Текст книги "Лабиринт простых сложностей"

Глава 8

– Вы в прошлый раз не открыли мне дверь. – Капитан Андреев только что продемонстрировавший заспанной девушке свое удостоверение, без приглашения перешагнул порог квартиры и с улыбкой предположил: – Видимо, вас не было дома.

– В прошлый раз – это когда? – поинтересовалась девушка.

Голос у нее был с хрипотцой, Андреев нашел его очень сексуальным. И девушку, внимательно осмотрев, тоже нашел сексуальной. Стройная брюнетка с маленькой грудью, длинными ногами и черными локонами до тонкой талии, до которой не доходила крохотная футболка. Гладкая линия живота с крохотной бусинкой в пупке. Все красиво, эротично. Оно и понятно. Девушку с другими данными вряд ли взяли бы танцовщицей в ночной клуб.

– В прошлый раз – это когда перед вашей дверью было совершено убийство, а я осуществлял поквартирный обход. Видимо, вас не было дома.

Андреев поискал взглядом, куда бы присесть. Везде были разбросаны вещи. Как если бы Баловнева собиралась уезжать.

– На отдых? – поинтересовался он, присаживаясь на край дивана, который она разгребла.

– Нет. Подруга съехала.

– В смысле? – не понял он, задирая брови. – Она собрала свои вещи, а ваши разбросала?

– В смысле да.

Ангелина схватила в охапку все, что валялось кучей в глубоком кресле, стоящем в углу. Отнесла в другую комнату. И в кресле очутилась уже через десять секунд. При этом она так искусно переплела длинные ноги, что Андрееву приходилось без конца себя контролировать, чтобы на них не пялиться.

– Кто ваша подруга? – спросил он, доставая телефон, чтобы заносить в него данные.

– Саша Крутова. Но она уже не моя подруга. Мы теперь не вместе, – красивые губы Ангелины сложились обиженной скобкой.

– В смысле – не вместе? – вытянул шею Андреев. – Вы…

– Да, мы были парой, – проговорила она и уставилась на него со странной смесью торжества и игривости во взгляде.

– И она вас бросила? – уточнил он, испытав подобие легкого удара под дых.

– Да, – последовал краткий ответ, и ее ноги поменяли положение, еще сильнее разжигая его нездоровый интерес.

– Причина? – он поймал ее недоуменный взгляд и пояснил: – Причина, по которой вы расстались? Только не говорите мне, что это ваше личное дело и бла-бла-бла. В деле об убийстве все детали имеют значение.

И про себя он подумал, что одну деталь он уже упустил и едва не схлопотал служебное несоответствие.

– Я не знаю, почему ей так срочно приспичило съехать.

Ангелина резко подалась вперед, разложив локти на коленях. Волосы занавесили ей лицо.

– Вы ссорились?

– Нет. Просто… Как-то так вышло.

– Прошла любовь? – против воли вопрос его был полон яда. – Простите…

– Может, и прошла. – Она снова села ровно, глянув с усмешкой, полной тайн. – Может, ее и не было. А было что-то другое. Желание защитить друг друга. Не чувствовать себя одинокими.

– Вы давно были вместе?

– Достаточно, – уточнила Ангелина, принявшись колупать что-то на левой ладошке. – Съехались спустя год, как я попала в Москву. Мне тогда только-только исполнилось девятнадцать.

– А вы уже знали, что не любите мужчин? – вырвалось у Андреева, и он снова устыдился. – Простите… Это не мое дело.

– Верное замечание. Это не ваше дело. Три года мы были с Сашей. А теперь расстались. Когда убили девушку перед моей дверью, я спала перед ночной сменой. Я всегда ложусь в семь, в начале восьмого. Звонок Саша всегда отключала, уходя из дома. Надеюсь, я ответила на все ваши вопросы?

И она глянула так, что у него в желудке что-то сладко ёкнуло.

– Куда? Куда она ушла в тот день?

– В гараж… Правильнее – в сервис по обслуживанию байков. Она там подрабатывает. Давно дружит с хозяином. Он позволяет ей брать подработку. Она почти каждый день туда уходит. – Ангелина досадливо покусала губы и добавила: – Уходила. Теперь, возможно, там поселится. У Гришки есть комната над гаражом. Он туда часто нуждающихся пускает. На какое-то время.

