Текст книги "Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ"

– Вась, тебя к телефону просят! – доложила соседка. Своего-то телефона они до сих пор не установили, очередь не подошла.

– Василиса, выручай! Позвонили из исполкома, на проходящий трёхдневный межрайонный туристический слёт срочно требуют машину «Скорой помощи» с медработником! – в голосе главврача станции звучали нотки крайнего отчаяния.

Начальника понять было несложно – в самый разгар летнего сезона, когда жара стоит несусветная, такая, что асфальт плавится, а гипертоники и сердечники помирают пачками, телефон в диспетчерской накаляется от звонков с мольбами о срочной помощи, попробуй-ка снять хоть одну машину с линии! Уму непостижимо!

– Юрий Николаевич, помилуйте, но я же сегодня с суток! – тем не менее попыталась возразить в ответ.

– Я понимаю… Васечка, солнышко, но и ты меня пойми, никого не могу выцепить из дома, лето ведь, все поразъехались по дачам! – настырно продолжал канючить шеф, приказать-то невправе был. – Ты только день продержись, а к ночи я тебе замену найду!

– !!!

– За тобой машину пришлю! Будь готова через полчасика! – и не дожидаясь дальнейших возражений, быстро отключился.

«У-у-у-у!» – взвыла девушка и, тяжело вздыхая, пошла собираться. А что прикажете делать? Не повезло, выходит, именно ей…

– Мамочка, ты опять уходишь? – обняв за ноги и уткнувшись носом в коленки, жалобно поинтересовалась подошедшая Туська. Мультики уже закончились.

– Да, моя хорошая… Ты меня прости, ладно? Побудь с бабушкой днём, а вечером я вернусь! – чмокнула малышку в носик.

По-быстрому ополоснулась под душем и вымыла голову, высушив волосы при помощи фена и уложив упорно завивающиеся локоны. Времени на длительные сборы не оставалось, поэтому приходилось торопиться. Косметикой Василиса не пользовалась вовсе – внешность, доставшаяся ей от природы или, вернее, от предков, дополнительных ухищрений пока не требовала, и она лишь капнула на чистую кожу немного любимых духов Estee, подаренных Таисией в честь дня рождения. Поразмыслив, что всё-таки в лес собирается, Васька впихнула себя в узкие синие джинсы в обтяжку, сверху надела хлопковую футболку изумрудного оттенка, а на ноги, предварительно заклеив мозоли пластырем, удобные мягкие кроссовки. С собой на всякий случай решила прихватить тёплый свитер крупной вязки и лёгкую спортивную куртку. Всё! Готова!

Юра подъехал ровно через тридцать пять минут, потирая красные от бессонной ночи глаза, ведь рабочие сутки ребята провели на пару.

– Ну что, Василёк, родина зовёт? – усмехнулся он.

– Не сыпь мне соль… на сахар! – скривилась девушка, усаживаясь на пассажирское место. – Тебя-то как Николаевич смог разыскать? У вас же нет телефона! – молодой человек проживал с матерью в частном секторе.

– Да я сам дурак, с ребятами в гараже языками зацепился, ну меня тут и прищучили!

– Тоже не смог отказаться?

– Скажешь тоже… мне ведь шеф сразу сказал, что с тобой еду… – смутился тот.

Слёт, как выяснилось, проходил далеко за пределами города, в глухом лесу, добираться пришлось более двух часов. Приехав на место, Василиса первым делом отправилась на розыски начальства, застав руководство в полном составе рядом с одной из огромных палаток.

– Девочка, а лет-то тебе сколько? Неужели никого постарше и опытнее не нашлось, тут ведь народу человек двести и случиться может всё что угодно, помощи долго не дождёмся! – интеллигентная дамочка лет пятидесяти уставилась на неё, поджав тонкие, покрытые ярко-красной помадой губы.

– Двадцать два… скоро… – спокойно ответила девушка. – Да вы не переживайте, я на «Скорой» три года работаю, и опыт у меня есть.

– Не знаю, не знаю… – засомневалась женщина.

– Ничего, справится! – смерив маслянистым взглядом страсть как симпатичного доктора, вмешался крупный молодящийся мужчина, весь облик которого, несмотря на отсутствие костюма и галстука, не вызывал сомнений о занимаемой им высокой должности.

