Текст книги "Корабль чародеев"

Он степенно кивнул в ответ.

– Нужно описать их Марсии – моей служанке, – она попробует сшить нечто подобное. – Принцесса протянула руку, и сердце Джена учащённо забилось. Но Сивара, как оказалось, попросту хотела взять книжку. Она поднялась, и Джену тоже пришлось встать.

– Я вынуждена покинуть вас. Можете свободно перемещаться по всему кораблю. Не думаю, что вам кто-то причинит вред… – Она слегка улыбнулась на прощанье и направилась в сторону кают. Мягкое платье облегало её, выдавая стройные очертания гибкого тела. Джен дождался, когда она скроется из виду, а затем перебрался в её кресло.

Фроар все ещё делал вид, что наблюдает за набегающими волнами, но, как только принцесса покинула палубу, он перегнулся через планшир и насмешливо посмотрел на Джена:

– Напугал? – Он жестом пригласил Джена подняться к нему наверх… – Принцесса ведь сказала, что вам не причинят вреда, – издевательски продолжал он, – чего же бояться?

– А я и не боюсь, – покраснел Джен.

– Нет? Тогда что же не подниметесь ко мне? – Фроар опять указал на место рядом с собой, и Джен после минутного колебания поднялся по узким крутым ступенькам на верхнюю палубу. Он подошёл к Фроару, который тем временем снова принялся созерцать волны.

– Вы приняли решение в пользу Каспеля…

Джен утвердительно кивнул, но Фроар даже не взглянул в его сторону.

– Я весьма сожалею, что пытался вас тогда отравить, но у меня не было иного выхода, ведь слуга Каспеля видел нас с вами. В тот момент я не подумал о том, что все, увиденное вами той ночью, можно объявить бредом сумасшедшего… И всё-таки не стоит им слишком доверять – можете потом раскаяться.

Ветер трепал его пепельную шевелюру, и он резко откинул со лба спутанные пряди.

– Да… развлекайтесь пока. У вас так мало времени… Скоро мы достигнем Корфа, а там… – Он красноречиво провёл пальцами у горла.

В его словах не было прямой угрозы, но этот жест…

– Когда мы прибудем в Корф? – поинтересовался Джен.

– Дня через три, не раньше, – равнодушно ответил Фроар. Внезапно он застыл, устремив взгляд вдаль, как будто что-то увидел там. Джен перегнулся через планшир, пристально вглядываясь в волны, но не заметил ничего особенного.

– Вы тоже увидели? – взволнованно проговорил министр. – Смотрите! – Он указал пальцем в сторону горизонта. – Я думал, мне показалось, был уверен, что глаза обманывают меня! Но вы тоже видите!

Дальше всё произошло быстро и внезапно. Фроар вдруг крепко ухватил Джена за пояс и толкнул, но тот успел вцепиться в планшир – иначе неминуемо оказался бы за бортом. Уже через мгновение, сообразив, что происходит, он пнул Фроара по голени. От боли и бессильной ярости лицо министра потемнело и руки разжались. Однако довольно быстро от его бешенства не осталось и следа, – Фроар снова был изысканно вежлив. Он, как ни в чём не бывало, опёрся на планшир и с подкупающей искренностью заявил:

– Да, я хотел сбросить вас за борт. Ну и что? Рыбкам тоже нужно есть.

Джен круто развернулся и стал спускаться по трапу.

– Жаль, конечно, что ничего не получилось. Впрочем, время есть. Придумаем ещё что-нибудь… – донеслось вслед.

– Если только я не удавлю тебя раньше!

Джена ошарашила собственная дерзость: первый раз в жизни он всерьёз помыслил убить человека! Ему нравилась такая перемена в себе. Что ещё сделает с ним этот странный вояж? И чем в конце концов все это завершится?

ГЛАВА V

Каюта Каспеля напоминала каюту Джена. Рундуки с медными петлями, украшенные миниатюрами, такая же широкая низкая кровать, резные кресла, огромные сундуки, щиты, как маятники покачивающиеся в такт движению судна, орнамент, ограниченный узорной решёткой, копья, луки, подставки с колчанами, полными стрел… Квадраты оконных стёкол, розовые от заходящего солнца.

Каспель, обхватив себя руками, сидел в кресле. С его худых плеч спадала голубая хламида, висевшая на нём, как на палке. Какие-то светлые мысли озаряли его мягкое лицо.

