Текст книги "Человек без прошлого"

– Особо вы не помешали, – сказал он, – но и приглашены не были. Кто вы, сэр? Прошу вас представиться!

– О, и снова прошу меня извинить, столько всего навалилось в последнее время! – Мэттью изобразил на лице гримасу досады за якобы допущенное им упущение, – Каррингтон, Мэттью Каррингтон! Доверенный Его Величества короля Карла Второго в делах, касающихся владений английской короны в Новом свете, да вот докладывать Его величеству мне ровным счётом нечего, так как, на беду, я не осведомлён о последних событиях, ‒ он снова улыбнулся как можно доброжелательнее, ‒ мои осведомители как в воду канули, а от купцов, прибывающих оттуда, много не добьешься, знаете ли. Те, кроме прибылей, ничего не замечают и замечать не хотят. На счастье, вы из тех мест! И приехали сравнительно недавно! А я о вас наслышан, да! Вы Фрэнк Райли Карр и Уоррен Гилмор. Правда, я вот не знаю, кто из вас, есть кто!

Вся гамма эмоций разом нахлынувших на хозяев дома, отразилась на их лицах. По ним было видно, что те не просто озадачены, а пребывают в смятении. Теперь они уже оба стояли перед Каррингтоном, разделённые всё тем же овальным столом. Наконец, тот кто поднялся первым заговорил:

– Рад приветствовать вас, мистер Каррингтон, в нашем доме! Я Фрэнк Райли Карр, можете звать меня просто по имени, а это мой друг Уоррен Гилмор.

Гилмор неуверенно утверждающе кивнул, при этом выглядел он явно растерянным.

– Не желаете ли отобедать? За счёт заведения конечно! – между тем продолжил говорить Фрэнк. При этом он нелепо замахал руками давая понять, что даже и не думал брать деньги с такого дорогого гостя.

– Нет, спасибо! Я, знаете-ли, слишком ограничен во времени!

– Но, что вас интересует конкретно?

– Я же уже говорил, что меня интересует всё, происходящее в Новой Англии. Особенно, произошедшее за последний год, с момента наглого захвата тринидадскими пришельцами колонии Нью-Йорк.

Фрэнк Р. Карр, помолчав с минуту, дабы собраться с мыслями, принялся рассказывать о Новом свете и последних событиях, произошедших в канун их отбытия из Бостона. Гилмор его практически не перебивал, иногда лишь что-то дополняя, да подтверждая отдельные моменты, если это требовалось. Каррингтон же, на самом деле, был не плохо осведомлён обо всем, что творилось в Новой Англии и сейчас лишь убеждался, что пришлые джентльмены ему откровенно лгут, да и рассказ их звучал отчасти глупо и нелепо. По словам Фрэнка, получалось, что в колонии Массачусетского залива всё было спокойно, а подданные Его Величества, все поголовно, лояльны к властям и с тринидадцами, захватившими Нью-Йорк и земли западнее от устья Гудзона вместе с долиной Моухок, дел не имеют и связи не поддерживают. А в коронной колонии Виргиния, как и в Каролинских колониях, так вообще тишь да благодать. Мэттью слушал его, не перебивая, около получаса. Но, в конце концов, ему это не надоело, и он жестом руки прервал собеседника и требовательным тоном сказал:

– Мистер Карр, я хочу услышать правду, проливающую свет на истинное положение вещей, а не то, что приятно для ушей и во что хотелось бы верить!

– Вы считаете, что я лгу?! – вспылил было Фрэнк, но их взгляды встретились и он на секунду оцепенел, потом как-то сразу сник. Отвел глаза в сторону, пробормотав тихо, себе под нос, ‒ почему вы так решили?

– А вы разве не считаете глупым и совершенно нелогичным, когда два преуспевающих джентльмена вдруг распродают всё своё имущество, спешно покидают насиженное место и бегут в Бристоль, когда там, по вашим же словам, всё так хорошо? Говорите всё так, как оно есть на самом деле, не нужно лгать. Особенно мне!

– В общем-то вы правы. Что касается колонии Массачусетского залива, то там не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд.

– А по подробнее?