«Ловелас…» – сразу определила Васька. Девушке предложили располагаться в лагере руководства, предоставив небольшую отдельную палатку, а её водителю с машиной велели припарковаться чуть подальше. Юрка нахмурился, но распоряжение выполнил. Дядька, оказавший поддержку, представился Альбертом Игоревичем.

– А тебя как звать-величать, юное создание? – поинтересовался он.

– Василиса.

– Как? – вроде как даже опешил, имя-то на самом деле редкое у девушки было. – Это которая Василиса? Та, что Прекрасная?!

– Нет. Просто Василиса.

– Хорошо… как скажешь… Василисочка Прехорошенькая! – чуть не облизнулся, оглядев девушку с ещё большим интересом.

«Фу… начинается…» – нахмурив брови, в ответ промолчала, а мужчина всё не унимался и, казалось, решил взять над девушкой шефство, нарезая круги в непосредственной близости и поминутно интересуясь, нужна ли помощь.

– Тебе здесь понравится, не переживай! Заодно отдохнёшь от городской суеты на природе, а вечером у нас дискотека намечается и поляну накроем… Ты чего предпочитаешь из спиртных напитков?

– Я не пью…

– Совсем? – крайне удивился тот.

– Совсем…

Наконец Ваську оставили в покое… одну. С наслаждением вдыхая свежий лесной воздух, она уже ничуть не сожалела о внезапной поездке. «Когда бы я ещё на природу смогла выбраться?» Да и сон вроде как рукой сняло. Девушка с интересом огляделась вокруг себя. Огромное пространство хвойного леса, казалось, будто специально было предназначено для подобного мероприятия: на огромной поляне на много десятков метров в окружности уместились несколько лагерей конкурсантов. Туристические палатки были разбиты отдельными группами, разделяя местность на виртуальные зоны. Народ возбуждённо галдел и шумел инвентарём. Раздавался звук топора, запасались дровами для костра. У кого-то играла музыка, с треском прорываясь сквозь старенькие колонки. Не успела девушка ещё раз перепроверить комплектацию чемоданчика неотложной помощи, как её пригласили в комиссию экспертом – состоялся первый конкурс, заключавшийся в оценке команд на санитарно-гигиеническое состояние лагеря.

Василиса в сопровождении Альберта, как тот любезно попросил себя называть, и дамочки с накрашенными губами, одетой совершенно не к месту – узкая юбка и модные туфли, – неторопливо шествовали от одного лагеря к другому, делая отметки в небольшом блокнотике.

Вот они приблизились к очередному привалу, где за огромным, наспех сколоченным деревянным столом, установленным посредине поляны, восседала многочисленная компания. Как выяснилось, участники соревнований представляли собой команду одного из местных совхозов. Василиса вполголоса переговаривалась с остальными членами комиссии, обсуждая балльную систему оценок и критерии, которых следует придерживаться, как вдруг краем глаза с большим удивлением узрела среди присутствующих знакомый стриженый затылок. Молодой человек в окружении женщин сидел к ней спиной и с воодушевлением наигрывал на гитаре. Одна из девиц, низко склонившись над ним и кося взглядом в сторону Василисы, что-то прошептала певцу. Тот резко обернулся, прервав исполнение. Да… именно он… Михей. Глаза парня расширились от немого изумления и… В них промелькнули искорки страха!

Да-да! Во второй раз за прошедший день супруг смог несказанно удивить Василису. «Ничего не понимаю… похоже власть его надо мной ослабевает… более того, чего он боится?» Внутри у девушки всё сжалось от неприязни к мужу и двусмысленности ситуации, в которую они попали. Как себя вести в подобных случаях? Васька выбрала для себя собственную линию поведения: сделав вид, что ничего особенного не произошло, она с ещё большим рвением принялась обсуждать рабочие моменты с Альбертом. Михею полное игнорирование собственной персоны, да ещё кем – родной женой, явно не понравилось, да ещё и хлыщ какой-то крутится возле супруги… непорядок! «Его величество», отложив гитару в сторону, резво подскочил к ним и, что больше всего поразило Василису, неожиданно… залебезил! Впервые в жизни муж общался с ней подобным заискивающим тоном!

