Текст книги "Лабиринт простых сложностей"

– И все врут, – закончил за нее Сережа, складывая пальцы рук домиком. – Все врут, мам. Только причины врать у всех разные. Подозреваемая врет, что ничего не помнит. Возможно, она кого-то выгораживает.

– Отца?

– Возможно. Он мог убить соперницу дочери, спасая ее. И тут же скрыться за дверью квартиры, которую не открыли при поквартирном обходе.

– А нож вложил в руки дочери? – с сомнением покачала головой Хмельнова. – Знаешь, это слишком даже для него.

– Он вложил ей нож в правую руку, мам, – напомнил Сережа, чуть качнув головой.

– Он не знал, что она левша. Он ее не воспитывал. И не был рядом. Что он мог о ней знать?

– Или все, или ничего, – изрек ее умница сын. – Вы просмотрели записи с камер в тот момент, когда поднялась суета? Когда по подъезду сновала полиция, санитары? Под шумок этот дядя мог выйти из подъезда практически незамеченным.

Она нахмурилась и тут же потянулась за телефоном, начала отдавать распоряжения капитану Андрееву. Тот очень тяжело вздыхал и отвечал невпопад.

– Ты пьян, что ли, капитан? – рассердилась вконец Хмельнова. – Необходимо просмотреть записи с камер в день убийства.

– Я все просмотрел, – слабым голосом возразил Андреев.

– Еще раз! За весь день! Включая то время, когда выносили труп из подъезда.

– Прямо сейчас? – несчастным голосом поинтересовался Андреев.

– Можно завтра. Но сразу же с утра, – отозвалась она ворчливо. – Все ведь врут, капитан. Нам все врут. И у каждого своя причина…

Глава 11

Дима отключил телефон и постучал им по подбородку. И тут же вздрогнул от прикосновения горячей ладони к своему боку. Надо же, Хмельнова своим отвратительным приказным тоном ухитрилась на какой-то краткий миг лишить его памяти. Она выдернула его из постели, где он дремал не один, а с Верочкой Умовой. Начала умничать, позвонив, наверняка перед кем-нибудь выделывается. А ему – головная боль. У него сегодня законный выходной. Пусть он начался не совсем так, как он планировал, но…

– Кто это был? – убрала с его бока жаркую ладошку Верочка.

– Хмельнова.

– Что вдруг? Что-то случилось? Срочный вызов? – переполошилась Верочка, привставая с подушек. – Мы же с тобой хотели сегодня совершить маленькое путешествие.

Вообще-то он ничего такого не хотел, хотела Верочка. И вчера вечером, когда приехала к нему неожиданно за полчаса до полуночи. И сегодня, когда бормотала что-то, целуя его, о забытом бабушкином доме в Подмосковье. Если честно, то он уже и не знал, чего точно хочет. Если бы кто-то еще вчера в полдень сказал ему, что через сутки он проснется с Верочкой в своей постели, Дима точно рассмеялся бы. Но реалии оказались именно таковы: он с ней переспал.

Покосившись через плечо на сонную Веру, он нехотя признал, что она очень даже недурна, даже сексуальна. И ему, собственно, не пришлось делать над собой никаких усилий, целуя ее. Да, ему с ней было хорошо в постели. Но вот что касалось его дальнейшей жизни, не включающей в себя сексуальные игрища, он к продолжению был не готов.

Ну какое Подмосковье, какой бабушкин дом? Так она, плавно передвигаясь, его и к покупке столового сервиза начнет склонять. Нет. Не готов он ни к чему такому.

– Извини, дорогая, но тебе придется уехать. И мне тоже, – поспешил он добавить, заметив, как она надула губы. – Срочное задание от Хмельновой. Ослушаться нельзя.

– А мне с тобой можно? – не захотела она так просто сдаваться. – Ты бы быстренько все сделал. И мы бы потом поехали…

– Нет, – прервал он ее. – Срочное дело. Мне надо в отдел. А мне бы не хотелось, чтобы…

– Чтобы нас видели вместе в выходной, – закончила она за него. – Понятно. Ладно. Ты мне ключи дай, я к твоему приезду приготовлю что-нибудь вкусненькое.