– А эта квартира ваша? Или снимаете?

– Моя. Тетка оставила. Я за ней ухаживала какое-то время, когда в Москву переехала. Инсульт…

– Адрес гаража, где я могу найти Александру, у вас имеется?

Андреев быстро внес данные в телефон под ее диктовку.

– Не факт, что она там живет. Но что работает – точно, – добавила Ангелина и, оттолкнувшись ладонями от подлокотников кресла, эффектно поднялась. – У вас все?

– Нет. Не все, – он упорно продолжал сидеть в углу дивана. – Мне необходимо уточнить, имеете ли вы какое-либо отношение к убийству, что случилось перед вашей дверью?

– Капитан Андреев! – резко опустила она острый подбородок, глянула с ужасом. – Вы в своем уме?! Я никого не убивала! Я спала!

– Я не имею в виду, что вы убили. Я имею в виду, что убить хотели вас. А просто перепутали девушек. Алла Сахарова тоже черноволосая, стройная. Вас запросто можно было перепутать в подъездном полумраке. Был вечер. Свет на лестничной клетке не горел.

– Зачем этой девице меня убивать? – вытаращилась Ангелина на капитана. – Она же убила, нет?

– Имеются некоторые сомнения на этот счет, – уклонился от прямого ответа Дима. – Следствие ведется. Скажите, вам знаком некий Харин Игорь Всеволодович? Кажется, вы с ним из одного города?

Из нее словно выпустили воздух, так стремительно она сложилась пополам, опускаясь обратно в кресло.

– Уже пообщались с Иваном Бугровым? – глянула она на Диму исподлобья.

– Пообщался. И много еще с кем из вашего ночного клуба, – не стал он юлить.

– И он вам рассказал ужастик про Игоря. Что тот явился в Москву мстить мне. – Ангелина тяжело вздохнула и вытянула ноги, почти доставая кончиками пальцев до Диминого ботинка. – Бред это все. Игорь не может никого убить. Желание убить меня у него, возможно, и имеется, но взять в руки нож!.. Нет. Это не про него. К тому же у него алиби.

– Вы говорили с ним? – вытаращился Андреев.

Девушка все больше удивляла его. И он испытывал острую досаду на себя, не сумевшего в вечер убийства дозвониться в ее дверь.

– Да, говорила. Он снова приперся в клуб. Какое-то время его не было, а тут снова объявился. И я после выступления подошла к нему. Мы поговорили.

Она умолкла, принявшись с такой скоростью кусать губы, словно исполняла какой-то профессиональный танец ртом.

– Вы поговорили… О чем? Об убийстве на вашей лестничной площадке?

Его взгляд неотрывно наблюдал за пальцами ее ног, которые почти касались носков его туфель. Поднимать взгляд выше было для Андреева под запретом. Слишком там было все красиво и… доступно. Протяни руку и коснешься гладкой загорелой кожи.

– Нет. Мы говорили о наших прошлых обидах. Вернее, о его обидах на меня. Бугров наверняка вам рассказал, что произошло, когда я еще училась в школе.

Ангелина повернула голову к окнам, представив ему на обозрение точеный профиль. Нарочно, что ли, она это делает? Ему же сложно сосредоточиться на работе, когда она так умело демонстрирует свою красоту!

– У Харина нет алиби на вечер убийства Аллы Сахаровой, – обрушил он на нее правду, решив не вдаваться в детали. – Он сказал, что спал дома. Один.

– Люди имеют на это право. Разве нет? – ее лицо заметно побледнело.

– Да. Имеют. Но у него был мотив для убийства.

– Убили не меня, – возразила Ангелина.

– Да. Но могла произойти ошибка. И вместо вас погибла Сахарова.

– Оставьте этот вздор, – театрально возмутилась Ангелина, снова поднимаясь на ноги. – Мне кажется, вам пора…

Она бессовестно выставила его, не дав задать ей еще хотя бы несколько вопросов. И он тоже – размяк, как подросток. Узнай Хмельнова, засмеяла бы.

Он обошел все квартиры, расположенные на лестничной площадке. Всем снова задавал один и тот же вопрос:

– В какой руке Ирина Новикова держала нож, когда вы открыли дверь своей квартиры?

