Текст книги "Коварство и любовь"

Сцена вторая

В Штайнене. Кантон Швиц.

Липа перед домом Штауффахера у большой проезжей дороги, подле моста.

Вернер Штауффахер и Пфайфер из Люцерна входят, разговаривая.

Пфайфер

Я повторяю, Вернер Штауффахер:

Не присягайте Австрии. Держитесь

Свободного имперского союза.

И вольность Швица да хранит господь!

(С чувством пожимает ему руку и хочет уйти.)

Штауффахер

Останьтесь же. Вот-вот придет хозяйка…

Вы гость мой в Швице, в Люцерне – я ваш.

Пфайфер

Спасибо, друг! Мне уходить пора…

До времени сносите ж терпеливо

Надменность ваших фохтов, жадность их.

Быть может, после Альбрехта другой —

Не Габсбург! – избран будет император.

А с Австрией – вы Габсбургов рабы!

(Уходит.)

Штауффахер в задумчивости садится на скамью под липой.

В этом положении его застает жена его Гертруда. Она останавливается перед ним и некоторое время молча на него смотрит.

Гертруда

Что мрачен, друг? Не узнаю тебя.

Я день за днем, мой Вернер, наблюдаю,

Как бороздит твой лоб немая скорбь

И гложет сердце тайная забота.

Откройся мне. Как верная жена,

Я разделить твою печаль готова.

Штауффахер молча пожимает ей руку.

Скажи мне, что на сердце у тебя?

Благословен твой труд, все процветает,

Полны амбары, а рогатый скот

И сильные, упитанные кони

Приведены благополучно с гор

На долгое покойное зимовье.

Твой дом, смотри, – как замок, он богат;

Он выстроен из мачтового леса,

Красив и прочен, всем на загляденье.

Приветливо сверкают окна в нем;

Он пестрыми гербами изукрашен

И надписями мудрыми, – и все

Дивятся им, читая мимоходом.

Штауффахер

Да, правда, выстроен на славу дом,

Но знай… под ним непрочно основанье.

Гертруда

Скажи, мой Вернер, как тебя понять?

Штауффахер

Под этой липой я сидел недавно

И рук своих трудами любовался.

Вот вижу, едет со своим отрядом

Ландфохт наш Геслер. Перед этим домом

Остановился в удивленье он.

Как подобает, я тотчас покорно

Навстречу выступил тому, кто в крае

Блюдет верховный государев суд.

«Чей это дом?» – спросил коварно он;

А сам отлично знал. Я это понял

И отвечал: «Дом этот, ваша милость,

Принадлежит властителю страны

И вам, а мне он в пользованье дан». —

«Я императора наместник в крае, —

Сказал он, – и не потерплю, чтоб здесь

Дома крестьянин строил самовольно

И жил свободно, словно господин.

Уж я сумею с вами совладать».

Сказал – и прочь уехал он надменно,

Меня оставив, полного тревог,

Обдумывать зловещие угрозы.

Гертруда

Мой милый муж и господин! Услышать

Не хочешь ли жены прямое слово?

Горжусь я тем, что Иберг мой отец, —

Он мудр был, многоопытен. Мы, сестры,

Бывало, ночь за прялкой коротали,

Когда к отцу старейшины народа

Сходились, чтобы грамоты читать

Властителей былых и поразмыслить

О благе родины в беседе мудрой.

С вниманием прислушивалась я

К речам их умным, к добрым пожеланьям

И, как завет, в душе все сберегла.

Ты терпеливо выслушай меня.

Давно я знаю, что тебя гнетет:

Ландфохт нам враг, он сжил бы нас со свету.

Тебя готов он обвинить, что Швиц

Не хочет власти герцогов австрийских.

Но остается верен, как и встарь,

Великому имперскому союзу…

Не так ли, Вернер? Я ведь не ошиблась?

Штауффахер

Конечно, Геслер злобится за это.

Гертруда

Ландфохт тебе завидует, что ты

Свободен, счастлив на своем наследье,

Какого он лишен. Сам император

И государство дали в лен тебе

Дом этот, им гордишься ты по праву,

Как князь имперский землями своими.

Нет над тобой властителя другого —

Лишь высший в целом христианском мире.

