Текст книги "Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1"

После этого один из членов ячейки зачитал резолюцию, протестующую против обвинения во фракционности и пр. «Читавший резолюцию товарищ объяснил, что она читается вторично, что первый раз она читалась до моего прихода и голосование было прервано появлением представителей райкома. Резолюция была принята единогласно. „Послать в газеты“, – воскликнуло несколько голосов. „Того там не напечатают“, – ответили другие. „Как не напечатают? – Резолюция принята единогласно!“ „Послать делегации по газетам! и пр.»

Затем спели «Интернационал». Спорящие не воспринимали эти пререкания как нечто рутинное: обсуждение устава, как и пение «Интернационала», было значимым ритуалом.

Политбюро позже отреагирует: «На Рязано-Уральской дороге тов. Троцкий, зная, что собранием руководят исключенные из партии: один – занимавшийся фальшивыми доносами, другой – бывший меньшевик (Гаевский), „лояльно“ был в контакте именно с ними (с исключенными). <…> Имея здесь, в блоке с исключенными, печальный „успех“, лидеры оппозиции начали развивать свой натиск на решения партии…»513513
  Там же. Л. 133–134.


[Закрыть].

Троцкий ушел с другим впечатлением. После собрания, вспоминал он, «меня провожало несколько членов ячейки, которые отдельными эпизодами дополнили общую картину жизни ячейки за последний период. В центре всех возмущенных заявлений лежали все те же обстоятельства, а именно: во-первых, исключение ценных и уважаемых ячейкой товарищей за оппозиционность; во-вторых, „саботаж“, как выражались члены ячейки, против рабочего большинства ячейки под руководством представителей райкома с участием ячейки ГПУ и райкома комсомола; в-третьих, выборы нового секретаря за спиной ячейки, но от имени ее бюро, большинство которого, однако, присутствовало в ячейке. Члены ячейки были глубоко задеты в своем праве как партийцы. Поведение представителей райкома они воспринимали как грубое механическое подавление и как закулисные махинации, как нелояльность. Если представитель райкома, размахивая руками, кричал на меня прежде, чем я успел снять пальто и узнать, что происходит, то можно себе представить, какой тон приходится выслушивать рядовым членам ячейки. Цитировались такие выражения, как „провокаторская морда“, на официальных заседаниях, где допрашивались члены ячейки».

«Само собой разумеется, – подытоживал Троцкий, – я передаю это со слов членов ячейки, но для меня и, думаю, для тех учреждений, куда я посылаю это письмо, важно, как преломляется все это в глазах рабочих партийцев. <…> Обструкция как метод борьбы против рабочего большинства ячейки вызвала неописуемое возмущение: не дают говорить, душат <…> Не меньшее возмущение вызвали закулисные „выборы“ секретаря, воспринятые всей ячейкой как грубое издевательство. В результате всего этого заседание покинули вместе с представителями райкома только четыре товарища, занимающие административные посты на железной дороге. Рабочая часть ячейки осталась. <…> Не думаю, чтобы эта рабочая ячейка была почему-либо особенно порочной. По своему среднему составу она не хуже и не лучше других. Но чудовищно острые формы конфликта показывают, что каждая ячейка, которая придет по тому или иному вопросу в столкновение с райкомом, немедленно рискует попасть в такой же переплет». Большой опасностью в глазах Троцкого было то, «что райком попирает всякими мерами законные права ячейки и находит в этом поддержку только или главным образом со стороны партийцев администраторов». Кутузов и Николаев повторяли эти (или подобные) претензии в СТИ, чуть ли не слово в слово514514
  Там же. Л. 84–89.


[Закрыть].

При желании ситуацию в железнодорожной ячейке можно проецировать на ячейку СТИ: величина ячейки, расстановка в ней сил, настроения сторон во многом совпадали – с той только разницей, что московские сторонники оппозиции сумели оставить поле боя временно за собой. В Томске же доминировал райком. Как обычно, оппозиция занималась «болтологией», ничего «путного» не говорила, уверяли сибирские аппаратчики515515
  ГАНО. Ф. П-6. Оп. 4. Д. 33. Л. 78.


[Закрыть]. «Вместо деловой, здоровой критики предпочла и здесь заняться бесполезной дискуссионной болтовней». «Группа оппозиционеров не указала ни на один практический недочет в работе в райкоме, не выдвинула ни одного практического предложения для руководства в будущей работе, она кроме дискуссионных фраз ничего практического за душой не имеет».

