Текст книги "Сочинения"

Действие второе

Комната.

Валленштейн. Октавио Пикколомини.

Вскоре потом Макс Пикколомини.

Валленштейн

 
Он пишет мне из　Линца, будто болен;
Но получил я　весть, что спрятан он
У графа Галласа во　Фрауэнберге.
Схвати обоих и　пришли сюда.
Ты во　главе полков испанских встанешь,
Но пусть конца твоим не　будет сборам;
А станут принуждать тебя, чтоб против
Меня ты　выступил, скажи: иду!
А сам ни с　места. Знаю, что тебе
Услугу окажу я, в　стороне
Тебя оставив, – ты　наружный вид,
Пока возможно, любишь соблюдать
И до　шагов ты　крайних не　охотник;
Так для тебя я　выбрал эту роль.
Своим бездействием ты　будешь мне
Всего полезней. Если　ж я　меж тем
Верх одержу, свое ты　знаешь дело.
 

Макс Пикколомини входит.

 
Ступай же, старина! Отбыть ты　должен
Сегодня в　ночь. Возьми моих коней.
Макс остается здесь. Прощаться долго
Вам не к　чему. Мы　скоро все, надеюсь,
Вновь радостно увидимся.
 

Октавио (сыну)

 
С тобой
Еще поговорю я.
 

(Уходит.)

Валленштейн. Макс.

Макс (подходит к　нему)

 
Генерал!
 

Валленштейн

 
Я для тебя не　генерал, коль служишь
Ты императору.
 

Макс

 
Так все　же войско
Оставить хочешь ты?
 

Валленштейн

 
Я отказался
От службы императору.
 

Макс

 
Ты хочешь
Покинуть войско?
 

Валленштейн

 
Крепче я, напротив,
Его к　себе надеюсь привязать.
 

(Садится.)

 
Да, Макс. Тебе я не　хотел открыться,
Покуда действий час не　наступил.
В дни юности легко понять, что право,
И любо над несложною задачей
Испытывать суждение свое. —
Но где из　двух определенных зол
Одно избрать нам надо, где в　борьбе
Обязанностей сохранить не　можем
Мы целость сердца, там счастливец тот,
Кому нет выбора; благодеяньем
Становится тогда необходимость.
Она явилась. Не　смотри назад,
Тебе нет пользы в　том. Смотри вперед!
Не рассуждай! И　действовать готовься!
Двор погубить меня намерен; я же
Его хочу предупредить. В　союз
Со шведами мы　вступим. Это люди
Хорошие и　верные друзья.
 

(Останавливается в　ожидании ответа Пикколомини.)

 
Я удивил тебя. Не　отвечай!
Опомниться тебе даю я　время.
 

(Встает и　отходит в　глубину сцены.)

Макс долгое время стоит неподвижно, охваченный величайшей скорбью; при первом его движении Валленштейн возвращается и　останавливается перед ним.

Макс

 
Благодаря тебе сегодня, герцог,
Я совершеннолетним стал. Досель
Не надо было путь мне выбирать —
Вслед за　тобой я　шел беспрекословно.
Взгляд на　тебя один мне говорил,
Что путь мой верен. Должен я　впервые
Теперь прибегнуть к　самому себе,
И к　выбору меня ты　принуждаешь
Между тобой и　совестью моей.
 

Валленштейн

 
Лелеяла досель тебя судьба:
Свои обязанности мог, играя,
Ты исполнять, свободно предаваться
Всегда благим стремлениям своим
И действовать, в　душе борьбы не　зная.
Так дальше быть не　может, путь двоится,
Долг спорит с　долгом; надо государя
Тебе держаться твоего иль друга,
Когда война меж ними началась.
 

Макс

 
Война　ли это? Нет! Война ужасна,
Как божий бич, оно, так　же как и он,
Небесное она определенье.
В войне　ли честной будешь угрожать
Ты императору его　же войском?
О боже мой! Какая перемена!
Мне　ль так с　тобою говорить? С　тобою,
Который, как Полярная звезда,
Жизнь озарил лучом мне путеводным?
О, как мне сердце разрываешь ты!
Ото всего, что с　ним срослось издавна,
От моего к　тебе благоговенья
И от　святой привычки к　послушанью
Насильственно отречься должен я!
Нет, не　гляди ты на　меня! Мне это
Лицо всегда божественным казалось;
Власть надо мной оно свою не　может
Утратить вдруг: мое осталось чувство
В твоих цепях, хоть, обливаясь кровью,
Моя душа с　себя их　сорвала!
 

