Текст книги "Хоррормолл"

– Будьте начеку и присматривайтесь ко всему, – наставил на прощание Бэзил своим лучшим лидерским голосом. – После первого выхода встретимся в зоне отдыха. Если что-нибудь случится, там мы перегруппируемся, хорошо? Если заметите подозрительное, немедленно позвоните мне. Меня обучали, как поступать в таких случаях. Помните: я в ответе за вашу безопасность.

– Ну да, – со вздохом подтвердила Эми.

И они разделились.

Глава 4. Лирипип

Очистите комнату, уберите прочь свои заботы. Неважно, какого размера Ваш дом. Шкаф «Лирипип» предлагает место для хранения вещей нужных, но не тех, на которые Вы хотели бы смотреть каждый день.

ДОСТУПНЫЕ ВАРИАНТЫ: НАТУРАЛЬНАЯ БЕРЕЗА, СВЕТЛЫЙ КЛЕН И СЕРЫЙ ДУБ Д 19¾ × Ш 15¼ × В 72¼ НОМЕР ТОВАРА 4356663223

Эми прошла через кафе к эскалатору и объявила:

– Мы пойдем по Яркому Сияющему Пути.

Затем поняла, что рядом никого нет, обернулась и увидела Руфь Энн с другой стороны кафе.

– Прошу прощения, но, может, сперва проверим кафе? – предложила та. – Я даже не представляю, кого мы ищем.

– Тинейджеров или страдающих бессонницей… Не знаю я, – буркнула Эми. – Давай, идем, оставим кафе на потом.

– Ты уверена?

– Хорошо, хочешь кафе – давай начнем с кафе.

– Нет, ты права. Сделаем по-твоему, – согласилась Руфь Энн, но с места не двинулась.

– Так ты идешь? – спросила Эми.

– Извини.

Руфь Энн пошла к Эми.

– Этот Демонстрационный зал очень жуткий. В Янгстауне совсем не такой.

– Они абсолютно одинаковые, – отрезала Эми.

– Ну зачем кому-то забираться в магазин? Ты ведь раньше не встречалась с таким, да?

– Клиенты чего только не вытворяют. Я помню огромного толстого парня, который явился под самое закрытие, снял туфли, снял и аккуратно сложил штаны, забрался в «Мюскк» и заснул. Его не замечали целый час. А Пэт мне рассказал, что однажды женщина с ребенком прятались в шкафу «Лингам» после закрытия. Пэт шел через Спальни, дверь шкафа открылась – и эти двое, крадучись, выбрались наружу. Пэт тогда чуть не умер.

Они дошли до эскалатора. Прежде чем ступить на Яркий Сияющий Путь, Эми остановилась у доски почета – портретов менеджмента на стене.

– Знаешь, а мне Бэзил нравится гораздо больше, когда его рот не шевелится.

Кажется, Руфь Энн захотелось сказать резкость, но она сдержалась и выдавила только:

– Он – приятный молодой человек.

– Ходячий мешок с инструкциями.

– Не все те, с кем ты не соглашаешься, плохие люди.

– Бэзил – плохой.

– На нем много ответственности, – сказала Руфь Энн.

– Например? Удостоверяться в том, что каждый партнер к концу рабочего дня разозлен и донельзя вымотан? Стараться составлять такое расписание, чтобы испортить жизнь максимальному числу партнеров?

– Он растит маленькую сестренку. Ей девять лет, Бэзил практически папа ей. Он дает деньги на все – от ее носков до платы за школу.

Эми покопалась в списке возможных презрительных ремарок, ничего не отыскала.

– Ладно, я не знала. Но он все равно как обучающее радио компании. «Орск» это, «Орск» то, молитесь «Орску», благоговейте перед «Орском».

– «Орск» сделал для него много хорошего. Он из Восточного Кливленда. Ты знаешь, как выглядит это место?

Эми подумала, что видела его только в десятичасовых новостях.

– Перед тем, как получить место здесь, он был на грани отчаяния. «Орск» дал ему работу и перевернул его мир. Одни уходят в Церковь, другие спиваются, третьи идут в банды. Бэзил попал в «Орск».