Кутузов же просил: «Дайте высказаться по принципиальным разногласиям, создайте спокойную обстановку обсуждения важнейших вопросов. Только таким путем можно изжить все разногласия, и если это будет проходить под лозунгом запугивания, то партия ничего не получит». Николаев предлагал печатать стенограмму для всех партийцев и кандидатов516516
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 749. Л. 153 об.


[Закрыть]. К резолюции по докладу райкома были добавлены два «деловых» пункта: «открыть дискуссионный листок при „Красном знамени“» и «обеспечить свободную и спокойную обстановку для дискуссии»517517
  Там же. Д. 883. Л. 10.


[Закрыть].

Кликунов и окружком отвечали, что дискуссионный материал будет печататься в «Большевике» и «Правде»518518
  Там же. Д. 749. Л. 155 об.


[Закрыть]. Опубликование за месяц до съезда тезисов ЦК, а в «дискуссионном листке» – контртезисов, а также речей и статей оппозиции должно было предоставить последней «полную возможность выступить с защитой своих взглядов во всех партийных организациях и во всех ячейках партии» – так утверждали сторонники Сталина519519
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8395. Л. 15.


[Закрыть]. Вопросы политического характера могли освещаться только в центральной прессе, «ибо нужны точные данные». Томская печать брала на себя «листок практического характера», а в принципиальные вопросы дискуссии совать свой нос не хотела. «В том-то и беда, что все оппозиционеры рвутся в облака, а обыденными вопросами они заниматься не хотят». Но Кутузова это не устраивало: «Большая политика это [не] личный картель Кликунова. <…> По-моему, надо по дискуссии печатать материал, я и то чего-нибудь бы написал. Нужно иметь страничку с вопросами общеполитическими, ибо практика тесно связана с общей политикой»520520
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 749. Л. 156 об.


[Закрыть].

Многообразие жанров партийной дискуссии определялось их различием в зависимости от ситуации, от социального положения и личных взаимоотношений участников общения: имелись высокие, строго официальные формы этих жанров, которые мы встречали на партсобраниях, наряду с формами разной степени фамильярности. После первой дискуссионной схватки оппозиционеры собрались еще раз у Голякова; присутствовали Кутузов, Тарасов, Таскаев, Горбатых, Неудахин, Голяков и Иванова. Дожидались Николаева, но тщетно. Тарасов принес некоторые материалы, среди которых был текст о признании французских долгов и напечатанная платформа оппозиции. Разговор был открытый, личный, хотя темы мало чем отличались от обсуждаемого на партсобраниях. Как вспоминал Таскаев, пытались обсудить «„Обращение ко всем членам партии“, но оно было так скверно напечатано, что бросили читать». Дальше Тарасов сказал, что нужно как можно скорее собрать подписи под платформой, так как оппозиция решила прийти на съезд с 30 000 подписей, и что в настоящее время в Москве имеется около 5000 подписей. На этом же собрании поделились впечатлениями о дискуссионном собрании на ячейке. Все выразили удовлетворение тем, что смогли пробудить интерес партийной массы к спорным вопросам, иными словами, чувствовали себя в совершенно легальном поле, по крайней мере по теме разговора. На этом и разошлись. Текст платформы остался у Голякова, а другие печатные материалы взял Кутузов521521
  ГАНО. Ф. П-6. Оп. 2. Д. 3267. Л. 51–52.


[Закрыть].

Однако впереди было много событий. Райком докладывал, что с 8 ноября в ячейках будет проходить проработка тезисов ЦК по вопросам, стоящим на XV партсъезде, «и надо полагать, что и здесь оппозиция попытается выступить и навязать свои мнения». Ввиду этого окружкомом были выделены докладчики, «которые снабжены в достаточном количестве материалом и проинструктированы»522522
  Там же. Оп. 4. Д. 17. Л. 43–44.


[Закрыть]. Аппарат не собирался пускать дискуссию на самотек. Требовалось добиться, чтобы состав партбюро был, «безусловно, идеологически выдержан, борясь против избрания туда лиц не только оппозиционно-настроенных, но и колеблющихся». Райкомы должны были немедленно взять на «особый учет» ячейки, «которые недостаточно идеологически здоровы, сосредоточив самое серьезное внимание на их изучение и исправление». Ввиду того что начинающуюся дискуссию «намерены в своих целях использовать контрреволюционные элементы», секретарям ячеек было указано на «необходимость полной бдительности с предварительным выяснением при выступлении личности всех незнакомых ораторов»523523
  Там же. Д. 33. Л. 212.