Валленштейн

 
Макс! выслушай меня.
 

Макс

 
Не совершай
Злосчастного деянья. Благородным
Твоим чертам неведомо оно,
И лишь твое воображенье им
Запятнано. Невинность удалиться
Не хочет с　величавого чела.
Сотри ты с　сердца черное пятно!
Пусть это злым лишь будет сном, намеком
Для праведных о　близости греха.
Такие есть минуты, но　над ними
Добра понятье верх берет в　душе.
Нет! Ты не　кончишь так! Возвел　бы этим
Ты клевету на　все, что на　земле
Одарено и　волею и　силой,
Ты подкрепил　бы пошлый взгляд, который
Свободы благородство отрицает
И доверяет одному бессилью.
 

Валленштейн

 
Меня осудит строго мир – я　знаю.
Что можешь ты　сказать, уже я　сам
Себе сказал. И　кто　же рад　бы не　был
Не доходить до　крайности? Но　здесь
Нет выбора, я　вынужден прибегнуть
К насилию иль претерпеть его:
Возможности другой не　остается.
 

Макс

 
Пусть будет так! Начальство удержи
Ты силой, императору противься;
Коль иначе нельзя, взбунтуй ты　войско;
Не похвалю я　этого поступка,
Но извиню его, я в　том решусь
Участвовать, чего не　одобряю.
Но лишь изменником не　будь! Да, слово
Промолвлено, – изменником не　будь!
Не прегрешенье это, не　ошибка,
В которую впадать отвага может
В избытке сил. Нет! Здесь другое дело —
Оно черно, оно черно, как ад!
 

Валленштейн (мрачно наморщив лоб, но　сдержанно)

 
Быстра на　слово молодость, которым
Владеть трудней, чем лезвием ножа,
И бойко пылкой головой оценку
Дает вещам, чья мера в　них самих.
У вас все тотчас честно иль постыдно,
Добро иль зло, и　что воображенье
Вмещает в　эти темные слова,
Вы прилагаете к　вещам и　людям.
Тесна вселенная, а ум обширен,
Легко сосуществуют мысли в　нем;
В пространстве　ж вещь всегда помеха вещи;
Тут завладеть чужим лишь можно местом:
Иль вытесняй, иль вытеснят тебя;
Тут вечный спор, и　верх берет в　нем сила.
Да, кто свой путь проходит без желаний,
Кто отказаться мог от　всякой цели,
Тот с　саламандрами в　огне витает
И остается чист в　стихии чистой.
Грубее вещество взяла природа,
Меня творя, к　земле влеком я　страстью.
Земля есть достоянье злого духа,
А не　благого. Божество шлет с　неба
Нам только общие дары; их　свет
Нас радует, но не　обогащает;
В их　царстве не　завоевать стяжаний,
А золото и　драгоценный камень
Изволь выманивать у　темных сил,
Тех, что злокозненно живут во　мраке.
Нельзя без жертв снискать их　благосклонность,
И нет такого, кто　бы им служил
И душу все　же сохранил　бы чистой.
 

Макс (значительно)

 
Страшись, страшись, ты　этих сил лукавых!
Они не держат слова: лживо к　бездне
Они влекут тебя! Не　верь ты им!
Я предостерегаю! О, вернись
Ты к　долгу своему! Возможно　ль это?
Меня пошли ты в　Вену, примирить
Позволь мне с　императором тебя.
Не знает он　тебя, но я – я　знаю;
Моими на　тебя глядеть глазами
Я научу его и　привезу
Тебе назад его доверье.
 

Валленштейн

 
Поздно!
Не знаешь ты, что здесь произошло.
 

Макс

 
И если поздно, если от　паденья
Лишь преступленьем можешь ты　спастись, —
Пади! Пади так честно, как стоял!
Сдай власть свою! Ты с　поприща со　славой
Сойдешь, сойди　ж с　него и　без вины.
Ты для других жил долго, поживи же
И для себя. Я　удалюсь с　тобой,
Твоя судьба моею будет!
 

