Текст книги "Перевернутый город"

Глава 12

В ту ночь Ильзе не давали уснуть горе и жизнь по обратным часам. Около полуночи она оставила попытки погрузиться в сон и выскользнула из комнаты, возвращаясь к ряду портретов в длинной галерее, где она впервые увидела своих родителей.

В эту ночь луна светила под другим углом, и когда Ильза встала перед самым последним портретом, тем самым, который тени скрыли от нее в первый раз, она рассмотрела лицо юноши, взирающего на нее с картины.

Молодой, лет девятнадцати, как Ильзе сказали, он был запечатлен на полотне меньше года назад. Через его плечо была перекинута красная лента, как и у прочих людей на многочисленных портретах, которые Ильза пока не могла заставить себя рассмотреть. Юноша с темно-золотистыми волосами был очень красив: выдающиеся скулы, слегка загорелая кожа и непередаваемое благородство в лице. Художнику удалось уловить проницательность и силу духа во взгляде карих глазах.

У этого портрета Ильза чувствовала себя совершенно не так, как у портрета родителей. Ей хотелось протянуть руку и провести пальцами по бровям юноши, по его волосам, по линии подбородка, словно благодаря этому ей удастся ощутить контуры его настоящего лица. Брат, который думал, что она мертва. Ильза изнывала от любопытства. Что еще он о ней думал, когда сама она даже не подозревала о его существовании? Если она хотела получить ответ на свой вопрос, нужно было найти брата.

Кассия посоветовала ей спросить о Гедеоне у Элиота. Единственная проблема заключалась в том, что картинная галерея была единственным местом, где Ильза могла его искать, но его здесь не было. Возможно, он еще не спал и бродил по коридорам. Однако в таком большом доме и в такой темный час каковы были их шансы столкнуться друг с другом?

Как только эта мысль пришла Ильзе в голову, внезапный шум заставил ее подпрыгнуть на месте. Она подумала, что ошиблась и Элиот все-таки был здесь, готовый вот-вот появиться из тени и напугать ее, как в прошлый раз. Но потом она поняла, что звук был взрывом хриплого смеха, который донесся до нее откуда-то снаружи.

Ильза подкралась к окну. Несмотря на поздний час, на первом этаже, в углу восточного крыла, горел свет, отбрасывая желтую полосу на гравийную дорожку, идущую вдоль дома. Пока Ильза смотрела, там открылась дверь, выпуская в сад двух мужчин. Не просто мужчин, поняла Ильза, когда они обратились. Это были волки, которые разошлись по своим постам, растворившись в ночи, как тени. Однако движение в окне подсказало Ильзе, что внутри остался еще кто-то. Внезапно ей стало любопытно.

Прошло немало времени, прежде чем Ильза нашла ту комнату. Она едва могла ориентироваться в Зоопарке при дневном свете, что уж говорить о ночных часах. Когда еще один взрыв смеха эхом разнесся по коридорам, девушка смогла сориентироваться и последовать в нужном направлении по узкому коридору, проходившему мимо кухни.

Она оказалась перед дверью караульного помещения – простой комнаты с кирпичным полом и белыми стенами, где в центре стоял длинный стол и скамейки. Три волка играли в карты, но опустили руки и встали в тот момент, когда Ильза вошла в комнату.

Она встревоженно оглянулась, ожидая увидеть за своей спиной Эстер. Но нет. Это на нее смотрели волки, стоя по стойке «смирно».

– Чего это вы? – настороженно спросила Ильза. Волки посмотрели друг на друга, словно решая, что делать, и девушка вдруг почувствовала себя неуверенно. – Я не хотела вам мешать. Просто увидела, что тут говорит свет, вот и все.

Двое волков расслабились. Третий – коренастый молодой человек с мышиной бородкой – недоверчиво оглядел Ильзу с ног до головы.

– Пожалуйста, входите, мисс Рейвенсвуд, – сказала стоящая ближе всех девушка. С густой копной упругих черных кудрей и темно-коричневой кожей, она была одета как леди в лимонно-желтое платье с красной повязкой дружинника на рукаве. Ильза ожидала увидеть людей в военной форме, но очевидно, что в этом не было необходимости, когда каждый из волков мог изменить внешность по своему желанию.

