почтеньем будем; вот та церковь,
Которая привиделась ему.
И все сбылось. Но знаешь ли? Отцу
С тех пор и страшные виденья были…
Ах! Мне она жалка, мне тяжко видеть
Ее в таком величии.
 

Бертранд.

 
Пойдем.
Что здесь стоять? Не лучше ль протесниться
Нам в церковь? Там увидим весь обряд.
 

Алина.

 
Пойдем; быть может, там с сестрой Иоанной
Мы встретимся.
 

Луиза.

 
Мы видели ее,
Довольно с нас; воротимся в село.
 

Алина.

 
Как, не сказав ни одного ей слова?
 

Луиза.

 
Она теперь не нам принадлежит;
Лишь общество князей и полководцев
Прилично ей; на что же нам тесниться
К блестящему величеству ее?
И с нами быв, она была не наша…
 

Алина.

 
Иль думаешь, что ей нас будет стыдно,
Что нас она теперь пренебрежет?
 

Бертранд.

 
И сам король нас не стыдился; он
Здесь ласково всем кланялся; хотя
Она теперь стоит и высоко,
Но наш король все выше.
 

Трубы и литавры в церкви.

Арман.

 
В церковь! В церковь!
 

Идут и пропадают в толпе народа.

Тибо в черном платье; за ним Раймонд, который старается удержать его.

Раймонд.

 
Воротимся, мой добрый Арк, уйдем
Отсюда; здесь все празднует; твое
Уныние обидно для веселых…
Чего нам ждать? Зачем здесь оставаться?
 

Тибо.

 
Ты видел ли несчастное мое
Дитя? Всмотрелся ли в ее лицо?
 

Раймонд.

 
Ах! Поскорей… прошу тебя, уйдем.
 

Тибо.

 
Приметил ли, как робко шла она,
С каким лицом расстроенным и бледным?
Несчастная, она свой жребий знает…
Но час настал ее спасти; я им
Воспользуюсь.
 

(Хочет идти.)

Раймонд.

 
Куда? Чего ты хочешь?
 

Тибо.

 
Хочу ее внезапно поразить,
Хочу ее с ничтожной славы сбросить,
Хочу ее насильно возвратить
Отверженному ею Богу.
 

Раймонд.

 
Ах!
Подумай прежде, что ты начинаешь;
Ты сам свое дитя погубишь.
 

Тибо.

 
Так!
Жила б душа – пускай погибнет тело.
 

Иоанна выбегает из церкви без знамени; народ окружает ее, теснится к ней, целует платье ее и препятствует ей приблизиться.

 
Смотри, идет; на ней лица нет, ужас
Ее из церкви гонит, божий суд
Преследует ее…
 

Раймонд.

 
Прости, отец;
С надеждой я пришел и без надежды
Уйду; я видел дочь твою и знаю,
Что для меня навек она пропала.
 

(Уходит.)

Тибо удаляется на противоположную сторону.

Иоанна, народ, потом ее сестры.

Иоанна (приближаясь).

 
Я не могу там оставаться – духи
Преследуют меня; органа звук,
Как гром, мой слух терзает; своды храма
Дрожат и пасть готовы на меня;
Хочу вздохнуть под вольным небом; там
В святилище оставила я знамя
И никогда к нему не прикоснусь…
Казалось мне, что видела я милых
Моих сестер, Луизу и Алину.
Они, как сон, мелькнули предо мной…
Ах! То была мечта; они далеко,
Далеко; мне уж их не возвратить,
Как детского потерянного счастья.
 

Алина (выходя из толпы).

 
Жаннета!
 

Луиза (подбегая к ней).

 
Милая сестра!
 

Иоанна.

 
О Боже!
Итак, я видела не сон; вы здесь,
Со мной; опять знакомый – слышу голос,
Опять могу в степи сей многолюдной
Родную грудь прижать к печальной груди.
 

Алина.

 
Она узнала нас; она все та же
Добросердечная сестра Жаннета.
 

Иоанна.

 
О милые! Вы из какой далекой,
Далекой стороны пришли сюда,
Чтоб свидеться со мной; вы мне простили,
Что из села я, не сказавшись вам,
Ушла и вас как будто отреклась.
 

Луиза.

 
То воля Божия была.
 

Алина.