[Закрыть]. Более подробных разъяснений со стороны райкома ВКП(б) не давалось, «если не считать индивидуального живого обмена мнений между работниками райкома и членами бюро ячейки». Иными словами, директивы давались в основном устно и в партийных материалах не фиксировались524524
  ПАТО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 38. Л. 32.


[Закрыть].

Чтобы понять, насколько деятельность аппарата была интенсивна, необходимо взглянуть на список адресов, по которым сибирские окружкомы направляли периодические справки о ходе дискуссии: информационный отдел ЦК ВКП(б) – 2 экземпляра; информационный отдел Сибкрайкома – 2; членам бюро ОК ВКП(б) – 8; инструкторам ОК ВКП(б) – 1; председателю окружной контрольной комиссии – 1; секретарям районных комитетов ВКП(б) – 13 экземпляров; редактору местной газеты – 1; ОООГПУ – 1; в дело секретной переписки – 1; информационно-статистический партийный отдел окружкома – 2 экземпляра525525
  ГАНИИО. Ф. 16. Оп. 1. Д. 253. Л. 1.


[Закрыть]. Информстат ЦК ВКП(б) требовал своевременно уведомлять о политической обстановке в партии путем закрытых писем. Секретарь ЦК С. В. Косиор призывал улучшить информацию о положении на местах, сообщать обо всех крупных явлениях и фактах. ЦК требовал соблюдения строжайшей секретности переписки и доводил свои решения до партячеек закрытыми письмами. Стенографические отчеты пленумов ЦК и ЦКК поступали в нумерованных и датированных экземплярах и считались секретными. Материалы отмечались грифом «секретно», «строго секретно», «совершенно секретно». Партийную почту развозили по стране не почтовые вагоны и почтальоны, а фельдъегерский корпус. Хранили ее в специально оборудованных комнатах с несгораемыми шкафами. Каждого, кто был допущен к почте, независимо от ранга, учитывало ГПУ. Не было недостатка в постановлениях, циркулярах и многостраничных инструкциях, в которых расписывались правила, как получать, хранить, учитывать, возвращать, а когда нужно – уничтожать сразу по прочтении секретную документацию. Ответственность за соблюдение полнейшей конспирации и своевременный и надежный возврат возлагалась на секретаря окружкома персонально. Получение следовало подтвердить телеграммой «№ такой-то получил». Рассматривая себя как часть партии, оппозиция почти безоговорочно принимала навязанные ЦК правила конспирации, старалась не делиться информацией с беспартийными, даже когда сильно нуждалась в поддержке последних.

В буфете и других местах скопления студентов «с утра до ночи шныряли шпики с Лубянки, – вспоминал московский троцкист Иван Михайлович Павлов (настоящее имя Иван Хорошев, 1904 г. р.). – Студенты быстро их распознавали и, называя „спутниками коммунистов“, глумились над ними»526526
  Павлов И. М. Указ. соч. С. 83.


[Закрыть]. Оппозиционеры воспринимали ГПУ не как «коммунистическую», а как «государственную» структуру: «большевистское» и «государственное» (по крайней мере в некоторых головах) оставались разделенными понятиями. На большинство ЦК работали политинформаторы, посылаемые на различные собрания не в целях участия в их работе, а в целях слежки за выступлениями членов партии и сообщения райкому о «неблагонадежных»527527
  Коммунистическая оппозиция. Т. 3. С. 185.


[Закрыть]. «Имеются ненормальные факты, – замечал студент СТИ Таскаев. – Информаторы, для чего они нам? Они не нужны. Райком должен принять все меры, чтобы спокойно продискуссировать»528528
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 749. Л. 152.


[Закрыть]. «На узких собраниях активов, т. е. на секретных собраниях аппаратной фракции, секретари поучают, как шуметь во время заседания, как свистать, как выталкивать и пр., и пр.», – жаловалась оппозиция529529
  Коммунистическая оппозиция. Т. 4. С. 236.


[Закрыть]. «Секретный партийный материал распространяется <…> среди руководителей и организаторов [оппозиции]. <…> Ознакомившись с материалом, организатор может открыто выступать на партийных собраниях в своей ячейке с защитой точки зрения оппозиции», – отвечало эхом большинство ЦК530530
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 2085. Т. 2. Л. 366–367.


