Текст книги "Коварство и любовь"

Действие третье

Сцена первая

Двор при доме Телля.

Телль плотничает. Гедвига занята домашней работой.

Вальтер и Вильгельм в глубине сцены играют маленьким самострелом.

Вальтер

(поет)

Метки горца стрелы,

Верен лук тугой,

Вот идет он смело

По тропе крутой.

В синие просторы

Дерзко он пришел,

Где орлы да горы,

Где он сам – орел!

Пролетит ли птица,

Зверь ли пробежит —

Вмиг стрела помчится,

Молнией сразит.

(Подбегает к отцу.)

Поправь, отец! Порвалась тетива.

Телль

Ну нет, стрелок поправить должен сам.

Мальчики уходят.

Гедвига

Как рано дети учатся стрелять.

Телль

Кто сызмала начнет, тот мастер будет.

Гедвига

Дай бог не знать такого мастерства!

Телль

Все надо знать им. Тот, кто хочет в жизни

Пробиться, должен быть вооружен

И для защиты и для нападенья.

Гедвига

Прощай, семья, покой…

Телль

Покой мне чужд.

Я не рожден быть пастухом. Я должен

За целью ускользающею гнаться;

И лишь тогда мне наслажденье жизнь,

Когда в борьбе проходит каждый день.

Гедвига

А я одна, с детьми оставшись дома,

Тебя в тоскливом страхе поджидаю!

И с ужасом я слушаю рассказы

О ваших дерзких подвигах в горах.

А при разлуке замирает сердце —

Боюсь, что я тебя уж не увижу.

Мне чудится, меж диких вечных льдов

Ты, оступившись, падаешь с утеса.

Иль вижу я, ты серну сшиб – и в пропасть

Она тебя с собою увлекает.

Иль вдруг тебя засыпало лавиной,

Вдруг под тобой коварный треснул лед…

И ты летишь в ужасную могилу,

Чтоб заживо быть в ней похороненным.

Ах, сотни раз меняя облик свой,

Смерть мчится за охотником в горах!

Какой злосчастный промысел – он вас

На край бездонной пропасти приводит!

Телль

Кто ловок, осмотрителен, силен,

На бога уповает, тот легко

Беду любую побороть сумеет.

Природным горцам горы не страшны.

(Окончив работу, убирает инструмент.)

Ну, я на годы починил ворота.

Коль есть топор, мне плотник ни к чему.

(Берет шляпу.)

Гедвига

Куда опять собрался?

Телль

В Альторф, к тестю.

Гедвига

Во что-нибудь опасное ввязаться?

Телль

С чего взяла ты это?

Гедвига

Твердо знаю:

Есть заговор какой-то против фохтов…

На Рютли был совет. Ты заодно.

Телль

Я не был там… Но если кликнет клич

Моя страна, я ей не изменю.

Гедвига

Тебе укажут место поопасней, —

Что потрудней, достанется тебе.

Телль

По силам долг на каждого возложат.

Гедвига

Недавно Баумгартена в грозу

Ты от погони спас… Вы уцелели,

Должно быть, чудом… Как ты не подумал

О детях и жене?

Телль

О вас я думал —

Вот почему я детям спас отца!

Гедвига

По разъяренным волнам плыть! Ты бога

Таким поступком дерзким искушал.

Телль

Раздумывая, много не свершишь.

Гедвига

Ты выручить всегда готов другого,

А попадешь в беду, так не помогут.

Телль

Бог даст, и сами справимся с бедой!

(Берет свой самострел и две стрелы.)

Гедвига

Зачем ты лук берешь с собой? Оставь!

Телль

Я как без рук, когда он не при мне.

Мальчики возвращаются.

Вальтер

Отец, куда ты?

Телль

К дедушке, сынок…

Ты не пойдешь со мной?

Вальтер

Пойду, конечно!

Гедвига

Сейчас там Геслер. В Альторф не ходи!

Телль

Он к вечеру отправится.

Гедвига

Так выжди!

Он зол на нас. С ним лучше не встречаться.

Телль

Мне мало дела, зол он или нет.

Живу я честно, – что мне до врагов!

Гедвига

Сильней всего он честных ненавидит.

Телль

Не потому ль, что к ним нельзя придраться?..

Но, думаю, меня не тронет он.

Гедвига

Ты почему так думаешь?

Телль

Недавно

Охотился я в Шехонском ущелье;

Там редко след увидишь человека.