– В Бостоне обычные горожане проявляют симпатии к пришельцам, да и в Плимуте тоже. Причём не скрывают этого. Местные фермеры неплохо с ними ладят, а о купцах я вообще молчу. Незадолго до того дня, как мы покинули Новую Англию, тринидадцы открыли в городе свой банк, если я не ошибаюсь, под названием «Тринити».

– Свой банк? В Бостоне?! – от этой новости Мэттью аж опешил. Он этого не знал, – а губернатор? Как он на это отреагировал?!

– Власть колонии делает вид, что ничего не происходит, а командование гарнизона предпочитает не вмешиваться. Более того, среди солдат участились случаи дезертирства. И бегут они не куда-нибудь, а именно к тринидадцам! Те же, не только не выдают беглецов, но и берут себе на службу! Причина банальна, пришельцы своим солдатам щедро платят! Да и наши подданные далеко не ушли! Многие нанимаются к пришельцам на различные работы. Такие как строительство, разработка рудников, прокладка дорог! А те, в свою очередь, также щедро оплачивают их труд!

Каррингтон, заложив руки за спину, с задумчивым видом прошёлся по комнате, подошел к окну и посмотрел в сторону карет. Там всё также стоял гвардеец. Казалось, будто он пустил корни в землю, превратившись в неподвижную статую. Затем Мэттью неспешно повернулся к двери, подошел к Уэсли, всё также, со скучающим видом, стоявшему там, где ему было велено изначально находиться и прошептал лишь одно слово:

– Зови!

Уэсли с готовностью кивнул в ответ и мгновенно удалился, а Каррингтон неспешно вернулся к столу.

– Ну с вами всё более-менее понятно мистер Гилмор, а вы, мистер Карр, чем занимались в Новой Англии?

Фрэнк Райли Карр на секунду стушевался, но быстро взял себя в руки.

– У меня было небольшое поместье рядом с Бикон-Хиллом. Я занимался мелкой торговлей и состоял в должности ректора колледжа при местной церкви.

– Вот как… – протяжно произнёс Мэттью, – мистер Гилмор, а сколько судов у вас было и где они?

Уоррен Гилмор заметно нервничал, но ответил ровным и спокойным голосом:

– Два судна. Галеон «Фортитьюд» и кэч «Баллетин». Галеон разбомбили тринидадцы со своих летающих кораблей, во время «Нью-Йоркской побудки». По роковому стечению обстоятельств, он стоял слишком близко к кораблям «Ройял Неви». А кэч мне пришлось продать уже в Бостоне. А продал я его мистеру…

Гилмор осекся на полуслове. Всё это время он смотрел Каррингтону в лицо и видел, как оно словно каменеет, становясь будто высеченным из мрамора. От собеседника потянуло холодком, каким-то странным, неосязаемым и потусторонним. В потаённых уголках его души зашевелилось нечто липкое и пугающее, зарождая набирающего силу, волну за волной, животного страха.

– В Нью-Йорке постоянно проживало лишь два судовладельца. Оба в Англию так и не вернулись! И не один из них не носил фамилию Гилмор! – твёрдым тоном произнёс Мэттью – да и вы не Фрэнки Карр!

Он резво, размашистыми шагами, обогнул стол и, оказавшись вплотную с Фрэнком, схватил того за горло, сжав кончиками пальцев правой руки его трахею. Бедняга захрипел, было дёрнулся, но тут же застыл, от страха выпучив глаза на, ещё так недавно, доброжелательного гостя.

В эту же минуту в гостиную ворвались гвардейцы, сопровождаемые Уэсли из Глостера.

– Твоё настоящее имя?! – прошипел Каррингтон в бледное, как мел, лицо Фрэнка Р. Карра.

– Майкл Коупленд, – прохрипел тот, – матрос с фрегата «Кагуэй»!

Мэттью разжал пальцы и Карр или Коупленд упал на колени шумно хватая ртом воздух.

– В карету обоих! Возвращаемся в Лондон! – распорядился Каррингтон, а затем обратился к теперь уже арестантам, – а у вас джентльмены есть ещё время очень хорошо подумать, чтобы потом рассказать мне всю правду о себе, ничего не утаивая! Если же хотите облегчить своё незавидное будущее!