Валленштейн

 
Поздно!
Пока слова здесь тратишь ты, несутся
Мои гонцы, отправленные в　Прагу
И в　Эгер с　приказанием моим.
Так покорись судьбе! Мы то свершаем,
К чему принуждены. Стопою твердой
Приступим　же с　достоинством мы к　делу
Необходимому. И　чем виновней
Я Цезаря, чьим именем и　ныне
Зовется что есть высшего на　свете?
Повел он　против Рима легионы,
Что Рим ему доверил для защиты.
Отбрось он　меч, он　так　же бы погиб,
Как я　теперь, когда　б сложил оружье.
Есть дух его во　мне. Его удачу
Мне только дай, и с　остальным я　справлюсь.
 

Макс, стоявший до　этого времени в　мучительной внутренней борьбе чувств, поспешно уходит. Валленштейн глядит ему вслед с　изумлением и　смущением и　погружается в глубокую задумчивость.

Валленштейн. Терцки, потом Илло.

Терцки

 
Макс Пикколомини был здесь?
 

Валленштейн

 
Где Врангель?
 

Терцки

 
Уехал он.
 

Валленштейн

 
Так скоро?
 

Терцки

 
Как сквозь землю
Он провалился. Только-только вышел
Он от　тебя, пошел за　ним я　следом —
Поговорить мне нужно было с　ним,
Но он　исчез; куда – никто не　знал.
По-моему, был это сам нечистый.
Так вдруг пропасть не　может человек.
 

Илло (входит)

 
Ужели правда – старика услать
Намерен ты?
 

Терцки

 
Октавио? Да что ты!
 

Валленштейн

 
Во Фрауэнберг, чтоб принял он　начальство
Над итальянским и　испанским войском.
 

Терцки

 
Избави бог от　этого тебя!
 

Илло

 
Коварному ты　вверить хочешь войско?
Его теперь из　глаз ты　выпускаешь —
В минуту, от　которой все зависит?
 

Терцки

 
Не делай этого, всем, что священно,
Я умоляю!
 

Валленштейн

 
Странные вы　люди!
 

Илло

 
Хоть этот раз прими ты　наш совет —
Не отпускай его!
 

Валленштейн

 
Но почему же
Ему я ныне доверять не　должен,
Коль доверял всегда? Что за　причина
О нем вдруг хуже думать? Я в　угоду
Причудам вашим изменю　ль свое
На опыте основанное мненье?
Ведь я не　женщина. Доселе верил,
Так верить буду и　теперь ему.
 

Терцки

 
Не именно его ж отправить надо.
Пошли другого.
 

Валленштейн

 
Именно его.
Ему я　должность ту избрал, к　которой
Способен он.
 

Илло

 
Способен, – потому
Что итальянец.
 

Валленштейн

 
Знаю, что к　обоим
Вы никогда приязни не　питали.
За то, что их　люблю я, уважаю,
Вам и　другим предпочитаю явно,
По справедливости, – вы им враги.
До вашей зависти мне что за　дело?
И то, что ненавидите вы их,
В моих глазах их　уронить не　может.
Друг друга ненавидьте иль любите,
Как вам угодно, я ни　чувств, ни　мнений
Ничьих стеснять не　думаю, но　знаю
Из вас любому цену для меня.
 

Илло

 
Он не　уедет! У　его повозки
Колеса прежде я　разбить велю!
 

Валленштейн

 
Опомнись, Илло!
 

Терцки

 
Квестенберг с　ним тоже,
Пока был здесь, шушукался о　чем-то.
 

Валленштейн

 
Я знал о　том и　это разрешал.
 

Терцки

 
Что Галлас тайных шлет к　нему гонцов,
Известно тоже мне.
 

Валленштейн

 
Неправда это!
 

Илло

 
О, ты　слепец, хоть не　утратил зренья!
 

Валленштейн

 
Не поколеблешь веры ты　моей,
Основанной на　знании глубоком.
Коль он　мне лжет, то лгут в　все планеты.
Судьбой мне дан залог, что он　мой лучший,
Вернейший друг.
 

Илло

 
А что залог не　ложен,
В том также ты　залогом убежден?
 

