Текст книги "Как не потерять работу"

– Если бы, – чуть не простонал мэтр Твист. – Он каким-то образом поднял несколько старых скелетов! Их уже столько веков никто не тревожил, а тут…

В общем, парень до того перепугался толпы «зрителей», что бежал сломя голову, забыв на месте свой знак гильдии. Как он с него упал – зацепился ли за ветку дерева или просто парень сунул его за пазуху и потом выронил, – уже не вспомнить. И, удирая, не успел или не сумел как следует все опечатать. Лишь кое-как замкнул внешний контур, чтобы умертвия, скелеты и привидения не разбрелись по всему городу. Теперь надо было опечатать кладбище, прибрать все следы «деятельности» молодого недотепы и заодно отыскать его гильдейский знак. Поскольку неизвестно, к чему это может привести, попади амулет в чужие руки.

Я прислушался к себе, пытаясь сосредоточиться. Огляделся по сторонам, опять зацепившись взглядом за наполовину раскопанный курган. Да, надо признать, парень знатно потрудился. Или ему помогли?

– Они ведь полезли отсюда?

– Э-э… да, – вякнул племянник и в очередной раз схлопотал от дядюшки по шее.

– «Да»… Думать надо было, что делаешь! – прикрикнул тот. – Возись теперь тут, устраняй твои следы…

– Что вы предлагаете, коллега? – вмешался я, пока мэтр Твист не принялся лупить горе-помощника сызнова.

– А что тут предложишь? Круг замкнуть, курган опечатать, проследить, чтобы никого из умертвий на свободе не осталось, и закидать его землей. Ну можно отводящие глаза чары сверху наложить… чтоб другим сюда лазить неповадно было! – Последнее было добавлено явно для Дубина-младшего.

– А что с амулетом?

– Искать его надо, что же еще! Все кладбище прочесать придется, не иначе!

– Все, думаю, не стоит, – прикинул я. – Только ту его часть, по которой пробегал ваш помощник. Вряд ли он метался по всей территории, прежде чем нашел выход?

– Ага! Я помню, где бежал, – закивал тот с энтузиазмом. – Я знаю! Я найду!

– Найдешь ты, как же, – проворчал его дядя, начиная копаться в своей сумке в поисках нужных для ритуала предметов. – Как бы тебя самого не нашли… с оторванной головой!

– Тут поблизости бродят умертвия? – догадался я.

– И умертвия, и призраки, и кого тут только нету, – буркнул мой коллега. – Этот глупец даже не посмотрел, кто из земли полез, – сразу дал деру!

– Не сразу! – заспорил тот. – Я контур сперва замкнул… Ну не совсем сперва, а уже после того, как скелета увидел…

– Минимум один скелет и еще несколько призраков, – подытожил я. – Весело. А с виду кладбище выглядит тихим…

Что правда, то правда. Вот не ощущал я присутствия потусторонних сущностей. Или это моя женушка постаралась, лишив меня напоследок всех чувств?

– Так что вы, мэтр, – коллега посмотрел на меня, – тут вот пройдитесь, контур замкните, чтоб никто потусторонний не просочился, а я в центре делами займусь.

– А я? – подал голос племянник.

– А ты иди ищи амулет!

– Но, дядя, – Дубин-младший огляделся по сторонам, – но ведь скоро ночь…

Я неопределенно хмыкнул. Уже вечерело, под кронами деревьев сгустились тени. Еще немного – и тут наступит настоящая ночь. Допевали свои песни дневные птицы, где-то в овраге выводил свои трели соловей. Заслушаться можно. Одуряюще пахло свежей листвой, зеленью, цветами. Ночь – самое рабочее время для представителей нашей профессии. И что это ее парень так боится? С таким отношением к мраку ему никогда не стать некромантом.

– А мне плевать! Иди ищи!.. И вы, мэтр, тоже принимайтесь за дела.

