Текст книги "Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников"

Чеченская семья: связь времен и поколений

Турпал Юсупов, г. Гудермес, Колледж права и народного хозяйства, 2-й курс

Я хочу рассказать историю одной семьи. Мне эту историю рассказал отец, журналист Руслан Юсупов.

Дедушку своего мне не пришлось узнать – он умер по болезни, когда Руслану было всего 5 лет. Факты из его биографии свидетельствуют о том, что он был незаурядным человеком, яркой личностью. Два образования (строительное и педагогическое) в его пору, наверное, имели всего несколько человек в народе. В 17 лет, в 1942 году, он был назначен директором Гудермесской средней школы № 2. А следующая запись в его сохранившейся трудовой книжке гласит: «24 февраля 1944 года уволен в связи с выселением».

Получив специальность инженера-геолога, дедушка Хамид Юсупов на Казахстанской земле несколько лет осваивал степи. По возвращении на малую родину он умер. В самом расцвете сил – в 37 лет. При его потенциале он мог бы принести столько добра людям, обществу.

Расскажу о судьбе еще одного члена этой семьи, моего прадедушки – Магомеда Юсупова. С ним связана очень занимательная история, которая должна была прозвучать на всю страну в передаче «Жди меня». Но все по порядку.

Сохранился личный листок по учету кадров Магомеда Юсупова, где за записями также проглядывается история. Он был участником боев против Деникина в Гражданскую войну, членом Чрезвычайной комиссии по сбору средств фронту в Великую Отечественную войну.

Историю же, в которой он был главным героем, в нашей семье могли так и не узнать, поскольку не осталось в живых никого из близких родственников-очевидцев. Но помогло стечение обстоятельств. Несколько лет назад жизнь свела под одной крышей (редакции гудермесской газеты «Гумс») моего отца и пожилого человека, которого у нас называют «русским чеченцем» и «человеком-легендой». Это Юрий Евгеньевич Коптев. Ветеран Великой Отечественной войны. Участник Сталинградской битвы. Прошел всю Европу и следом же на Дальневосточном фронте воевал против японцев. 12 медалей и 4 ордена красноречиво говорят о том, как он прошел боевой путь. Послевоенная жизнь Ю. Коптева в основном связана с гудермесской газетой, где и познакомились Юрий Евгеньевич и мой отец – редактор отдела политики.

В Гудермесе у нас много однофамильцев, поэтому Ю. Коптеву не сразу пришло в голову, что Руслан может иметь отношение к тем Юсуповым, с которыми его связывают очень добрые воспоминания. Когда он узнал про нашу семью, обнял Руслана и расплакался.

Начало истории, о которой поведал Юрий Евгеньевич, уходит в далекое прошлое. В 20-х годах прошлого столетия в Гудермес из разных городов России прибыло много специалистов с семьями для строительства железнодорожных объектов и жилья. А поскольку размещать их было негде, то они рассеялись в гостеприимных чеченских семьях. Так семью Коптевых, Евгения Алексеевича и Валентину Петровну с детьми приютил железнодорожник, житель аула (восточная часть города, где живут коренные гудермесцы) Магомед Юсупов – дедушка Руслана и мой прадед. Одна из двух саклей была отдана пришельцам. Здесь в 1922 году появился на свет Юрий Евгеньевич.

Передо мной – ряд публикаций из различных газет, появившихся в последние годы. Вот «Аргументы и факты» № 50 за декабрь 2002 года. В статье «Человек-легенда» есть высказывания Ю. Коптева: «Я родился под голос имама мечети (двор Юсуповых примыкал к аульской мечети. – Авт.), взывающего к богобоязненности и благочестию, в семье добропорядочного и сердобольного человека Магомеда Юсупова».

Как рассказывает Юрий Евгеньевич, жили они как одна семья, делились всем, что имели. «Никогда не забуду вкус кукурузного чурека, который искусно пекла Айшат, жена Магомеда, – вспоминает он. – С этим чуреком я впитал в себя доброту этих людей, их душевную щедрость, простоту и мудрость».

