Текст книги "Портрет рассказчика"

«Гробовщик»

Короткая история – городская легенда мистического содержания рассказана Белкину приказчиком Б.В., имеет подробную географическую привязку и точную хронологию. Считается, что в реальности прототипом героя повести был гробовщик Адриян, живший на Никитской неподалеку от Гончаровых.

Последние пожитки гробовщика Адриана Прохорова были взвалены на похоронные дроги, и тощая пара в четвертый раз потащилась с Басманной на Никитскую, куда гробовщик переселялся всем своим домом.

Дела гробовщика, по-видимому, шли неплохо, поскольку он смог приобрести за немалые деньги второй за 18 лет дом и переезжал с Басманной, которая находится за Садовым кольцом, в центральный район Москвы, на Никитскую, в район кучного проживания своей потенциальной клиентуры – ремесленников и торговцев.

…он вздохнул о ветхой лачужке, где в течение осьмнадцати лет все было заведено самым строгим порядком….

Поскольку свой первый гроб Адриан продал в 1799 году, можно точно установить год, когда происходят описываемые события, – 1817-й. У Адриана есть две дочери – Акулина и Дарья, по возрасту уже девушки, однако ничего не говорится о жене, которой, вероятно, не было. Адриан был вдов, обязанности хозяйки по дому выполняла работница Аксинья.

Над воротами возвысилась вывеска, изображающая дородного Амура с опрокинутым факелом в руке, с подписью: «Здесь продаются и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются напрокат и починяются старые».

Вывеска дает исчерпывающее представление о том, чем занимался Адриан по работе.

Просвещенный читатель ведает, что Шекспир и Вальтер Скотт оба представили своих гробокопателей людьми веселыми и шутливыми, дабы сей противоположностию сильнее поразить наше воображение.

Имеются в виду гробовщики в «Гамлете» Шекспира и в романе В. Скотта «Ламермурская невеста» (1819) – ирония Пушкина в изложении Белкина.

Из уважения к истине мы не можем следовать их примеру и принуждены признаться, что нрав нашего гробовщика совершенно соответствовал мрачному его ремеслу.

Язык и стилистические огрехи («принуждены признаться», инверсия) Белкина.

Адриан Прохоров обыкновенно был угрюм и задумчив.

Стиль повествования меняется с этих слов. Рассказ далее ведется короткими, ясными предложениями без архаизмов, огрехов и отступлений.

Из русских чиновников был один будочник, чухонец Юрко,… Лет двадцать пять служил он в сем звании верой и правдою, как почталион Погорельского. Пожар двенадцатого года, уничтожив первопрестольную столицу, истребил и его желтую будку.

«Почталион Погорельского» – персонаж повести А. Погорельского «Лафертовская маковница» (1825). Приведенные даты позволяют утверждать, что «русский чиновник», финн Юрко, состоял на службе будочником с 1792 года, то есть 20 лет до пожара 1812 года и пять лет после него. Белкин услышал и записал историю гробовщика после того, как была опубликована «Лафертовская маковница» в 1825 году, но до того, как скончался осенью 1828 года.

С секирой и в броне сермяжной…

Строчка из сказки А. Измайлова «Дура Пахомовна».

Казалось в красненьком сафьянном переплете

Измененный стих из комедии Я. Княжнина «Хвастун» (1786). Обилие литературных аллюзий в относительно небольшом повествовании вместе с ясной манерой изложения короткими предложениями без архаики и стилистических погрешностей, свойственных языку Белкина, позволяют предполагать, что приказчик Б.В. был начитанным человеком и неплохим рассказчиком историй из городского фольклора.

С этим словом гробовщик отправился на кровать и вскоре захрапел.

Далее следует вставная история мистического содержания от приказчика Б.В. о визите покойников к своему гробовщику.

У Вознесения окликал его знакомец наш Юрко и, узнав гробовщика, пожелал ему доброй ночи.

