Текст книги "Остров собак"

– Не смей вмешиваться в священный поединок. Это одно из самых злостных нарушений в правилах Као Шана.

Затем он снова возвращает свой взгляд на Катаклизма, но тот вдруг раскрывает рот.

– На твоем месте я бы не расслаблялся, – улыбчиво произносит Катаклизм, и из-под земли, прямо под ними двумя, вырывается огромная пасть, которая поглощает их обоих. Кримсон от ужаса закрывает глаза, но когда открывает, то видит непонятный черный купол. Он понимает, что это такое:

– Это же та самая техника Резонанса «Паучья темень». Неужели, значит, что…

Черный навес спадает, и вырисовывается вот такая картина: Катаклизм, едва дышащий, лежал перед Резонансом.

– Получается, все это время ты мог в любой момент меня победить. Похоже, я так и не достигну в жизни того, чего всегда желал. Ты был хорошим братом, но плохим соперником, – на последнем издыхание сказал Катаклизм.

– Спасибо тебе за все, Катаклизм. Спасибо и прощай, – Резонанс протягивает ему руку.

Между ними происходит рукопожатие, и Катаклизм смиренно умирает. Вслед за этим Резонанс отрывает его правую руку и, держа ее над собой, восклицает:

– Я, Резонанс, вожак четвертой стаи, отстоял свой титул! – сказал он, и вскоре все подошло к концу.

На следующий день, после того, как об этом узнали все, Резонанса вызывают в Красный Дворец, к Ынсыну.

– До меня дошли вести, что ты убил своего близкого друга и действующего охотника, Резонанс, – спрашивает Ынсын.

– Да, это правда. Катаклизм вызвал меня на священный поединок, и я не мог отказать, в особенности ему, – отвечает Резонанс.

– Я все понимаю, и я знаю, каким был Катаклизм, возможно, только из-за этого я не накажу тебя. Но ты должен понимать, что сейчас в разгаре война с человечеством. Каждый воин на счету, и происходит вот такое. Священный поединок был создан для того, чтобы Као Шан развивался и его защищали только сильнейшие особи, но что нам останется защищать, когда он будет разгромлен? Я делаю тебе просто выговор, Резонанс…

– Благодарю вас за ваше милосердие,

– Подожди ты, я еще не договорил. Но передай всем, что с этого момента я запрещаю проведение священных поединков на то время пока идет война. А теперь ступай, исправь свою оплошность – делом.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

28 июля 2023 года (Тотальный мордобой).

Самое масштабное нападение на остров Гоаудау начинается прямо сейчас. Первые в бой вступают группа A. Леон и Гепард разгуливали по территории пятой стаи в поисках врагов.

– Нам бы по-хорошему уже решить, против кого выйти. С Дизелем точно нет, с Убоем тоже неохота, что думаешь? – спросил Гепард.

– Думаю, нам в самый раз подошел бы их разведчик, – Леон, как всегда, находился в своей невидимости, отчего со стороны казалось, что Гепард разговаривал сам с собою.

– Ха, а ведь правда! Но боюсь, этого бы никто не оценил.

Но вот внезапно их душевные разговоры кто-то прерывает. Из ниоткуда в Гепарда устремляется фиолетовый снаряд, но тот благодаря своей реакции уворачивается от него. После этого на показ выходит эпизодический Каган.

– Раньше хоть нормальные рабы на остров приплывали, а теперь какие-то полулюди, – затем, в руке Кагана образовывается новый снаряд, и, казалось бы, он выпускает его в пустоту, но на деле каким-то образом попадает точно по Леону.

Оба скрещенных были крайне удивлены этим поворотом событий, а Каган не желал умолкать ни на секунду.

– Такие, как вы, хуже скота. Сейчас же склоните голову перед императором!

Каган засиял яркой фиолетовой аурой и сразу же ринулся на Гепарда. Его маневренность и скорость атак имели шансы на успех, но не против Гепарда.

– Да, ты шустрый… Но со мной тебе не потягаться! – с этими словами Гепард отбивается от последней атаки и пускается в молниеносную контратаку!