Когда Юрию Коптеву было лет десять, произошло следующее. В ясный солнечный день во двор, где они играли со сверстниками, забрел незнакомый мальчик. Увидев на земле опавшие с дерева груши, он с жадностью стал их поедать, не обращая ни на кого внимания. Дети позвали Айшат. Она стала его расспрашивать, кто он, откуда. Но мальчик, как потом выяснилось, не понимал чеченского языка. Появившийся Магомед повторил те же вопросы на русском. Выяснилось, что мальчик с матерью и сестрой приехали в эти края из Поволжья, спасаясь от голода, и что мама, остановившись на окраине аула, послала его к людям за пищей. Магомед велел Айшат накормить мальчика, а сам отправился на поиски его семьи; дети, в том числе и Юрий Евгеньевич, пошли вместе с ним.

Вскоре они застали страшную картину: на земле лежало бездыханное тело женщины, а над ней рыдала маленькая девочка. Было похоже, что женщина умерла от истощения. Потрясенный увиденным, Магомед взял девочку на руки, и все вернулись в аул. Собрались люди, председатель сельсовета, участковый милиционер. Организовали подводу с лошадьми, на которой труп женщины отвезли на русское кладбище и похоронили. Когда же собрались снова, чтобы решить судьбу осиротевших детей, то Магомед настоял на том, чтобы они остались в его семье, что было всеми одобрено. Мальчика звали Алексеем, девочку – Оксаной. Они быстро освоились в новой среде, ощущая искреннюю заботу о себе, как о родных детях. Овладели чеченским языком. Приняли фамилию Юсуповых.

Коптевым вскоре выдали ордер на квартиру, и они покинули аул, хотя связь с Юсуповыми поддерживали постоянно. По окончании школы, в 1940 году, Юрий Евгеньевич поступает в Орджоникидзевское общевойсковое училище, а Алексей Юсупов, как отличник учебы, был зачислен в Ейское военное летное училище. На этом их пути разошлись.

Свой военный путь Ю. Коптев закончил в звании капитана на Дальнем Востоке, освобождая Манчжурию. Юрий Евгеньевич имел множество ранений. Один раз его, раненого, с поля боя, рискуя своей жизнью, вынес сослуживец-чеченец. На Дальнем Востоке ему сделали четыре сложнейшие операции по извлечению осколков после черепно-мозгового ранения, и оттуда в сопровождении медсестры в течение 18 суток он ехал домой – в Гудермес. То, что ему сообщили на Родине, едва не добило его. Оказалось, что пятеро его родных братьев погибли на фронте, а чеченский народ оказался выселенным на чужбину.

Немного оправившись, Ю. Коптев поспешил в аул, где родился и вырос, где дом чеченца стал его родным домом. Навстречу ему вышла пожилая русская женщина. Она объяснила, что оказалась здесь не по своей воле, что их с Орловщины вынудили поселиться в этих краях.

И рассказала следующее. Некоторое время назад, до него, сюда приходил такой же военный в орденах и медалях, в звании капитана, и так же взволнованно расспрашивал о семье Юсуповых, называя ее своей родной семьей. Сокрушаясь, не скрывая слез, капитан (а это был не кто иной, как Алексей Юсупов) преклонил колени, набрал в платочек горсть земли, положил за пазуху и ушел. Пройдя сквозь ужасы войны, он, вероятно, рассчитывал увидеть родных ему людей, чтобы с ними окунуться в мирную жизнь, но столкнулся с великой несправедливостью.

К сожалению, никаких сведений о дальнейшей судьбе Алексея и Оксаны ни у Ю. Коптева, ни у моего отца нет. Массовые репрессии 1944 года поломали тысячи и тысячи судеб, навсегда оторвав друг от друга близких людей.

Юрий Евгеньевич и Руслан Юсупов продолжают вместе работать в ставшей для них родной газете «Гумс». В прошлом году в Гудермесе был широко отмечен 80-летний юбилей Ю. Коптева. Он – почетный гражданин двух городов: Сталинграда и Гудермеса.

Но на этом история не завершается. Когда о ней после статьи Юрия Коптева в республиканской газете узнал широкий круг людей, родилась идея: послать эту статью в Москву, в редакцию передачи «Жди меня». Была надежда на то, что, услышав эту историю, либо Алексей, либо кто-то из его детей мог бы откликнуться и сообщить о себе.

