Текст книги "Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ"

Глава двенадцатая

– Мамуль, как я тебе? – крутилась перед зеркалом Василиса, примеряя обновку. Платье из насыщено голубого панбархата длиной до середины бедра сидело великолепно, облегая точёную фигурку и подчёркивая каждый изгиб стройного тела.

– Не коротковато? – нахмурилась женщина. – Ведь не девочка, чтобы форсить!

– Ну ма-а-ам… Хватит тебе! И так весь день в белом халате, кто же меня видит? На Новый год надену! Вот!

Жизнь потихоньку налаживалась, отношения с матерью складывались ровными. Подругами они, конечно, так и не стали, да и о своей жизни с уже бывшим супругом Васька делиться не захотела, как страшный сон похоронив воспоминания о прожитых годах глубоко в памяти. Сестрёнка заканчивала восьмой класс и уже невестилась вовсю, а Тусечка ходила в детский садик всего в несколько шагах от дома. Михей их не беспокоил, в одночасье сгинув с глаз долой, видимо, других проблем у парня хватало. Алименты на дочку приходили пока регулярно, но совсем уж копеечные. «Да и ладно! Без его помощи проживём, не помрём!» – не унывала Василиса, счастливо потягиваясь всем телом, раскинувшись в постели, которую теперь ни с кем делить ей не приходилось, каждый вечер с содроганием ожидая прихода нетрезвого супруга. Тем не менее от ставшего привычным терзающего страха до конца избавиться так и не получилось, и она по-прежнему невольно вздрагивала при каждом внезапном звонке в дверь. «Ничего, время лечит…» – подбадривала себя девушка, потихоньку привыкая к новому для себя статусу разведёнки. О новом замужестве Васька и не помышляла, вспоминая годы, проведенные в браке, с жутким содроганием. «Да и кому я теперь нужна? – напутственные слова матери не забылись. – Вон Кирилл и тот от меня отказался…» На работу теперь ездила в другой посёлок, дорога занимала больше часа с пересадками. Нельзя сказать, что пребывала в неуёмном восторге от нового места, ностальгия по «Скорой» нет-нет да и всколыхнёт душу щемящей тоской, но выбора у девушки не оставалось, перспектива получить своё жильё – достаточно веский аргумент, чтобы и потерпеть немного. В фельдшерском-акушерском пункте, оборудованном в трёхкомнатной квартире на первом этаже пятиэтажного дома, приём больных вели на пару с ещё одним фельдшером, одинокой женщиной лет тридцати пяти. Дамочка оказалась себе на уме и на правах заведующей по-быстрому сгрузила на девушку основную часть обязанностей, а Васька и не возмущалась вовсе, да и пациентов своих, особенно пожилых, искренне любила, относясь словно к близким родственникам, пытаясь помочь всем и каждому без исключения. Прошла пара месяцев, когда случайно узнала, что бывшего супруга всё-таки турнули из органов, но встречать того не приходилось, вроде как с горя ушёл в гулянку запойную, так поговаривали местные вездесущие тётки, громко шепчась в узеньком коридорчике к ней на приём.

На подходе маячил очередной Новый год… По китайскому гороскопу, к которому Василиса относилась довольно скептически, ожидался год «огненного тигра» – «Неоднозначный год, странные события. Ваша созерцательность может превратиться в нежелание что-либо предпринимать. Будьте осторожны, вы можете стать жертвой нечестных людей. Избегайте азартных игр и экстремальных приключений. В любви вы будете удачливы, вас ожидает счастье». «Вот оно как! – хихикнула, прочитав прогноз в местной газете. – Ну… В игры, тем более азартные, мне точно не грозит проиграться! Жертвой стать более, чем была, тоже наверняка не светит… Неужто на одни и те же грабли дважды напороться? Увольте! А насчёт любви… так тоже глупости всё это!» Короче, не поверила предсказаниям, быть может, и зря, глядишь – и поостереглась бы от шагов дальнейших. А пока… «Как же хорошо и спокойно…» – млела от наслаждения девушка, встречая праздник в кругу семьи, в домашней обстановке, среди самых близких ей людей. За окном стоял трескучий мороз, узоры на окнах вырисовывали замысловатые картины, отгораживая от внешнего мира словно плотными занавесами. Топили этой зимой на совесть, батареи просто пылали жаром. Туська шлёпала босыми ногами по крашенному масляной краской в коричневый цвет деревянному полу. От умопомрачительного запаха запекаемой в духовке курицы текли слюнки томительного предвкушения. Своего часа поджидал холодец, дразня маслянистой плёночкой и просвечивающимися сквозь толщу прозрачного бульона аппетитными кусочками мяса с мелко порубленным чесночком. Впервые за последние годы у девушки на сердце царили безмятежный мир и благодать.

