Текст книги "Паломник. Книга первая"

Небо окрасилось оранжевым и розовым, воздух становился все холоднее. Данзен последовал наставлениям Сарнай. Он шел быстро, но не надевал капюшон, чтобы оглядывать окружение.

Это не помогло ему в прошлый раз, но что толку себя корить. Способности Сюнты позволяли тому наносить удары издалека, и заметить его заранее было непросто. Если бы Данзен его заметил, Астра позаботилась бы об остальном.

Наемник услышал ручей еще до того, как его увидел. Добравшись до воды, он опустился на колени и ополоснул руки и лицо. А потом достал из сумки мясной пирог, который сделала для него Сарнай. Женщина заботливо завернула его в сухие листья и обвязала шнурком.

Данзен съел его на ходу, стараясь отыскать убежище на ночь.

Невысокие холмы у подножия сменились обрывистыми склонами, среди которых вилась горная тропа. Вода в ручье теперь бежала куда быстрее, и Данзен то и дело замечал под поверхностью отблески рыбьей чешуи.

Солнце закатывалось за горы, тени удлинялись, и все вокруг окрашивалось в оттенки синего, которые постепенно становились темнее. Данзен прибавил шагу, не сводя глаз со скал, что тянулись слева.

Когда бывший убийца уже начал жалеть, что у него нет с собой факела, он заметил на склоне футах в четырех от себя какое-то темное пятно.

Он вскарабкался по камням и присел на корточки перед входом в дыру, достаточно просторную, чтобы можно было забраться внутрь. Данзен вздохнул и пролез в пещеру. Внутри было сыро и пахло камнем.

Он затих, ожидая какого-нибудь движения. И, ничего не дождавшись, снял сумку, достал второй комплект одежды, завернулся в него поверх первого и натянул на голову капюшон. Ночью станет еще холоднее, но Данзен не хотел разводить костер, особенно здесь, на совершенно незнакомой территории.

Он снял пояс и ножны и положил Астру рядом, так, чтобы тут же вытащить оружие, когда оно понадобится. Если понадобится.

Отыскав положение поудобнее, прижав колени груди, а спину – к стене пещеры, Данзен уснул.

Утром его разбудило птичье пение, но внимание немедленно приковала тень, которая будто бы тянулась от входа прямо к нему.

Данзен выкатился наружу с оружием наготове и увидел перед собой старика, сгорбленного, но бодрого, в грязноватых одеждах, с лысой головой и длинной белой бородой, морщинистыми щеками и почти оранжевыми глазами.

– Ты пришел меня убить? – спросил старик без всякого страха.

– Ты Далан? – вместо ответа спросил Данзен.

– Да.

– Нет, я не собираюсь тебя убивать. Я пришел сюда по просьбе человека из деревни Шуя.

– Тебя послал кто-то из деревни?

– Да, – подтвердил Данзен и сунул было руку во внутренний карман, чтобы достать рисунок.

– В таком случае пойдем туда, где я живу. Уверен, что ты не откажешься от сытного завтрака. И, проспав всю ночь здесь, порадуешься теплу костра.

Вдвоем они молча прошли вверх вдоль ручья. Отшельник Далан умело отыскивал путь среди камней, будто делал это уже миллион раз.

Что, собственно, так и было.

Они дошли до места, где солнечный свет падал прямо между двух вершин. Благодаря этому необычному явлению лучи проникали глубоко в толщу прохладной воды в ручье и заставляли искриться камни на дне.

– Сюда, – сказал Далан и принялся взбираться по камням, которые Данзен, скорее всего, сам бы не приметил.

Следом за отшельником он взобрался на уступ, оттуда – на следующий, где обнаружился вход в уютную, отлично освещенную пещеру. Внутри в одном углу уже горел огонь, и дым уходил наружу через отверстие среди камней. Рядом с костром лежала пара стеганых спальных подстилок, у дальней стены напротив входа стояла бочка с водой и были сложены всяческие припасы.

