Текст книги "Кэшлс"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Ли разбудил громкий шум и резкие голоса. Он еще наполовину спал, когда и комнату ворвались двое полицейских, а следом за ними – человек в штатском.

– Ли Джонс?

– Какого хуя вам тут нужно? – огвсгил Ли, продирая глаза.

– Ли Джонс, вы арестованы…

– Xyй ли ты пиздишь?

– Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание, но все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вам понято?

Ты кто такой? Чего тебе нужно? Убери свои грязные руки от моей одежды! – он выскочил из постели, пытаясь оттолкнуть констебля, но тут же отскочил, осознав, что абсолютно голый.

Полицейские пытались спрятать ухмылки, пока Ли спешно натягивал одежду.

– К вашему сведению, я инспектор Уэлш из криминальной полиции Фулхэма.

– Так это ты доебывался до моего друга Кева?

– Ну и что из того?

–Ублюдок!

Голоса и шум, продолжающие доноситься из разных комнат, взбесили Ли еще больше.

– И сколько вас, ублюдков, сюда залезло? – он пронесся мимо Уэлша в гостиную, чтобы увидеть, как все его папки с вырезками, фотоальбомы, программки, цепи и кастеты выносят из квартиры.

– Чего вы делаете?

– Ты арестован, Джонс, и того, что я знаю, хватит, чтобы засадить тебя надолго!

Уэлш пошел следом за Ли; тот развернулся, глядя на своего врага в упор.

– Чего ты там знаешь?

– Я тебе в участке расскажу.

– Шеф! – они обернулись; на кухне сержант Маккензи нашел нож с выгравированной на рукоятке надписью Chelsea.

– А это что такое, а, Ли? – усмехнулся Уэлш, рассматривая нож, уже помещенный в пластиковый пакет.

– Там на лезвии кровь, похоже, шеф.

– Гм, похоже, что так.

– Порезался! – выпалил Ли почти автоматически.

– Да ну? Посмотрим-посмотрим. Если твоя группа крови совпадет с той, что здесь, то все в порядке. Если нет – тебя ждут неприятности.

Уэлш вышел из кухни, по пути схватив Ли, и поволок того к выходу. Как только они вышли из квартиры, их ослепили яркие вспышки фотокамер. Несколько микрофонов появилось перед ними в надежде на комментарии.

– Мистер Джонс! Мистер Джонс! Правда ли, что вы являетесь лидером знаменитых Chelsea Casuals?

– Инспектор Уэлш! Как вы вышли на мистера Джонса?

– Мистер Джонс! Как вы стали лидером английских хулиганов в Германии?

– Уэлш! Что вы искали в квартире?

– Мистер Джонс! Есть ли у вас какие-нибудь комментарии?

– Инспектор Уэлш! Есть ли у вас какие-нибудь комментарии?

Уэлш протолкал Ли сквозь толпу репортеров и подвел его к задней двери полицейского микроавтобуса.

– А эти, блядь, как про все узнали? – потребовал объяснить Ли.

– Это, Джонс, твои пятнадцать минут славы, – сказал Уэлш, глядя на часы. – Если повезет, попадешь в утренний выпуск новостей.

– Ублюдок! – крикнул Ли, и дверь захлопнулась за ним.

– Включите телевизор! Быстрее!

Яркий свет и громкий голос Келли разбудили Шэрон и Кэвина. Пока они продирали глаза, Келли уже включила телевизор.

– А что случилось? – спросила заспанная Шэрон.

– Да ты лучше смотри, Шэз! Я по радио услышала.

Экран засветился, и на нем появились двое ведущих новостей с серьезными лицами, один из них как раз начинал говорить.

– Сегодня утром у себя дома по обвинению в организации футбольного насилия арестован некто Ли Джонс, проживающий в микрорайоне Южного Лондона Стритэм. Молодой человек, болеющий за «Челси», подозревается в организации и участии в беспорядках в Германии на прошлой неделе. Наш корреспондент Марон Дэвис…

На экране появилась квартира Ли, а затем и он сам, заталкиваемый в полицейский микроавтобус.

Сердце Кевина, казалось, перестало биться, а лицо Шэрон исказилось в тревожной гримасе.