Валленштейн

 
Мгновения есть в　жизни человека,
Когда он к　духу мировому ближе
И может вопрошать судьбу свободно.
В подобное мгновение, в　ночи,
Предшествовавшей Люценскому бою,
Я, прислонившись к　дереву, в　равнину
Задумчиво глядел. Там в　нашем стане
Огни горели тускло сквозь туман,
Глухой оружья гул иль стражи оклик
Лишь прерывал порою тишину.
Пред взором умственным моим былая
И будущая жизнь моя прошла,
И связывал мой дух, предчувствий полный,
Мое прядущее с　судьбою утра.
И я　сказал: «Ты – повелитель многих!
Они пошли вослед твоим звездам,
Поставив все, как на　число большое,
На голову твою, с　тобою вместе
В ладью вступили счастья твоего.
Но день придет, когда их　всех рассеет
Опять судьба, и не　покинут только
Немногие тебя. Я　знать хотел бы:
Кто в　лагере здесь мой вернейший друг?
Дай знамение мне, судьба! Пусть будет
Он тот, кто первый предстоящим утром
Мне встретится и　знак любви подаст!»
И с　этим помышленьем я　заснул.
И сон унес меня в　тревогу битвы.
Был натиск лют. С　убитым подо мною
Конем упал я, и　через меня
Неслись беспечно всадники и «они,
А я, в　предсмертной муке задыхаясь.
Под острыми подковами лежал.
И вдруг рукой спасительною кто-то
Схватил меня. Мой избавитель был
Октавио. Проснулся я, светало, —
И предо мной Октавио стоял.
«Брат, – мне сказал он, – не　садись сегодня
На своего обычного коня;
Возьми другого, выбранного мною.
Ты это сделай из　любви ко　мне —
Зловещим я　встревожен сновиденьем».
И этот добрый конь меня унес
От гнавшихся за　мной драгунов шведских.
Взял моего мой родственник в　тот день —
И конь и　всадник без вести пропали.
 

Илло

 
Случайность!
 

Валленштейн (значительно)

 
Нет случайностей. Что в　мире
Мы все считаем случаем слепым,
То рождено источником глубоким.
Я убежден, что он – мой добрый гений,
И кончено!
 

(Уходит.)

Терцки

 
Утешен я　лишь тем,
Что как заложник Макс нам остается.
 

Илло

 
И я　его не　выпущу живого.
 

Валленштейн (останавливается и　оборачивается)

 
Вы оба не　похожи　ли на　женщин,
Которые все вновь свое твердят,
Хотя　б часами их　увещевали?
Деяния и　помыслы людей
Совсем не　бег слепой морского вала.
Мир внутренний – и　мыслей и　страстей
Глубокое, извечное начало.
Как дерева необходимый плод,
Они не　будут случаю подвластны.
Чье я　узнал зерно, знаком мне тот,
Его стремленья и　дела мне ясны.
 

(Уходит.)

Комната в　жилище Пикколомини.

Октавио Пикколомини, готовый к　отъезду.

Адъютант.

Октавио

 
Готов отряд?
 

Адъютант

 
Он приказаний ждет.
 

Октавио

 
Надежны　ль эти люди, адъютант?
В каком полку их　взяли?
 

Адъютант

 
В Тифенбахском.
 

Октавио

 
Полк этот верен. Чтоб они без шума
Двор задний заняли и　чтоб никто
Не видел их, пока не　позвоню!
Дом запереть тогда и　охранять,
И всех, кого ни　встретят, взять под стражу.
 

Адъютант уходит.

 
Надеюсь обойтись без их　услуг,
В своем расчете я　вполне уверен.
Но речь идет о　службе государю,
И лишняя уместна осторожность.
 

Октавио Пикколомини. Изолани входит.

Изолани

 
Я здесь. Из　остальных еще кто будет?
 

Октавио (таинственно)

 
Сперва, граф Изолани, вам два слова.
 

Изолани (таинственно)

 
Пора? Что, действовать намерен герцог?
Я предан вам. Меня вы　испытайте!
 

Октавио

 
То может статься.
 

Изолани

 
Да, я не из　тех,
Которые лишь на　словах храбры,
Но прочь бегут, когда дойдет до　дела.
Со мною герцог поступил как друг.
Ей-богу – так! Я　всем ему обязан.
На верность пусть положится мою.
 

Октавио

 
Увидим.
 