Народ ещё отдыхал в новогодние выходные, а Васька уже через пару дней потащилась на работу. У них в это самое время наступала горячая пора – подготовка годовых отчётов! Хоть и жаркий тот период, но теплее, конечно, от подобного сравнения не становилось, да и на работе задерживаться приходилось допоздна, засиживаясь за нудной статистикой. Январь же в этом году выдался неприлично суровым, нескончаемой вьюгой заметая дороги и огромными сугробами возвышаясь вдоль едва расчищенных тротуаров. Общественный транспорт капризничал, парк стонал натужным рычанием стареньких, отработавших свой срок львовских автобусов, не желающих проворачивать слабеющим двигателем загустевшее на морозе масло. Народ с утра нервно топтался на остановке в ожидании сильно запоздавшего транспорта, коченея от пронизывающего насквозь холода, ругая погоду, чиновников и «папу римского». Наконец припозднившийся автобус пыхтя подкатывал и толпа, нетерпеливо расталкивая друг друга локтями, спешила в тёплое нутро, пропахшее от печки жжёной резиной.

– Вась, ну чего ты всё ковыряешься? – изумилась коллега. – Не знаешь, как в один момент отчёт нарисовать? – сама то она свой давно закончила.

– Ну как быстрее-то? Ведь всё подсчитать надо и процент вывести!

– Ой, не смеши! Запомни правило простое – отчёт должен состоять из трёх «П»!

– ?

– Ну да! Не знала, что ли? Три «П» – это пол, палец и потолок, вот и вся информация! – захохотала женщина, глядя в непонимающие глаза девушки.

– Я так не могу! – возмутилась слишком честная и принципиальная Василиса, продолжая усердно выводить тщательные подсчёты.

– Ну… тогда смотри сама, но чтобы через неделю документы были готовы! – с нетерпением в голосе предупредила заведующая, убегая домой и оставляя напарницу в гордом одиночестве.

В один из таких вечеров, напрочь уставшая девушка возвращалась поздним вечером в переполненном пассажирами душном автобусе, плотно зажатая со всех сторон упакованными в сто одёжек телами, когда внезапно почувствовала на себе пристальный изучающий взгляд. Транспорт раскачивало на поворотах, принуждая народ судорожно хвататься за поручни и друг за друга. Противный запах горелой резины вызывал тошноту, а тут ещё этот невидимый соглядатай всё время пути неотрывно свербил взглядом, вызывая жуткий дискомфорт своей навязчивостью. Наконец Ваське удалось извернуться, и она всё же успела обнаружить наблюдателя – то был солидный дядечка вполне почтенного возраста. Долго размышлять и недоумевать по этому поводу не пришлось, мало ли кто на неё смотрит, мужским вниманием девушка обделена не была и раньше; буквально через несколько коротких минут она уже вывалилась вместе с толпой на своей остановке. Успела пройти лишь несколько шагов, как услышала за своей спиной скрип снега под чьими-то ногами и вежливый мужской голос:

– Девушка, постойте! Можно вас на пару минут? Я не отниму у вас много времени!

Почему-то сразу поняла, кто к ней обращается. Народу рядом ещё много, пассажиры торопились домой после работы, поэтому ничуть не испугалась и чуть притормозила, повернувшись лицом к попутчику:

– Да, я вас слушаю? – произнесла спокойно, чуть охрипшим на морозе голосом.

– Вы меня простите, ради бога, и прошу вас, не подумайте ничего дурного! – мужчина был сама учтивость и интеллигентность. – Так получилось, что бросилось в глаза ваше лицо и никак не мог оторваться… Редко встречал такие выразительные черты и глубокий, полный жизненной мудрости взгляд… А вроде совсем ведь молоденькая? – голос звучал по-отечески добро, а Василиса вдруг крайне смутилась и смолчала.