Джен стоял рядом с ним, пересказывая свой разговор с Сиварой и дальнейший инцидент с Фроаром.

– Фроар сказал, что мы будем в Корфе не раньше чем через три дня, – завершил Джен свой отчёт.

Каспель внимательно посмотрел на него, затем перевёл взгляд на потолок и зашёлся коротким смехом.

– Три дня, говорите. – Он нервно облизал губы. – Третий день не в счёт, так как на рассвете мы будем в поле зрения корфян. Нет, на третий день мы повернуть не сможем… – И он медленно, словно в такт своим мыслям, покачал головой.

Джен подтащил поближе кресло и уселся.

– И вы ещё говорите о том, чтобы Сивара влюбилась в меня! Времени-то совсем не остаётся. Люди не влюбляются друг в друга так просто за пару дней.

Каспель оторвался от своих размышлений и хитро посмотрел на него:

– Неужели? Дорогой мой, да я до самой свадьбы не видел свою будущую жену. И представьте себе, мы были счастливы вместе целых тридцать лет – до самой её смерти. Если вы хотите, чтобы Сивара осталась жива, постарайтесь, чтобы она полюбила вас, и поворачиваем к Наниху. Не сможете этого сделать – она погибла, И вы будете убийцей более, чем тот, чья рука лишит её жизни!

– Каспель! Как вы можете так хладнокровно разглагольствовать об убийстве! – не выдержал Джен. – Там, откуда я прибыл, не то что убить, даже помыслить об этом трудно! Это считается ненормальным, за это судят. Наконец, это просто не цивилизованно! И мы обычно не позволяем избежать наказания тому, кто сделает это или даже только попытается!

– Законы есть и у нас, но настоящая ситуация выходит за рамки законов, охраняющих права личности, ибо определяет судьбу нации. Ах, если бы вы только увидели Наних! Нелепо, конечно, сравнивать его с роскошным Корфом, чьи богатства добыты страданиями людей. Великолепный, славный в своей свободе, просвещении, в своём стремлении к прогрессу! Чем дольше мы ждём, чем дольше возимся с Корфом, заключая договоры, которых тот никогда не соблюдает, тем больше у корфян времени, чтобы подготовиться к войне. Сивара думает откупиться данью. Она не пострадает от этого, но жизнь бесчисленного количества мужчин и женщин Наниха, жизнь их детей изменится к худшему. Сивара приостановила строительство укреплений, чтобы продемонстрировать свою добрую волю, но Корф может атаковать внезапно, – и что тогда будет с Нанихом и со всей его доброй волей?

Старик сжал голову руками, словно она раскалывалась от боли, и вдруг раздражённо рявкнул:

– Судьба Сивары в ваших руках! Она любит вас! О! Принцесса – особа довольно откровенная, и, ручаюсь, вы это скоро почувствуете, если вовремя не объяснитесь с ней. Так что поторопитесь. Сегодня вы приглашены к ней на ужин. Это – хороший признак, – уже спокойнее завершил он, положил руки на подлокотники и, отвернувшись, посмотрел в окно. – Солнце садится. Принцесса ждёт нас с минуты на минуту. Вы готовы? – Он поднялся. – Секунду. – Каспель махнул рукой, чтобы Джен подождал, быстро подошёл к одному из сундуков и, отбросив крышку, извлёк оттуда лёгкий короткий нож. – Может, вам тоже вооружиться? – пряча нож за пояс, поинтересовался он. – В течение трёх дней, пока не показался Корф, все мы в относительной безопасности, но потом. Фроар вряд ли будет долго церемониться с оппозицией. – Он снова неприятно рассмеялся. – Много он понимает, этот Фроар! – Однако вместо того, чтобы снабдить Джена ножом, Каспель лишь критически оглядел его с ног до головы, словно проверяя, расправлены ли складки одежды соответственно случаю, и жестом пригласил следовать за ним. Они ступили в тёмный тесный коридор, ведущий к каюте принцессы. Каспель постучал, и старая служанка впустила их.

Сивара в платье из ткани, казалось, парившей в воздухе вслед каждому её движению, стояла у раскрытого окна своей каюты, и свежий морской ветерок, играя, трепал её волосы…

– Добрый вечер, Каспель! Добрый вечер, Джен! – обернувшись, поприветствовала она их и нежно улыбнулась. – Подождём Фроара?