– Привет… А я… вот… тут… А ты чего здесь делаешь? – осторожно начал он.

– Не мешайте нам… – отмахнулась девушка, изображая неприступный вид.

Альберт вопрошающе посмотрел на неё и, достаточно нелюбезно отодвинув плечом парня, недовольно произнёс:

– Молодой человек, не мешайте работать! Вернитесь на своё место!

– Слушай! Какое… ять… место? Это моя жена, да! – обиженно взъярился Михей, от злости его прорвало на акцент.

Васька лишь недоуменно пожала плечами, включив «дурочку», и ядовито, протяжным голосом пропела:

– Не знаю, о чём вы? Мой муж выполняет долг… перед родиной… – в этом месте чуть ли не всхлипнула, изображая трагичность момента. – И сейчас находится на секретном задании! Лежит… бедненький… В засаде… В мокром болоте…

– Васька, ну прекрати! Прости меня! Я тебе всё объясню!

«Опаньки!» – немного ошалев, в третий раз заметив за мужем разительные перемены, девушка чуть не позабыла про свою роль. Альберт Игоревич оказался понятливым; осознав, что попал на семейные разборки и тайно вынашиваемые планы на юную «сестру милосердия» обломились, он, вздохнув, отошёл в сторонку.

Михей же гнусную натуру свою и внутреннего тирана выказывал, как правило, лишь наедине с собственной супругой, а сейчас, прекрасно понимая, что старые выкрутасы не пройдут, защитников у жены здесь много появится, да и перед знакомыми своими не желая, видимо, предстать с неприглядной стороны, решил включить всё своё обаяние:

– Солнце, ведь я люблю тебя! Давай не будем ссориться!

– Конечно, не будем, родной, но я подаю на развод… всё… надоело… – ответила Васька нарочито ласково, но тоном, не вызывающим сомнения в твёрдости принятого решения.

Возразить Михей не успел, и скандала у них не случилось, не дали такой возможности. Рядом с ними, словно джинн из бутылки, внезапно материализовался Альберт.

– Васенька, там помощь срочно требуется! – испуганно сообщил он и уволок девушку в сторону лагеря начальства.

Как ни странно, но первой пациенткой оказалась та самая дама, которая сомневалась в профпригодности Василисы. У женщины подскочило давление, и она находилась в состоянии, близком к паническому! Это же не в городе, где больница под боком, а на вызов приезжает бригада из трёх человек – кардиолог и два фельдшера, укомплектованные по полной программе, а тут вдруг оказаться посреди леса, и лишь на пигалицу сопливую вся надежда.

– Ууууу… я умру… я точно здесь сдохну рядом с медведями! – жалобно подвывала дама.

– Да бросьте вы глупости говорить, медведей пожалейте, ведь у бедных животных стресс приключится, что недоглядели за гостями! – пыталась шутить Василиса, отработанным движением вскрывая ампулы и набирая в шприц лекарство.

– А рука у тебя лёгкая… – немного успокоилась больная, получив укол в ягодицу.

Инъекция помогла, и уже минут через тридцать больной стало много легче. Всё это время девушка не отходила от женщины, развлекая медицинскими байками.

– Ну вот… всё замечательно, сто тридцать на восемьдесят! – измерив давление, сообщила ей. – А сейчас надо часик полежать, не вставайте, и будете как огурчик! Всё же не станем мы медведей расстраивать?! – не сдержалась, чтобы не подколоть, ободряюще улыбнувшись паникёрше.

– Не будем! – нисколько не обидевшись, поддержала шутку дамочка и с теплотой в голосе тихо добавила. – Спасибо огромное! И… прости, что сомневалась в тебе…

До самого вечера Василиса моталась по лесу, словно Савраска, оказывая помощь пострадавшим – мелкие травмы и порезы, ушибы и растяжения, один солнечный удар, двое с давлением… В общем, ничего особо серьёзного. С Михеем же за всё это время они не пересекались ни разу, сам супруг, может быть, и наблюдал тайком за передвижениями жены, но в открытую встреч не искал. Уже ближе к ночи прислали долгожданную замену, и они с Юрой смогли наконец-то отправиться по домам.