– Входите, входите, – сказал третий, мужчина с рыжевато-каштановыми волосами и веснушками. Когда они снова сели за стол, он ухмыльнулся девушке-волку в желтом платье. – Я намереваюсь забрать все деньги у Джорджианы, и мне бы очень хотелось, чтобы это произошло при свидетелях.

– Если тебе повезет, Рай. Тащите следующую карту, мисс Рейвенсвуд…

– Ильза, – поправила она. «Мисс Рейвенсвуд» по-прежнему звучало так, будто обращались не к ней.

– Хотите сыграть с нами, Ильза? – спросила Джорджиана.

– Но ведь мы в середине партии, – буркнул бородатый волк, который, казалось, не умел улыбаться.

– Мы можем раздать на нее в следующей, – сказал Рай.

– Да ничего, – сказала Ильза, прежде чем бородатый мужчина успел снова возразить. Хотя ей очень хотелось сыграть. Карточная игра в перерыве между делами и некрасивое служебное помещение почему-то напомнили ей театральное закулисье. – Я присоединюсь к вам как-нибудь в другой раз.

Она адресовала свои слова бородатому волку, улыбаясь, как будто обещала испортить его веселье в какой-то неопределенный момент в будущем.

Волки продолжили играть, пока Ильза прогуливалась по комнате. У стола не стояло никакого оружия – волки в нем не нуждались. Единственным, что украшало стены, было расписание, приколотое к доске. Десятки имен заполняли каждую вахту в течение недели.

– Сколько всего волков?

Джорджиана оторвалась от сгребания выигрыша в кучу.

– Всего чуть более тысячи, но здесь дежурят девяносто. Другие стоят на сторожевых постах вдоль границы, в аббатстве или же патрулируют улицы.

– А они все знают, что… – Ильза прикусила губу и внимательно посмотрела на лица присутствующих.

– Что наш альфа пропал? – мрачно закончила за нее вопрос Джорджиана. – Нет, только те, кто в Зоопарке. Мы поклялись хранить это в секрете.

Она произнесла слова «в секрете» с отвращением, и волки снова обменялись между собой взглядами.

– А как насчет тех двенадцати, что ушли с ним?

Бородатый волк поднял голову.

– А что с ними?

– Почему именно двенадцать? Почему именно они, а не вы?

Мужчина нахмурился еще сильнее. Ильза явно сказала что-то не то.

– Есть ли причина, по которой вы интересуетесь делами дружинников? – вызывающе поинтересовался он. – Вас уже возвели в лейтенанты?

Ильза вздрогнула от неожиданности. Никто не говорил о том, чтобы сделать ее лейтенантом, и такая мысль даже не приходила ей в голову. Теперь, когда разговор зашел на эту тему, она не была уверена, что идея ей по душе. Что она вообще знала о Камдене? Как могла бы помочь?

Джорджиана вмешалась в разговор, избавив Ильзу от необходимости оправдываться.

– Ильза присоединилась к поискам альфы, Селлек. Мне кажется, тебе следует быть более любезным.

Пожелание явно показалась слишком сложной задачей для Селлека, и он предпочел уйти, бросив свои карты на стол и наградив Джорджиану, а затем и Ильзу недовольным взглядом, пока направлялся к двери.

Рай потер шею и виновато посмотрел на нее.

– Некоторые волки не знают, как себя с вами вести, мисс Рейвенсвуд, в смысле, Ильза. Секреты вредят моральному духу, понимаете, и… Ну, некоторые из старой гвардии знали о беременности Лиандры еще тогда, но они никогда не рассказывали нам о вашем существовании.

Ильза не понимала, в чем тогда заключалась ее вина. Она знала обо всем даже меньше остальных.

– А теперь еще это исчезновение, – сказала Джорджиана, и ее плечи напряглись. – По правде говоря, никто не имеет и малейшего представления, почему он взял с собой именно тех волков. Возможно, они просто ему больше всех нравились.