С этими словами дядя и племянник направились в разные стороны.

Оставшись один, я начал действовать.

Создать защитный контур от умертвий – плевое дело. Знания теории плюс немного практики – и его можно делать практически из ничего. Я наметил несколько склепов и обошел их все, на каждом ножом чертя охранный символ. Внутреннее зрение подсказывало, что от склепа к склепу протянулись невидимые обычному глазу нити. Даже нежити будет очень трудно прорваться сквозь мою защиту. Эх, если бы можно было замкнуть контур на другой стороне кладбища и постепенно стягивать его границы, как невидимую удавку! Тогда бы все возможные умертвия и призраки, оказавшиеся в петле, были бы вынуждены двигаться в нужном направлении. К сожалению, ни один некромант не в состоянии в одиночку охватить такое «поле деятельности»! И в этом сила и слабость нашей профессии.

Завершив подготовительные работы – пришлось для усиления эффекта зажечь несколько свечей, – я сосредоточился, прислушиваясь к состоянию кладбища. Ни-че-го! Обычное старое кладбище. Имеется пара-тройка привидений, но скажите на милость: а где их нет? Большинство обитающих на старых кладбищах призраков безобидные и тихие. Самое большее, на что их хватает, – пугать по ночам случайных прохожих. А где же умертвия? Или я все-таки ослеп и оглох «благодаря» Смерти? Но ведь призраков-то я чувствую по-прежнему!

…А ведь это идея! Где кладбище – там и «кладбищенский сторож»! Так уж повелось, что каждое захоронение начинается с самого первого трупа. Молитесь вы каким угодно богам или демонам, соблюдайте любые обряды при погребении, освящайте землю – все равно самый первый покойник на новом вместе всегда ложится в неподготовленную землю. Он навсегда остается неупокоенным, как ни крути. И поскольку по логике вещей чаще первыми оказываются старики, то они как бы становятся и хранителями этой земли. У нас, помнится, даже был практикум на эту тему – определить на кладбище «сторожа». Здесь он тоже обязательно должен быть, и его наверняка потревожили недавние «раскопки». Да и бродящие везде умертвия, не говоря уж о скелетах, тоже должны взволновать «старожила». Вот только где его могила? И как ее определить, не сходя с места?

Тихо-тихо, стараясь не сделать лишнего движения, дабы не привлекать внимания мэтра Твиста и его племянника – почему-то не хотелось, чтобы об этом знали посторонние, – я встал возле ближайшего надгробия и поднес лезвие ножа к запястью. Несколько капель крови иногда в прямом смысле слова способны сотворить чудо. Например, проявить откуда-то взявшуюся среди деревьев фигуру человека.

– Стой, кто идет!

– Ого…

Человек покачнулся так, что поневоле закралась подлая мыслишка – вот ты и попалось, умертвие! Не переступить тебе зачарованной линии! Но потом незнакомец, кое-как выровнявшись, сделал еще шаг – и сомнения улетучились. Передо мной был обычный молодой мужчина в добротной, можно даже сказать, богатой одежде, из плоти и крови.

– Ого-го. – Его пошатнуло еще раз. Он схватился рукой за ближайшее надгробие. – А что тут происходит?

– Операция «чистое кладбище», – брякнул я. – Кто? Куда? Откуда? Зачем?

– Н-никто. Ник-куда. – Он икнул. – Оттуда… А зачем… Не знаю!

Несмотря на полумрак, я увидел озарившую его лицо улыбку.

– Вы пьяны?

– Что? А, – он отмахнулся, как от мухи, – ну… есть такое дело… Чуть-чуть. Мы тут с друзьями…

– Так здесь и ваши друзья есть? – Я вытаращился в полумрак, силясь разглядеть силуэты случайных прохожих. – И что вы делаете в такую пору на кладбище, позвольте спросить?

– Ка-ак – что? Гуляем! Нельзя?