Унылый депрессивный разговор. Ну что тут скажешь? Или придется соглашаться с тем, что святому Бэзилу надо основать собственную церковь, или съязвить и выставить себя сварливой дурой. У нее тоже паршивая жизнь. Знаете, каково оно, вырасти в фиговом трейлере с мамашей, чья идея семейного развлечения – игра в «спрячь водку». Но если рассказывать об этом сейчас, прозвучит, словно она захотела перебить своими горестями чужие. Но в соревновании на тему «чья жизнь паршивей» ей точно не перешибить черного, выросшего в Восточном Кливленде.

– Ладно, пойдем на наш дурацкий обход, – объявила она.

Она развернулась и направилась мимо гигантской стопки каталогов «Орска» к входу в Жилые комнаты и Диваны.

– Знаешь, я проработала в магазине Янгстауна тринадцать лет, и у меня ни разу не было проблем с Демонстрационным залом, – сообщила Руфь Энн. – А здесь я потерялась в первый же день. И было совсем не весело. По-настоящему страшно.

Эми не слушала, в голове все вертелся разговор с Бэзилом о провале на этом тупом тесте. Обидно и больно, и не за то, что провалилась. Нет, теперь все узнают, что она провалилась.

А Руфь Энн все щебетала.

– Я хотела зайти к Диане Дарновской в Кухни. Ты же знаешь Диану Дарновскую? Ну, ту, которая всегда носит эти пуговицы с Санта-Клаусом под Рождество? В общем, я свернула не туда и шла потом целых полчаса, весь свой обеденный перерыв. Испугалась до беспамятства. Запаниковала. Будто кто-то меняет магазин прямо за моей спиной. Когда я, наконец, нашла Диану, мне хотелось только сесть и разреветься. Я никогда больше не заходила на этот этаж.

– Ты серьезно? – удивилась Эми. – Ты здесь одиннадцать месяцев и ни разу не сходила в Демонстрационный зал?

– Люди меняются с возрастом. Сама увидишь.

– Без людей здесь жутко, – признала Эми.

Наверное, нервность заразна. Эми мимо воли замурлыкала зловещую тему из «Сумеречной зоны»:

– Ду-ди-ду-ду-ду, ду-ди-ду-ду-ду…

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Руфь Энн. – Тут и без того скверно.

Эми остановилась у тускло-желтого информационного стенда. На боку была нарисована карта Демонстрационного зала с огромным значком «Вы здесь» прямо посреди Жилых Комнат и Диванов.

– Маршрут здесь – просто большая петля, как в любом другом «Орске». Как в Янгстауне, – ведя пальцем по карте, сказала Эми. – Я сегодня вела по нему кучку стажеров. Они с ходу разобрались.

Руфь Энн глядела на карту, будто кот на телевизор – без малейшего понятия о том, что видит.

– Видишь знак «Вы здесь»?

– Угу-мм, – неубедительно промычала Руфь Энн.

– Он обозначает, где мы. В каждом отделе есть такая карта, поэтому не потеряешься. Это как дорожка из хлебных крошек в лабиринте. Пока смотришь внимательно, не собьешься с пути.

Руфь Энн не выглядела убежденной.

– Просто иди за мной, – посоветовала Эми. – Мы вернемся в комнату отдыха через полчаса.

Они прошли мимо корзин с подушками, игровых площадок для малышей, прилавков, информационных стендов и свисающих с потолка рекламных плакатов. Корзины со всякой товарной всячиной по углам заслоняли обзор, и Эми временами не видела Яркого Сияющего Пути сквозь лабиринт мебели. Весь просторный этаж как будто сжался до узкого прохода, а тот странно изгибался, заворачивался и петлял. Вскоре Эми показалось, что она блуждает по необъятной пустыне без следов и троп, где попадалась лишь мебель исчезнувшей цивилизации.

Женщины миновали ряд из шести разных книжных шкафов «Смэгма», в каждом – сотни одинаковых книг («Дизайн – это хорошо» в оранжево-черной суперобложке; «Орск» закупал эту книгу вагонами), и, наконец, достигли Кухонь, эту часть магазина Эми любила больше всех. Она выросла в трейлере, где стояла плита с парой конфорок и электродуховкой, и потому Эми втайне, стыдясь этого, мечтала о кухне от «Орска».