 
Молва
О чудесах твоих дошла и к нам;
Мы не могли противиться стремленью
И, родину спокойную покинув,
Пришли сюда взглянуть на славный праздник
Пришли твое величие увидеть.
Мы не одни…
 

Иоанна.

 
Как? И отец? Он здесь…
Он здесь… но где же он? Зачем он скрылся?
 

Алина.

 
Отца здесь нет.
 

Иоанна.

 
О Боже! Нет!.. Ужели
Свое дитя он видеть не хотел?
Но с вами он хотя благословенье
Свое прислал мне…
 

Луиза.

 
Он не знал, что мы
Сюда пошли…
 

Иоанна.

 
Не знал? Но для чего ж
Не знал он?.. Вы молчите, вы глаза
Потупили?.. Скажите, где отец?
 

Алина.

 
С тех пор, как ты ушла…
 

Луиза (делая ей знаки).

 
Алина!
 

Алина.

 
Он
Задумчив стал.
 

Иоанна.

 
Задумчив?
 

Луиза.

 
Будь спокойна;
Ты лучше нас отца, Жанета, знаешь;
Его всегда предчувствие тревожит,
Но он утешится, когда мы скажем,
Что видели тебя, что ты жива
И счастлива.
 

Алина.

 
Не правда ли, Жанета,
Ты счастлива? Чему ж и быть иному
В такой чести, в такой великой славе?
 

Иоанна.

 
Ах, счастлива! Я с вами, я ваш голос
Опять услышала; он мне напомнил
Отечество, домашние луга;
Там я пасла стада свои беспечно,
Там счастлива была я как в раю.
И не видать уж мне такого счастья!
 

(Скрывает лицо на груди Луизы.)

Арман, Этьен и Бертранд показываются в отдалении и не смеют подойти.

Алина.

 
Арман, Этьен, не бойтесь, подойдите;
Сестра узнала нас; она все так же
Смиренна и тиха и к нам теперь
Гораздо ласковей, чем прежде.
 

Они приближаются и хотят подать ей руку; Иоанна смотрит на них неподвижными глазами и впадает в задумчивость; потом говорит в изумлении.

Иоанна.

 
Где я?
Мои друзья, не правда ль? Все то было
Один лишь долгий сон? Я в Дом-Реми;
Под деревом друидов я заснула;
Теперь проснулася, и вкруг меня
Знакомые, приветливые лица
Моих родных? Об этих королях,
Сраженьях, подвигах мне только снилось;
То были тени; вкруг меня они
Носилися под тем волшебным дубом;
Иначе как зайти вам в Реймс? Как мне
Самой быть в Реймсе? Нет, не покидала
Я Дом-Реми; признайтеся, друзья,
Обрадуйте мне сердце.
 

Луиза.

 
Нет, мы в Реймсе,
Иоанна, и тебе не снилось; ты
Великое свершила наяву;
Опомнись, погляди вокруг себя,
Дотронься до своих блестящих лат.
 

Иоанна кладет руку на грудь, приходит в себя и вздрагивает.

Бертранд.

 
Тебе твой шлем из рук моих достался.
 

Арман.

 
Не диво, что тебе все это мнится
Чудесным сном; какой быть может сон
Чудеснее того, что ты свершила?
 

Иоанна.

 
Ах, убежим! Я с вами возвращусь
К отцу, в село.
 

Луиза.

 
Так, милая, пойдем.
 

Иоанна.

 
Они меня здесь славят без заслуги;
Но с вами я, друзья, была младенцем;
Вы слабою меня знавали, вы
Не мыслите меня боготворить —
Вы любите меня.
 

Алина.

 
Ты хочешь бросить
Свое величие?
 

Иоанна.

 
Хочу, друзья,
С себя сорвать убор тот ненавистный,
Который нас сердцами разлучил;
Хочу опять пастушкой быть смиренной,
Покорною работою вам служить
И горестным загладить покаяньем
Безумное величие мое.
 

Трубы.

Король выходит из церкви в короне и порфире, Агнеса, архиепископ, герцог Бургундский, Дюнуа, Ла Гир, Дю Шатель, рыцари, придворные, народ.

Народ (кричит во время шествия короля).

 
Да здравствует король!
 

Гремят трубы; по мановению короля, герольды подают знак, и все умолкают.

Король.