Всю обратную дорогу молчали, думая каждый о своём. «Уазик» мерно покачивался на неровной лесной дороге, свет фар на поворотах выхватывал густые кусты и поваленные деревья… Мягкое укачивание вкупе с предыдущей бессонной ночью вызывало дремотное состояние, глаза сами по себе слипались… Васька словно очнулась, выдернутая из поверхностного сна внезапным вопросом Юрия:

– Зачем ты с ним живёшь?

– А… ты про что сейчас?! – вопросом на вопрос ответила девушка, уже догадываясь о ком и о чём идёт речь.

– Про мужа…

– Не знаю, Юр… сама ничего не понимаю…

– Такая красивая девчонка… да с тобой любой будет счастлив оказаться рядом, а ты мучаешься с этим… уродом… Вот объясни мне, дураку, зачем?

– Ну… ведь муж… какой есть… не достойна, видимо, другого….

– Слушай, вот только прекрати мне это – достойна, не достойна! Кто тебе такое вдолбил в глупую головешку?! Себя надо уважать и… любить… Иначе так всю жизнь и намаешься, позволяя об себя ноги вытирать!

«А ведь он прав… – вдруг как озарение снизошло на Василису. – За что я себя наказываю? За Кирилла?»

Приехав домой почти ночью, завалилась спать как убитая, но мысль о том, что пора прекращать этот кошмарный, неоправданно затянувшийся брак, прочно укоренилась в сознании. Михей остался на турслёте, во всяком случае, она сама так решила, и возвратился домой спустя двое суток – грязный, обросший колючей щетиной, с хорошего бодуна и довольным блеском в глазах. «Наверное, место удачное в болоте досталось…» – съязвила Васька, естественно лишь в мыслях. Супруг повёл себя так, словно и не случилось промеж них никакого разговора. И разногласий вовсе не было… И про доктора, сдуру притащившегося к нему разговоры вести, тоже не заикался.

Глава одиннадцатая

Ночной разговор с Юрой не шёл из головы, мысли её постоянно возвращались к последним словам приятеля: «Себя надо уважать и… любить… Иначе так всю жизнь и намаешься, позволяя об себя ноги вытирать!» Но последней каплей послужило признание-просьба Михея. Прошло дня два или три после возвращения мужа из «вязкой трясины», когда тот вдруг обратился к ней с просьбой:

– Вась, ты мне уколы сможешь поделать?

– Смогу, конечно… А что случилось?!

– Да вот… понимаешь, дело какое… – замялся тот. – Антибиотики мне знакомый доктор назначил, уретрит у меня.

– С какого перепуга у тебя этот уретрит появился?! – заподозрила неладное девушка. Чай, не совсем дура, да и медик, поди.

– Инфекция! Врач так сказал! Это когда мы в болоте… – осёкся в один миг, разом вспомнив, что Василиса в курсе про то легендарное болото, ведь сама его там застать умудрилась!

– Ты свинья лживая, понял?! – разозлилась не на шутку. – Ещё и врёт как сивый мерин! Нечего мне байки травить! И не смей ко мне ни на шаг приближаться! – вспомнив, что близости промеж них не случалось в последние несколько дней по причине женских дней, очень обрадовалась.

– Ты всё неправильно понимаешь…

– Я ВСЁ правильно понимаю! И уколы тебе делать не собираюсь! Вот кто тебе такой диагноз поставил, тот сам пускает и колет! – прорвало её не на шутку. Точно – страх потеряла…

– Василиса, ты не имеешь права так поступать с Михеем! Он всё же твой муж! – кричал в трубку телефона свёкор, которому супруг зачем-то нажаловался.

– А шляться по бабам ваш сын имеет право и заразу в дом приносить?! – орала в ответ девушка. – Скоро я буду иметь законное право вовсе его не видеть рядом с нами!

И Васька подала на развод. Вот так. В один момент. Просто набралась мужества, съездила в суд и написала заявление. Подробное. Мужу об этом сообщать не посчитала нужным, помня об угрозах.

Вечером же неожиданно позвонила старая школьная приятельница и радостно протрещала, что весь бывший класс собирается завтра на встречу одноклассников, а Кирилл просил передать лично Василисе, что непременно хочет её видеть!