У входа в мастерскую Дорси из Челтнема, что располагалась впритык к трактиру, некогда принадлежащему миссис Каммингс, стоял молодой человек. Он наблюдал за тем, как люди в военных камзолах, тычками и пинками, вталкивали двоих несчастных в одну из двух карет, стоявших напротив трактира. В другую карету усаживался статного вида дворянин. Этот дворянин юноше показался знакомым, но где он его видел, вспомнить не мог. Дождавшись, когда кареты тронутся с места, выберутся на мост и неспешно проедут мимо него, в сторону дороги Вест-стрит, он направился к трактиру. Но войти в дверь он не успел, так как на пороге появилась чем-то взволнованная и слегка испуганная женщина.

– Добрый день, миссис Кора, – поздоровался молодой человек.

– А, Джон, это ты… – тяжело вздохнув, произнесла женщина.

– Что тут произошло, миссис Кора? Куда повезли мистера Карра и мистера Гилмора?

– О, если бы я знала, дорогой Джон! Этот господин…, он мне сразу не понравился. Не наш он, не местный. Холодом от него веет…

И тут память молодого человека услужливо выдала обрывки воспоминаний пятилетней давности из той, ставшей для него уже чужой, жизни. Он видел этого дворянина лишь со стороны, зато не единожды. Он видел его там, по ту сторону Атлантики, в городе Порт-Ройал, некогда бывшем вотчиной лихих разбойников и джентльменов удачи.

– Извините миссис Кора, но мне надо идти, – Джон поклонился женщине и направился в сторону Бристольского порта.

В этом молодом человеке, трудно было узнать того самого мальчика, бывшего юнгу Джона Кроули, с бригантины «Си Бёрд», погибшей на рейде Порт-Ройяла в бою с тринидадским судном со странным названием «Песец». Тот памятный день разделил его жизнь на «до» и «после». Ему, Джону Кроули, попавшему в плен к пришельцам, повезло стать одним из них.

3

– Братья мои! Я собрал вас тут с одним намерением! Совместно с вами выработать новый план действий на завтра! Ибо уже сегодня старая цель источает тухлый запах!

Командор Яллас де Кат говорил громче обычного, будто бы боялся, что его расслышат не все. На самом деле в этом не было нужды. Каюта командора имела скромные размеры, а капитаны его небольшой флотилии свободно умещались за обычным дощатым столом. Кроме де Ката их было всего трое. После разразившегося так некстати шторма, его флот, состоявший из семи вымпелов, уменьшился больше чем на половину. Где отставшие в непогоду четыре корабля и что с ними стало, никто не знал. И такое положение дел только добавляло головной боли командору. Хорошо, если их разбило волнами разбушевавшейся стихии, и они благополучно сгинули в пучине морской. Как говорят умные люди: «Мёртвые умеют хранить тайны!». Ну а если их только потрепало, и они вынуждены будут зайти для ремонта в один из портов на Азорских островах. Где, по слухам, во всю заправляют пришельцы из другого мира. Живые, к великому его сожалению, тайны хранить умеют далеко не всегда! Особенно тот сброд, который ему пришлось нанимать в спешке по всему побережью от Зеландии и вплоть до Нормандии, дабы доукомплектовать команды на двух новеньких флейтах и одной потрёпанной морскими ветрами, но вполне добротной пинасы, пополнивших его небольшую каперскую эскадру. Правда знают они не так уж много, но вот только тринидадцы далеко не глупы и сразу догадаются что к чему. Для таких баловней судьбы как он, Яллас де Кат, пришельцы из иного мира скорее ассоциируются с выходцами из преисподней, чем с милостью Божьей. Поэтому, пока не стало поздно, следовало решать, что делать дальше. И именно сейчас, после суток ожидания и бесплодных надежд собрать-таки все свои корабли воедино и без потерь, он только и смог, что собрать у себя в каюте капитанов с уцелевших вымпелов. Истинную цель их похода он уже озвучил всем командам ранее, как только они вышли из пролива Ла-Манш на просторы Атлантики. Не сказать, что абсолютно все были несказанно рады поживиться в портах Новой Испании, прямо под носом у всё сведущих тринидадских колдунов. Но приняли новость, по большому счёту, положительно. Кроме, пожалуй, небольшой группы во главе с корабельным плотником Баррэтом, настроившихся на переход к острову Кюрасао, где, по первоначальной версии, их каперская флотилия должна была усилить эскадру губернатора острова. Правда им, скрепя зубами, пришлось согласиться с командором. Да и сам Яллас де Кат умел убеждать, когда это было особенно необходимо. Но сейчас он был раздосадован и зол. Зол, прежде всего, на себя. Не стоило ему перед своими людьми так рано раскрывать карты. Впрочем, он изначально не слишком стремился выполнять поставленную перед ним задачу неким неизвестным лицом, представившемуся ему господином Коэртом. Несмотря на его сладостные речи, насквозь пронизанные уверенностью в беспроигрышный успех и щедрый аванс в испанских песо, Яллас ему не доверял ни на грош.