Имеется в виду церковь Вознесения у Никитских ворот. Эта церковь отчасти повторила судьбу будки Юрко: почти построенная, она сгорела в пожаре 1812 года и была полностью достроена только в 1816 году, за год до того, как на Никитскую переехал Адриан Прохоров со своим семейством. 18 февраля 1831 года, всего через несколько месяцев после того, как были написаны «Повести Белкина», в ней венчались Пушкин и Гончарова.

С сим словом мертвец простер ему костяные объятия – но Адриан, собравшись с силами, закричал и оттолкнул его.

Переживания Адриана не раскрываются, чувства передаются через действия персонажа.

– Ой ли! – сказал обрадованный гробовщик.

– Вестимо так, – отвечала работница.

– Ну, коли так, давай скорее чаю, да позови дочерей.

Счастливая концовка с пробуждением от тяжелого сна в качестве пуанты в финале. Пробуждение от сна примиряет сюжет мистической истории с реальностью.

«Станционный смотритель»

«Смотритель» рассказан Белкину титулярным советником А. Г. Н. Сюжет соблазнения девушки дворянином, в том числе с уловкой недомогания соблазнителя, многократно встречался в литературе. Тем не менее, рассказ, как и в «Выстреле», ведется от первого лица, но не Белкиным, а А. Г. Н., что создает впечатление достоверности события, случившегося лично с рассказчиком.

…в течение двадцати лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям; почти все почтовые тракты мне известны… любопытный запас путевых моих наблюдений надеюсь издать в непродолжительном времени.

Карьера А. Г. Н. начиналась с самых низов и была связана с постоянными разъездами по делам службы.

Что касается до меня, то, признаюсь, я предпочитаю их беседу речам какого-нибудь чиновника 6-го класса, следующего по казенной надобности.

А.Г.Н. не отличался снобизмом или чинопочитанием; он предпочитал общаться с равными себе, а не с высоким начальством.

В 1816 году, в мае месяце, случилось мне проезжать через ***скую губернию, по тракту, ныне уничтоженному. Находился я в мелком чине, ехал на перекладных и платил прогоны за две лошади.

А.Г.Н. происходит, по всей видимости, из разночинцев, не имевших от рождения дворянского звания. Гражданский ранг титулярного советника (IX класс) был для многих разночинцев вершиной карьерного роста, поскольку следующий за ним ранг коллежского асессора (VIII класс) давал право на потомственное дворянство. Начиная службу с мелкого чина, разночинцы могли дослужиться до титулярного советника, но стать коллежским асессором для безродных чиновников было практически невозможно – потомственное дворянство стремилось не допустить в свой круг чужих.

Будучи молод и вспыльчив, я негодовал на низость и малодушие смотрителя, когда сей последний отдавал приготовленную мне тройку под коляску чиновного барина.

Характер и привычки рассказчика менялись со временем; автор наделяет образ А. Г. Н. некоторой динамикой.

Ныне то и другое кажется мне в порядке вещей. В самом деле, что было бы с нами, если бы вместо общеудобного правила: чин чина почитай, ввелось в употребление другое, например: ум ума почитай? Какие возникли бы споры! и слуги с кого бы начинали кушанье подавать?

Таким образом, А.Г.Н., единственный из всех сорассказчиков Белкина, получает индивидуальные качества – биографию и характер. Это чиновник IX класса, начинавший службу молодым человеком 20 лет тому назад с очень низкого чина, проводивший время в служебных разъездах по России. Отличался по молодости вспыльчивым характером и имел склонность к резким суждениям; со временем продвинулся по службе, хоть и не слишком высоко; приобрел умеренность в суждениях, даже некоторый консерватизм, сохранив общительность и благожелательное отношение к людям; обладал жизненным опытом, почерпнутым из служебных поездок и разных встреч; рассчитывал напечатать свои путевые заметки и отметиться на литературном поприще.

