Текст книги "Сочинения"

Те же. Герольд.

Король.

 
Кем послан ты, герольд? С какою вестью?
 

Герольд.

 
Найду ли здесь я Карла Валуа?
 

Дюнуа.

 
Презрительный ругатель, как дерзаешь
Ты короля законного французов
Здесь на его земле не признавать?
Твой сан тебе защита; без того…
 

Герольд.

 
Один король законный у французов;
Но он теперь живет в британском стане.
 

Король (к Дюнуа).

 
Спокойся, друг… доканчивай, герольд!
 

Герольд.

 
Военачальник мой, жалея крови,
Которая пролита и прольется,
Свой грозный меч в ножнах остановил;
И, гибнущий спасая Орлеан,
С тобой вступить желает в договор.
 

Король.

 
В какой?
 

Иоанна.

 
Позволь мне именем твоим
Сказать ответ герольду.
 

Король.

 
Говори.
Тебе решить судьбу войны иль мира.
 

Иоанна.

 
Кто говорит, герольд, в твоем лице?
 

Герольд.

 
Граф Салисбури, вождь британцев.
 

Иоанна.

 
Лжешь,
Герольд; одни живые говорят;
И так твой вождь здесь говорить не может.
 

Герольд.

 
Но вождь мой жив – и здравием и силой
Исполнен он врагам на истребленье.
 

Иоанна.

 
Вчера был жив – а нынче на заре
Убит он выстрелом из Орлеана,
Когда стоял на башне Лятурнель.
Смеешься ты моей чудесной вести:
Но верь не мне – своим глазам, герольд.
Ты, в лагерь свой вступая, будешь встречен
Печальными его похоронами.
Теперь скажи: в чем ваше предложенье?
 

Герольд.

 
Когда тебе все тайное открыто —
Его сама ты знаешь без меня.
 

Иоанна.

 
Но знать его не нужно мне теперь.
Внимай, герольд, внимай и повтори
Мои слова британским полководцам:
Ты, английский король, ты, гордый Глостер,
И ты, Бедфорд, бичи моей страны,
Готовьтесь дать всевышнему отчет
За кровь пролитую; готовьтесь выдать
Ключи градов, отъятых вопреки
Святейшего божественного права.
От Господа предизбранная дева
Несет вам мир иль гибель – выбирайте!
Вещаю здесь, и ведомо да будет:
Не вам, не вам всевышний завещал
Святую Францию – но моему
Владыке, Карлу; он от Бога избран;
И вступит он в столицу с торжеством,
Любовию народа окруженный…
Теперь, герольд, спеши к твоим вождям;
Но знай, когда с сей вестию до стана
Достигнешь ты – уж дева будет там,
С кровавою свободой Орлеана.
 

(Уходит; все за нею.)

Действие второе

Место, окруженное утесами. Ночь.

Тальбот. Лионель. Герцог Бургундский. Фастольф. Шатильон. Солдаты.

Тальбот.

 
Здесь можем мы, под этими скалами,
Разбить шатры; здесь место безопасно;
Сюда сберем скорее беглецов,
Расстроенных внезапностью и страхом.
По высотам расставить стражу. Правда,
Преследовать не будут ночью нас;
Хотя б они имели крылья – нам
Нельзя теперь бояться нападенья:
Но все нужна предосторожность; враг
Успехом ободрен, а мы разбиты.
 

Фастольф уходит с солдатами.

Лионель.

 
Разбиты! Мы! Неверная судьба!
Возможно ли постигнуть, чтоб француз
Торжествовал и нас бегущих видел…
О Орлеан, могила нашей славы,
Честь Англии погибла пред тобой!
Постыдное, презрительное бегство!
Поверят ли грядущие лета,
Чтоб женщиной был прогнан победитель
При Пуатье, Креки и Азинкуре?
 

Герцог.

 
Утешимся; не силой человека
Разбиты мы, но силой чародейства.
 