Я шел пустынной горною тропой,

Где встречным трудно разминуться. Прямо

Над головой моей скала нависла,

А подо мной ревел сердито Шехен.

Мальчики прильнули к нему справа и слева и смотрят на него с напряженным любопытством.

Вдруг мне навстречу Геслер. Он один,

Без провожатых был, и я один.

Лицом к лицу стоим, а рядом – пропасть.

Заметив, он тотчас меня узнал;

Ведь незадолго перед тем сурово

За сущий вздор он наказал меня.

И видит он, я перед ним стою

С отличным самострелом. Он смутился

И побледнел, колени задрожали…

Один бы миг – и сорвался б с утеса!

Так жалок он мне стал, что подошел

Почтительно к нему я со словами:

«Ведь это Телль… Телль, господин ландфохт».

Он ничего на это, лишь рукой

Мне подал знак идти своей дорогой.

Уйдя, я свиту вслед за ним послал.

Гедвига

Он задрожал перед тобой… Смотри!

Позора он вовек не позабудет.

Телль

Я встречи не ищу. И он не ищет.

Гедвига

Останься. Иль ступай уж на охоту.

Телль

Да что с тобой?

Гедвига

Не по себе мне что-то.

Телль

Зачем себя ты мучишь без причины?

Гедвига

Пусть без причины… Но останься, Телль.

Телль

Я, дорогая, слово дал прийти.

Гедвига

Ты должен — что ж, иди… Оставь мне сына!

Вальтер

Нет, мама, я хочу пойти с отцом.

Гедвига

Ты хочешь мать свою покинуть, Вельти?

Вальтер

Подарок я от деда принесу.

(Уходит с отцом.)

Вильгельм

Но я с тобою, мама!

Гедвига

(обнимая его)

Милый мой,

Хоть ты еще остался у меня!

(Идет к воротам и долгим взглядом провожает уходящих.)

Сцена вторая

Дикое, уединенное место в лесу.

С утесов низвергаются ручьи, над которыми радугой переливается на уступах водяная пыль.

Берта в охотничьем костюме. Вслед за нею Руденц.

Берта

Идет сюда. Мы сможем объясниться.

Руденц

(быстро входит)

Ах, наконец-то мы наедине!

Свой приговор произнесите мне.

Мы без свидетелей, в лесной глуши, —

Я сердце облегчу в ее тиши.

Берта

Но далеко ль охотники отсюда?

Руденц

Там, далеко… Теперь иль никогда!

Я дорого́й воспользуюсь минутой —

Судьба моя должна решиться тут,

Хотя бы я навеки вас лишился.

Но почему обычно кроткий взгляд

Так строго на меня вы устремили?..

Кто я такой, чтоб смел о вас мечтать?

Меня еще не увенчала слава,

Мне далеко до рыцарей, что вас,

Овеянные славой, окружают.

Любовь и верность – все, чем я богат…

Берта

(со строгой важностью)

Вы о любви и верности твердите,

Готовясь изменить святому долгу?

Руденц отступает.

Раб Австрии, продавшийся врагам

И палачам отчизны угнетенной!

Руденц

Но от кого такой упрек я слышу?

Кого ж я, кроме вас, у них искал?

Берта

Так вы среди изменников меня

Надеялись найти? Скорей бы руку

Я Геслеру-тирану отдала,

Чем отщепенцу родины своей,

Орудию слепому чужеземцев!

Руденц

О, что я слышу? Боже!

Берта

Разве есть

Милей отчизны что-нибудь на свете?

Есть разве долг прекрасней, благородней,

Чем быть щитом безвинного народа

И угнетенных защищать права?

Душа моя скорбит за ваш народ,

Я с ним страдаю заодно; ведь я

Люблю его – он кроток, хоть могуч.

Всем сердцем я привязана к нему

И с каждым днем все больше уважаю.

А вы, кого ваш прирожденный долг

В защитники предназначал народу,

Вы бросили его, врагам предались

И с ними цепи родине куете!

Мне больно, я от ненависти к вам

С трудом свое удерживаю сердце.

Руденц

А я народу блага не хочу?

Ему под мощным скипетром австрийским

Мир…

Берта

Рабство вы готовите ему!

Ваш край – последний на земле оплот

Свободы, вы изгнать ее хотите!

Где счастье для народа, лучше видит

Он сам, его спасает здравый смысл.

А вы в тенета с головой попали.

Руденц

Так я презренья, ненависти стою?