Девушка не могла скрыть горечи в своем голосе, и Ильза не винила ее за это. Волки Гедеона, должно быть, знали о плане своего альфы заранее и ничего не сказали своим товарищам. Она так зациклилась на своем пропавшем брате, что даже не подумала, что семью Камдена предал не один, а тринадцать человек.

– Я не хочу сказать, что у него были любимчики или что-то в этом роде. Уверена, этому есть более простое объяснение. – Джорджиана улыбнулась. – Я уверена, что есть, – добавила она, и ее слова прозвучали неубедительно. – Делай ставку, Рай.

Рай бросил горсть монет на стол между ними, повышая ставки.

После минутного колебания Джорджиана вздохнула и сделала движение, словно собираясь сдаться. Ильза протянула руку, чтобы остановить ее. Они оба удивленно посмотрели на нее, и Ильзе пришлось объясниться.

– У него ничего нет.

Глаза Рая расширились, когда он посмотрел на нее, и Ильза виновато пожала плечами. Джорджиана перевела взгляд с Ильзы на Рая и обратно.

– Откуда вы знаете?

Потому что Ильза наблюдала. Она ничего не могла с собой поделать. Годы игры в карты с театралами вкупе с глубоко укоренившейся привычкой к наблюдательности сделали ее мастером чтения людей. Рай сложил руки на столе. Это был верный признак того, что он старается не ерзать, в то время как во всех остальных раздачах он сидел неподвижно.

Сейчас он блефовал.

Конечно, Ильза не стала ничего говорить Раю. Она знала, что лучше не сообщать игроку о его уязвимости. Это может дать ему преимущество, а ведь она собиралась вернуться и отыграть у этих ребят все их деньги.

– Доверься мне. Не сдавай свои карты. – Ильза повернулась, но потом кое-что вспомнила. – Ах да! Где я могу найти Элиота Квиллиона?

Джорджиана вопросительно посмотрела на нее.

– Второй этаж. Последняя дверь справа по северному коридору.

– Спасибо.

Ильза проходила мимо кухни, когда услышала, как Джорджиана ликующе воскликнула, а Рай выругался. Девушка вернулась в постель с улыбкой на губах.

* * *

Элиот не спал по ночам и не хотел, чтобы его будили по утрам, поэтому Ильза подождала до завтрака, чтобы наверняка застать его у себя в комнате.

Когда она добралась до последней двери в северном коридоре второго этажа, то громко постучала, затем, подождав немного, постучала еще раз, чтобы убедиться, что разбудила Элиота. Ответа не последовало. Прижав ухо к двери, Ильза прислушалась. Ей показалось, что за дверью раздался какой-то шум, но, с другой стороны, это могло быть просто шуршание ее собственных юбок.

– Элиот? – позвала Ильза, приблизив лицо к пространству между дверью и рамой, отчего ее голос эхом вернулся назад и завибрировал в дереве под ладонью девушки.

С другой стороны было тихо. Ильза нерешительно подергала за ручку. Дверь была заперта.

Девушка наклонилась, чтобы заглянуть в замочную скважину. В замке не торчало ключа, но она все равно не смогла толком ничего рассмотреть, поэтому, после настороженного взгляда через плечо, девушка уменьшилась.

Превращение в мышь начиналось с чувства, что ее руки и ноги засасывает в тело, а за ушами начинает щекотать. Ильза уменьшалась до тех пор, пока не почувствовала боль в костях, которая предупреждала, что стать еще меньше невозможно.

Нервничая, Ильза начала протискиваться в щель под дверью, надеясь, что в этот раз ей повезет больше. Голова пролезла легко, впрочем, как плечи и коротенькие передние лапки. Эта щель была шире, чем под дверью ее комнаты, поэтому у Ильзы должно было получиться пролезть. Девушка смогла рассмотреть луч света, падающий на половицы, и танцующие в нем пылинки, ножку стула или стола и… Тень, движущуюся у окна? А дальше – ничего. Где-то в области талии щель стала слишком тесной. Ильза почувствовала, как сердце учащенно забилось, когда первая попытка вылезти назад провалилась, но после отчаянного перебирания лапками у девушки получилось вернуться в коридор.