Тальбот.

 
Нет, силой нашего безумства… Герцог,
Ужель и ты испуган привиденьем?
Но суеверие не оправданье
Для робких; первый ты бежал с твоими.
 

Герцог.

 
Но кто же устоял? Все побежало.
 

Тальбот.

 
Нет, прежде всех твое крыло смешалось.
Не вы ли в лагерь к нам вломились с воплем:
«Пропали! Ад за Францию воюет!»
И не тогда ль смятенье стало общим?
 

Лионель.

 
Вы первые бежали, это правда.
 

Герцог.

 
На первых нас ударил неприятель.
 

Тальбот.

 
Он угадал, что вы не устоите,
Что робкие и храбрых увлекут.
 

Герцог.

 
Как?.. Я ль один виною пораженья?
 

Лионель.

 
Свидетель Бог, без вас бы Орлеана
Не потерять нам…
 

Герцог.

 
Так! Но потому,
Что вы без нас его б и не видали.
Кто вам открыл во Францию дорогу?
Кто руку вам защитную простер
При выходе на брег враждебно-чуждый?
Кем Генрих ваш в Париже коронован?
Кто покорил ему сердца французов?..
Не будь моя могущая рука
Вожатый ваш – вы дыма б не видали,
Встающего вдали с французской кровли.
 

Лионель.

 
Так! Будь в словах напыщенных победа —
Ты был бы здесь один завоеватель.
 

Герцог.

 
Раздражены утратой Орлеана,
Хотите вы всю желчь напрасной злобы
На верного союзника пролить.
Но кто ж у вас похитил Орлеан?
Не вы ли? Он готов был покориться —
Кто помешал?.. Корысть и зависть ваша.
 

Тальбот.

 
Не для тебя его мы осаждали.
 

Герцог.

 
Уйди я с войском… что б тогда вы были?
 

Лионель.

 
Все то ж, что в день победы азинкурской,
Когда с тобой и с Францией одни
Мы сладили.
 

Герцог.

 
Но цену дорогую
За мой союз регент ваш заплатил.
 

Тальбот.

 
Он стоит нам теперь еще дороже:
Он чести нас лишил пред Орлеаном.
 

Герцог.

 
Молчи, Тальбот, иль будешь сожалеть!
Затем ли я отечества отрекся
И на себя навлек позор измены,
Чтобы сносить ругательства пришельцев?
Зачем я здесь? За что сражаюсь с Карлом?
Когда служить неблагодарным должно —
Верней служить родному королю.
 

Тальбот.

 
Мы знаем: ты в переговоры с Карлом
Уже вступил… но верь, что от измены
Себя мы защитим.
 

Герцог.

 
Великий Боже,
Что слышать мне досталось?.. Шатильон,
Собрать полки! Сей час отступим!..
 

Шатильон уходит.

Лионель.

 
С Богом
Британия всегда торжествовала,
Когда ее надежный меч один
Разил, не ждав союзников неверных.
Всяк за себя сражайся; кровь француза
С британскою не породнится кровью.
 

Те же. Королева Изабелла.

Королева.

 
Возможно ли? Что слышу, полководцы?
Какой враждебный дух вас обуял!
Вы на себя раздором безрассудным
Постыдную накличете погибель.
В согласии теперь спасенье наше…
Останови полки свои, Филипп;
А ты, Тальбот достойно-славный, руку
В знак мира дай обиженному другу…
Тебя зову на помощь, Лионель,
Скажи вождям мирительное слово.
 

Лионель.

 
Нет, я молчу! Мне все равно; и лучше
Разрознить то, чему нельзя быть вместе.
 

Королева.

 
Ужель и здесь владычествует ад,
Столь гибельно смутивший нас в сраженье?
Скажите, кто зачинщик был? Тальбот,
Ты ль, выгоду свою пренебрегая,
Достоинство союзника обидел?
Но что начнешь, союз его отринув?
Не им ли ваш король на троне нашем?
Кого венчал, того и развенчать
Ему легко. Пускай нахлынет вся
Британия на наши берега —
Не победит, когда согласны будем:
Лишь Франция для Франции опасна.
 