А Геслер – самый младший сын в роду,

Плащ рыцаря – вот все, чем он владеет;

И потому на честных поселян

Косится он с язвительною злобой.

Тебя давно он погубить поклялся,

Ты невредим еще, – так неужели

Ты должен ждать коварного удара?

Кто мудр – умей предвидеть.

Штауффахер

Что ж мне делать?

Гертруда

(подходя ближе)

Вот мой тебе совет! У нас, ты знаешь,

Давно в народе ропщут на насилье

Жестокого и жадного ландфохта.

Не сомневайся ж Вернер, – у соседей,

В кантонах Унтервальдене и в Ури,

Народ устал от тяжкого ярма…

Ведь Ланденберг, как Геслер в нашем Швице,

За озером бесчинствует свирепо…

Любой рыбацкий челн с той стороны

Приходит к нам с вестями о глумленьях

И о злодействах фохтов-чужеземцев.

Я полагаю, было б хорошо

Совет держать вам всем, кто честно мыслит.

Как сбросить этот небывалый гнет.

Убеждена, господь вас не оставит,

Он в правом деле – щит вам и оплот.

Скажи, нет в Ури друга у тебя,

Которому открыть ты мог бы душу?

Штауффахер

Крестьян достойных много там я знаю

И видных, уважаемых дворян.

Друг другу мы взаимно доверяем.

(Встает.)

Жена, каких ужасных мыслей вихрь

Ты подняла в груди моей спокойной!

Тайник души открыла свету дня.

И то, о чем и думать не дерзал я,

Без колебанья высказала ты.

Но взвешен ли, как должно, твой совет?

Ты дикие раздоры, звон мечей

Зовешь на эти мирные долины…

Как! Слабое пастушеское племя

Дерзнет на бой с властителем вселенной?

Предлог им только благовидный нужен,

Чтоб двинуть на злосчастную страну

Наемников неистовые орды.

Знай, правом победителя прикрывшись,

Они, под видом справедливой кары,

Покончат с нашей вольностью старинной.

Гертруда

И вы — мужи! Так действуйте секирой, —

Отважным помогает сам господь!

Штауффахер

Жена! Неистов, грозен бич войны,

Он смерть сулит и пастуху и стаду.

Гертруда

Сносить нам должно то, что бог послал.

В ком честь жива, не вынесет неправды.

Штауффахер

Наш новый дом так радует тебя…

Война сожжет его до основанья.

Гертруда

Есть блага выше дома и двора,

И ради них я сжечь свой кров готова.

Штауффахер

Ты веришь в человечность. Но война

Не пощадит младенца в колыбели.

Гертруда

Невинности защита есть на небе!

Смотри вперед, мой Вернер, не назад!

Штауффахер

Мужи падут, за родину сражаясь,

Но, жены, вас какая ждет судьба?

Гертруда

Последний выбор каждому оставлен:

Прыжок с моста меня освободит!

Штауффахер

(бросаясь в ее объятия)

Тот, кто обнять такого друга может,

Тот радостно за свой очаг сразится,

Без страха пред войсками королей…

Иду немедля в Ури, у меня

Есть верный друг там, старый Вальтер Фюрст.

Всегда мы сходных мыслей с ним держались.

Вблизи него живет фон Аттингаузен.

Он, правда, знатный рыцарь, но он верен

Народу и обычаям его.

Я с ними посоветуюсь о том,

Как родины врага нам сокрушить…

Прощай, жена! До моего прихода

Тебе одной заботиться о доме.

Паломника к иконе чудотворной,

Монаха, что на церковь собирает,

Ты приюти и щедро им подай.

Наш дом – что чаша полная. Открыто

Здесь, у большой дороги, он стоит

И каждого радушно принимает.

Меж тем как они удаляются в глубину сцены, входят Вильгельм Телль и Баумгартен.

Телль

(Баумгартену)

Теперь я вам не нужен, Баумгартен.

Вон дом стоит. Войдите, там живет

Отец всем угнетенным – Штауффахер…

Да вот и сам он!.. Подойдем к нему.

Идут к нему.

Сцена третья

Открытое место возле Альторфа.

В глубине сцены, на возвышенности, достраивается крепость. Задняя часть ее окончена, переднюю строят. Высокие леса; по ним вверх и вниз ходят мастеровые. На самом верху, на крыше, сидит кровельщик. Всё в движении, все заняты работой.