[Закрыть].

Во время отчета 1‑го райкома на ячейке СТИ выступили восемь оппозиционеров. «Каждый выступающий должен чувствовать, что он выступает перед товарищами, а здесь стоит только заметить недостаток, как берут за глотку, – отмечал Беляев. – Надо стараться выживать методы заглушения слов». «Воспитание членов и кандидатов партии поставлено неверно, так как все воспитание поставлено на проработку оппозиции», – вторил Голяков. Николаев протестовал: «Мы никакой нелегальщины не вели, а за одно выступление перед собранием нас причислили к оппозиции. Если на это нет оправдывающих документов, это есть нарушение внутрипартийной демократии»531531
  ЦДНИ ТО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 587. Л. 15.


[Закрыть]. Томский окружком нервничал: «Оппозиционная работа в ячейке принимает характер борьбы за ячейковую массу, за руководство ею». Надо было признать: «Во время предсъездовской партийной дискуссии оппозиционно-настроенная группа ячейки имела некоторую организованность и сплоченность». Так, при проработке тезисов ЦК «эта группа выступала против партии не только на своей ячейке, но одновременно командировала своих представителей выступать на кустовые собрания производственных и советских ячеек». «Оппозиционные влияния» особенно распространялись на ячейки Машиностроя, швейников, Госмельницы: «Происходили совещания, на которых обсуждалось положение оппозиционной борьбы и намечались перспективы таковой; на собраниях своей ячейки дружно выступали и проводили свои кандидатуры в президиум, на конференцию и голосовали за оппозиционную резолюцию и добились повышения числа голосовавших до 59 человек»532532
  ЦДНИ ТО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 38. Л. 29.


[Закрыть].

Институтские партийные собрания чередовались с заседаниями городского партийного актива. 10 ноября в 1‑й районной организации было проведено восемь кустовых собраний, на которых присутствовало до 1200 человек. Из 109 человек, выступавших в прениях, 6 поддержали оппозицию. «Вчера на активе 40% выступало оппозиционеров, тов. Кутузов, тов. Тарасов, Иванова и другие, – говорилось в окружкоме. – Им по регламенту было дано 10 минут». Оказалось, что сторонники меньшинства «заранее разработали тезисы, распределили между собой темы и пункты выступлений»533533
  Козьмин И. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]. Со стороны «оппозиционной группы, видимо, была проведена определенная подготовительная работа, так как все выступления имели при себе соответствующие заметки, газетные вырезки <…> понятно знакомство с программой 83‑х»534534
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 67. Д. 187. Л. 53.


[Закрыть].

Много говорили о «гастролях» – кочевании оппозиционеров с собрания на собрание с произнесением там будоражащих речей. «Красное знамя» ополчилось на оппозицию в статье от 13 ноября 1927 года: «Кутузов решил „идеи“ Троцкистской оппозиции вынести за стены своей ячейки. 10 ноября в 1‑м районе проходили кустовые собрания. В этот день Кутузов решил дать несколько „гастролей“, показать себя партийным массам Томска, попытать там почву для своих оппозиционных идей. В частности, такая „гастроль“ была сделана Кутузовым на кустовом собрании в университете. Присутствовали ячейки университета, рабфака и профтехникума. Пришел он поздно (гастролировал в других местах). Пришел после 10 часов вечера, когда уже запись ораторов была закончена. Но ему дали слово»535535
  Красное знамя. 1927. 13 ноября.


[Закрыть]. Райком требовал прекращения «гастролирования» оппозиционеров: «Если они приходят на то или иное собрание, то должны досидеть до конца и услышать, что отвечает большинство»536536
  Там же. 16 ноября.


[Закрыть]. «Ни одному члену партии не запрещено ходить в другие ячейки, так же как окружкому в целом в ячейку СТИ», – отвечал Николаев, поддерживая Кутузова537537
  ЦДНИ ТО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 587. Л. 28–29.


[Закрыть]. Оппозиционеры ссылались на «старую большевистскую традицию, писание и предание, что каждый член партии имеет право присутствовать на любом общем собрании членов партии ячейковых, групповых и пр., хотя он и не состоит членом данной организации, и пользоваться там правом совещательного голоса»538538
  Коммунистическая оппозиция. Т. 3. С. 184.


