Текст книги "Конструктор миров: Прибытие в Люксурию. Том 9"

Глава двадцать восьмая. Идти всё дальше и дальше…

Граф выходил на палубу вместе с бароном Лериком, который по пути оставил небольшую фужер. Выходя же граф сделал жест господину Муру, Годфри и барону Барруа, как только Вениамин направился к ним, которые несколько насторожились при виде уходящего с бароном изобретателя. И вот они уже находились на палубе, где ощущался приятный морской запах, с берега доносился гул людей, а прямо перед ними находился огромный остров Люксургию.

Амет подошёл к перилам и ухватившись за них смотрел вдаль, на удивление он не был в раздумьях, а просто стоял. Господин Лерик стоял рядом с ним, заметив такой жест изобретателя и по началу даже не думал что-либо говорить, но после решил постараться добавить мысль, поэтому только сказал:

– Не правда ли прекрасные виды?

– Да, разумеется, господин Лерик, – посмотрев на собеседника ответил Амет.

– Знаете, Амет, я прожил хоть и не так долго, как может показаться, но разрешите вам кое-что сказать. У меня есть семья, с которой вы уже знакомы и у меня есть 3 замечательные дочери, с коими вы тоже виделись. До них у меня был сын – Ядгар, который к большому сожалению ушёл от нас. Никто его не видел, ни я, ни мои родители, ни кто-либо ещё, кроме моей супруги, только она его видела, и она уже несколько раз говорила, что вы похожи на него.

Я никогда такого не говорил, но вы мне понравились, молодой человек. Поймите, я увидел очень много людей, которые чаще всего не честны со мной, видел грубый мир, который как я надеюсь вы никогда не увидите и среди всего этого вы мне кажитесь очень даже хорошим, честным.

– Спасибо, господин Лерик.

– И это не просто слова, мистер Амет. Я как всякий отец, заметил за своей дочерью симпатию к вам, и я надеюсь, что эта симпатия взаимна, ведь не будете же вы всю жизнь одиноки, не так ли?

– Гм, – с едва заметной улыбкой ответил учёный. – Знаете, господин Лерик, я учёный, как вы знаете, а все подобные люди, словно не от мира сего и поэтому у меня очень даже много различных особенностей, и я бы даже сказал странностей. Более того, я ненавижу людей, ненавижу человечество, из-за его обмана, грубости, лжи, всех этих ужасных пороков, которые я хоть и видел, наверное, только поверхностно, но и этого мне полностью хватило, для этих выводов.

Однако, у меня есть подозрения, что и вы, и ваша дочь, и как я очень надеюсь, её сестрёнки лишены этих пороков. Я знаю отношение общество к науке, но даже при этом ваша дочь захотела учиться, что невольно вызвало у меня не только удивление, но и радость, большую радость. И возможно, я могу вам сказать, что эта симпатия в большей мере взаимна, однако, если мои подозрения перейдут в статус уверенности, я могу сказать, что и симпатия может перерасти в нечто большее и это я вам говорю искренне, поскольку надеюсь на взаимность.

– Разумеется, Амет. И знаете, я бы хотел видеть в вас не сколько зятя, а именно сына, вы можете полностью мне доверять, быть со мной откровенны и искренны, также и я обещаю вам быть с вами только и только честным, откровенным и искренним. Я не любил, не люблю и не буду любить такие отношения между свёкром и зятем или между свекровью и зятем, со всей этой напряжённостью, необходимостью что-либо скрывать. И простите меня за вопрос, но я должен спросить.

– Прошу вас.

– Есть ли у вас родители?

Амет удивился такому вопросу, ведь он не может сказать всю правду, но возможно в будущем он обязательно раскроет и эту тайну, нужно лишь убедить, а пока он решил ответить довольно просто.

– Нет, господин Лерик, – с грустью и со всеми воспоминаниями о том, как он скучал по своей матери, бабушке и тёте ответил изобретатель. – Я сирота.

На удивление в этом момент глаза Лерика на дольную секунды сверкнули, но затем тут же выразили грусть.

– Извините меня ещё раз и примите мои соболезнования, а затем как бы это странно не звучало, поздравление, – глаза Амета широко раскрылись, а рот слегка открылся от таких слов, – ибо с сегодняшнего дня, с настоящего момента у вас есть отец и есть мать, я хочу, чтобы вы стали моим сыном, я обещаю, что и я и моя супруга будем вас любить, как своего единственно сына.

