Текст книги "Коралловый корабль"

Глава 26
ЗЕМЛЯ!

После этой стычки Сажесс стал совсем другим человеком. Теперь он был полон дружелюбия, чего раньше Гаспар за ним не замечал. Но провансалец отвергал всякие попытки сближения.

По вечерам за неизменной бутылкой рома Сажесс попрежнему много болтал, но теперь единственной темой для разговора были сокровища, которые им предстояло найти.

– Заметьте, – говорил капитан, – я болтаюсь в этих водах в течение более чем тридцати лет, и только впервые задумал поднять сокровища с погибшего корабля. Ко мне и раньше приходили болваны, утверждавшие, что знают, где можно найти золото. Черт возьми, до чего доходило: они указывали мне на глубины в двести футов, на места, где сильное течение делало невозможным проведение подводных работ, на рифы, хотя и ребенку должно быть ясно, что от корабля, разбившегося на них, через полгода останутся одни обломки. Но сейчас мы имеем дело с таким случаем, который до сих пор не встречался в моей практике. Корабль лежит на глубине лишь нескольких футов, в спокойной лагуне. Само собой разумеется, нужно учитывать возможность того, что на нем уже кое-кто побывал до нас и забрал все ценное, но я не думаю, что это могло случиться.

– Почему?

– На то есть причины. Если это действительно корабль Серпенте, то раньше он был недоступен для охотников за сокровищами, так как добраться до них иначе как с помощью водолазных костюмов невозможно, а таких костюмов в то время не существовало. С другой стороны, если бы корабль нашли сравнительно недавно, то его, скорее всего, взорвали бы. Он не лежал бы там, если бы американцы или испанцы пронюхали о сокровищах.

– Вы полагаете, что это действительно корабль Серпенте?

– Да.

– В таком случае я не ожидаю ничего хорошего для нас. Мне очень не хотелось бы возвращаться туда.

Сажесс рассмеялся и закурил сигару. Суеверность Гаспара раздражала его, как он ни старался скрыть свое чувство.

На следующее утро капитан подошел к Гаспару, который сидел на баке, и развернул карту.

– При благоприятном ветре завтра на рассвете мы достигнем острова, – сказал он.

Гаспар посмотрел на карту. На ней кружочком был обведен остров, размером не превосходящий шестипенсовой монеты. Окружавшие его рифы и отмели тоже были тщательно помечены. Странное чувство вызвала у Гаспара эта карта. В глубине души он надеялся, что сколько бы «Красавица из Арля» ни колесила по морю, Сажесс не найдет тот маленький кусочек суши, затерявшийся в голубом просторе. И вот теперь перед ним карта, составленная людьми, которые посетили остров еще за десять лет до того, как он сам был выброшен на его берег.

Гаспар внимательно разглядывал остров на карте. Он знал, что на расстоянии, равном толщине волоска, у южного берега покоится в песке тело Ивеса. Неподалеку от этого места разбросаны кости Серпенте. Сразу за северным пляжем в зеленой лагуне нашел последнее пристанище его корабль. Вот эта тоненькая полоска, протянувшаяся на юг, была тем самым местом, где Гаспар стоял в тот момент, когда почувствовал за своей спиной дыхание призрака, именно отсюда он бросился вплавь к лодке.

– У западного берега достаточно глубоко, – заявил Сажесс. – Там мы и бросим якорь. Песчаный пляж, как вы говорили, протянулся по южной оконечности острова, так?

– Побыли бы вы там в таком же положении, как я, тогда убедились бы, что ошибке нет места.

С пылкостью южанина Гаспар принялся рассказывать о том, каких ужасов он натерпелся на острове, каким затерянным, оторванным от всего мира он чувствовал себя среди безбрежного океана. Казалось, и ветер, и солнце, и море сговорились свести с ума потерпевшего кораблекрушение.

Сажесс слушал. Никогда капитан не обнаруживал такого дружеского участия и интереса к провансальцу. А ведь этому человеку он поклялся отомстить за предательство!

В тот вечер Гаспар воздержался от обычной порции рома и в одиночестве курил трубку на палубе. Луна должна была взойти только после полуночи, но звезды горели так ярко и висели так низко, что «Красавица из Арля», казалось, двигалась по жидкому фосфору. Море вспыхивало белым светом, и на западе, где только что закатилось солнце, тлело, точно хворост в лесу.

Часов в десять вечера Гаспар отправился спать. Сажесс уже храпел у себя в каюте. На палубе остался только Жюль.

