Текст книги "Некромант [Некромансер; Нет места человеку]"

Глава 6

Через несколько дней Пол узнал, что теперь входит в состав «Кабинета Союза», который действовал под непосредственным руководством Бланта. Кроме него здесь были Джейс, Кантеле, Бартон Маклауд – массивный человек, напоминающий палаш, которого Пол видел у Джейса и скользкий серый, скрытный человечек по имени Это Уайт. Уайт, кажется, был сюда послан по заданию Кирк Тайна. И первое, что он сделал – это пригласил Пола встретиться с Тайном и побеседовать с ним о работе во Всемирном Инженерном Комплексе.

Они встретились утром в залитом солнцем кабинете Тайна на двухсотом этаже.

– Я думаю, – начал Тайн, – вам интересно, почему я без раздумья пригласил члена Чентри Гилд работать со мной? Садитесь, садитесь. И ты тоже, Этой.

Пол и Этон Уайт уселись в удобные кресла. Тайн тоже сел, вытянув длинные ноги. Он выглядел сейчас, как хорошо натянутая тетива, не обремененная работой. Его глаза под тонкими бровями с пониманием смотрели в упор.

– Да, я был несколько удивлен, – сказал Пол.

– Есть несколько причин. У вас никогда не возникало желания изменить настоящее?

– Изменить настоящее?

– Это невозможно, – сказал Тайн почти весело. – Хотя небольшая кучка людей думает об этом и не соглашается с фактом. Нельзя его изменить, не изменив истории. Затронув даже небольшую долю настоящего, нельзя не задеть прошлого.

– Я понимаю, – сказал Пол. – Вы полагаете, что сначала надо изменить прошлое.

– Вот именно. И об этом реформаторы забывают. Они говорят об изменении будущего, будто, сделав это, совершат новый великий подвиг.

Чушь. Только наше главное дело – забота о жизни людей – меняет будущее.

Фактически, это все, что можно изменить. Настоящее – это результат прошлого. И если бы мы могли издеваться над прошлым, то кто отважится сделать это? Измени крошечную его часть, и тут же все настоящее разобьется вдребезги. Ваши великие реформаторы обманывают себя. Они говорят об изменении будущего, а на самом деле имеют в виду настоящее, в котором сами живут. Они не понимают, что собираются сдвинуть мебель, прибитую к полу.

– Итак, вы думаете, что деятельность Чентри Гилд напрасна?

– По сути да, – сказал Тайн и придвинулся.

– О! Я хочу, чтобы вы знали – у меня высокое мнение о Союзе и его членах. И у меня есть нечто большее, чем высокое мнение о самом Бланте.

Уолтер внушает мне трепет, и я не противлюсь этому. Но это не отрицает факта, что он идет по ложному следу.

– Вы знаете, то же он думает и о вас.

– Конечно! – согласился Тайн. – Он вынужден. Я уверен, что настоящее нельзя изменить, поэтому я сосредоточился на изменении будущего. Упорным трудом, используя открытия и прогресс.

Пол заинтересованно посмотрел на него:

– Что вы думаете о будущем?

– Утопия. Настоящая утопия. Это проблема настоящего, как вы знаете. Мы достигли при помощи технологии и науки практической утопии. Одно нас беспокоит – мы еще не приспособились к ней. Мы все еще думаем, что где-то должна быть ловушка, что-то, что надо преодолеть. Это беспокоит и Уолтера, между прочим. Он не может отделаться от ощущения, что должен бороться против чего-то невыносимого. А так как он не может определить это нетерпимое, то взялся за борьбу против того, что как раз бесконечно желаемо – комфорт, свобода, здоровье, – над чем мы работали столетиями.

– Понимаю, – Пол на секунду нахмурился, вспомнив небольшую серую белку. – Вы не слишком беспокоитесь об увеличении числа преступлений, самоубийств, нарушений психики и так далее?

– Я учитываю их. Но не БЕСПОКОЮСЬ по этому поводу, – сказал Тайн, наклоняясь вперед с желанием поспорить. – В Супер-Комплексе мы создали уникальные станки, каких человечество еще не видало. Они решат все его проблемы. Беру только несколько поколений, без сомнения. Но, возможно, мы существенно уладим эмоциональную реакцию, которая является причиной ваших доводов.

– Эмоциональную реакцию?