Все в один голос заявили, что в правой. И возмущенно добавляли, что уже, кажется, отвечали на этот вопрос.

– А что скажете о девушках, проживающих вот в этой квартире? – он выразительно смотрел на дверь, которая только что закрылась за ним.

– А, эти… – двусмысленно улыбались одни.

– Девушки как девушки. Тихие. Спокойные. А что? – подозрительно щурились другие.

Он вдруг вспомнил, что не задал Ангелине главного вопроса, и снова позвонил в ее квартиру.

– Золотов? А кто это? – ее изумление выглядело искренним. – Нет. Не знаю.

– Он же Серж Золотой. Живет в соседнем доме. И его вместе с вами допрашивали по делу о притоне в том же доме, где он проживает.

– Было дело. Говорили со мной. Решили, что раз я в ночном клубе танцую, то я непременно проститутка и после работы должна бежать в соседний дом, чтобы продавать себя там, – она даже рассмеялась. – Отстали быстро. Никто меня там не видел и видеть не мог. А кого еще по данному факту допрашивали ваши коллеги, мне неизвестно…

И она снова, не простившись, закрыла дверь.

Из подъезда он выходил раздраженным и обескураженным. Никаких новых сведений. Ни единой зацепки. Он лишний раз убедился, что они поспешили сделать Новикову подозреваемой, раз нож был у нее в правой руке. На этом все, откат назад.

Сев в машину, он позвонил Хмельновой и доложил о результатах встречи.

– Навести ее подругу, капитан. Чего это она вдруг от нее съехала в такой непростой период? Может, испугалась чего? Того же Харина, к примеру. Мало ли что он рассказал своей бывшей подружке Баловневой! И опять же, про алиби ей соврал. Навести подругу…

Глава 9

Мастерская по ремонту тяжелых мотоциклов располагалась в трех кварталах от дома Баловневой. Можно пешком дойти за десять минут, а если поторопиться, то и за пять реально управиться. Интересно, ее подруга сюда пешком ходила или на своем байке ездила? Каждый день? Всегда в одно и то же время?

Съезжая с проезжей части на накатанную до звона грунтовку, Андреев пытался вооружиться важными, умными вопросами, которыми закидает сейчас сбежавшую подругу Ангелины – Сашу. Но все они казались ему пустыми и бестолковыми.

Не там они ищут! Совсем не там! Чего Хмельновой в голову взбрело разрабатывать танцовщицу с ее подругой, непонятно! Очевидная же пустышка.

– Есть идеи получше, капитан? – холодно поинтересовалась она, когда он поделился с ней своими сомнениями. – И телефонный звонок за несколько минут до гибели Сахаровой весьма странный. Этим тоже не мешало бы заняться.

– Я же пробивал звонок. Служба такси. Ошиблись номером, – попытался он возмутиться.

– Я говорю, плотнее заняться, капитан, – с силой стискивала челюсти Маргарита Сергеевна, чтобы на него не накричать. – Ты уже назанимался так, что упустил важную улику. Созвонись с мобильным оператором. Разузнай, как такое возможно? Служба такси отрицает причастность. А Новикова утверждает, что ее соперница в тот момент говорила со своим любовником. И даже выбежала из квартиры с телефоном возле уха. И о чем можно говорить пять минут, если ошиблись номером?..

Она и об этом узнала! Наверняка сама просматривала распечатки, устав доверять ему. Было немного обидно. Он же все проверил!

Лично он считал, что все это как-то связано с Золотовым. Как? Он не знал. Но какая-то загадка крылась в этой темной личности. Правда, ему все еще не удалось встретиться с Золотовым, чтобы задать несколько неприятных вопросов. Тот внезапно куда-то подевался. По месту жительства не появлялся. Телефон его был выключен. Причем так выключен, что найти его не представлялось никакой возможности. Но Золотов был при чем. Так казалось Диме.

Но Хмельнова неожиданно отмахнулась.

– Нет. Он не стал бы подставлять свою дочь. Это просто совпадение, что он живет по соседству. Да… Закончишь с подругами, с телефонным звонком, еще раз более тщательно проверь все контакты погибшей. Кто знает, кому она смогла наступить на больную мозоль. И не смотри на меня как на монстра, капитан, – заглянула она в его несчастные глаза. – Это тебе такая работа над ошибками…

А разве они не вместе ошиблись?