Амет был удивлён таким словам, которые выглядели так искренне, особенно когда барон раскрыл свои руки, на что Амет ответил объятием. Он ощутил некое тепло внутри, которое он вряд ли мог ощутить, ибо никогда не обнимал и не видел своего отца. Может ли такое существо как человек показывать такую доброту? Правда ли это? Граф с трудом это отмечал, но ему так хотелось верить, что это правда, что даже люди могут выражать такую доброту и теплоту к нему.

– Я очень даже надеюсь, что эти наши слова и наши обещания будут сохраняться вечно, – встав ровно сказал барон.

Вскоре на палубе показалась фигура господина Мура, который сразу же узнали присутствующие.

– Господа, – поприветствовал, подходя Самуил.

– Ваше сиятельство, – откликнулся Лерик.

– Здравствуйте, барон, – слегка ответил граф и посмотрел на изобретателя. – Я надеюсь, что не помешал вашей беседе.

– Конечно же нет, господин Мур, – ответил Амет.

– Я встретил одного очень даже интересного человека, с коим как я думаю вы бы не отказались переговорить, Амет. Более того, нам предложили совершить небольшое путешествие на остров.

– Звучит довольно заманчиво, – с улыбкой ответил изобретатель.

– В таком случае, с вашего позволения, – сказал барон и раскланявшись удалился.

Как только он ушёл граф спросил:

– Всё ли в порядке, Амет?

– Это возможно странно звучит граф, но кажется мне предложили стать супругом для одной леди, – явно одновременно смущаясь, улыбаясь и поражаясь ответил граф.

Самуил радостно рассмеялся от такого ответа, одновременно радуясь за друга.

– Замечательно, Амет, просто замечательно, – хлопая друга по плечу и останавливаясь от смеха говорил господин Мур. – Наконец настало и ваше время, чему я очень даже рад.

– А я поражён, граф, – ответил изобретатель. – И знаете, мне порой кажется, что старшая мисс Лерик не совсем похожа на человека, также как и я. Но вместе с этим, думая об этом, я каждый раз вспоминаю Ицала.

– Гм, – вздохнул Самуил. – Амет, вы должны понимать, что как бы мы с вами не были сильны, очень даже многое не зависит от нас и такова воля Всевышнего. Я знаю, что вас много раз обвиняли в том, что вы безбожник или в том, что вы богохульник, однако я ведь понимаю ваши мысли.

– Да, вы правы. Нам предлагают отправиться в путешествие сейчас?

– Да, нас уже ждут.

– Отлично, прошу вас, дайте мне немного времени, и я догоню вас, хорошо?

– Хорошо, – ответил граф и отошёл в сторону толпы.

Люди уже выходили из столовой, других больших комнат, своих кают, потихоньку палуба вновь наполнялась людьми, кто-то начинал занимать шезлонги, кто-то кресла, кто-то просто смотрел на виды у перил. Амет отошёл подальше, где было минимальное количество людей, он стоял на палубе и вглядывался в сторону бескрайнего океана. Перед его глазами переходили воспоминания о его Ицале. Внезапно он посмотрел в сторону и увидел его и еле заметно улыбнулся.

Возможно, со стороны это могло показаться настоящим сумасшествием и безумством, но он отчётливо видел его и у него появилось ощущение погружения в некую жидкость, словно под воду. Изобретатель хотел что-то сказать, но никак не решался, а стоило ему посмотреть в сторону, как он видел своих созданий, свой отдельный мир, но предчувствие было не спокойным.

Почти каждый день во сне он видел своих родных, бабушку, тётю, младшую бабушку – дочку сестры бабушки и всегда свою маму. Он скучал по ней, хотел обнять, быть снова рядом, ощутить этот запах, этот приятный аромат и стоило ему об этом подумать, как он видел её прямо перед собой. В его представлении он уже не был на палубе, а был в каком-то удивительном измерении, невероятно красивом мире, где он неоднократно видел столько всего прекрасного.