В центре комнаты, вокруг маленького столика, на полу лежало четыре подушки; неприметная старая служанка в тёмной одежде, медленно ползая туда-сюда, приносила все новые и новые тарелки с разнообразными блюдами. Сивара кивнула за окно:

– Какой величественный закат! Такое небо – тайное, спокойное. Посмотрите! – Они подошли к окну.

Но вместо того, чтобы наблюдать закат, Джен во все глаза уставился на Сивару. Её кожа светилась в прозрачных нежно-розовых лучах заходящего солнца. Сколь маленькой, изящной и беззащитной казалась ему принцесса!

Почувствовав его горячее дыхание, Сивара с недоумением обернулась.

– Но вы ведь совсем не смотрите на море, – мягко упрекнула она. – Как тихо! Но чувствую, это закончится очередным штормом, пока мы дойдём до Корфа… Лакта – не лучшее время для путешествий, это сезон холодных ветров, сезон дождей, штормов. Если бы мы действительно собирались просто прогуляться вдоль побережья, мы бы не стали делать это в такое время года. Сейчас в море редко встретишь какой-нибудь корабль. И даже такой ветер кажется мне штормовым.

Каспель так углубился в созерцание небес, словно видел их первый раз в жизни. Джен про себя усмехнулся его прямодушной уловке. Старик явно давал ему время пофлиртовать. Джен открыл было рот, собираясь что-то сказать, но в голове вдруг всё перепуталось, и он так ничего и не произнёс.

Принцесса, склонившись над столом, потянулась за блюдцем, которое горничная поставила напротив неё. Каспель, улучив благоприятный момент, ткнул Джена в бок, и тот, набрав в лёгкие побольше воздуха, заикаясь и краснея, начал:

– Сивара…

– Да? – Она доверчиво обернулась.

– Я рассказал вам все о своей стране и её обычаях. Почему бы и вам не рассказать мне о ваших… Как у вас, например, признаются в любви…

Сивару, очевидно, смутил его вопрос, в глазах блеснула досада.

– Один из наших обычаев – никогда не говорить о любви. Нужно ли говорить о том, что свято. Мы просто любим, к чему же лишние слова…

Раздался лёгкий стук в дверь, и, прежде чем они успели обернуться, Фроар в пурпурном переливающемся шёлковом плаще решительно переступил порог. Прикрыв дверь, он скрестил руки на груди и, улыбнувшись, осмотрел всю компанию. Колючий взгляд скользнул по Джену, однако тот не остался в долгу. Престарелая горничная, появившаяся в проёме двери примыкающей каюты, скрылась, когда вошёл Фроар, и через минуту появилась снова с дымящимся котлом, который она, пододвинув графин, водрузила на стол и стала разливать варево по маленьким чашечкам.

– Присядем? – предложила Сивара, удобно устраиваясь на своей подушке. – Вы, Фроар, слева от меня, Каспель – справа, как обычно. А вам, Джен, придётся сесть напротив.

Они опустились к столу. Сивара грациозно поднесла чашку ко рту, пробуя бульон. Вскоре и остальные, присоединившись к ней, потягивали ароматную жидкость.

– Дня через три мы прибудем в Корф. Джен уже донёс это до вашего сведения? – Фроар повернулся к принцессе. – Я утром объявил ему дату окончания нашей прогулки.

– Нет. – Сивара подняла голову. – Следовательно, мы далеко продвинулись. – Разве не так?

Фроар удивлённо посмотрел на Джена.

– Следовательно… Следовательно, он не доносчик.

К окончанию трапезы поднялся такой ветер, что, врываясь в окна каюты, он с шумом трепал занавески и заворачивал утлы скатерти. Сивара, рассеянно наблюдая за этим, наконец предложила закрыть окно. Фроар с Дженом одновременно бросились выполнять её просьбу, но Фроар оказался ближе и, загородив собой оконный проем, на некоторое время замер, всматриваясь в тёмное ночное небо, где, подрагивая, мерцали первые звёзды.

– Ветер поднялся, – равнодушно заметил он чуть погодя.