Вот женщина, а! Он и пальца ей не показывал, а она уже руку по локоть готова отгрызть!

– У меня нет запасного комплекта ключей, Вера, – соврал он.

И поблагодарил себя же за то, что держал два запасных комплекта в машине, в багажнике. Она их там точно не видела.

– Жаль. А то бы я тебе сюрприз приготовила.

Сюрприз она ему уже вчера устроила, явившись в половине двенадцатого ночи с весьма серьезными намерениями затащить его в постель. И у нее получилось!

От завтрака он отказался, снова соврав, что никогда не завтракает.

– Выпью кофе в отделе, – сказал Дима, осторожно подталкивая Верочку к выходу.

– Пустой кофе? На голодный желудок? – ужаснулась она, не торопясь выходить из квартиры, тщательно укладывая кудряшки перед зеркалом. – Давай, я тебе оформлю доставку в отдел?

– Не надо! – чуть резче, чем полагалось, отреагировал Дима.

Вообще-то надобности ехать в отдел не было никакой. Он мог войти с домашнего компьютера в свою рабочую электронную почту и просмотреть прикрепленный файл с записями с камер. Ему их переслали еще в самом начале расследования. И он их, разумеется, не удалил. Они так и висели в почте. Но…

Но уехать из квартиры следовало немедленно. Верочка могла предложить остаться в его доме и начать готовить сюрприз, которого он точно не жаждал. Он будет сидеть за компьютером, а она – сновать в его кухне, греметь посудой и, не дай бог, петь!

– Пока, – улыбнулся он ей скупо, придерживая дверь ее машины, помогая усесться за руль. – Я позвоню.

– А мы что же, сегодня не увидимся? – ее губы снова вспухли от обиды.

– Вряд ли, – он смел с лица улыбку. – Очень занят. Извини. Завтра на работе увидимся.

– А если я приеду к тебе вечером?

– Нет! – получилось даже чуть испуганно, чего он не хотел. – Извини, но на сегодня у меня планы.

– Планы? Без меня? – голубые глаза заслезились. – Мы же с тобой…

– Вера! – оборвал он ее грубым окриком, наклонился к ней через автомобильную дверь и прошипел: – Нет никаких «мы»! У нас с тобой был просто секс, пойми! Просто секс, и все!

– Но ты же сам…

– Нет, Вера! Это ты сама! Приехала ко мне сама в половине двенадцатого ночи. Сама разделась прямо у порога. Сбросила платье, помнишь? А под ним у тебя ничего! И я среагировал, так бывает. Потому что я мужчина. А ты, Вера, голая женщина.

Он наблюдал, как загорается огнем ее белая кожа на щеках, груди и полуоткрытых плечах, как выбегают из глаз первые мелкие слезинки. Понимал, что должен заткнуться. Сейчас же, немедленно! Но не мог остановиться, наговаривая все больше обидных слов.

– Ты поняла меня, Вера? – оборвал он свою обличительную речь.

Она молча мотнула головой. Губы ее дрожали. Она, кажется, еле сдерживала рыдания.

– Если тебя устраивают такие отношения – пожалуйста, – решил он немного смягчить удар. – Если нет, то извини. Я не готов сейчас ни к чему серьезному. Ни к чему совместному, включая выезды за город и походы в кино. Все. Я на работу.

Деревянной походкой он пошел к своей машине. Он слышал, как она все же заплакала в голос. Но не обернулся и не попытался утешить. Или сейчас, или никогда. По опыту близких друзей знал, как могут затянуть подобные навязанные отношения. Это как попасть в трясину!

Сначала пытаешься быть вежливым, потом ты нехотя строишь совместные планы на ближайший совсем не долгожданный отпуск, и вот ты уже ты с ней под руку в ЗАГСе.

Так было с одним из его друзей. В браке тот уже лет пять, и все эти годы мечтает сбежать от своей супруги. Потому что…

– Я тебя не люблю, – прошептал Дима, выезжая со стоянки и наблюдая в зеркало заднего вида, как Верочка заводит машину. – И не полюблю, это точно…

Он взял кофе в автомате на этаже управления. Отыскал в ящике стола конфету, завалявшуюся не пойми с каких времен. И сразу включил компьютер.