– Думаю, для вас не является секретом, – продолжал вещать он, – что на Азорах хозяйничают тринидадские колдуны? Насколько основательно они закрепились там и сколько их, я не знаю и не хочу даже пытаться выяснить. Уверен, и вы не горите подобным желанием!

Капитаны одобрительно загудели и согласно замотали головами.

– Слава Господу нашему, проклятые острова остались далеко позади! – с явным облегчением сказал один из них, которого звали Морисом де Флё.

– Далеко позади остались не только острова, но и четыре наших вымпела! – с наигранной тревогой в голосе ответил Яллас, ‒ и никто из вас не может знать наверняка, что они не бросили якорь у какого-нибудь Сан-Мигела, и уже не растрепали в местных кабачках об истинной цели нашего перехода? Кто-нибудь из вас готов поручится, что прямо в сию минуту эти чёртовы тринидадцы ещё не снаряжают свою полярную лису²⁸ в погоню за нами? Нет?! Вот и я тоже!

– И что ты предлагаешь, командор? – нестройным хором спросили его капитаны.

– Предлагаю поворачивать на юг! Панама нам уже не по зубам… надо признать это!

– На юг? Но куда? К берегам Бразилии?! – недоумённо спросил Морис де Флё.

– Именно, мсье Морис! – Яллас де Кат задрал указательный палец в потолок и продолжил, – земли южнее дельты Амазонки усеяны мелкими поселениями! Там можно знатно поживиться! Причём без особого труда!

– Но как же договор с мсье Коэртом? Мы уже взяли задаток и заметьте, хороший задаток! А по возвращению нам была обещана великая награда!

– Ещё три дня назад я не стал бы тебе возражать, дорогой Морис. Но всё меняется! Даже если мы и доберёмся до места, то не сможем захватить Панаму. Оставшихся в нашем распоряжении людей на это попросту не хватит! В изменившихся условиях у меня уже нет уверенности, что мы сможем вернуться! Более того, если о нас прознают тринидадцы, то мы до Панамы вообще не доберёмся! Гораздо раньше к нам придёт их «Песец» чтобы отправить нас на корм рыбам!

– Если о нас прознают проклятые колдуны, то их «Песец» найдёт нас и на юге!

– О, Морис, Морис! Вот тут я с тобой не соглашусь! Бразильское побережье, от устья Амазонки и далее на юг, целиком принадлежат португальскому двору! А они, насколько я знаю, с Тринидадом никакие союзы не заключали…

Закончить свою мысль командору не дали. Дверь в каюту с шумом раскрылась и вовнутрь хлынула недовольно галдящая людская масса. В маленькой каюте мгновенно стало тесно, осталось лишь небольшое незанятое пространство, шириною примерно в метр, между толпой и столешницей, по другую сторону которой находились командор и капитаны с уцелевших кораблей.

– Это что за грязная выходка, врываться в каюту капитана без приглашения! – резко вскочив с табурета, недовольно пробасил Яллас де Кат.

Его примеру тут же последовали и остальные сидевшие за столом. Между тем, командор демонстративно накрыл ладонями рукояти пистолетов, заранее заткнутых им за пояс. Галдёж сразу стих, а глаза непонятно чем недовольных людей уставились на капитанов. В каюте повисла гнетущая тишина.

– Ну, и долго я буду ждать?! – спросил командор, нарушая затянувшуюся паузу, – может найдется среди вас храбрец, готовый наконец объяснить, что тут происходит, чёрт побери?!

