Текст книги "Изнанка неба"

Он снова что-то отметил в своем блокноте. Затем его заинтересовала причина моего визита к Миклосу перед вылетом из Афин. Как мог, я объяснил, что агент собирался дать мне новую таможенную декларацию, вместо той, что он мне передал парой дней раньше. Но поскольку я его не нашел, то пришлось воспользоваться старой.

После этого мой собеседник стал интересоваться порезом на моей левой щеке. Я повернулся так, чтобы ему было легче его рассмотреть и убедиться в его недавнем появлении, а затем рассказал, как во время ремонта двигателя в пустыне я поскользнулся и налетел на острый заусенец крышки капота.

Он проглотил все это не моргнув глазом и скорее всего не поверив ни единому слову, но пунктуально занес мои ответы в свой блокнот. Это был хороший полицейский, а может быть даже очень хороший, но здесь он был за границей и мог не верить чему угодно, но при первой же попытке выяснить чем занимался в Ливии капитан Клей, он просто упрется лбом в глухую стену. Большое спасибо, но мы все это уже выяснили и у нас нет никаких оснований не верить словам капитана Клея. Трик ис-слама и не хлопайте за собой дверью.

Меня еще раз поблагодарили за мое потерянное время, по поводу пореза посоветовали обратиться к врачу и проводили до двери.

– Мне кажется, что из Рима я летел одним рейсом кое с кем из ваших друзей. Набоб Тангабхадры, если не ошибаюсь и пара его очаровательных секретарей, – сказал он на прощание.

По отношению к Хертеру слово "очаровательный" имело слабое отношение.

– Так что теперь я буду себя чувствовать в Триполи как дома, – сказал я и пожелал про себя, чтобы этого не случилось.

18

Во всей Северной Африке нет города аккуратнее, чем Триполи, и конечно же, скучнее его тоже не найти. Просторные главные улицы застроены высокими и внушительными общественными зданиями, какие можно встретить во многих городах Италии. За ними теперь построили большие, прямоугольные, многоквартирные дома для американских семей, работающих на авиабазе. Западная часть города является арабской, которую еще называют Мединой, с ее узкими улочками, темными дверными проемами и шишковатыми стариками, поднимавшими невообразимый шум своими медными инструментами. Но они оставляют странное впечатление, словно кто-то нанял их сидеть там только потому, что видел нечто подобное в Марокко, а затем решил, что это зрелище несколько оживит для туристов местный колорит.

По городу можно разъезжать в легкой коляске, запряженной лошадью. А из аэропорта сюда можно добраться на крайслере последней модели.

Во время поездки на этом такси неплохо поразмышлять о здравом уме политиков из Вашингтона и Уайт-холла, ежегодно раскошеливающихся на восемь миллионов фунтов стерлингов для поддержания платежеспособности Ливии и позволяющих выбрасывать эти деньги на крайслеры.

Я зарегистрировался в прибрежном отеле, бросил в коридоре свою сумку и узнал адрес врача-европейца. Им оказался суетливый маленький француз с чувствительными пальцами и подозрительным взглядом. Он не поверил ни единому слову из моей истории с заусенцем на капоте, в этой стране ему приходилось иметь дело с ножевыми ранениями, но сразу же наложил на нее восемь стежков, заклеил пластырем и дал мне коньяку, чтобы привести в чувство.

После этой операции развеялись все мои надежды на сытный завтрак, так что я вернулся в отель и поднялся в свой номер. В таких отелях сотни комнат, но все они как две капли воды похожи друг на друга. Там есть место, чтобы переодеться, прилечь и не больше. Ну, а если ты достаточно богат, и этот скудный набор гостиничного комфорта тебя не устраивает, то лучше остановиться в "Уаддане" вверх по дороге. Но в тот момент все мои потребности ограничивались желанием выспаться и к черту всякие переодевания.