 
Народ мой добрый,
Благодарю за верность и любовь,
Мне отдал Бог отцов моих корону;
Народа меч ее завоевал;
Еще на ней кровь подданных видна,
Но мир ее оливою украсит.
Благодарим защитников престола,
А нашим всем врагам даем прощенье;
К нам милостив Господь всевышний был —
И первое будь наше слово: милость.
 

Народ.

 
Да здравствует король!
 

Король.

 
Досель незримо
Сам Бог венчал французских королей,
Но видимо из рук его прияли
Мы свой венец.
 

(Указывая на Иоанну.)

 
Народ, перед тобою
Чудесная посланница небес,
Она престол законный защитила,
Она разрушила пришельца власть;
Ее пускай народная любовь
Защитницей отечества признает;
Да будет ей воздвигнут здесь алтарь.
 

Народ.

 
Да здравствует спасительница-дева!
 

Трубы.

Король (к Иоанне).

 
Скажи, когда ты нам равна породой,
Какое здесь тебе угодно счастье?
Но если ты сошла на время с неба,
Чтоб нас спасти под видом смертной девы,
То просвети земные наши очи;
Преобразись, дай видеть нам твой светлый,
Бессмертный лик, в каком тебя лишь небо
Видало, чтоб тебя могли мы в прахе
Боготворить.
 

Всеобщее молчание; все глядят на Иоанну.

Иоанна (вдруг восклицает).

 
О Боже! Мой отец!
 

Тибо выходит из толпы и становится прямо против Иоанны.

Множество голосов.

 
Ее отец!
 

Тибо.

 
Так, горестный, несчастный
Ее отец, пришедший сам предать
На суд свое дитя.
 

Герцог.

 
Что это значит?
 

Дю Шатель.

 
Ужасный свет увидим мы теперь.
 

Тибо (к королю).

 
Ты думаешь: могущество небес
Тебя спасло – ты, государь, обманут;
Народ, ты ослеплен; вы спасены
Искусством адовым.
 

Все отступают в ужасе.

Дюнуа.

 
Безумство!
 

Тибо.

 
Нет!
Безумец ты и все вы! Как поверить,
Чтобы Господь, создатель, вседержитель,
Себя явил в такой ничтожной твари?
Увидим мы: перед лицом отца
Отважится ль она обман свой хитрый,
Которым вас прельстила, подтвердить?
Ответствуй Мне во имя трисвятого:
Принадлежишь ли ты к святым и чистым?
 

Всеобщее молчание; все глаза устремлены на Иоанну; она стоит неподвижно.

Агнеса.

 
Она молчит!
 

Тибо.

 
Она должна молчать
Пред именем, пред коим ад и небо
Безмолвствуют. Она святая, небом
Нам посланная? Нет, на месте страшном,
Под деревом волшебным, где издревле
Нечистый дух гнездится, было все
Придумано; там вечность продала
Она врагу, чтоб славою минутной
Здесь, на земле, ее он возвеличил.
 

Герцог.

 
Ужасно!.. Но отцу поверить должно:
Отцу ли дочь свою оклеветать!
 

Дюнуа.

 
Безумец, кто жестокому безумцу,
Губящему детей своих, поверит!
 

Агнеса (к Иоанне).

 
Ах, отвечай! Молю тебя, прерви
Ужасное твое молчанье; мы
Не усомнимся, нас единым словом
Из уст твоих ты можешь убедить;
Но отвечай, отвергни клевету,
Скажи, что ты невинна, и поверим.
 

Иоанна молчит; Агнеса отступает от нее с ужасом.

Ла Гир.

 
Она испугана; внезапный ужас
Сковал язык ее; сам божий ангел
От клеветы такой оцепенеет…
Приди в себя, очувствуйся; невинность
Имеет взгляд непобедимо-сильный;
Как молния, сразит он клевету;
Иоанна, подыми свой чистый взор,
Воздвигайся во гневе благородном,
Чтоб пристыдить, чтоб наказать сомненье,
Срамящее святую добродетель.
 

Иоанна молчит; Ла Гир, ужаснувшись, отступает; движение в народе увеличивается.

Дюнуа.

 
Почто дрожит народ? Чего страшатся
Вожди и рыцари? Она невинна —
Я княжеским моим ручаюсь словом;
И здесь бросаю я перчатку; кто
Отважится ее назвать виновной?
 

Сильный удар грома; все трепещут.

Тибо.

 
От имени гремящего там Бога
Я говорю: Иоанна, отвечай,
Скажи, что ты невинна, что врага
Нет в сердце у тебя, и в клевете
Изобличи отца.
 