Изолани

 
Не все так мыслят; будьте осторожны.
Здесь многие на　стороне двора
И говорят, что взятая обманом
Подписка с　герцогом быть заодно
Необязательна.
 

Октавио

 
Нельзя　ль назвать,
Кто говорит так?
 

Изолани

 
Чорт возьми, все немцы.
Все-Кауниц, Деодат и　Эстергази
Твердят о　послушании двору.
 

Октавио

 
Я рад.
 

Изолани

 
Вы рады?
 

Октавио

 
Что еще надежных
Друзей и　слуг, имеет император.
 

Изолани

 
Не смейтесь! Это неплохие люди.
 

Октавио

 
Напротив! Не　смеюсь я, бог избави!
Я рад душевно, что за　честь и　право
Столь многие стоят.
 

Изолани

 
Да как　же это?…
Да разве вы?… Тогда зачем я　здесь?
 

Октавио (значительно)

 
Чтоб объяснить мне коротко и　ясно,
Вы друг　ли императору, иль враг.
 

Изолани (гордо)

 
Я это объяснить тому намерен,
Кто вправе мне задать такой вопрос.
 

Октавио

 
Я вправе, что вам этот лист докажет.
 

Изолани

 
Как, императора печать и　подпись?
 

(Читает.)

 
«Повелеваем всем без исключенья
Начальникам полков и　офицерам
Войск наших императорских приказы
Все генерала Пикколомини,
Как наши собственные…» Гм! Да! Точно!
Я… я　вас поздравляю, генерал!
 

Октавио

 
Готовы вы　исполнить повеленье?
 

Изолани

 
Я… Но　так, вдруг нельзя же… Вы, надеюсь,
Дадите мне хоть время…
 

Октавио

 
Две минуты.
 

Изолани

 
Но, боже мой! Ведь дело…
 

Октавио

 
Очень просто!
Хотите　ль государю своему
Вы изменить иль верным быть слугою?
 

Изолани

 
Да кто　же мыслит об　измене?
 

Октавио

 
Герцог.
Он перейти к　врагам намерен с　войском.
Скажите же: хотите　ли присяге
Своей вы　изменить? Продаться шведам?
Хотите?
 

Изолани

 
Я? Присяге изменить?
Да разве я　сказал?… Когда　же это
Сказал я?
 

Октавио

 
Нет, пока не　говорили.
Хочу услышать, скажете　ль теперь.
 

Изолани

 
Что ж, мне приятно ваше утвержденье,
Что этого не　говорил я　вовсе.
 

Октавио

 
Итак, готовы отступиться вы
От герцога?
 

Изолани

 
Коль изменить он　хочет —
Измена узы разрывает все.
 

Октавио

 
Бороться с　ним решаете вы　твердо?
 

Изолани

 
Он делал мне добро, но　если он
Разбойник и　злодей, пусть будет проклят!
Разорван счет!
 

Октавио

 
Я рад, что мы　сойтись
Могли добром. Сегодня ночью тайно
Вы с　легким войском выступить должны;
Пусть думают, что так велел сам герцог.
Во Фрауэнберге сборный пункт. Там Галлас
Дальнейшие вам приказанья даст.
 

Изолани

 
Исполню все. Вы　ж о　моем усердье
Скажите императору.
 

Октавио

 
Скажу.
 

Изолани намеревается уйти. Входит слуга.

 
Полковник Бутлер? Хорошо.
 

Изолани (возвращаясь)

 
И мне
Вы резкости простите, старина.
Творец мой! Как　же мог я　угадать,
С какою важной говорю особой?
 

Октавио

 
Оставим это!
 

Изолани

 
Я веселый малый.
Коль невзначай, за　кружкою вина,
Против двора и　вырвалось словечко,
Без умысла, вы　знаете, оно
Сказалось.
 

(Уходит.)

Октавио

 
Пусть вас это не　тревожит. —
С ним удалось. Судьба! Пошли теперь
Такое　же мне счастье и с　другими!
 

Октавио Пикколомини. Бутлер.

Бутлер

 
Что приказать угодно, генерал?
 

Октавио

 
Приветствую как друга вас и　гостя!
 

Бутлер

 
Чрезмерна эта честь.
 