– Не сегодня, – отрезал я. – Сегодня тут проходит важное мероприятие. Присутствие посторонних нежелательно. Я еще не знаю, как вы проникли в контур для нежити, но…

– Чего? – Молодой человек аж вздрогнул. – А? Что? Где? Вы чего?

– Здесь проходит граница, а вы…

– А я ничего не делал! – Он почти закричал. – Я просто шел… Мы тут того… ну… гуляем! А что, нельзя? Место тихое, спокойное… Мы тут и сейчас… это… ну…

– Где ваши друзья? Я вдруг представил себе, что будет, если ничего не подозревающие люди наткнутся всего на одно умертвие. Приятного мало: в лучшем случае – истерика у свидетелей, а в худшем – одного-двух из них потом придется хоронить, и не в самом приглядном виде. А кто отвечать будет? Конечно, некроманты, проморгавшие появление посторонних, вернее, один из них, иногородний.

– Мои д-друзья? – Молодой человек огляделся по сторонам с таким видом, словно только что сообразил, где находится. – Н-не знаю… Они тут были… недавно… Потом я пошел…

– Куда? Зачем?

– А вы кто такой? Городская стража, что ли? – взвился он. – С каких это пор…

– Я – некромант. И если тут поблизости сейчас появится упырь или какое другое чудовище, вам не позавидуешь.

– Правда? – как-то совсем по-детски удивился он. Перепады настроения у него, надо сказать, ошеломляющие.

– Правда. И вам стоит убираться отсюда как можно скорее. И друзей ваших предупредите, чтоб уходили с кладбища, если хотят остаться целы!

Надо было видеть, как этот парень припустил бежать! Он задал такого стрекача, что любо-дорого смотреть! Спрашиваете, почему я его отпустил? А что я, с двух шагов живого человека от умертвия отличить не сумею? Лишила меня жена своего покровительства или нет, работать по специальности я могу.

Проводив удиравшего парня взглядом, я вернулся к своим делам. Надеюсь, у него хватило ума не останавливаться и тем более возвращаться, потому что события начали стремительно разворачиваться. Воздух вокруг ближайшего надгробия сгустился, заклубился туманом, слагаясь в человеческую фигуру. Не прошло и нескольких минут, как передо мной проявилось привидение. Вопреки ожиданиям, это оказалась довольно молодая, не старше тридцати лет, женщина. Не берусь сказать, красивой она была или нет – черты лица ее расплывались, наполовину прикрытые пологом савана. Секунду или две привидение висело неподвижно, а потом ринулось навстречу…

И со всего размаха врезалось в невидимую преграду.

Пронзительный вопль расколол тишину. Привидение ударилось о границу еще раз, потом еще. Воздух заискрил от ее ярости. М-да, вовремя тот парень убрался, очень вовремя! Пожалуй, даже мне стоило бы опасаться за свою жизнь, если бы не заранее проложенная граница.

Устав биться, словно муха в паутине, привидение распласталось в воздухе искрящимся пятном.

– Пус-с-сти! – прошелестел голос, полный отчаяния и злости.

– Ни за что! – отчеканил я.

– Пусс-сти… Что тебе с-с-сстоит?

– Вернись назад! – Я сжал в кулаке гильдейский знак. – Силой, данной мне, повелеваю тебе…

– Будь ты про-о-о-оклят…

Привидение заколебалось, меняя очертания. Воздух опять задрожал – верный признак того, что потусторонняя сущность торопится вернуться на прежнее место.

– А ну стоять!

От неожиданности привидение действительно зависло в воздухе.

– Мне нужен кладбищенский сторож!

– О-о-о… а-а-а…

– Отвечать четко, не мямлить! – Я прищелкнул пальцами, слегка ослабив магические путы. Освобожденное привидение мягко спланировало в траву. Кто не знает, принял бы за клочок тумана. Некоторое время оно ворочалось, как оглушенный человек, потом снова приняло прежнюю форму:

– Это-о-о я-а…

– «Сторож кладбища» – женщина?