Берта

О, если б так! Но видеть вас достойным

Презренья, видеть, как вас презирают,

Когда б любить вас…

Руденц

Берта! Берта! Вы

То радостью поманите небесной,

То сбросите вдруг с высоты чудесной.

Берта

Нет, нет, в вас благородство не угасло,

Оно лишь дремлет – я его бужу.

Напрасно вы хотели заглушить

В себе к добру врожденное стремленье,

На благо вам, оно сильней, чем вы, —

Наперекор себе вы благородны.

Руденц

Вы верите еще в меня! О Берта,

С любовью вашей стать могу я всем!

Берта

Природе вашей верность сохраните.

Займите вам назначенное место!

За свой народ, за родину вступитесь,

Сразитесь за святые их права!

Руденц

О горе! Разве вас я не лишусь,

Когда я против Австрии восстану?

Ведь вы в руках своих родных – они

Насильно замуж выдать вас хотят.

Берта

В лесных кантонах все мои владенья, —

Швейцарца вольность станет и моей.

Руденц

Ах, до чего все ясно мне теперь!

Берта

Моей руки добиться не надейтесь

По милости австрийцев. Нет, немало

Охотников там до моих поместий.

Они и вашей родине грозят,

Захватчики без совести и чести!

О друг, я жертвой быть обречена.

Чтоб мною фаворита наградить,

Средь лжи двора меня заставят жить.

Печальная мне доля суждена:

Брак ненавистный мне скует оковы.

Спасайте же, любя, – для жизни новой!

Руденц

Так вы решились бы остаться здесь,

Моей женою быть в моей отчизне?

О Берта, целью всех моих стремлений,

Моих надежд ведь были только вы!

Я ради вас спешил на поле славы,

Из-за любви о почестях мечтал.

Но если здесь, в долине безмятежной,

Решитесь поселиться вы со мной,

Блестящий свет покинув, я – у цели.

И пусть тогда в гранитные твердыни

Чужая жизнь бьет яростной волной!

Меня желанье прежде искушало

Уйти в тот мир, в обманчивую даль.

Теперь пускай вокруг сомкнутся скалы

Глухой стеной – мне ничего не жаль.

Нас ждет в долине этой сокровенной,

Открытой небу, счастье всей вселенной.

Берта

Таким тебя я видела в мечтах.

Я верила в тебя – и не ошиблась!

Руденц

Теперь конец коварным обольщеньям —

На родине я счастье обрету!

Здесь мальчиком я расцветал беспечно,

Здесь радости пленяют нас былые,

Тут шум ручьев и сосны вековые…

В моей отчизне станешь ты моей!

О, я всегда любил свой край! А радость

На родине любая нам милей.

Берта

Где ж, как не здесь, тот остров благодатный,

Невинности давно желанный край,

Где древней верности заветы живы,

Где лицемерье не свило гнезда…

Тут зависть наше счастье не отравит,

И безмятежные нас ждут года.

И вижу я тебя в расцвете сил,

И первый ты средь равных и свободных;

Любовь народную ты заслужил

Величием деяний благородных.

Руденц

И вижу я тебя, всех жен венец,

Заботливой и нежною подругой.

Блаженством упоен былой слепец,

Мне жизнь – весна, с тобой, моей супругой.

Ты всюду прелесть вносишь, милый друг,

И все живишь и радуешь вокруг!

Берта

Мой милый, горько было убеждаться,

Что это счастье высшее ты губишь…

Не тяжело ль мне было бы, увы,

Последовать за рыцарем надменным,

Губителем страны, в угрюмый замок!

Тут замков нет. Не отделяют стены

Нас от народа. И ему отныне

Мы оба служим!

Руденц

Как же сбросить петлю?

Ах, сам ее надел я на себя!

Берта

Ты мужественно разорви ее.

Что б ни было… с народом оставайся!

Ты к этому рожденьем предназначен.

Издали доносится звук охотничьих рогов.

Трубят… Прощай… Так помни, что, сразясь

За родину, ты за любовь сразишься.

У нас и у отчизны – враг один;

Ее свобода – каждого свобода.

Уходят.

Сцена третья

Луг возле Альторфа.

На переднем плане деревья. В глубине на шесте висит шляпа.

Перспектива замыкается покрытой заповедным лесом горой, над которой высится цепь снежных вершин.

Фрисгард и Лёйтхольд стоят на страже.