Толпа тут же пришла в движение и чуть расступилась, пропуская вперёд парламентёра, коим пожелал выступить корабельный плотник. Невысокий, полноватый человечек с рыжеватой бородой, заплетенной на конце в небольшую толстую косичку, вышел вперёд. В руках он сжимал фузею, направив дуло в потолок.

– Моё имя Баррэт из Мидделбурга и я буду голосом всей команды, несправедливо тобою обманутой, – сказал он твёрдым, уверенным голосом.

– Вещай же, голос, коли вызвался! – с неприкрытым сарказмом ответил Яллас де Кат.

– Команда недовольна тобой, Йохан²⁹! Ты обещал нам золотые горы и серебряный дождь! Кормёжки досыта! А что в итоге? Три потрёпанные посудины, тухлая вода, да попорченный морской водою провиант? И менее пяти сотен измученных людей из которых едва ли не половина: англичане и французы! – сделав акцент на последнем слове, Баррэт ткнул указательным пальцем в капитана де Флё, – с этим ты собрался брать Панаму?!

Морис де Флё побледнел от нахлынувшего на него гнева и медленно потянул пистолет из-за пояса. Это не ускользнуло от внимания де Ката

– Не стоит дорогой Морис! Не нужно кровопролития! – сказал он и положил свою ладонь на руку взбешенного капитана, наполовину вытащившего пистолет из-за пазухи.

– Как ты смеешь, мерзавец?! – прошипел на Баррэта Морис де Флё.

Но тот, уже не обращая на него никакого внимания, вдруг бросил в лицо командора резкую фразу:

– Ты будешь низложен, Йохан! Команда выберет себе нового командора! Кстати, и вас, минейры, это тоже касается!

– Не ты меня выбирал в капитаны и не тебе меня низлагать! – с нескрываемой яростью прошипел Морис де Флё. глядя в лицо Баррэту – и тем более не той своре портовых пропойц!

Баррэт положил ладони на ствол фузеи и медленно сжал их в кулаки:

– Верно говоришь, не я, – неожиданно спокойно ответил он и заметно кивнул головою себе за спину, – это сделают они, а потом выберут себе новых капитанов!

– Забыл уже, благодаря кому ты находишься здесь, а не в портовой корчме с грязными шлюхами и без сантима в кармане?! – вмешался в их перепалку де Кат.

– Лучше бы так! Чем, болтаясь посреди океана, под боком у тринидадских колдунов!

– Не так давно тебя это ничуть не смущало!

– Не так давно у нас была целая эскадра! А что сейчас, после шторма?!

– Тут пока ещё я капитан! Над всеми вами! А ты всего лишь червь, Баррэт! А не согласен, так я тебя могу и высадить на ближайшем острове. Ты мне не нужен!

Снаружи раздался чей-то невнятный возглас и, продублированный голосами из толпы, он, словно шум накатывающей на берег волны, преобразился в нестройное эхо:

– Паруса на горизонте!

– Что же, окончим нашу приятную беседу позже! – сказал Баррэт и, не выпуская из поля зрения командора, обратился к своим, стоявшим за его спиной спутникам, – пойдемте отсюда, а господа капитаны пусть пока посидят и подумают!

Толпа хлынула из каюты на палубу, а за ними, ни на секунду, не поворачиваясь спиной к капитанам, проследовал и Баррэт. В дверях он задержался чтобы сказать:

– И без глупостей минейры, против вас вся команда! Будьте благоразумны! – после чего резво вышел и с шумом прикрыл дверь.

Капитаны молча переглянулись между собой. Яллас, долго не размышляя, выдвинул полку стола, достал оттуда подзорную трубу и направился к выходу.

– Куда ты командор?! Там же мятежники! – попытался было остановить его Морис де Флё.

– Будьте спокойны минейры! Им сейчас не до нас! – ответил командор, ни к кому конкретно не обращаясь, – а если это наши отставшие корабли?! То у нас будут все шансы, наконец поставить на своё место этого не в меру обнаглевшего плотника.

Появление на палубе командора приватиров, в сопровождении трёх капитанов, не осталось незамеченным.

– Я так и знал, что вы не будете сидеть в каюте, господа, поэтому не стал подпирать дверь! – с кривой усмешкой заметил Баррэт, как только увидел их, – а наш бывший командор без меры любопытен, друзья!