Она остановилась у сверкающе-белой «Харбро» и задумчиво произнесла:

– Ты можешь представить, что когда-нибудь сумеешь купить такое?

Руфь Энн часто и прерывисто дышала, на ее верхней губе поблескивали бисеринки пота. Она покопалась в карманах, выудила тюбик «Блистекса», помазалась – и, похоже, успокоилась, выровняла дыхание.

– У меня есть эта кухня, – призналась она. – Только шкафчики шиферно-серые, а не в «арктическом белом».

Эми ощутила себя идиоткой. Ну, конечно, Руфь Энн может позволить себе отличную кухню. Руфь Энн не по уши в долгах за колледж, который бросила. Она не ищет себе поношенную одежду в «Гудвилл», наверняка имеет пенсионные накопления, а ее машина не гадит все время подтекающим маслом. Эми же и вообразить не могла покупку чего-нибудь дороже сотни долларов.

– Что за шум? – спросила Руфь Энн.

Эми прислушалась.

Что-то в раковине – скребет по металлу. Эми пошла на звук.

– Что там? – спросила Руфь Энн.

– Иииу! – выдохнула Эми и отшатнулась.

Из слива мягко, будто у нее не было костей, выскользнула жирная черная крыса, заскребла в раковине, сумела уцепиться и выпихнула себя наверх, на столешницу. Руфь Энн прижала ладонь ко рту.

– И что будем делать? – осведомилась Эми.

Обе женщины в ужасе наблюдали за тем, как тварь неторопливо проковыляла по столешнице и втиснулась в узкую щель между холодильником и стеной, зашуршала, сползая по гипсокартонной стенке, и шлепнулась на пол.

Руфь Энн вцепилась в запястье Эми.

– Мои ноги!

– Какие ноги? Где?

– Я не хочу, чтобы это касалось моих ног!

Руфь Энн кинулась наутек по Яркому Сияющему Пути, Эми за ней. Они остановились только у Столовых. Руфь Энн поспешно намазала губы «Блистексом».

– Я тут никогда не видела крыс, – заметила Эми. – Бэзил ошалеет, когда узнает.

– Эта труба ведь не соединена с канализацией, – сказала Руфь Энн. – Эта тварь была внутри шкафчика! А ведь крысы – социальные животные. Где одна, там и дюжина.

Эми содрогнулась, и обе двинулись дальше. Магазин казался бесконечным, таинственный молчаливый простор вокруг, разветвления лабиринта, ходы и норы, полные мебели, словно в кошмарно бесконечном кукольном доме. Эми хотела ускориться, но Руфь Энн едва плелась.

– Может, вернемся и как следует проверим Кухни? – предложила она. – Мы слишком уж быстро прошли сквозь них. Мы могли пропустить что-нибудь.

– Просто пойдем дальше, – отрезала Эми.

Они зашли в Спальни – огромную равнину матрасов, окаймленную моделями спален. Руфь Энн остановилась у одной, показывающей «Коллекцию Пайконнь».

– Как насчет вон того чулана? Думаешь, нам стоит проверить за дверцей?

– Думаешь, там прячется кто-нибудь?

Руфь Энн мертвенно побледнела.

– А если и вправду…

Эми подошла и дернула за ручку.

– А-а! – преждевременно взвизгнула Руфь Энн.

– Это фальшивка, – дергая дверь и колыхая модельную стенку, напомнила Эми. – Такие двери по всему магазину. Ты что, и вправду никуда не ходила, кроме касс?

Руфь Энн покачала головой.

– Посмотри.

Эми потянулась за занавеску и потянула за шнур – подняла жалюзи. За ними оказались забранные молочно-матовым пластиком четыре оконные рамы, привинченные к стене.

– Разве не изумительный вид?

Руфь Энн по-прежнему стояла, крепко зажмурившись.

– Все нормально. Тут не на что смотреть. Это фальшивка, – повторила Эми.

Руфь Энн приоткрыла один глаз, затем оба и сконфузилась:

– Знаешь, я не хотела увидеть Жутких Ползюков.

Эми расхохоталась.