– Конечно! Впервые в истории человечества людям будет не о чем беспокоиться, нечего бояться. Разве не удивительно, что над людьми довлеют особенности уклада жизни?

– Я не верю, что причиной всех бед, о которых написано в прессе, является уклад жизни.

– Да, это не так просто, – Тайн уселся поудобней. – В человеческом характере живут сильные стихии. Религия одна из них. Она в основе всех сект и культов. Склонность к истерии и многолюдным сборищам родила марширующие общества. Наступает социальный взрыв. Но так как Утопия еще слаба, то нет причины не бежать табуном. Как я сказал, одно-два поколения мы будем основательно работать.

Он остановился.

– Ну, – произнес Пол, когда ему надоело, – это все очень интересно. Я понимаю, что вы стараетесь обратить меня в другую веру.

– Вы правы, я не согласен с Уолтером, но он забирает все лучшее себе. Этон – вот один из примеров. И бедный Мэлорн тоже был членом Союза.

– Мэлорн! – он внимательно посмотрел на Всемирного Инженера.

– Да... Я должен извиниться, что на вас пало подозрение в убийстве Мэлорна. Ошибка полицейской техники, а я отвечаю за надежность в работе всей техники.

– Но не потому же вы предлагаете мне работу?

– Само собой разумеется, нет. Но Этон очень высоко о вас отзывается и говорит, что вы отнюдь не ослеплены теориями Бланта. Я желаю получить возможность обсудить с вами мою точку зрения, если вы, конечно, не против.

И, несомненно, Блант обрадуется, узнав, что вы были здесь. Видите ли, он думает, что надувает меня, прямо и откровенно подсаживая мне своих людей.

– А вы думаете, – сказал Пол, – что обводите вокруг пальца его.

– Знаю, – улыбнулся Тайн. – У меня есть умнейший друг, который тоже так говорит.

– Кажется, мы договорились, – сказал Пол и встал. Тайн и Этон поднялись вместе с ним. – Я был бы рад встретиться с вами еще раз, умнейший друг.

– Как-нибудь встретимся, обязательно, – Тайн протянул ему руку. – Рекомендация этого человека поставила точку в выборе вашей кандидатуры, – добавил он, указав на Этона.

Пол быстро взглянул на него. При последних словах что-то неуловимое мелькнуло в его облике. Словно лезвие блеснуло на солнце на мгновение.

– Я обдумаю ваше предложение, – сказал Пол.

Этон проводил его.

На улице они расстались. Этон вернулся на работу. Пол отправился к Джейсу.

Когда он переступил порог апартаментов Джейса, пряча ключи в карман, то услышал голоса. Один принадлежал Джейсу. Но другой – он резко остановился, услышав его, – был глубокий, звучный, сардонический голос Бланта:

– Я понимаю, Джейс, ты считаешь меня иногда ни больше, ни меньше, как повесой. Однако ты с этим должен мириться.

– Я совсем не это имел в виду, Уолт! – голос молодого человека был требовательным и жестким. – Кто же осмелится устанавливать ВАМ правила? Если только я узнаю, что вынужден сдать должность, то попрошу объяснения.

– Если ты уйдешь, то только по своему желанию, а не иначе. Кто-то вошел?

Последние слова застали Пола входящим в комнату отдыха. Стенной проем в комнате Кантеле был открыт, и через него Пол видел широкие плечи и спину Бланта, темное лицо Джейса над ним.

– Мистер Форман, – ответил Пол и направился в кабинет, но Джейс быстро отступил за Бланта и прошел в свою комнату, закрывая за собой дверь.

– Как дела? – спросил он.

– Кажется, меня принял к себе на работу Всемирный Инженер, – сказал Пол и заглянул за спину Джейсу, на закрытую дверь. – Здесь Уолтер Блант? Да? Мне надо с ним поговорить.

Он обошел Джейса, приблизился к стене и отодвинул ее. Комната была пуста. Он повернулся к Джейсу:

– Куда он делся?

– Думаю, – сухо ответил тот, – если бы он хотел остаться и говорить с тобой, то он бы остался.

Пол повернулся опять и вошел в помещение офиса и там действительно никого не было. Пол постоял около главной двери, но замок двери не щелкал последние несколько минут. Блант отсюда не выходил.