Последние слова, произнесённые с издёвкой, были предназначены скорее членам команды, чем де Кату лично. Но командор на них не обратил никакого внимания, а точнее сделал вид что не заметил сей выпад в свою сторону. Он успеет ещё расквитаться с этим престарелым выскочкой, а пока нужно разобраться, кто там спешит к ним в гости.

А между тем, почти на линии горизонта, маячило два парусных судна, идущих один за другим. Корабли шли со стороны Азорского архипелага, почти параллельно их курсу. И судя по всему нагоняли. Но, как бы Яллас не всматривался в горизонт через окуляры своей подзорной трубы, разглядеть тип кораблей и их принадлежность, с его места наблюдения не представлялось возможным.

– Эй, вперёд смотрящий! Что видишь?! – прокричал он дозорному, торчащему по пояс из «вороньего гнезда».

– Вижу два корабля! – во всё горло прокричал тот.

– Мы и сами видим, что это не «Новая Армада»³⁰, умник! – раздражённо сказал Баррэт, ‒ кому принадлежат разобрать можешь?

– Флаги толком не разобрать! Но вроде как белые! – ответил тот незамедлительно.

– Так вроде? Или нет?!

– Точно, белые!.. кажется!

– Неужели купцы-французы?! – тут же отреагировал Баррэт, – а ведь быстро идут! Смотришь к полночи и догонят!

– Возможно и французы, – с досадой сказал де Кат, опуская подзорную трубу.

По вырисовывающимся корпусам приближающихся кораблей он, к своему сожалению, понял – на горизонте не его отставшие вымпелы.

– Точно французы! И бесёнка мне под рёбра, если это не торгаши! – неистово проорал Баррэт, – а что, братья, может тряхнём купчишек? Попросим поделиться с нами своим барахлом!

– Да как ты смеешь! – снова вспылил, капитан де Флё – эти корабли принадлежат Франции!

– А какая, к дьяволу, разница?! – процедил сквозь зубы Баррэт, – да по мне хоть сам Папа Римский! Всё одно, когда кушать хочется! А, братья?! Голосуем, кто за?!

Побелевший от гнева Морис плавным движением руки потянул из-за пояса пистолет.

– Только попробуй, и мои ребята в миг нашпигуют тебя отборным свинцом! – выпалил Баррэт скороговоркой, тыча пальцем куда-то в бок от себя.

Яллас повел взглядом туда, куда указывал корабельный плотник, и от того что он там увидел, по спине волною пробежали мурашки, обдавая кожу холодком мимолётного страха. В их сторону смотрели почти с десяток ощетинившихся ружейных и пистолетных стволов. Но командор смог быстро справиться со своим внутренним страхом, а внешне так и вовсе остался спокоен и непоколебим. Он лишь внимательно вгляделся в лица тех, кто держал их на прицеле, чтобы в будущем, когда наконец-то закончится весь этот цирк с бунтом на корабле, устроенный хитрым старым плотником, знать от кого стоит избавиться в первую очередь.

Между тем Баррэт продолжал говорить:

– Ты всё ещё молод и поэтому горяч до безрассудства! Сдаётся мне, тебе до старости не дожить! Да и с чего, вдруг, такая забота о поданных Франции? Ведь ты же гугенот, Морис?!

Морис де Флё молчал, в злобе бессильно скрепя зубами. Но от пистолета он, всё же, предпочёл избавиться, бросив его себе под ноги.

– Мне жутко интересно знать, как ты собрался захватить их? – спросил Яллас де Кат плотника.

– Ничего нет проще, Йохан! Они идут быстрее, чем наши потрёпанные бурей корыта! – отвечал Баррэт, – дадим французам возможность нагнать нас. Думаю, это им удастся ближе к полночи. А там, под прикрытием темноты, мы возьмём на абордаж ближайшее к нам судно. Второй не станет по нам палить, так как побоится попасть в своего и, скорее всего, сбежит. Купцы, самое трусливое племя! А если всё же рискнет ввязаться, то «Вильдекат» и «Зи Вульф» атакуют его и, дай Бог, прихватят и этот приз!