Далан жестом пригласил бывшего убийцу сесть на одну из подстилок. Устраиваясь, Данзен заметил у одной стены что-то вроде шкафа, на котором лежало множество трав и каких-то других предметов.

Напевая какой-то мотивчик, который Данзен никогда не слышал прежде, отшельник поставил на огонь горшок с водой. Потом он бросил туда сушеное мясо и корнеплоды, перемешал все и только тогда добавил немного специй.

– Нужно подождать, чтобы получилась хорошая похлебка, и я уж точно хочу, чтобы она сварилась как следует, – сказал отшельник и устроился напротив Данзена. Он облизнул губы и оглядел гостя. Его глаза на секунду обратились к рукояти Астры.

– У тебя необычное оружие.

Данзен кивнул.

– И, как я понимаю, ты в деревне недавно? Кажется, мы прежде не встречались.

– Нет, не встречались.

– А имя у тебя есть?

– Жители Третьего района зовут меня Паломником. Меня устраивает.

– Паломник, значит? – Отшельник улыбнулся, и в его глазах зажглись огоньки. – Вот так имя. Полагаю, ты лишь недавно пришел в долину. Разве что ты из Чутама?

– Я здесь недавно.

– И как тебе екаи?

– Сначала я в них не верил. А потом убил нескольких.

– Убил?

Данзен взял сумку, вытащил полевой дневник, который нашел в монастыре, и показал его отшельнику.

– Ты все это сам написал?

– Нет, нашел там, где поселился.

– Да? Где это?

– В монастыре неподалеку от Третьего района.

– Как тебе удалось поселиться в монастыре? Он принадлежит старейшине Сондерсу.

– Я спас его племянника от сборщиков долгов, и он отдал мне монастырь.

Далан рассмеялся; хриплый звук совершенно не походил на его голос.

– Шедруп снова взялся за старое?

– Да.

– Он необычный юноша, знаешь ли, – заметил отшельник, и его взгляд погрустнел.

– Я заметил.

– Сейчас он кажется бестолковым пьянчужкой, но прежде, еще лет десять назад, он полностью посвящал себя работе с собственным эхом. И поднял бы это искусство на новую высоту, если бы не гибель жены и сына. В то время на деревню то и дело нападали бандиты. Шедруп с семьей жил на самой окраине, и их дом первым попал под удар. Сам он в то время находился в монастыре, там, где теперь живешь ты. Настоятель, с которым они были добрыми друзьями, как раз только скончался, и Шедруп улаживал кое-какие его дела. А когда вернулся домой, обнаружил, что вся его семья погибла. Такие дела.

– Ясно, – откликнулся наконец Данзен. – Это многое объясняет.

– Можно мне взглянуть? – спросил отшельник и кивнул на дневник.

Данзен передал журнал ему, придерживая пальцем страницу с описанием нодзути.

– Это екаи, которых я убил. Их было несколько.

– Нодзути… Отвратительные создания, – заметил отшельник. Какое-то время он листал журнал, затем кивнул. – Думаю, так и есть. Этот журнал принадлежал настоятелю. Его звали Буянт… Буянт Мэргэн. Да, именно так. Кто бы мог подумать, что ему нравилось описывать екаев! – Отшельник вернул дневник Данзену. – О настоятеле Мэргэне мы можем поговорить и потом. Так что заставило тебя прийти сюда?

Данзен вытащил из внутреннего кармана рисунок Сарнай и передал его собеседнику. Далан какое-то время рассматривал пятна на листке и кивал.

– Они на спине ребенка, – сказал Данзен.

– Я догадался. Мне доводилось видеть подобные отметины. Чей ребенок?

– Сарнай и Хамдо.

– Таким молодым родителям пришлось столкнуться со столь серьезной болезнью. И, судя по рисунку, она вполне может погубить ребенка. Если ничего не предпринять, я бы дал ему от силы дня три-четыре.

Отшельник сложил листок и положил себе на колено. Потом шумно выдохнул и обратился к Данзену:

– Скажи мне, Паломник, доводилось ли тебе убивать великанов?