– Надеюсь, это не значит, что начинается ещё один шторм, – бросила Сивара через плечо. – Не хотелось бы, чтобы путешествие затянулось, – пояснила она, и мягкий тон её нежного голоса сделал это короткое замечание прелестным. – Нужно достичь Корфа как можно быстрее и покончить раз и навсегда со всеми этими неприятными делами. Как вы полагаете, ветер встречный или попутный?

– Кажется, попутный. – Фроар вернулся к столу.

Принцесса, скосив на Джена лукавый взгляд, опустила глаза и весело фыркнула. Джен покраснел, уставился в пол и тут же почувствовал, как Каспель под столом наступает ему на ногу.

Раздался негромкий стук в дверь. На пороге появился слуга в тёмном плаще.

– Прошу прощения. – Вероятно, его смущало присутствие принцессы. – Я к министру Фроару. – Слуга поёжился, словно ожидая, что великан в красном плаще швырнёт в него чем-нибудь, но тот лишь извинился перед принцессой, слегка поклонился остальным и вышел.

Марсия притворила дверь. Каспель некоторое время оставался неподвижен, размышляя о чём-то, затем поднялся.

– Похоже, что-то случилось. Пожалуй, мне тоже лучше пойти. – Он кивнул принцессе и откланялся.

Оставшись наедине, Сивара и Джен некоторое время молчали.

– Вина? – встрепенулась принцесса и, потянувшись за стаканом Джена, перегнулась через стол; плавно взлетели и опустились бабочки-рукава, и Джен, протянувший руку навстречу и случайно коснувшийся её тонкого запястья, вдруг начал заикаться. Принцесса улыбнулась, поставила графин и села.

– О да, вы, похоже, уже влюбились в меня, однако, как я понимаю, вам мешает застенчивость… Робки вы от природы… – Сияющие глаза принцессы смеялись.

– Хуже всего, Сивара, то, что я действительно пребываю в странном состоянии. Мне кажется… я люблю вас, – удручённо признался Джен.

– Странно… Вы что же, не желаете пребывать в этом состоянии? – Она кокетливо улыбнулась, её голос звучал так нежно… – Отрадно слышать! Мне не следовало заводить этот разговор… Уж лучше бы вы не любили меня, Джен…

Он посмотрел на Сивару:

– Почему? Потому что вы – принцесса?

– Дело не в положении, а во времени. – Она вдруг стала серьёзной. – Разве вы могли бы править рядом со мной? Вы не нанихец. Я вольна выходить замуж за кого угодно, но вот примет ли вас мой народ? Взгляните на себя! Вы даже не знаете, как вести бой, по крайней мере в нашем мире.

– В бою можно воспользоваться кулаками, я не слаб! – нетерпеливо перебил он.

– Ваши кулаки! – насмешливо бросила она. – О да – кулаки против мечей, копий и стрел…

Тем не менее в тоне принцессы было что-то такое, что заставило его пересесть на подушку Фроара, поближе к ней.

– Не нравится мне ваш мир, – внезапно заявила она. – Вы молоды, но не уверены в себе. Ваш мир подавил вас, как крепостное право в Корфе сломило дух его юношей. Мужчина, претендующий на мою благосклонность, должен быть дерзким, находчивым, смелым…

– Что мне сделать, чтобы вы поняли, что я не такой, как вы думаете?

Она обиженно выпрямилась, встала и медленно подошла к окну. Джен, поколебавшись, присоединился.

– Сивара…

И тут он поцеловал её с силой, которая делала невозможным отказ, поцеловал по-настоящему… На какой-то миг она поддалась, однако тут же быстро вырвалась из его крепких объятий. Её широко раскрытые глаза были полны негодования.

– Если бы я могла любить вас! – воскликнула она так громко, что Марсия, на всякий случай находившаяся поблизости, озадаченно просунула в дверь растрёпанную голову.

– Я не обычная женщина! Я не имею права любить! Я – только марионетка в своём государстве среди других равнодушных марионеток! – Она отвернулась. Тощая служанка предпочла благоразумно скрыться.

Джен был рассержен не меньше принцессы. Великолепный поцелуй вызвал в нём желание немедленно его повторить. Он сжал Сивару в объятиях и закружил по комнате.