Записи он просмотрел вдоль и поперек, что называется, раз десять. Не было на них Золотова. Ни за час, ни за два до убийства. И после убийства он тоже не выходил из подъезда.

– Да? – разочарованно протянула Хмельнова, когда он ей позвонил. – Жаль… Такая версия рассыпалась, не успев заматереть.

Он даже спрашивать не стал, что такого мудрого пришло его начальнице в голову в воскресный полдень.

– Слушай, капитан, может, ты тогда доедешь до диспетчерского пункта такси, а? Раз уж все равно твой выходной растерзан мною.

Хорошо, что осознавала. Он чуть не фыркнул.

– Туда зачем? – уточнил он на всякий случай, потому что был уже там дважды.

Первый раз нужного ему диспетчера на месте не оказалось. Во второй раз он с ней беседовал, но без толку. Что опять?

– Понимаешь, капитан, какая-то ерунда получается с этим звонком, – с тяжелым вздохом принялась объяснять ему Хмельнова. – Диспетчер сказала тебе, что вышла ошибка со звонком. Но какая, она не уточнила. Она позвонила, и что? Почему на этот номер? Кто-то от имени Сахаровой заказал такси? Или позвонили ей?

– Но Сахарова приняла звонок, не набирала номер, – возразил Дима.

– Во-от… – протянула Хмельнова загадочно. – Как думаешь, капитан, сколько может продлиться ошибочный телефонный звонок?

– Секунд тридцать-сорок максимум.

– Во-от! – голос начальницы сделался почти зловещим. – А Сахарова говорила с абонентом несколько минут. Вопрос: как такое возможно?

– Как? – растерялся он.

И снова обругал себя: просмотрел, не обратил внимания. И все почему, попытался он тут же себя оправдать. Потому что убийца с ножом в руке стояла над телом. Чего огород городить? И начальство не позволило бы, начни он лишние телодвижения совершать.

– Получается, диспетчер такси не отключилась, а Сахарова, воспользовавшись ситуацией, начала нервировать соперницу? Может такое быть, капитан?

– Да. Может, – он даже головой закивал, настолько предположение показалось ему логичным.

– Нет, капитан, не может, – со вздохом ответила Хмельнова – как по щеке его ударила. – Потому что подозреваемая Новикова отчетливо слышала мужской голос в трубке. И подумала, что это ее любимый звонит сопернице. В самом деле звонит он.

– Как такое возможно? – пробормотал он задумчиво.

– Технически возможно, как мне тут объяснили, – со странным теплом вдруг проговорила Хмельнова. – Но для этого нам точно надо знать, что именно совершала с телефоном диспетчер такси. Съезди…

Ага! Щас! Он уже мотался на другой конец Москвы без толку. Проторчал в пробках, напсиховался только. Он лучше позвонит. Хвала господу, девушка-диспетчер сразу ответила и сразу поняла, о чем идет речь.

– Я тут долго думала и вспоминала после вашего визита к нам, – отозвалась она на его вопрос. – И даже просила журнал звонков поднять, чтобы понять, как такое вообще было возможно. И странное дело вышло…

– Насколько странное?

– Позвонили в тот момент точно нам. Входящий был вызов. Голос мужчины, это сто процентов. Что-то бормотал, будто говорил с кем-то параллельно. Потом произнес, что ошибся. И тут пошел странный такой фон. Какой-то визг компьютерный. Как, знаете, когда в телефоне фонит?

– Ага. Знаю.

– Я телефон отключила. А потом, помню точно, через несколько минут снова включилась. Потому что он словно умер, в смысле телефон, такого не бывало. У нас они не умолкают. Так вот, я включаю, а там снова все тот же фон. Минут пять, наверное, такая ерунда была. Потом снова заработало все, как прежде. В смысле звонок за звонком пошел. – Девушка помолчала и вдруг спросила: – Я вам помогла?

– Да. Спасибо.

– Получается, кто-то позвонил в службу такси и подключился к номеру, позвонив с него Сахаровой? – спросил он у Хмельновой, тут же доложив: – Умно, скажу я вам.