Глава четвертая

Данзен Равджа пролистал дневник, написанный Буянтом Мэргэном, настоятелем монастыря, в котором теперь жил.

Он отыскал нужную страницу и поморщился, читая описание:

«Прежде дайдаработчи были столь велики, что их движения сформировали наш мир. Они по-прежнему огромны, а немногие, что живы до сих пор, поселились в долинах между деревней Шуя и Диюем, среди гор Панчен. В следах древних дайдаработчи собирались озера, а ударами кулаков они создавали долины и ущелья. У дайдаработчи лысые головы, серая кожа, большие белые глаза, длинные языки и острые когти. Из-за вырождения новые дайдаработчи появляются на свет уродами. Кроме того, они становятся все глупее и начинают враждовать с людьми.

К некоторым екаем следует относиться с уважением и всячески поощрять их сотрудничество с людьми. Но дайдаработчи не относятся к числу подобных добрых существ. Это отвратительные создания, и постепенное вырождение обрекло их вид на исчезновение. Они упрямы, опасны и, хотя прежде были травоядными, теперь предпочитают мясо».

Данзен снова вспомнил слова отшельника о том, что ему придется убить великана.

При этой мысли хмурое выражение его лица сменилось легкой усмешкой. Наемнику казалось, что Далан видит его насквозь. Беседуя со старым отшельником, он невольно припомнил старейшину Сондерса, хотя у того и было куда больше денег и влияния.

Отшельник явно догадался, кто он такой, и, возможно, кем он был прежде, и потому без всяких колебаний заявил о том, что ему придется убить великана. Хотя Далан, возможно, и подозревал, что Данзен бежит от прошлого, он не знал об этом прошлом наверняка. И точно не мог догадаться о том, как умело Данзен мог отыскать и прикончить добычу.

Тем не менее Далан явно неплохо понимал, на что способен его гость.

– Как ни печально, этот великан отличается особенно мерзким характером, и мне уже приходилось сталкиваться с ним прежде, – сказал отшельник, когда Данзен собрался в путь. – Я уверен, что екаи долины Генсин могли бы принести человечеству много пользы. Если бы только люди понимали, что это за создания и сколь многому мы можем друг у друга научиться, мы могли бы жить бок о бок и помогать друг другу. Но дайдаработчи – настоящее отребье, и даже если наступят блаженные времена, когда мы станем жить ближе к екаям, этим ужасным великанам в новом прекрасном мире места не будет. И они становятся все тупее. Дайдаработчи размножаются не так уж часто, но каждый раз отпрыск оказывается еще хуже родителей. Все они невероятно глупые и впадают в гнев без всякого повода, так что договориться с ними невозможно.

Выслушав эту речь, Данзен кивнул.

– Прости. Просто уж очень они меня разозлили. И, можешь мне поверить, я старался, как мог. Время от времени я пытаюсь им помогать, но тот, что поселился здесь неподалеку, ни с кем не ладит. Ладно, полагаю, стоит перейти к делу. Чтобы закончить лекарство, мне нужна прядь волос дайдаработчи. Их волосы обладают необычайными свойствами, которых нет ни у одного растения или минерала в долине. Принеси мне прядь. Возможно, тебе даже не придется его убивать, но следует готовиться к худшему.

Устроившись на уступе неподалеку от пещеры отшельника, Данзен перелистнул страницы дневника и отыскал описание змееподобных нодзути. Прежде он собирался исправить запись о подвижности этих созданий, что и сделал теперь, а потом спрятал дневник в сумку.

Покончив с этим, он встал и повернулся в направлении, которое указал ему Далан. Если отшельнику нужна всего прядь волос, возможно, удастся заполучить ее, не убивая великана.

Далан сказал, что до обиталища ближайшего дайдаработчи удастся добраться только к закату, но это было Данзену на руку. Если он будет действовать осторожно и тихо, то сможет добыть волосы, пока великан спит.

С этой мыслью Данзен продолжил путь.

Решив, что настало время подкрепиться, он на ходу он съел еще один пирог Сарнай. Похлебка, которую приготовил отшельник, была хороша, но мясной пирог всегда лучше, и Данзен порадовался тому, что в сумке лежит еще несколько.