– Вась, ты обязательно приходи! Он очень просил!

– Я… приду… Передай ему, что я обязательно приду! – если жива буду, уточнила мысленно. – До встречи! – торопливо закончила разговор, прокручивая в голове, как бы смыться втихаря от супруга.

Впрочем, объясняться не перед кем и не пришлось. Михей, словно в порядке вещей, попросту не ночевал дома, не явился он и на следующий день. Договорившись с сестрёнкой, чтобы та присмотрела за Туськой, в спешном порядке стала собираться – надела узенькие чёрные брючки, туфли-лодочки, красивый топик лимонного цвета, на этот раз чуть подкрасила глаза и провела прозрачным блеском по губам. Мазнув за мочками ушей духами, совсем чуточку, по капельке всего, критическим взглядом осмотрела себя в зеркале. «Пожалуй, Кирилл меня не признает… – с грустью решила она. – Он помнит румяную, крепко сбитую деваху, а тут… моль в обмороке… причём в глубоком…»

Наговаривала Василиса на себя… Выглядела девушка более чем привлекательно и, сверкая синими глазищами, просто в упор не замечала ответных взглядов мужчин, прикованных к её незаурядной внешности. Четыре года прожив с деспотом-мужем, целенаправленно избегала общения с противоположным полом, разве что на работе приходилось общаться, но и там она лишь коллега или – врач для больных. В ответ на её убедительную просьбу начальство пошло навстречу, и с Александром Валентиновичем они работали теперь в разные смены. Ситуация вроде как разрешилась, но мужчина продолжал искать встреч, пусть неназойливо и будто бы ненароком, но практически в каждое дежурство Василисы появлялся на станции под тем или иным предлогом. На вызовах молодые люди пытались флиртовать и назначали свидания, в ответ девушка напускала на себя строгий вид и включала «доктора».

«Свет мой зеркальце скажи и всю правду доложи…» – зеркало не врало, справедливо отражая стройную, гибкую красавицу с огромными глазами и светло-русыми волосами до плеч. Только вот Васька почему-то не верила ему ни грамма. Девушка попыталась улыбнуться своему зеркальному двойнику, но улыбка вышла какой-то робкой и вымученной, а потухший взгляд отражал затаённую боль. «Всё! Хватит хандрить!» – встряхнула волосами, подхватила сумочку и, чмокнув на прощание Туську в макушку из золотистых завитков, выскочила из дома.

Школьный вестибюль, куда ступила, испытывая небывало волнующий трепет, показалось ей совсем пустым. «Опоздала… наверное, все уже давно в актовом зале…» – немного растерявшись, повернула голову и только сейчас заметила стоящего в одиночестве молодого человека. Высокий, широкие плечи, гордая посадка головы. Он стоял, облокотившись на высокую стойку в школьной раздевалке, и не отрываясь смотрел в её сторону. Свет падал из-за спины парня, так что лицо оставалось в тени. Каким-то шестым чувством Василиса вдруг поняла, что это был Кирилл.

– Привет… – медленно подошла к нему и смущённо заглянула в черноту глаз.

– Привет, Василиска… как ты? – чуть охрипшим от волнения голосом прошептал он.

– Я… хорошо… нормально… спасибо… А как ты? Как… самочувствие, учёба?

– Учёба отлично, положение казарменное! Вот, в увольнение еле выбрался! – улыбнулся и взял девушку за руку. – Я скучал по тебе… все эти годы…

– Я тоже… Кирюш… ты прости меня, ладно? – боясь, что от набегающих слёз потечёт тушь, аккуратно забрала свою руку и поспешно отвернулась, оказавшись к парню спиной.

– Васют… идём отсюда? Ну их всех… Я ведь только ради тебя здесь… – нежно прошептал на ушко, положив ладони ей на плечи… тёплое дыхание пробежало по тоненькой шейке девушки, отзываясь дрожью во всём теле.

– Пошли…

Взявшись за руки и оглядываясь по сторонам, тайком покинули школьное здание. Часа три просто бродили по парку и всё никак не могли наговориться, смеясь и перебивая друг друга. Василиса рассказывала про маленькую дочку и любимую работу, а Кирилл о своей учёбе и новых друзьях.