Надсмотрщик, мастер-каменотес, подмастерья и подручные.

Надсмотрщик

(палкой понукает рабочих)

Бездельники, живее! Где известка?

Эй, шевелись! Сюда раствор и камень!

К приходу фохта пусть кипит работа.

Ну, что вы так ползете? Эх, улитки!

(Двум чернорабочим с кладью.)

И это ноша? Вдвое надо класть!

Я вижу, плуты вы и лежебоки!

Первый подмастерье

Глумление над нами – заставлять нас

Своей рукой себе темницу строить!

Надсмотрщик

Так вы ворчать? Бессовестный народ!

Коров доить вам только да лениво

Всю жизнь таскаться по своим горам!

Старик

(садясь отдохнуть)

Ох, не могу!

Надсмотрщик

(трясет его за плечи)

Ну, ну, старик, живее!

Первый подмастерье

Души в вас нет! Он чуть таскает ноги.

Зачем его на подневольный труд

Вы гоните?

Мастер-каменотес и подмастерье

Нет, это нестерпимо!

Надсмотрщик

Не ваше дело! Служба так велит.

Второй подмастерье

А как, смотритель, крепость назовут,

Которую мы строим?

Надсмотрщик

Иго Ури.

Надежно вас согнут таким ярмом.

Подмастерья

Так, Иго Ури!

Надсмотрщик

Что же тут смешного?

Второй подмастерье

Домишком этим нас хотят смирить?

Первый подмастерье

Таких кротовых куч насыпать много

Одну поверх другой придется вам —

И то у нас гора любая выше!

Надсмотрщик уходит в глубину сцены.

Мастер-каменотес

Вглубь озера я молоток закину,

Который мне служил в проклятом зданье.

Входят Телль и Штауффахер.

Штауффахер

Вот дожил я, глаза бы не видали!

Телль

Да, тяжело. Пойдемте дальше, Вернер.

Штауффахер

И это – Ури! Это – край свободы!

Мастер-каменотес

О, если бы вам показать подвалы

Под башнями! Кого туда посадят,

Тот не услышит крика петуха.

Штауффахер

О боже!

Каменотес

А своды в этом замке, а подпоры —

Их строили, как видно, на века!

Телль

Созданье рук всегда разрушат руки.

(Указывая на горы.)

Твердыни гор – вот вольности оплот!

Слышен барабан. Входят люди со шляпой на шесте; за ними следует глашатай. Женщины и дети толпой вливаются на сцену.

Первый подмастерье

Бьет барабан! Прислушайтесь!

Мастер-каменотес

Потеха!

Как в карнавал!.. А шляпа-то зачем?

Глашатай

Во имя императора!

Подмастерье

Эй!.. Тише!

Глашатай

Народ кантона Ури! Эту шляпу

На шест высокий в Альторфе наденут

И выставят на видном месте там.

И вот ландфохта Геслера приказ:

Пусть шляпе та же воздается почесть,

Что и ему. Пусть каждый перед нею,

Смирясь, без шапки станет на колени,

Чтоб император знал ему покорных.

Лишится тот именья и свободы,

Кто вздумает приказом пренебречь.

Народ громко смеется. Бьют в барабан, и толпа расходится.

Первый подмастерье

Еще одна ландфохтова затея!

Фохт поклоняться шляпе нам велит.

Да было ль что подобное на свете?

Мастер-каменотес

Так нам велят колени гнуть пред шляпой?

Что за игра с почтенными людьми?!

Первый подмастерье

Куда ни шло – имперская корона!

А то ведь шляпа герцогов австрийских, —

В палате ленной видел я ее.

Мастер-каменотес

Австрийская она! Глядите в оба!

Ловушка тут, чтоб Австрии предать нас.

Подмастерья

В ком честь жива, не стерпит поруганья!

Мастер-каменотес

Пойдем, с другими надо столковаться.

Уходят в глубину сцены.

Телль

(Штауффахеру)

Я думаю, довольно с вас. Прощайте!

Штауффахер

Куда вы, Телль? Зачем вы так спешите?

Телль

Прощайте! Мне давно пора домой.

Штауффахер

Поговорим. На сердце тяжело.