– Хотел сделать вам предложение… если готовы выслушать. Я работаю помощником режиссёра на «Ленфильме», Званов Сергей Игоревич, – представился он. – Сейчас идут съёмки новой кинокартины, и ваш типаж подошёл бы нам на одну из ролей как никто другой.

– Извините… но я не могу… У меня отчёт… годовой… – не совсем вежливо перебила мужчину, хотя неожиданное предложение прозвучало весьма лестно для неё. Ну кто из девочек не мечтал сняться в кино? И с чего вдруг вспомнила про злосчастный отчёт? Самой вдруг стало смешно.

– Не имею права настаивать, но… вы подумайте всё-же… – не скрывая огорчения, произнёс тот. – Вот моя визитка, если передумаете, то ждём вас в студии, третий павильон, телефоны мои там указаны, а подъедете если, то встречу сам!

– Спасибо… но сомневаюсь, вряд ли… – взяла протянутый картонный прямоугольник с затейливыми узорами.

– Не отказывайтесь так сразу! Подумайте… прошу вас… И надеюсь всё-таки, что свидимся ещё… – с этими словами смешно раскланялся и в одно мгновение вдруг пропал из виду, словно один нехороший персонаж, да не будет помянут, тот, который из табакерки.

«Был ли он иль померещилось мне?» – недоуменно пожала плечами, вдруг вспомнив предупреждения гороскопа, но визитка в руках не оставляла сомнений в реальности происходящего – был! Радостно улыбнулась и, вдруг ощутив себя Золушкой из сказки, сунула листочек в варежку и припустила домой.

– Мамуль! – закричала с порога. – А меня в кино пригласили сниматься! Здорово?

– Не майся дурью… Пригласили её… тоже мне… артистка хренова нашлась! – скептически пробурчала вышедшая навстречу мать. – Иди лучше ешь, картошки нажарила… Туська уже заснула, тебя дожидаючи…

Немного надувшись, Васька тут же выкинула «дурь» из головы, а вместе с ней и картонный прямоугольник с мечтой о новой жизни выбросила в мусорку, сбросила дублёнку и на цыпочках засеменила в спальню.

– Куда холоднючая поскакала! Ребёнка заморозишь! – прикрикнула вслед «губительница талантов».

Опустившись на коленки перед спящей дочуркой, нежно взяла тоненькие пальчики и прижала к щеке:

– Спи моя маленькая… прости, опять твоя мамка поздно пришла… – ласково погладила по светлым завиткам на голове.

Зима просвистала на этот раз как-то совсем быстро, майские праздники радовали по-настоящему летней температурой, всё цвело, а солнышко припекало на редкость щедро, не скупясь на тепло. В душе у Василисы всё пело и бурлило в предвкушении чудившихся ей скорых перемен в жизни! Быть может, всё же гороскоп зацепил краешком, ненароком отложившись в подсознании?

Вот в таком приподнятом настроении и направлялась на работу, закинув по дороге капризничающую с утра Тусечку в детский садик и чмокнув ту на прощание в слегка помятую после сна щёчку. По причине хорошей погоды в тот день решила одеться полегче: тонкий хлопчатобумажный костюмчик цвета хаки – юбка чуть выше колен и рубашка с коротким рукавом; светлые туфельки без каблука и мягкая кожаная сумочка через плечо завершали наряд. Тёплый ветерок приятно обдувал, нежно перебирая пряди волос, по-девичьи стройная фигурка притягивала сторонние взгляды; роды совсем не сказались на ней. Задорно журчал ручей в придорожной канаве неподалёку от автобусной остановки. Что-то не поделив, звонко расчирикалась стайка воробышков, и тут же, будто строгий надзиратель, вдруг нетерпимо раскаркалась ворона. Подставив лицо ласковым лучам солнца, Василиса наслаждалась моментом.

– Красавица, садись, подвезу! – рядом с девушкой остановились старенькие «жигули».