– Как твоя мама? – поинтересовалась девушка.

– Как обычно… болеет…

– А что с личной жизнью? Девушка… есть? – осторожно полюбопытствовала.

– Была…

– И что? Почему в прошедшем времени?

– Не хочу об этом… Да и не до девушек мне сейчас…

Тему внезапного замужества Василисы и последовавших вслед за этим трагических событий, словно сговорившись, старательно обходили.

– Хорошо выглядишь! – сделал комплимент, когда они присели на поваленное сухое дерево.

– Да ладно тебе… хорошо… – застеснялась девушка. – Кожа да кости!

– Ой, вот только не стоит прибедняться! – рассмеялся. – Всем бы такие… кости!

Вот так мило они болтали, не замечая, как стремительно летит время, а пустынный парк, приютивший воркующую парочку, погружается в темноту. Наконец Кирилл не выдержал.

– Ты счастлива с… мужем? – тихо спросил он.

Собираясь на встречу, Васька и мыслей таких не имела, чтобы жаловаться на жизнь свою семейную, но сейчас…

– У меня всё… хорошо… нормально… – комок подступил к горлу, и она вдруг не удержалась, горько разрыдавшись.

– Тссс… тихо… – прижимая девушку к себе, Кирилл достал носовой платок и, вытирая хлынувшие безудержным потоком вперемешку с тушью слёзы, неожиданно признался:

– Я люблю тебя, родная… очень люблю… уходи от него! Прошу тебя… Я буду заботиться о тебе и твоей дочке, как о своей собственной… И у нас ещё будут дети… – шептал-нашёптывал, словно одержимый, обнимая со всё возрастающей горячностью, неистово расцеловывая мокрое от слёз лицо – глаза, щёки, нос, губы…

– Кирю-ю-ю-юша! Он убьёт меня! И тебя тоже! Ты не знаешь, что это за человек, его никто не остановит! – рыдала взахлёб Васька, как будто позабыв, что заявление на расторжение брака уже дожидается своего часа в суде. Сейчас же вся её тревога была лишь за друга.

– Не убьёт… я тебя теперь никому не отдам! Хватит! – воинственно и немного с апломбом произнёс он. – Иди собирай вещи, забирай дочку, а я съезжу домой и поговорю с матерью, надеюсь, что она не будет возражать и позволит жить в моей комнате. – Жди меня, скоро вернусь!

На этом они расстались. Точнее, Кирилл проводил девушку до подъезда, всю дорогу строя радужные планы о том, как они поженятся, а потом, после окончания военного училища, уедут на место его службы втроём… далеко-далеко… А может быть, к этому времени у них ещё ребёночек родится… И будут жить-поживать одной большой дружной семьёй… Вот на такой оптимистичной ноте они и попрощались. «До встречи! Ждите меня!» – уверил Кирилл и понёсся на автобус. С тех пор девушка не видела его целых… двадцать пять долгих лет… А случилось следующее.

Молодой человек прибежал домой безмерно взволнованный, раскрасневшийся и просто до невозможности счастливый:

– Мам, ты знаешь, кого я сегодня встретил? Василису! Мам, ей очень плохо живётся, и мы по прежнему любим друг друга! И она согласилась остаться со мной! – торопился поделиться своей радостной новостью. – Я хотел просить тебя, позволь нам жить здесь! В моей комнате!

– Сын… подумай сам, о чём просишь? Ты – курсант Высшего военного училища, моя гордость и продолжение военной карьеры нашего рода, своего отца, и кто она – замужняя женщина с ребёнком! – сухо и категорично отрезала женщина. – Нет! Даже не думай! Я не позволю, чтобы она во второй раз сломала твою жизнь!

– Мамочка, ну как ты можешь такое говорить? Ведь я люблю эту девушку! И дочку её… заранее полюбил! – умолял Кирилл.

– Я сказала – нет! У неё есть муж, сегодня они что-то не поделили и поругались, а завтра помирятся, а ты будешь опять страдать!

Прибегнув к последнему аргументу и хитрой уловке, женщина схватилась за сердце и стала сползать по дивану.

– Что случилось? Тебе плохо? – привычно засуетился парень.