Тальбот.

 
Союзника надежного я чту,
Но долг вождя предателей беречься.
 

Герцог.

 
Кто пренебрег коварно благодарность,
Тому знаком и лжи язык бесстыдный.
 

Королева.

 
Как, герцог, ты ль забудешь честь и руку
Подашь руке, еще облитой кровью
Предательски убитого отца?
Безумие поверить, чтоб дофин,
К погибели тобою приведенный,
Тебе твой стыд простить от сердца мог.
Над бездной он и пасть в нее готов…
Ты ль сам свое творенье уничтожишь?
Здесь, здесь твои друзья; в союзе тесном
С Британией спасение твое.
 

Герцог.

 
О мире я с дофином и не мыслил;
Но как молчать?.. Могу ль снести презренье
И дерзкую хвастливость пришлецов?
 

Королева.

 
Не обвиняй горячности минутной.
Прискорбен вождь: победой он обманут;
В несчастии мы все несправедливы;
Спеши же с ним обняться; примиритесь,
Пока раздор еще не разгорелся.
 

Тальбот.

 
Что скажешь, герцог? Кто душою прав,
Тому легко покорствовать рассудку;
Я убежден советом королевы.
Забудь мои поспешные слова
И руку мне залогом дружбы дай.
 

Герцог.

 
Согласен, вот рука; необходимость
Велит мне гнев правдивый укротить.
 

Королева.

 
И хорошо; скорей запечатлейте
Союз ваш крепким, братским поцелуем —
И на ветер все гневные слова.
 

Герцог и Тальбот обнимаются.

Лионель (смотря на них, про себя).

 
Надежен мир, подписанный мегерой!
 

Королева.

 
В сраженье мы разбиты, полководцы,
И счастье не за нас; но бодрость нашу
Сразит ли неуспех? Пускай дофин
Отчаялся в защите неба, ад
В сообщники зовет… напрасно губит
Он душу: ад его не защитит.
Будь дева их вождем победоносным —
За вас его разгневанная мать.
 

Лионель.

 
Нет, королева, мой совет: в Париж
Вам возвратиться; нам не нужно женщин.
 

Тальбот.

 
Так, признаюсь, с тех пор, как в стане вы,
Нам ни на что благословенья нет.
 

Герцог.

 
Подите; вам при войске быть не должно;
На вас глядит неблагосклонно ратник.
 

Королева (смотря на каждого с изумлением).

 
И ты за них! И ты к неблагодарным,
Филипп, пристал ругаться надо мной!
 

Герцог.

 
Нет, королева, рать теряет бодрость;
Противно ей за вас идти в сраженье.
 

Королева.

 
Возможно ль? Вас едва я примирила —
И вы меня согласны уж отречься.
 

Тальбот.

 
Мадам, уйдите! Мы не побоимся
И чорта, если только вас не будет.
 

Королева.

 
Но знать хочу, в союзе мы иль нет?
Не за одно ль сражаемся мы дело?
 

Тальбот.

 
Не за одно; мы рыцарски стоим
За честь отечества, за наше право.
 

Герцог.

 
Я за отца убийцам отомщаю;
Сыновний долг вложил мне в руку меч.
 

Тальбот.

 
Но, признаюсь, поступки ваши с сыном
И человечеству и божеству
Противны.
 

Королева.

 
Проклят будь он в чадах чад;
Над матерью своею он ругался.
 

Герцог.

 
Он мстил за честь супруга и отца.
 

Королева.

 
Он быть дерзнул судьей моих деяний!
Он мать свою на ссылку осудил!
Мне, мне его простить? Скорей погибну —
Скорей, чем дать ему престол наследный…
 

Тальбот.