Раздосадованная, Ильза перевоплотилась обратно. Благодаря человеческому росту и расширенному полю зрения Ильза смогла понять, что теперь была не одна. На пороге открытой в конце коридора двери с чашкой кофе в одной руке стоял Файф. Черные кудри падали ему на глаза. Парень наблюдал за девушкой, не в силах сдержать смеха.

– Хорошая попытка, но в этом доме нет ни одной двери, под которую смогла бы пролезть мышь.

Ильзе хотелось нахмуриться, но в словах Файфа не было ничего злого или насмешливого, как и в широкой улыбке на лице. Ей повезло, что именно Файф, а не Элиот поймал ее. Чтобы выпустить раздражение, Ильза пнула дверь ногой.

– Когда что-то очевидно, говорить об этом не обязательно, – буркнула она.

Файф толкнул плечом свою дверь, и та открылась нараспашку.

– Вот здесь – открыто, – он поманил Ильзу рукой и исчез в комнате. Девушка последовала за ним.

Она не смогла сдержать удивленного вздоха, когда переступила порог. Комната Файфа представляла собой кабинет, переделанный в лабораторию, состоящую из главного уровня и импровизированного второго этажа, сделанного наподобие строительных лесов. На второй этаж вела мобильная спиральная лесенка. Две стены были уставлены книжными стеллажами, с приставленными к ним передвижными лестницами, которые доставали до самых верхних полок. Еще одна стена была заставлена стеллажами, похожими на те, что можно было встретить в лавке аптекаря или лекаря. На каждом из множества ящичков был ярлык в медной рамке. Рядом стояла еще одна лестница. Четвертая стена была залеплена картами, диаграммами, математическими уравнениями и листами, исписанными словами и символами, которые Ильза не могла прочитать. Дверь в противоположном конце комнаты вела, скорее всего, в спальню.

Несколько приборов, выше самой Ильзы, занимали большую часть первого уровня, но здесь также нашлось место столу, заваленному стеклянными колбами и банками с ярко окрашенными жидкостями: небесно-голубыми, фиолетовыми, ядовито-зелеными. Некоторые колбы были соединены между собой стеклянными трубочками, из других клубами валил пар. Одна пробирка стояла на медленно вращающемся аппарате таким образом, чтобы ее содержимое взбалтывалось. Все плоскости были завалены открытыми книгами и еще большим количеством заметок, которые невозможно было прочесть. В одном из углов комнаты висел скелет человека – точно такой же Ильза видела в каком-то театральном представлении. Все пространство комнаты заполняла куча непонятных, странных предметов, название которых Ильза не знала. На втором уровне, как она догадалась, стоял телескоп, хотя до этого девушке не доводилось видеть этот прибор воочию. Выше находился куполообразный стеклянный потолок, открывающий вид на небо.

– А в какой области ты ученый? – спросила Ильза, не сумев скрыть восторга в своем голосе. Ей никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного.

– Я не считаю себя ученым ни в одной из областей, – ответил Файф, поспешно сгребая в охапку книги и бумаги, которыми был усеян пол. – Я предпочитаю думать о себе, как об исследователе. Это более широкое понятие.

Пока Файф предпринимал попытки навести порядок, что больше было похоже на процесс создания новых завалов, Ильза изучала настороживший ее стеклянный куб. На его стенках был вырезан узор из трубочек, в которых мягко клубился зеленый дым. В центре располагалась пластина, которую окружали пучки медной проволоки, и над всем этим в тисках зажима был закреплен дубовый лист.

– А это зачем нужно?

– А! – Файф перешагнул через груду хлама, неловко размахивая своими длинными руками, и оказался рядом с Ильзой. Девушка не очень понимала, подпитывалось ли его воодушевление ее интересом или же воодушевленность мальчика вызывала у нее любопытство. Файф ослепительно улыбнулся ей, и Ильза улыбнулась в ответ. – Я тут экспериментировал с разной органической материей, чтобы понять, можно ли заставить один объект пройти через другой, как это делают призраки в бесплотном состоянии.