Идея была реализована. Редактор передачи Татьяна Байдаева сообщила по телефону, что они очень заинтересовались и приглашают для съемок в Останкино Коптева и моего отца. Съемки состоялись. В этой передаче было три сюжета, три истории. Спустя месяц два сюжета были показаны по телевидению, где на экране мелькали и сидящие за столом герои «чеченской» истории. Но их выступления страна так и не услышала.

Участие в такой передаче давало возможность на всю страну показать истинное лицо чеченского народа, оболганное рядом центральных СМИ. Поездка выливалась в своеобразную миссию, о чем сообщили тогда местные газеты и телевидение. Можно сказать, что вся республика ждала появления в любимой всеми передаче своих посланцев. Но не дождалась.

Руслан периодически связывался с редактором передачи, в ответ звучали обещания: у нас, мол, свой график, свои подходы, ждите… И наконец была сказана правда. Все та же Татьяна Байдаева виновато сообщила о том, что в выступлениях посланцев Чечни оказалось больше политики, чем можно было позволить, и кассета с этой записью передана в архив.

Естественно, это вызвало большую досаду и негодование здесь, в Чечне. Уж в такой передаче, казалось, не должно было проявиться негативное отношение к чеченцам. Но, как говорят, «умом Россию не понять».

Вот так в Москве закончилась история нашей семьи, начавшаяся в Гудермесе. А ведь именно в Москве она могла получить не менее интересное продолжение с появлением новых людей и новых судеб. Может, где-то на российских просторах живет сейчас Алексей Юсупов и не знает, что снова мог бы стать членом нашей семьи? Видит Бог, наши сердца для этого открыты.

Мой прадедушка Абдул-Кадир Каимов

Заурбек Каимов, г. Грозный, школа № 57,10-й класс

Тейп, или род Каимовых, был самым многочисленным в маленьком селе Рогун-Кажа¹. Это село находится в нескольких километрах от районного центра, села Ножай-Юрт. Костяк рода Каимовых составляли три брата. Я хочу рассказать о моем прадедушке по отцовской линии.

Абдул-Кадир Каимов был настоящим человеком в истории.

Революция 1917 года застала его в своем родном ауле. Вести о свершившемся перевороте достигли и далекого горного аула, далекого от политики. Всю свою жизнь мой прадед говорил, что в его жизни самыми безмятежными и счастливыми были только 1918–1924 годы. Это объяснялось тем, что в это время он был юн и молод. В это время вайнахи жили свободно. Основными законами были адаты, которые и регулировали жизнь внутри аула, и решали внутритейповые вопросы. Были налажены отношения между горцами и терскими казаками. Вайнахи занимались хозяйством, образ жизни их устраивал.

Но грянуло новое время: время перемен. Шло новое покорение Кавказа. Основными декретами, принятыми на I Всероссийском съезде советов, были Декреты о мире и о земле. Мира хотели все, а земли требовали те, у кого ее никогда не было. У горцев мало земли, поэтому у них к ней такое трепетное отношение. Каждый чеченец знал, что другой земли нет и нигде не будет. Закон гор гласил, что нельзя отдавать свой клочок земли, но и нельзя зариться на соседский участок. Играя на этих человеческих чувствах, большевики сеяли хаос в обществе.

Миссионеры Советской России быстро находили «своих» людей, которые не работали и не хотели трудиться, праздно шатались в нищете. Эти люди были основой советов, которые продвигались в горах Чечни.

Мой прадедушка вспоминал, что Рогун-Кажа было утопающее в зелени горное село, земля родила все, что в нее было посеяно. В далекие 20-е годы он понимал, что к власти пришли люди, у которых нет Бога, им нечего было терять, даже совесть и честь.

Но жизнь в селе шла своим чередом. Мой прадедушка учился арабской грамоте. В те времена знание языка почиталось, чтение Корана являлось признаком грамотности.

После завершения осенне-полевых работ на широко раскинувшейся поляне Рогун-Кажи-ари, рядом с незамерзающей речкой Ямансу, устраивали ловзар². Основные события развивались в центре поляны. Мужчины, женщины и девушки образовывали огромный круг: с одной стороны – мужчины, с другой – женщины и девушки. В первом ряду у мужчин сидели старейшины, гости, за ними стояла молодежь. У женщин все наоборот – в первом ряду сидели молодые девушки. На одном из таких гуляний мой прадедушка познакомился со своей будущей женой – голубоглазой блондинкой Маржан.