Долгое время Гаспар не мог заснуть, мучимый мыслями о том, что ожидает его завтра. Несмотря на страх, который он испытывал по мере приближения к острову, и на принятое решение не прикасаться к сокровищам, мысль о них волновала его все больше. Да и много ли найдется на свете людей, которые смогли бы устоять перед притягательной силой золота?

За неделю до этого Гаспар и не помышлял о сокровищах. Четыре дня назад он думал о них очень мало. Со вчерашнего дня мысль о них стала примешиваться к его снам и, наконец, завладела его помыслами целиком.

Лежа на койке, провансалец представлял себе мешки с золотом, огромные мешки, в каких перевозят муку. Перед его взором мелькали бриллианты, такие, какие ему приходилось видеть в витринах Марселя, изумруды, рубины.

Наконец Гаспар заснул, но и во сне грезил о золоте. Незадолго до восхода солнца он проснулся с пересохшим горлом и пылающим лицом.

Гаспар вышел на палубу. Сажесс сменил Жюля и стоял рядом с рулевым. Море было озарено светом луны, уже клонившейся к горизонту. Ветер едва надувал паруса, которые трепетали, подобно крыльям огромной птицы.

Гаспар перекинулся несколькими словами с Сажессом, затем прошел немного вперед и облокотился на штирборт. Его раздражало, что судно двигается так медленно.

Некоторое время провансалец курил, уйдя в свои мысли.

«Пятнадцать процентов! – думал он. – Пятнадцать долларов от каждой сотни! Вот негодяй! Ни за что на свете! Он думал, что держит меня в руках из-за Ивеса. Раз он шантажирует меня Ивесом, я напомню ему о Педро. Команда может засвидетельствовать совершенное преступление. Тридцать процентов, и не меньше. Но пока еще рано с ним об этом говорить».

Небо на востоке разгоралось. Первые лучи солнца походили на веерообразную дымку.

– Земля! – раздался голос матроса с верхушки фок-мачты.

Гаспар вскочил на перила и, держась одной рукой за оснастку грот-мачты, всмотрелся в даль. На горизонте слабо угадывались верхушки пальм на острове. С мачты, должно быть, можно было различить и берег, но с того места, где стоял Гаспар, видны были пока лишь одни деревья.

Провансалец слышал, как Сажесс отдавал приказания, как скрипела цепь руля, и вот пальмы медленно стали исчезать из виду: судно изменило курс. Он соскочил на палубу.

– Ну как? – довольно спросил Сажесс, подходя к своему компаньону. – «Красавица из Арля» явилась к месту свидания. Она знает свое дело, моя красотка. Через час мы бросим якорь у западного берега острова, и тогда начнется настоящая работа, мой дорогой, и для меня, и для вас. А пока пойдемте завтракать.

Они прошли в каюту капитана, где кок уже накрывал на стол. Во время еды Сажесс болтал и смеялся. Он посвятил Гаспара в свой план действий, и тот не мог не изумиться предусмотрительности этого человека: ничего не было забыто, все обдумано до мельчайших деталей. Капитан намеревался перетащить через остров к лагуне лодку, поместить в лодке насос со всеми водолазными приспособлениями и поставить там палатку, в которой могли бы храниться водолазные костюмы в то время, когда они не будут использоваться. Перетащить лодку через островок было нелегким делом, но из-за множества рифов с севера к лагуне подойти было нельзя.

– Все приготовления могут занять неделю, а то и больше. Поэтому мы должны свезти на берег достаточное количество съестных припасов для команды. Вода на острове есть?

– Да, там имеется источник.

– Вы мне говорили также, что там осталась палатка?

– Всего лишь парус от лодки, из которого мы соорудили палатку.

– Достаточно и этого.

– Слушайте! – воскликнул Гаспар, поворачивая голову и приподнимаясь со стула.

Сквозь открытую дверь доносился жалобный крик, похожий то ли на плач, то ли на стон. Это кричали чайки.

Глава 27
КОРАЛЛОВЫЙ КОРАБЛЬ

Остров был теперь совсем близко. Кроны пальм раскачивал легкий бриз, у белоснежной пены прибоя мелькали чайки, тонкие голоса которых доносились до «Красавицы из Арля».

Внимание Гаспара привлекло какое-то движение под пальмами. Он взял у Сажесса бинокль. Оказалось, что это шевелились на ветру обрывки парусины. Словно руки скелета, они тянулись ему навстречу.

Якорная цепь с лязгом упала в воду. «Красавица из Арля» встала на якорь немного менее чем в четверти мили от берега.

Лишь только якорь был спущен, палуба огласилась криками. Голос Жюля выделялся среди других. Слышались его приказания держать лодки наготове, всю кладь вынести из грузового отсека. Сажесс молча стоял около Гаспара и наблюдал за приготовлениями к высадке.