– И еще как умно, – уныло отреагировала Хмельнова, и тут же голос ее опять сделался мягким и нежным. – Мне тут подсказывают, что отследить, откуда звонили, практически невозможно. Но!.. Нужен навык, аппаратура. Просто так, с мобильного, не сотворишь подобный трюк.

И не отследишь, подумал Дима. Тот, кто выманил Сахарову из квартиры, хитер и изобретателен. Убийство было преднамеренным, сомнений больше нет. И мотив для него должен быть весьма серьезным. Иначе зачем это все?

Глава 12

Его подбородок навис над тарелкой с макаронами, плавающими в растительном масле. Ложка застыла в воздухе. Он не был голоден. И макароны не любил в принципе. Но чем-то надо было питаться, чем-то калорийным, способным утолить голод часа на три-четыре. На мясо денег не было. Картофель он тоже не всегда мог себе позволить. А дешевые макароны подходили. Подобной порции, которая теперь не лезла в рот, хватало до перерыва, когда их на стройке кормили комплексными обедами. Ужинал он снова макаронами. Иногда с кабачковой икрой. Иногда с соусом. Чаще так же, как теперь, заправлял растительным маслом.

Игорь зачерпнул ложкой макароны, сунул в рот, принялся жевать.

Во что превратилась его жизнь?! Как он мог до такого докатиться? И из-за чего? Из-за кого? Из-за малолетней шлюхи!

– Она уже родилась шлюхой, – пытался он убедить в этом следователя, который вел его дело. – Вот увидите, что она не оставит своего занятия. Она продолжит скатываться вниз. И не важно, кто совратит ее первым…

Первым попытался быть он. Хвала Небесам, он переволновался, и у него ничего не вышло в тот момент. Иначе он сейчас ел бы макароны из другой тарелки в другом месте. Как ему удалось выпутаться из этой грязной истории, он до сих пор так и не понял. Трепали, трепали его. Закрывали даже на трое суток. Проводили массу экспертиз, анализов. А потом вдруг – раз, и отступили. Будто и не было этой паскудной ситуации. Полиция от него отстала. Жена выставила из дома. И на этом все закончилось. Его стабильная, хорошая жизнь в том числе. Он лишился хорошей работы, уважения в обществе, семьи. Перестал себя ощущать нормальным человеком.

– Ты мне мерзок, – призналась ему жена при их последней встрече в городском парке, куда он ее еле уговорил прийти. – Я тобой брезгую!..

И ушла, оставив его плачущим на узкой деревянной скамейке, которую забыли выкрасить, потому что пряталась она в кустах. Они с женой на ней тоже прятались. Вернее, жена пряталась. Потому что ей было стыдно появляться с ним на людях.

Несколько раз, пытаясь наладить с ней хоть какое-то подобие отношений, он натыкался на такую тихую ненависть, что отступил. Решил уехать из города. Но перед отъездом все же завернул в отделение полиции, чтобы поговорить со следователем, который вдруг резко поменял к нему отношение: с презрительного до сочувственного.

– Я хочу знать, что случилось?

– В каком смысле? – не понял тот, рассматривая бывшего фигуранта равнодушно и лениво.

– Почему вдруг от меня отстали?

– А вы не рады? – ухмыльнулся тот недоуменно.

– Рад, конечно… И все же?

– Потерпевшая и ее родители забрали заявление о ваших домогательствах. Попросили замять это дело как можно скорее.

– Даже так? И в чем же причина?

Он ничего не понимал.

– Не знаю, – пожал плечами следователь и неожиданно, наклонившись к нему, сообщил доверительным тоном: – Но у меня есть несколько вариантов.

– И каких же?

– Первый – потерпевшей стало стыдно за свои действия, и она опомнилась, перестав вас обвинять в домогательствах. Всем же известно, господи, что она вас активно соблазняла. А не вы ее.

Он почти весело фыркнул. За что Игорю тут же захотелось дать ему в зубы. Его жизнь искалечена, а ему, сука, смешно!

– Вторая причина? – с нажимом спросил он.