Мекка, в которую когда-то во все прибыл Амет со своей мамой

Ему вспомнился сон о том, как он однажды прибыл в Мекку времён Магомета и где лично своими глазами видел его первых сподвижников, увидел саму Мекку, эти огромные просторы и что было ещё более удивительным – белую Мекку для ангелов. Он не знал, слышали про это люди, но это было не важно, он видел это всё своими глазами, это было так красиво, что сердце было готово разорваться. Перед глазами всплывали воспоминания того, как он был в самом настоящем Раю вместе с мамой, как же там было красиво и светло, в этих огромных сооружениях, этих невероятно красивых просторах, реках, растительности и высоких деревьях.

Может для каждого есть свой вид Рая, этого Амет не знал, но именно там он был вместе со своей мамой, там он видел очень даже много добрых и счастливых людей. Как же ему было тогда хорошо. И если раньше он хотел что-то подарить людям, скорее думал о них, заботился и старался, то потихоньку это желание в нём начало угасать с каждым разом всё сильнее и сильнее.

Он полностью разочаровался в людях, но не в них цель жизни и даже если уж быть среди них, то как же хорошо, что ему позволили быть на вышине, хотя бы благодаря его средствам, не сколько ради самих средств, сколько ради этого покоя и возможности трудиться, стараться и идти дальше. А в дальнейшем обязательно увидеть счастье своих близких, любимых своих созданий. И ему уже было всё равно, что подумают люди или скорее верят они или не верят, будут они спасены или нет. Главное, что он понял и его близкие рядом с ним.

Его руки словно сами раскрылись, благо вокруг никого не было и он, подойдя крепко обнял свою маму, гладил по спине, вдыхал её аромат, а она гладила его по спине, улыбалась и радостно смеялась. Она лелеяла его и говорила его любимые ласкательные слова, будто вспомнив произнесла: «Бемби, мой милый Бемби». Именно эту фразу она говорила, когда они вместе смотрели этот мультфильм, так он тёрся к ней, когда они смотрели «Дамбо» или когда мамонтёнок пел свою песню: «По синему морю к зелёной земле, плыву я на белом своём корабле… Меня не пугают не волны не ветер, плыву я к единственной маме на свете, плыву я сквозь волны и ветер, к единственной маме на свете… Ведь так не должно быть на свете, чтоб были потеряны дети…».

На глазах не было слёз, а была лишь радость и счастье, его родные были рядом с ним – его бабушка, мама, тётя, младшая бабушка и все остальные. И в какой-то момент он представлял, что тоже не будет вечным, что придёт какой-то день, когда и он будет погребён, но тогда он хочет лечь рядом со своей мамой. Там, под землёй будет очень даже светло, тепло и очень даже удобно. И что бы ни случилось, он за всё будет благодарен. Да, он может обижаться на людей, ненавидеть их, но он никогда не обидеться на Всевышнего, с Его же помощью.

И пусть люди считают его не верующим или кем-то другим, главное, чтобы он этого не видел, а был просто со своими близкими, в своём счастливом мире. Он сделал глубокий выдох, настолько глубокий, что был готов потерять сознание, но наконец он успокоился, пришёл в себя и получив новый заряд энергии был готов стремиться дальше, ведь осталось не так уж и много быть рядом с людьми.

Граф стоял у перил и внезапно на его глазах к берегу начали приближаться корабли среднего размера, их было трое, каждый из них имел тёмный, почти чёрный окрас. Из труб выходил дым, а на палубе практически никого не было, кроме еле заметных матросов в странной форме. Только из их капитанского мостика или палубы можно было увидеть то, что находиться вокруг судна, все остальные помещения были полностью тёмными. Если бы эти корабли не были столь специфичными, возможно, они бы не заслужили столь пристального внимания.

Как только судна причалили, трапы были установлены, а вскоре к ним подъезжали полностью закрытые металлические кареты. Большая территория, где причалили корабли, которые по сравнению с «Султаном» казались крошечными, находилась за небольшими прибрежными скалами, которые ещё утром служили укрытием для Амета, когда он решил прогуляться по острову.

Амет сделал жест, подозвав одного из слуг.

– Да, ваше сиятельство? – тут же подошёл один из стражников, либо слуг, коего граф не удостоил даже взглядом.

В этот момент из карет начали выходить люди, которых вели стражники.

– Что это за корабли?

– Это корабли с острова Лапус, там содержат заключённых или смертников, больных уже неизлечимыми болезнями.

Изобретатель прогладил свою бороду и задумался, почему же король не указал название этого острова, когда так перечислял свои владения и насколько же велико это королевство?

– Амет! – послышалось со стороны трапа.

