Текст книги "Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май – октябрь 1919 г."

Глава 5
Боевые действия: август – сентябрь 1919 г

Начальный период операций. Приступая к рассмотрению августовского сражения, важно обратить внимание на особенности, присущие боевым действиям сторон. Во-первых, их операции носили, как правило, наступательный характер. Разыгравшиеся события на Курско-Харьковском направлении в августе 1919 г. об этом ясно свидетельствуют: в июне – июле 1919 г. армии Южного фронта потерпели ряд жестоких поражений, некоторые соединения красных были просто деморализованы и находились на грани развала. Но как только на фронте наступило некоторое затишье и советское командование сумело привести части хотя бы в относительный порядок, И.И. Вацетис, С.С. Каменев и В.Н. Егорьев стали разрабатывать наступательные планы, попытка реализации которых на практике привела к встречным сражениям.

Надо заметить, что наступательная стратегия была присуща планированию всех европейских армий, вступавших в Первую мировую, как, впрочем, и во Вторую мировую[92]92
  Об этом см.: Исаев А.В. Антисуворов. М., 2006. С. 11–33.


[Закрыть]. Кроме того, следует принимать во внимание, что Гражданская война в России характеризовалась отсутствием сплошной линии фронта, когда боевые действия велись вдоль шоссейных и, главным образом, железных дорог, что позволяло сторонам активно применять бронепоезда.

Во второй половине июля ВСЮР занимали широкий фронт примерно в 1200 км[93]93
  Власов А.А. Указ. соч. С. 437.


[Закрыть]. В это время продвижение Добровольческой армии на важнейшем оперативном направлении Белгород – Курск – Орел было незначительным: к северу и северо-западу от Белгорода правый фланг генерала В.З. Май-Маевского продвинулся примерно лишь на 20–25 км.

Значительно быстрее развивалось наступление на левом фланге армии, где действовал корпус генерала А.Г. Шкуро, преследовавший части 14-й армии красных. Вопреки директиве Главнокомандующего, требовавшего от кубанцев ограничиться выходом на линию нижнего течения Днепра, генерал А.Г. Шкуро занял Екатеринослав и продвинулся на менее важном западном направлении примерно на 200 км. Это привело к еще большему расширению фронта Добровольческой армии[94]94
  Деникин А.И. Поход на Москву // Гражданская война в России: Разгром Деникина. СПб., 2003. С. 393.


[Закрыть].

Количество войск у генерала В.З. Май-Маевского оставалось незначительным для обеспечения столь широкого фронта (вспомним оценку «Московской» директивы советским военачальником А.И. Егоровым, справедливо полагавшим, что размах спланированной в белогвардейском штабе операции не соответствовал имеющимся в распоряжении генерала А.И. Деникина силам).

В тяжелом положении на исходе июля 1919 г. находилась Кавказская армия. О выходе на линию Саратов – Ртищев – Балашов не могло быть и речи. Дивизии барона П.Н. Врангеля остро нуждались в пополнениях, поскольку некомплект в казачьих частях достиг громадных размеров. Полки насчитывали не более 300–400 шашек, некоторые и того меньше.

Прибывавшие на фронт ингуши и дагестанцы обладали невысокой боеспособностью: люди необучены, седел не хватало, шашек и вовсе не было. Вдобавок ко всему лошади в коннице и артиллерии были сильно измотаны. Из-за этого некоторые четырехорудийные батареи пришлось сводить в двухорудийные. Барон понимал, что в ближайшее время наступление его армии захлебнется. Более того, он имел сведения о сосредоточении в районе Саратова крупных резервов противника, готовящегося перейти в контрнаступление.

Положение усугублялось тем, что кубанское краевое правительство, имевшее крайне натянутые отношения с генералом А.И. Деникиным, фактически перестало присылать пополнения в Кавказскую армию[95]95
  О тяжелом положении, в котором оказалась Кавказская армия во второй половине июля 1919 г., см.: Врангель П.Н. Указ. соч. С. 591–596.