[Закрыть].

В столицах «всякие оппозиционные выступления в других ячейках» были запрещены еще осенью 1926 года после инцидента с двумя видными зиновьевцами – Бакаевым и Николаевой. Член РСДРП с 1906 года, Иван Петрович Бакаев стяжал себе славу как секретарь Петроградского совета в 1917 году. В 1919–1920 годах он служил председателем Петроградской губернской ЧК, позднее – начальником политуправления, был членом РВС ЛВО. Во время описываемых тут событий Бакаев был председателем Ленинградской губернской контрольной комиссии ВКП(б), членом ЦКК партии. Не менее уважаемая революционерка Клавдия Ивановна Николаева была известна тем, что уже в 1908 году в возрасте 15 лет арестовывалась царской полицией. Редактор журнала «Работница», где в 1917 году была напечатана статья Ленина «Три кризиса», она до недавнего времени заведовала отделом работниц ЦК ВКП(б). Бакаев и Николаева слушали лекции в Коммунистической академии, но не удержались и самовольно уехали на «исторический четверг» на ленинградском заводе «Треугольник». «Я считала, – оправдывалась Клавдия Ивановна, – что это дело партийной своей совести. Я <…> должна была выслушать свою рабочую массу». Бакаев утверждал, что в уставе партии не оговорено, где можно и нельзя выступать коммунисту: «Куда хочу, туда и еду, и там выступаю», – заявил он539539
  РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 8395. Л. 68–70.


[Закрыть].

Но сторонники большинства ЦК отвечали, что «всякое гастролирование оппозиции недопустимо»540540
  Там же.


[Закрыть]. Позерн писал в ЦКК Ярославскому о том, что произошло на пленуме коллектива «Треугольник», когда туда явились Клавдия Николаева и Евдокимов:

Собрание проходило спокойно. Но вот председатель сообщает, что слово просит тов. Евдокимов, и в президиум поступило много записок с требованием не давать слова товарищам Евдокимову и Николаевой (они присутствовали с самого начала собрания). Начинается шум. Я взял слово к порядку и внес предложение – спросить у тов. Евдокимова и Николаевой, с чем они приехали на собрание, их обоих хорошо знают как дисциплинированных партийцев <…> Тов. Евдокимов получил слово для объяснения задач своего приезда, но вместо ответа на этот вопрос стал говорить о том, что вот Позерн выступает так, как не подобает на партсобрании выступать партийцу, и еще говорил что-то такое в этом роде. После этого председатель поставил на голосование вопрос о предоставлении слова тов. Евдокимову по существу. Собрание подавляющим большинством (присутствовало, вероятно, больше 1 тысячи человек, против 3‑х или 4‑х десятков человек) высказалось против предоставления слова товарищам Евдокимову и Николаевой. Тогда товарищ Евдокимов, не уходя с трибуны, начинает спорить с президиумом, требуя, чтобы ему дали слово, и приводя самые неожиданные аргументы, например что председатель собрания обязан дать слово, если хоть десять присутствующих требуют этого. Спор на трибуне поддерживается шумом сторонников оппозиции, сбившихся в кучку перед трибуной. Поведение оппозиции приводит в нервное состояние все собрание, начинается непрерывный шум и выкрики. Оратору, которому дается слово в порядке прений, оппозиционеры не дают говорить. Я прошу слово по порядку, но даже сделать предложение трудно, т. к. вместо ушедшего с трибуны Евдокимова на трибуну вскакивает Николаева и начинает ожесточенно спорить и кричать; собравшиеся перед трибуной оппозиционеры ее поддерживают. Наконец мне удается сделать предложение о прекращении прений ввиду возбужденного состояния собрания и немедленном голосовании резолюции. <…> После закрытия собрания товарищи Евдокимов и Николаева и поддерживающая их группа оппозиционеров продолжали спорить с окружающими, но собрание уже стало расходиться. Слышал я, что оппозиционеры распространяют слухи, что на собрании было много пьяных, производивших дикие выкрики. Это ложь. Больше всего и громче всего кричали сами оппозиционеры541541
  РГАНИ. Ф. 6. Оп. 20. Д. 60. Л. 49–50.


[Закрыть].