Окна в комнате выходили на солнечную сторону и от этой духоты меня во сне мучили кошмары. В два часа дня я проснулся, чуть не разорвав на куски подушку. Мне снова приснилось, как нож раскромсал мою щеку. Я дополз до крошечной ванной комнаты, которой мне можно было пользоваться наряду с обитателем соседнего номера, смыл пот с лица, осторожно побрился и спустился в бар. Две большие порции виски, и оставшуюся часть дня я проспал без сновидений.

Китсон разбудил меня в пять часов. Чтобы открыть ему дверь, мне пришлось встать с постели, но я закурил сигарету и плюхнулся обратно.

Кен окинул взглядом комнату и поморщился.

– Для международного вора, специализирующегося по драгоценным камням, ты слишком много времени валяешься в постели, – заметил он.

По его виду можно было догадаться, что он уже успел пройтись по магазинам, и теперь на нем были легкие, серые, фланелевые брюки, бело-голубая, полосатая итальянская рубашка и серебристый шелковый галстук. Конечно, это совсем не то, что можно было купить у Бриони в Риме, но несомненно самые лучшее из того, чем располагал Триполи. Кен присел в ногах кровати и закурил.

– Его Превосходительство тоже находится в городе, – процедил он.

– Я знаю.

– И по какой-то причине здесь появился греческий полисмен.

– Мне об этом тоже известно. Убили нашего агента в Афинах.

– Серьезно? Ну, для человека, который большую часть времени проводит лежа на спине, ты довольно неплохо информирован. Не ты ли убил этого типа из Афин?

– Дай мне заглянуть в свой дневник, и тогда я смогу удовлетворить твое любопытство. Ах, да, это не я.

– Но у греческой полиции другое мнение? Это очень усложнит дело?

– Нет, убийцей они меня не считают. По-крайней мере, у них нет для этого оснований.

– Я очень надеюсь, что ты прав. Между нами говоря, когда ты вернулся в город с трехдневной щетиной, то я бы арестовал тебя за любое, еще не раскрытое преступление. Но это только мое мнение.

– Черт побери, – огрызнулся я. – Для человека, который официально числится погибшим, но несмотря на это расхаживает по городу с "Вальтером" за поясом, ты умеешь говорить довольно неплохо.

Китсон похлопал себя по животу.

– При мне нет никакого оружия, а завтра я смогу пойти на пляж, заявить, что просто приплыл из Греции, и буду чист перед законом.

– В самом деле? – я сбросил свои ноги на пол. – Кстати, а как Его Превосходительство относится к тому, что ты болтаешься вокруг с таким опасным оружием, или же ему ничего неизвестно об этом?

– Набоб любит окружать себя вооруженными людьми, пока они находятся у него на содержании. Сам он к оружию не прикасается, но чувствует себя безопаснее, если его подчиненные вооружены.

Я кивнул ему и отправился в ванную комнату. Оживленная беседа способствовала некоторому прояснению моих мыслей, а тепловатая вода из-под крана окончательно привела меня в чувство. На пороге появился Китсон и облокотился о дверной косяк.

– Тебе не повстречался мой напарник? – полюбопытствовал я.

– А вот это уже настоящий вопрос, который говорит о том, что ты знаешь далеко не все. Твой смышленый паренек, Роджерс, если мне не изменяет память, сегодня утром улетел с нашим другом Хертером в Эдри. Им не терпится узнать, чем ты там занимался?

– Черт их дери, – пробормотал я и отбросил в сторону полотенце.

– Когда они поймут, что там тебя никогда не было, то смогут сильно подмочить твою репутацию в отношениях с властями, не так ли?

Я закурил еще одну сигарету.

– Мне так не кажется. Полицейских эта история вполне устраивает, и они будут придерживаться моих показаний ровно столько, сколько мне нужно.

– Его Превосходительство обладает большим влиянием.

– Только не в этом городе. Бейрут, Афины – вот его сфера влияния, а здесь ему потребуется еще много времени, чтобы купить источники информации и получить возможность реально влиять на события. Но сам по себе Триполи ему безразличен, так что здесь он только как частное лицо.

– Он мусульманин, – недоверчиво возразил Кен.