Фрисгард

Мы караулим зря. Никто сюда

Отдать почтенье шляпе не заходит.

Бывало, как на ярмарке, народ

Толпился здесь. Но стал пустыней луг,

Когда на жерди чучело повисло.

Лёйтхольд

К досаде нашей, только сброд один

В дырявых шапках мимо нас проходит.

А кто почтенней, те скорее крюку

Изрядного дадут, чтоб мимо шляпы

Не проходить и спин пред ней не гнуть.

Фрисгард

А все ж по этой площади сегодня

Из ратуши пришлось идти народу.

Ну, думаю, улов богатый будет, —

Ведь никому до шляпы дела нет.

Но Рёссельман, их поп, увидев это, —

Как раз он шел с причастьем от больного, —

У нашей шляпы вдруг остановился…

Псаломщик в колокольчик зазвонил…

И на колени стали все, я тоже —

Перед причастьем, но не перед шляпой.

Лёйтхольд

Позорный столб для нас самих, приятель,

Вот этот шест с напяленною шляпой.

Ведь это срам для доброго вояки —

Быть на посту перед пустою шляпой.

За это все нас вправе презирать.

Отвешивать поклоны перед шляпой —

Поверь! – дурацкий это, брат, приказ!

Фрисгард

Подумаешь, перед пустою шляпой!

Ты ж кланяешься голове пустой?

Гильдегарда, Мехтгильда и Эльсбета входят с детьми и становятся вокруг шеста.

Лёйтхольд

Эх, вижу я, ты подслужиться хочешь

И добрый люд ты рад вовлечь в беду.

По мне, иди кто хочет мимо шляпы,

А я на все смотреть сквозь пальцы буду.

Мехтгильда

Вон фохт висит! Почтенья больше, дети!

Эльсбета

Убраться бы ему, оставив шляпу.

Поверь, не хуже было бы стране!

Фрисгард

(прогоняя их)

Вы здесь зачем? Проваливайте! Живо!

Кто звал вас? Вы мужей сюда пришлите,

Их подстрекнув не выполнять приказ.

Женщины уходят.

Входит Телль с самострелом, ведя сына за руку.

Они идут на авансцену, не обращая внимания на шляпу.

Вальтер

(показывает на гору, покрытую заповедным лесом)

Не правда ли, отец, там, на горе,

Как топором по дереву ударишь,

Из раны брызнет кровь?

Телль

А кто сказал?

Вальтер

Пастух… Там заколдованы деревья.

И говорят, у тех, кто им вредил,

Одна рука из гроба прорастала.

Телль

Неправда, это заповедный лес.

Вон видишь там вершины снеговые,

Те, что уходят ввысь, за облака?

Вальтер

То ледники. Они гремят ночами.

На нас оттуда катятся лавины.

Телль

Так вот, давно б тяжелые лавины

Засыпали селенье наше Альторф,

Но будто всенародным ополченьем

Встречает их наш заповедный лес.

Вальтер

(немного подумав)

А есть края, где нет ни скал, ни гор?

Телль

Спускаясь с наших гор все ниже, ниже,

Теченью следуя потоков бурных,

Доходишь до равнины необъятной,

Где, пенясь, не шумят лесные воды,

Но реки тихо, безмятежно льются;

Там ширь спокойная иной природы,

Куда хватает глаз – повсюду нивы,

И вся страна как сад большой, красивый.

Вальтер

Так почему, отец, мы не сойдем

Скорее вниз, в ту чудную страну,

Чем жить в напрасных муках и тревоге?

Телль

Прекрасен тот благословенный край!

Но те, кто там возделывает землю,

Не пользуются жатвой…

Вальтер

Не живут

Свободно на своей земле, как ты?

Телль

Там вся земля – у короля и церкви.

Вальтер

Но ведь в лесах охотятся свободно?

Телль

Пернатые и зверь – добро господ.

Вальтер

Но в реках-то свободно ловят рыбу?

Телль

Река и море, соль – все короля.

Вальтер

Кто ж этот страшный каждому король?

Телль

Он подданных защитник и кормилец.

Вальтер

Что ж, сами защитить себя не могут?

Телль

Сосед соседу там не доверяет.

Вальтер

В стране широкой тесно будет мне.

Уж лучше пусть над головой лавины.

Телль

Да, это правда. Лучше за спиной

Пусть будут ледники, чем злые люди.

Хотят пройти мимо.

Вальтер

Отец, гляди-ка, шляпа на шесте!