– Я заставлю тебя полюбить! Я сделаю так, что ты полюбишь меня! – И он поцеловал её снова. Сивара не сопротивлялась; их губы слились надолго, её руки легли ему на спину. Потом её словно прорвало, и она забормотала, отведя глаза:

– Это невыносимо! Когда они вытащили тебя из моря, я чувствовала только жалость. Только жалость – такой молодой и такой измученный! Если бы я знала, к чему приведёт моё сострадание! – Она улыбнулась мысли, внезапно пришедшей ей в голову: – Знаешь, я готова снова бросить тебя в воду.

– Сивара… – Его рука притянула её снова, как вдруг дверь распахнулась и в каюту стремительно ворвался Фроар с перекошенным от гнева лицом. Хватило одного взгляда, чтобы остудить пыл Джена и пресечь кокетство принцессы. Видимо, случилось что-то серьёзное. За Фроаром с опасливой, бессмысленной улыбкой тащился Каспель. Сивара поспешила к ним, а Джен опустил руки и отвернулся.

– Корабль сошёл с курса! – проскрежетал Фроар голосом, похожим на громыхание железного колеса по булыжникам. – Под компасом оказался магнит. Мне надоели эти… эти фокусы! Я требую запереть Каспеля и всех его прислужников под замок, чтобы в конце концов завершить это треклятое путешествие!

Сивара обернулась к Каспелю, как к напроказившему ребёнку.

– Ваших рук дело? – мягко спросила она. Каспель испуганно взглянул на неё, беспомощно улыбнулся и кивнул.

Она в сердцах сжала руки:

– Ну почему у нас все не как у людей! Каспель! Я же предупреждала вас, что моё последнее слово – приказ! – Он ничего не ответил. – Не мудрено, Фроар, что вы рассвирепели, я вот тоже в гневе…

Сивара явно собиралась простить и отпустить Каспеля, но Фроар резко перебил её, указав на Джена:

– Этого тоже под замок! Он помогает Каспелю!

– Это правда? – Гнев Сивары перекинулся на Джена. – Нет! Можете не отвечать! Я должна была предположить это! – Она опять набросилась на старика в голубом: – Как вы посмели так поступить со мной! Это вы надоумили его объясниться мне в любви, так? А обо мне вы подумали? Или вы решили, что я смогу…

– Ни о ком он не думал, – торжествующе вставил Фроар. – Он ведь использует все средства, чтобы прервать наш вояж. Он готов и вас убить, только бы не пустить в Корф! Вот так-то, моя маленькая принцесса!

– Фроар! Опомнитесь! Что вы такое говорите? – Принцесса даже притопнула ногой.

– Спросите его, если, конечно, он ответит, – зло усмехнулся Фроар.

Сивара посмотрела на Каспеля. Тот опять молча кивнул. Принцесса в ужасе отшатнулась от него, налетела на Джена и вдруг зашлась в истерическом смехе.

– Скажите мне, ну скажите, какая ещё женщина была так замешана в интригах?

Любопытная Марсия, снова просунувшая лохматую голову в дверь, с интересом наблюдала за происходящим. Резко оборвав смех, Сивара закрыла лицо руками, устыдившись своей невольной вспышки. Все трое бросились было к ней, чтобы утешить, но столкнулись и застыли, с ненавистью глядя друг на друга. Кремниевые глаза Фроара злобно сверкали; Джен с Каспелем готовы были испепелить его взглядом. Сивара властно взмахнула рукой, призывая их к спокойствию, а потом, бессильно уронив руку, с достоинством выпрямилась:

– Теперь слушайте мой приказ! Отныне все дела, касающиеся этого путешествия, передаются в руки Фроара и его людей! – Резкие черты лица великана ещё более заострились, и он победоносно пригладил седые космы.

– Что касается вас, Каспель… Я бы не поверила, что вы помышляете убить меня, если бы вы сами не подтвердили это! Вы любите меня, я знаю. И не вы бы совершили это убийство, а демон ваших убеждений! Чувство долга говорит в вас! Я понимаю, однако и мой последний приказ продиктован не сердцем… Сознанием долга? Может быть. Я тоже люблю вас, Каспель! Всем сердцем! Я благодарна вам за годы заботы обо мне, за ваши нравоучения и советы. Но теперь я должна сама… – Принцесса замолчала, тяжело переведя дух, словно собираясь с силами, чтобы произнести последние слова. – Возвращайтесь к себе в каюту. Охрану вам Фроар, думаю, обеспечит. И если не будете предпринимать больше ничего недозволенного, вам не причинят зла. Так, Фроар?