Следователь перестал смеяться.

– Отсутствие у вас больших денег. Ведь не секрет, что вы могли бы откупиться почти сразу. И не было бы подобной шумихи. И все были бы довольны и счастливы. И…

– Но они запросили десять миллионов рублей! У меня не было и нет таких денег.

– Это явилось второй причиной, – согласно кивнул тот. – Ну и, наконец, третья и самая маловероятная причина – это ваша жена.

– Жена?!

Он почувствовал в тот момент, как его лицо вытягивается. Даже кожа на скулах заныла.

– Да. Она могла вступить в преступный сговор с этой малолеткой. Ну… Чтобы та вас соблазнила, чтобы жена могла оформить с вами развод.

– Но зачем так витиевато?! Если собралась разводиться, разводилась бы просто, как все нормальные люди!

– Ага, и дом тогда пополам? А так он только ей и детям остался. А вам там места нет, хотя он ваш по закону. Вы не представляете, сколько сейчас стоит недвижимость в том месте. Резко выстрелила в цене в силу того, сколько планируется инвестировать в наш город.

– Я бы и так, разведись она со мной, оставил им дом.

– Да? Даже если бы узнали, что у нее роман с ее новым начальником, приехавшим к нам из Москвы? – усомнился тогда следователь.

– У моей жены роман?! Это… Это неправда!

– Поживем – увидим…

Он пожил и увидел. Жена садилась в дорогую иномарку, выходя с работы. Не один и не два раза, а каждый вечер. И детей своих, которые отказались знать его, видел в этой машине. А потом наблюдал за ними сквозь окна кафе. Там у них состоялся почти семейный ужин. Все были веселы и, наверное, счастливы – и его жена, и дети, и лощеный хлыщ, суетившийся сверх всякой меры.

В общем, причин лишить его нормальной жизни неожиданно обнаружилось очень много. Искать истинную он не стал. Просто уехал из города, в котором похоронил свое счастье, в Москву. Устроился работать. Снял недорогое жилье. И принялся искать шлюху, которая явилась первопричиной всех его несчастий. Он знал, что она уехала в Москву к своей тетке. Не знал только адреса.

Нашел! Совершено случайно нашел! По объявлению в интернете. В этом объявлении с ее фотографией в полный голый рост ее услуги предлагались за некую сумму. И он договорился о визите. Но потребовал от администратора, чтобы визит его проходил в полной темноте. Она не удивилась, пообещала. Видимо, и не таких чудаков видела. И он пришел.

Он сразу узнал ее. Голос, которым она шептала ему всякие проплаченные сексуальные нежности. Тело, которым он соблазнился несколько лет назад. Ее повадки. Смех.

Она его не узнала. И даже предположить не могла, что он – это он. Тот самый человек, чью жизнь она походя разрушила.

Он оплатил по тарифу и ушел. Но недалеко. Он начал следить за каждым ее шагом. Почти каждый день. И тихо, исподтишка, начал ей мстить. Для начала распустил в интернете слухи о том, что одна из сотрудниц салона страдает заразным кожным заболеванием. И выложил ее точные приметы. Слухи в сети распространяются со скоростью света. От ее услуг отказались – ее уволили из борделя. Тогда, недолго думая, она объявила себя лесбиянкой и даже нашла подругу, с которой поселилась в теткиной квартире. И безработной Ангелина долго не была. Устроилась в ночной клуб танцовщицей. Насколько красиво у нее получалось вертеться вокруг шеста, он не знал. Не позволяло отсутствие денег. Почти все уходило на жилье, скудную еду и алименты.

Да-да, его жена, невзирая на то что оставила его бездомным, неожиданно подала на алименты.

Тогда он начал копить. Брать подработки. И попутно не спускал глаз с Ангелины и ее окружения. Того окружения, которое находилось вне стен ночного клуба.

И – чудеса – он накопал на нее груду интереснейших фактов. Одно знакомство со старым вором Золотовым чего стоило! Со стороны непонятно было, что их связывало. Но Игорь подозревал, что молодая шлюха не оставила своих занятий, уволившись из борделя. И оказывала в частном порядке интимные услуги. Одно слово – дрянь!