Телль

Что нам до шляпы? Поспешим, сынок!

(Хочет идти.)

Фрисгард преграждает ему копьем дорогу.

Фрисгард

Во имя императора! Ни с места!

Телль

(хватаясь за копье)

Да что вам нужно? Что все это значит?

Фрисгард

Приказ нарушен. Следуйте за нами.

Лёйтхольд

Почтения не отдали вы шляпе.

Телль

Пусти, приятель!

Фрисгард

Нет, в тюрьму! В тюрьму!

Вальтер

Отца в тюрьму? На помощь! Помогите!

(Кричит за сцену.)

Скорее, люди добрые, сюда!

Насилие! Отца в тюрьму уводят!

Священник Рёссельман и псаломщик Петерман появляются с тремя поселянами.

Петерман

Что тут у вас?

Рёссельман

Зачем его ты держишь?

Фрисгард

Изменник он и государю враг.

Телль

(хватает его)

Изменник? Я?

Рёссельман

Да ты вглядись, приятель!

Ведь это Телль – достойный гражданин.

Вальтер

(замечает Вальтера Фюрста и устремляется к нему навстречу)

Отца схватили! Дедушка, на помощь!

Фрисгард

В тюрьму его!

Вальтер Фюрст

(подбегает)

Я за него ручаюсь!

Что тут случилось? Ради бога, Телль!..

Входят Мельхталь и Штауффахер.

Фрисгард

Он власть ландфохта признавать не хочет.

Ослушник этот ею пренебрег.

Штауффахер

Так в этом провинился Телль?

Мельхталь

Ты лжешь!

Лёйтхольд

Почтенья шляпе он не оказал.

Вальтер Фюрст

Так вот за что его в тюрьму? Приятель,

Я за него ручаюсь, отпусти!

Фрисгард

Ты за свою, старик, ручайся шкуру!

Мы делаем, что служба нам велит.

Мельхталь

(поселянам)

Да это вопиющее насилье!

Неужто нагло уведут его?

Петерман

Нет, мы сильней! Друзья, не выдавать!

Один за всех – и все за одного!

Фрисгард

Так вы приказу фохта непослушны?

Трое поселян

(вбегая)

Мы на подмогу! Что тут? Измолотим!

Гильдегарда, Мехтгильда и Эльсбета возвращаются.

Телль

Я справлюсь, люди добрые. Ступайте!

Когда я к силе захочу прибегнуть,

Вы думаете, копий устрашусь?

Мельхталь

(Фрисгарду)

Посмей-ка увести его от нас!

Вальтер Фюрст и Штауффахер

Оставьте! Тише!

Фрисгард

(кричит)

Бунт! Мятеж, мятеж!

Слышны охотничьи рога.

Женщины

Наместник Геслер едет!

Фрисгард

(еще громче)

Бунт! Мятеж!

Штауффахер

Кричи, пока не лопнешь!

Рёссельман и Мельхталь

Замолчишь ты?

Фрисгард

(во все горло)

Сюда, слуге закона помогите!

Вальтер Фюрст

Вот сам наместник. Что-то с нами будет?

Геслер верхом, с соколом на руке. Рудольф Гаррас, Берта, Руденц и вооруженная охрана из наемников. На сцене образуется круг из копий.

Рудольф Гаррас

Дорогу фохту дайте!

Геслер

Разогнать их!

Что за толпа? Кто призывал на помощь?

Все молчат.

Ну, кто же? Отвечайте мне!

(Фрисгарду.)

Вперед!

Кто ты такой? А он в чем провинился?

(Передает сокола слуге.)

Фрисгард

О господин, я верный воин твой

И часовым поставлен здесь, у шляпы.

А этот мной сейчас изобличен:

Он отказался шляпе поклониться,

И, по приказу, мною был задержан.

Но чернь его отбить хотела силой.

Геслер

(помолчав)

Неужто императором и мной,

Ландфохтом, Телль, ты так пренебрегаешь,

Что шляпу ты не захотел почтить,

Которой я испытываю вас?

Злой умысел ты этим только выдал.

Телль

Простите, сударь! Я не из презренья —

По безрассудству ваш приказ нарушил.

Будь я другой, меня б не звали Телль.

Помилуйте, я впредь не провинюсь.

Геслер

(помолчав)

Ты мастерски, стрелок, владеешь луком

И в меткости едва ль кому уступишь?