Перед гаражом было тихо и безлюдно. Слева стоял лишь байк Саши Крутовой, номера совпадали. Огромные ворота заперты. Узкая дверь в них слегка приоткрыта. Он не стал стучать, вошел. Мастерская была пустынной. Ни людей, ни техники. Ничего, кроме аккуратно разложенного на стеллажах инструмента.

Оглядевшись, Дима заметил в дальнем углу железную лестницу наверх. Сообразил, что она, должно быть, как раз ведет в комнату над мастерской, которую Григорий позволял занимать особо нуждающимся. Саша должна была быть там, раз ее мотоцикл перед гаражом.

Андреев схватился за перила и ступил на первую узкую ступеньку. Ему удалось забраться наверх без скрипа и грохота. Но вот потом…

– Что вы здесь делаете?! – громко взвизгнув, закричала полная голая девушка, стоящая на коленях на кровати. – Кто вы такой?!

– Простите… – он отвернулся, тут же с раздражением подумал, что он сегодня слишком часто извиняется, и прокричал: – Я из полиции!

– Плевать! – продолжила она орать. – Какого черта сюда суетесь? Это частная территория!

– Она не ваша, – попробовал он ее урезонить.

– Зато моя, – произнес мужчина, которого капитан не заметил среди подушек и скомканных простыней. – И тебе, коп, здесь совершенно нечего делать.

– В общем, так… – психанул Андреев, тоже повышая голос. – Я жду вас внизу. Есть вопросы. Если не желаете внезапной проверки вашей предпринимательской деятельности, спускайтесь. Поговорим. Если нет, то я пошел. Но мне на смену приедет проверка. И закроетесь на пару недель. А дела у вас, я вижу, и без того так себе.

– Сейчас спустимся. Дай хоть одеться, коп, – вполне миролюбиво отозвался мужчина.

Дима спустился вниз. Нашел в углу кулер и выпил залпом сразу три стакана ледяной воды. Руки его слегка подрагивали.

– Мы здесь, – окликнули его со спины.

Андреев обернулся. Полная девушка не особо преуспела, одевшись. Короткая юбка едва прикрывающая трусы. Широкая майка на бретелях с огромными, почти до пупа и поясницы, вырезами. Белья под ней не было.

Парень – высокий, худой, рыжеволосый – надел лишь трикотажные короткие шорты. Голый торс покрывала сплошная татуировка, в замысловатости фигур которой Дима сразу запутался. Так и не понял, что это.

– Вы Саша? Александра Крутова? – спросил он у девушки, показывая им свое удостоверение и представляясь.

Она молча кивнула.

– А вы? – Андреев перевел взгляд на парня.

– Я Григорий – хозяин всего этого, – широко развел тот руки в стороны.

– И у вас отношения? – сощурился он в сторону одновременно утвердительно кивнувших Саши и Григория. – Как же так, Александра? Утром съехали от своей подруги, с которой у вас три года были отношения. А уже к обеду поменяли ориентацию?

– Это мое личное дело. Что-то еще интересует?

Полная девушка Саша прошла мимо капитана, вальяжно виляя задом. Выкатила из-за стола старое офисное кресло с порванной обивкой. Села, не стесняясь, широко раскинув ноги.

– Вы вообще зачем здесь? Ангелина нажаловалась?

– А вы ее обидели?

– Ну… Как сказать?.. – она сделала губы «уточкой», став жутко несимпатичной. – Скажем, она не ожидала от меня такого вероломства. А мне надоело вечно барахтаться в ее проблемах. Что ни день, то проблемы! То ухажеры какие-то «левые» за ней увяжутся после смены в клубе. То старый пень повадится в гости. Сидят как голубки, воркуют. А потом их обоих полиция на допросы таскает. Мне оно надо?

– Что за старый пень?

Дима оперся поясницей о верстак, встав так, чтобы видеть их обоих – и Александру, и Григория. Они же без конца переглядывались, ухмылялись и перемигивались.

– Да из соседнего дома. Сергей какой-то.

Андреев нашел в телефоне фотографию Золотова, показал ее Саше. Она утвердительно кивнула.

– Он.

– Что их связывало?