– С арабами этот номер не пройдет. Он действительно мусульманин, но не того сорта. Местные ненавидят их еще сильнее, чем христиан и иудеев.

– Хотелось бы верить, что ты прав, – отозвался Китсон. – Ну, так куда мы направляемся?

– Пора подумать о еде. За последние сутки мне было просто не до нее.

– Еще слишком рано, – он посмотрел на наручные часы. – Точнее говоря, в это время неплохо пропустить стаканчик в баре. Заканчивай одеваться, а я вызову какой-нибудь транспорт.

– Первым делом мне надо поесть, – твердо заявил я.

– Ты меня расстраиваешь, – укорил меня Китсон. – Ладно, загляну после обеда. Не тяни резину: тебе еще надо повозиться с топливным баком.

Я просто кивнул ему головой.

Накрывать к обеду здесь начнут не раньше, чем через полчаса, идти в другое место у меня никакого желания не было, так что мой поход закончился в баре. Места здесь было побольше чем в номере, но принцип оставался все тот же. В одной комнате можно было купить выпивку и заняться ей в соседней комнате, где и сгрудились все посетители.

За одним из столиков молодой Роджерс размышлял о чем-то над бокалом пива. Я взял два двойных виски и подошел к нему. Он тут же вскочил и едва не перевернул стол.

– Мой Бог, – пробормотал второй пилот. – Я думал, что ты пропал.

– А ты здесь организуешь мои розыски, – я присел рядом и протянул ему бокал с виски.

– Что у тебя с лицом? – удивился он.

Мне снова пришлось повторить историю с капотом, но это был первый случай, когда ее правдивость не вызывала никаких сомнений. Его терзали совсем другие мысли. Роджерс вытащил несколько телеграфных бланков и бросил на стол.

– У нас неприятности, Джек, – он ткнул пальцем в пачку бланков; их было пять, все они были от Хаузера, и их текст был словно написан под копирку. Его очень интересовало где мы находимся, чем занимаемся и какую это может принести прибыль?

– Я не решался ему ответить, – расстроено сказал второй пилот. – Даже не знал, что и сказать. А тут еще из-за того, что убили Миклоса, тобой интересовался греческий полицейский.

– Мне об этом уже известно. Лучше займись ответом нашему приятелю Хаузеру.

– И что я напишу?

– Задержались в пустыне из-за неисправности генератора. В настоящее время вернулись в Триполи, занимаемся ремонтом. С наилучшими пожеланиями, подпись.

– Именно так и обстоит дело?

– Более-менее.

Он в задумчивости продолжал внимательно изучать верхнюю крышку столика.

– Мне это не нравится, Джек. Не хотелось бы затрагивать эту тему, но мне чертовски хочется понять, что происходит?

– Послушай Тони, – начал я после того, как приложился к бокалу, – почему ты не остался в Афинах? Боли в животе и все такое дали бы тебе возможность спокойно отдохнуть несколько дней. Я проведу здесь еще пару дней, без "Дакоты" мне не обойтись. Так что тебе лучше было бы внезапно заболеть и не забивать голову этими проблемами.

– Я просто не мог сделать этого, – не отрывая глаз от стола, сдавленно прошептал Роджерс. – В конце концов мы оба работаем на Хаузера и не можем… – тут он расстроено махнул рукой и виновато заглянул мне в глаза.

Он был прав, а я нет.

Но дело слишком далеко зашло, чтобы мне можно было признаться в этом прямо сейчас. Я покончил со своим виски и просемафорил бармену.

– О'кей, сегодня уже слишком поздно, чтобы думать о вылете. Тем более мне нужно основательно проверить двигатели, а ты в этом разбираешься слабо, так что расслабься и отдыхай. Закажи себе еще один скотч.

– Я лучше отправлю телеграмму, – возразил мой напарник. С этими словами он направился к выходу и даже не вернулся к обеду.