Файф открыл крышку сбоку куба, вытащил ручку из-за своего уха и помахал ей внутри дубового листа, словно тот был призрачным миражем.

– Я пока не нашел способа воссоздать другие призрачные навыки. Да и это устройство – всего лишь эксперимент. Я проделывал опыт с пером, и единственное, что получилось, – его сжечь.

– А что насчет вот этого? – Ильза указала на хитроумное сплетение медных проводов и изоленты на деревянной платформе. Внутри основного корпуса аппарата находились шестеренки, ремни, ряд пузырьков с изумрудной жидкостью и два отполированных медных шара посередине.

– Это не работает, – сказал Файф, смущенно смеясь, – но принцип тот же: трансференция. Использование силы другого народа. По идее, оно должно было извлекать мысли из головы человека.

Ильза сделала большой шаг прочь от машины.

– Наверное… Это больно.

– Нет, нет, нет! Я имею в виду транслировать их вовне. Это устройство считывает мысли.

– Это как у телепатов? Элиот сказал, что они умеют читать мысли.

Файф улыбнулся с одобрением.

– Именно так! Телепаты могут заглянуть в твой разум и манипулировать им, если ты не знаешь, как их заблокировать. Они весьма опасны. – Файф щелкнул по одному из пузырьков с изумрудной жидкостью, который был зажат в щипцах, и тот издал приятный звон. – Вот смотри, я извлек эту жидкость из мозговой ткани призрака – конечно же, на тот момент он уже был мертв. Моя гипотеза состоит в том, что я могу извлечь нужную мне информацию при помощи пропускания электрического тока через эту жидкость.

Ильза с недоверием уставилась на Файфа.

– И ты думаешь, что получится?

Файф взъерошил свои волосы.

– Я считаю, что магия и наука не так уж сильно отличаются друг от друга. Если чародеи могут манипулировать чистой энергией и делать с ней все, что пожелают, то, может быть, есть способ, благодаря которому я смогу проделывать то же самое.

Все это звучало, как заветная мечта, которая могла так никогда и не сбыться. Ильза не понаслышке знала, что это такое, но еще никогда ей так сильно не хотелось, чтобы у кого-то другого все задуманное сбылось.

– А чародеи могут… Перевоплощаться или читать мысли?

– Ну, нет. Они могут транслировать энергию ограниченным количеством способов: через предметы и материи, через слова, а еще через собственные тела – такую магию они называют корпоральной. Но мы с тобой с магией обращаемся по-другому. – Файф неловко засмеялся. – По крайней мере, ты. Я, эм, не очень умею перевоплощаться.

– Так ты поэтому так заинтересован в…

Как он назвал тот процесс?

– В трансференции? Наверное, да. Но в то же время нет. – Файф плюхнулся в кресло и свесил ноги с подлокотника, а затем продолжил говорить с серьезностью, которая была ему несвойственна: – Результаты намного важнее. Если у меня получится воссоздать то, как другие фракции используют магию, то у метаморфов будет несчетное число способов самозащиты.

Ильза почувствовала, как груз на ее плечах стал еще тяжелее.

– От фортунатов, ты об этом? – спросила она, и Файф, вздернув голову, с любопытством уставился на девушку. – Мне Кассия про них рассказала. И еще о том, что Звездочет сделал с моей семьей.

– С моей семьей тоже. – Файф глубже погрузился в кресло и долго молчал, прежде чем добавить: – Эстер была там. В погребе, где фортунаты их нашли.

Ильза втянула в себя воздух. Кассия говорила, что отец Эстер был там, но не она сама. Девушка и не думала, что женщина могла быть очевидцем тех ужасных событий.