– Ой, вот не знаю, – фыркнула она почти весело. – У нее и спросите. В общем, мне все это жутко надоело, и я съехала.

– Не к женщине, к мужчине? – с ухмылкой уточнил Дима. – Вот какие бывают в жизни метаморфозы, да, Саша?

Она промолчала, возвращая ему его ухмылку – ядовитую, холодную.

– А вас не смущают отношения с лесбиянкой? – обернулся он к Григорию.

– Меня все устраивает, – ответил он слишком быстро.

Но что-то в его лицо дрогнуло, а замысловатая татуировка на груди съежилась, так стремительно он свел плечи.

– И на общественное мнение плевать? Начнут ведь шушукаться. Пальцем тыкать. И среди клиентов наверняка найдутся ярые противники однополой любви. И вы их тогда точно недосчитаетесь.

– Вам пора! – заметно напряглась Александра, неуклюже вставая со стула. – Мы ничем не можем вам помочь. К Ангелине я не вернусь.

– Я здесь не за этим, – сделал Дима строгое лицо. – Меня интересует, в котором часу вы покинули квартиру в вечер убийства?

– Как всегда, где-то около пяти. Здесь была уже в начале шестого.

– И больше не возвращались?

– Почему же, возвращалась, когда закрыли здесь все.

– В котором часу?

– Пуфф… – запыхтела Саша, закатывая глаза. – После одиннадцати, да, Гриш?

– Я не помню, – снова слишком быстро ответил Гриша, даже не успев подумать для приличия. – Но уходили вместе, когда уже было совсем темно. А что такое?

– Ничего. Обычная проверка. – Он сделал несколько шагов к узкой двери в больших железных воротах гаража, но остановился. – Вы вот прямо в пять и отключили звонок?

– Какой звонок? – она стремительно облизнула губы.

– Звонок на входной двери вы отключили, когда уходили?

– Да, я.

– А Ангелина уже спала?

– Не знаю. В спальне была, за закрытой дверью. А спала она там или нет, не могу знать. Я просто к ней не заходила. И вообще, мы больше с ней не вместе. И вопросов о ней не хочу. На этом все.

Глава 10

– Золотов Сергей Иванович?

Одернув узкое трикотажное платье, обтягивающее ее слишком тесно, Хмельнова остановилась в метре от мужчины, маетно слоняющегося вдоль ворот следственного изолятора. Невысокий, худой и узкоплечий. В черной футболке и узких светлых джинсах. Глубокие залысины, татуировки, морщины, взгляд тяжелый, исподлобья. Она не была сильна в кинесике, занимающейся изучением мимики и жестов человека. Но почему-то сразу угадала, что мужчина чего-то боится. Не ее – нет. Чего-то извне. Или того, кто находится сейчас по ту сторону ворот?

– Вы боитесь встречи с дочерью? – попробовала она угадать. – Не знаете, как она воспримет ваше воскрешение из мертвых?

– Не я это придумал, – отреагировал он весьма вяло. – Клавдия решила меня похоронить раньше времени. Ее грех.

– А так-то вы бились за дочь! – фыркнула недоверчиво Хмельнова. – Пытались навязать свою помощь. Хотели оградить от проблем и материальных сложностей!

– Нет. Ничего этого не было, – неуверенно глянул он на нее и вдруг насторожился: – А вы, собственно, кто?

– Разрешите представиться… – чуть манернее, чем требовалось, проговорила Хмельнова и полезла в сумочку за удостоверением.

Тут же выругала себя. Чего она выпендривается перед этим старым зэком? Платье неуместное надела.

Да, у нее сегодня выходной. И да, хотела немного позлить сына, который вдруг ни с того ни с сего остался ночевать дома. Будто отправляется на свидание. Будто и без него ее жизнь имеет смысл.

А вот и не имеет! Она скучала по нему до слез, хотя это дело презирала с детства. И готовить перестала. И даже кофе свой дрянной не варила. Купила банку растворимого.

А сын, если и удивился, вида не подал. Даже не спросил: куда она отправляется в такую рань в нарядном платье. Зря старалась, пытаясь вызвать его интерес.