К этому времени все мое воображение было так занято стейком, что я совсем забыл, где нахожусь. В Триполи едят только телятину или вообще ничего, но им повезло, и у них появился очень непривередливый клиент. Он мог бы съесть самого шеф-повара с официантом на закуску.

Я заказал суп, эскалоп по-милански, сыр, мороженое и кофе. Затем официант предложил принести коньяк, но я уже успел ознакомиться с продукцией ливийского коньячного производства и отказался. В это время дверь открылась и в зале появился Хертер.

– Принесите кьянти, – сказал я официанту и приятно улыбнулся личному секретарю Его Превосходительства.

– Где ты был? – рявкнул он так, что вряд ли можно было найти в округе человека, который его не услышал.

– Не стоит так громко обсуждать дела своего работодателя, – остановил его я. – Присядь за столик, выпей со мной и расскажи мне, что ты делаешь в Триполи.

Он сел рядом, наклонился ко мне и тихо буркнул: – Мы тебя искали.

– Это очень замечательно с твоей стороны. Но зачем?

– Потому, что к тебе попала часть собственности Его Превосходительства. Что ты с ней сделал?

– У тебя есть доказательства? – с невинной физиономией сказал я.

Официант принес мою выпивку, а мой сосед стал закипать от злости.

– Нам известно, что эти вещи попали к тебе в руки, – начал Хертер сразу после ухода официанта, – а теперь скажи мне…

– Если ко мне попало хоть что-нибудь из собственности набоба, – прервал я его, – то несомненно верну все обратно. Только мне нужно будет убедиться в том, что это действительно принадлежит ему.

Мой собеседник был не готов к такому повороту событий. Он подозрительно посмотрел на меня и, наконец, обрел дар речи.

– Я передам твои слова Его Превосходительству. Оставайся в отеле, и я обязательно свяжусь с тобой, – с этими словами Хертер встал и промаршировал к выходу. Официант отвесил ему несколько насмешливый поклон, а затем попытался поймать дверь, но она уже с шумом захлопнулась.

Я допил свой бокал, расплатился по счету и не спеша отправился в бар. Визит Хертера мог означать только то, что меня скоро снова захватит круговорот событий, а я надеялся провести еще одну спокойную ночь и хорошенько все обдумать. Вот тогда игра пойдет по моим правилам.

Драгоценности в стосемидесятигаллонном топливном баке были в абсолютной безопасности. Две пригоршни ювелирных украшений занимали не слишком много места, и была нужна абсолютная уверенность, что они именно там и есть, чтобы заняться выуживанием этого богатства при помощи куска изогнутой проволоки. Да и вряд ли кто-нибудь мог осмелиться возиться у моего самолета на глазах у работников аэродрома.

Ни Роджерса, ни Китсона в баре не оказалось. Первый из них меня не волновал: он мог спокойно продолжать испытывать угрызения совести и сожалеть по поводу отсутствия лицензии на ремонтные работы, но до разговора с набобом мне нужно было переговорить с Китсоном.

В этом отеле он не останавливался, так что я попросил дежурного найти мне такси. Довольно быстро они разыскали еще один "крайслер". Одним из немногих излишеств, которые мог себе позволить был небольшой сад перед входом: тридцать ярдов пальм вперемежку с кустами и полукруглая дорожка, подходившая к центральному входу. Но ее построили гораздо раньше, чем у них появились двадцатифутовые лимузины, так что если ты брал "крайслер", то сначала тебе предстояла небольшая прогулка.

Первым делом мы съездили в "Уаддан", где разместился Его Превосходительство со своей свитой, затем в "Гранд", потом еще в пару мест и наконец нашли пристанище Китсона. Но его в номере не оказалось, и мы перенесли наши поиски в бары. Это предприятие было не столь безнадежно, как могло показаться на первый взгляд: в Триполи не так уж много мест, где подают приличную выпивку. Вероятнее всего он будет держаться подальше от самых шикарных, чтобы не столкнуться с набобом, но вряд ли Китсон отправится из-за этого в какую-нибудь паршивую забегаловку.