Телль

Да что слова! От них не станет легче.

Штауффахер

Но к подвигам пускай ведут слова.

Телль

Терпеть, молчать – весь подвиг ныне в этом.

Штауффахер

Но должно ль то сносить, что нестерпимо?

Телль

Крутой правитель властвует недолго.

Когда внезапно забушует вихрь,

То гасятся огни, а корабли

Бегут укрыться в гавань, и стихия

Проносится бесследно, без вреда.

Пусть каждый дома, в тишине живет.

Кто любит мир, того оставят в мире.

Штауффахер

Вы думаете?

Телль

Да, змеи не троньте —

И не ужалит. Утомятся сами,

Увидя наших стран невозмутимость.

Штауффахер

Мы многого добьемся сообща.

Телль

В крушенье легче выплыть одному.

Штауффахер

Вам дела нет до общей всем беды?

Телль

Лишь на себя могу я положиться.

Штауффахер

Сплотившись, даже слабые могучи.

Телль

Тот, кто силен, всего сильней один.

Штауффахер

Что ж, родине на вас надежды нет,

Когда придет нужда в самозащите?

Телль

(подает ему руку)

Телль выручит из пропасти ягненка, —

Так разве он друзей в беде покинет?

Но вы не ждите от меня совета:

Я не умею помогать словами.

А делом захотите вы ответа,

Зовите Телля – он пойдет за вами.

Расходятся в разные стороны.

Внезапно к лесам сбегается народ.

Мастер-каменотес

(вбегает)

Эй, что там?

Первый подмастерье

(вбегает с криком)

Наш кровельщик сейчас свалился с крыши.

Берта со свитой.

Берта

(бросается к месту происшествия)

Разбился он? Бежать, спасти, помочь —

Вот золото, спасите, если можно…

(Бросает народу свои драгоценности.)

Мастер

Прочь золото, – еще не все продажно!

Отняв отца у кучи ребятишек,

Навек жену и мужа разлучив

Иль на народ обрушивши беду,

Все думаете золотом поправить?

Ступайте прочь! Без вас мы знали радость,

А с вами до отчаянья дошли.

Берта

(подошедшему к ней смотрителю)

Он жив?

Смотритель знаками показывает, что нет.

Злосчастный замок, ты построен

С проклятьями, и ты навеки проклят!

(Уходит.)

Сцена четвертая

Дом Вальтера Фюрста.

Вальтер Фюрст и Арнольд Мельхталь одновременно входят с разных сторон.

Мельхталь

А, Вальтер Фюрст…

Вальтер Фюрст

Нас тут застигнуть могут.

Ни шагу дальше! Тут кругом шпионы.

Мельхталь

Все нет из Унтервальдена вестей?

Что мой отец? Не в силах дольше я

Здесь вынужденной праздностью томиться.

Чем провинился я, скажите, Фюрст,

Что, как убийце, надо мне скрываться?

Я негодяю палец перебил:

Ведь по приказу фохта Ланденберга

Он на моих глазах хотел угнать

У нас волов отличнейшую пару.

Вальтер Фюрст

Вы горячи. Простой слуга ландфохта,

Он от него был послан с порученьем.

Вы провинились, и вам надо было,

Хоть кара и тяжка, ее стерпеть.

Мельхталь

И наглецу простить его глумленье?

Ведь он сказал: «И без волов крестьянин,

Запрягшись в плуг, сумеет хлеб добыть!»

Нет, сердце из груди моей рвалось,

Когда волов прекрасных выпряг он.

Мыча, они рогами упирались,

Как будто чувствуя весь этот стыд.

И я, охвачен справедливым гневом,

Чтоб неповадно было, – проучил!

Вальтер Фюрст

Мы, старики, едва смиряем сердце,

Где ж юношам обуздывать себя?

Мельхталь

Лишь об отце тревожусь я… Опора

Ему нужна, а сын его далеко.

Фохт ненавидит старика: отец

Стоит горой за право и свободу.

Теперь они начнут его теснить,

И некому за старика вступиться…

Нет, будь что будет, я пойду к нему.

Вальтер Фюрст

Да потерпите, Мельхталь! Подождать

Вестей из Унтервальдена вам надо…

Никак стучат?.. Не посланный ли это

От нашего наместника? Легко

Вас Ланденберг и здесь настигнуть может:

Один тиран другому помогает.