– Спасибо! – поблагодарила Васька и без всякой опаски охотно приняла приглашение, скользнув на пассажирское сиденье.

Рейсовые автобусы ходили строго по расписанию, будучи с утра основательно переполненными, потому народ толкался в нетерпеливом ожидании и, чуть завидев появившуюся на горизонте дребезжащую коробочку, скоренько группировался, стараясь попасть в первые ряды, и активно кидался на штурм. Тут уж не до скромности, большой риск, будучи оттеснённым более решительными пассажирами, вовсе остаться на остановке, что уже ни раз с ней происходило. Каждое утро для Василисы проходило в экстремальных условиях, и при удачно сложившихся обстоятельствах она оказывалась втиснутой напирающей толпой внутрь напрочь переполненного салона и до самой станции висела буквально на одной ноге, уцепившись в поручни, а то и в соседа, опасаясь остаться без пуговиц на одежде.

Так что неожиданному предложению незнакомца девушка оказалась рада. Захлопнув за собой дверь, с лучезарной улыбкой на лице повернулась к водителю. Им оказался крепко сбитый товарищ кавказской внешности: накачанные бицепсы, белая майка, густая поросль чёрных кучерявых волос на груди, татуировки по всему открытому для глаз телу, бритый под машинку… взгляд насупленный и цепкий. «Кажется, я погорячилась… – испуганно промелькнуло в голове. – Мужик-то, похоже, совсем недавно из мест не столь отдалённых освободился…» Что-то крайне опасное исходило от всего его облика. Скосив незаметно глаза, обратила внимание, что ручка, открывающая дверь со стороны пассажира, отсутствует. «Только без паники!» – приказала себе.

– Тебе куда? – глухо, с явным акцентом в голосе, поинтересовался водитель.

– До станции подкинете? – не подавая виду, что трусит изрядно, вежливо попросила Василиса.

– Гм… как скажешь, дорогая…

– Представляете, что у нас каждое утро творится! – защебетала вдруг. – С транспортом проблема много лет такая, и не решается, куда только люди не обращались за помощью!

– Надо свою машину покупать, и тогда проблем не будет…

– Скажете тоже… откуда деньги такие на машину?

– У женщины зачем деньги, да?! Мужчина у неё должен быть, который подарит! И вообще… дома сидеть надо и детей воспитывать, а не разъезжать в короткой юбочке… – при последних словах демонстративно глянул на голые коленки спутницы.

Васька непроизвольно потянула ткань вниз, безуспешно пытаясь прикрыть открытые ноги. А потом на неё вдруг что-то нашло, прямо накатило. «Ну нельзя же всю жизнь дрожать от страха! – тревога в один миг словно испарилась. – Да и на самом деле! Ну сколько можно? Отец пьяный наводил ужас, мать я боялась до спазмов в животе, потом этот садюга держал в повиновении и страхе столько лет… Надоело! Так и жизнь вся пройдёт!» Вспомнив не так давно вычитанное где-то утверждение, что все наши мысли материальны – вот как думаешь, так оно, мол, и случится, дескать, сами притягиваем к себе различные ситуации, – Василиса попыталась представить, будто рядом с ней сейчас сидит хороший знакомый, которого знает уже очень-очень давно, и постаралась проникнуться к мужчине добрыми чувствами. И у неё это, как не странно, получилось! Всю дорогу девушка трещала и смеялась, просто не закрывая рта ни на минуту! Что уж тому рассказывала – и сама не вспомнит, но мужчина прямо на глазах преображался. Поначалу появилась чуть заметная кривая улыбка одним краем рта, больше похожая на усмешку потом он снисходительно ухмылялся и бросал ответные реплики… А к концу поездки уже откровенно и весело хохотал над незамысловатыми шутками по-детски открытой молоденькой пассажирки. Показалась железнодорожная станции, и автомобиль, визжа тормозами, резко остановился. Водитель заглушил мотор и всем корпусом развернулся к девушке. Уставившись в упор, изучающе рассматривал лицо Василисы, не произнося ни слова… «Сейчас дырку просмотрит…» – решила та, но помалкивала пока вроде как в знак солидарности. Вот так и буравили друг друга взглядами, её синий против тёмно-коричневого… наивный супротив тяжёлого… словно в гляделки играли – кто кого пересмотрит? Первой не выдержала Васька:

– Спасибо огромное, что подвезли! Сколько я вам денег должна?