– А что-о не так?

Все не так! Женщина не может быть сторожем! В Колледже нас учили совсем другому.

– Что-о-о ты можешь зна-а-ать о жизни, ты-ы-ы, предавший Смерть?

А вот это совсем никуда не годится. Чтобы каждое привидение было в курсе моих разногласий с женой? Если ей это нравится, пусть сплетничает, а я…

– Отставить посторонние разговорчики! Отвечать на поставленный вопрос: что происходит на кладбище?

Привидение вдруг фыркнуло совсем по-женски и неожиданно плавным и даже грациозным жестом откинуло с головы саван, попутно пригладив то, что теперь именовалось прической.

– Теперь я понима-а-аю, почему-у от тебя жена ушла-а-а, – томным голосом протянуло оно. – Ты-ы-ы совершенно не уме-э-эшь разговаривать с женщинами…

– Как умею, так и разговариваю. – Настроение испортилось. Да что эта бледная тень себе позволяет? Если каждое привидение вздумает обсуждать некромантов, куда мы придем?

И вдруг я почувствовал.

Это было как озарение, как удар молнии, как… В общем, до того неожиданно, что понадобилось несколько секунд для того, чтобы осознать – я только что почувствовал чью-то смерть. Где-то рядом человек расстался с жизнью. И не просто умер от старости или болезни, не напоролся на нож убийцы – рядом только что совершилось человеческое жертвоприношение.

Чисто машинально я стиснул в кулаке знак гильдии, сосредотачиваясь. Меня неудержимо потянуло в сторону, туда, где высился забор усадьбы градоправителя.

– Сто-о-ой! Ку-у-уда?

Уже рванувшись бежать, напоролся на какой-то камешек.

– Вот гадство-то… Туда!

– А как же я-а-а-а?

Ах да! Защитный контур! Мановением руки снял границу, отпуская привидение на свободу, и бросился прочь. Напрямик через кладбище, лавируя между надгробиями и перепрыгивая через поваленные стволы старых деревьев.

Интуиция вывела меня на небольшую прогалину, и я еле успел затормозить, не веря своим глазам. Раскинув руки и ноги, уставившись пустым взглядом в ночное небо, лежал тот самый парень, с которым я разговаривал всего полчаса назад. Осиновый кол, забитый в грудь, яснее всяких слов объяснял причину его смерти.

С явным усилием отведя взгляд от бледного лица, выделявшегося в сумерках белым пятном, я заставил себя посмотреть под ноги. Нет, пентаграммы не заметно. Такое впечатление, что это была чистейшей воды импровизация. Но как тогда объяснить чудовищный выход энергии, который сопровождал жертвоприношение? Может быть, дело в способе убийства? Осиновый кол применяют только против нежити. А если им поразить обычного человека? Что-то нам такое читали на лекциях… Думай, Згаш, думай!

Тщательно выбирая, куда наступить, я подобрался ближе и склонился над телом. Да, все дело в осиновом коле. На дереве были обнаружены вырезанные руны, значение которых мне не понравилось. Это были знаки: «болезнь», «нужда», «поражение», «тщетность». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить – все это делалось ради сбора жертвенной крови. Всего несколько капель, добавленных в вино или даже питьевую воду, способно отравить жизнь. Болезни, нужда, всевозможные неудачи и полная тщетность любых усилий, прилагаемых для устранения причины, ждут тех, кто пригубит отравленный напиток. В лучшем случае пострадает одна семья. В худшем – проблемы могут быть у всего города, если жертвенную кровь вылить, скажем, в городской источник. В Добрине не так уж много колодцев – зачем рыть их, если есть река? Значит, злоумышленник не собирается уничтожать весь город. Ему будет достаточно расправиться всего с несколькими семьями. Скажем, отравить вино перед свадебным пиром и испортить жизнь не только молодоженам, но и всем приглашенным. Или просто устроить небольшую «показательную» эпидемию среди своих соседей.