– Ей было пятнадцать. Гедеону – два. Она видела, как ее отец и вся семья были убиты один за одним, защищая место, где прятались их дети. Она знала, что Гедеон в любую секунду мог закричать и выдать их. Она потеряла все, а потом стала альфой. Ей пришлось собирать Камден по кусочкам и биться против фортунатов и Звездочета. В пятнадцать! Люди часто рассказывали мне об Эстер, но я смог понять, насколько она потрясающая, только когда стал ее ровесником. За неделю до своего пятнадцатого дня рождения я разрабатывал дизайн фальшивых бильярдных шаров, чтобы выиграть дурацкий турнир против Илиаса, Кассии и Гедеона. – Файф спрятал лицо на сгибе локтя. – А теперь она не может перевоплощаться и ходить. Это все моя вина.

Ильза невнятно запротестовала, а затем, собравшись с мыслями, спросила:

– Как это может быть твоей виной?

– Последний раз, когда мятежники напали, они сразу направились к моей лаборатории. Эстер помогала мне защищать все это, – сказал Файф, жестом охватывая комнату. – Некоторые из моих технологий на десятилетия опережают достижения любого другого человека в Лондоне. Есть вещи, ради которых наши враги нападали бы каждый день, знай они об их существовании. Но дело не в этом. Она могла бы приказать волкам охранять мою лабораторию, если бы все было так просто. Эстер решила лично обо всем позаботиться, потому что знала, что я не перенесу, если здесь все разнесут в пух и прах.

Ильза представила себе женщину, с которой виделась вчера: насмешливый взгляд, недружелюбная манера общения. Затем она вспомнила о том, что произошло на рыбном рынке, вспомнила тот страх, который приковал ее к одному месту, когда оракулы держали Марту. Эстер была желчной, но она спасла жизнь Гедеону, пока ее жизнь рушилась на части, а затем рисковала собой ради брата.

«Лучше быть желчной, чем трусливой», – подумала Ильза, чувствуя укол совести. Осуждать Эстер она не имела права.

– Твоей вины здесь нет, Файф. Ты никому не причинил вреда. Это все дело рук мятежников. К тому же я бы на месте Эстер поступила точно так же. – Ильза обвела рукой лабораторию, когда Файф поднял на девушку удивленный взгляд. – Возможно, благодаря тому, что здесь есть, ты спасешь весь Камден. Покажи мне еще какие-нибудь штуки.

Щеки Файфа порозовели, и у Ильзы отлегло от сердца, когда улыбка вернулась на лицо мальчика. Он послушно провел Ильзу по лаборатории, объясняя, для чего нужны некоторые изобретения: часы, которые показывали положение звезд, запирающий механизм, который мог открыть только его владелец. Здесь же была фляга, бесконечно самовосполняемая, несмотря на то, сколько изначально жидкости в ней было. Файф продемонстрировал ее необычное свойство, вылив из нее почти ведро воды.

– Вес фляги остается прежним, – сказал он, ухмыляясь тому, как Ильза смотрела, открыв рот, когда он снова начал выливать из фляги, казалось, незаканчивающуюся воду. – И она отлично сохраняет кофе горячим! Если, конечно, какой-нибудь путешественник предпочтет взять с собой в пустыню кофе, а не воду.

Ильза также была поражена множеством разноцветных бусин. Как объяснил Файф, они выпускали дым, на некоторое время подавляющий магию вдохнувшего его человека.

– Я называю их гасителями, а Эстер – научным оружием, – Файф картинно закатил глаза. – Их эффект очень кратковременный. Я все еще работаю над несколькими разновидностями, но пока довел до ума только три. Желтые – против чародеев, пурпурные – против мастеров душ, а темно-синие – против телепатов.

Одним из последних изобретений Файфа была карманная кузница. Она представляла собой сложный цилиндр диаметром в три сантиметра, который помещался на ладони и был сделан из тусклого металла. На одном его конце находилась крышка с выключателем и наконечник, похожий на запальник газового фонаря. Файф держал карманную кузницу на расстоянии вытянутой руки, направляя ее кончик в сторону от них с Ильзой. Когда он нажал на кнопку, из наконечника с ревом вырвалось яростное фиолетовое пламя, заставив девушку подпрыгнуть на месте. Даже сам Файф вздрогнул.