Мельхталь

Они пример народу подают.

Вальтер Фюрст

Ступайте! Я вас после позову.

Мельхталь уходит.

Бедняга! Я открыть ему не смею

Моих предчувствий смутных… Кто стучится?..

Чуть скрипнет дверь, уже я жду несчастья.

Предательство, коварство притаились

По всем углам. Подручные ландфохтов

Врываются в дома. Придется нам

Засовы и замки к дверям приделать.

(Отворяет дверь и в изумленье отступает,

увидя входящего Штауффахера.)

Кого я вижу? Вернер Штауффахер!

Гость дорогой!.. Под кровлею моей

Почтенней вас я никого не помню.

Мой друг, добро пожаловать ко мне!

Зачем вы к нам? Что ищете здесь, в Ури?

Штауффахер

(подает ему руку)

Былое время, родину былую!

Вальтер Фюрст

Вы их с собой приносите… Как только

Увижу вас – на сердце легче станет.

Садитесь, Вернер. Как здоровье вашей

Супруги, рассудительной Гертруды,

Вполне достойной мудрого отца?

Паломники, что из земли немецкой

В Италию бредут дорогой горной,

Гостеприимный дом ваш очень хвалят…

Скажите, в нашем крае ничего

Особенного вы не замечали,

Пред тем как мой порог переступить?

Штауффахер

(садится)

Да, здание тут странное возводят,

И вид его не радует меня.

Вальтер Фюрст

Чуть бросишь взгляд – все сразу ясно станет!

Штауффахер

Подобных зданий в Ури не бывало —

Темниц у вас не знали никогда.

Могила лишь была для всех темницей.

Вальтер Фюрст

И эта крепость – вольности могила!

Штауффахер

Да, Вальтер Фюрст, скажу вам без утайки:

Я к вам пришел не с праздным любопытством;

Меня гнетут заботы… Я оставил

Гнет позади – и гнет я вижу здесь.

Страданья наши стали нестерпимы,

Но притесненьям не видать конца.

Издревле был свободен наш народ,

С насилием он свыкнуться не может.

Таких порядков край наш не знавал

С тех пор, как в нем пастух пасет стада.

Вальтер Фюрст

Да, беспримерно их самоуправство!

И даже родовитый Аттингаузен, —

Он помнит стародавние года, —

Сам говорит, что бремя нестерпимо.

Штауффахер

А в Унтервальдене тяжелый гнет

Кровавого дождался воздаянья…

Там Вольфеншиссен, в Росберге сидел он,

Хотел вкусить запретного плода:

Он дерзко Баумгартена жену

Задумал обесчестить, но хозяин

Хватил его что силы топором.

Вальтер Фюрст

Так, божий суд был справедлив над ним!..

Всегда был сдержан Конрад Баумгартен.

Скажите, удалось ему спастись?

Штауффахер

Ваш зять его от стражи фохта спас,

А спрятался он под моею кровлей…

Он рассказал еще ужасней случай,

Что в Сарнене произошел недавно.

Ах, ваше сердце кровью обольется!

Вальтер Фюрст

(насторожась)

Что ж там случилось?

Штауффахер

Там, в селенье Мельхталь,

Неподалеку от деревни Кернс,

Живет правдивый старец Генрих Гальден.

Его советом дорожит округа.

Вальтер Фюрст

Он всем знаком. Ну, что с ним? Говорите.

Штауффахер

Так за проступок сына маловажный

Фохт Ланденбергер выпрячь приказал

У них волов прекраснейшую пару;

А юноша, слугу ударив, скрылся.

Вальтер Фюрст

(с величайшим нетерпением)

Но что ж старик?.. Скажите, что с ним стало?

Штауффахер

Он Ланденбергом вызван был, и фохт

Велел ему тотчас же выдать сына.

Старик поклялся, не кривя душой,

Что ничего о беглеце не знает.

А тот послал тогда за палачами…

Вальтер Фюрст

(вскакивает и хочет увести его в другую сторону)

Ни слова, тише!

Штауффахер

(с возрастающей силой)

«Сын твой ускользнул,

Так я ж тебя!» — И кликнул палачей;

И старику они глаза пронзили…

Вальтер Фюрст

О боже милосердный!