– Тебе лет-то сколько? – вдруг спросил он. – Семнадцать-то исполнилось?

– Мне? Да уже двадцать два… не похоже? – улыбнулась в ответ.

– Ты знаешь что… не садись больше так… В чужие машины… – задумчиво произнёс и добавил. – Ведь народ всякий бывает… Ты чего такая доверчивая, а? Знала бы, что у меня в мыслях было, когда приглашал, вовек бы не села!

– У вас? В мыслях? – иногда её неслыханная простота вызывала сомнения у собеседников в нормальности хозяйки. – Так… я же вам ничего плохого не желаю, значит, и вы мне тоже… Почему же я должна опасаться?

– Ох… ладно… иди уж, глупенькая… Надеюсь, что жизнь тебя не научит и никто вовек не обидит… А ежели что, так и передай: Гоша Кривой отыщет и все ноги на хрен переломает! Договорились?!

– Ага! – совсем расплылась в улыбках, а глазами растерянно указывая на отсутствие ручки в дверях.

Георгий перегнулся через пассажирку, на долю секунды прижав её к сиденью, и… выпустил из заточения.

– Спасибо! – выскочила наружу.

– Удачи! Береги себя! – прокричал вслед. – И запомни: Гоша Кривой!

«Ох, мамочки… конечно же, запомню теперь на всю оставшуюся жизнь! Вот только… С косым бы не спутать!» – нервно хихикала Васька, бегом припустив к подошедшей электричке.

Тот день у неё вообще случился невероятно позитивный и радостным, летала блаженным мотыльком, раздавая всем и каждому приветливые улыбки, с огромным желанием обнять весь белый свет! Настолько на душе её было светло и умиротворённо, словно подарок вдруг с утра получила, негаданный и ценный…

Перед сном, укладываясь в кроватку, Тусечка вдруг попросила сказку на ночь рассказать, да условие поставив перед этим, высказав личное пожелание:

– Мамочка, ты только сама придумай, ладно? – попросил ребёнок.

– Ладно, моя хорошая… я попробую… слушай… – согласилась Василиса и, немного поразмыслив, начала осторожно. – Жила была девочка… маленькая такая… хорошенькая… С большими глазками…

– С такими, как у меня?

– Да, солнышко… именно с такими – огромными и синими, как небо!

– А мама с папой были у этой девочки? – наивно поинтересовалась Туська.

– Были, конечно…

– А они её любили? Очень-очень сильно? Как ты меня?

– Думаю, что любили… ведь все родители любят своих детей, только они иногда сами не умеют сказать об этом…

– Мамочка, а разве это так не видно… ну… когда любят?! Может быть, у этой девочки глазки были не такие уж и большие, раз она не замечала?

– Я разве сказала, что она не замечала? Ну, наверное, ты права Тусечка… та девочка и правда не видела, что её любят… А ей очень сильно этого хотелось…

– Ей нужно было просто попросить об этом! Подойти и сказать – мамочка, полюби меня, пожалуйста… И всё! О-пля! – простота дочурки поражала своей мудростью. – И что там дальше было?

– А дальше… девочка та синеглазая не знала, как добиться внимания от своей мамы, ведь ты ей не успела об этом сказать!

– Ну да… – огорчилась Туська. – Не успела…

– И стала их дочка хулиганить… не слушаться родителей…

– И что?! Её по попе били?

– По попе? Ну да… бывало… часто… И вот пошла как-то та девочка в лес погулять и встретила волшебника… Старичок оказался добрым чародеем и пожалел бедного ребёнка…

– Он ей дал волшебную палочку?

– Нет… он дал ей чистый лист бумаги и фломастер, сказав: «Всё в твоих руках, как сама нарисуешь, так и сложится твоя жизнь!» И ещё добавил: «Если хочешь, чтобы тебя любили окружающие, научись любить сама и никого не обижать, помни, что вокруг тебя живут другие люди и я их тоже всех люблю… И у них тоже есть свои листочки и ручки… так что будь внимательна и не лезь со своими фломастером в чужие записи и рисунки… Уважай жизнь другого человека и помни, что она для меня не менее ценна, чем твоя!»