Все это доныне сохранилось в моей памяти, так же как и горшки с бальзамином, и кровать с пестрой занавескою, и прочие предметы, меня в то время окружавшие. Вижу, как теперь, самого хозяина, человека лет пятидесяти, свежего и бодрого, и его длинный зеленый сертук с тремя медалями на полинялых лентах.

Отправная точка повествования – бодрый хозяин в опрятной обстановке вместе с дочерью.

Вошед в комнату, я тотчас узнал картинки, изображающие историю блудного сына; стол и кровать стояли на прежних местах; но на окнах уже не было цветов, и все кругом показывало ветхость и небрежение.

Запустение и упадок после бегства дочери переданы через отдельные подробности окружающей Самсона обстановки.

Смотритель спал под тулупом; мой приезд разбудил его; он привстал… Это был точно Самсон Вырин; но как он постарел! Покамест собирался он переписать мою подорожную, я смотрел на его седину, на глубокие морщины давно не бритого лица, на сгорбленную спину – и не мог надивиться, как три или четыре года могли превратить бодрого мужчину в хилого старика.

Надломленность Вырина передана в описании его внешности, в которой произошли сильные изменения. Рассказчик ничего не сообщает о его чувствах.

Я не ошибся: старик не отказался от предлагаемого стакана.

Опытный рассказчик загодя делает отсылки к последующим событиям, строя повествование на вертикальных связках.

Для сего дни через два воротился он к Минскому; но военный лакей сказал ему сурово, что барин никого не принимает, грудью вытеснил его из передней и хлопнул дверью ему под нос. Смотритель постоял, постоял – да и пошел.

Абсолютно нейтральная манера повествования не раскрывает чувств и переживаний Самсона Вырина.

Старик пришел к себе на квартиру. Приятель его советовал ему жаловаться; но смотритель подумал, махнул рукой и решился отступиться. Через два дни отправился он из Петербурга обратно на свою станцию и опять принялся за свою должность.

Мотив отказа Вырина от дальнейших попыток поговорить с дочерью не раскрыт. Как станет ясно из следующего абзаца, у него не было иллюзий в отношении того, чем побег и сожительство с Минским могут закончиться для дочери, тем не менее других действий он не предпринимает. Несколько скомканное схематичное повествование переходит в финальную часть.

«Отчего ж он умер?» – спросил я пивоварову жену. «Спился, батюшка», – отвечала она.

Завершение повествования вертикальной связкой к теме выпивки, без детализации.

Мы пришли на кладбище, голое место, ничем не огражденное, усеянное деревянными крестами, не осененными ни единым деревцом. Отроду не видал я такого печального кладбища.

Вертикальная связка с продолжением темы запустения и упадка в финале.

– И барыня приходила сюда? – спросил я.

– Приходила, – отвечал Ванька, – я смотрел на нее издали. Она легла здесь и лежала долго. А там барыня пошла в село и призвала попа, дала ему денег и поехала, а мне дала пятак серебром – славная барыня!

Сравнивая сюжеты «Метели» и «Смотрителя», следует признать, что последняя повесть содержит больше волнующих читателя, особенно женского читателя, сентиментальных тем – соблазнение и побег девочки, страдания и унижения Самсона, его надломленность и крах, чувство вины и раскаяния Дуни. Все они обозначены в повествовании, но ни одна из них не получает развития из-за отстраненной и нейтральной манеры изложения с отсутствием описательности и психологизма, выбранной рассказчиком А. Г. Н. В повести «Метель» рассказчица К. И. Т. смогла передать переживания Марьи Гавриловны, сделав тем самым повествование более сентиментальным. «Смотритель», построенный с соблюдением необходимых литературных канонов и с использованием вертикальных связок, выглядит как пример более рациональной и менее чувственной прозы из-за особенностей жанра новеллы, полнее реализованных в нем.