Мы побывали в четырех барах из тех, что мне были известны, и еще в трех, но по предложению водителя, но все было напрасно. Оставался только бар аэропорта, да английский и американский офицерские клубы. Чтобы получить туда приглашение, может уйти несколько дней, так что выбора у меня не оставалось. Но туда можно было позвонить по телефону. Уже темнело, время близилось к девяти и мы вернулись к отелю.

По поводу размеров оплаты за проезд в столь роскошном лимузине представления у моего водителя были весьма туманными, и мы еще долго пререкались, стоя на дорожке. Наконец, мне удалось сбить цену до двойной по сравнению с тем, во что обошлась бы такая поездка в Париже. Я расслабился и направился к входу отеля.

В кустах раздался треск, и что-то просвистело над моей головой. Мне пришлось упасть на дорожку и отползти под прикрытие куста. Прозвучало еще два выстрела и торопливые, убегающие шаги. Я не торопился с места и очень сожалел, что ничего не сохранил из того оружия, которое постоянно попадало мне в руки за последние три дня.

Этот шум не привлек ничье внимание. Стрельба из малокалиберного пистолета на открытом воздухе вряд ли может собрать толпу зевак. Но мой противник явно торопился. Если бы он выждал еще секунд десять, пока я не пройду самый темный участок дорожки, и не стал целиться в голову, а просто стрелял по силуэту, то он несомненно уложил бы меня на месте.

Я встал на четвереньки и по кустам добрался почти до самых ступенек, потом проскользнул в коридор и сразу отправился в бар за бокалом шотландского виски. Меня не так-то уж просто вывести из равновесия, но и стреляют в мою персону тоже не очень часто.

Виски поставил меня на ноги и привел в номер. Я осмотрел ссадину на левой ладони, порез на правом колене, который перепачкал мой новый летний костюм, и синяк от ключей на бедре, потом помылся, переоделся в летную форму и вернулся в коридор, чтобы позвонить по телефону.

Мне удалось выяснить, что и в аэропорту Китсона не было, но там мне оставили приглашение посетить в десять часов Его Превосходительство.

У меня в запасе оставался почти целый час, который можно было скоротать за рюмкой виски, но вспомнил недавнее происшествие и ограничился кока-колой. После этого я озадачил дежурного просьбой найти мне такси, которое могло бы подъехать прямо к подъезду. Он недоверчиво посмотрел в мою сторону, но уже через десять минут у ступенек лестницы остановился "рено". Мы рванули с места с такой скоростью, что на этот раз мой противник не попал бы даже в машину.

19

Набоб занимал на втором этаже апартаменты из трех комнат. Лакей в униформе объявил по телефону о моем появлении, провел меня до дверей, И Хертер впустил меня в зал.

Это было довольно большое помещение с высокими потолками и обилием гипсовой лепнины, окна занавешивали тяжелые красные портьеры, а в каждом удобном месте стояла настольная лампа или торшер. Хертер удивительно удачно вписывался в этот интерьер, оставалось только нацепить ему на пояс саблю и в окне покажутся огни Европы четырнадцатого года.

Сабли у него не было, но правый карман его пиджака очень сильно оттопыривался. Проходя мимо я как бы случайно задел его рукой. Хертер отшатнулся в сторону и смерил меня взглядом. В своей форменной рубашке и брюках я был как на ладони, и с первого взгляда можно было понять, что у меня под руками оружия не было.

Его Превосходительство и мисс Браун в комнате еще не появлялись, но на одном из небольших столиков стоял поднос с бутылками. Я не стал дожидаться приглашения и сделал себе виски с содовой, а Хертер молча следил за моими манипуляциями.

– Ну, – нарушил я молчание, – Его Превосходительство появится здесь или ты его заменишь?

– Его Превосходительство придет сюда, как только будет готов. А ты пока можешь присесть.

Я отхлебнул из своего бокала, но остался стоять.

– Ты больше не будешь предпринимать попыток отправить меня на тот свет? – полюбопытствовал я. – Мне даже казалось, что тебе стоило позаботиться, чтобы со мной ничего не случилось… или же я ошибаюсь?