На ходу он вновь обратился мыслями к своей последней жертве, молодому убийце Сюнте. Пусть и не сразу, но рано или поздно в Братстве прознают, что с ним что-то случилось. Но вот о том, как они поступят после этого, оставалось только гадать.

Они могли отправить других убийц, чтобы те отыскали тело и узнали, как Сюнта погиб. Или же просто не обратить на его смерть внимания. Данзен мог только надеяться на такой поворот дела. Если в долине начнут появляться незнакомцы и задавать вопросы, ему придется залечь на дно.

Возможно, Данзену следовало найти информатора в Чутаме. В конце концов, если в долину заявятся новые убийцы Братства, сначала они окажутся именно там. Но во всем городе он знал только одного человека, Еву Инь, странную, меняющую облик владелицу публичного дома. Из всех, кого ему довелось встретить в долине Генсин, ей он доверял меньше всего.

С другой стороны, знакомство с владелицей публичного дома могло оказаться полезным. Не все убийцы посещали заведения такого рода, но там обязательно оказывался кто-то, кто их знал, так что бордель был отличным местом для сбора информации.

Но такой союзник обойдется недешево, это Данзен отлично понимал.

Как и говорил отшельник, Данзен уловил вонь задолго до того, как увидел самого великана.

Солнце уже садилось, и горы постепенно погружались во мрак. Данзен рефлекторно пригнулся, огибая очередной поворот, и увидел перед собой испражнявшегося гиганта раз в восемь выше любого обычного мужчины. При этом зрелище Данзен едва не свалился обратно за скалу, из-за которой вышел.

Пока дайдаработчи заканчивал свои дела, бывший убийца успел взять себя в руки. В воздухе висела ужасающая вонь.

Великан поднялся и отошел на несколько шагов, потом уселся на большой камень и издал какое-то неразборчивое ворчание.

Как и было написано в дневнике, у дайдаработчи была серая кожа, настолько изуродованные плечи, что он казался горбуном, и лицо, похожее на что-то среднее между человеческим и обезьяньим. Длинные волосы на голове гиганта гривой спускались ему на спину, да и все остальное обнаженное тело тоже покрывала растительность. Каменистая площадка, где он обитал, была завалена дерьмом и костями.

Не обращая внимания на зловоние, Данзен прятался до самого заката.

Он не мог пользоваться факелом или другим источником света, но на безоблачном небе уже всходила луна, выросшая почти на три четверти, так что округа будет достаточно различима.

Наконец великан сполз с камня и растянулся на земле.

Когда он захрапел, Данзен приготовился действовать.

* * *

Бывший убийца соскользнул со скального выступа, на котором прятался, и приземлился так осторожно, будто в нескольких футах от него спал младенец.

Чтобы избавиться от лишних помех, которые могли мешать или издавать посторонние звуки, он оставил сумку наверху и спустился совершенно бесшумно.

Он слышал размеренный храп великана, и на секунду замер, когда громадный екай перевернулся на другой бок, сплюнув при этом на землю здоровенный ком соплей. Хотя вонь великана ощущалась даже наверху, здесь она стала почти невыносимой.

Однажды, много лет назад, Данзен прикончил одну из целей, когда та вышла в сортир. Для этого ему пришлось полдня прятаться за этим деревянным строением.

Но тут все было куда хуже.

Стараясь как можно реже дышать носом, Данзен приник к земле и тихо достал Астру.

Ему нужно всего несколько прядей волос.

Он отлично видел блестевшие в лунном свете спутанные космы дайдаработчи. Екай лежал к нему спиной, открывая обзору покрытую грязью спину.

Данзен оглядел землю, чтобы убедиться, что ему ничто не помешает. Если не считать отдельных костей и кучи экскрементов, путь был свободен.

По-прежнему не выпрямляясь и удерживая меч так, что его острие было обращено назад, Данзен начал подкрадываться к великану. Громадный екай закряхтел и перевернулся на спину. Данзен замер, а его сердце попыталось забиться ему в глотку. Не обращая внимания на вонь, он глубоко вдохнул через нос и загнал сердце на место.