– Смотри, – прокричал Файф поверх шума пламени и ткнул карманной кузницей в столешницу, находящуюся перед ними. Секунду ничего не происходило, а затем та точка, в которой пламя соприкоснулось с деревом, провалилась внутрь, и на пол упала кучка пепла. На столешнице осталась дыра.

Когда Файф выключил изобретение, Ильза склонилась к столу. На нем было две дюжины таких же дыр, под каждой из которой бледнел холмик из того, что некогда было деревом.

– Ты испепелил стол! – с благоговением произнесла Ильза.

– Карманная кузница испепелит все, что угодно, – весело заявил Файф. – Она даже может расплавить магические артефакты, которые при помощи заклинаний сделали неразрушимыми.

Неудивительно, что при включении Файф держал эту штуковину как можно дальше от себя.

Когда они дошли до угла, скрытого в тени второго этажа, Ильза обнаружила доску для заметок, на которую была прикреплена карта Лондона. Только вот это был не тот Лондон, который она знала. Этот Лондон делился разноцветными линиями на кварталы, отмеченные как Север, Харт, Камден Таун, Уайтчепел и Доклендс.

– Ваш Лондон, – сказала Ильза, когда Файф встал рядом с ней.

– И твой тоже.

Ильза вздрогнула, поняв, что он прав. Ее Лондон.

– Это все кварталы? – спросила она, проводя пальцем по цветным линиям.

– На данный момент, – сухо ответил Файф. – Эта карта мне нужна, чтобы следить за любыми изменениями границ.

– Кто где живет?

– Ну, это мы, – ответил он, показывая на квартал в красных границах.

Капитан Фаулер был прав. Район Камдена Иного мира занимал примерно половину территории метаморфов. Помимо Камден Тауна сюда входили парк, занимавший клочок земли между Риджент-стрит и Тоттенхэм-Корт-Роуд, и кусок Вестминстера на юге. По сравнению с другими кварталами Камден был маленьким и выглядел так, будто его втиснули на карту Лондона в последний момент.

– Уайтчепел принадлежит телепатам. – Уайтчепел, обведенный полуночным синим, тоже вводил в заблуждение своим названием. В Ином мире это был район, расположенный намного западнее от того места, где они сейчас находились, однако у метаморфов и телепатов была общая граница. Квартал телепатов растянулся на несколько километров вдоль реки и уходил далеко на север вместе с железнодорожными путями линии Юстон – Пентонвиль – Хакни. На востоке он огибал парк Виктории.

– Далее идут оракулы. Их территория – Доклендс.

Доклендс был отмечен зеленым. В него входил район, который Ильза знала, как Собачий остров[11]11
  Район лондонского Ист-Энда.


[Закрыть], доки, территория к югу от реки и небольшой кусочек северного берега.

– Оракулы, – Ильза провела пальцем по зеленой линии. – И они могут видеть… все. Верно?

Файф кивнул.

– Прошлое. Настоящее. Даже будущее, но с ним сложнее. Это великая магия, если уметь ею управлять, и проклятие, если не уметь. Представь себе библиотеку, содержащую все знания вселенной, но без алфавитных карточек. – Файф нахмурился, не особо довольный своей аналогией. – А затем представь, как кто-то швыряет в тебя книги, которые нужно немедленно прочитать. У многих оракулов не получается овладеть своей магией, и это ломает им жизнь.

Ильза кивнула, хотя и не была уверена, что все поняла, и повернулась обратно к карте.

– Харт принадлежит чародеям, – продолжил Файф, показывая на квартал в золотых границах, который занимал территорию западнее и южнее Камден Тауна.

Территория Харта была в три-четыре раза больше квартала метаморфов.

– Название несколько тщеславное, но калликанцы были империей чародеев, – он поймал недоумевающий взгляд Ильзы. – Калликанская империя? Калликанцы – люди, которые основали Лондон?

– Римляне основали Лондон.

– Готов с этим поспорить. Дальше – Север. Здесь обитают призраки.

Север тоже был довольно большим. Черная линия его южной границы тянулась вдоль Харта, Камдена и Уайтчепела.

Ильза нахмурилась, глядя на карту.

Скажем так, мы окружены врагами со всех сторон.