Снаружи доносилось нетерпеливое поскуливание ветра в переплетающихся дебрях такелажа. Палуба тяжело вздымалась под ногами. Пытаясь сохранить равновесие, принцесса оперлась рукой о резную панель; лёгкие складки её жёлтого платья казались языками пламени, лениво вспыхивающими в такт движению корабля.

– А этого? – Фроар указал на Джена.

– К Каспелю, – презрительно усмехнулась Сивара.

– Прекрасно! – удовлетворённо хмыкнул Фроар и поманил угрюмых людей, неизвестно откуда появившихся в дверях. Завидя стражу, Каспель сгорбился от горя, уткнул в ладони морщинистое лицо. Принцесса ободряюще коснулась его плеча.

– А сейчас, Сивара, – резко проговорил Фроар, – я должен сказать кое-что лично вам. Вам тоже нужно поостеречься. Да, мы взяли Каспеля под стражу. – Он усмехнулся, кивнув в сторону старика. – Но долго ли он пробудет вашим пленником? – Стражники потихоньку подталкивали Каспеля с Джеком к выходу, и Фроар, повысив голос, наставительно продолжил: – Нет никакой гарантии, что вся команда на нашей стороне и Каспеля в скором времени не освободят. Стражу можно подкупить. Я знаю, что несколько человек действительно преданы мне, в остальных же – не уверен. Но пусть наши враги поберегутся! Я надеюсь получить ваши санкции для решения всех вопросов, касающихся их.

Принцесса энергично кивнула.

– В таком случае, оставайтесь в каюте до конца путешествия. О пище я позабочусь – по крайней мере, она не будет отравлена. Настоятельно вас прошу, не покидайте каюту!

– Я поняла, – серьёзно ответила Сивара.

Он подал знак и, пока слуги выволакивали Каспеля и Джена в коридор, встал перед принцессой, заслоняя неприятное зрелище.

– Пересажать бы под замок всех каспельских прислужников, тогда мы могли бы держать команду на коротком поводке, – вздохнул он мечтательно.

– А что, если отправить этого Джена туда, откуда его вытащили, – то есть за борт. Многие проблемы решились бы сами собой… – проговорила Сивара, однако пристальный взгляд колючих глаз заставил её осечься. – Впрочем, я не настаиваю. – Она в смятении протянула Фроару обе руки.

– Только пока вы влюблены в него, Сивара! Вы не настаиваете, только пока влюблены! Любовь и политика – вещи несовместимые.

Юное лицо принцессы стало жестоким.

– Вы полагаете, я люблю его? Этого… Этого слюнтяя! – Она в гневе сжала кулачки. – Да ещё после того, как выяснилось, что это Каспель подослал его объясниться со мной! И он согласился! По приказу! И вы думаете, что я стану заботиться о нём?

– Мне бы очень хотелось поверить сейчас в вашу искренность, – сурово проговорил Фроар и бросил стражникам: – Трое – в каюту Каспеля! Остальные оставайтесь возле двери. Один из них – бессильный старик, второй и вовсе похож на дитятю, справитесь в случае чего. Я скоро пришлю смену. – Он повернулся к Сиваре: – Доброй ночи, моя принцесса, – и, галантно поклонившись, на прощание поцеловал ей руку. Её покоробила надменность, с которой он сделал это. Или ей только показалось? Все ещё не желая верить себе, Сивара брезгливо отдёрнула руку.

Каспель и Джен в сопровождении трёх слуг проследовали в каспельские апартаменты. Двое охранников заняли пост у окна, третий – у двери.

– Надежды на возвращение рухнули. – Каспель, дрожа, опустился на кровать и, пока один из фроаровских слуг возился со светильником, тихо вздохнул: – Бедный Наних!

Джен подсел рядом и, положив руку на согбенную спину старика, обнял его:

– Каспель, простите меня!

Тот закашлялся и, качая головой, с отчаянием повторил:

– Бедный, бедный Наних…

Снаружи, в сетях такелажа отчаянно выл ветер и волны тяжело бились о борт, раскачивая корабль из стороны в сторону.

– Надеюсь, мы утонем, – тихо промолвил Каспель.