 
Вы честь свою готовы посрамить.
 

Королева.

 
Не знаете вы, слабые сердца,
Что чувствует обиженная мать.
Без меры я люблю и ненавижу,
Чем ближе к сердцу враг – и будь он сын, —
Тем ненависть моя непримиримей,
Когда он грудь, питавшую его,
Дерзнул пронзить в богоотступной злобе.
Сама своей рукою истреблю
Я бытие, дарованное мною.
Но вы за что ведете с ним войну?
На трон его какое ваше право?
Обидой ли, нарушенным ли долгом
Он на себя навлек гоненье ваше?
О нет! Корысть и зависть – ваш закон.
Но мне он сын – властна я ненавидеть.
 

Тальбот.

 
Так, мать свою по мщенью знает он.
 

Королева.

 
Ругатели презренные, не вам
Правдивый свет коварством обмануть.
На Францию разбойнически руку
Простерли вы, британцы, но по праву
Здесь шагу нет земли подвластной вам;
Вы хищники. А ты, бургундский герцог,
Ты, обесславленный прозваньем: Добрый,
Не ты ль врагам свою отчизну продал?
Не ты ль отцов наследие пришельцу,
Грабителю отдал на разграбленье?
А все твердит язык ваш: справедливость,
О лицемеры, вас я презираю.
На мне личины нет; с лицом открытым
Иду на суд; пусть судит свет…
 

Герцог.

 
То правда!
Вы мненье света подтвердить сумели.
 

Королева.

 
Во мне есть страсти, кровь во мне кипит,
Как и у всех; сюда как королева
Явилась я, чтоб жить, а не сиять!
Должна ль от радостей я отказаться
Из-за того, что отдала судьба
Безумцу мужу молодость мою?
Свобода мне дороже самой жизни,
И кто меня поносит… Но к чему
Мне с вами спорить о своих правах?
У вас густая кровь коснеет в жилах,
Не наслажденье, ярость вам знакома.
А этот герцог вечно меж добром
И злом колеблется и не умеет
Любить и ненавидеть всей душой.
В Мелун я еду. Дайте мне его
 

(указывая на Лионеля)

 
Как провожатого, для развлеченья.
Решайте, как хотите! Мне нет дела
Ни до бургундцев, ни до англичан.
 

(Кивает своему пажу и хочет уйти.)

Лионель.

 
Не беспокойтесь! Юношей отборных
Из пленников мы к вам пошлем в Мелун.
 

Королева (останавливаясь).

 
Вы годны лишь владеть мечом; французы
Одни умеют говорить галантно.
 

(Уходит.)

Тальбот. Герцог. Лионель.

Тальбот.

 
Вот женщина!..
 

Лионель.

 
Что делать, полководцы?
Все ль отступать, иль, быстро обратившись,
Решительным ударом истребить
Бесславие последнего сраженья?
 

Герцог.

 
Мы слабы; все расстроены полки;
И ратником владычествует ужас.
 

Тальбот.

 
Нас победил слепой, минутный страх —
Незапное могущество мгновенья;
Но робкого воображенья призрак
Исчезнет сам, увиденный вблизи;
И мой совет: с рассветом переправить
Через реку все воинство и стать
В лицо врагу.
 

Герцог.

 
Подумайте.
 

Лионель.

 
Но, герцог,
Что думать здесь? Минута драгоценна;
Теперь для нас один удар отважный
Решит навек: бесчестье или честь.
 

Тальбот.

 
Так, решено; и завтра мы сразимся,
Чтоб истребить мечту, перед которой
Все наше войско в страхе цепенеет.
Увидим мы: Тальботова меча
Осмелится ль отведать чародейка?
Когда она со мною выйдет в бой —
Тогда одним все кончено ударом;
Когда же нет, и, верьте, не посмеет,
Тогда и страх волшебный истреблен.
 

Лионель.