Октавио (после того как оба сели)

 
С холодностью вы　отвечали
На дружелюбие мое вчера;
Сочли вы то учтивостью пустою,
В чем искреннее высказалось чувство.
Хотел я с　вами сблизиться. Теперь
Сплотиться надо всем хорошим людям.
 

Бутлер

 
Единомышленники только могут
Быть заодно.
 

Октавио

 
Всех честных я　считаю
Единомышленниками. Сужу
О человеке я　лишь по поступкам,
В которых проявляется спокойно
Его природа. Недоразумений
Слепая сила может совратить
И благороднейших с　пути прямого.
Вы были в　Фрауэнберге? Ничего
Граф Галлас вам не　доверял? Скажите!
Он друг мой.
 

Бутлер

 
Он слова напрасно тратил.
 

Октавио

 
Прискорбно слышать это. Был хорош
Его совет. И я　б вам дал такой же.
 

Бутлер

 
От этого труда себя избавьте,
Меня　ж от　надобности неприятной
Вас разуверить в　мненье обо мне.
 

Октавио

 
Час каждый дорог, будем откровенны!
Вам все известно. Герцог изменить
Намерен; я　вам более скажу —
Он изменил уже: союз с　врагами
Им заключен сегодня. В　Прагу, в　Эгер
Уже опешат его гонцы, и　завтра
Нас к　шведам отвести намерен он.
Но ошибается: благоразумье
Не дремлет; есть друзья у　государя
Надежные, союз их　тайный крепок.
Вот манифест, который возлагает
На герцога опалу, с　войск снимает
Повиновенья долг и　всем велит
Соединиться под моим начальством.
Итак, хотите　ль в　правом деле с　нами
Быть заодно, иль разделить злодеев
Злой жребий с　ним?
 

Бутлер (вставая)

 
Его судьба – моя.
 

Октавио

 
Последнее　ль решенье это ваше?
 

Бутлер

 
Да.
 

Октавио

 
Но одумайтесь, полковник Бутлер!
В грудь верную упало ваше слово
Неосторожное – возьмите вы
Его назад, путь лучший изберите;
Недобрым вы　намерены идти.
 

Бутлер

 
Что вам еще угодно, генерал?
 

Октавио

 
Взгляните вы на　седину свою!
Одумайтесь!
 

Бутлер

 
Прощайте!
 

Октавио

 
Меч свой честный
В такой войне хотите　ль обнажить?
Намерены　ль вы　обратить в　проклятье
Признательность, которую снискали
Сорокалетней верностью стране?
 

Бутлер (смеется горько)

 
Признательность – династии австрийской!
 

(Направляется к　выходу.)

Октавио (дает ему дойти до　двери и　затем окликает)

 
Полковник Бутлер!
 

Бутлер

 
Что?
 

Октавио

 
Как было дело,
Когда шла речь о　графе?
 

Бутлер

 
Речь о　графе?
 

Октавио

 
Да, речь о　графском титуле?
 

Бутлер (вспыхнув)

 
Проклятье!
 

Октавио (холодно)

 
Просили вы о　нем. Вам отказали.
 

Бутлер

 
Не дам вам насмехаться надо мной!
Обороняйтесь! Шпагу вон!
 

Октавио

 
Оставьте,
Скажите мне, как было дело. После
Готов принять я　вызов.
 

Бутлер

 
Пусть　же знают
О слабости, которой не　прощаю
Я сам себе! Да, я　честолюбив
И никогда не　выносил презренья.
Мне было больно, что рожденье, титул
Ценились в　войске больше, чем заслуги.
Я не　желал быть ниже равных мне,
И часом злым был этот шаг внушен мне, —
Я сделал глупость, но　столь тяжкой кары
Не заслужил. Могли мне отказать, —
Зачем отказ усиливать презреньем?
Слугу испытанного, старика
Уничтожать безжалостной насмешкой,
Корить его незнатностью так грубо
За то, что он в　час слабости забылся?
Но и　червю дала природа жало,
Чтоб, коль, смеясь наступят на　него…
 

Октавио

 
Оклеветали, верно, вас. Кто　же враг,
Вам столь дурную службу сослуживший?
 

Бутлер

 
Кто　б ни　был он, он　подлый негодяй,
Наверное придворный, из　испанцев,
Потомок рода древнего, кому
Я на　пути стою, завистник гнусный
Почета, мной добытого себе!
 