Всего за одну секунду Каган ощущает на себе целую серию из десятков атак. И вот когда Гепард хочет закончить все это мощным ударом ноги, Каган застает его врасплох. Стремительная стопа ноги Гепарда вдруг застывает при касании с инородным телом, и тут же Каган махает рукой, и Гепарда откидывает силовая волна. Со смешком Каган переключается на Леона. Он смотрел прямо ему в глаза, и его не волновало, что Леон все еще находился в своей невидимости.

– Ну давай, стреляй! – призывал его Каган.

Леон показательно хватается за свой обрез, но вместо того, чтобы направить его на Кагана, он выстреливает вверх. Вылетевшие дробинки попадают по маленькому, непримечательному фиолетовому глазу, и все вроде должно было поменяться.

– Ты думаешь, мы о тебе ничего не знаем? Можешь не волноваться, лисичка замолвила словечком о каждом из вас. Самопровозглашенный император Каган и его две глазные техники. Императорский взор, более крупный глаз с вертикальным зрачком, ограничивающий к визуальному восприятию, и Всевидящее око, более мелкий и с горизонтальным зрачком, но зато с большой дальнозоркостью, позволяющий устанавливать обзор за всей округой, а также раскрывать техники оппонента. Ну а теперь давай по новой, Гепард! – Леон снова уходит в инвиз, а Гепард реабилитируется.

Он пулей мчится к Кагану и влетает в него с двух ног, а после этого начинает беспрерывно атаковать. Но в один момент Каган схватывает его за руку и вышвыривает куда подальше, а вот где Леон, он тогда не предполагал. Узнает он о нем только тогда, когда Леон в упор выстреливает в него из своего обреза. Однако все двенадцать дробинок останавливаются, все еще продолжая крутиться вокруг себя.

– Да, все верно. Но, похоже, ты забыл кое-что еще, – сказал Каган, и все его тело снова, в который раз, покрывается фиолетовой аурой.

С импульсом император крайне жестко ударяет Леона прямо по лицу, и тот отправляется в полет. В тот момент Гепард действительно забеспокоился за своего товарища. Но на удивление Леон быстро поднялся.

– Дааа, чуть не забыл. Спасибо, что напомнил, – с ухмылкой ответил Леон, целая струя крови стекала с его сломанного носа. – Техника «донгедон», суть которой заключается в поглощении кинетической энергии всех материальных объектов, что коснутся тебя. А после этого всю поглощенную энергию ты можешь пускать в ход на усиление. Не так ли?

– Ничего себе, как подготовился! Как будто на зачете! Даже я бы так идеально не ответил. Беру свои слова назад. Ты больше не жалкий скот. Я повышаю тебя до простого раба, – с этими словами Каган преобразовывает два снаряда и запускает их в обоих.

Гепард с легкостью уворачивается, но вдруг сразу после этого он теряет всю видимость. Теоретически он понимал, что это императорский взор, но он еще никогда не ощущал на себе этот взгляд, и это вгоняло в суматошную панику. Он слышит звук удара и вскрик боли от Леона, но не может ничего с этим поделать. Внезапно Каган атакует и его. Усиленным кинетической энергией Каган пробивает Гепарду пресс, а затем возвращается к Леону. Тот, в свою очередь успел замочить надоедливый глаз, но это все, что он мог сделать в своем пагубном состоянии. Каган берет его за плечи и прижимает к стволу дерева.

– Все проклятые узурпаторы должны быть уничтожены! – говорит Каган и начинает душить Леона.

И вот уже в глазах становится туманно и все начинает темнеть, но в самый последний момент на всех парах прибегает Гепард. Каратешным приемом, прямиком в голову Гепард отбрасывает пса куда подальше. Каган, конечно же, ожидал выпада Гепарда, но не думал, что он произойдет настолько быстро. Обе персоны в виде Кагана и Леона увидели в нем изменения.

– Гепард, неужели ты…

– Да, я использовал шприц с адреналином, – энергично ответил Гепард.

Все его тело заметно стало пружинистее и тверже. Этот шприц перед началом нападения выдавался всем обычным скрещенным, чтобы те в свою очередь, применили его в нужный момент. Ровно так и сделал Гепард.