Они поженились в 1926 году, Абдул-Кадиру было 14 лет, а Маржан – 14 лет и 2 месяца. Это была любовь на всю жизнь. Моя мама рассказывала про эпизод, увиденный ею в 1995 году.

Она вспоминает: в первую антитеррористическую кампанию³ наша семья, жившая в Грозном, переехала в Рогун-Кажа. В небольшой комнате в постели лежала тяжелобольная Маржан. В морозный вечер приехал на один день Абдул-Кадир (он жил у другого сына, в селе Бильтой-Юрт⁴). Все собрались вокруг прадедушки, спрашивая о его житье-бытье. И вдруг, не встававшая месяцами, моя прабабушка, держась за кровать, переползла к дедушке на нары. Все были удивлены, смутился мой прадедушка, а Маржан улыбалась. Надо было видеть ее глаза, полные счастья и восторга.

Вот такой короткий миг счастья.

1920–1930-е годы вошли в историю Чечни как годы усмирения. В 1925 году были осуществлены воздушные бомбардировки 16 населенных пунктов и более 100 подвергнуто артобстрелу. Сжигались и конфисковывались дома «бандитов», «кулаков» и духовенства.

В годы коллективизации государство приняло план сдачи сельхозпродукции. Цифры были нереальными. Кроме того, каждая семья облагалась денежным дворовым налогом. По мере создания государства Советов все сконцентрировалось в руках ревкомов. Приклеивались ярлыки: кулак, враг, бандит, вредитель, спекулянт. Ситуация ухудшалась с каждым днем. Обобществлялось все, даже домашняя птица. Этот период пережили не только чеченцы, но и все народы бывшего СССР. Создавалось равенство в бедности. Кулаками становились те, кто от ранней зари до вечера трудился на своих наделах, кому «богатство» доставалось через пот и кровь. Сносились мечети. Весной 1929 года в Чечню, как и в Россию, пришли нищета, болезни, голод.

Абдул-Кадир был обвинен и посажен в Грозненскую тюрьму под Сунжей. Имущество и скот были конфискованы. Против произвола властей в Чечне в 1929 году произошло восстание. Всего зимой 1929/30 года было арестовано не менее 35 тысяч человек. В подавлении восстания участвовало пять дивизий, сводные отряды Владикавказского пехотного и Краснодарского кавалерийского училищ, три артиллерийских дивизиона, два полка горных стрелков, три эскадрона войск ГПУ. Восстание было подавлено. Власть Советов укрепилась.

Начало Отечественной войны 1941 года мой прадедушка встретил в родном селе. В 1941 году был призван в армию единственный брат Маржан, жены моего прадедушки, Мохмад. С фронта приходили письма, весточки… Мохмад пропал без вести. До самой смерти сёстры ждали своего единственного брата с фронта, хоть какой-нибудь весточки от него. К сожалению, не сохранились его письма к родным.

Чечню ожидали годы депортации.

В декабре 1943 года в Рогун-Кажа прибыли войска – целая рота. Жили они в домах сельчан. Каждый день ходили они по селу, делая какие-то отметки. Эти маневры проходили не только в одном селе, но и вокруг каждого населенного пункта. На каждых трех чеченцев и ингушей приходился один вооруженный до зубов военный.

По выселению жителей села Рогун-Кажа была проведена спецоперация. Операция началась по всей республике. С шести часов утра 27 февраля 1944 года входы и выходы в село были перекрыты. Каждая семья имела право взять любую одежду и один-два мешка муки. Семью Каимовых выгрузили в селе Ильичевка Узденского района Ошской области Киргизии.

Все долгие годы депортации наш народ жил с надеждой о возвращении на Родину.

В марте 1953 года умер Сталин. Вся страна была в трауре, но спецпереселенцы радовались этому событию. После смерти Сталина жизнь спецпереселенцев улучшилась. С лета 1953 года чеченцам и ингушам разрешили поступать в средние и высшие учебные заведения. В 1957 году началось возвращение в родные места.