Данзен как раз миновал кучу навоза, и тут дайдаработчи повернулся в его сторону и открыл глаза с громадными молочно-белыми зрачками.

Когда великан сел, задрожала земля. Данзен быстро отскочил в сторону. Великан повел рукой в направлении человека и с кряхтением поднялся.

Данзен замер, пытаясь выровнять дыхание.

Как будто не замечая бывшего убийцу, дайдаработчи поднял голову и раздул ноздри. Потом сунул палец в ухо, достал оттуда ком ушной серы и щелчком отправил его на землю.

Чтобы проверить свое подозрение, Данзен нагнулся, схватил кость какого-то животного и швырнул ее влево от себя.

Великан оживился, дернулся в сторону звука – и приземлился физиономией прямиком в кучу собственных экскрементов.

Данзен кивнул. Дайдаработчи определенно его не видел.

С этой мыслью он потянулся было за еще одной костью, но та сдвинула чье-то ребро. Великан поднял голову из кучи дерьма и уставился на Данзена.

Дайдаработчи бросился в сторону бывшего убийцы, и тот едва успел убраться с дороги. Подпрыгнув, он оперся ногой о запястье великана, но тот тут же взмахнул другой рукой и едва не поймал человека.

Данзен запустил в полет Астру, клинок свистнул в воздухе и направился прямиком в лоб великана.

Ж-жух!

Астра оказалась недостаточно острой, чтобы пробить череп великана, и застряла у екая во лбу. Дайдаработчи взревел, по его физиономии потекла кровь.

К удивлению и раздражению Данзена, великан даже не попытался вытащить торчавший из его лба меч. Обычно Астра немедленно возвращалась к хозяину, но теперь она намертво застряла и не могла шевельнуться.

Слепой дайдаработчи попытался раздавить Данзена кулаками. Он беспорядочно залупил по земле, но его цель успевала увернуться от каждого удара.

Безошибочно подгадав момент, Данзен прыгнул вверх и приземлился на запястье великана, а оттуда перебрался на плечо. Потом бросился вперед, зацепился за громадное ухо и попытался перемахнуть поближе ко лбу в надежде вытащить клинок.

Тут великан как раз вовремя взмахнул рукой перед физиономией, и Данзен полетел вниз. Он плашмя рухнул на землю и на одном адреналине успел увернуться от отчаянного шлепка великана.

Дайдаработчи раздраженно взревел. Капавшая со лба кровь теперь добралась до его губ. Напуганный великан тяжело дышал. Когда он снова заревел, в воздух взлетели брызги кровавой слюны. Данзен, который тоже едва переводил дыхание, ждал, когда великан вновь попробует его пришлепнуть.

Как только громадная серая ладонь опустилась, он отступил в сторону и прыгнул, вновь зацепился за руку, взобрался вверх и попытался проделать прежний маневр.

Сначала плечо, потом ухо, потом…

Данзен оказался прямо перед лицом великана как раз в тот момент, когда тот в бездумной попытке поймать человека собрался отвесить самому себе пощечину.

Вместо того, чтобы схватиться за меч, бывший убийца позволил себе упасть ниже, на уровень рта екая. Уцепившись за губу, он перекинул свое тело в сторону, и тут великан влепил ладонь прямиком себе в физиономию.

Дайдаработчи пошатнулся, издал нечленораздельный рык и рухнул навзничь.

Тело Данзена покрывала кровь, и он обеспокоился было, но тут же сообразил, что вся она принадлежит его противнику. Он заставил дайдаработчи вогнать меч глубже в собственный череп, что и стало последним ударом.

Раздался знакомый свист, означавший, что Астра возвратилась к хозяину, и слегка ошалевший Данзен поглядел вниз, на ножны. Клинок и даже рукоять были покрыты кровью. Наемник вытащил оружие и приготовился на случай, если великан вновь пошевелится.