На этом их бесполезный разговор и закончился. Кирилл не решился вновь тревожить мать просьбами, а та постаралась как можно дольше продержать возле себя идеального сына, которому наутро пришлось возвращаться в казарму – срок увольнительной вышел. Уже на следующий день их роту отправили на самый дальний полигон сроком на долгих три месяца, и таким вот образом разошлись жизненные пути незадачливых Ромео и Джульетты, теперь уже окончательно…

А Васька влетела к себе в квартиру, напрочь запыхавшаяся и сияющая. «Спят…» – решила она. Прежде чем зайти в подъезд, девушка бросила взгляд на свои окна и довольно отметила, что свет в них не горит. Вот и сейчас во всей квартире было темно и подозрительно тихо. Сняв туфли, на цыпочках прошла на кухню и вздрогнула от неожиданности, обнаружив притаившегося Михея…

– Ты где была? – нарочито спокойным голосом поинтересовался муж.

– На встрече выпускников… – чуть струхнула по привычке, но вида не подала, тут же решительно выпалив. – Я сегодня видела Кирилла! В общем… я всё решила – ухожу от тебя!

Внутренне напряглась, приготовившись к шумным разборкам и выяснениям «ху есть ху», с указанием, где её место. Томительная пауза… было слышно, как тяжело дышит возмущением ошарашенный вышедшей из повиновения женой и в один короткий миг свергнутый с трона самозванец-царёк. «Неужто промолчит? – не поверила Василиса, и вдруг словно озарение снизошло. – Ага! Так ведь мама дома, потому и не выступает сильно!» Почувствовав надёжный тыл за спиной в виде матери, девушка воспрянула духом.

– И куда же ты пойдёшь? К этому… сопляку? – вкрадчиво так спросил, не вставая с места, лишь поигрывая желваками на скулах.

– Да, к нему! – смело заявила Василиса.

– Ну-ну… так он тебя и ждёт… С довеском… – неприятно захихикал Михей. – Иди ко мне! – быстрым движением ухватил за руку и силой притянул к себе. – Ну что ты глупишь? Думаешь, нужна ему? Да ему сроду мамаша не позволит вас привести! – непонятно откуда узнал про мать.

– Неправда! Он сейчас… за нами с Тусечкой приедет! – яростно возразила, пытаясь вырываться из цепких объятий.

– Хорошо… подождём твоего кавалера… И тогда решим, кто и с кем останется…

Свет включать не стали, так и просидели в полной темноте часа два… молча. Михей курил одну сигарету за другой, пока тёща не видит, выпуская дым в открытую форточку и злорадно посматривая на жену, когда та в очередной раз подскакивала к окошку и с надеждой таращилась в ночь. Кирилл не приехал. «Михей оказался прав… – печально подумала Василиса. – А вдруг с Кириллом что-то случилось?»

– Ну что, убедилась?! – подал голос супруг. – Спать идём?!

– Один иди… – отказалась, до утра не сомкнув глаз, надеясь до последнего: «А вдруг?!»

Но нет, чаяния оказались напрасными. Красивая мечта на скорые перемены в жизни растаяла, будто снег по весне, превратившись в мыльный пузырь, а Васька окончательно убедилась, что отныне является вторым сортом, побывав замужем и имея ребёнка на руках…

Встреча с Кириллом, неожиданный проблеск надежды на другую жизнь – светлую и счастливую, последовавшее следом болезненное крушение всех планов, горечь и разочарование в один миг подорвали с трудом обретённую веру в себя. Она совсем сникла и обречённо опустила руки, чем не преминул воспользоваться ушлый супруг. – «Поверь мне! Всё изменится, ведь мы семья!» – неистово бил себя кулаком в грудь. Вот и поддалась на клятвенные обещания, решила, просто уговорила себя поверить мужу, умом понимая, что совершает очередную ошибку. Тем не менее уже на следующий день, словно отрезая все пути к отступлению, отправилась в суд и забрала своё заявление на развод, а обещанные мужем кардинальные изменения в их семейной жизни начались с внезапного переезда.