Октавио

 
Скажите: герцог этот шаг одобрил?
 

Бутлер

 
Он на　него меня толкал, старался
С усердьем друга за　меня.
 

Октавио

 
Вы в　этом
Убеждены?
 

Бутлер

 
Да, я　читал письмо.
 

Октавио (значительно)

 
Я также, но не то я в　нем нашел.
 

Бутлер поражен.

 
Письмо случайно мне попало в　руки,
Удостоверьтесь сами.
 

(Дает ему письмо.)

Бутлер

 
Как? Что значит?…
 

Октавио

 
Боюсь, полковник Бутлер, что вы　жертва
Бессовестной игры. Сказали вы,
Что вас толкал на　этот шаг сам герцог?
О вас в　письме он　говорит с　презреньем,
Дает совет министру ваше чванство —
Как он　определяет – наказать.
 

Бутлер прочитал письмо, колени у　него дрожат, он хватается за　стул и　садится.

 
Никто вас не　преследует, не　хочет
Вредить вам; нанесенной вам обиды
Виновник герцог. Цель его ясна:
От императора он　вас отторгнуть
Хотел и　ждал того от　вашей мести,
Что, при спокойном духе, верность ваша
Известная отвергла б, негодуя.
Вас к　исполненью замыслов преступных
Презрительно употребить хотел он
Слепым орудьем. Удалось ему,
Сумел он　вас сманить с　пути прямого,
Которым сорок лет вы　твердо шли.
 

Бутлер (дрожащим голосом)

 
От государя моего могу ли
Я ждать прощенья?
 

Октавио

 
Больше чем прощенья, —
Обиду, не　заслуженную вами,
Загладить император захотел;
Он утвердил за　вами дар, вам данный
С злой целью герцогом. Отныне полк,
Которым вы　начальствуете, ваш.
 

Бутлер хочет встать и　падает снова на　стул. Он в　сильном волнении пытается говорить и не　может; наконец он снимает шпагу с　перевязи и　подает ее　Пикколомини.

Октавио

 
Зачем? Опомнитесь.
 

Бутлер

 
Возьмите!
 

Октавио

 
Что вы?
Опомнитесь, вы　вне себя.
 

Бутлер

 
Возьмите!
Носить я　эту шпагу не　достоин.
 

Октавио

 
Из рук моих ее　примите вновь
И ею с　честью правое вы　дело
Впредь защищайте!
 

Бутлер

 
Изменить хотел я
Такому милосердному владыке!
 

Октавио

 
Загладьте грех свой! С　герцогом порвите!
 

Бутлер

 
Мне с　ним порвать!
 

Октавио

 
Колеблетесь еще?
 

Бутлер (в порыве ярости)

 
Порвать с　ним только? – Он　погибнуть должен!
 

Октавио

 
Последуйте за　мною в　Фрауэнберг,
Где Альтрингер и　Галлас собирают
Друзей двора! Вернул я　многих долгу,
И все покинут нынче ночью Пильзен.
 

Бутлер (ходивший взад и　вперед в　сильном волнении, подходит к　Октавио с　решимостью)

 
Граф Пикколомини! О　чести вам
Тот может говорить, кто изменил?
 

Октавио

 
Кто искренно раскаялся, тот может.
 

Бутлер

 
Так здесь меня оставьте.
 

Октавио

 
Для чего же?
 

Бутлер

 
С полком моим меня оставьте здесь.
 

Октавио

 
Вам доверять могу я, но　откройте
Мне вашу мысль.
 

Бутлер

 
Ее откроет дело.
Не спрашивайте больше! Верьте мне!
Вы можете! Клянусь вам всем, что свято,
Оставите _его_ вы на　руках
Не ангела-хранителя! Прощайте!
 

(Уходит.)

Слуга (приносит записку)

 
Принес ее　какой-то незнакомец
И тотчас удалился. У　подъезда
Уж герцогские лошади стоят.
 

(Уходит.)

Октавио (читает)

 
«Скорее уезжайте. Верный Изолан».
О, если　б Пильзен уж лежал за　мною!
Ужели нам погибнуть суждено
Почти у　гавани? Прочь, прочь отсюда!
Мне здесь грозит опасность. Где　ж мой сын?