– Чего здесь? – кивнул Золотов, внимательно прочтя ее удостоверение, которое она держала на уровне его глаз. – Тоже дочку мою встречаете? Так могли бы и в понедельник с ней увидеться. Выходной небось сегодня. Ах, попробую угадать! – Он искусственно изумился, прижал руку к груди. – Вы ради меня здесь! Не могли найти нигде. Сообразили, что дочку я непременно встретить приеду, вот и явились, товарищ подполковник. Только вот платье… – он оценивающе скользнул по ее телу взглядом. – Это лишнее. Тут вы перестарались. Стар я стал для того, чтобы оценить ваши прелести.

Она готова была сквозь землю провалиться. Но, мягко рассмеявшись, погрозила ему пальцем и соврала:

– Не обольщайтесь, Золотов. У меня свидание. Но не здесь и не с вами.

– Я – попутно? – с пониманием кивнул он.

– К тому же вы явно преуменьшаете свои достоинства. – Она выразительно глянула. – Вы все еще пользуетесь спросом у молодых обольстительниц. Встречаетесь с ними. Подолгу уединяетесь.

– Не припомню, – он скупо поджал губы.

– Так я напомню. – Хмельнова была сама любезность, хотя шлепнуть старого зэка по макушке хотелось остро. – Баловнева Ангелина. Танцовщица из ночного клуба.

– А, Ангел. Так бы сразу и сказали, а то я стою, думаю, где засветился?

Его потухший взгляд исподлобья неожиданно загорелся странным огнем. Как бывает у влюбленных пацанов. Почему-то ей пришло на ум именно это сравнение. И еще: он будто полтора десятка лет с узких плеч скинул, так приосанился.

– Мы с ней по ходу одного скверного дела познакомились. Трепали нас из-за притона одного, расположившегося в доме, где я живу. Ну да вы наверняка уже знаете.

Она коротко кивнула, подтверждая.

– С тех пор нет-нет да пересечемся. Случайно, честное слово.

– Случайно вас забрасывало к ней в квартиру, возле двери которой потом была убита девушка, а вашу дочь обнаружили на месте преступления с ножом в руке. Золотов, вы чего мне тут лапшу на уши вешаете?

– Ни грамма лапши. Чистая правда.

Он смотрел на нее глазами «честного» вора, прекрасно понимая, что предъявить ему ей нечего. И зря она все это затеяла: выходной свой загубила, платье красивое надела. Лучше бы с сыном пообщалась, может, удалось бы помириться.

– То есть вы находите все это простым совпадением, Серж? – вырвалось у нее само собой. – Все произошло именно там, а не этажом, скажем, выше или ниже. Именно у двери вашего Ангела, именно ваша дочь с ножом. Как так? Вы же не дурак, Серж! Вы же понимаете, что это не случайность!

Он подергал себя за левое ухо и, кажется, задумался над ее словами. Но потом глянул хитро и произнес:

– И так бывает…

В тот момент, когда она, вспылив, хотела наговорить ему всякого, ворота медленно поехали в сторону, и оттуда на пыльный асфальт ступила Ирина Новикова. Волосы заплетены в тугую косу, тонкая несвежая кофточка, застегнутая до самого подбородка, туфли не по погоде. И взгляд! Хмельнову поразило, насколько ее взгляд сейчас был схож с отцовским. Та же пустота и обреченность.

– Ирина, – окликнули они ее одновременно и разом шагнули в ее сторону.

– Какая компания, – совершенно без выражения произнесла она. – Удивительно, но меня встретили люди, которых я меньше всего хотела видеть. А тетка не приехала. И мне велела к ней не приезжать. Так что… Так что, Сергей Иванович, придется мне воспользоваться вашим приглашением и пожить у вас какое-то время. Вы ведь здесь за этим?

Они уехали на старой машине, припаркованной в кустах неподалеку. Хмельнова издалека не смогла распознать марку и рассмотреть номера. Но перед тем как уехать, Золотов клятвенно заверил ее, что непременно подумает над ее словами и даже найдет в себе силы заглянуть к ней в кабинет.

– Хотя, уверяю вас, говорить нам не о чем…

Покатавшись по городу и выпив кофе в одном безлюдном открытом кафе, Маргарита решила поехать домой. Хотя бы ради того, чтобы переодеться. В этом платье она как белая ворона. Даже в кафе ловила на себе взгляды официантов. Восторженные или изумленные, она угадывать не захотела.