Мельхталь

(вбегая)

Как – глаза?

Штауффахер

(с удивлением, Вальтеру Фюрсту)

Кто это, кто?

Мельхталь

(судорожно хватая его)

Глаза? Да отвечайте ж!

Вальтер Фюрст

Несчастный!

Штауффахер

Да, но кто же он такой?..

Вальтер Фюрст делает ему знаки.

Так это сын? О праведное небо!

Мельхталь

А я был далеко!.. Так оба глаза?

Вальтер Фюрст

Крепитесь же! Беду, как муж, снесите!

Мельхталь

И за мою вину! За мой проступок!

Слепой? Он вправду слеп? Впрямь ослеплен?

Штауффахер

Я все сказал. Иссяк источник зренья,

Он солнца не увидит никогда.

Вальтер Фюрст

Щадите скорбь его!

Мельхталь

Так… Никогда!

(Закрывает лицо руками и некоторое время молчит; затем, обращаясь то к одному, то к другому, говорит прерывающимся от слез голосом.)

О свет очей, бесценный дар небес!..

Тобою все создания живут…

И каждое счастливое творенье,

Былинка даже, тянется за светом.

А он сидит, все чувствуя, в ночи,

Он вечной тьме отныне обречен…

Его не усладит ни зелень луга,

Ни пламя зорь вверху, на ледниках…

Смерть не страшна… но жить, не видя солнца, —

Вот где беда… Зачем вы на меня

Так смотрите? Ах, у меня два глаза,

Но и один я дать отцу бессилен

Иль даже слабый луч от моря света,

Что мне в глаза, слепя, сверкая, льется.

Штауффахер

Не исцелить – умножить ваше горе

Придется мне… Нужда его безмерна:

Жестокий фохт все отнял у него.

Один лишь посох он ему оставил,

Чтоб наг и слеп под окнами скитался.

Мельхталь

Слепому старику один лишь посох!

Все отнято, и даже солнца луч,

Хоть солнце светит бедным и богатым…

Никто теперь меня здесь не удержит!

Презренный трус – тогда я только думал

Лишь о себе, а про тебя, отец,

Я позабыл. Ах, голову родную

Оставил я у изверга в залог!

Прочь, осторожность робкая… Отныне

О мщении кровавом буду думать.

Пойду… Никто меня здесь не удержит…

Пусть мне ландфохт вернет глаза отца!..

Я отыщу его средь грозной стражи…

Мне жизнь не в жизнь, пока я не смогу

Чудовищное, жгучее страданье

В крови злодея остудить!

(Порывается уйти.)

Вальтер Фюрст

Постойте!

Ну чем же вы ему опасны, Мельхталь?

Он в замке Сарнен, средь отвесных скал,

Лишь поглумится над бессильным гневом.

Мельхталь

Живи он в ледяном дворце Шрекгорна

Иль выше, там, где Юнгфрау сидит —

Под снежною фатою дева гор,

Я проложил бы путь к нему. Лишь двадцать

Таких, как я, и мы разрушим крепость.

Но если я останусь одинок,

Вы ж, за стада, за хижины страшась,

Под игом лютым склонитесь покорно,

Тогда в горах я кликну пастухов,

И под лазурным вольным небосводом,

Где чисты сердцем, мужественны духом,

Я расскажу о мерзком злодеянье.

Штауффахер

(Вальтеру Фюрсту)

Вот до чего дошло! Так ожидать ли,

Пока до крайности…

Мельхталь

Какой еще

Бояться крайности, когда самой

Зенице ока гибель угрожает?..

Мы – беззащитны? Для чего ж тогда

Нас тетиву натягивать учили

И тяжкою секирою владеть?

Про час беды орудие защиты

Созданьям всем дано. Олень на травле

Грозит собакам мощными рогами,

Охотника свергает в бездну серна,

И даже вол, работник безответный,

Который силу страшную свою

Покорно под ярмом смиряет тяжким,

Рассвирепев, могучий точит рог

И недруга под облака кидает.

Вальтер Фюрст

Будь три страны, – как мы втроем, – в согласье,

Мы многое свершили бы тогда.

Штауффахер

Пусть Ури кликнет клич – ему на помощь

И Швиц и Унтервальден поспешат.