– Получается, остались мастера душ…

– А, – Файф потянулся к верхнему краю доски и развернул карту, которая легла поверх первой.

Карта была сделала из очень тонкого, полупрозрачного пергамента, и хотя она идеально накладывалась поверх первой, совсем не была на нее похожа. Реки и дороги располагались там же, но к ним добавился набор линий, расползающихся, словно паутина, по всему городу. Линий границ красного, синего, зеленого, золотого и черного не было. Территория на карте имела единую, нарисованную малиновым цветом границу.

– Метрополитен, – пояснил Файф. – Территория мастеров душ. Это их улицы, – Файф указал на линии новой карты. – Их дома располагаются в толще земли. Все, что у нас под ногами, обычно полое.

Ильза несколько раз заставляла себя спускаться в тоннели Лондонского метрополитена, но у нее никогда не получалось оставаться там долго. Паника, которую было трудно описать или контролировать, захватывала ее, когда девушка не видела выхода. От мысли, что целый народ живет в подземелье, ей тут же стало дурно.

– А они не боятся, что все это может обвалиться? – спросила Ильза.

Файф лишь улыбнулся.

– Для мастеров душ в этом нет опасности. – Мальчик улыбнулся шире, и его глаза загорелись от оживления. – Они могут передвигать предметы силой мысли. Те, кто обладает сильной магией, могут творить невероятные вещи. Как-то я видел мастера душ, который нарисовал портрет, не прикасаясь к холсту. И еще один из них удерживал рухнувший мост, пока все, кто был на нем, не оказались в безопасности. – Файф почесал голову. – Только вот мост обрушился именно из-за того, что мастера душ, чародеи и оракулы на нем сражались.

Файф выпрямился, словно что-то привлекло его внимание. Взгляд мальчика заметался, пока не остановился на каретных часах, стоящих на столе.

– Звезды! Я же опаздываю. – Файф ринулся к себе в спальню, бормоча проклятия под нос, когда что-то со звоном посыпалось на пол. Через несколько мгновений он вернулся в свежей рубашке и начал торопливо собирать книги. – Прости, Ильза. У меня урок.

Ильза нахмурилась.

– Что за урок?

– Сегодня утром геология, но я изучаю, хм, – он обвел рукой лабораторию, – все сразу. Пытаюсь получить бакалаврскую степень.

– Не слишком ли ты молод, чтобы быть студентом университета?

– Я слишком молод для многих вещей, – сказал он с непримиримой усмешкой. – Эстер говорит, что я не по годам развит.

Пробираясь сквозь лабиринт изобретений Файфа, Ильза вынуждена была с ним согласиться.

– Ладно. Тогда я вернусь, когда Элиот будет у себя.

Файф приостановил свои торопливые сборы и поморщился.

– А, так Элиот у себя.

– Что?

– Он у себя в комнате. В последнее время он предпочитает проводить время в одиночестве. Я бы не стал принимать это на свой счет.

Кассия говорила очень сухо, когда дело касалось Элиота, Илиас был беззастенчиво груб, а Орену вообще, казалось, было ненавистным находиться с Элиотом в одной комнате и дышать с ним одним воздухом. Однако в голосе Файфа звучала какая-то другая эмоция. Ильзе показалось, что это может быть обида.

Сама Ильза испытывала раздражение.

– Пожалуй, я все-таки останусь тут, – прошептала она, приложив палец к губам и указывая на дверь, в надежде, что Файф поймет ее намек.

Тот подавил смешок и кивнул.

– В таком случае я тебя провожу, – громко сказал он, стоя на пороге, чтобы его голос наверняка достиг ушей Элиота. – Заходи ко мне в лабораторию в любое время, Ильза, я буду рад.

После этого Файф закрыл дверь с громким театральным хлопком, но затем тихонько ее приоткрыл. Его улыбающееся лицо заглянуло в комнату, и, напоследок подмигнув Ильзе, он исчез в коридоре.

Довольная тем, что убедила Элиота в своем уходе, Ильза, выбрав книгу, села в кресло Файфа и устроилась поудобнее.