Он вернулся, но Джейса тоже не было. Пол уже почти вышел из его комнаты в подавленном состоянии, как услышал щелчок замка в комнате Кантеле. Кто-то туда вошел. Он ожидал увидеть Бланта, Джейса или их обоих вместе и повернул назад. Но это была Кантеле. В руках был пакет. Она остановилась:

– Пол! – произнесла она.

Было чуть ли не счастьем услышать свое имя из ее уст! Но в голосе слышался оттенок страха от того, что она осмелилась произнести его.

– Да, я, – грустно ответил Пол.

– А где... Джейс?

– И Уолтер Блант. Я бы и сам хотел узнать, куда они исчезли и почему.

– Они должны были, наверное, куда-то пойти, – по тому, как она прижимала пакет, Пол понял, что она чувствовала неловкость.

– Я не знал, – Пол переменил тему, – что Блант написал ту песню. Джейс мне сказал.

Она кольнула взглядом. Пол почувствовал в нем вызов.

– Это удивило тебя? – спросило она.

– Почему же, нет.

– Разве?

– Не уверен, можно ли это так назвать: «удивлен». Просто я не знал, что Гильдмастер пишет песни, вот и все... И... – он остановился, поняв, что она сердится.

– И что?

– Ничего, – миролюбиво ответил Пол. – Я только услышал первые строки, когда ты вошла. И раньше я слышал только этот куплет. Но мне показалось, что эта песня больше для юноши.

Она сердито прошла мимо него. У Пола создалось впечатление, что Кантеле довольна. Она нашла выход своей досаде. Она включила плейер Джейса и повернулась к Полу спиной.

– Ну, тогда сейчас самое время послушать дальше, не правда ли? – спросила она.

Послышался ее голос:

 
Под яблоней я долго тебя ждала...
В осеннем одиночестве и весеннем волнении...
Мое яблоко еще тобою не сорвано...
 

– Песня для юноши, – с горечью произнесла она.

Чистый, как журчание горной речушки, ее голос умолк, и затем Пол услышал второй куплет:

 
Приди ко мне и встань в конце пути...
Воспоминания защитят тебя от огня моей страсти...
И до конца жизни сохранят твое доброе сердце...
 

Запись кончилась. Пол заметил, что она была глубоко тронута песней.

Он подошел к Кантеле.

– Извини, – сказал он, встав рядом. – Не думай, что я хотел взволновать тебя. Забудь, что я говорил.

Она попыталась сделать шаг назад, но там была стена. Она прислонила голову к стене. Он протянул руку и вовремя – она чуть не упала. Глаза ее оставались закрытыми, лицо – повернутым в сторону. По щекам катились слезы.

– О! – прошептала она. – Почему ты не уходишь? – Она прижалась к стене. – Пожалуйста, оставь меня одну.

Тронутый ее состоянием, он повернулся и вышел, оставив ее стоять в печали там, у стены.

Глава 7

Несколько дней Пол совсем не видел Кантеле. Ясно, что она избегала его и, должно быть, уже говорила с Джейсом о нем. Однажды Маг сам заговорил о ней.

– Ты напрасно тратишь время, – сказал он твердо. – Она принадлежит Уолту.

– Я знаю, – Пол посмотрел через стол на Джейса.

Во время ленча, один человек от Тайна принес ему длинный и довольно любопытный список культов и обществ на которые, как сказал Джейс, Союз имеет влияние. Полу было предложено выучить названия и обычаи этих групп, чтобы в будущем воспользоваться, когда он захочет их развить. Пол принял список без возражения. Несмотря на то, что ему было указано выполнять приказы только Гильдмастера, он все еще с ним не встретился. Все его указания передавал Джейс. Пол решил пока не возражать. Еще многое предстояло изучить.

В Чентри Гилд было около 60 тысяч человек. Из них, возможно, пятнадцать сотен имели способность к парапсихологии. Даже в мире, который принял подобные вещи, даже – хотя и на уровне интересных иллюзионистских трюков – эти пятнадцать сотен представляли собой удивительный резерв человеческих способностей. В обязанности Пола входило изучить все о каждом из этих людей: кто что мог делать, когда и, что особенно важно, кто совершенствуется, используя свои силы в диковинном, таинственном аспекте Альтернативных Законов.

Кроме этого у Пола были и другие обязанности: глубоко изучить всю деятельность Всемирного Инженерного Комплекса. Тайн предложил ему как стажеру изучить технологический процесс.