– Господи! – воскликнула она.

– Я не поверила своим ушам, когда услышала! – возбужденно сказала Келли. – Поэтому и включила телевизор. Похоже, они собираются устроить над ним показательный процесс, как несколько лет назад.

– Пусть уж его закроют, а то он меня убьет, – сказал Кевин.

– Кевин, до этого не дойдет. Надеюсь, черт возьми!

Шэрон обняла его, положив голову ему на плечо.

– Я, пожалуй, пойду, – Келли встала и вышла из комнаты.

Кевин рухнул на кровать, уставившись в потолок. Шэрон молча смотрела на него. Ей хотелось, чтобы все уже было бы позади, а они сами – где-нибудь далеко, подальше отсюда. Келли просунула голову в дверь.

– Ладно, я пошла. Будете уходить, просто хлопните дверь, ладно?

– Да, Келли, спасибо.

– Я там в ванной полотенца для вас повесила, а с завтраком сами разберетесь.

– Еще раз спасибо!

– Не за что! Пока!

Они услышали, как за Келли захлопнулась дверь. Кевин притянул Шэрон к себе и обнял. Может быть, Шэрон права. Может быть, им действительно стоит уехать, когда все это закончится. Но это, наверное, случится нескоро. Между «сейчас» и этим «потом» пока еще целая вечность.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Инспектор Уэлш вошел в кабинет и остановился, глядя в лицо своему врагу.

Во взгляде Ли читалась ненависть, которой не было выхода. Он ненавидел полицию, ненавидел всегда и всегда будет ненавидеть. Он не собирался разговаривать с этим коппером.

Уэлш, со своей стороны, собирался поведать Ли о тех сведениях, что сообщили ему Кевин Мюррэй, Джо Фрэнсис и Иан Смит. Теперь он знал о Ли все, что только можно, и хотел рассказать тому, что засадят его надолго.

– Присаживайся, Джонс. Нам нужно кое-о-чем поговорить.

– Пошел ты! Мне с тобой не о чем разговаривать!

Уэлш сел и закурил.

– Устраивайся поудобнее. У меня весь день впереди, и я совершенно свободен. Так что присядь все-таки.

– У вас на меня ничего нет!

– Это ты так думаешь. Да сядь же!

Стоявший за спиной Ли сержант Маккензи силой усадил его на стул. Ли стряхнул его руки, вытащил сигарету из лежащей на столе пачки, поискал взглядом зажигалку, но не нашел. Уэлш протянул ему свою.

– Не это ищешь?

Ли выхватил ее из его рук.

– А теперь, раз ты все-таки соизволил присесть, давай начнем.

Уэлш включил диктофон и уставился на Ли, широко расставив локти.

Ли ответил таким же прямым взглядом, уверенный, что Уэлш не знает ничего серьезного. Он может сколько угодно изображать из себя Шерлока Холмса, как тогда с Кевином, но раз Кевин справился, то справится и он!

Кевин с Шэрон стояли в уютной ванне Келли. Шэрон медленно вытирала его, надеясь втайне, что он займется с ней любовью.

Кевин взял полотенце из рук Шэрон и обмотал его вокруг пояса, потом поцеловал ее в лоб, улыбнулся и вышел из ванной.

Шэрон вздохнула, осознав, что хочет слишком многого, и отправилась следом. Когда она вошла в гостиную, Кевин уже натягивал джинсы.

– Господи! Как же хочется одеть что-нибудь чистое! – сказал он.

– Угу! И как следует отоспаться!

– Компания тебе не нравится?

– Ой, Кевин, я не это имела в виду! Я хотела сказать, поспать в нормальной кровати!

– Тогда ладно, – сказал он. Они рассмеялись, продолжая одеваться.

– Интересно, что сейчас происходит в полиции?

– Не знаю, Шэрон, и мне уже вес равно.

– Его же посадят, да?

– Да не знаю я! Не могли бы мы сменить тему?

Шэрон заметила, что он отвернулся к окну.

– Прости.

– Похоже, наша машина приехала. Ты готова?

– Да, почти. Нужно только оставить записку Келли, сказать ей спасибо.

– Неплохая идея. Вы, бабы, обо всем успеваете подумать.