На заседании Политбюро ЦК 7 октября 1926 года «гастролирование» вождей оппозиции вызвало еще больше пререканий. Неделей ранее члены ЦК тт. Троцкий, Зиновьев, Пятаков, Смилга, а также Радек, Сапронов и другие явились всей группой на ячейку «Авиаприбора» и выступили против решений партии «с неслыханной резкостью. <…> Своим выступлением они грубейшим образом нарушили постановление пленума ЦК и ЦКК относительно недопустимости дискуссии и дисциплину [для] членов ЦК»542542
  Стенограммы заседаний Политбюро ЦК РКП(б)–ВКП(б) 1923–1938 гг. Т. 2. 1926–1927 гг. М.: РОССПЭН, 2007. С. 419.


[Закрыть]. Свита явилась «без всякого приглашения со стороны ячейки. <…> Рабочие, дав говорить им, побили их идейно, и они должны были уйти восвояси. Вся фаланга будирующих оппозиционных сановников, забросивших свою деловую работу, потерпела жалкий крах. <…> После краха попытки на „Авиаприборе“ оппозиция потерпела ряд жестоких поражений: ее ораторов переставали слушать, в ряде мест голосованием не допускали до присутствия на собрании; такие лидеры оппозиции, как Радек, должны были убедиться, что железную стену большевизма не прошибешь».

Член Социал-демократии Королевства Польского и Литвы с 1902 года, Карл Бернгардович Радек (Собельсон) был в годы Первой мировой войны интернационалистом, входил в «циммервальдскую левую». В 1917 году вступил в большевистскую партию, играл первые роли в Коминтерне, с 1925 года – постоянный сотрудник газет «Правда», «Известия», ректор Коммунистического университета трудящихся Востока. Но и такой человек должен был уважать партийный устав.

С точки зрения Политбюро, дело обстояло так: «каждый партийный вельможа» мнит, что он «может в любую минуту наплевать на <…> „аппарат“ и идти опрашивать когда угодно, где угодно и о чем угодно „рабочие ячейки“. <…> Исходная точка оппозиционной премудрости есть, таким образом, отрицание партии как организационного целого: отсюда и злостно антиленинское противопоставление партии аппарату…»543543
  РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 185. Л. 131–139.


[Закрыть].

В ноябре 1927 года в Томске не проходило дня без важного партсобрания: эмиссары ЦК представляли партийную политику. Вскоре после скандального отчета райкома в Сибирском технологическом институте обсуждались контрольные цифры Госплана на 1927/28 год по пятилетнему плану – тезисы Рыкова (8 ноября), а неделю спустя (16 ноября) состоялся доклад о ситуации в сельском хозяйстве – тезисы Молотова. В обоих случаях группа студентов выставила Кутузова как содокладчика. По уставу партии «содоклад» представлял собой дополнительный доклад к основному докладу, который ячейка обязана была выслушать, если того хотели как минимум десять товарищей544544
  Седьмой экстренный съезд РКП(б). Март 1918 года: Стенографический отчет. М.: Госполитиздат, 1962. С. 2.


[Закрыть]. Содоклады Кутузова были явной эскалацией дискуссии. Речь не шла более о «поправках к докладу» (как в октябре), речь шла об отдельном политическом заявлении. На высшем уровне содоклады зачитывались Бухариным (на VII экстренном партийном съезде) и Зиновьевым (на XIV партсъезде) и всегда воспринимались болезненно. Все помнили реплику Бухарина 1925 года: «Вы демонстрировали своим содокладом, что вы противопоставляете свою линию линии ЦК. Итак, я говорю, что самый факт содоклада по отчету ЦК представляет собой явление громадной политической важности. У нас за последние годы были стычки с оппозицией, но оппозиция никогда не требовала себе содоклада по отчету ЦК. Это показывает, насколько, действительно, сейчас остро положение и с какой большой серьезностью мы должны отнестись к той дискуссии, которая сейчас развернулась внутри нашей партии…»545545
  XIV съезд ВКП(б). Стенографич. отчет. М.; Л.: Госиздат, 1926. С. 130.


[Закрыть]. «Распределение оппозицией своих сил по ячейкам, выступления по определенному плану, требование содокладов» – все это участилось в 1927 году и рассматривалось сибирским партийным аппаратом как верх фракционности546546
  Гендон А. Указ. соч. С. 19.


[Закрыть].

В промежутках между партсобраниями у себя в институте сторонники Кутузова регулярно приходили и на кустовые партсобрания (с участием студентов Томского государственного университета, рабфака и политехникума), и на собрания городского партактива. Из 62 оппозиционеров, выявленных по городу, 45 входили в институтскую ячейку547547
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 883. Л. 10 об.