 
Дай мне, Тальбот, с ней выйти в поединок.
Не обнажив меча, ее живую
В виду всего их войска принесу
В британский стан.
 

Герцог.

 
Не слишком на себя
Надейся, Лионель.
 

Тальбот.

 
Сведи нас Бог —
Ее ласкать моя рука не станет.
Теперь пойдем; истраченные силы
Возобновим минутою покоя;
Но только день займется – на сраженье.
 

Уходят.

Темная ночь. Вдали показывается Иоанна в шлеме, в панцыре; остальная одежда женская; в руках ее знамя. За нею Дюнуа, Ла Гир, множество рыцарей и солдат. Они сперва являются на высотах, осторожно пробираются между утесами, потом сходят на сцену.

Иоанна (окружающим ее рыцарям).

 
Мы стражу обошли – и вот их лагерь;
Нам мрак не изменил; теперь пора
С себя сложить покров безмолвной ночи;
Пусть в ужасе погибельную близость
Узнает нашу враг… Ударьте разом,
Воскликнув: Бог и дева!
 

Между тем беспрестанно подходит войско; оно занимает, наконец, всю глубину сцены.

Солдаты (гремя оружием).

 
Бог и дева!
 

Стражи (за сценою).

 
К оружию!
 

Иоанна.

 
Огня! Зажечь шатры!
Пускай пожар удвоит их тревогу!
Извлечь мечи! Рубить и истреблять!
 

Все солдаты обнажают мечи и бегут за сцену; Иоанна хочет за ними следовать.

Дюнуа (удерживая ее).

 
Иоанна, стой; свое ты совершила;
Мы введены тобой в средину стана,
И в руки нам врага ты предала —
Довольна будь, от боя удались
И нам оставь кровавую расправу.
 

Ла Гир.

 
Так, пролагай для войска путь победы;
Неси пред ним святую орифламму;
Но до меча сама не прикасайся,
Чтоб о тебе не ведал бог сражений;
Обманчив он, и слеп, и беспощаден.
 

Иоанна.

 
Кто путь мне заградит? Кто остановит
Мной властвующий дух?.. Лети стрела,
Худа ее стрелок послал могучий,
Где гибель, там должна Иоанна быть;
Не в этот час, не здесь она падет;
Ей короля в короне видеть должно;
Доколь она всего не совершила —
Ее главы не тронет вражья сила.
 

(Уходит.)

Ла Гир.

 
Друг Дюнуа, пойдем за ней; пусть будет
Ей наша грудь защитой.
 

(Уходит.)

Английские солдаты бегут через сцену, потом Тальбот.

Один солдат.

 
Дева! Дева!
 

Другой.

 
Кто?
 

Первый.

 
Дева в лагере!
 

Другой.

 
Не может быть!
Как в лагерь ей зайти?
 

Третий.

 
На облаках
Примчалась, с ней все бесы заодно!
 

Множество бежит через сцену.

 
Спасайтеся!.. Бегите!.. Все пропало!
 

Тальбот (за ними).

 
Куда вы?.. Стой! Не видят и не слышат.
Разрушена покорность, страх бунтует;
Как будто ад все ужасы свои
Наслал на нас и вдруг одно безумство
Постигло всех; и робкий и бесстрашный
Бегут; отпора нет, весь лагерь
Внезапная погибель обхватила.
Ужель во мне одном осталась память,
А все вокруг меня в чаду безумства?
И так опять бежать от малодушных,
Во всех боях бежавших перед нами!..
Но кто ж сия владычица судьбы,
Ужасная решительница битвы,
Дающая и львиную отважность,
И ратный дух, и силу малодушным?..
Обманщица ль под маскою геройства
В презренный страх бесстрашных приведет
И женщина ль – о вечный стыд! – исторгнет
Из рук моих награду славы?
 

Солдат (бежит через сцену).

 
Дева!
Беги! Беги! Спасайся, полководец!
 