– Напасть на самого императора со спины – это вечный грех, но ничего, моя карма вот-вот уже вас настигнет. Сейчас будьте добры лицезреть мой идеал. Все эти демонические формы вожаков, которыми они так хвалятся просто меркнут на фоне моей… Императорской формы.

Услышав пугающие слова, двое скрещенных просто встали смирно и наблюдали за перевоплощением. Со спины у Кагана отрастают ярко-фиолетовые крылья. На голове появилась маска с крестиком и ноликом на глазах и непонятное приспособление у него на пасти, походившее на намордник. В руках он держал новый меч, а вокруг него моментально начали образовываться два вида глаз: и императорского взора, и всевидящего око. Каган без промедлений полетел в сторону скрещенных. «Без паники! Хоть я и не вижу ничего, это не значит, что я ничего не чувствую» – в этот момент все словно замедляется для Гепарда. «Благодаря своим вибриссам я смогу ориентироваться в пространстве. У меня не очень получалось это на практике, но на адреналине я обязан это попробовать». После сокращения дистанции император замахивается для горизонтальной атаки. «Я улавливаю эти разрезы воздуха от его меча…» Неожиданно для Кагана, Гепард в нужный момент отклоняется, уходя от траектории меча. Его удивило, что, будучи под влиянием императорского взора, Гепард мог противостоять ему. Но тогда Каган решает использовать план Б и просто отбрасывает его куда подальше энергетической силой. Затем он берется за Леона. Рьяный взмах крыльев, и Каган уже вколачивает его в ствол большого дерева.

– Связываться со мной – было фатальной ошибкой, – но вдруг Леон протягивает руку со своим обрезом.

Каган насторожился, но он предвкушал тот момент, когда в него выстрелят и зарядят свежей энергией. Однако вместо этого Леон выстреливает в его обилие глаз. В следующее же мгновение император пронзает его своим мечом с неисчерпаемым наслаждением.

– Леон! – обнадеживающе кричит Гепард.

Последнее, что сделал Леон, прежде чем отправится на тот свет, – это бросил Гепарду свой шприц. А после чего Каган вытащил из его тела меч, и Леон рухнул на землю. Теперь он мог полностью сосредоточиться на Гепарде. Когда Каган посмотрел на оставшегося оппонента, он снова увидел в нем изменения. Гепард без промедления применил второй шприц от Леона. Рутений предупреждал, что если переборщить с дозой, то высока вероятность, что настигнет летальный исход, но Гепарда это ни на секунду не останавливало. Его мышцы стали еще крупнее, к тому же покрылись венами. Гепард дышал бегло даже в те моменты, пока просто стоял на месте. Кагану все это показалось весьма интересным. Пораздумав, император запускает в него новый снаряд, но Гепард уворачивается от него еще на стадии зарождения. Однако снаряд, неожиданно для него, летит по боковой траектории в Гепарда, в независимости куда он пойдет. Самонаводящийся снаряд достигает цели, и одновременно с этим Каган на своих крыльях подлетает к Гепарду. Но даже нападая в момент его отвлечения, хоть кончиком меча Каган не смог его задеть. «Я должен найти ту самую уязвимость в его технике, иначе мне его не победить» – размышлял Гепард. А пока Каган образовывал позади себя сразу три императорских взора для новой атаки. Но Гепард просто ударяет по воздуху вертушкой, да с такой скоростью, что все глаза разбиваются об воздух, а также на мгновение отвлекает Кагана. Гепард, не дожидаясь его, уже бросается на пса. Угрожающе замахиваясь для удара, Гепард вдруг останавливается в самый последний момент, когда Каган опять воспользовался донгедоном. Тогда он просто легонько толкает его пальцами руки, и вызывающее свечение Кагана пропадает. «У меня есть всего лишь одно предположение, но оно имеет шанс на успех!» Действие донгедона как будто и правда заканчивается, и Гепард с облегчением переходит к главному звену своей идеи.

– Убийственное комбо! – Гепард начинает ставить новый рекорд по количеству ударов в минуту на Кагане, а тот даже и что-либо противопоставить ему не мог.

Это выглядело словно неудержимая серия ударов в какой-нибудь файтинг-игре, когда сопернику оставалось дожидаться лишь окончания комбо.