– Кого-кого?

– Когда я была маленькая, я жутко боялась темноты. Родители заставили меня перейти в мою собственную спальню, и я не могла уснуть неделями. Каждую ночь я видела в тенях Жутких Ползюков. Такие жирные темные пятна на стене. Гнусные. Они ползли вниз, чтобы схватить меня. Я не могла никому рассказать, но ведь что-то надо было делать! А закрыть глаза было мало, потому что я могла ненароком подсмотреть. А если я не видела их, то и они не видели меня. Поэтому я заматывала носки вокруг головы, как маску для сна. Так глупо, правда?

– А что бы они сделали, если бы увидели тебя?

– Я так никогда и не узнала, – уже спокойнее сказал Руфь Энн. – Наверное, что-то плохое.

Повисла тишина, с каждой секундой все более гнетущая.

– Пойдем, а то мне жутко от твоих историй, – сказала Эми.

Они пошли дальше. Эми держалась поблизости от Руфь Энн, помня о ее нервах. Хотя и саму Эми дурацкий рассказ про Ползюков выбил из колеи.

Безмолвный Демонстрационный зал простирался вдаль. Было слышно, как под потолком мерно крутятся огромные лопасти вентиляторов. Ни музыки, ни голосов. Казалось, магазин замер и напряженно вслушивается. Позади что-то треснуло. Обе женщины вздрогнули.

– Идем дальше, – прошептала Эми.

Они зашагали быстрей. Эми сдерживалась изо всех сил, чтобы не побежать, истошно вопя и лупя мебель, чтобы только заполнить пустоту человеческими звуками. От Яркого Сверкающего Пути отходили глухие коридоры, будто руки, указывающие в тупики. Из дверных проемов подглядывали углы заправленных кроватей. На столбе информационного поста тихо перестукивались в вентиляционной струе подвешенные на крючки деревянные линейки. Даже шуршание одежды казалось невыносимо громким. В ушах тяжко стучала кровь, заглушая все вокруг. Руфь Энн все время оглядывалась – не идет ли кто следом?

Эми краем глаза заметила движение.

Впереди кто-то копошился на кровати «Мюскк». Волосатый клубок корчился на подушках, будто комок крыс. Затем он разделился надвое, кто-то вскочил с кровати, попятился. Эми заморгала. Черт возьми, что же это?

Одна тень выпростала руку и помахала.

– Эй, как дела? – придушенно крикнул Мэтт и вытер рукой бороду.

На другой стороне кровати покрасневшая Тринити спешно натягивала черную тенниску.

– Эй, привет.

Руфь Энн всхлипнула от облегчения и вцепилась Эми в руку.

– Что за хрень? – поинтересовалась та.

– Устраиваем базовый лагерь, – сообщил Мэтт.

– На «Мюскке»? – скептически спросила Эми. – Вы вломились в магазин, чтобы потрахаться на грязном «Мюскке»? Вы знаете, сколько детей вытирали свои сопли об эту штуку?

Она уселась на выставочную платформу со «Скульпином» и захохотала. Руфь Энн тяжело вздохнула и тоже залилась смехом. Смеяться было хорошо. Как что-то живое и сильное в этом море трупной мебели.

– Мы не вламывались, – осторожно заметила Тринити, когда все успокоились.

– А как же вы попали внутрь?

– Спрятались в парочке «Лирипипов» и подождали, пока все уйдут.

– Так что технически это не взлом с проникновением, – сказал Мэтт.

– Бэзил будет в ярости, – предсказала Эми.

– Но ты ж ему не скажешь, – предположила Тринити.

– Отчего это?

– Он же не поймет. А мы здесь, чтобы провести полное парапсихологическое исследование.

Эми с Руфь Энн молча уставились на нее.

– Проще говоря, мы охотимся на призраков, – пояснил Мэтт. – Тут просто кишит паранормальная энергия, так что мы притащили оборудование для ее измерения.

Он указал на четыре огромные сумки у кровати.

– Электромагнитные датчики, термометры, инфракрасные камеры, портативные детекторы движения, диктофоны с речевым управлением для записи электронных голосовых феноменов, ну и еще всякое по мелочи – тренога и прочее.