– Да ты никак напуган? – озадаченно пробормотал Хертер.

– В некотором роде. Каждый человек может чего-нибудь испугаться, – тут меня осенило. – Ведь тебе же не нужно заставить поверить меня в то, что ты добиваешься моей смерти, даже если ты просто хотел бы меня напугать?

Выражение недоумения на его лице достигло своих крайних пределов.

– Не обращай внимания, – успокоил я, – это не для средних умов.

Пожалуй для Хертера понять все это будет слишком непосильной задачей. Я снова приложился к бокалу и закурил сигарету, а через некоторое время в комнату вошел набоб. На нем была неизменная рубашка с короткими рукавами, серые фланелевые брюки и открытые марокканские шлепанцы. Он бросил в мою сторону резкий взгляд и потом посмотрел на напитки. Хертера словно ветром сдуло, и в следующую секунду он уже смешивал для него бренди с содовой. Набоб взял бокал из его рук, поблагодарил и повернулся ко мне.

– Очень любезно было с твоей стороны откликнуться на мое приглашение, капитан. Садись пожалуйста и чувствуй себя свободно.

Мы сели в кресла с шелковой обивкой, а немец сделал круг и встал у его правой руки.

– Мне кажется, в твои руки, капитан, попали драгоценности, которые мы разыскиваем. Я расцениваю твой визит, как свидетельство твоего намерения вернуть все вещи их законному владельцу.

– Давай посмотрим на это следующим образом: возможно мне кое-что о них и известно. Но мне нужны какие-то гарантии, что это именно то, что вы ищете. Кроме того, найти их оказалось нелегким делом и потребовало некоторых расходов.

– В том, что все эти драгоценности принадлежат Его Превосходительству, не может быть никаких сомнений, – тут же заявил Хертер.

– Ну, тогда вам не составит труда дать их примерное описание, – улыбнулся я, – и тогда все встанет на свои места.

Эта проблема их явно озадачила. Им не хотелось делиться со мной информацией. Тем более, что для подтверждения своей правоты нужно было дать описание более пятидесяти украшений, ведь по словам Китсона они занимали два ящика из-под патронов.

– Я уверен, что смогу удовлетворить твое любопытство и доказать их принадлежность, капитан. Сколько их там было? – нарушил наконец молчание набоб.

– Около десяти или что-то вроде того, – не долго думая выпалил я.

Он серьезно кивнул.

– Мне кажется, ты упоминал о расходах и некоторых трудностях по их поиску. Как ты это оцениваешь?

– Трудно сказать. Дорожные расходы были невелики, но трудностей хватило с избытком: мне чудом удалось избежать смерти, а это с трудом поддается оценке. Но тогда, в Афинах, речь шла о небольшом проценте в качестве вознаграждения. Как вы его оцениваете?

– Это будет зависеть от ценности твоей находки, – ответил Его Превосходительство.

– Возможно мне удается помочь вам в этом вопросе, – предложил я свои услуги. – По самым умеренным ценам они будут стоить не меньше двухсот тысяч фунтов.

В комнате воцарилось напряженное молчание, которое спустя некоторое время нарушило саркастическое замечание набоба.

– Так наш капитан еще и является экспертом по ювелирным изделиям?

– Не претендую на это, но некоторый опыт у меня есть. Кроме того, я говорил о их рыночной стоимости, и это легко проверить. Стоит мне только где-нибудь продать эти украшения, а вам выкупить их обратно. Тогда не останется никаких сомнений в их истинной стоимости.

Снова наступила утомительная пауза. Хертер подался немного вперед, наморщил лоб и только зрачки бегали за стеклами его очков.

Его Превосходительство посмотрел на него, покачал головой и протянул ему пустой бокал. Его секретарь сразу склонился над подносом с бутылками.

– Так какое вознаграждение ты счел бы для себя достаточным? – спросил набоб.

– Небольшой процент? Я считаю, что пять процентов – это достаточно скромно, а это составит десять тысяч фунтов.