Тут же граф посмотрел туда, где его уже ожидал господин Мур, как оказалось к нему присоединился граф Годфри, барон Барруа и Вениамин. Людей стало в разы меньше. В этот миг, слуга, что стоял рядом с ним на удивление поднял руки и протянул графу какой-то предмет, изобретатель оглянулся и увидел свою трость. На его лице появилась улыбка и он, приняв его, поблагодарил труженика. В его душе вновь поднялась радость и гордость, его вновь ожидали новые свершения, и он сделал несколько уверенных шагов, но в миг краем глаза заметил слева от себя, что-то странное.

Он быстро остановился и посмотрев налево заметил зеркало. Это было большое дорогое зеркало, одно из многих, которые служили украшением и создавали иллюзию, делая судно ещё больше. Но сейчас оттуда, на господина Уна смотрел высокий статный человек, мужчина с гордым и сильным взглядом, которые успел за короткую жизнь пережить достаточно многое, но всё ещё полный в себе уверенности, силы, прошедший через боль и нашедший защиту в своей гордости, убеждённости в своей непомерной власти существо, выше человека.

Неужели это он? Амет, Созидатель или Странник? Кто же он? Неужели он стал таким? Это он сейчас стоит на огромном судне, которое двигается благодаря мощи его идеи, его электростанции, его башни, его могуществу? Неужели он владелец всего этого? Видя это, он замер, казалось, на секунду, которая была готова длиться сутками. За эту секунду он вспомнил всё, что видел. Куда он идёт? Куда стремиться и куда приведёт эта его дорога, полная опасности?

Да, верная и единственная. Он идёт, он будет идти и обязательно дойдёт! Пока он жив, пока лёгкие его вздымаются, мозг функционирует, а сердце неустанно стучится, это существо будет идти вперёд, будет завоёвывать всё новые и новые знания, узнавать всё больше и больше. Пусть он пережил не мало боли, пусть против него идут, он не устанет, ибо он Великий Созидатель!

С этими мыслями он улыбнулся, смотря на зеркало и направился к своим товарищам, в сторону новых приключений и великих свершений!

Глава двадцать девятая. Отдельный мир

«…великих свершений», – завершил прочтение Вадим Александрович.

Вадим Александрович осторожно закрыл книгу и отложив её на стол, потихоньку встал, еле взглядом оглядев молодого человека, который кажется также был погружён в свои мысли. Они не строили диалога, как всегда после завершения прочтения, они уже забыли про то, как они ещё до погружения в историю были готовы потерять сознание от страха. Ныне же этих эмоций не осталось, а были лишь раздумья и послевкусие после прочитанного, как обычно ощущает себя человек после очередной порции интересной истории из романа.

Профессор встал и оглянулся вокруг. Они всё ещё стояли на палубе титанического корабля, и Вадим Александрович также подошёл к перилам вглядываясь вдаль, как когда-то Амет, если это, то самое судно. Сколько уже всего интересного они знают об этом мире, в коем им наверняка придётся остаться навеки. И если молодой человек не слишком сильно был согласен с подобными размышлениями, особенно по своему настрою, то Вадим Александрович вновь был готов узнать что-то новое и интересное. На его лице красовалась улыбка, когда он подумал о том, что недавно они прочитали, ведь жизнь молодого Амета налаживается и возможно и их тоже.

С этими мыслями о опустил голову и начал пристальнее всматриваться в глубины океана, словно ожидая того, что стихия откроет перед ним свои тайны. Там под толщей воды происходило столько всего интересного и загадочного, что возможно человеку даже представить сложно, со всеми его достижениями. Внезапно мысли учёного прервал небольшой всплеск на поверхности волн и словно перед ним мелькнуло что-то яркое и светлое. Учёный почему-то даже не шевельнулся, не слишком сильно обратив на это внимание, но стоило эту нечто показать свою ярко жёлтое лицо, большой красной гривой и оранжевой головой с невероятно красивыми очертаниями, профессор тут же поднял голову и всем существом выразил удивление.