Вошла в дом, скинула туфли у порога, швырнула ключи на тумбочку под зеркалом и тяжело вздохнула. Летних туфель сына у порога уже не было. Уехал, не дождавшись ее возвращения. Зря она уезжала. Встреча с Золотовым ничего не прояснила. Одно хорошо: потребовала от него быть на связи и не скрываться.

– Вам же не нужны проблемы? – поинтересовалась она напоследок.

Он ответил отрицательно и наобещал всего кучу. Но не факт, что выполнит.

Зря она уехала из дома. Когда еще появится возможность поговорить с Сережей.

– Мам, ты? – громко крикнул он из кухни.

– Сережа! – выдохнула она и быстрым шагом пошла на голос.

Сын жарил панкейки в специальной сковороде с выемками. Дюжина готовых – ровных, аппетитных, пышных – уже лежала на широком блюде.

– Ты не завтракала, когда уехала. Решил, что по возвращении пригодится моя стряпня. Мой руки и к столу, мам.

Она проглотила острый комок в горле. Послушно отправилась в ванную. Вымыла руки и старательно поработала над выражением лица: губы предательски расползались в счастливой улыбке.

– Ты дома… – выдохнула она, усаживаясь за стол.

– Мам, я не дома. Я у тебя. Мой дом – сама знаешь где, – он ей подмигнул заговорщически. – Думаешь, не срисовал твоего наблюдателя? Но благодарен тебе за то, что, когда ты все обо мне узнала, не полезла с советами и запретами. Спасибо.

– Пожалуйста, – буркнула она, хватая с блюда выпечку. Добавила со вздохом: – Зося теряет квалификацию.

– Это вряд ли. Мне кажется, что он намеренно попадался мне на глаза. Чтобы я знал, что тебе не безразличен.

Сережа сбросил со сковороды на блюдо очередную порцию панкейков, выключил плиту и отправил сковороду в мойку.

– А у тебя были сомнения насчет последнего? – удивленно глянула она на сына, снующего по кухне в ее переднике. – Это уже вообще, Сережа! Это уже за гранью!

– Мы все там оказались, мам, после того, что Варя сделала с собой. И я долго учился жить с этим. Все пытался переложить часть своей вины все равно на кого. На тебя, на кого-то еще. А потом, в какой-то момент, пришло осознание, что это был ее выбор. Она ответственна прежде всего за то, что сделала с собой. И мы с тобой не обязаны расплачиваться своими жизнями, своими отношениями за то, что она совершила.

Он все говорил и говорил. А она смотрела на него с оттопыренной щекой, позабыв жевать, и все размышляла: это он так извиняется перед ней или что-то предлагает? Некое подобие союза?

– Прости меня, мам, – вдруг встал он столбом посреди кухни и улыбнулся забыто. – Я идиот. Ты страдала, а я… Прости…

В нормальной семье мать бы сейчас зашлась слезами, кинулась на грудь сыну, обняла бы, наговорила всяких нежностей. Хмельнова лишь кивнула и проговорила сдавленно:

– Принято.

– Давай уже позавтракаем нормально, – сел он тут же к столу. – Как раньше…

Потом они, как раньше, после завтрака ушли на лоджию, силами сына превращенную в прекрасное место отдыха. Сидели в глубоких плетеных креслах и говорили, говорили без умолку обо всем, что с ними произошло за все то время, пока между ними висел бойкот.

– Мам, а что за новое дело, которым ты сейчас занимаешься? – проявил вдруг интерес Сережа, рассказав о своих успехах. – Я читал в интернете. Сначала писали, что убийцу молодой девушки взяли по горячим следам. Будто это ее соперница. Потом написали, что ее вот-вот освободят. Что это не она.

– Ой, там все так… – сразу поскучнев, Маргарита уставила на сына умоляющий взгляд. – Давай хотя бы сегодня не будем о моей работе, идет?

– Почему? Я мог бы тебе чем-то помочь. Помнишь, как раньше?

Да, пару раз он оказывал ей реальную помощь в расследованиях, реанимируя в одном случае поломанный ноутбук потерпевшего, в другом – телефон. Их специалисты только развели руками, а Сережа сумел оживить гаджеты. Сказать, что она в тот момент была горда сыном, значило сильно преуменьшить. Она была на седьмом небе, земли под ногами не чуяла, слушая восхищенные отзывы о его работе.