С погодой повсюду что-то не ладилось. В южном полушарии зима была холодной и вьюжной. Летние дни здесь были серыми, теплыми, душными, но дожди не шли. Метеорологический Контроль старался облагодетельствовать одного за счет другого – влажность отводилась в один из засушливых районов Земли, оставляя другим или зной, или ужасные ливни, наносящие ущерб.

Конечно, это было неудобно.

Климат внутри самого Комплекса поддерживался самостоятельно, но воздействие сезонных отклонений от нормы проникало даже сюда, где были кондиционеры.

Пол и Джейс обедали.

– Ну, и что же? Ты понимаешь, что она действительно принадлежит Бланту, – сказал Джейс. И впервые со дня знакомства в его голосе появилась мягкость.

– Она из Финляндии... и знаешь, почему ее так зовут?

– Нет. Не знаю.

– «Калевала» – финская национальная эпическая поэма. Лонгфелло написал свое стихотворение «Хиавата» о ней. Калева – Финляндия.

«Ветер над снежными полями. Перезвон сосулек в пещере. Я знал это уже давно», – подумал Пол.

– У Калева было три сына. Красавец Леминкайнен, искусный кузнец Илмаринен и поэт Вайнамейнен, – начал свой рассказ Джейс.

Пол смотрел на Джейса с интересом. Впервые он был спокоен. Он произносил имена из старой легенды с видом знатока – медленно, с любовью.

– Вайнамейнен придумал священную арфу – Кантеле. Она и есть арфа наша Кантеле. Арфа, к которой могут прикоснуться только руки богов или героев. Вот почему она у Уолта, старика, непреклонного в своей уверенности делать то, что захочет. – Джейс покачал головой. – Может, ты и самоуверенный, Пол. Но даже и тебе надо понять, что Уолт намного выше нас.

Пол слегка усмехнулся. Джейс, увидя это, коротко засмеялся. И тут вдруг снова Маг стал, как обычно, тверд, собран.

– Думаешь, что, если тебя нельзя убить, то ты непобедим?

Пол покачал головой:

– Я вполне уверен, что меня можно убить, но сомневаюсь, что можно победить.

– Почему? – Джейс наклонился вперед. Пол удивился, что он так серьезно спросил.

– Я не знаю.... Я чувствую это, – неуверенно сказал Пол.

Джейс нетерпеливо засопел и встал.

– Изучи список. Барт просил передать, что разыщет тебя сегодня ночью, после того, как ты вернешься из офиса... Если, конечно, не устал, то можешь ему позвонить.

– Хорошо, – сказал Пол и проводил взглядом этого человека, двигавшегося легко и стремительно среди столов ресторана.

Бартон Маклауд, этакий богатырь, стал ближайшим другом Пола. Такого друга у него еще никогда в жизни не было. И это произошло в последние несколько недель.

Маклауду было сорок с небольшим. Иногда он выглядел непомерно старше.

Иногда напоминал мальчишку. Но в нем всегда присутствовала глубокая печаль, сожаление о ранее содеянном.

Он не раскаивался в совершенном убийстве. А почему животное не может умереть? Но в глубине души таилось чувство, что убийство это было ханжеским.

Он бы никогда и не подумал просить пощады. Его возмущало, когда мир, в котором он жил, настаивал на установлении презумпции невиновности для каждого, даже для тех, кого, по его мнению, следовало убить. Это был добрый, мягкий человек, немного застенчивый с теми, кого считал выше – Блант, Джейс, Кантеле и Пол. Прирожденный буквоед и светлая голова. Его нравы были настолько чисты, что, казалось, между ним и бесчестьем стоит стена.

Как и у Пола, его жизнь была уединенной. Это, возможно, их и сблизило. Но взаимная честность и отсутствие обычного чувства страха тоже сыграли немалую роль. Дружба началась тогда, когда Пола послали обучаться основам защиты при отсутствии руки. Это входило в курс занятий Союза.

Оказалось, что сверхразвитая рука Пола не нуждается в обычных тренировках.

Занятия вел Маклауд.

– Вот это скорость! – воскликнул он однажды вечером во время схватки после нескольких неудачных попыток со своей стороны схватить и удержать руку Пола. – Такая скорость и сила! Тебе и мускулы не нужны! Но они у тебя тоже хороши, – он осмотрел руку с интересом. – Я не понимаю. Такие мускулы обычно замедляют движение. Но твои движения так же стремительны, как мои, а может, и быстрее.