Он медленно подобрался к неподвижному существу. Голова дайдаработчи безвольно упала на бок, язык вывалился, изо рта вырывалось зловонное дыхание. И точно, в черепе великана зияла дыра, будто его сразила громадная стрела, прошедшая навылет.

Шлепнув самого себя, он протолкнул меч Данзена прямиком в мозг, а затем Астра вылетела из затылка, чтобы вернуться в ножны.

Данзену нечем было очистить оружие, и он отправился добывать волосы дайдаработчи. Бывший убийца схватил в кулак здоровенную прядь, но волосы так воняли, что он тут же отказался от мысли убрать их в сумку.

Данзен все еще возился с добычей, когда его отвлек тяжкий вздох.

Он приготовился нанести новый удар, но великан больше не шевелился. Вздох оказался последним.

С окровавленным мечом в одной руке и пучком волос дайдаработчи в другой Данзен вернулся на уступ, где оставил сумку. Издалека до него донеслись незнакомые звуки, крик какого-то животного, а может, екая.

Следовало найти убежище, но сначала нужно было вымыть клинок и вонючие великанские волосы.

Данзен направился по тропе на запад и наконец вышел к ручью, из которого пил прежде. Он отложил волосы дайдаработчи в сторонку и занялся мечом, заодно ополоснув и ножны. Отверстия по сторонам позволяли воде легко протекать насквозь. Потом он как мог вымыл волосы великана, камнем счистив с них часть грязи.

Удовлетворившись этим, Данзен оглядел склон в поисках достаточно просторной пещеры, где он мог бы укрыться на ночь.

Наконец он отыскал подходящую и, оказавшись в уютном небольшом пространстве, уснул, прижав колени к груди и положив меч рядом.

* * *

Данзен Равджа заметил пещеру отшельника.

На секунду он замер, наслаждаясь звуком журчавшей слева воды, видом кружившего над головой в поисках добычи ястреба, запахом цветов, который доносил ветер.

Будто учуяв его, Далан вышел наружу и жестом пригласил гостя взобраться наверх.

– Вижу, ты добыл волосы великана, – сказал старик и указал на плоский камень, куда их следовало положить. При свете дня его оранжевые глаза казались еще более пронзительными.

– Я их вымыл.

Отшельник хмыкнул.

– Стоило помыть дважды. От них несет.

Далан издал какой-то звук и принялся копаться в ящиках своего шкафа, пока наконец не отыскал нож. Он присел на корточки и стал нарезать волосы, будто это был сельдерей, сбрасывая готовые порции в деревянную плошку.

– Ты не сказал, что великан слеп.

– Я же предупреждал, что их род вырождается, и предположил, что ты сделаешь соответственные выводы. – Он оглядел Данзена и только теперь заметил, что одежда бывшего убийцы покрыта кровью. – Ты его убил?

Данзен кивнул.

– Ну и хорошо. Я, конечно, стараюсь мирно сосуществовать со всеми екаями, но этот… – Далан крякнул от отвращения. – Обычно я за то, чтобы екаи и люди жили вместе. Но не в этом случае. Сегодня у екаев в горах будет повод для радости.

Далан переложил нарезанные волосы в глиняный горшок, добавил немного воды и поставил сосуд на огонь. Когда вода закипела, он вновь вернулся к шкафу, взял из крохотной баночки щепоть какой-то травы и рассыпал ее по поверхности готовившегося лекарства. В воздухе разнесся запах паленой плоти с легким привкусом розмарина.

Данзен вышел наружу.

– Что, не нравится запах? – крикнул из пещеры отшельник, который между тем добавлял в варево новые ингредиенты.

Данзен не ответил.

Он дождался, когда старик закончит лекарство, которое в итоге оказалось черной притиркой, такой густой, будто отшельник намешал угля в застывшее варенье.

– Этого должно хватить, – сказал Далан, передавая запечатанный глиняный горшок Данзену. – Оставшиеся волосы я приберег. Я вымою их еще пару раз и сохраню на случай, если другим детям в деревне понадобится то же лекарство. Я бы предложил тебе заночевать здесь, но, подозреваю, тебе не терпится отправиться в обратный путь.