– Мамочка… – задумалась дочурка. – А мне Серёжка давал порисовать в своём альбоме!

– Ну раз он тебе позволил сам это сделать, то это же совсем другое дело!

– А-а-а-а… я поняла… нельзя без разрешения просто? И стараться не испортить чужой рисунок? Да?!

– Угу… умничка ты моя… – у Василисы внезапно на глазах выступили слёзы.

Прижав к груди девочку свою ненаглядную, уткнулась носом в волосики, вдыхая неповторимый запах детской кожи: «Никогда не буду бить своего ребёнка…» – ещё раз подтвердила ранее данный самой себе зарок.

– Я убежала! До завтра! – попрощавшись с заведующей, опрометью выскочила из кабинета, на бегу снимая белый халат.

– Вась! – закричала та вслед девушке. – Меня с утра завтра не будет! Пациентов моих прими, ладно?!

– Хорошоооооо! – уже из-за двери бросила в ответ.

Крыльцо оказалось залито ярким солнечным светом, заставляя резко зажмуриться и притормозить, чтобы ненароком не оступиться и не грохнуться со ступеней. Прошедший день оказался столь же радужным, как и предыдущий – Василисе хотелось жить и наслаждаться свободой, вдыхая полной грудью запахи стремительно пробуждающейся после зимней спячки природы. Пациентов в последние дни наблюдалось немного, что неудивительно – не время сельским жителям по больничкам просиживать, самая пора работ на дачах и огородах. Освободившись пораньше, девушка решила забрать Туську из садика сразу после дневного сна, ведь давно обещала погулять с дочкой по парку и покормить диких уточек в небольшом пруду. Вот и хлеба с собой заранее прихватила из дома.

Постояв на цементном крыльце ещё несколько блаженных минут, зажмурившись и подставив лицо солнцу, вдруг опомнилась и, подхватившись, резво поскакала на остановку, едва успев запрыгнуть в уже отъезжающий автобус.

– Передайте пожалуйста! – услышала приятный тенор.

Симпатичный молодой человек протягивал смятую купюру для оплаты проезда. «Да без проблем…» – подумала девушка и, молча взяв деньги, сунула их в окошко водителю.

– Спасибо, вы очень добры! – сверкнул белоснежной улыбкой парень, получив взамен билет на проезд.

– Угу… я такая…

– Быть может, мы поближе… – продолжить тот не успел.

– Не может! – нелюбезно отрезала Васька, что вышло как-то уж совсем резко.

И что вдруг на неё нашло-накатило? «Похоже, я и впрямь дикаркой стала…» – расстроилась девушка, чувствуя себя крайне неловко перед незнакомцем.

В это время автобус неспешно подкатил к станции, и тут Василиса охнула, с досадой обнаружив уже закрытый переезд и неспешно подкатывающуюся к перрону, оглушительным гудком оповестившую о своём прибытии электричку. «Это ведь последняя перед перерывом!» Следующая ожидалась не скоро. Не раздумывая ни секунды, рванула что было сил, вспомнив разом все свои выдающиеся школьные достижения по лёгкой атлетике! Рядом раздавался упорный топот ещё чьих-то ног и шумное дыхание в спину… Чудом успела заскочить в последний вагон и только тогда смогла разглядеть товарища по забегу; им оказался, как ни странно, незаслуженно обиженный ею молодой человек из автобуса. Он стоял прижавшись спиной к стене тамбура и часто дышал, не переставая пялиться на Ваську и сверкая бесенятами в карих глазах:

– Привет! Может, хоть теперь познакомимся, раз уж марафон одолели на пару?!

– Привет! – улыбнулась в ответ девушка и, решив хоть как-то реабилитироваться, осмелела. – Попробуй!

– Алексей! – представился он.

– Василиса… – произнесла протяжно, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– Прекрасная? – похоже, оригинальностью парень не отличался.

– Не-а! Премудрая! – не стала задираться она.

– Красивое имя… И необычное очень… – на минуту задумался. – А я тебя знаю! Ты работаешь в медицинском пункте? А я шофёром в совхозе баранку кручу!