Прямо перед ним находилась та самая рыбка, которую нарисовал Амет и передал Ники, назвав эту рыбку «ангелочком». Вадим Александрович ещё какое-то время оставался в этом положении, пока эта рыбка не улыбнулась приятной детской наивной улыбкой и не помахала ему своей ручкой. Подумав, что возможно это ему всё ещё кажется, он протёр свои глаза, но, когда он их открыл лишь единственный всплеск он успел увидеть. Не оставалось сомнений, что это создание господина Абдуллаха и это дало понимание того, кто были эти создания, что нарисовал Амет и ещё стал ясен факт, что идея создания новых организмов явно не была спонтанной и более того не была придумана в юношестве, а ещё раньше, что удивительно.

Не каждый день в головы детям могли прийти такие интересные идеи и Вадиму Александровичу как педагогу стал ещё более интересен феномен господина Абдуллаха, этого «волшебника». Юноша тем временем ничего этого не заметил. Однако, после профессор сам на некоторое время посмотрел на моряка, который, в каком-то моменте решил абстрагироваться и вновь вспомнить свои приключения в необъятных просторах океана. Он нежно сохранял всякую мысль об этом времени, не желая ничего упускать. Юноша встал и также подошёл к перилам, но чуть дальше от профессора. Молодой человек был очень даже рад, когда впервые взошёл на корабль, когда первые брызги от вздымающихся волн долетали потоком мельчайших капель, подхватываемые потоком ветра до его лица, когда этот же игривый ветер ворошил его пышную шевелюру и он стоя на носовой части мог смотреть вдаль, параллельно жестами контролируя самые различные работы, лишь иногда поглядывая на капитана, что стоял на мостике и лишь изредка с довольным видом кивал ему в ответ – он был счастлив. Родион Михайлович был невероятно гордым и смелым моряком, всем своим существом любящий эту стихию, но не как учёный или поэт, а как человек.

На какую-то секунду в его голове прокрались мысли о том, насколько же они порой не похожи, но в то же время близки с профессором, благодаря тому что провели столько времени. И также они не похожи с господином Абдуллахом, но если не считать то, что этот человек практически разрушил его жизнь, нет ли иной причины для неприязни? Тут же Родион убрал такие мысли из своей головы заявив самому себе, что различия – явно не признак для конфликта.

Океан порождал самые причудливые и красивые волны

Тем временем Вадим Александрович решил пройтись и сделал несколько шагов, направляясь в сторону носовой части. Огромное судно, как ему казалось было даже лучше, чего его описывали в книге, особенно сейчас, когда доктор филологии мог видеть всё это своими глазами. На его пути иногда встречались полные различной растительности в массивных сосудах проходы, видами коих он не мог не наслаждаться. Вот он вновь заметил Alstroemeria aurea Graham, подобную той, что он видел сегодня утром в саду и решил ещё раз насладиться её ароматом.

Подходя, на какую-то секунду он заметил странную тёмную тень, которая шевельнулась среди этой пышной растительности. Профессор тут же насторожился, что резко заметил Родион и подошёл поближе. Не говоря ни слова, они идеально поняли друг друга, лишь намёком.

– Здесь кто-нибудь есть? – наконец произнёс Родион, выходя вперёд и прикрывая за собой своего наставника.

Ответа не последовало, тогда педагог решил выступить лично.

– Если здесь кто-нибудь есть покажитесь или дайте какой-нибудь знак, – уже подумывая, что это мог быть обычный ветер сказал Вадим Александрович.

Наконец, фигура вновь начала шевелиться и потихоньку выходить из-за кустов. С каждой секундой становилось всё страшнее, ибо уже вырисовались большие лапы, пышная светлая шерсть и здоровая фигура выходящего. И наконец, как только неизвестный показался на свету можно было увидеть, что это был самый настоящий львёнок, возраста, близкого к подростковому, с достаточно крупным телосложением. Округлая форма его головы с большими ушами, как и верхняя часть тела имели светлый желтоватый окрас, кроме более близких к тёмно-бордовому тону внутренних частей ушей и более тёмно-коричневых оттенков на краях.

Его большие округлые карие глаза были красиво обведены, а толстые чёрные брови придавали артистичности. Красивый светлый нос и выходящая мордочка, шесть коей была более светлого оттенка, если не считать несколько пар усиков, отлично дополняли его образ, не слишком выделяя большой подбородок. Этот оттенок продолжал тянуться, по передней части шеи, переходя на грудь и продолжаясь дальше живота, когда же остальная верхняя шерсть была более светлой. Особой и важной деталью, была растущая в одну средней толщины линию грива, которая имела начало на лбу, продолжалась до затылка и словно была зачёсана назад.