Данзен кивнул.

– Ты точно не хочешь по крайней мере вместе со мной перекусить?

– Я не голоден.

– Ну как скажешь, – откликнулся Далан, кивая. – В таком случае будь счастлив, Паломник. Если тебе когда-нибудь понадобится лекарство, для себя или кого-то еще, ты знаешь, как меня найти. И удачи с монастырем.

– Спасибо, – сказал Данзен и повернул в сторону деревни.

Держась берега горного ручья, он миновал несколько вычурных откосов и наконец вышел на основную горную тропу.

На ходу он вспоминал бой с дайдаработчи – этот поединок мог стоить ему жизни еще до того, как на свободу вырвались бы демоны. Позднее стоит еще раз заглянуть в журнал и проверить заметки настоятеля об этом екае. Он не помнил, упоминалось ли там о том, что вид вырождается. Возможно, нужно дополнить запись.

Только через два часа наемник добрался до молитвенного камня, где его подсторожил Сюнта.

Данзен зашел в лес и отыскал раздувшийся труп. Звери сожрали глаза Сюнты, щеки и губы, и поотрывали целые полосы плоти с рук. Какое-то существо с огромными когтями вспороло живот трупа, и Данзена еще какое-то время преследовала вонь пролежавших несколько дней на солнце внутренностей.

Бывший убийца направился к Шуе по тропе вдоль леса Асуров. В определенный момент, желая скрыть лицо, он накинул на голову капюшон.

Он миновал свой монастырь и наконец достиг края города, где нагнал гнавшего корову пастуха. Двое мужчин просто кивнули друг другу.

Данзен легко отыскал дом Сарнай, такой заметный среди соседей благодаря яркой расцветке и мастерству хозяина-плотника.

Бывший убийца один раз постучал, и ему открыла розовощекая хозяйка.

– Ты… ты такой грязный! – воскликнула она, разглядев одежду гостя.

– Вот, – сказал Данзен и передал ей лекарство.

– Ты его добыл? – На глаза Сарнай навернулись слезы. – Поверить не могу, что тебе это удалось! Спасибо! Спасибо тебе огромное! Прости, что назвала тебя грязным. Пожалуйста, оставь мне свою одежду, я ее постираю. А ты пока можешь взять вещи Хамдо. Он вернется примерно через час.

– Не беспокойся о моей одежде. Я сам могу ее постирать.

Сарнай сняла с горшка крышку и немного отстранилась.

– Что в нем? – спросила она. – Не помню, чтобы оно пахло так ужасно.

– Лучше тебе не знать.

– Путешествие было очень опасным?

Данзен не ответил.

– В таком случае, – кашлянув, продолжила Сарнай, – мой муж будет у монастыря, как только рассветет. По утрам он обычно свободен, и я уже сказала ему, что когда ты принесешь лекарство, нужно будет помочь тебе с ремонтом. И как только Лиган станет получше, я тоже смогу вам помогать.

Данзен поднял было руку, показывая, что в этом нет необходимости, но Сарнай отрезала:

– Глупости. Мы теперь соседи. И монастырь прежде был очень важен для местных жителей. Нам всем стоило бы об этом помнить. Я не желаю слышать никаких возражений, Паломник. Завтра утром Хамдо придет, чтобы помочь. Тебе стоит отдохнуть. Ты можешь отдать грязную одежду ему, и я все постираю.

– В этом нет необходимости.

– Предложение остается в силе. И последнее: ты голоден? – спросила Сарнай.

Данзен хотел было отказаться от угощения, но вместо этого кивнул.

– Прекрасно. Я что-нибудь приготовлю, как только наложу мазь. Не знаю, как тебя и благодарить, Паломник, ты был послан в ответ на мои молитвы. – Она вспыхнула. – Прости… Но ты для нас и правда как благословение Шуньяты, это уж точно. Пожалуйста, – свободной рукой Сарнай пригладила передник, – садись. Я отлучусь всего на минутку.