– Тот момент включения техники донгедона, я дал тебе лишь незначительный заряд слабым толчком, и теперь тебе нужно потратить полученную энергию, чтобы заново использовать технику. Но увы, я тебе сделать это не позволю. В этом и заключался мой довод!

Атаки Гепарда под шприцом отныне были уже не только быстрые, но еще и мощные. В совокупности всего этого на теле Кагана даже производились небольшие искры от хлесткости этих ударов. Все это избиение закончилось лишь тогда, когда Гепард почувствовал свой лимит. Что уже собственное сердце не сможет выдержать такой нагрузки, и Гепард застыл.

– Почему ты все еще стоишь? – недоумевал Гепард, видя всего лишь маленькие ссадины на теле Кагана от его комбо.

– Надо признать, даже во время использования донгедона ты смог нанести мне урон, но… твой довод… КАК МОЖНО БЫЛО ВЫДУМАТЬ ТАКУЮ ЧУШЬ?! – тело Кагана внезапно вспыхивает ослепительно-ярким фиолетовым цветом, как никогда прежде.

В тот момент Гепард понял, что ошибся. Каган махает рукой, и мощный кинетический толчок бросает Гепарда назад. Но Каган летит вместе с ним и, уже поджидая его на середине полета, новым толчком вхерачивает его в землю. Каган испытывал настоящий экстаз от перелива энергии, которую подарил ему Гепард. Тот же, в свою очередь, даже сумел подняться после таких метаний. Но его голова, как и руки, от недомогания были опущены вниз.

– Ты бросал вызов мне так долго. Просто умереть будет недостаточно… На колени! – Каган наносит разрез по коленям, и Гепард падает прямо перед ним на колени. – Я, Каган, всея император всего сущего, приговариваю тебя к казни. Приговор будет исполнен немедленно. Твое последнее слово, раб? – насмехающийся спросил Каган.

Гепард размышлял недолго:

– Да пошел ты! – ответил ему Гепард и плюнул прямо в лицо.

– Впрочем, чего еще можно было ожидать от такого грязного раба, как ты? Умри.

Каган одной рукой обезглавливает Гепарда и выдыхает. Он со спокойной душой отходит от всех этих трупов и переводит дух, как вдруг его поражает лазерный выстрел насквозь. Будучи в полнейшем ауте, Каган смотрит в сторону стрельбы и едва замечает притаившегося Жульена с винтовкой далеко в кустах.

– Как ты посмел выстрелить в императора, ничтожество?! – задыхаясь с каждым разом, Каган скоротечно упал в позу собачки. – Я не могу так умереть… – последнее, что сказал он и бездыханно пал.

Хороший выстрел от Жульена, но он почему-то не был доволен собою.

– Вот черт, если бы пораньше заметил их, то мог бы спасти хотя бы одного.

Внезапно ничего не подозревающий Жульен куда-то попадает. Точнее, он все еще оставался на том же месте, но он вдруг был закрыт в какую-то непонятную завесу. Он незамедлительно почувствовал кипящее чувство опасности позади себя. Жульен поднялся на ноги и быстро превратил свою винтовку в дробовик и повернулся назад. Он лицезрел именно ту собаку, которую больше всего не хотел повстречать на этом острове.

– Не ожидал тебя встретить тут, – начиная потихоньку нервничать, сказал Жульен.

Он стоял лицом к лицу к вожаку четвертой стаи Резонансу, будучи на территории пятой стаи. Но еще хуже было то, что Жульен даже и не подозревал, что попал в самую страшную технику этой псины – в паучью темень. Резонанс не проронил ни слова, что еще больше забеспокоило Жульена. Вдруг все исчезло, даже травянистый пол покрылся непроглядной тьмой. Все стало черно-белым. И сам Резонанс тоже начал трансформироваться. Глаза прорезались белым цветом во всей этой темноте, точно так же как и его клыки.

Все это походило для Жульена на ночной кошмар. Его бросало в дрожь и в пот, а в глазах начала проноситься вся его жизнь.