– Здравствуйте, – первым заговорил молодой лев.

– Здравствуйте, – отвечал профессор. – Гм, вы мне кажетесь очень даже знакомым, мы с вами уже виделись.

– Верно, Вадим Александрович, я…

– Кайон, сын Симбы, – дополнил Родион Михайлович. – Мы с вами виделись либо во время праздника Нового года, либо во одной из встреч с жителями Кейп-сюзет.

– Да, так оно и было, – ответил львёнок.

– У вас отличная память молодой человек, – заметил Вадим Александрович.

– Благодарю, профессор.

– Итак, насколько я понимаю, вы прибыли от имени господина Абдуллаха? – поинтересовался филолог.

– Да, вы всё правильно поняли. К сожалению, отец не смог прийти к вам прямо сейчас, но он должен подойти к вам чуть позже. А я хотел ответить на ваш вопрос, который вы задали, пока «Султан» доплывёт до места назначения.

– На какой же вопрос? – поинтересовался филолог.

– Про телепортацию, вы ведь заметили, что начали использоваться другие методы по телепортации.

– Ах да, верно.

Параллельно разговаривая, они подошли к перилам, впереди их вёл лично сам Кайон и было понятно, что совсем скоро на горизонте должно показаться, что-то интересное.

– Так вот, отец практически всегда использовал метод двух электронов. Дело в том, что квантовая запутанность – отличный способ, но он годен только для передачи информации. Дело в том, что когда имеются две запутанный частицы и если вы дотронетесь до одной из них, то она не перенесёт вас. Первая частица и изначальный вы будете полностью уничтожены, по крайней мере в нашем измерении, а вторая частица превратиться в точную копию всех тех частиц, которые дотронулись до первой, то есть все вторые запутанные частицы превратятся в вашу копию, – объяснял Кайон вполне спокойным и размеренным тоном.

Однако, слушателям было не до шуток, и они очень сильно перепугались, видя это львёнок поспешил их успокоить:

– Но вы не разу ещё не телепортировались этим способом, так передаётся только информация в компьютерных системах. Поэтому можете не беспокоиться, вы не копии самих себя, а самый настоящий оригинал. Более подходящий для телепортации является способ двух электронов. Дело в том, что любая частица не перемещается так, как мы это представляем, она как бы мигает – появляется в одной точке, потом в миг исчезает и появляется уже в другой точке.

И это совершенно нормально, также мигаем все мы, просто мигаем настолько часто и на такое незаметно крошечное расстояние, что даже этого не замечаем. Поэтому, когда вы телепортировались, каждый раз, вы переводились в вид одних частиц, то есть все частицы вашего организма сканировались светом таким образом, чтобы направить нужные протоны, дейтроны или тритоны, которые вызвали бы нужную реакцию и перевели бы все ваши частицы в один вид – в электроны. Когда весь ваш организм превратился в сгусток частиц одного вида, притом у каждого из них только и только своя энергия, ведь отец специально работал над тем, чтобы определять и создавать частицы с максимально точными энергиями, и теперь уже можно переходить к самому процессу телепортации – придавая энергию.

Дело в том, что всё вокруг частицы – это как горки, через которые нужно перепрыгнуть. И когда получены сгустки ваших частиц, можно им придать энергию с большой точностью и направить в одну сторону. Так вы «перепрыгните» через эти энергетические горки, если так можно сказать и окажитесь ровно через нужное расстояние в нужной точке пространства.

– Интересная технология… но как высоту такой горки? – поинтересовался учёный.

– Из анализа, либо через среднюю плотность космического пространства, – объяснил львёнок, но он сказал это довольно странно.

– Гм, – ответил профессор, прогладив свою бороду не слишком удовлетворившись ответом, но в душе понимая, что кажется просто ещё не настало время.

– Тогда… – не успел спросить юноша, ибо в дали показался огромный силуэт.

Это были очертания какой-то пещеры или здания очень даже странной формы. Она была высокой, и кто как ни Родион Михайлович узнал бы её очертания сразу же.

– Это же… моя пещера, – заявил юноша.

– Ваша пещера? – сразу не догадался Вадим Александрович.

– Да, – отвечал львёнок. – Но вы отправляемся не туда, а туда, – указывая лапой заявило создание.