Минут пять и поболтали они всего, а на следующей станции Василисе выходить.

– Я уже приехала! Пока! – смеясь, попрощалась девушка.

– Хочу тебя обрадовать или, наоборот, огорчить, но мне тоже сейчас сходить! – сам-то он явно обрадовался.

– Ой, вот только не говори, что тебе на во-о-он тот автобус сейчас?! – указала рукой на остановку.

– Точно так!

И тут вдруг выясняется, что и живёт-то попутчик в одном посёлке с Василисой, причём в том же доме!

– С Украины я… недавно приехал… – добавил, словно торопясь рассказать о себе всё. – Понравился мне ваш город, вот… решил насовсем тут остаться. Кстати… не женат!

– Поздравить с этим или посочувствовать? – поддразнила немного, но про себя рассказывать не спешила.

Алексей ей на первый взгляд приглянулся, вроде как исподтишка, но парня рассмотреть успела – крепко сбитый, среднего роста, с густой тёмно-русой шевелюрой на голове, модно подстрижен, блеск в глазах цвета горького шоколада, а улыбка просто поражала невероятной белизной ровных зубов, да и вёл себя показательно вежливо и культурно… Но, пожалуй, самым веским аргументом для возникшей симпатии стало вскользь брошенное признание, что не пьёт, алкоголь совсем не употребляет! «Неужели такие мужчины бывают?» – поразилась Васька.

– Чем вечером занимаешься? – задал вопрос, стоило им добраться до дома.

– С дочкой занимаюсь…

– У тебя есть ребёнок? Такая молоденькая… так ты замужем? – маска изумления вкупе с разочарованием в один миг высветилась на лице парня.

– Да. То есть нет! – запуталась девушка. – Дочка есть, а мужа… уже нет…

– Как так?

– Да так… – не посчитала нужным объясняться Василиса.

– Если не против, то хотел бы вечером с тобой встретиться… Может быть, сходим прогуляемся?

– Не знаю даже… – предложение прозвучало столь неожиданно, что она не готова оказалась вот так сразу дать согласие.

Да и вообще… не созрела Васька пока для новых отношений, поэтому и колебалась сейчас, сомневалась, а нужны ли ей на самом деле эта самая встреча и более близкое знакомство?

– В общем… я тебя жду. В девять у Дома культуры! – решил проявить инициативу Алексей. – До вечера, Василиса!

«Кто знает… кто знает…» – подумала девушка, так ничего и не ответив на последнее заявление парня. Тем не менее неожиданное знакомство прочно засело в голове, занимая все её мысли. «Приятный молодой человек…» – всё же сделала вывод Васька, спеша за Тусечкой в садик.

– Ура! Мамулечка моя пришла! – бросилась навстречу дочка, едва увидев Василису в окно и пулей выскочив в раздевалку.

– Девочка жаловалась, что туфельки ей жмут, вы уж проверьте сами… – доложила воспитательница, передавая ребёнка.

– Хорошо, спасибо большое, что предупредили! До свидания! – попрощавшись, сразу отправились на пруд кормить прожорливых непуганых уток.

«Я теперь не девочка, чтобы по свиданиям бегать… – продолжала свои размышления Василиса, прогуливаясь по узким аллеям заросшего парка. – Должна о Тусечке заботиться, а не о парнях думать… Вот что мне даст это знакомство? Одни разговоры по посёлку пойдут… да сплетни… Замуж? Ха, кому я нужна, разведёнка с ребёнком, как мать сказала?! И если уж родной отец дочкой не интересуется совсем, то зачем она чужому дяде нужна?! – вполне разумные доводы приводила, чтобы отказаться от встречи. – Надо новые туфли Туське купить… вроде скоро аванс обещали…» – мысли перескакивали с одной на другую…

Время близилось к девяти вечера. Дочка накормлена, помыта и уложена в кроватку, а сама Василиса и не думала собираться, в одном халатике валялась перед включённым и что-то негромко бубнящим телевизором. «Идти… не идти… – колебалась она. – Неудобно, ведь ждать станет!» Чувство вины и на этот раз одержало победу, ровно в назначенное время девушка уже подходила к клубу.