«Он родился в богатой семье аристократа и его с детства баловали всем, чем только можно. Однажды ему подарили не те кроссовки, которые он хотел, и, начав капризничать, он убежал из дома. Обижался и ненавидел все и вся до одного момента, пока не увидел такого же мальчишку, но без ног в инвалидном кресле. Даже будучи весьма в юном возрасте, он осознал свою ошибку и поменялся во мнении. Он отрекся от жизни аристократа и стал наемным убийцей. Впоследствии, лишая жизни тех, кто прошел через то же самое, что и он, но не сумел образумиться. А попал он на службу к Фенгу не из-за вопросов денег, Жульен не жаждал этого. Его подкупила неисчерпаемая ненависть к собакам. Еще в детстве, примерно в том же возрасте, Жульен стал гулять почаще, чтобы понять, как устроен этот мир. И вот в одной из таких гулянок Жульен забрел куда-то не туда. Просто из ниоткуда его окружила целая стая бездомных агрессивных собак и чуть не загрызла насмерть. Но Жульен выжил, однако этот инцидент сказался на его психике. Бояться и ненавидеть – стало главным его принципом. Он не в силах сдержать себя в руках даже при виде маленькой собачонки, а каждый раз через день ему снятся самые страшные псины, которые докучают до него. Но даже все эти пугающие собаки из снов были просто пустым местом по сравнению с видом того Резонанса. Встретить в реальности то, что даже во сне и представить себе не мог. Сердце забилось настолько быстро, а руки перестали слушаться, что уже держать ружье были не в силах. Через мгновение Резонанс уже стоял позади тела Жульена, с его головой в руке. Но Жульен не чувствовал боли, ведь он умер от остановки сердца, до того как Резонанс напал на него.

Тем временем Саныч выходит на охоту. Не считая пару мелких сошек в виде собак омега, с которыми он расправился, не вытаскивая руки из карманов, первым его серьезным врагом стал старший воин текущей территории. Массивность Убоя он приметил издалека. Убой же не замечал все 164 сантиметра ярости в виде Саныча, пока тот не начал подходить к нему вплотную. Забавная закономерность произошла между ними двумя. Как и Убой, так и Саныч почему-то были уверены в себе и не боялись своего оппонента. Сократив расстояние до десяти метров, Саныч ускорил шаг и перешел на бег трусцой. Убой до последнего не принимал никаких решений по отношению к нему. Наконец, Саныч добирается до него практически вплотную и вдруг подпрыгивает вверх, естественно же, чтобы достать до головы Убоя, но вместе с этим он проводит мощнейший супермен-панч, второй из пяти его запрещенных приемов. От такого неимоверного по силе удара Убой падает назад, и его затылок за два счета встречается с поверхностью острова. После удара Саныч непринужденно подошел к не подающему признаков жизни Убою и убедился в констатации смерти. Лишь время от времени надувающийся пузырь из крови набухал над Убоем и разлопывался практически сразу же. Не почувствовав старшего воина, Саныч отправился дальше.

Ну, а теперь мы переходим к последнему воину со стороны людей на территории пятой стаи. Абнауаю пытался отыскать хоть кого-нибудь, на ком он бы смог опробовать свою сыворотку.

– И ни души. Я слышал, что Батур кое-кого устранил во время своего возвращения, но чтобы никого, – буквально сразу же после этих слов перед Абнауаю перегораживают путь несколько собак омега.

– Ого, помяни заразу – появится сразу! Ну наконец, надеюсь, этот Элемент там ничего не напутал.

Абнауаю достает сыворотку из кармана и быстро вкалывает ее себе в шею. Во время превращения никто из собак не осмеливается на него нападать. Изо лба у него вырастают деревянные рога, а цвет кожи меняется на бледновато-зеленый. Тело местами покрывается травой, а руки превращаются в ветви. Но вот чем он не прогадал, так это с размером. Он становится заметно мускулистее и здоровее. Закончив превращение, Абнауаю сам нападает на этих собак. Легкими движениями рук все псины отлетали от него, словно пушинки. Но вдруг слышится звонкий краткий лай, и все уцелевшие собаки спешно начали отступать. Понятное дело, Абнауаю не придал этому особого значения и подумал, что они просто забоялись его. Но после того как собаки омега убежали, перед Абнауаю появилась одинокая фигура в черном плаще.