В результате репрессий численность чеченцев и ингушей сильно сократилась. Также пострадали и другие репрессированные народы СССР: балкарцы, греки, карачаевцы, калмыки, корейцы, крымские татары, немцы. Но все народы страдали – и русские в том числе.

Приехав в свое родное горное село, прадедушка учительствовал, работал в райкоме партии. Занимался подсобным хозяйством, воспитывал детей.

Пройдя через все тяготы и невзгоды, мой прадедушка не сник, а был полон жизни. Первая военная кампания 1994 года застала его глубоким стариком. Он ушел из жизни гордо и тихо, завещав нам, его внукам и правнукам, любовь к Даймохк⁵, уважение к старшим, почитание традиций и обычаев чеченского народа.

Комментарии

¹ Горное село в Ножай-Юртовском районе.

² Сельский праздник, в данном случае – праздник урожая, приуроченный к окончанию осенних полевых работ.

³ Официально вторая чеченская война называлась «контртеррористической операцией».

⁴ Село в Гудермесском районе, «на плоскости».

⁵ К Родине, буквально – к «Стране отцов», к Отчизне.

Наша судьба

Диана Сангариева, Урус-Мартановский район, с. Комсомольское, 8-й класс

Было это давно – сто с лишним лет назад. Шел 1898 год. В России царствовал Николай II. А в далеком горном чеченском селе Гухой¹ родился мальчик. Не долго думая, дали мальчику имя – Хусейн.

Хусейн родился на свет седьмым мальчиком в семье на радость и гордость отцу Озни. И цифра «семь», наверное, сыграла большую роль в его судьбе.

Хусейн был младшим и всеобщим любимцем большого семейства. Благодаря настойчивости, трудолюбию, желанию познавать новое, обучился грамоте, хотя в семье грамотных не было. Мальчик сам достал откуда-то потрепанную книжонку и начал учиться. Отец его Озни очень хотел, чтобы Хусейн стал богословом, толкователем ислама. Но жизнь решила по-другому: в первые годы советской власти, когда в Чечне началась борьба с неграмотностью, когда в каждом селе и ауле открывались ликбезы и школы, когда катастрофически стало не хватать учителей, Хусейн Озниев, имея семь классов образования, отправился в город Грозный на педагогические курсы. И вернулся в родное село учителем начальных классов. И с этих пор он всю жизнь посвятил делу образования людей.

С 1933 года началась трудовая жизнь моего героя. Молодой, энергичный учитель не сетовал на трудности. Нашел свое счастье, когда встретил свою будущую жену Рахимат. Казалось, все есть. Что еще нужно человеку? Есть семья, работа, дом, друзья… Но счастье недолго длилось.

Так уж случалось в истории чеченского народа, что переселения, выселения, депортации стали неотъемлемой частью жизни почти каждого поколения чеченцев за последние два столетия. Народ терял в результате этих потрясений до половины своего населения, но всегда удивительным образом находил в себе силы вновь собраться, возродиться, пройдя с достоинством эти «круги ада». Разделил горькую судьбу своего народа и Хусейн.

1944 год. Берия отдал приказ НКВД очистить Кавказский регион от репрессированных народов. К границам Чечено-Ингушетии стали подтягивать воинские подразделения. Вблизи селения, где проживал Хусейн, солдаты стали рыть окопы. На вопросы любопытных, зачем это делается, отвечали, что это просто военные учения. Мир действительно не без добрых людей – среди солдат оказались люди сердечные. Они-то и рассказали Хусейну о том, что затевается с его народом. И посоветовали взять теплую одежду и провизию для детишек. Помогли донести маленького сына, так как жена Рахимат, ожидавшая появления на свет третьего ребенка, не справлялась с двумя малолетними детьми.

Кинотеатр «Юбилейный». Заводской район, Грозный, Чечня, 2004

Надпись «Прокат видеокассет» на доме в лагере беженцев «Сацита».

Станица Орджоникидзевская, Ингушетия, 2004

Школы в палатках лагеря беженцев «Барт».

Карабулак, Ингушетия, 2002

Палаточный магазин лагеря беженцев «Сацита».