Лодки были спущены. На них погрузили припасы, водолазное снаряжение и отвезли на берег. На это ушло около часа. Наконец капитан и провансалец, спустившись по веревочному трапу в лодку, отчалили от судна и направились к берегу.

– Чтобы перетащить лодку к лагуне, придется попотеть, – сказал Сажесс. – Но я думаю, что восемь матросов справятся с этим. Черт возьми, ну и пустынное же место этот ваш остров! Кто бы мог подумать, что здесь, на таком мелководье, затонул корабль.

– Да, довольно уединенное местечко, – произнес Гаспар, пристально вглядываясь в берег.

Возбуждение прошло, уступив место неясной тревоге. Эти пальмы, эти обрывки паруса, шевелящиеся на ветру, возродили в душе Гаспара уже забытое было чувство одиночества. О смерти, только о смерти говорило все вокруг, навевало страх, будто тень Симона Серпенте бродила по пляжу, залитому солнечными лучами. Гаспару в криках чаек слышались голоса пиратов, чьи души осуждены на вечные скитания.

Но лишь только нос лодки зашуршал о песок, все эти мрачные мысли исчезли. Гаспар спрыгнул в воду и вместе с матросами подтащил лодку как можно ближе к берегу. Через минуту причалила и другая лодка. Началась выгрузка.

Не дожидаясь ее окончания, Сажесс взял Гаспара под руку.

– Пойдемте, – сказал он, – я хочу хоть одним глазком взглянуть на эту шхуну. Отлив уже начался, и она, должно быть, хорошо видна.

Гаспар повел своего спутника через кустарник, обходя место, где он закопал труп Ивеса. Он даже не решался взглянуть в том направлении и вздохнул свободнее, когда кустарники оказались позади.

Они вышли на берег в двадцати ярдах западнее лагуны, неподалеку от которой Ивес нашел перевязь с сумкой и скелет.

Вода уже спала. Гаспар вдоль рифа дошел до камня, где они с Ивесом, стоя на коленях, рассматривали фок-мачту затонувшего корабля, обросшую водорослями.

– Смотрите, – сказал он капитану.

Тот, не произнося ни слова, пристально всматривался в прозрачную воду.

– Что же вы молчите? – нетерпеливо спросил Гаспар.

Сажесс как будто не слышал его, занятый собственными мыслями. Наконец он повернулся и пошел к берегу. Гаспар двинулся следом.

– Что вы по этому поводу думаете? – снова спросил он.

– Что я думаю? Клянусь честью, я думаю, что корабль затонул, уже отшвартовавшись здесь.

– Значит, он вовсе не потерпел крушения?

– Судно лежит на киле так, будто специально затоплено.

– Но если оно бросило якорь в лагуне, прежде оно должно было как-то туда попасть. Между тем в рифах нет прохода, доступного для корабля.

– Сейчас нет, а много лет назад, может, и был. Эта лагуна очень напоминает гавань.

– Но тогда зачем Серпенте понадобилось топить свой корабль? – не понимал Гаспар.

– Кто знает? За ним была погоня, он вез невольников… Каждый из команды мог быть свидетелем всех совершенных им преступлений. Весьма возможно, что Серпенте держал наготове лодку. Однажды ночью с помощью сообщника он открыл кингстоны, затопил корабль и в лодке направился к берегам Америки.

– Откуда тогда взялся скелет на берегу?

– Быть может, Серпенте был убит и ограблен своим сообщником. Но если корабль был затоплен, ставлю сто против одного, что это было проделано уже после того, как золото с него увезли.

– Значит, у нас сто шансов против одного не найти решительно ничего.

– Я сказал: сто против одного, что золота нет на борту, если судно было затоплено. Но я не знаю, затоплено оно или нет, я только высказал предположение. Нет, наши шансы совсем не так малы, как вы сейчас сказали, но и не столь хороши, как я полагал, и все же…

– Все же? – повторил Гаспар.

– Здесь не пахнет золотом. Может, это выглядит глупо, но я всегда чувствую, пахнет ли в том или ином случае золотом или нет… Так вот, на этом корабле нет золота.

В полном молчании они вернулись к месту высадки, но не через кусты, а вдоль восточного берега. Насос и водолазные костюмы уже лежали на песке, прикрытые от солнца парусом, натянутым между двумя пальмами. Белый песок был усеян свертками и ящиками. Два матроса ставили палатку, а еще двое тесаками рубили кусты, чтобы облегчить задачу тем, кто потащит лодку к лагуне.

Глава 28
ИВЕС! ИВЕС! ИВЕС!