Пальцы сомкнулись на основании кола. Но стоило мне потянуть орудие убийства на себя, как случилось невероятное – глаза мертвого парня открылись и он прямо взглянул на меня.

– Т-ты… ты… – шевельнулись непослушные губы. Изо рта плеснула и стекла по щеке кровь. Меня аж замутило – столько в ней было энергии.

– Я…

– Пом…пом-моги… боль-но… а-а-ах…

Умирающий попытался еще что-то сказать – его губы продолжали шевелиться, лицо исказилось, тело напряглось. Потом по нему прошла судорога, оно выгнулось дугой. От резкого рывка я дернулся, и осиновый кол выскочил из раны, оставшись у меня в руке. В последний раз из раны плеснула кровь, послышался сухой треск – и все стихло.

Невидимой волной меня отшвырнуло на пару шагов, приложив спиной обо что-то твердое в траве. Удар был такой силы, что на несколько секунд потемнело в глазах. Я мог только чувствовать, как сквозь мое тело проходят волны освобожденной силы. Любой некромант дорого бы дал за то, чтобы оказаться на моем месте.

Наконец меня перестало трясти. Приподнявшись на локтях, проморгался, озираясь по сторонам. Сухое прошлогоднее будылье было перемолото в труху. Словно ураган погнул кусты, тут и там валялись ветки деревьев. Откуда-то тянуло дымом, причем не обычным дымом костра, а таким, словно нарочно жгли тряпки и старую обувь. Понадобилось время, чтобы понять, что это дымилась одежда и волосы принесенного в жертву человека. Ого, однако, какие тут сработали чары!

Я сел на траве, пытаясь успокоиться и начать думать. Разрытая могила, жертвенная кровь, выпущенная на волю огромная энергия… Ох, как мне все это не нравится! Будь это мой город, я бы всерьез забеспокоился о безопасности его жителей и предупредил Анджелина о надвигающейся беде. А как поступить сейчас?

Кажется, у меня есть только один выход. Но сумею ли я…

Второй раз за ночь на свет появился ритуальный нож. Второй раз за день я собирался отворить себе кровь.

– Властью, данной мне…

Голос слегка дрогнул. А осталась ли у меня эта самая власть? Не лишила ли меня Смерть после нашей ссоры своего покровительства? Нет, к бесу сомнения! Талант не пропьешь! Я некромант или как? Я мужик или кто?

– Властью, данной мне… в обмен на плату мою…

А стоит ли напрягаться? Ну скажет мне душа имя убийцы, а дальше что? Я в этом городе нахожусь нелегально, под чужим именем… Что мешает местным властям привлечь меня к ответственности? А! Ко всем демонам! Кто не рискует – тот не пьет вина на свадьбе! И душа мне все сейчас скажет, не будь я Згаш Груви!

– Властью, данной мне…

Нож порезал запястье, капля крови упала на мертвое тело, и веки приподнялись, открывая мутные глаза. Только теперь в них не было ни искорки жизни.

– Слушай меня, внимай мне, повинуйся мне…

– Хоз-зяин…

Голос безжизненный, надтреснутый. Из таких относительно целых трупов и получаются самые лучшие упыри – десяток-другой нежитей вполне способен стереть с лица земли большую деревню или небольшой городок. Да, они уязвимы, но при этом не чувствуют боли, не медлят, занося руку для удара, и их невозможно остановить. Потеряв конечность, они продолжают сражаться, не испытывая страха, усталости, сомнений. Среди мирных жителей такими качествами обладают единицы – в основном отставные солдаты.

– Повину-юсь, хоз-зяин…

– Кто нанес удар? Кто лишил твое тело души?

Конечно, я не ожидал, что мне дадут точный адрес убийцы, назовут его имя и фамилию, но то, что я услышал…

– Не зна-аю…

– Чего?