– Так, а ты еще кто? Ага, ты в человекоподобной форме, значит, будешь повыше рангом всех остальных. Нам предоставляли информацию про каждого, но мне как-то было лень все это читать. Поэтому я без понятия, кто ты. С другой стороны – какая разница? – с этими словами Абнауаю замахивается для прямого удара правой, но пес останавливает его одной рукой, чем поражает скрещенного.

– Какого? Как он остановил мой удар? Да с его-то ростом его просто должно было сдуть ветром!

После этого Дизель левым апперкотом бьет по руке человека, а правой прямо груди, от чего Абнауаю отталкивает к дереву.

– Раз так? Получай! – Абнауаю наставляет на Дизеля свои ветвистые пальцы, и, удлинившись, они направились в его сторону. Но из под земли вдруг приподнимается тонкая стена земли, которая, как гильотина, отрубает все эти ветки.

– Больно, засранец!

Абнауаю попытался накинуться на Дизеля, но вдруг здоровенные ветки гигантского дерева плотно прижимают его к стволу.

– Эй, что это еще за фокусы?

Абнауаю нервозно пытался выбраться из западни, а Дизель тем временем не спеша подошел к нему. Он топнул по полу, и матушка природа выплюнула из себя кусок земли в форме шипа. Взяв этот подарок, Дизель безжалостно воткнул этот каменный шип в Абнауаю, пробивая насквозь как и его, так и само дерево. Помучившись чутка, Абнауаю скоропостижно покинул этот мир и прилег на вбитую в себя иглу.

– Господин, Дизель! – вдруг послышался откуда-то голос.

– Да, Чих. У тебя есть для меня новости? – спросил Дизель.

– Так точно! Сейчас на территории пятой стаи бродит человек, который уже успел одолеть Убоя! Судя по моим наблюдением он владеет боевыми искусствами и дерется голыми руками! – услышав эти слова, зрачки Дизеля тут же расширились.

– Да неужели. Я долго ждал этого момента. Надеюсь, мы хорошо проведем время…

Саныч продолжал прогуливаться по лесу. До того момента, пока все-таки не встретил Дизеля, сидящего в позе сэйдза, уже без плаща. Заметив Саныча, Дизель подпрыгнул в воздухе и встал на ноги. Саныч же, увидев серьезного соперника, начал медленно подходить к нему. Он делал круговые движения правой рукой, а Дизель разминал свою накаченную спину, держа замок в руках за спиной. Каждый готовился по-своему, ведь знал, что этот бой будет непростым.

– Я тебя, кажется, знаю. Вожак этих владений, я прав? Мне немного поведали о твоей личности. Думаю, это будет интересно.

И вот понеслось. Сперва началась битва взглядов, лицом к лицу они стояли и смотрели друг на друга. Каждый мог разглядеть в них что-то особенное. Саныч видел в глазах Дизеля безудержное рвение к старту и яркое предвкушение. Дизель же распознал в глазах Саныча такой опыт, которого бы он не достиг, даже живя и сотню лет. Дизель стартует первый. Он замахивается для грозного удара правой, но Саныч, неожиданно для него, уворачивается от этого удара. Тогда сразу же после этого, Дизель атакует его уже левой, но Саныч делает нырок и вновь уворачивается. А после нырка, Саныч моментально контратакует правым боковым и первым наносит урон в этой схватке. Дизель недовольно фыркнул и вновь полетел на противника с кулаками, однако Саныч идеально уклонялся от всех его ударов, что начинало выводить Дизеля из себя. «Да что с ним не так? Эти его движения, мои руки и его голова как будто магниты, которые ни при каких условиях не смогут приблизиться друг к другу». Все зашло настолько далеко, что Дизель в порывах желаний попасть по Санычу, совсем позабыл про защиту и был тут же наказан. Это конкретно не нравилось Дизелю, потому что выглядело как насмешливое унижение. Он сделал несколько поворотов шеи, и она слегка прохрустела. С невозмутимым взглядом, Дизель вернулся к своему сопернику, но все также, он не мог даже и задеть его. «Сейчас я для него совершенно на другом уровне. Когда ты занимаешься одним делом всю жизнь, то можешь исполнять это чуть ли не закрытыми глазами! А тем более, перед высадкой на остров, я сумел натренировать себя с помощью Гепарда. Моей главной задачей было избегать его скоростных атак, что я и делал на протяжении всей недели. Поначалу было сложно, больше десяти секунд я не выдерживал. Главной моей проблемой было зацикливание на одной угрозе, в то время, когда в тебя летит целая тысяча. Но я смог отточить это мастерство до идеала. На последний день, как бы сильно не желал этого Гепард, никаким образом он уже не мог попасть по мне… Так что у этого перекаченного мопса нет даже и шанса! Ну серьезно, все его удары по сравнению с ударами Гепарда, как будто в замедленном действии».