Капитан сидел под навесом, наблюдая за тем, как негры тащили лодку к лагуне. Внезапно с губ его сорвалось восклицание, он хлопнул себя по колену.

Сажесс окликнул Гаспара, который расхаживал взад и вперед по песчаному берегу.

– Что случилось? – спросил он, приблизившись.

– Мне кое-что пришло на ум, – ответил капитан. – Мы явились сюда и не соблюли этикета.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился провансалец.

– Мы не нанесли визита хозяину острова.

– Хозяину?

– Ну да, Симону Серпенте.

– Ах, я и позабыл о нем! – облегченно вздохнул Гаспар.

Сажесс вылез из-под навеса и взял Гаспара под руку.

– Займемся розысками этого господина, – сказал он. – Во всяком случае, любопытно было бы взглянуть на его кости. Вы не забыли, где видели их?

Гаспар повел капитана в чащу кустарников.

Негры тащили лодку, напевая в такт:

 
На Фор-де-Франс, айда,
На Фор-де-Франс, айда!
 

А чайки, кружась над берегом, тоскливо звали: «Ивес! Ивес! Ивес!»

– Примерно здесь, – сказал Гаспар, останавливаясь у небольшого холмика.

Сделав еще шаг, провансалец поднял череп и передал Сажессу. Тот некоторое время держал его в руке, но не столько разглядывал, сколько озирался. Под ногами у Гаспара белели кости Серпенте. Неожиданно капитан подбросил череп вверх и снова поймал его, разразившись при этом громким смехом. В мгновение ока всю его подавленность как рукой сняло.

– Черт возьми, – произнес Гаспар, – вы, кажется, чем-то очень довольны?

– Я просто убедился, что под этими лавровыми кустами действительно нашел последнее пристанище Симон Серпенте, – ответил Сажесс.

Гаспар решил воспользоваться хорошим расположением духа капитана.

– Итак, вы скоро разбогатеете, и это благодаря мне, – сказал он. – Может быть, было бы справедливо увеличить мою долю?

– Сколько же вы хотите? – усмехнулся капитан.

– Тридцать процентов!

– А вы не думаете о том, что не получили бы ни цента, если бы не я? Кто организовал экспедицию? Кто закупил водолазное снаряжение, помпу, продовольствие? Кто нанял команду? Вы смогли бы это сделать сами?

– Но не забывайте, что вы еще и ограбили меня, скупив за бесценок золотые монеты!

– Не ограбил, а спас от тюрьмы. Не будь меня, вас бы уже арестовали за убийство.

– О, только не надо шантажировать меня! – взорвался Гаспар. – У вас тоже рыльце в пушку! Куда вы дели Педро? Вы и со мной хотели расправиться. Забыли, как чуть не застрелили меня в каюте?

– Вы что, и правда принимаете меня за злодея? – снова усмехнулся Сажесс. – Но это же глупо! Предположим, я убил бы вас. К чему бы это привело? К тому, что я стал бы заложником у команды и каждый из матросов вертел бы мною, как хотел? Не такой уж я дурак!

– Ну, ладно, – сказал Гаспар, – собирались вы меня убивать или не собирались, я все равно вас не боюсь. Я только требую то, что мне принадлежит по праву.

– Хорошо, вы получите то, что вам полагается.

– Вы мне дадите тридцать процентов?

Сажесс утвердительно кивнул.

– Вот и договорились, – Гаспар протянул руку капитану.

Тот пожал ее.

– А теперь, – сказал он, – забудем все наши споры и пойдем выпьем.

Вернувшись к палатке, Сажесс вытащил плетенку с ромом и две кружки. Они расположились в тени пальм. Гаспар потягивал ром и слушал разглагольствования капитана о том, как им повезло, о Серпенте, о сокровищах.

После двухчасовой беседы, разморенный жарой и ромом, Гаспар растянулся на своей циновке. Но он долго не мог заснуть. Перед входом в палатку мелькали матросы. Они все еще таскали свертки и тюки. Некоторое время Гаспар слышал голоса Сажесса и Жюля, их смех, а потом провалился в сон, словно над ним захлопнулась крышка какого-то ящика.

Глава 29
БРОШЕН НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ

Гаспар проснулся от сильной головной боли. Язык распух, в горле пересохло, все тело ломило, как после тяжелой физической работы. Сначала он решил, что выпил лишнее, но потом вспомнил, что так же ужасно чувствовал себя, когда однажды в таверне ему подсыпали в стакан снотворного и потом ограбили.