– Каприз! – сказал Пол, сжимая и разжимая кулак, чтобы показать мускулы предплечья.

– Вот это да! – еще раз удивился Маклауд. – Это не сверхразвитая рука. Это само совершенство. Такая подойдет кому-нибудь даже на шесть дюймов выше тебя. Твоя другая рука была такой же длины?

Пол опустил руку. Совсем неожиданно для себя он увидел, что концы пальцев достают почти до колен.

– Нет, не была.

– Да-а, – сказал Маклауд, поежившись. Он начал натягивать рубашку, которую снял перед занятием с Полом. – Даже не вспотел. Приму душ дома. Выпьем?

– Если потом угощаю я, – ответил Пол. Так началась их дружба.

В конце июля позвонил Джейс, оставил список культов и обществ для Пола и передал, что Маклауд ждет его звонка после работы вечером.

Пол позвонил, и они договорились встретиться в баре того же ресторана, где Пол обедал с Джейсом.

Все оставшееся время после полудня он провел в самом центре Супер-Комплекса, составляя таблицы. Это было громадное, двухсотэтажное здание. Составлять таблицы должны были все, не исключая Тайна, один раз в месяц. Оснащение Супер-Комплекса наполовину самостоятельно переоборудовалось. Изменения производились постоянно, чтобы оборудование соответствовало последнему слову техники. В определенной степени оснащение было способно (и оно упражнялось в этой способности) меняться самостоятельно. Соответственно, каждый из коллег Тайна обязан был дежурить, чтобы иметь информацию о всех технических изменениях.

Инженер начинал работу, имея ворох замечаний об изменениях, проходил по этажам и смотрел, все ли зафиксировано. Кроме того, могли появиться изменения во взаимоотношениях записывающего, считающего или контролирующего элементов.

Почти всеми эта работа воспринималась с легкостью.

Пробираясь по случайным коридорам, составленным подвижными блоками самого Супер-Комплекса, Пол обнаружил, что это не просто рутинная обязанность.

Пол теперь мог понять, почему слабый, напичканный наркотиками Мэлорн мог оказаться в душевном расстройстве. Такое дежурство может свести с ума.

Здесь была жизнь. Но она отличалась от человеческой, была скрыта от глаз.

Движение происходило постоянно. Блоки, как живые, скользили по коридорам, соединялись в звенья, натыкались на открытые секунду назад двери.

Результаты заносились дома. Первые два раза Пол не смог занести все изменения. Он не смог не заметить так много бесцельности в механической жизни. И тут он подумал, что становится чувствительным, возможно, как Мэлорн. Мысль была нелепая. Минуту он представлял себе личность Мэлорна, сравнивая его с собой. И тут понял: Мэлорн боялся.

Пол остановился на шестьдесят седьмом этаже, оглянулся. По коридору, где он стоял, скользил высокий блок, пересекая открытое пространство, перекрывая его и делая новый коридор, ведущий направо. Впечатление такое, что ты находишься внутри работающего двигателя. Все его детали плотно притерты и способны уничтожить любое маленькое существо, ползающее внутри.

Пол удивленно взглянул на свои бумаги. Раньше ему не приходило в голову учитывать пространство внутри уровней оборудования. Как и другие инженеры, он просто подходил к месту, где надо было проверить изменение, делал это, а затем направлялся к другому ближайшему блоку. И, естественно, все таблицы являли собой историю всех изменений. Пол просмотрел их.

На сорок девятом уровне, как он увидел, не было никаких изменений с начала года. В этом месте таблица отмечала пункт мгновенной связи Земли со Станцией Спрингборд на Меркурии и оборудование, имеющее дело с отношением этого проекта к Земной экономике, социальным факторам, науке.

Пол нахмурился. Казалось невероятным, что пространство, занимающееся исследованиями и открытиями, в течение семи месяцев не показало ни одного изменения.

Полу пришло в голову, что информация об изменениях в этой зоне ограничивалась сознательно. Возможно, даже самим Тайном. Всемирный Инженер уже несколько раз за последние недели предлагал Полу спрашивать обо всем, что вызовет недоумение.