Хертер наполнил бокал и протянул Его Превосходительству. Они обменялись взглядами и набоб посмотрел на меня.

– Возможно пора уже пригласить войти нашего гостя?

От этих слов немец буквально просиял, быстро вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

– Как ты находишь Триполи, капитан? – любезно поинтересовался набоб и приложился к бокалу.

– С моего последнего приезда сюда здесь ничего не изменилось.

– Ах, да, по роду своей работы тебе часто приходится бывать в этих местах.

– Да, вы правы. А как поживает мисс Браун?

– Очень хорошо, – сказал он и нахмурился, глядя на свой бокал с бренди.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся физиономия Юсуфа. На нем был все тот же джинсовый костюм, вот только с момента нашей первой встречи он успел поистрепаться, чего нельзя было сказать о его нахальной ухмылке.

Не знаю, насколько мне это удалось, но я постарался придать своему лицу самое бесстрастное выражение.

Хертер притворил за собой дверь и снова застыл у руки своего хозяина.

– Мне кажется, вы уже раньше встречались? – приятным голосом произнес набоб. Вся троица буквально светилась от счастья. Только один человек не разделял всеобщего веселья, и этим человеком был я.

– Встречались. Ну и что из того? – спокойно бросил я.

– Мы нашли мистера – э… – Юсуфа в Эдри сегодня днем. Он смог нам кое-что сообщить о твоих приключениях в Мегари, и нам это показалось интересным. Кроме того, ему удалось сообщить про твой визит, который ты нанес перед отлетом из Афин. А в свете того, что этот греческий джентльмен из греческой полиции рассказал нам во время полета из Рима, это может показаться просто очень интересным.

Его Превосходительство умолк, а атмосфера всеобщего ликования достигла своего апогея. Они приготовили мне большой Рождественский сюрприз, и процесс распаковки доставлял им массу удовольствия.

– Похоже, – снова начал набоб, – что человек, который занимался этими драгоценностями в Афинах, был убит еще до твоего отлета. Точнее как раз перед твоим отлетом. А Юсуф рассказал нам, что ты как раз в это время заходил к нему в контору. А в Мегари Юсуф узнал в твоем оружии пистолет этого человека.

Вот это и был сюрприз: этим убийцей оказался я сам.

Они внимательно смотрели на меня и ждали, когда, побледнев от ужаса, я упаду на колени, начну взывать о пощаде и сваливать все на случайный выстрел во время борьбы (естественно, это больше никогда не повторится), а в доказательство искренности моих слов мне останется вернуть все драгоценности.

Я осушил свой бокал и поднялся на ноги. Юсуф быстро засунул правую руку под куртку и застыл в этой позе.

– У меня совсем пересохло в глотке, – хрипло пробормотал я и пошел к подносу с бутылками. Так мне удалось подойти на расстояние вытянутой руки к улыбающемуся Юсуфу.

Я плеснул в бокал немного виски с содовой, но, когда ставил обратно сифон с водой, то опрокинул бутылку виски. Юсуф посмотрел на нее и в ту же секунду оказался у меня в руках. К тому времени, как я заломил этому арабу за спину правую руку, немец уже вытащил свой громадный черный "Парабеллум".

– Оставь это, – быстро сказал я. – Я не собираюсь никого убивать.

Обстановка накалилась. Они уже почти считали меня убийцей, а Хертер был уже готов продырявить меня из своей пушки, даже не смотря на то, что между нами оказалась фигура Юсуфа. Из такого оружия он мог бы легко свалить нас одной пулей при первых же признаках угрозы для жизни его хозяина.

Я залез парню под куртку и вытащил из-за пояса небольшой пистолет калибра 0, 22, украшенного золотой инкрустацией и отделанной слоновой костью рукояткой. Потом понюхал ствол, бросил его на кресло рядом с немцем и отпустил Юсуфа.

– В меня сегодня вечером стреляли. Это случилось буквально в нескольких шагах от моего отеля часа через два после нашей встречи, – объявил я. – Три выстрела из малокалиберного пистолета. Понюхай ствол вот у этого.