«Барышня-крестьянка»

В повести происходит дальнейшее развитие темы сентиментальной новеллы, но уже в виде комедии положений от знакомой читателю по повести «Метель» рассказчицы К. И. Т. В ее повестях присутствуют очевидные соответствия в экспозиции, указывающие на общего рассказчика.

Речевая метка «и следственно» встречается в характеристике женских персонажей.

«Барышня-крестьянка»: Она была единственное и следственно балованное дитя.

«Метель»: Марья Гавриловна была воспитана на французских романах и следственно была влюблена.

Семейства главных персонажей принимали гостей с радушием:

«Барышня-крестьянка»: …в чем и не прекословили ему соседи, приезжавшие к нему гостить с своими семействами и собаками.

«Метель»: Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою, Прасковьей Петровною,

Однако существовало некое препятствие к более близким отношениям между персонажами:

«Барышня-крестьянка»: Не ладил с ним один Григорий Иванович Муромский, ближайший его сосед.

«Метель»: Само по себе разумеется, что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной, заметя их взаимную склонность, запретили дочери о нем и думать, а его принимали хуже, нежели отставного заседателя.

Те из моих читателей, которые не живали в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам. Для барышни звон колокольчика есть уже приключение, поездка в ближний город полагается эпохою в жизни, и посещение гостя оставляет долгое, иногда и вечное воспоминание. Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями, но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств,…

В качестве дополнительного рассказчика снова появляется Пушкин, его шутливо-иронические интонации дополняют сентиментальность К. И. Т. В качестве примера уездной барышни, о которой с таким юмором и теплотой пишет Пушкин, читатель не может не вспомнить Татьяну Ларину. «Те из моих читателей» —отсылка к «Евгению Онегину».

– … Что же? Каков он тебе показался? Печален, задумчив?

– Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать.

…

– Барин, сказывают, прекрасный: такой добрый, такой веселый. Одно не хорошо: за девушками слишком любит гоняться. Да, по мне, это еще не беда: со временем остепенится.

Не исключено, что под Берестовым Белкин видит себя самого, поскольку Берестов наделен индивидуальностью Белкина: «к женскому же полу имел он великую склонность, но стыдливость была в нем истинно девическая». Хотя центральный персонаж повествования – Лиза, поскольку рассказчица К. И. Т. передает именно ее понимание происходящего, но, как рассказчик, Белкин в качестве Берестова представил историю своего воображаемого знакомства с привлекательной и увлеченной им девушкой, которую мечтал бы пережить в реальности.

В «Барышне-крестьянке» постоянно звучат переклички с «Метелью» из-за общей рассказчицы К. И. Т.: «Он казался нрава тихого и скромного, но молва уверяла, что некогда был он ужасным повесою, и это не вредило ему во мнении Марьи Гавриловны, которая (как и все молодые дамы вообще) с удовольствием извиняла шалости, обнаруживающие смелость и пылкость характера».

Ах, Настя! Знаешь ли что? Наряжусь я крестьянкою!

– И в самом деле; наденьте толстую рубашку, сарафан, да и ступайте смело в Тугилово; ручаюсь вам, что Берестов уж вас не прозевает.

– А по-здешнему я говорить умею прекрасно. Ах, Настя, милая Настя! Какая славная выдумка! – И Лиза легла спать с намерением непременно исполнить веселое свое предположение.

В повести появляются сюжетные ходы комедии положений с переодеваниями. В отличие от комедии нравов, требовавшей психологизма, комедия положений, построенная на стечении обстоятельств и поступках персонажей, могла быть оформлена как типичная новелла.

Сердце ее сильно билось, само не зная почему; но боязнь, сопровождающая молодые наши проказы, составляет и главную их прелесть.

Психологизм и описательность отсутствуют, эмоции и переживания передаются скупо, как факт учащенного сердцебиения, страх перед грядущими событиями обозначается, но не описывается.