[Закрыть]. «Активность их, судя по выступлениям, довольно большая, – докладывал райком. – В ячейке СТИ выступало 66 человек, из них 30 человек, т. е. 45%, оппозиционеров. Общий удельный вес оппозиционеров в ячейке 15%»548548
  Там же. Л. 11.


[Закрыть].

Если верить партийному аппарату, изначально он намеревался соблюсти права меньшинства: «В целях прекращения клеветнических заявлений оппозиции о том, что ей зажимают рот, на ряде собраний по предложению президиумов оппозиционерам давали 20–40 минут, чтобы они могли высказаться „до конца“ (Иркутск). Но затем „крыли“ их так, что они, „потеряв надежду завоевать“ ячейку, убегали на другие собрания, где повторялось то же самое». Если в начале оппозиционных выступлений в части советских ячеек «можно было встретить примеры некоторого „прекраснодушия“ вроде предложений „не ограничивать временем“, „надо дать высказаться до конца“, то во время дискуссии исчезли все носящие обывательский оттенок настроения. <…> Оппозиция натолкнулась на железное сопротивление парторганизации, решительно осудившей ее антипартийный меньшевистский характер»549549
  ГАНИИО. Ф. 16. Оп. 1. Д. 253. Л. 48.


[Закрыть].

Участникам партсобраний рекомендовалось «глушить» выступления оппозиционеров. Организовывались специальные «группы активистов», которые при выступлении оппозиционеров на собрании «с шумом, свистом и криками не давали бы им говорить». «Президиумы собраний, – вспоминал И. М. Павлов, – при записи желающих выступить в прениях должны записывать ораторов оппозиции в самый конец списка, а когда приблизится очередь их выступлений, вносить и ставить на голосование предложение о прекращении прений»550550
  Павлов И. М. Указ. соч. С. 70.


[Закрыть]. Сибирские оппозиционеры жаловались на сторонников большинства: «На пленуме ведут себя неважно, кричат с мест, мешают высказаться». Выступления оппозиционеров, которых уже допускали на трибуну, прерываются издевательскими репликами, призванными сбить оратора с мысли; в этом отношении происходит настоящее соревнование между президиумом и залом551551
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 883. Л. 14 об.


[Закрыть]. Эмиссары райкома платили той же монетой: «Оппозиционеры стали приходить организованно группами на кустовые собрания районного актива, где <…> вносили дезорганизацию (криками, репликами, шумом), стремясь отвлечь внимание собраний от стоящих перед ними практических вопросов. Причем <…> когда отстаивались вопросы, по которым прения не предполагались, вся группа оппозиции не считала нужным даже оставаться и уходила с собрания»552552
  ГАНО. Ф. П-6. Оп. 4. Д. 15. Л. 168–169.


[Закрыть].

Вот любопытный отрывок из стенограммы собрания партактива, на котором Ляпин и Кутузов вновь скрестили шпаги. Нам интересен не столько сам спор, сколько атмосфера в зале:

Кутузов: Мне приходится возражать тов. Ляпину второй раз.

Голос: Знакомы, значит.

– Знакомы. Тов. Ляпин взял отдельные части платформы оппозиции и критикует. Ни я и никто из вас не могут дать гарантии за то, что он дал все нам правильно.

(Шум.)

– Не мешайте. Я все равно проговорю данные мне 10 минут. Он приводил отдельные выдержки о крестьянстве. Странная трактовка. <…> В Сибири количество кулаков определяется не 5%, как это говорил т. Ляпин, а их будет в два раза больше.

– Откуда эти цифры?

– Читайте Пятакова и Смилгу. <…>

Теперь о безработных. Оппозиция требует усилить помощь безработным. Но если будем ставить так вопрос, что в составе безработных находится большое количество крестьян и неквалифицированных, то это выходит, что безработный такой материал, на который совершенно не надо тратить средств. Ведь эта помощь должна идти за счет индустриализации.

Голос: Это ваша индустриализация.

– Оказывать помощь безработным – это интересы партии. Мне кажется…

Голос: «Кажется».

– …что манифест не подработан. <…> Нечего 7-часовым днем рабочему классу вправлять журавля в небе, а лучше подать синицу в руки. Почему оппозиция против манифеста, потому, что его у нас перехватили.