Вальтер

Да, это правда. С яблони собьет

Мне яблоко отец хоть в ста шагах.

Геслер

Что, это сын твой, Телль?

Телль

Да, мой сынок.

Геслер

А есть еще?

Телль

Их двое у меня.

Геслер

Которого ты сына больше любишь?

Телль

Они мне оба дороги равно.

Геслер

Ну, если с яблони ты в ста шагах

Сбиваешь яблоко, то покажи мне

Свое искусство, Телль… Возьми свой лук…

Да при тебе он, впрочем… С головы

Сшиби у сына яблоко стрелой…

Но только ты получше целься, Телль,

И первой же стрелою попади;

А промахнулся – с жизнью распростишься.

Все поражены ужасом.

Телль

Чудовищный вы отдали приказ…

Неужто вправду?.. С головы сыновней…

Нет, сударь, нет, вам это не могло

Прийти на ум… Нет, боже упаси

Такой приказ всерьез отдать отцу!

Геслер

Ты яблоко у сына с головы

Собьешь сейчас, как я того хочу.

Телль

Чтоб в голову родного сына метил

Родной отец?.. О нет, уж лучше смерть!

Геслер

Стреляй, не то погибнешь ты и сын твой!

Телль

Мне быть убийцей своего ребенка!

Как видно, нет у вас детей… Понять

Вам не дано родительское сердце.

Геслер

Э, Телль, как ты вдруг стал благоразумен!

А говорят, что ты большой мечтатель,

Живешь не так, как все другие люди.

Что почудней ты любишь… оттого

Я по тебе такой и подвиг выбрал.

Там, где другой задумался б, ты смело,

Закрыв глаза, решаешься на все.

Берта

О, не шутите так с народом, сударь!

Они бледны, дрожат… Им непривычно

Затейливые шутки ваши слушать.

Геслер

А кто сказал вам, будто я шучу?

(Срывает яблоко с висящей над ним ветки.)

Вот яблоко… Живей! Посторонитесь!

Шаги отмерить!.. Восемьдесят хватит…

Ни больше и ни меньше… Он хвалился,

Что в ста шагах сразит любую цель…

Ну, так стреляй, – смотри ж, не промахнись!

Рудольф Гаррас

О боже!.. Это уж не шутка… Мальчик,

Ты на коленях вымоли пощаду!

Вальтер Фюрст

(тихо Мельхталю, который с трудом сдерживается)

Сдержитесь, Мельхталь, я вас умоляю!

Берта

(ландфохту)

Довольно, сударь! О, бесчеловечно

Отцовским сердцем так играть. Уж если

Бедняга за проступок свой ничтожный

И должен быть казнен, то он, о боже,

Десятикратно муки смерти вынес.

Пусть невредим он в хижину свою

Вернется. Вас он знает! Этот час

И Телль, и внуки Телля не забудут.

Геслер

Эй, расступитесь!.. Что же ты так медлишь?

Ты виноват, тебя казнить я вправе;

Но милостиво, Телль, твою судьбу

Искусству рук твоих же я вверяю.

Нельзя роптать на приговор суровый

Тому, кто сам своей судьбы хозяин.

Ты метким глазом похвалялся. Ладно!

Так покажи, стрелок, свое искусство;

Достойна цель, награда велика!

Попасть стрелою в черный круг мишени

Сумеет и другой, но мастер тот,

Кого не подведет его искусство,

Чей верен глаз и чья рука не дрогнет.

Вальтер Фюрст

(бросаясь перед Геслером на колени)

О господин наместник, мы вас чтим,

Но пощадите! Я вам половину

Отдам добра, возьмите даже все,

Но вы отца от страшных мук избавьте!

Вальтер Телль

Ах, дедушка, ты перед ним не падай!

Он злой. Ну, где мне стать? Я не робею.

Ведь мой отец бьет птицу на лету, —

Он сердце не пронзит родного сына.

Штауффахер

И вас не тронет детская невинность?

Рёссельман

Есть бог на небесах, и перед ним

В своих делах дадите вы отчет!

Геслер

(указывая на мальчика)

Его вон к той привязывайте липе.

Вальтер Телль

Привязывать? Меня? Я не хочу!

Я, как ягненок, тихо, чуть дыша,

Стоять там буду. Если же меня

Привяжете, я стану отбиваться.

Рудольф Гаррас

Дай, мальчик, завязать себе глаза!

Вальтер Телль

Глаза? Ну нет! Неужто испугаюсь

Стрелы отца, что полетит в меня?..