Туда приносил Алексей крупным почерком написанные письма и там же находил на синей простой бумаге каракульки своей любезной. Акулина, видимо, привыкала к лучшему складу речей, и ум ее приметно развивался и образовывался.

Стиль повествования Белкина, мысли Алексея Берестова.

Между тем недавнее знакомство между Иваном Петровичем Берестовым и Григорьем Ивановичем Муромским более и более укреплялось и вскоре превратилось в дружбу,…

Основное препятствие для отношений персонажей исчезает по стечению обстоятельств без каких-либо усилий героев или жертв с их стороны – сюжетный ход легкой комедии положений.

Алексей не мог удержаться от радостного восклицания. Лиза вздрогнула, подняла голову, закричала и хотела убежать.

Развязка как эпизод узнавания – необходимое для новеллы усиление в финале. Сила эмоций передается восклицаниями, криком и попыткой бегства Лизы.

Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку.

Другие подробности для финала новеллы действительно излишни.

Комментарии к роману
М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Особенность композиции романа и порядок, в котором следуют составляющие его повести, связаны с историей знакомства рассказчика и читателя с главным героем, а не с хронологией описываемых событий. Несколько более удивительной, на первый взгляд, представляется разбивка романа на части, поскольку повесть «Тамань», открывающая журнал Печорина, замыкает первую часть, а две последующие повести образуют вторую часть, разрывая тем самым журнал. Однако такое построение является логичным и оправданным, поскольку первая часть романа состоит из повестей, в которых автор знакомит читателя с героем, создает его завершенный психологический портрет и ставит вопрос о мотивах поступков своего персонажа в связи с гибелью Бэлы, а вторая часть содержит все ключи и вместе с ними ответ на поставленный вопрос. Иными словами, в начале происходит убийство Бэлы и дается некая трактовка мотивов Печорина, а затем читателю предлагается журнал Печорина – вещественное доказательство, имеющее отношение к убийству, пользуясь которым ему предстоит восстановить истинную картину случившегося.

Наша публика… не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии… Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов.

Лермонтов дает понять, что его роман содержит некий тайный смысл, не раскрываемый буквальным значением слов, своего рода игру, где суть сообщаемого читателю на словах не всегда соответствует задуманной им действительности. Иными словами, в романе есть загадка, прямой ответ на которую автор утаил, предлагая читателю найти его самому. Истина в этом произведении не лежит на поверхности.

Но не думайте, однако, после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков… Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж Бог знает!

Лермонтов защищает свое произведение от обвинений в попытке морализаторства. Хотя Печорин – собирательный образ, автор предостерегает читателя от социальных обобщений и глобальных выводов о средствах к изменению общества, заранее открещивается от подобных заключений. Отрицательные черты Печорина – это частное явление, хотя и достаточно большой группы людей.

Часть I

О событиях в крепости читатель узнает со слов Максима Максимыча. Ключ к этой повести находится в самом конце романа – от слов «возвратясь в крепость, я рассказал Максиму Максимычу все, что случилось со мною и чему был я свидетель…» до конца повествования. Максим Максимыч появляется в «Фаталисте» не случайно, поскольку там становится ясна степень доверия, которую заслуживает его рассказ о Печорине. Сказанное Максимом Максимычем о происшествии с Вуличем – это прямое указание на то, что в своем рассказе о событиях в крепости он упустил нечто важное, требовавшее для понимания большей проницательности. Максим Максимыч – надежный свидетель фактической стороны случившегося, однако читатель не должен слепо доверять его оценкам и суждениям, поскольку подоплека происходящего может быть от него скрыта.

Верст шесть от крепости жил один мирной князь. Сынишка его, мальчик лет пятнадцати, повадился к нам ездить: всякий день, бывало, то за тем, то за другим. И уж точно, избаловали мы его с Григорием Александровичем.

Печорин устанавливает дружеские и достаточно доверительные отношения с Азаматом, поощряя его визиты.