– И как вы втиснули это все в «Лирипип»? – поинтересовалась Руфь Энн.

– Мы оставили их в машине. Когда разошелся народ, мы прошмыгнули к служебному входу и все отнесли.

– Так это вы запихнули жвачку в замок! – возмутилась Эми. – А мы думали, кто-то вломился. Бэзил заставил нас обходить Демонстрационный этаж раз в час.

– Хреново вам, – согласилась Тринити. – Конечно, когда оно все всплывет, мы повинимся перед Бэзилом и всякое такое, но ведь он бы никогда не разрешил нам наше исследование, в особенности со съемками, которые мы собираемся провести.

– Ага, поняла, – сказала Эми. – Вы как «Паранормальные исследователи» на A&E[1]1
  A&E – американский канал кабельного телевидения. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть].

– Ничего подобного, – отрезал Мэтт. – Мы не такие убогие.

– Но у вас же куча оборудования, как у тамошних на A&E, – сказала Руфь Энн.

– Да прекратите ты поминать A&E! – буркнул Мэтт. – Мы целимся гораздо выше. Тринити хочет, чтобы мы стали первыми охотниками за привидениями на канале «Браво».

– И что случится, когда вы обнаружите призрака? – поинтересовалась Руфь Энн.

– Получим запись высокого разрешения, без всяких съемочных трюков, без редактирования и обработки, – ответила Тринити. – Настоящее доказательство существования призраков.

– И тогда что? – продолжила Руфь Энн.

– Если призрак в настроении дать полноценное интервью а-ля Чарли Роуз[2]2
  Чарли Роуз – популярный в США телеведущий.


[Закрыть] – попробуем, – ответил Мэтт. – Но я что-то сомневаюсь в этом.

– Вы же понимаете, что призраков не существует! – буркнула Эми.

– Очень даже существует, – парировала Тринити. – Их видело множество людей.

– Множество людей и снежного человека видели!

– Криптозоология – совершенно иная область исследований, – вставил Мэтт. – Подумайте сами: призраки или нет, но здесь происходит масса странного. Ломаные «Пронки», послания о помощи, дерьмо на «Брууке». Может, это не призраки, а может, и они.

Он постучал носком кеда по полу.

– Ты знаешь, что здесь было до того, как построили «Орск»?

– Ничего, – ответила Руфь Энн. – Я тут постоянно ездила. Болото тут было.

– А до болота – тюрьма.

– Да вряд ли.

– Очень давно. В восемнадцатом веке, – сообщила Тринити.

– В девятнадцатом, – поправил Мэтт.

– А какая разница?

– Сотня лет, – ответил Мэтт. – Мрачное было место. Прямо там, где мы сейчас стоим, умерла куча людей. Тюрьма вроде как исчезла. Большинство даже не слышали про нее.

– Жуть какая, – выдохнула Руфь Энн.

– Да никакая не жуть, – возразила Эми. – Исторический факт.

– Конечно, можно и наплевать на историю. Дело ваше, – чуть не подпрыгивая от возбуждения, заявила Тринити. – Но все умершие тут оставили психическую энергию, от нее и происходят странности в магазине. Людей кидали в тюрьму за кражу буханки хлеба. Ничего удивительного, что их души в бешенстве!

Она заволокла сумку на «Мюскк», раскрыла и достала девять матово-серых пластиковых яиц, уложила их в ряд, разорвала пластиковые упаковки батареек и принялась совать в яйца свежие «Кроны».

– Что это? – поинтересовалась Руфь Энн.

– Датчики электромагнитного излучения. Я сунула туда флешки, чтобы записывать время аномальных всплесков, так что мы сможем описать изменения поля за всю ночь.

– Я ничего из этого не поняла, – пожаловалась Руфь Энн.

– Помнишь, когда все думали, что мобильники вызывают рак мозга? – спросила Тринити. – Тогда целая куча всяких скорых на подъем трешовых компаний и начала делать такие штуки, чтобы люди могли видеть электрические поля от своих телефонов, от силовых линий и прочего барахла, которое вокруг нас. Те, которые помешаны на своем здоровье, до сих пор их используют, но нужнее всего они для охотников за призраками.