Тальбот (гонится за ним с мечом и убивает его).

 
Безумец! Вот тебе мое спасенье!
Никто не смей о бегстве поминать!
 

(Уходит.)

Сцена открывается. На высотах виден пылающий английский лагерь.

Бегство и преследование; стук оружия и гром барабанов. Чрез несколько времени является Монгомери.

Монгомери.

 
Куда бежать?.. Кругом враги, везде погибель!
Там вождь разгневанный, карающим мечом
Дорогу заслонив, навстречу смерти гонит;
А здесь ужасная… повсюду, как пожар
Губительный, она свирепствует… И нет
Защитного куста, пещеры темной нет.
Зачем переплывал я море?.. Бедный! Бедный!
Обманутый любимою мечтой, я здесь
Искал в бою прекрасной славы… что ж нашел?
Моей судьбы неодолимая рука
Меня в сей бой на гибель привела… Почто
Не на брегу моей Саверны я теперь,
В дому родительском, где матерь я покинул
В печали, где моя цветущая невеста?
 

Иоанна является вдали на утесе, освещенная пламенем пожара.

 
О страх!.. Что вижу я?.. Ужасная идет;
Из племени, сияя грозно, поднялась
Она, как мрачное страшилище из ада…
Куда спасусь?.. За мною огненные очи
Уж погнались; уже бросает на меня
Издалека неизбежимых взоров сеть;
Я чувствую, уже волшебный узел мне
Опутал ноги; я прикован к месту, силы
Для бегства нет; я принужден – хоть вся душа
Противится – смотреть на смертоносный образ.
Иоанна делает несколько шагов и опять останавливается.
Подходит… Буду ль ждать, чтоб грозная ко мне
Приблизилась?.. Моля о жизни, обниму
Ее колена; может быть, ее смягчу.
В ней сердце женщины; слезам она доступна.
 

(Хочет идти к ней навстречу; Иоанна быстрыми шагами к нему подступает.)

Монгомери. Иоанна.

Иоанна.

 
Стой! Ты погиб! Британка жизнь тебе дала.
 

Монгомери (падает пред нею на колена).

 
Помедли, грозная; не опускай руки
На беззащитного; я бросил меч и щит;
Я пред тобой обезоруженный, в слезах;
Оставь мне свет прекрасной жизни; мой отец.
Богат поместьями в цветущей стороне
Валлийской, где Саверна по густым лугам
Катит веселый свой поток; там много нив
Обильных у него; и злато и сребро
Он даст, чтоб выкупить единственного сына,
Когда к нему дойдет молва его неволи.
 

Иоанна.

 
Обманутый, погибший, в руку девы ты
В неумолимую достался; из нее
Ни избавления, ли выкупа уж нет;
Когда б у крокодила ты во власти был,
Когда б ты трепетал под тяжкой лапой тигра
Или детей младых у львицы истребил —
Тебе осталась бы надежда на пощаду.
Но встреча с девою смертельна… Я вступила
С могуществом нездешним, строгим, недоступным,
Навек в связущий ужасно договор
Все умерщвлять мечом, что мне сражений бог
Живущее пошлет на встречу роковую.
 

Монгомери.

 
Ужасна речь твоя, но взор твой ясно-тих!
И, зримая вблизи, уже ты не страшна;
Всю душу мне пленил твой милый, кроткий лик…
Ах! Женской прелестью и нежностью твоей
Молю тебя: смягчись над младостью моею.
 

Иоанна.

 
Не уповай на нежный пол мой; не зови
Меня ты женщиной… Подобно бестелесным
Духам, не знающим земного сочетанья,
Не приобщаюсь я породе человека.
Престань молить… под этой броней сердца нет.
 

Монгомери.