– Даже не знаю, Сережа, в чем твои навыки могут оказаться полезны в данном конкретном деле. Все будто ясно. Есть соперницы, которых умело водит за нос некий ловелас. Одна приглашает другую в гости на разговор. Они выпивают, ссорятся, потом бегут из квартиры вниз по лестнице. И двумя этажами ниже одна убивает другую. Убивает и начинает громко кричать и звать на помощь. Когда жильцы выбежали из своих квартир на ее крики, то увидели, что наша подозреваемая вся в крови, держит окровавленный нож в правой руке, а у ее ног лежит бездыханное тело ее соперницы. И никого более рядом. И никто, судя по записям с камер наблюдения, в подъезд не входил и не выходил за то время, пока совершалось убийство. И в часовом диапазоне плюс минуты туда-сюда – тоже. Все ясно и понятно, да? Следователь готов был уже дело в суд передавать, настолько все прозрачно. – Хмельнова провела рукой по лицу. – Но только на первый взгляд. А потом начались сюрпризы.

– Что за сюрпризы?

Ему было интересно, он не притворялся. И она начала рассказывать:

– Оказалось, что наша подозреваемая не могла убить соперницу, потому что она левша. А убийство, судя по заключению экспертов, совершено правшой.

– Так она держала нож в правой руке, – заметил ее умный мальчик, слушал, стало быть, внимательно.

– Ага. В правой. Но имеется медицинское заключение, утверждающее, что правой рукой наша подозреваемая не всегда могла хлеб нарезать. Не то что человеку нанести несколько ножевых ран обычным кухонным ножом. Какая-то там мышечная патология.

– Упс-с! – округлил глаза Сергей. – Ничего себе!

– Синяк у нее за левым ухом обнаружился и неожиданный провал в памяти на момент убийства.

– Ее кто-то вырубил?

– Получается так. Хотя она ничего не помнит. – Хмельнова скептически сложила губы. – Хотя я в ее россказни не верю вообще.

– Почему?

– Она не смогла ответить на вопрос: почему они вдруг сорвались с места и побежали прочь из квартиры? Сначала говорила, что не помнит. Потом неожиданно вспомнила о телефонном звонке, поступившем на мобильный соперницы. Якобы ей позвонил тот самый ловелас, столкнувший их лбами. И вызвал на разговор. Сказал, что ждет соперницу внизу. И та побежала.

– А подозреваемая за ней? – с сомнением покачал головой Сергей. – Зачем? Остановить ее? Не позволить встретиться с любимым? Тогда мотив для убийства более чем очевиден.

– Вот именно! Но тут начинаются очередные сюрпризы, сынок.

Хмельнова потянулась к графину с холодным компотом. Сережа опередил ее, наполнил стакан, подал.

– Спасибо, – улыбнулась она ему мягко. – Начинаем допрашивать ловеласа, он в отказ. Никому, говорит, не звонил. Проверяем его телефон, получаем подтверждение. На самом деле не звонил. А звонок, поступивший за несколько минут до смерти Сахаровой, поступил ей из службы такси. Проверяем. В диспетчерском центре чешут макушки и пожимают плечами. Вышла ошибка. Набрали случайно. Но если ошиблись, отключаются, так? А разговор занял несколько минут. И наша подозреваемая утверждает, что сопернице звонил мужчина. А в диспетчерском центре такси все сплошь женщины. И они говорят, что трубку бросили сразу же, как поняли, что ошиблись. Кто врет? Далее…

Маргарита перешла к личности легендарного папаши подозреваемой. Рассказала о его открывшейся связи с девушкой, у чьей двери произошло убийство. О том, что эта девушка знакомство скрыла. А потом долго краснела и мямлила, что не сразу поняла, о ком речь.

– Кто врет? – снова задала она вопрос сыну. – Какой-то странный клубок, не находишь? Танцовщица, не открывшая двери при поквартирном обходе. Ее странный давний воздыхатель, не имеющий алиби, но имеющий дикое желание ей отомстить. Папаша подозреваемой, посещающий квартиру, у двери которой произошло убийство, в котором подозревают его дочь.