…Зашел разговор о лошадях, и Печорин начал расхваливать лошадь Казбича… Эта история продолжалась всякий раз, как приезжал Азамат. Недели три спустя стал я замечать, что Азамат бледнеет и сохнет, как бывает от любви в романах-с. Что за диво?..

Зная о страстном желании Азамата получить коня Казбича, Печорин упорно и целенаправленно, в течение трех недель, манипулирует Азаматом, распаляя его страсть и готовя того к задуманной им авантюре.

– Клянусь, ты будешь владеть конем; только за него ты должен отдать мне сестру Бэлу: Карагез будет тебе калымом. Надеюсь, что торг для тебя выгоден. Азамат молчал. – Не хочешь? Ну, как хочешь! Я думал, что ты мужчина, а ты еще ребенок: рано тебе ездить верхом….

Предложив Азамату сделку, Печорин прибегает к грубой манипуляции, играя на желании юноши выглядеть мужчиной. Вместе с тем, он намекает, что договорится с Казбичем о коне – купит или выменяет его, а затем отдаст Азамату за Бэлу. Как выяснится в дальнейшем, своих обязательств перед Азаматом Печорин не выполнил – никакой договоренности с Казбичем о продаже или обмене коня заключено не было. Скорее всего, Печорин вообще не вел переговоров с Казбичем о Карагезе. Как бы то ни было, Азамат, выкравший сестру, оказался обманут Печориным. Похищая Бэлу, Азамат становится изгоем, вдобавок нажив себе смертельного врага в лице Казбича.

…как они сладили это дело, не знаю, – только ночью они оба возвратились, и часовой видел, что поперек седла Азамата лежала женщина, у которой руки и ноги были связаны, а голова окутана чадрой..

Печорин вынужден привезти девушку в крепость, поскольку другого места для ее содержания у него нет. Печорин не мог не знать, что Бэлу будут искать, а ее похищение нельзя будет удержать в тайне от солдат гарнизона и Максима Максимыча. Авантюра Печорина с похищением создает острую конфликтную ситуацию, чреватую кровопролитием, в которую, помимо него самого, вовлечены еще пять человек, причем большая часть из них – вопреки своей воле.

Если б вы знали, какая мучит меня забота!

Печорин в самом деле оказался в трудной ситуации. Максим Максимыч, непосредственный начальник Печорина, обязан арестовать его за совершенное преступление – похищение Бэлы, что он и собирался сделать, надев эполеты, а саму Бэлу немедленно вернуть отцу. Такое развитие событий неминуемо привело бы к отставке Печорина со службы с позором и к дальнейшим неприятностям. Допустить этого Печорин никак не может, поэтому сейчас ему необходимо решить две задачи: во-первых, срочно нейтрализовать Максима Максимыча, склонив того на свою сторону каким угодно образом, а во-вторых, разыграть перед Бэлой влюбленного, чтобы Бэла сама захотела остаться с ним, тем самым выиграв время.

– Господин прапорщик, вы сделали проступок, за который я могу отвечать…

Разговор с Максимом Максимычем о Бэле – один из острейших эпизодов в романе. От того, как поступит Максим Максимыч, зависит вся дальнейшая судьба Печорина. Визит Максима Максимыча был для него ожидаем, и его расслабленная поза – лежа на кровати, не должна вводить читателя в заблуждение. Печорин собран, он демонстрирует удивительное самообладание и полностью готов к важному для себя разговору. Напористые, короткие, точные фразы сбивают Максима Максимыча с официального тона и быстро ставят его в тупик.

– Я и в этом согласился… Что прикажете делать? Есть люди, с которыми непременно должно согласиться.

Печорин без труда переигрывает Максима Максимыча, у того нет доводов в ответ, и его благородный порыв, желание остановить Печорина, угасает. С этого момента Максим Максимыч становится невольным сообщником Печорина и в случае неблагоприятного поворота событий может разделить с ним ответственность.