 
Душевластительным, святым любви законом,
Перед которым все смиряется, молю:
Смягчись! На родине меня невеста ждет,
Прекрасная, как ты, в прекрасном цвете жизни;
И ждет она возврата моего в печали.
О, если ты сама любовь знавала, если
Ждешь счастья от любви, – не разрывай жестоко
Двух сочетавшихся любовию сердец.
 

Иоанна.

 
Ты именуешь здесь богов земных и чуждых,
Не чтимых мной и мной отверженных; вотще
Зовешь любовь, не знаю я об ней и вечно
Моя душа не будет знать ее закона.
Готовься жизнь оборонять – твой час настал.
 

Монгомери.

 
Увы! Смягчись моих родителей судьбою;
Они ждут сына… о своих ты вспомни, верно
И день и ночь они тоскуют по тебе.
 

Иоанна.

 
Несчастный! Ты родителей напомнил мне.
Но сколько здесь от вас бесчадных матерей!
И сколько чад осиротелых и невест,
Безбрачно овдовевших!.. Пусть теперь узнают
И матери британские, как тяжко тратить
Надежду жизни, милых чад! Пусть ваши вдовы
Поймут, что значит скорбь по милых невозвратных.
 

Монгомери.

 
Увы! Погибну ль на чужбине, не оплакан?
 

Иоанна.

 
Но кто вас звал в чужую землю – истреблять
Цветущее богатство нив, нас из домов
Семейных выгонять и пламенник войны
Вносить в спокойное святилище градов?..
Мечтали вы, в надменности души своей,
Свободно дышащим французам дать неволю
И Францию великую, как челн покорный,
Пустить вослед за вашим гордым кораблем…
О вы, безумцы! Наш державный герб прибит
К престолу Бога; легче вам сорвать звезду
С небес, чем хижину единую похитить
У Франции неразделимо-вечной… Час
Возмездия ударил: ни один живой
Не проплывет в обратный путь святого моря,
Сей грани, Божеством уставленной меж нами,
Которую безумно вы переступили.
 

Монгомери (опускает ее руку).

 
И так погибнуть, смерть ужасную увидеть?..
 

Иоанна.

 
Умри, друг… и зачем так робко трепетать
Пред смертию, пред неизбежною?.. Смотри,
Кто я. Простая дева; бедною пастушкой
Родилаь я; и меч был чужд моей руке,
Привыкнувшей носить невинно-легкий посох…
Но вдруг, отъятая от пажитей домашних,
От груди милого отца, от милых сестр,
Я здесь должна… должна – не выбор сердца, голос
Небес меня влечет – на гибель вам, себе
Не в радость, призраком карающим бродить,
Носить повсюду смерть, потом… быть жертвой смерти.
И не взойдет мне день свидания с семьею;
Еще для многих вас погибельна я буду;
И много сотворю вдовиц; но, наконец,
Сама погибну… и свершу свою судьбу.
Сверши ж свою и ты… берись за бодрый меч,
И бой начнем за милую добычу жизни.
 

Монгомери (встает).

 
Итак, когда ты смертная, когда мечу
Подвластна, как и мы, сразимся; мне, быть может,
За Англию назначено тебе отмстить.
Я жребий свой кладу в святую руку Бога;
А ты, призвав на помощь весь твой страшный ад,
Отступница, дерись со мной на жизнь и смерть.
 

(Схватывает меч и щит и нападает на нее.)

Вдали раздается военная музыка. Чрез несколько минут Монгомери падает.

Иоанна.

 
Твой рок привел тебя ко мне… прости, несчастный!
 

(Отходит от него и останавливается в размышлении.)

 
О благодатная! Что ты творишь со мною?
Ты невоинственной руке даруешь силу;
Неумолимостью вооружаешь сердце;
Теснится жалость в душу мне; рука, готовясь
Сразить живущее создание, трепещет,
Как будто храм божественный ниспровергая;
Один уж блеск изъятого меча мне страшен…
Но только повелит мой долг готова сила;
И неизбежный меч, как некий дух живой,
Владычествует сам трепещущей рукой.