(Смех)553553
  Там же. Оп. 2. Д. 1795. Л. 7–9.


[Закрыть].

Оставим на минуту существо дебатов – кулаки, индустриализация, 7-часовой рабочий день – в стороне и обратим внимание на тон выступлений. Выступающие являлись мастерами иронии и пародии, и вообще в стенограммах дискуссии в Томске немало передразнивания, намеков и издевок. Кутузов пытался отделаться от приклеившегося к нему ярлыка троцкиста: «Обстановка партийных споров ненормальная. Элементы фракционности есть и со стороны ЦК». Аппаратчики, неустанно повторял он, насильно вкладывают чужие слова в уста своих оппонентов: «Еще раз считаю необходимым подчеркнуть, что платформы, цитаты, приводимые тов. Ляпиным не рисуют настоящей точки зрения оппозиции».

Реакции передают атмосферу спора, в первую очередь само отношение к слову. Если на сентябрьских партийных собраниях смешила неспособность оппозиции решить, с кем они, то теперь на нее указывали пальцем. Смех – точнее, высмеивание – выступал как один из инструментов отделения оппозиции от партии. Впрочем, до поры до времени партийная потасовка выглядела как семейная ссора. Участники партсобрания удивлялись разъединению только вчера шагающих рядом сил. Смешки редко были уничтожающими: сарказм появлялся тут и там, но присутствовали и остатки мягкой иронии. Спорящие смеялись не только друг над другом, но и вместе, обыгрывая неопределенность политических лозунгов.

В начале ноября партбюро СТИ выделило рабочую тройку, с тем чтобы «подработать» список делегатов на районную партконференцию: «10 работников уже выдвинуло бюро, – отчитывался Кликунов, – а остальных выдвинем общим собранием – нужно 24 человека». Оппозиционеры обсуждали между собой кандидатуры. Как писал Таскаев: «Решено было выдвинуть Кутузова, Горбатых, Неудахина. Я сейчас хорошо не помню, прошли ли эти кандидатуры или нет, также хорошо не помню, выдвигали ли и обсуждали ли еще каких-либо товарищей»554554
  Там же. Д. 3267. Л. 35–36.


[Закрыть]. Институт послал на конференцию инакомыслящих, среди которых были Николаев, Кутузов, Кочкуров, Филимонов, Гриневич, Неудахин, Горбатых. Из надежных сторонников ЦК отправились члены бюро Кликунов, Образов, Волохов, Лаптев, Каминский и другие555555
  ЦДНИ ТО. Ф. 17. Оп. 1. Д. 749. Л. 157.


[Закрыть].

7‑я районная партконференция 1‑го Томского района открылась 12 ноября, за несколько дней до окончания дискуссии в институте. Кутузов и его сторонники отмечали тут явное нарушение партустава: какой смысл обсуждать что-либо, если делегаты уже выбраны. В актовом зале сидели 143 делегата и большое количество приглашенных рабочих. По подсчету райкома, из 228 выступлений только 10 были оппозиционными556556
  Красное знамя. 1927. 16 ноября.


[Закрыть]. Председатель окружной контрольной комиссии Львов утверждал, что «среди оппозиционеров рабочих нет. Двое из оппозиционеров сыновья попов»557557
  Там же. 17 ноября.


[Закрыть]. Выступали «от оппозиции» Кутузов, Гриневич и Николаев и еще пара «неустойчивых» ораторов558558
  Там же. 13 и 18 ноября.


[Закрыть]. «Напрасно не опубликовали отзывы Ленина о Бухарине и Сталине, – говорила школьная учительница Виноградова. – Нынешние речи построены на клевете на вождей оппозиции». «Платформу оппозиции можно отпечатать и нужно, – вторила ей не менее оппозиционно настроенная ее сестра. – Не печатается, потому что „им“ страшно делается огласить всю платформу». «Скрывать разногласия нельзя, – соглашался Ивахно. – Критикуют вождей оппозиции, а разве Бухарин не ошибался? Ленин оставил завещание: убрать Сталина. Одно это завещание не опубликовано»559559
  ЦДНИ ТО. Ф. 76. Оп. 1. Д. 587. Л. 21.


[Закрыть]. Оппозиционеры «пытались навязать присутствующим свои взгляды, действовали активно в этом направлении», – отмечали в райкоме560560
  Там же. Д. 38. Л. 29.


[Закрыть].