Алексея разглядела издалека. Парень ждал, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, – светлая рубашка, тёмные брюки и привычная улыбка, как визитная карточка.

– Добрый вечер! – шагнул навстречу.

– Привет…

– А я уж не надеялся, что придёшь… – признался он.

– Сама не надеялась…

– А с кем… дочку оставила? Кстати, сколько ей?

– С бабушкой… четыре…

– Понятно… – хотел ещё что-то спросить, уже и рот было открыл, но вопрос так и повис в воздухе, в последний момент, видимо, передумал и перевёл разговор на иное. – Что делать будем, куда пойдём? Может быть, в кино?

– Не-е-е… пойдём немного прогуляемся да по домам, мне на работу завтра вставать рано… – не согласилась Василиса.

Часа два они неспешно брели по ближайшим окрестностям, болтая, словно старые знакомые. И в этот раз впечатления от нового знакомого у неё оставались только приятные – скромен, воспитан, порядочен, руки не распускал, прошлым особо не интересовался, всё больше о себе рассказывал и о своих многочисленных родственниках да о проблемах на работе, ругая начальство почём зря… Васька особо и не прислушивалась, в который раз погрузившись в собственные мысли. Уже подойдя к подъезду, она бросила взгляд на свои окна, успев заметить, как на кухне промелькнула тень и тут же в сторону сдвинулась занавеска. «Видимо, мама любопытничает…» – улыбнулась девушка. Распрощавшись с Алексеем и поблагодарив за прогулку, она заторопилась домой.

– С кем это ты гуляла? – поинтересовалась мать.

– Да так… С парнем одним… сегодня познакомились…

– Ну вот, не успела развестись, а уже всему посёлку нового кавалера показывает! Что люди-то подумают? – пробурчала недовольно женщина.

– Люди? А что мне они?! Много от их дум проку было, когда отец пьяный нас по всему посёлку гонял? Вступился кто-то? – разошлась не на шутку Васька. – Или порядочнее встречать под утро гулёну-мужа, получать затрещины и делать вид, что всё замечательно?

– Ну ладно… хватит тебе… вот разоралась… – смутилась мать.

– Мне теперь по барабану, кто и что думает! Буду жить так, как сама считаю нужным! – продолжала бушевать девушка.

Прошла неделя. Проводить с Алексеем каждый день, совершая длительные прогулки перед сном, стало входить в привычку. В один из таких вечеров они сменили привычный маршрут и завернули в небольшой скверик, присев на одинокую лавочку.

На улице совсем стемнело. Тусклый свет от ближайшего фонаря, зацепившись за калитку, будто споткнулся об неё и, встретив неожиданное препятствие, казалось, был не в силах приблизиться к уединившейся парочке… Василиса, оперевшись спиной на шершавые доски, прислушивалась к шорохам листвы над головой, попискиванию какого-то мелкого зверька совсем рядом и к сдерживаемому сопению Алексея.

«Именно на этой скамейке когда-то… словно в прошлой жизни… мы впервые поцеловалась с Кириллом… Интересно, как сложилась его жизнь?» – совершенно не ко времени вспомнила девушка свою первую любовь. Из тайных раздумий её вырвал потрясающий по своей откровенной беспардонности вопрос.

– Ты не обидишься, если я… твою грудь потрогаю? – неожиданно, сильно смущаясь, произнёс Алексей.

– Обалдел, что ли? – Васька аж поперхнулась от возмущения.

– Извини, не хотел тебя обидеть…

– Да за такие слова и в глаз можно схлопотать! В курсе, надеюсь?! – внутри всё клокотало и бурлило негодованием.

«Вот… блин… наглость какая?! – кипела, будто чайник электрический. – Деревня неумытая! Село Борщи!» Хотя что такого из ряда вон выходящего паренёк совершил? Какое преступление замыслил?! Да и сама девушка, чай, не из центра города, а парни их русские и не на такое способны бывают, без лишнего спроса подружке за пазуху руку засунуть не прочь, и совсем не факт, что по уху получат в ответ! А тут ну чего? «Очень вежливо и культурно… хи-хи… спросил разрешения?!» – от комизма ситуации Ваську вдруг стало пробивать на смех.