Я буду ждать и глазом не моргну.

Узнает он, какой стрелок отец!

Не верит изверг, погубить нас хочет…

На зло ему стреляй и попади!

(Идет к липе.)

Ему на голову кладут яблоко.

Мельхталь

(поселянам)

Как! На глазах пред нами совершится

Злодейство это? Где же наша клятва?

Штауффахер

Напрасно всё! Ведь все мы безоружны.

Мы лесом копий тут окружены.

Мельхталь

Зачем мы сразу не взялись за дело?

Прости, господь, отсрочку предложившим!

Геслер

(Теллю)

Скорей же! Зря оружие не носят.

Опасно с ним ходить везде и всюду, —

Стрела, отпрянув, поразит стрелка.

Такая дерзость поселян – обида

Верховному властителю страны.

Лишь господа ходить с оружьем вправе.

Вы лук и стрелы любите носить —

Пусть так, но вот тебе для них мишень.

Телль

(натягивает лук и закладывает стрелу)

Посторонитесь, люди!

Штауффахер

Что вы, Телль!

Хотите… Ни за что!.. Возбуждены вы,

Колени гнутся, и рука дрожит…

Телль

(опуская лук)

В глазах мутится!

Женщины

Милостивый боже!

Телль

(ландфохту)

Не буду я стрелять – вот грудь моя!

(Обнажает грудь.)

Пронзить ее велите вашей страже!

Геслер

Не жизнь твоя, но выстрел твой мне нужен…

Ты духом тверд. На все готов дерзать!

Отлично ты владеешь самострелом.

За руль берешься, не страшась грозы.

Спасай теперь себя… спаситель всех!

Телль стоит, и по всему видно, что он испытывает страшную внутреннюю борьбу. Руки его дрожат, блуждающий взор то обращен на ландфохта, то устремлен к небу. Вдруг он хватает свой колчан, выдергивает оттуда еще одну стрелу и прячет ее за пазуху.

Геслер следит за всеми его движениями.

Вальтер Телль

(под липой)

Стреляй, отец! Я не боюсь!

Телль

Что ж, надо!

(Овладевает собой и начинает целиться.)

Руденц

(все время стоявший в напряженном ожидании и с трудом сдерживавший себя, выступает вперед)

Довольно, фохт! Прошу вас, прекратите…

Все это было только испытаньем…

Вы своего добились… Но суровость

Излишняя вредит разумной цели:

Натянутый сверх меры – треснет лук.

Геслер

Прошу молчать!

Руденц

Нет! Буду говорить!

Честь Габсбургов священна для меня.

Но ненависть легко снискать насильем,

А этого не хочет император…

Жестокости такой не заслужил

Народ мой, нет у вас на это права.

Геслер

Как смеете вы!

Руденц

Долго я молчал,

Бесчинства над народом наблюдая;

Я закрывал на все свои глаза

И заглушал в своей груди страданья,

Скорбь гневом переполненного сердца.

Но долее молчать изменой было б

И Габсбургам, и родине моей.

Берта

(бросаясь между ландфохтом и Руденцом)

Он только злее разъярится, Руденц!

Руденц

Я свой народ покинул, от родных

Отрекся. И естественные узы

Я разорвал, чтоб только к вам примкнуть…

Я думал благу общему помочь,

Монарха власть в моей стране усилив.

Теперь повязка с глаз моих упала,

И в ужасе над бездной я стою.

Я верил вам – и был обманут вами.

Вы сердце честное опутали… И я

С благою целью мой народ губил.

Геслер

И ты дерзишь так нагло господину?

Руденц

Мой господин не вы, а император…

Свободен я, и рыцарская доблесть

Моя нисколько вашей не уступит.

Во имя императора вы здесь,

И хоть позорите вы это имя,

Я чту его, иначе бы перчатку

Я бросил вам, потребовав к ответу.

Что ж, дайте знак своей охране… я

Не безоружен, как они…

(Указывая на народ.)

Со мной

Мой добрый меч, пусть…

Штауффахер

(кричит)

Яблоко упало!

Пока всеобщее внимание было привлечено к ландфохту и Руденцу, между которыми стояла Берта, Телль пустил стрелу.

Рёссельман

А мальчик жив!

Голоса

Телль в яблоко попал!

Вальтер Фюрст, слабея, готов упасть, но Берта его поддерживает.

Геслер

(пораженный)

Как, он стрелял? Неужто? Вот безумец!