Другой сильнейший удар; народ разбегается во все стороны.

Герцог.

 
О защити,
Создатель, нас! Какие страшны знаки!
 

Дю Шатель (королю).

 
Уйдите, государь.
 

Архиепископ.

 
Я вопрошаю
Во имя Бога: что велит тебе
Молчать – твоя невинность иль вина?
Ты слышала гремящий божий голос?
Возьми сей крест – когда он за тебя.
 

Иоанна стоит неподвижно; новые сильные удары грома; король, Агнеса, архиепископ, герцог, Ла Гир и Дю Шатель уходят.

Дюнуа. Иоанна.

Дюнуа.

 
Иоанна, я назвал тебя невестой,
Я с первого тебе поверил взгляда;
Так думаю я и теперь; я верю
Иоанне более, чем этим знакам,
Чем говорящему на небе грому.
Понятно мне молчание твое:
То благородный гнев; себя закрыв
Святой невинностью, ты подозренью
Презренному не хочешь дать ответа;
Пренебреги его, но мне откройся;
Я в чистоте твоей не усомнился;
Не говори ни слова; дай лишь руку
В залог, что ты себя моей руке
И делу правому вверяешь смело.
 

(Он подает ей руку; она отворачивается с трепетом; Дюнуа смотрит на нее в изумлении и ужасе.)

Иоанна, Дю Шатель, Дюнуа, потом Раймонд.

Дю Шатель.

 
Иоанна д'Арк, король тебе позволил
Покинуть Реймс; тебе отворены
Ворота. Не страшись – никто тебя
Не оскорбит; король твоя защита…
Граф Дюнуа, вам быть здесь неприлично;
Какой конец!..
 

(Он уходит.)

Дюнуа несколько времени молчит, потом бросает взгляд на Иоанну и медленно удаляется; Иоанна остается одна; наконец является Раймонд; он останавливается в отдалении, смотрит на нее в горестном молчании, потом подходит к ней и берет ее за руку.

Раймонд.

 
Воспользуйся минутой;
На улицах все пусто; дай мне руку;
Иди за мной; я буду твой защитник.
 

При взгляде на него, она подает первый знак чувства; смотрит быстро ему в лицо, потом на небо, потом с живостью берет его за руку, и они уходят.

Действие пятое

Густой дикий лес; вдали хижина угольщика; темно; ужасная гроза; слышны выстрелы.

Угольщик и его жена.

Угольщик.

 
Какая сильная гроза! Все небо
В огне; ночь среди бела дня, и страшно
Бушует ветер. Видишь ли, как гнутся
Деревья, как бунтуют их вершины?
И эта на небе война – пред нею
И дикий зверь смиряется и робко
В свой темный лог уходит, – лишь одних
Людей она не может усмирить;
Сквозь шум грозы, сквозь гром и вихорь слышны
Мне выстрелы; и оба войска так
Одно к другому близко, что теперь
Лишь только этот лес их разделяет;
Того и жди, что битва загорится.
 

Жена.

 
Помилуй нас, Господь; враги разбиты
Уж наголову были; отчего ж
Они опять так сделались отважны?
 

Угольщик.

 
Уж им теперь король наш не опасен;
С тех пор, как, дева, стала в Реймсе ведьмой,
Нечистый дух нам боле не помощник,
И все пошло вверх дном.
 

Жена.

 
Смотри, смотри,
Кто там идет?
 

Те же. Иоанна. Раймонд.

Раймонд.

 
Здесь хижина, Иоанна;
Иди за мной, мы здесь найдем приют;
Ты выбилась из сил; уж третий день,
Как по лесу безлюдному ты бродишь,
Лишь дикими кореньями питаясь.
Гроза мало-помалу утихает; становится ясно.
Здесь угольщик живет; поди сюда,
Иоанна.
 

Угольщик.

 
Вы устали; отдохните
У нас; чем Бог послал, мы тем охотно
Вас угостим.
 

Жена.

 
На ней военный панцырь:
К чему это?.. Но, правда, в наше время
И женщине всего приличней латы;
Я слышала, что королева-мать….
Явилася опять у англичан.
Надела шлем и панцырь и живет
В их лагере как ратник; и давно ли
Пастушка, дочь крестьянина простого,
За короля сражалась?..
 

Угольщик.