– Да ладно, я не такая уж милая и хорошая.

– Что ты говоришь! – Кевин обнял ее сзади, стиснув ее груди.

– Тихо ты! – Шэрон дописала записку, повернулась к Кевину лицом и поцеловала его. Автомобильный сигнал заставил их оторваться друг от друга.

– Наша машина? – спросила она.

– Да, Шэрон, пошли!

Сначала они заехали к себе по домам, за вещими на несколько ближайших дней. Кевин запихал в рюкзак свои костюмы от Yves Saint Laurent, проклиная все на свете. Что бы там ни говорил Уэлш, он не собирался сидеть без работы.

А Шэрон взяла несколько отгулов. Ее босс все равно был в отпуске, в его отсутствие работы у нее практически не было. Да и другие референтки всегда были готовы помочь в таких случаях.

Машина остановилась у шикарного дома в Эссексе.

– Ни фига себе! Твоя сестра живет здесь? – размеры жилища удивили Кевина.

– Круто, да?

– Еще бы! Ее папаша, должно быть, прилично зарабатывает.

– Он менеджер в банке. Крисси даже смогла уволиться, когда забеременела.

– Неплохо.

Они вылезли из машины и проследили взглядом, как она разворачивается в сторону Лондона.

– Шэрон! Шэрон!

Шэрон обернулась; ее двоюродная сестра направлялась к ним по дорожке через сад.

– Как дела, Крисси?

– У меня отлично, а у тебя-то как? Что там делается-то, в миру? Мне можно рассказывать все! – Девушки рассмеялись.

– А это, должно быть, Кевин?

– Ах да, Крисси, извини. Кевин, это моя двоюродная сестра Крисси. Крисси, это мой новый …э …бойфренд Кев. – Крисси краем глаза глянула на Шэрон, но тут же перевела взгляд на Кевина.

– Кевин, вы можете называть меня так же запросто – Крисси.

– Спасибо, что не отказались приютить нас.

– Не стоит благодарностей. Ради своей сестры я готова на все. Идемте в дом, я покажу вам комнату, а потом поставим чайник, и вы мне обо всем расскажете.

Шэрон и Крисси незамедлительно погрузились в болтовню о том о сем, и Кевину оставалось только тащится с сумками в руках позади. Судя по весу, Шэрон собрала с собой все, разве что кроме кухонной раковины – и это на пару дней! У ее сестры что, этого всего взять нельзя было?, думал Кевин, сгорбившийся под тяжестью багажа. За каким чертом тогда нужны все эти сестры?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

– Шэрон, ты готова? Такси уже здесь!

Стоя в гостиной, Кевин разглядывал из окна черную машину, остановившуюся на улице. Он поправил воротник, тот казался слишком тугим и неудобным. Потом он окинул взглядом комнату, подумав при этом, как сильно она изменилась с тех пор, как к нему переехала Шэрон. Все вокруг было чисто и убрано, мебель переставлена. Вначале, когда Шэрон только начала здесь хозяйничать, ему это не слишком понравилось – в конце концов, это его дом и его вещи – но потом он смирился. Кроме того, как она говорит, места стало больше.

– Еще минутку!

Шэрон закончила макияж и встала. Оглядела себя с ног до головы в зеркале. Она уже три раза переодевалась, но ей по-прежнему казалось, что что-то не так. Хотя теперь все равно уже поздно. Такси уже приехало, и Кевин взбесится, если она попросит его подождать еще.

Она вздохнула и расправила одеяло на кровати. При воспоминании о том, как они все это покупали, она улыбнулась. Кевин, похоже, еще не оправился от того, сколько они потратили денег.

– Шэрон?

– Иду!

Шэрон подхватила сумочку и выбежала в гостиную, но Кевина там уже не было, он ждал ее в холле. Она улыбнулась ему и поцеловала в щеку.

– Все будет хорошо, не волнуйся.

– Надеюсь, черт возьми! Пошли, нам лучше не опаздывать.

Поездка в такси прошла в полном молчании. Водитель пытался завязать разговор, но ни Кевин, ни Шэрон не отвечали. Они держались за руки и иногда бросали друг на друга короткие взгляды, но не говорили ни слова. Все, что нужно, уже было сказано, пока они жили у сестры Шэрон.