– Поверь мне, аллах для всех племен один и тот же, и если он мне позволяет любить тебя, отчего же запретит тебе платить мне взаимностью? – Она посмотрела ему пристально в лицо, как будто пораженная этой новой мыслию…

Печорин использует разнообразные приемы манипулирования – простейшие и грубые с Азаматом: «Я думал, что ты мужчина, а ты еще ребенок: рано тебе ездить верхом…», несколько более изощренные, не без издевки, с Максимом Максимычем: «…Да только он мне отвечал, что дикая черкешенка должна быть счастлива, имея такого милого мужа, как он, потому что, по-ихнему, он все-таки ее муж…» и филигранные с Бэлой: «…Если он (Аллах) мне позволяет любить тебя, отчего же запретит тебе платить мне взаимностью?»

– Дьявол, а не женщина! – отвечал он, – только я вам даю мое честное слово, что она будет моя… Я покачал головою. – Хотите пари? – сказал он, – через неделю! – Извольте! Мы ударили по рукам и разошлись.

Предложение Печорина заключить пари – еще один прием манипулирования Максимом Максимычем. Согласившись на пари, Максим Максимыч теряет моральное право вмешиваться в ситуацию, и Печорин одерживает, таким образом, тактическую победу. Печорин не любит Бэлу, поскольку человек, который дорожит своими чувствами, никогда не сделает свои отношения предметом спора.

– Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив… Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она…

Продолжая манипулировать Максимом Максимычем, Печорин произносит первый монолог о себе. Он использует классический прием манипулятора – совершает подмену, представляя себя, а не Бэлу пострадавшей стороной и жертвой обстоятельств, с тем чтобы вызвать сочувствие и снять с себя моральную ответственность за преступление. «Исповедь» Печорина интересно сравнить с его вторым монологом («Да, такова была моя участь с самого детства»), адресованным княжне Мери. Оба монолога одинаково лицемерны и, более того, противоречат друг другу по сути. Важно отметить, что, располагая двумя основными источниками сведений о Печорине – рассказом Максима Максимыча и позднее – дневником самого Печорина, читатель не может полностью доверять ни одному из них. Роман Лермонтова требует от читателя собственной интерпретации событий и суждений, которые не совпадают с тем, что сообщают ему персонажи, от лица которых идет повествование.

Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека, и, бог даст, в последний…

Расчет Печорина полностью оправдался – Максим Максимыч позволил обмануть себя, оказавшись под впечатлением от услышанного.

Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду…

Рассказчик дает понять Максиму Максимычу, что сказанное Печориным, скорее всего, ложь, однако его намек не понят.

Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке. Я, знаете, больше для приличия хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся… У меня мороз пробежал по коже от этого смеха…

Максим Максимыч, полагая, что Печорин переживает по поводу гибели Бэлы, пытается его утешить. Смех Печорина – это отрицательный ответ на вопрос, была ли Бэла важна для него. Ее смерть сыграла на руку Печорину, освободила его от необходимости думать о том, как быть с Бэлой, когда придет время возвращаться с Кавказа. В самом деле, как мог бы Печорин решить вопрос об ответственности за похищение Бэлы? Жениться на ней и увезти в столицу? Там он стал бы посмешищем и героем анекдотов в салонах, как человек, отвергнувший благородную княжну Мери Лиговскую ради какой-то полудикой горянки. Более того, похитивший беззащитную девушку в нарушение всех законов и приличий. Отпустить ее к родственникам? Тогда произошел бы скандал с еще более катастрофическими последствиями. Печорин с Бэлой на руках находился в тупике, будучи полностью зависимым от Максима Максимыча и обстоятельств. Максим Максимыч не понимал полностью, в какую неприятную историю втянул Печорин себя и его, похитив Бэлу, поэтому смех Печорина над его словами утешения вполне искренен.