Из палатки Гаспар видел пляж и море, спокойное, словно набухшее свинцом. Оно потеряло свою голубизну, посерело. Небо над ним тоже потемнело. Гаспар не припоминал, чтобы ему доводилось видеть в тропиках такое мутное небо.

Он ждал, что вот-вот раздастся голос Сажесса. Но слышно было только, как шелестели кроны пальм под чуть ощутимым ветерком. Затем он стих совершенно, наступил полный штиль. Остров погрузился в безмолвие. Лишь изредка вдалеке кричали чайки.

Гаспар с трудом встал, проклиная себя за то, что пил с капитаном. Он вышел на пляж. Первое, что бросилось в глаза – отсутствие клади, груды которой еще совсем недавно высились на берегу под парусиной. Вместо нее на песке лежал ящик с сухарями и мясными консервами.

Гаспар перевел взгляд на воду. Здесь, у берега, должна быть лодка. Но ее не было. Сбросив обувь и вскарабкавшись по стволу пальмы, он поискал глазами «Красавицу из Арля». Она исчезла.

Гаспар от страха и растерянности чуть не потерял сознание. Он брошен на произвол судьбы, это ясно. Сажесс подсыпал ему в ром снотворное, и в то время как он валялся без чувств, улизнул с острова. Но почему он так поступил? Ответить на этот вопрос было нетрудно, если принять во внимание характер Сажесса. Эта была месть, достойная капитана. Он бросил Гаспара на острове, где, как ему отлично было известно, провансальцу пришлось испытать столько мук.

Однако Гаспар чувствовал, что дело не только в злопамятности Сажесса. Непонятно, почему он скрылся, оставив нетронутым корабль в лагуне. Откуда он мог узнать, что сокровищ на нем нет и что их розыски заставили бы лишь даром потерять время? Пытаясь найти ответ на мучившую его загадку, Гаспар почти наугад пошел вдоль углубления в песке, оставленного килем лодки, которую матросы перетаскивали в лагуну.

Но еще до того, как он достиг северного берега, две вещи поразили его: в лагуне качалась лодка с водолазным снаряжением, а далеко в море неподвижно застыла «Красавица из Арля». Она не могла сдвинуться с места при полном штиле, несмотря на то, что все паруса были подняты. С этими вяло висящими парусами на сером фоне неподвижного моря судно производило мрачное впечатление.

Можно было подумать, что корабль уличили в каком-то дурном намерении и задержали при попытке к бегству. Штиль держал «Красавицу из Арля» в своих объятиях, как в железных кандалах. Течение, разбивающееся здесь о подводные камни, могло относить судно к северу со скоростью, не превосходящей мили в час.

Гаспар не знал, сколько сейчас времени, так как солнце затянула дымка, и его лучи проникали сквозь нее, будто через матовое стекло.

Провансалец потоптался на берегу и повернул обратно. На полдороге к палатке, на том месте, где он показывал Сажессу череп Серпенте, Гаспар остановился в совершенном оцепенении, взмахнул руками и закричал так, словно попал под град пуль.

Небольшого холмика, около которого Ивес нашел кости Серпенте и сумку с золотом, уже не было. На его месте темнела глубокая яма длиной примерно в шесть футов.

Гаспар все понял. Сажесс был прав. Сокровища Серпенте находились не на борту затонувшего корабля. Старый пират закопал их здесь, в песке, и около них испустил дух.

Провансалец не мог простить себе, что не догадался связать воедино корабль, затонувший в лагуне, холмик земли, кости, белевшие рядом. Вот Сажесс, только взглянув на корабль, сразу понял, в чем дело. Увидев песчаный холмик, он догадался, что именно тут зарыт клад. Гаспар вспомнил, как Сажесс тогда засмеялся, как швырнул в кусты череп. Пришел ему на память также и их разговор, когда он запросил тридцать процентов, а Сажесс, не торгуясь, согласился.

Гаспар стал на колени и заглянул в яму. На самом ее дне что-то лежало. Провансалец спрыгнул вниз. Предмет, привлекший его внимание, оказался монетой, почерневшей, словно от слоя копоти. Гаспар попробовал ее на зуб. Монета была золотая.

С монетой в руке он вернулся к лагуне. «Красавица из Арля» все еще лежала в дрейфе.

На ум Гаспару пришла сумасбродная мысль: добраться до судна на лодке. Но он тут же отказался от нее. Ни одна лодка не смогла бы пройти между этими рифами.

В то время как он стоял так, вглядываясь в море, которое дремало, окутанное серой мглой, точно глубокий вздох послышался где-то далеко. Стекловидный вал, крадучись, как вор, подкатил с северо-востока и разбился о рифы. Гаспар посмотрел на небо и вздрогнул.