 
Поди, из хижины ей принеси
Напиться.
 

Она уходит в хижину.

Раймонд.

 
Видишь ли, Иоанна? Люди
Не все безжалостны, и в диком лесе
Есть добрые сердца; развеселись;
Гроза прошла; на небе ясно; солнце
В безоблачном сиянии заходит.
 

Угольщик.

 
Конечно, вы идете к нашим войскам.
Остерегитеся: здесь недалеко
Поставили свой лагерь англичане,
И по лесу ежеминутно бродят
Отряды их.
 

Раймонд.

 
Беда нам! Как от них
Спастись?
 

Угольщик.

 
Останьтесь здесь; мой мальчик скоро
Воротится из города, он вас
Оврагами лесными проведет
В французский лагерь, нам тропинки все
Знакомы здесь.
 

Раймонд (Иоанне).

 
Сними свой шлем и панцырь;
Они тебя не защитят, лишь только
Врагам откроют.
 

Иоанна трясет головою.

Угольщик.

 
Отчего она
Такая грустная?.. Но тише, кто там?
 

Угольщикова жена выходит из хижины с стаканом воды. Сын их и прежние.

Жена.

 
Наш мальчик; он из Реймса воротился.
Пей с Богом.
 

(Подает Иоанне стакан.)

Угольщик.

 
Что ты скажешь? Что там слышно?
 

Сын (увидев, что мать его подает стакан Иоанне, и узнав ее, бросается к ней и вырывает из рук ее стакан).

 
Прочь! Что ты делаешь? Каму напиться
Ты принесла?.. Ведь это чародейка.
 

Угольщик и жена его (вместе).

 
Помилуй нас, небесный царь.
 

(Крестятся и убегают.)

Раймонд. Иоанна.

Иоанна (с кротостию).

 
Ты видишь!
Проклятие за мною по следам;
Все от меня бежит; беги и ты;
Спасайся, друг; покинь меня.
 

Раймонд.

 
Тебя
Покинуть! Мне! Теперь!.. Но кто же будет
Твоим проводником?
 

Иоанна.

 
Я не одна;
Есть проводник; ты слышал гром небесный?
Моя судьба ведет меня; я к цели
Моей, и не искав ее, дойду.
 

Раймонд.

 
Но этот лес опасен: англичане
Толпятся здесь; они клялись тебе
Отмстить. А там французы; и они
Против тебя… Куда же ты пойдешь?
 

Иоанна.

 
Чему не должно быть, того со мной
Не будет.
 

Раймонд.

 
Кто ж тебе здесь пищи станет
Искать? Кто здесь тебя оборонит
От зверя дикого, от злых людей?
Кто будет за тобой ходить в болезни
И нищете?
 

Иоанна.

 
Я знаю все коренья
И травы – от овец я научилась
Целебные от вредных отличать;
Я знаю ход светил и облаков;
Для человека здесь не много нужно,
Природа жизнию богата.
 

Раймонд.

 
Правда.
Но должно бы тебе войти в себя,
Покаяться, и примириться с Богом,
И возвратиться в недра церкви…
 

Иоанна.

 
Друг,
И ты меня винишь?
 

Раймонд.

 
Я принужден;
Твое безмолвное признанье…
 

Иоанна.

 
Как?
Ты, не покинувший меня в беде,
Единое мне верное творенье,
Ты, мне отдавшийся, когда весь свет
Отрекся от меня, и ты считаешь
Меня отступницей, забывшей Бога!..
 

Раймонд молчит.

 
Ах, это тяжело!
 

Раймонд.

 
Как, в самом деле
Ты не волшебница! Иоанна?
 

Иоанна.

 
Я
Волшебница?
 

Раймонд.

 
А эти чудеса?
Ты с помощью небесной их свершила?
 

Иоанна.

 
С какою же иной?
 

Раймонд.

 
Но для чего же
Молчала ты пред страшным обвиненьем?
Теперь ты говоришь; а при народе,
При короле, где ты должна была
Ответствовать, была ты как немая.
 

Иоанна.

 
Я той судьбе в молчанье покорилась,
Которую мой Бог, мой повелитель,
Назначил мне.
 

Раймонд.

 
Но разве дать ответа
Ты не могла отцу?
 

Иоанна.

 
От Бога было,
Что было от отца; и испытанье
Отеческое будет.
 

Раймонд.

 
Голос неба
Твою вину свидетельствовал им.
 