Верта

Ребенок жив!

(Вальтеру Фюрсту.)

Опомнитесь, отец!

Вальтер Телль

(подбегая с яблоком)

Вот яблоко, отец… Ведь я сказал:

Ты сына своего не можешь ранить!

Телль стоит, подавшись вперед, как бы устремившись за полетом стрелы. Самострел выпадает у него из рук. Увидя подбегающего к нему сына, он бросается к нему с распростертыми объятиями и с жаром прижимает его к сердцу; ноги его подкашиваются, и он падает без сил.

Все растроганы.

Берта

Благое небо!

Вальтер Фюрст

(зятю и внуку)

Дети мои, дети!

Штауффахер

Хвала тебе, господь!

Лёйтхольд

Вот это выстрел!

О нем вовек преданья не умолкнут.

Рудольф Гаррас

Рассказывать про выстрел Телля будут,

Пока стоят твердыни этих гор.

(Подает ландфохту яблоко.)

Геслер

Он в сердцевину яблока попал!

Да, выстрел меткий, надобно признаться.

Рёссельман

Хорош был выстрел. Но беда тому,

Кто милость бога дерзко искушает!

Штауффахер

Опомнитесь и встаньте, Телль. Свободу

Вы мужеством добыли. Дома ждут вас.

Рёссельман

Вы к матери скорей ведите сына!

Хотят увести его.

Геслер

Стой, Телль!

Телль

(возвращаясь)

Что вам угодно приказать?

Геслер

Ты из колчана вынул две стрелы,

Я видел сам… Зачем ты это сделал?

Телль

(в замешательстве)

Так исстари ведется у стрелков.

Геслер

Нет, я не верю твоему ответу.

Здесь умысел, как видно, был другой.

Ты мне признайся, Телль, чистосердечно,

Что б ни было, я не казню тебя.

Скажи, зачем стрелу другую спрятал?

Телль

Что ж, если вы мне жизнь дарите, сударь,

Я вам скажу всю правду, без утайки.

(Достает стрелу и устремляет на ландфохта страшный взгляд.)

Стрелою этой я пронзил бы… вас,

Когда б попал нечаянно в ребенка, —

И тут уж я бы промаха не дал.

Геслер

Ну, ладно, Телль! Я жизнь тебе дарю.

Я рыцарского слова не нарушу…

Но злобные намеренья ты выдал,

И я велю тебя туда упрятать,

Где ты с луной и солнцем распростишься.

Я только так от стрел твоих спасусь.

Схватить его! Связать!

Телля связывают.

Штауффахер

Как, господин!

Вы человека бросите в темницу,

Когда его спасла рука творца?

Геслер

Посмотрим, как она спасет вторично…

Эй, отвести его ко мне на судно!

Я сам хочу доставить Телля в Кюснахт.

Рёссельман

Что! Свой кантон насильно Телль покинет?

Поселяне

На это есть запрет. Сам император

Не вправе против грамот поступать!

Геслер

А он их подтвердил? Такую милость

Повиновеньем надо заслужить.

Бунтовщики вы против государя,

Лелеете надежду на мятеж.

Я знаю вас… я вижу вас насквозь…

Я выхватил его из всей толпы,

Но помню – все к его вине причастны.

Тот, кто умен, покорствуй и молчи.

Геслер удаляется, за ним следуют Берта, Руденц, Гаррас и слуги. Фрисгард и Лёйтхольд остаются.

Вальтер Фюрст

(с мучительной болью)

Погибло все! Фохт погубить решил

Меня со всей семьею заодно.

Штауффахер

(Теллю)

И надо ж было изверга дразнить!

Телль

Кто сдержится, мои изведав муки?

Штауффахер

Теперь конец всему, конец! Мы все,

Вас потеряв, окованы цепями!

Крестьяне

(окружив Телля)

Теперь конец надежде нашей, Телль!

Лёйтхольд

(подойдя к Теллю)

Телль, мне вас жаль. Но долг мой – послушанье.

Телль

Прощайте!

Вальтер Телль

(в сильном горе прижимаясь к отцу)

Мой отец! Отец! Отец!

Телль

(вознеся руки к небу)

Там твой отец! Ему молись, дитя!

Штауффахер

Что вы жене хотите передать?

Телль

(с горячей нежностью прижимая сына к груди)

Сын невредим. А мне господь поможет.

(Покидает их и уходит под стражей.)