Станица Орджоникидзевская, Ингушетия, 2004

У жилой фермы пункта компактного размещения беженцев «Яндаре».

Поселок Яндаре, Ингушетия, 2002

«В труднодоступные горные села грузовики не заезжали. Из таких мест людей, как стадо, выводили под конвоем, – вспоминает Хусейн. – И когда я спускался по крутым горным дорогам, вдруг мне пришла в голову мысль броситься вместе с семьей, женой и двумя детьми, с обрыва в бурлящий поток Аргуна. Но какая-то сила меня удержала от этого рокового шага».

Дорога, которую люди называли «дорогой смерти», привела семью из пяти человек, пополнившуюся еще одним членом семьи (по дороге родился третий сын) в Кустанайскую область. И здесь, не падая духом, Хусейн продолжил свою работу в школе. Его учениками были дети-переселенцы из Веденского района и местные детишки.

Кончина Сталина, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии», арест Л. Берии, которого чеченцы считали основным виновником их выселения, вселяли надежду в души людей на восстановление справедливости. И действительно, в течение 1954–1955 годов вышло несколько Указов Президиума Верховного Совета СССР, в которых значительно смягчался режим пребывания спецпереселенцев. Им даже начали выдавать паспорта и призывать на действительную воинскую службу. 16 июля 1956 года вышел Указ «О снятии ограничения по спецпоселению с чеченцев, ингушей».

В 1956 году, когда после 13 долгих лет люди потянулись обратно на Родину, Хусейн был в числе первых, кто покидал чужбину². Новую жизнь он начал в селении Комсомольское, где и проживает по сей день.

Село лежит у подножия гор – немых свидетелей всех событий. Снова Хусейн «свил гнездо», устроился на работу и посвятил себя благому делу – делу воспитания детей. Воспитывал и своих, и чужих. Как и у его отца Озни, у Хусейна тоже родились семеро мальчиков и одна девочка. Выжили из них только пятеро. Все они получили образование и стали полезными людьми.

А по стопам отца пошла дочь – Зулай. В 1977 году закончила Грозненское педагогическое училище и с того года по настоящее время работает в Комсомольской средней школе учительницей начальных классов. Наверное, целое село отучилось у Хусейна. Его бывшие ученики тоже поседели, постарели, но об учителе помнят все. «Каждого учащегося – а нас было много – знал по имени, знал о наших оценках и шалостях. Никогда ни на одного не повышал голоса, не говорил резким тоном, поэтому его любили и уважали», – вспоминают бывшие ученики.

Шло время. Старики, рассказывая внукам о суровых днях своей жизни, не подозревали, что их детям и внукам суждено увидеть войну, превосходящую по ужасу все войны в истории Чечни.

Очередной трагедией, постигшей многострадальный чеченский народ, явились войны 1994–1996 годов и 1999 года. Конца второй войне до сих пор не видно.

Мало кто в Чечне даже в период серьезного обострения отношений с Россией верил в возможность широкомасштабной войны. Никто не думал, что могут бомбить и расстреливать мирных граждан. Да и трудно поверить в то, что люди, к которым у тебя нет никаких враждебных чувств, могут убивать тебя только за то, что ты оказался на этом маленьком клочке земли, вдруг ставшем «яблоком раздора». Я не могла себе и в мыслях представить, что российские самолеты будут методично уничтожать целые села, жилые кварталы, детские сады, школы, институты, библиотеки, музеи.

Первые дни марта 2000 года. Два дня в селе Комсомольское идут так называемые зачистки³. В домах все переворачивается вверх дном в поисках оружия, патронов и тому подобного. На третий день все это повторяется, но без хозяев домов – они, спасаясь от бомбежки, выбежали за село на близлежащее небольшое поле. И все это происходило, кстати, 8 марта. Все женщины мира получали цветы и подарки, а чеченские женщины – бомбы, снаряды и все, что останется после огня.

Горит село синим огнем, а люди оглядываются. Все ли вышли? И тут услышали горький плач бедной Зулай. Оказывается, она с трудом вывезла на тележке больную мать, а Хусейн остался в доме, ожидая прихода за ним Зулай. Когда бомбежка началась, ее не пустили к нему, а самому ему ни за что было не выбраться. Что делать? Да и кто полезет под бомбы?! Оставалось уповать на одного Бога. Он и помог.