– И почему? – поинтересовалась Эми.

– Да потому что духи – это энергия!

– И ты серьезно веришь в это? – спросила Эми у Мэтта.

– Ну, смысл в этом есть, – пожав плечами, ответил он. – Есть много исследований насчет того, что электрические поля от подземных потоков или высоковольтных линий могут и в самом деле индуцировать симптомы одержимости духами. Люди слышат непонятное, ощущают странные запахи, дезориентированы, со странными перепадами настроения. Такое можно смоделировать и в лаборатории с большим магнитом.

Тринити покачала головой:

– Духи вызывают электромагнитную активность, они не ее следствие, а причина!

– Ты видела хотя бы одного? – поинтересовалась Эми.

– Господи боже, как я хотела бы! – мечтательно изрекла Тринити. – Это было бы офигенно! В детстве я любила смотреть фильмы ужасов, когда родителей не было дома, а после кино я отключала свет и бродила в темноте, чтобы увидеть призрака. Мэтт говорит, он однажды видел. Я так завидую!

– Ты видел призрака? – спросила Руфь Энн. – Он страшный?

– Ну, это могло быть что угодно. Я заметил только краешком глаза, – признался Мэтт.

– Но это же был призрак! Полноценный фантом! – возмутилась Тринити. – Ты сам говорил мне!

– Это было давно, – искоса глянув на Эми, сообщил Мэтт. – Но сейчас в «Орске» происходит что-то странное. Так что мы сделаем съемку и беспристрастно посмотрим на то, что получилось.

– Вы знаете, что никогда не получалось у этих придурков из «Паранормальных исследований», «Паранормального патруля» и «Сыщиков призраков»? – спросила Тринити. – Настоящих съемок! У них никогда не было кадров с настоящим призраком. У них всегда только толпа жирных кретинов, которые бродят по темным домам и вопят «здравствуйте-здравствуйте, я знаю, что вы здесь, я чувствую ваше присутствие, пожалуйста, дайте знак». Потом они делают вид, будто что-то услышали, и крутят камерой.

– Ах, вы это видели?! Слышали?! – очень похоже изобразил Мэтт. – О боже мой, он сказал «помогите»!

– Сегодня мы получим доказательство. Прямо на камеру, – пообещала Тринити. – И я не имею в виду всякие сферы, призраки-вихри, плавающую муть или энергетические ленты. Мы делаем настоящую съемку настоящих явлений. Потом мы смонтируем результат и пошлем ролик в «51 Майндс», «Антикс» или какую-нибудь другую продюсерскую компанию, и они обалдеют. Когда в команде охотников за призраками парень с девушкой – это киногенично на все сто! Мэтт обеспечит науку, я – огонек. Наш ролик вынесет им мозг. А заодно и вынесет нас из Огайо. «Призрак-бомба»!

– Призрак боба? – растерянно спросила Эми.

– Нет, «Призрак-бомба»! Это название нашего шоу. Потому что оно про призраков, а бомба – это мы.

– Так и будет! – воскликнул Мэтт и дал ей пять.

– Это самое худшее название для шоу из всех, которые я слышала, – изумленно глядя на них, пробормотала Эми.

Тринити оскалилась и показала образцово наманикюренный средний палец.

– А мне кажется, замечательно, – заметила Руфь Энн. – «Призрак-бомба» звучит так по-уличному. Круто, как сейчас говорят, так ведь?

– Спасибо, – сказала Тринити и повернулась к Эми: – Я не хочу, чтобы ты шлялась поблизости и портила настрой. Ты нам все испоганишь. Сегодня – очень важная ночь, потому что я наконец-то получила возможность заснять вживую настоящего призрака. Я не хочу, чтобы ты своей негативной энергией распугала их.

Затем она обратилась к Руфь Энн:

– Слушай, а отчего бы тебе не пойти с нами? Поможешь мне расставить датчики поля. Мы докажем существование призраков, станем знаменитыми и крутыми!

Тринити трудно отказать. Так что Руфь Энн помазала себя «Блистексом» и покорно отправилась вслед за Тринити назад по Яркому Сверкающему Пути. Через минуту они исчезли среди мебели и оставили Эми с Мэттом одних.