С этими мыслями Саныч продолжал искусно избегать от всех ударов Дизеля, чем сильно его раздражал. Казалось, что Саныч просто танцует перед ним, будучи постоянно в движении. Но он не просто бегал от него, в этом не было бы никакого смысла. После очередного уворота, в подходящий момент, он наносил бойкий ответ по отношению к Дизелю. Каждая секунда этого представления все сильнее выводила Дизеля из себя. Он – общепринятый мастер рукопашного боя Као Шана. Никто и рядом не мог с ним стоять в этом деле. Помнился такой момент, когда Дизель только встал на пост вожака пятой стаи. В первый день он тщательно осматривал все свои владения.

– Да, все хорошо, мне нравится… кроме этого, – добавил Дизель, посмотрев на огромную скалу посреди территории.

– Под «этим» вы имеете в виду эту скалу? Но она здесь, наверное, с самого зарождения этого острова… – ответил разведчик, но Дизель перестал его слушать.

Он подошел к этой огромной скале и, пощупав ее, хорошенько так вмазал по ней без размаха, и от одного его удара скала разломилась в хлам. Именно тогда, в первую очередь, его силу признала сама территория.

– Вот и все. Перетащите теперь ее по камням с глаз моих долой…

Будучи недосягаемым в своем окружении, Дизель начал бредить о встрече с человеком. Хоть он ни разу и не видел их, он прекрасно знал, насколько они бывают талантливыми и мастеровитыми. И вот он получил то, что желал. Только вот реальность его разочаровала. Сейчас, сражаясь с Санычем, был виден настолько огромный разрыв в их умениях, что Дизель даже попросту не мог ударить по нему. И получается, все эти тренировки, похвалы и уважения от остальных собратьев были такими ничтожными? Разум Дизеля по-настоящему начал затуманиваться от всех этих мыслей. Получив новую оплеуху от Саныча, он вдруг перестал в спешке махать кулаками в надежде на попадание. Он слегка отошел от него. Дизель уже был весь в поту, но пот этот исходил не от усталости, а от злости и переживаний. Чувство тревоги и стыда выходило из его пасти в виде пара. Он дышал словно разъяренный бык, и, не желая больше продолжать этот срам, он начал меняться. Дизель, в отличие от других вожаков, не мог по собственному желанию принимать демоническую форму. Он мог обратиться в нее лишь неосознанно, механически. Все это зависело от его внутреннего состояния и переживаний. Другими словами, прямо сейчас он находился в неконтролируемом неистовстве. В этой ситуации Дизель не мог ни разговаривать, ни думать о чем-либо другом. Все, что его волновало в этом состоянии машины убийства, – это лишь сражение. Демоническая форма: Уничтожитель. Смотря в его глаза, можно было увидеть лишь пустоту. А его челюсть стала походить на челюсти самого настоящего хищника. Кости Дизеля незамедлительно начали нарастать и набирать силу. Превосходя все пределы, они стали даже пробивать кожу и вылазить наружу: на спине, на руках и на ногах.