Пол снял трубку наручного телефона и вызвал дежурного на двухсотом этаже.

– Нэнси, – сказал он, – это Пол. Ты знаешь все районы, куда заходить мне нельзя? Что не входит в мои обязанности?

– Нет, – ответила девушка. На небольшом экране наручного телефона Пол увидел худое приятное, но несколько смущенное лицо. – Все служащие из этого офиса, наверное, ушли на Суп.

– Понимаю. Могу я переговорить с мистером Тайном?

– О, он только что сам спустился в Суп, около пяти минут назад.

– Дела?

– Да, дела.

– У него есть с собой телефон?

– Минутку, – она взглянула на табло. – Боюсь, что он оставил его на столе. Ты знаешь, он не любит его носить, – она улыбнулась. – Только мы обязаны соблюдать правила.

– Ну, ладно. Я увижу его позже, когда вернется.

– Я передам, что ты звонил, Пол. Пока.

– Пока, Нэнси. – Пол выключил телефон, секунду подумал, а затем направился в эту зону между сорок девятым и пятьдесят вторым уровнями.

Зона ничем не отличалась от других, пока Пол не наткнулся неожиданно на длинный, с неясными круглыми очертаниями трехступенчатый ускоритель. Он обошел его и, пересекая небольшое свободное пространство, обнаружил, что это копия ускорителя на Спрингборд. Это была отправная точка в ноу-тайм.

Ускоритель упразднял расстояние между конечными точками.

Когда первая ступень опустилась на отлично отполированную поверхность зоны, внутри у Пола прозвучал тревожный звонок. Он, было, остановился, но в этот момент что-то привлекло его внимание.

Это были голоса. Оба разговаривали на пониженных тонах. Один из них принадлежал Кирк Тайну. Другой был неестественным.

Пол ускорил шаги и не задумываясь тихо направился наверх по коридору, к ним.

Он завернул за угол коридора и остановился, спрятавшись за угол оборудования высотой восемнадцать – двадцать футов. Он увидел довольно широкое пространство, почти площадь, окруженную высоченными блоками на два уровня. Снизу блоки освещались для удобства людей, кому понадобилось бы здесь работать. Но их верхняя часть тонула в темноте. Стоящие вокруг площади, они напоминали идолов в храме, прекрасно оборудованных технически и отполированных. Около них, рассматривая стенку одного из блоков, стоял Тайн.

– В этом нет сомнения, – говорил он. – Погода... все ее бунты и взрывы. Ситуация ненормальная.

– Это зафиксировано, – голос доносился откуда-то из стенки блока. – Это было замечено и составлена общая картина. Необходимости в срочных мерах пока нет.

– АТМОСФЕРА. Атмосфера волнения. Я чувствую это сам.

– Никаких конкретных показаний не зафиксировано.

– Я не знаю, – сказал Тайн больше себе. – Думаю, что могу не принимать тебя во внимание.

– Не принимать – значит вызвать непредсказуемый фактор, поднимающий до максимума влияние двенадцати процентов и продленный на восемнадцать месяцев.

– Я могу просто проигнорировать ситуацию.

– Нельзя. Обычные меры коррекции отклонений от нормы.

– И ты думаешь, они докажут научно?

– Они исправят.

– Ты думаешь, что они исправят, – резко сказал Тайн. – Скоро я собираюсь взять отпуск и создать стоящий элемент против неуверенности в себе.

Голос не ответил.

– Что мне следует делать? – спросил, наконец, Тайн.

– Продолжать нормальный установившийся режим.

– Ясно, – Тайн неожиданно повернулся и направился к противоположной стороне площадки. Перед ним открылся проход. Тайн вошел и проход следом закрылся.

Пол стоял в тишине.

Он тихо вышел на площадку и огляделся. Блоки, на которые он смотрел, были внешне схожи с вычислительными устройствами на других уровнях. Прошел туда, где раньше стоял Тайн, но ничего особенного не заметил, никакого говорящего устройства.

Легкий звук сзади заставил его оглянуться. Коридор, через который он сюда попал, закрылся. Блоки стояли, как призраки, плотной стеной.

– Пол Форман, – произнес голос, говоривший с Тайном. Пол взглянул на блоки еще раз. – Ваше присутствие в этот момент в пространстве и времени осуждается в символической структуре человеческого общества. Согласно этому, Ваше устранение может быть оправдано.