Им пришлось прожить у нее несколько недель, прежде чем инспектор Уэлш решил, что ситуация нормализовалась. Из-за тяжести преступлений, в которых он обвинялся, Ли не выпускали под залог; кроме того, немецкие власти требовали его выдать, чтобы привлечь к ответственности за убийство немецкого подростка.

Остальных членов фирмы также вызвали для дачи показаний, и некоторым были предъявлены обвинения в совершении различных правонарушений – от организации и участия в массовых беспорядках до создания преступного сообщества и участия в его деятельности. Всем им, включая Кевина, было запрещено появляться на Стэмфорд Бридж пожизненно. Хотя теперь, после ареста Ли, для Кевина это уже не имело значения.

Он скучал по футболу, даже по стычкам с врагами. В воскресных газетах Кевин всегда читал футбольные отчеты, так что он знал, что происходит в клубе, за который он болел всю свою жизнь.

С тех пор, как к нему переехала Шэрон, их жизнь сильно изменилась. Шэрон понимала, что теперь, когда у Кевина нет футбола, в его жизни возник пробел, поэтому уговорила его начать ходить в фитнесс-клуб. Вначале ему это не нравилось, но он изменил свое мнение, когда осознал, что занятия в зале помогают сбрасывать напряжение, выход которому раньше он искал на футболе. А каждые выходные они отдыхали в ночном клубе в Кэмдене.

– Приехали, вот это место.

– Спасибо, брат. – Кевин вылез из машины, придержал дверцу для Шэрон, потом протянул водителю деньги. – Сдачи не надо.

Сначала Кевин и Шэрон окинули взглядом здание суда, выстроенное в модном современном стиле, потом нервно посмотрели друг на друга. Потом Кевин взял ее за руку, и они пошли вверх по лестнице.

– А, мистер Мюррэй и мисс Гиллеспи! Рад вас видеть! – У самого входа их ждал инспектор Уэлш. Кевин уже привык, что тот все время рядом, но не мог побороть своего к нему отношения.

– Надеюсь, мы не зря сюда тащились?

– Не волнуйтесь, остались всего лишь формальности. Нашего друга ждет немалый срок, к тому же с вероятной поездкой в Германию.

– Он мне не друг, – ответил Кевин.

– А как ваши дела? Когда свадьба?

– Не беспокойся, тебя не позовем. Пошли, Шэрон, что-то мне наша компания не правится.

– Увидимся в зале! – сказал Уэлш, когда они проходили мимо.

– Вот ублюдок! Как бы мне хотелось разбить ему табло!

– Кевин, успокойся! Пожалуйста!

Он погладил ее руку и улыбнулся.

– Могу же я помечтать!

Зал заседаний был переполнен, особенно много было журналистов, то и дело что-то строчивших в своих блокнотиках.

Ли не сводил взгляда с Кевина, пока тот сидел среди прочих свидетелей, но Кевин упорно смотрел прямо перед собой. Теперь они сидели в самом зале, среди публики, и Кевину Ли вообще видно практически не было.

– Всем встать, суд идет!

Судья веско прошел к своему месту в центре стола, так же веско опустился на пего. Его помощники сели рядом.

– Господа присяжные, вынесли ли вы решение?

– Да, ваша честь!

– Господа присяжные, признаете вы подсудимого виновным или невиновным?

Кевин и Шэрон сидели за столиком в ресторане в Вест-Энде; бутылка шампанского стояла перед ними. Голос судьи еще звучал в их головах.

– Ли Джонс, именем закона я приговариваю вас к десяти годам тюремного заключения. Я так же принял решение позволить следственным органам Германии привлечь вас к ответственности в связи с обвинением в убийстве гражданина Германии.

Журналисты заторопились к выходу. Ли отыскал взглядом Кевина.

– Когда я вернусь, Мюррэй, почаще оглядывайся!

Кевин не ответил, он молча вел Шэрон к выходу. Потом полицейские увели Ли.

Официант наполнил бокалы.

– У меня есть тост, – сказал Кевин. – За будущее. Наше будущее!