– На ближайшем судне – пожар! – вдруг прокричал вперёд смотрящий с «вороньего гнезда», – наблюдаю дым!

Все как по команде прильнули к подзорным трубам. Вперёд смотрящий был прав. Над шпилями мачт ближайшего корабля вился едва заметный столб дыма. Подхваченный ветром, он быстро рассеивался в воздухе без остатка.

– Сам Господь и переменчивая девка Фортуна благоволят к нам! – с диким восторгом проорал Баррэт, – подождём пока они не выдохнутся в борьбе с огнём, потом пойдём и возьмём их голыми руками!

Толпа поддержала своего новоявленного лидера восторженными возгласами. Казалось, что они уже окончательно определились, кто отныне будет их командором.

– Наблюдаю дым над обоими кораблями!

– Что?! – на этот раз возглас Баррэта сквозил удивлением.

А Яллас де Кат со всех сил напряг своё зрение, всматриваясь в очертание приближающихся кораблей. Такой тип судов он ещё не видел. Слишком длинный по отношению к ширине и приземистый корпус, более резкие обводы, чем у флейта или пинасы, и косые паруса на носу, всё виденное сейчас не было похоже ни на что виденное им ранее. Название ближайшего к ним судна, выведенное золотыми буквами на носу, было разбито на два слова, один над другим. Причём верхнее, выведенное отчасти незнакомыми буквами не давалось прочтению, а вот второе читалось прекрасно, при том, что было почти неразличимо на таком большом расстоянии. И Яллас его прочитал: «Фортуна». Разглядел он и флаг, развевающийся на корме. Как ожидалось, он не был полностью белым. Поистине, переменчивая девка Фортуна благоволит, но вот только не им.

– Как они смогли загореться оба сразу?! – не унимался Баррэт.

– А они и не горят! – сказал де Кат спокойно, но как можно громче, чтобы его могли услышать все находящиеся на палубе, – этот дым испускают дьявольские машины, заставляющие корабли двигаться без парусов! Это не французы, господа! Это тринидадцы!

4

– Не занят, мой каудильо? Не помешаю? – спросил Карпов, войдя в кабинет Леонида.

– Заходи, герр Мюллер! Куда от тебя денешься?! – ответил хозяин кабинета.

Сидевший за своим рабочим столом Леонид, он же предводитель «тринидадских колдунов» и правитель Русской Америки, знаменитый на весь этот мир, как адмирал Леонардо Кортес, оторвал свой взгляд от исписанного рукописным текстом листа бумаги, лежавшего перед ним и с интересом посмотрел на вошедшего генерала. Тусклый свет, исходящий от монитора раскрытого ноутбука, освещал на его столе форменный беспорядок: открытый пенал с письменными принадлежностями, да ворох бумаг, покрывающий чуть ли не всю столешницу.

– Вижу «думу» думаешь, Петрович! ‒ произнёс Карпов, усаживаясь в мягкое кресло напротив Леонида, – колись, если не секрет, что надумал?

– Не секрет, – ответил Леонид, откладывая исписанный лист бумаги, – вот думаю, а не пора ли в нашем царстве-государстве вводить полноценные министерства вместо того, что у нас есть сейчас? Государство-то наше прирастает новыми территориями, да и население имеет стойкую тенденцию на увеличение, а управлять становится всё сложнее…

– Вот ты, Петрович, давно собираешься себе секретаря завести, чего не завёл-то до сих пор? А по поводу министерств… ну, тебе виднее, ты же у нас великий диктатор!

– Заведу, обязательно заведу! – ответил Леонид и, хитро прищурившись, спросил, – по лицу вижу, ведь не просто проведать меня пришел! Чего светишься как начищенный медный самовар, а, герр Мюллер!

– Ну, мой каудильо, как всегда, от тебя ничего не скроешь! – Карпов расплылся в улыбке и, понизив голос, продолжил, – Петрович, наша затея с агентами сработала! Причём гораздо раньше, чем я рассчитывал. Информацию только что получили от нашего агента в Бристоле.

– Неужели наш заклятый друг Мэттью Каррингтон объявился?!

– Он самый! Причём приехал лично наших горе-шпионов вязать! Его наш Джон опознал! Всё же не зря я его туда заранее отправил, для подстраховки. Как знал, что пригодится!