Хертер осторожно нагнулся, взял в руки небольшой пистолет и зло посмотрел на араба.

– Юсуф уже грозился меня убить и при первой же возможности попытается снова. Но не стоит забывать, что только одному человеку известно местонахождение этих драгоценностей. Если я умру, то они будут потеряны для вас навсегда. Получше присматривайте за своим парнем или я не буду иметь с вами никакого дела.

Немец спрятал свой "Парабеллум" в карман, разрядил маленький пистолет и вынул из обоймы два оставшихся в ней малокалиберных патрона.

– Из этого пистолета сделали три выстрела, – рявкнул он на Юсуфа. – Ты пытался убить капитана Клея.

– Юсуф слишком опасный питомец, чтобы держать его в доме, – заметил я. – Держу пари, что парень далеко не все рассказал о своих приключениях в Мегари. Он убил там своего хозяина, а час назад и меня смог спровадить на тот свет, если бы не стал целить в голову в такой кромешной темноте.

– В следующий раз у меня получится лучше! – лицо Юсуфа пылало злобой. – Уж тогда я все сделаю наверняка!

Тут я нанес ему удар в челюсть и вложил в него все восемьдесят килограммов своего веса помноженное на искреннее желание врезать ему по физиономии. Его голова дернулась из стороны в сторону, тело сложилось пополам и араб осел на пол. После этого на ковре появилось еще одно затейливое украшение.

Хертер снова потянулся за своей пушкой.

– Успокойся. Просто подошла моя очередь врезать кому-нибудь. Он уже не в первый раз напрашивается. Так о чем это мы? Ах, да, я собирался налить себе выпивку.

Почти вся бутылка шотландского виски уже вылилась на ковер. Я взял новый бокал, смешал немного бренди с содовой и вернулся в свое кресло. Все затихло, и дух рождественского сюрприза стал быстро выветриваться.

– Ну, – нарушил я молчание. – Мне кажется, мы обсуждали детали нашей сделки. С вашей стороны было высказано предположение о том, что Миклоса убил я. Не буду разуверять вас в этом заблуждении, так что давайте посмотрим, сможете ли вы сделать на этой основе деловое предложение.

Набоб взял себя в руки и перевел дыхание.

– Я не отдавал Юсуфу приказа убить тебя, – сказал он, – и искренне сожалею о случившемся.

– Ну, пока еще ничего серьезного не произошло, и я также присмотрю, чтобы до завершения нашей сделки ничего не случилось.

– Да, да, конечно, – он глубоко вздохнул. – Тем не менее, капитан, все-таки мне кажется, у тебя нет особого желания увидеть тот пистолет в руках греческого детектива. В конце концов, эта улика может свидетельствовать против тебя. Но поскольку мы говорим здесь о сделке, то я предлагаю отдать тебе пистолет в обмен на драгоценности.

– Конечно, – подтвердил я, глядя на Хертера. – Теперь вы находите эту идею вполне разумной?

Они оба словно окаменели. Конечно, личный секретарь всего-навсего лишь наемный работник, и не ему судить о справедливости сделки, которую заключает его работодатель.

– Это к делу не относится, – заметил набоб.

– Но ты не будешь возражать против этого? – поинтересовался я у Хертера.

– Конечно нет.

– Хорошо. Просто мне хочется, чтобы сделка устраивала все стороны. Ну, тогда остается уладить вопрос с затратами времени и некоторыми трудностями, которые выпали на мою долю. Фактически, если бы я действительно убил Миклоса, то это только доставило мне неприятностей. Но если у вас другое мнение по этому поводу, я возражать не буду. Так что вознаграждение за все трудности, выпавшие на мою долю, оценим в пять тысяч фунтов плюс пистолет.

– Мне кажется, что ты недооцениваешь серьезность наших намерений, капитан, – нахмурился Его Превосходительство. – Если мы передадим это оружие в руки этого греческого полицейского…