Солдаты, оккупировавшие село, присмотрели за стариком. Разные попадались, рассказывал потом Хусейн, были хорошие, были плохие. Хорошие приносили ему воды, делились тушенкой, а плохие – забирали все, что давали первые. Восемнадцать дней он провел среди развалин в одиночестве, голодный и замерзший, каждую минуту ожидая своего конца.

Думал ли Хусейн Озниевич, который всю свою жизнь тихо и самоотверженно трудился, который научил читать и писать большую половину граждан села, думал ли он, что в конце своего жизненного пути ему придется подвергнуть сомнению то, чему учил детей? Ведь всю свою жизнь он утверждал, что главное – это доброта, уважение, любовь к Родине. Как осмыслить, что пришло время других ценностей, что Родина теперь там, где живется легче и где платят больше? Чему учить детей? Как убедить их в том, что есть вещи, над которыми не властны ни время, ни политика?

В каждой стране, республике или области есть главный город – столица. Столица моей Родины – город Грозный. К сожалению, сейчас это только развалины, пепел и мусор. А когда-то это был красивейший город на Кавказе. Но я его таким не видела, потому что десять лет назад в результате военных действий он был разрушен. И с тех пор мы, чеченские дети, не знаем, что такое цирк, кукольный театр, карусели, зоопарк и новогодняя елка.

Мы жили в вечном страхе и под угрозой войны, жили в чужих домах, которые чудом уцелели после военных действий, не учились в школах и не справляли никаких праздников. Я не имела представления о елке, о Деде Морозе и Снегурочке. Точно так же не знали об этом мои ровесники.

Наши родители рассказывали нам обо всех праздниках, и мы завидовали им, представляя, какое у них было счастливое детство. Эта война вошла в каждый дом, принесла в каждую семью горе. В этой войне я и мой папа стали инвалидами, умерла от сердечного приступа бабушка, полностью разрушен наш дом.

В поисках лучшей жизни мы всей семьей поехали в Оренбургскую область. Вначале мы долго не могли привыкнуть к тишине и отсутствию комендантского часа, удивлялись, что не отключают электричество и воду.

Я боялась русских. Но нас там приняли очень хорошо. Я нашла новых друзей. Я познакомилась с русскими обычаями и праздниками, узнала много новых праздников. Когда нас повезли в театр и в цирк, мне захотелось плакать, потому что вспомнила детей, которые живут в Чечне.

В августе 2003 года мы приехали домой, в Чечню. Вернулись в сожженное некогда село Комсомольское. Построили кое-какое жилье. Продолжаем учиться, работать и жить.

Я надеюсь, что добро одержит победу над злыми силами. Я мечтаю о том дне, когда я увижу свою Родину такой, какой она была до начала военных действий.

Комментарии

¹ На юге Чечни, неподалеку от Итум-Кале.

² Указ от 16 июля 1956 года снимал с чеченцев и ингушей «ограничения по спецпоселению», но еще не предусматривал восстановление Чечено-Ингушетии и возвращение депортированных на Кавказ, которое началось стихийно.

³ В конце зимы 2000 года блокированные федеральными войсками в Аргунском ущелье боевики предприняли попытки спуститься «на плоскость». В конце февраля прорыв на восток отрядов Хаттаба через порядки 6-й роты псковских десантников оказался успешен. В ночь на 5 марта боевики Руслана Гелаева стали выходить в западном направлении через с. Комсомольское. Началась перестрелка со стоявшими в окрестностях федеральными войсками, жители покинули село. Войска вошли в Комсомольское, практически не встретив сопротивления (боевики из села, видимо, ушли), и провели «зачистку». Вечером военные велели жителям возвращаться в село. Однако ночью в село вновь зашли боевики. Утром 6 марта начался обстрел Комсомольского, бежавшим из села жителям – примерно тысяче человек – войска, оцепившие окрестности, не дали уйти в соседние населенные пункты. Трое суток их держали под открытым небом между расположением войск и селом, как «живой щит». Над их головами в село летели снаряды и ракеты. За это время в поле умерли два пожилых человека, три женщины родили.