Иоанна.

 
И потому, что небо говорило,
Молчала я.
 

Раймонд.

 
Как? Ты единым словом
Могла очиститься – и ты решилась
Оставить свет в погибельном обмане?
 

Иоанна.

 
То не обман; то было испытанье…
 

Раймонд.

 
И этот стыд стерпела ты безвинно,
С покорностью, без ропотного слова?
О, я тебе дивлюсь, мой ум мутится,
В моей груди поворотилось сердце,
Я сам твоей вины не постигал,
И сладко мне словам твоим поверить…
Но кто б вообразил, что сердце в силах
Безмолвствовать пред ужасом таким?
 

Иоанна.

 
Была ли б я посланницею Бога,
Когда б его не чтила слепо власти?
И я не так несчастна, как ты мыслишь;
Я в нищете – но в низкой нашей доле
Несчастье ль нищета? Меня изгнали,
Нет места, где мне голову склонить, —
Но знать себя в степи я научилась;
Лишь там была борьба в моей душе,
Где вкруг меня сияла честь. Весь свет
Моей судьбе завидовал, а я
Была несчастней всех… Но все прошло,
И я исцелена; и эта буря,
Грозившая природе разрушеньем,
Была мне друг: с землею и меня
Она очистила; во мне спокойно;
Пусть будет то, чему быть должно, – я
Уж слабости не ведаю в себе.
 

Раймонд.

 
Пойдем, пойдем, изобличим неправду.
Пускай твою невинность свет узнает.
 

Иоанна.

 
Кто ослепил их очи, тот один
И просветит их. Не дозревши, плод
Судьбы не упадет; наступит день —
И кто теперь меня клянет и гонит,
Тот свой обман признает, и в слезах
Моей судьбе отказано не будет.
 

Раймонд.

 
Как, буду ль ждать в молчании, чтоб случай…
 

Иоанна (с кротостью взяв его за руку).

 
Друг, ты одно естественное видишь,
И пелена земная омрачает
Твой взор – но я бессмертное глазами
Здесь видела… Без Бога не падет
И волос с нашей головы. Взгляни
На заходящее там солнце – завтра
Оно опять взойдет среди сиянья;
Так верно день наступит оправданья.
 

Королева Изабелла с солдатами и прежние.

Королева (еще за сценою).

 
Здесь в лагерь английский дорога.
 

Раймонд.

 
Боже!
Погибли! Неприятель!
 

Солдаты выходят на сцену; увидев Иоанну, они отступают в ужасе.

Королева.

 
Что случилось?
Что испугало вас? Куда бежите?
 

(Увидев Иоанну, невольно содрогается.)

 
Что вижу я?
 

(Одумавшись, быстро к ней подходит.)

 
Остановися, сдайся!
Ты пленница моя.
 

Иоанна.

 
Сдаюсь.
 

Раймонд убегает в отчаянии.

Королева.

 
В оковы!
 

Солдаты робко подходят к Иоанне; она протягивает руки; на нее налагают цепи.

 
Вот та ужасная, перед которой
В сраженье вы, как овцы, разбегались;
Она себя не в силах защитить,
Чудесная для тех, кто верил чуду,
Лишь женщина при встрече с твердым мужем.
 

(К Иоанне.)

 
Зачем покинула ты войско? Где
Граф Дюнуа, твой рыцарь и защитник?
 

Иоанна.

 
Меня изгнали.
 

Королева.

 
Как, тебя изгнали?
Мой сын тебя изгнал?
 

Иоанна.

 
К чему вопросы?
Я пленница твоя; реши мой жребий.
 

Королева.

 
Изгнал! За то, что был тобой спасен
От гибели, и в Реймсе коронован,
И королем французским сделан? В этом
Я сына узнаю… Вы! отведите
Ее в наш лагерь; пусть увидит войско
Страшилище, пугавшее его.
Она волшебница? В безумстве вашем
И в вашей робости – ее волшебство;
Она сама безумная: она
За короля пожертвовала жизнью —
И королевскую теперь награду
Пускай узнает. – Прямо и Лионелю
Ее ведите; я ему с ней вместе
Передаю окованное счастье
Французов… Я сама за вами скоро
Последую; идите.
 

Иоанна.

 
К Лионелю?
Нет, лучше умертви меня.
 

Королева.

 
Идите.
 

(Уходит с частию солдат.)