– Я правда не знаю, хозяин. – Труп сделал попытку сесть, и ему это удалось. – Он подошел… то есть я подошел… Я просто шел, никого не трогал… И вдруг он… Смотрю – крадется… Я окликнул его, думал, он скажет мне, где все… А этот как заорет! Как накинется на меня!.. Я в самом деле умер? – Труп внимательно посмотрел на свои руки. – Ничего не чувствую.

– Совсем ничего?

– Совсем. – Он ощупал туловище, потом лицо, едва не попав себе в глаз пальцем. – Странно, я ничего не чувствую! Ни рук, ни ног… Ни холода, ни боли, ни похмелья… Ничего! Это и есть смерть?

– Боюсь, что да, – кивнул я.

– Этого просто не может быть! – воскликнул труп. – Я не верю! Как это произошло?

– Ты сам сказал только что – ты шел, этот тип двигался тебе навстречу, ты его окликнул, а он…

– Да-да. – Тот, кто еще полчаса назад был живым человеком, покачал головой. – Он так закричал… Сначала я думал, что от злости, а сейчас понимаю – от страха. Он явно принял меня за нежить! И он ударил меня колом, который держал в руках! Просто ткнул, как ножом… Но разве такое возможно?

Бледное лицо поднялось. Пустые глаза уставились куда-то мимо меня. Жутковатое, знаете ли, зрелище!

– Ты умер, – сказал я.

– Не верю…

– Сейчас я отпущу тебя, и ты…

– Не надо! Хозяин, не надо! Я хочу жить! Я так много не успел! Я… ну почему это случилось именно со мной? За что?

Я только покачал головой. Пути богов неисповедимы.

– Тебе больше нечего сказать?

– А что говорить? Я не знаю… его имя… – Лицо мертвеца вдруг исказилось, голос изменился, стал глухим и каким-то пустым. – Он некромант… слабее тебя, хоз-зяин… глупее тебя… ты справишься с ним… ты легко одолеешь его… Он трус! Он ударил от страха… Он не смог отличить живого человека от умертвия… Его зовут Дубин… Дубин Палевый… он…

Голос совсем стих, последние слова вовсе не различишь. Что же, пришло время.

– Властью, данной мне, – я поднял руку, начертал в воздухе символ света задом наперед, – я отпускаю тебя. Иди туда, где…

– Нет! – вдруг своим прежним, живым голосом воскликнул тот, кто еще недавно был человеком. – Я не хочу! Не надо! Мне страшно!

– Там тебя ждут! Иди!

Он вдруг закричал – протяжным криком. Пронзительный, рвущий за душу вопль прокатился над притихшим кладбищем, после чего труп откинулся навзничь, задергался в последних судорогах, раздирая грудь руками, забился – и затих. Я в удивлении стоял над телом, силясь осмыслить произошедшее. Некромант убил человека. И этот некромант был мне знаком. А это значит, что у меня большие проблемы.

Треск кустов и топот ног вывели меня из задумчивости. Через заросли напрямик к прогалине ломилось несколько молодых людей. Человек пять, если не больше. Судя по внешнему виду, дети зажиточных горожан – у двух из них на поясе висели короткие «городские» мечи, еще один был вооружен здоровенным тесаком с мою руку длиной.

– Кто кричал? Где кричали? – гомонили они. – Да вот же… Ох, боги! Это ж Гжесь… Чего? С ума сойти, Гжеся прибили! Так это он орал? А кто его…

Все взгляды переместились в мою сторону, и я невольно попятился. Пятеро против одного. И почти все вооружены и настроены решительно. Пришлось бы использовать магию, колдовать и наверняка прикончить еще одного-двух людей только из самозащиты. Но сильно сомневаюсь, что это будет смягчающим обстоятельством. Поэтому я развернулся на пятках и что было духу припустил прочь, выронив осиновый кол.