В действительности, если бы Дизель не был в такой идеальной физической форме, то его мышцы просто не смогли бы сдерживать эти кости и разорвали бы его изнутри. Увидев все воочию, Саныч тут же понял, что запахло жареным. После окончания трансформации Дизель моментально стартует с места с такой силой, что земля под ним расплющивается, и сразу же атакует Саныча. Но даже тогда Саныч уходит от его удара! Однако в этот раз это уже был не уклон. Уклон – это уход от удара, но держа противника все еще на дистанции контратаки. Конкретно в этом моменте – это было ничто иное, как отступление. Но даже так, без промедлений Дизель наносит второй удар по Санычу, в то время как тот даже не успел встать на опору после отступа. Все, что оставалось Санычу, это принять этот удар на себя, что собственно он и сделал. Порыв воздуха от этой атаки разбивал дерева в щепки, а Саныч в первые за свою жизнь ощутил в такой степени устрашающий удар. Но жить было можно. Саныч сам по себе был крепким орешком, а скрестившись с медоедом, его прочность возросла еще в несколько раз. Он, не показывая слабость, поднялся еще и раз посмотрел на Дизеля. От того не исходило ничего человеческого, действительно, как какой-нибудь киборг. И вот Дизель ринулся на Саныча вновь. Теперь-то уже не потанцуешь перед ним, и Саныч это понимал. Он встал в глухую защиту и ждал момента для контратаки, только вот такого момента не подавалось. Дизель атаковал поочередно, как из пулемета. Просто принимать все удары и ждать, пока Дизель выдохнется, – заведомо провальная идея. До этого бы догадался даже глупец. Но внезапно Дизель резко схватывает его за шею левой рукой и приподнимает над землей, а после этого пробивает несколько мощных джебов правой. Последний такой удар отправляет Саныча в полет. При этом, еще не успев приземлиться, Дизель уже поджидал его там. Саныч чувствовал, как начинал проигрывать, но почему его это радовало? Неожиданно Саныч пропускает опаснейший удар по печени, оказывающийся настолько болючим, что даже смог пробить прочную шкуру медоеда. Саныч чувствует потемнения в глазах и что вот-вот сейчас потеряет сознание, но он прикусывает язык и остается на ногах. Все эти действия от Дизеля хорошенько так взбодрили Саныча. За малым не проиграв, Саныч все равно ощущал воодушевление. Возможно потому, что раньше он еще не встречал кого-то столь интересного. Он давно потерял интерес к боевым искусствам. Все из-за того, что он был так хорош в них. У Саныча есть так называемые пять запрещенных приемов, которые строго-настрого запретили ему использовать в бою против людей из-за их разрушительной силы. Саныч понимал это, ведь поистине, он мог спокойно убить человека этими приемами. Но, бьясь без них, а тем самым сдерживая себя, Саныч перестал получать удовольствие и отошел от всего этого. Зато сейчас перед Санычем стоял тот соперник, против которого он мог выложиться на максимум. Он почувствовал, как невидимые цепи, сковавшие его всю жизнь, вдруг начали разламываться. Вкус свободы он ощущал на своем языке, но в реале это была просто кровь. Саныч впервые в этом поединке пошел в атаку. Да и не просто в атаку, а со вторым запрещенным приемом – с супермен-панчем. Нежданный удар хорошо попал по Дизелю, но это было только начало. Дизель на мгновение открылся от такого, и Саныч по всей строгости наказал его за это. Он проводит сильнейший бэкфист, который он когда-либо исполнял за всю свою жизнь на живом объекте – первый запрещенный прием из пяти. Отчего шея Дизеля прокрутилась вокруг себя несколько раз, но, вернувшись на место, Дизель в ответ бьет его лбом по голове. Оба возвращаются в стойки, но это было заманухой. Только Дизель подумал, что все образовалось, как тут же Саныч нападает на него ударом колена в прыжке по подбородку! Пятый по счету запрещенный прием в действие. Невероятно сокрушительная атака приходится по Дизелю, и он все еще не мог прийти в себя. А значит все надо было заканчивать последними двумя приемами. Зубодробительными левым и правым локтем – третьим и четвертым запрещенными приемами. «Помню, еще в молодости крошил этими локтями каменные блоки…» Мгновенно, после серии сразу же всех этих запрещенных приемов, какая-то потусторонняя сила измельчает Дизеля, словно огромная дрель. Саныч удивился такому исходу события, но его это больше не волновало. Он не мог усидеть на месте после выплеска всех этих эмоций.