В дверь съемной квартиры неожиданно позвонили, прервав его завтрак. Он сверился со временем и днем недели. Вот никого он не ждал так рано в воскресенье. Тем более…

– Что надо? – глянул он исподлобья на крутого парня в дорогих тряпках, гарцующего на его пороге.

– Разговор есть, – тот протянул руку. – Иван Бугров.

– Я тебя знаю, – руки Игорь не пожал. – Ты в клубе трешься, где она танцует.

– И я тебя знаю, – тот убрал руки в карманы дорогих штанов. – Ты приходишь. Не часто. И смотришь, как она танцует. Все еще тащишься от нее?

Ему хотелось опровергнуть это. И сказать, что он все еще ее ненавидит. Что ищет способа превратить ее сладкую веселую жизнь в кошмар. Смешать ее имя с грязью, опозорить ее, как она его. Но Игорь счел за благо промолчать. Парень не дурак. Приблизительно может предполагать, какие чувства Ангелина вызывает у Игоря.

– Менты у тебя были. Знаю. – Бугров глянул исподлобья. – Ты сказал им, что спал, когда у квартиры Ангела убили девку.

– Спал, – ответил он, продолжая держать незваного гостя за порогом.

– А я знаю, что ты не спал, Игореша. Знаю, что ошивался неподалеку от ее дома, как почти всегда, когда ты и она не на работе.

– И доказать сможешь? – прищурился Игорь.

Он не боялся крутого красавчика. Тот не мог знать того, что и Игорь. А знаниями своими он ни с кем делиться не станет. До поры до времени, пока сам кое в чем не разберется.

– Мне доказывать не надо, я не прокурор и не судья.

Бугров вытащил руки из карманов, сжал пальцы в кулаки. Но не очень впечатлил, если честно. Игорь не просто зарабатывал себе на жизнь на стройке, он там крепчал мускулами. Ему теперь не требовалось посещать спортивный зал, как раньше. Его тело превратилось в тугое сплетение мышц и сухожилий.

– Но если с ней что-то случится, я знаю, где тебя найти, – произнес Бугров, пожалуй, с излишним пафосом.

– Уверен, что тебе это нужно? – он не старался, но вышло ядовито. – Уверен, что знаешь о ней все, что необходимо знать о женщине, которой увлечен?

– Слушай, хорош пургу гнать, а! – парень занервничал и принялся бить в раскрытую правую ладонь левым кулаком. – Мне известно, что она по малолетке совершила глупость. Но потом ей было за это стыдно, и она…

– Устроилась работать в бордель в доме по соседству. Так, чтобы стало стыдно окончательно, так я понимаю? – Игорь сделал шаг вперед и почти уперся плечом в грудь Бугрова. – Вот что я тебе скажу, парень… Не на ту лошадку ты поставил. Ангелина падшая женщина. Была такой, такой и осталась. И не поменялась она ничуть. Не думай, что исправилась. Она обрастает грехами, как плесенью. И…

– Заткнись! – прошипел Бугров ему на ухо и неожиданно сделал мастерский захват, выкрутив Игорю руку и прижав его лицом к притолоке. – Я ничего не хочу о ней слышать! Гадкого тем более! И не смей к ней больше приближаться, понял?! И чтобы я тебя в клубе больше не видел. Никогда!

– А то что?

Он даже не делал попытки высвободиться. Хотя мог бы легко. И их позиции поменялись бы полярно. И уже Бугров был бы прижат мордой к притолоке, а не наоборот. Он не стал сопротивляться. Ему даже было немного жаль этого парня, полюбившего такую дрянь.

– Не в моих правилах с ними сотрудничать, но я ведь могу шепнуть ментам, где ты был в вечер убийства соседки Ангела.

– И где же? – снова не испугался Игорь.

– Ты был рядом с ее домом! Тебя видели там.

– Ноль – ноль, – проговорил он, еле удержавшись от насмешливой ухмылки.

Бугрову доложили, но не все. Игорь не только был возле дома Ангелины. Он кое-что видел. Но об этом никому знать не надобно. Во всяком случае пока.