– Не боишься такими кадрами разбрасываться, Михалыч?

– Ещё как боюсь! Но, ему уже дал отмашку возвращаться, – ответил Карпов и добавил, – наймется матросом на английского «купца» и вернётся в Новую Англию, там он мне нужнее.

Леонид на пару секунд призадумался, а потом спросил:

– А ты уверен, что твоя затея с горе-шпионами не провалится? Не забывай, у Каррингтона свой Вольф Мессинг есть, не хуже Матильды. А ну, если он его к делу подключит? Тот твоих агентов в раз наизнанку вывернет!

– Подключит, обязательно подключит! – воскликнул Карпов, – он же сейчас весь в непонятках! Наш негоциант Юрка, вот учудил! Ну просто красавец! Он высадку провёл ночью! И с берега наглость сия не осталась без внимания, что внесло ещё больше сумятицы! Думаю, поэтому-то Каррингтон сам и примчался в Бристоль!

– Но если он подключит своего Мессинга, то вся затея может провалиться!

– Обижаешь, Петрович! – с деланной обидой произнёс Карпов, – ну, совсем ты в меня не веришь! Как говорил один небезызвестный герой из не менее небезызвестной комедии: «всё продумано до «мулиметра», шеф!». Непосредственно с ними работали ребята, которых Каррингтон в глаза не видел, сами же горе-шпионы уверены, что порученное им задание, единственно верное и очень ответственное, а чем-то сторонним мы их не нагружали.

– И какое же у них задание, интересно знать?!

– Как какое?! Самое, что ни наесть, важное: обосноваться в Англии под видом купцов из Нового Света, организовать своё дело в сфере торговли и, по возможности, завести знакомство с влиятельными людьми, желательно с лордами, да пэрами, дабы выведывать у них всю информацию государственной важности и передавать её нам!

– Прям-таки всю?! – не преминул съязвить Леонид, но съязвить по-дружески, без негативной окраски.

– Все непременно, шеф! Всю! – ответил Карпов, с комически наисерьезнейшей миной на своём лице, – так что, мой каудильо, когда их души вывернут наизнанку, наш заклятый друг Каррингтон осерчает и кровно на тебя обидится!

– А это ещё почему? – не поняв иронии, спросил Леонид.

– Так он, выражаясь по-нашему, решит, что ты его за лоха держишь! И поэтому будет действовать именно так, как нужно нам! Так что готовимся в скором будущем встречать «двойного агента» в лице бывшего приватира Майкла Коупленда, а ныне уважаемого сквайра Фрэнка Райли Карра, или дорогого Уоррена Гилмора!

– А если не сработает и Каррингтон их просто, как у вас, у «убивцев» говорят, ликвидирует?

– У нас говорят: «зачистит» или «обрубит концы», – поправил Карпов и добавил, – тогда, выходит, я сильно переоценил способности мистера Каррингтона. Не воспользоваться такой возможностью внедрить своего агента прямо в логово врага! И после искусно сливать ему «дезу»! Если не сработает, Петрович, то я очень сильно расстроюсь и уйду со службы, и не удержишь! Обзаведусь армией рабов и стану плантатором-эксплуататором, буду сахарный тростник выращивать и в заморских странах его продавать!

– Ну, тогда мне ничего не остаётся, как только надеяться и верить в успех, ‒ с небольшим оттенком доброго сарказма, если таковому есть место, сказал Леонид.

– Кстати, есть ещё одно донесение, теперь уже с Азорских островов, а точнее с Сан-Мигела, – произнес Карпов, переключая разговор на другую тему, – около недели назад, к югу от острова Санта-Мария сторонние наблюдатели видели странную группу кораблей под белыми флагами, двигалась она на запад.

– Похоже, на французскую эскадру. Ну а чего тут именно странного?

– Ну, мой каудильо, много чего, – и Карпов принялся загибать пальцы, – во-первых, не кажется ли тебе странным выбор маршрута? Всё-таки в это время года легче идти южнее, ближе к Канарским островам, во-вторых, вместо того, чтобы сделать остановку на Санта-Марии, к примеру, для ремонта и пополнения запасов, эта свора меняет курс на юго-запад! Ну, а в-третьих…, а в принципе и этого достаточно!