И действительно судно начало изменять свой курс и направляться в сторону ещё большего здания, которое на удивление соединялось с огромной пещерой. Вадим Александрович не догадывался, но моряк уже прекрасно понял куда они направлялись, но его терзали вопросы о том, как они попадут внутрь? Не разверзнуться же стены залов, чтобы их впустить? Хотя в этом мире всё возможно.

– А кто управляет судном? – поинтересовался юноша.

– Компьютерная программа, – ответил Кайон.

В ответ молодой человек только пожал плечами и начал наблюдать как огромная махина приближалась к высоким скалам. С каждым разом они становились всё ближе и ближе, а в дали сквозь туман начали всё отчётливее вычерчиваться дальние виды, большие деревья, которые сначала были скрыты, небольшая песчаная часть и уже совсем далеко большие горы.

Если же они были в том самом океане, в коем плавали некогда на «Наутилусе», следовательно они внутри огромного сосуда, парящего внутри замка господина Абдуллаха. Подумать только – целая флора и фауна, своя атмосфера и природа была заключена в этом своеобразный сосуд, где можно путешествовать, оказаться где угодно. И вот, наконец, когда они начали приближаться, действительно стены начали открываться, подобно тому, как перед героем сказок Али Бабой открылись пещеры из-за одного только волшебного слова. Но за этими каменными стенами не было драгоценностей и богатств – это был огромный органный зал!

Именно здесь сегодня утром Родион встретился с господином Абдуллахом. Судно начало замедлять свой ход и потихоньку становилось всё ближе и ближе, а гигантский потолок словно крышка открывался всё больше, показывая их очам гигантские и великолепные очертания титанического музыкального инструмента, мелодия коего начала внезапно играть. Всё это потрясало и под эту завораживающую мелодию, которой наслаждался львёнок, он сказал:

– Мне нужно остаться, а вас ожидают в ваше лаборатории.

Гости раскланялись и поняв намёк начали спускаться по трапу, оглядываясь по сторонам и лично Вадим Александрович, подобно истинному эстету наслаждался этой мелодией, приближаясь к выходу. Когда они прошли через золотую реку, алмазное небольшое поле по тропинке и оказались в сапфировом зале с ртутным озером, они поднялись наверх и прошли через большие двери в прихожую, откуда проследовали в сторону лифта, бросив мимолётный взгляд на огромный зал с озером, где любил пребывать профессор и спустившись откуда, некогда встретил удивительное создание правителя, которое никогда не забудет.

И вот они вновь оказались в длинном коридоре своего отделения, после чего прошли в зал и оттуда уже в библиотеку. Именно тут их охватили воспоминания, что поняли оба, даже без единого слова, лишь бросив мимолётный взгляд. Молодой человек решил присесть, а Вадим Александрович проходил мимо полок их огромной библиотеки, в его памяти проходили моменты, когда они впервые сюда вошли и как же сильно они тогда удивились, сколькому тогда поражались. Пройдя рядом с полками, профессор безмолвно подошёл к выходу на балкон, однако по нему было видно, что он не собирался выходить, а лишь подойдя к небольшой стойке, посмотрел на панель, где высвечивались дополнительные кнопки и экраны.

Осмотрев её, он лишь нажал на одну из них, ничего даже не сказав юноше, ему захотелось подняться наверх – в лабораторию, где они впервые встретили капитана Немо или как они его называли принца Даккара. На удивление моряк отреагировал лишь одним взглядом, когда вся комната начала подниматься, а огромный потолок расходился, открывая их взору длинный тоннель. И вот не прошло и минуты, как они уже были на верхнем этаже в огромной лаборатории. Там, с одной стороны, прямоугольные роботы были выстроены в строй, а над своими местами парили летающие пластины, выполняющие функции столов, на коих были приборы, колбы, склянки и прочая исследовательская техника, и аппаратура.

Неподалёку находились большие установки, в том числе и башня Тесла, которую на удивление ещё некогда продемонстрировал господин Абдуллах в сне Вадима Александровича и всё это оказалось вполне реальным. И учитывая этот факт оставалось только догадываться, что могли означать иные, самые первые сны профессора, которые он видел во время своего первого прибытия. С этими мыслями, Вадим Александрович посмотрел на высокий стеклянный купол, которым он часто восхищался, если только пребывал сюда, а затем взглянул и в сторону оранжереи, невольно вспомнив свою любимую сестрёнку Анну Александровну…