– Всё! Собирай вещи! – поставил перед фактом Михей. – Меня переводят участковым в Князево, – это был соседний, километрах в десяти от них, посёлок. – Жильё обещают выделить, а пока снимать станем, я уже и с хозяйкой договорился, задаток отдал за комнату на месяц вперёд! Правда, сектор частный, свой дом у неё, но ничего, освоишься.

Женщина Ваське сразу понравилась – радушная, простоватая тётка, бесхитростная и открытая, такие обычно лишь в сельской местности обитают. Тёть Люба, так звали-величали хозяйку, как потом выяснилось, слыла в посёлке личностью известной, натурой обладала на редкость шумной и эмоции свои выражала весьма и весьма ярко: если беда-горе какое нагрянет, у себя иль соседей, то голосила так, что через две улицы слышно было, в праздники же да застолья веселилась безудержно, хохоча до икоты, и песни орала уж от души, так от души, беря не умением, так громкостью! Ну а если разозлит её, рассердит кто, так хоть уши затыкай – мат-перемат, да такой заковыристый, что девушке и слышать не приходились, пошлёт обидчика, так пошлёт, мало тому не покажется! Выпить любила, это да, не отнимешь, но будучи под градусом, лишь пребывала в хорошем расположении духа, не буйствовала и не чудачила. Мужа у неё не имелось, лишь трое ребятишек-подростков – две девчонки шестнадцати и четырнадцати лет и пацан двенадцатилетний, которые мать слушались и по хозяйству помогали безоговорочно. А ежели что, так родительница и наподдать была горазда, кому шваброй по хребтине достанется, а кого, чтоб не зашибить совсем уж, полотенцем мокрым отшлёпает. Дом, несмотря на отсутствие мужика, содержала в порядке, проведя паровое отопление и оборудовав отдельные ванную с туалетом. Огромная кухня поражала воображение своими размерами. Газовая плита, водопровод, всё как в городских квартирах. Короче – молодчина баба! Одну из четырёх комнат, самую лучшую, как правило, сдавала квартирантам, чтоб хоть какая-то копейка дополнительная водилась в семье.

– Вот, заходи и гляди, – показала жильё Василисе. – Уж не обессудь, мы люди деревенские, чем богаты, тому и рады!

– Спасибо, всё хорошо! Мне нравится! – словно оправдывалась та за свою «горожавость».

Комната Ваське и правда приглянулась – большая, светлая, с окнами в сад, пусть и скромно обставленная, но всё самое необходимое имелось. Обои дешёвенькие, но чистые и приятные, а из приоткрытого окошка тянуло свежим воздухом и ароматом зелени и садовых цветов, которыми был засажен весь палисадник. Не мешкая и не раздумывая долго, собрала нехитрые пожитки, и уже на следующий день они перебрались на квартиру. Мать известие об отселении молодых восприняла спокойно, а у подросшей сестрёнки наконец-то появилась собственная отдельная комната.

Со «Скорой» Василисе пришлось всё же уволиться, как бы она ни страдала от одной только мысли об этом. Причин на то было несколько – Туся, дорога и… всё тот же Александр Валентинович. Раньше хоть мать приглядит за внучкой да из садика заберёт, когда Васька на дежурстве, а переехав, Василиса помощи такой лишилась. С дорогой тоже сложности возникли, добираться до работы стало совсем неудобно – транспорт ходил строго по расписанию и с большими перерывами. А вот с доктором…. мужчина по-прежнему, словно тень, шатался по станции каждое её дежурство, пожирая девушку мученическим взглядом. Пересуды за спиной и перешёптывание коллег-женщин, как у нас повелось в народе жалеющих бедного мужика и осуждающих молоденькую вертихвостку, набирали обороты. Последней каплей, можно сказать главным аргументом за увольнение, послужило твёрдое обещание её руководства в ближайшем времени выделить квартиру в одном из посёлков, расположенном буквально рядом с городом, если та согласится оформить перевод в фельдшерский пункт, расположенный там же. Медиков на селе не хватало, вот и пытались заманить жильём. Мотив оказался достаточно весомым, потому как надежды на супруга, разгильдяя, у Василисы совсем не было. Да и от Князева, где снимали жильё, рукой подать. В общем, девушка дала своё согласие, к великому огорчению Юрия: «Солнце, как же я теперь без тебя?»