Мельхталь

Немало в Унтервальдене родных

Есть у меня, любой из них пойдет,

Когда в другом почувствует опору…

О мудрые старейшины народа!

Вы видите, я – юноша меж вами,

Мужами многоопытными. Скромно

На сходках общины пока молчу.

Пусть молод я и мало испытал,

Совета моего не презирайте.

Не жажда крови говорит во мне,

Но сила горя лютого – такая,

Что у скалы она исторгнет слезы!

И вы, отцы, и вы, главы семейств,

Достойного себе хотите сына,

Который бы седины ваши чтил

И вас берег бы как зеницу ока.

О, если целы дом ваш и добро

И вас не изувечили – глаза

Еще бодры, и ясны, и подвижны, —

То все же наших не чуждайтесь бед!

Ведь и над вами меч повис тирана,

И вы – враги австрийского господства,

Другой вины старик отец не знал.

Так ждите же за соучастье кары.

Штауффахер

(Вальтеру Фюрсту)

Решайтесь! Я последую за вами.

Вальтер Фюрст

Послушаем, что скажут нам дворяне —

Бароны Силенен и Аттингаузен.

Их имена к нам привлекут друзей.

Мельхталь

Чьи ж имена у нас в горах почтенней,

Чем ваше, Фюрст, и ваше, Штауффахер?

В такие имена народ наш верит,

И доброй славой он венчает их.

Вы доблестей, завещанных от предков,

Умножили богатое наследье.

Что нам дворяне? Справимся без них!

Будь мы одни в стране, давно б сумели

И без дворян найти себе защиту.

Штауффахер

Дворянам наши беды незнакомы:

Поток, теперь бушующий внизу,

Вздуваясь, будет подниматься выше.

И нам они, я думаю, помогут,

Когда за меч возьмется вся страна.

Вальтер Фюрст

О, если б между Австрией и вами

Посредник сильный, справедливый был!

Но нас гнетет и судит император —

Наследственный австрийский государь.

Бог да поможет нам в самозащите!

Вербуйте в Швице, я вербую в Ури.

Но вот кого б отправить в Унтервальден?

Мельхталь

Меня… мне это дело ближе всех.

Вальтер Фюрст

Я не согласен. Вас я не пущу:

За безопасность гостя я в ответе!

Мельхталь

Все тайные тропинки, все дороги

В горах я знаю… А мои друзья

И приютят и от врага укроют.

Штауффахер

Пусть с богом он идет в свой Унтервальден!

Предать его там некому… Тираны

Послушных слуг себе там не находят,

И Баумгартен следом пусть идет, —

Вдвоем они весь этот край поднимут.

Мельхталь

Но как затем подать друг другу весть,

Что бдительность усыплена тиранов?

Штауффахер

Собраться можно в Бруннене иль в Трейбе,

Где пристают с товарами суда.

Вальтер Фюрст

Нет, так открыто действовать нельзя…

Послушайте: от озера налево,

Как ехать в Бруннен, против Митенштейна,

Есть в чаще леса светлая поляна,

Что издавна в горах зовется Рютли.

Там некогда был выкорчеван лес.

На этом месте сходятся границы

(Мельхталю)

Моей и вашей стран. Недолог путь

(Штауффахеру)

Туда из Швица в легком челноке.

Ночной порой пустынными тропами

Сойдемся мы туда на наш совет.

И пусть по десяти мужей надежных,

Единодушных каждый приведет.

Там наши беды вместе мы обсудим,

Что делать, с божьей помощью решим.

Штауффахер

Да будет так, друзья. Теперь подайте

Мне ваши руки честные. Как мы,

Три мужа, тут сплотились непритворно,

Так да сплотятся крепко воедино —

И для отпора, и для обороны,

На жизнь и смерть! – и наши три страны.

Вальтер Фюрст и Мельхталь

На жизнь и смерть!

Все трое, подав друг другу руки, некоторое время молчат.

Мельхталь

Слепой старик отец!

Ты не увидишь дня освобожденья,

Но ты его услышишь! Выси гор

Сигнальными огнями запылают;

Падут тиранов дерзкие твердыни,

И к хижине твоей, страны святыне,

Из городов придут и деревень,

И в тьме очей займется яркий день.

Расходятся.