[Закрыть]. Кубань была тыловым районом ВСЮР, и многие рядовые казаки были убеждены в неизбежной победе белого оружия, рассуждая: «Там, на фронте, и без нас справятся, сейчас посевная, работы и дома хватает…»

Донцы, освободив ко второй половине июля 1919 г. свои станицы, не стремились переносить военные действия за их пределы, в чем их не без основания упрекал генерал А.И. Деникин. Действительно, начиная с 1919 г. директивы Главнокомандующего требовали от Донской армии растяжки фронта и сосредоточения сильной группы к левому флангу на Воронежском направлении.

Это стремление, однако, разбивалось о пассивное сопротивление генерала А.И. Сидорина и его штаба. В результате Донской фронт представлял линию, наиболее сильную в центре – на Хопре, где сосредоточена была половина всей донской конницы (2-й корпус, 17 500 бойцов, из них 9700 конницы), и слабую – в лискинском районе (3-й корпус, 14 000 солдат и офицеров, из них 2200 конницы), почти исключительно пехотного состава.

Идея этого развертывания отвечала стремлению казаков удержать возможно большую часть Донской области, но она в корне расходилась с планом операции по взятию Москвы[96]96
  Деникин А.И. Поход на Москву. С. 472.


[Закрыть]. Генерал А.И. Деникин, размышляя над причинами такого положения, пришел к обоснованному выводу: «По-видимому, на донца Сидорина и российского профессора Кельчевского (начальник штаба Донской армии. – Авт.) производила сильнейший нажим психология донской казачьей массы, тяготевшей к родным хатам…»[97]97
  Там же.


[Закрыть]

Задачи, поставленные Южному фронту директивой В.Н. Егорьева, сводились к следующему: а) наступление должно быть начато группой В.И. Селивачева 15 августа с утра;

б) в направлении к реке Дон должны наступать 9-я и 10-я армии группы В.И. Шорина с целью овладения районом до рек Дона и Хопра и до Царицына; в) 7-я и 9-я дивизии 13-й армии должны обеспечивать удар вспомогательной группы, наступая в направлении на станцию Готня; г) 14-я армия должна содействовать общей операции фронта, наступая на Чаплино – Лозовую.

В свою очередь, В.И. Селивачев принимает следующие решения: а) 3-я и 42-я дивизии совместно с правофланговыми дивизиями 13-й армии наносят удар в направлении Новый Оскол – Купянск; б) 12, 13, 15 и 16-я дивизии одновременно с 3-й и 42-й дивизиями наступают в центре в направлении Бирюч – Валуйки – Купянск; в) 31, 33, 40-я дивизии действуют на левом фланге[98]98
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 189.


[Закрыть].

Генерал В.З. Май-Маевский был осведомлен, что группа В.И. Селивачева должна нанести в середине августа удар по Харькову комбинированным наступлением 14-й и 13-й армий с северо-запада на Готню и своими главными силами – частями 8-й и 13-й армий – с северо-востока на Купянск.

Таким образом, красные врезали клин на стыке правого фланга Добровольческой (1-й армейский корпус) и левого Донской армий (3-й Донской отдельный корпус). Этот удар создавал также непосредственную угрозу Харькову, где располагался штаб Добровольческой армии.

В случае удачного наступления 10-й армии на Царицын могло произойти нарушение оперативного взаимодействия правого фланга Донской и левого – Кавказской армий, а также создавалась угроза коммуникациям ВСЮР на Северном Кавказе.

В этой ситуации корпус генерала А.П. Кутепова в начале августа сам перешел в наступление на стыке 13-й и 14-й армий в северо-западном направлении, одновременно с этим дивизии 5-го кавалерийского корпуса взяли Конотоп и Бахмут, а действовавшие в бассейне Днепра части генерал-лейтенанта Николая Эмильевича Бредова заняли Киев.

Сосредоточенные к началу августа в станице Урюпинской части 4-го Донского корпуса общей численностью в 8000 тысяч сабель под командованием генерала К.К. Мамонтова прорвали фронт красных на левом фланге 8-й армии и стали стремительно наступать в направлении важного железнодорожного узла Козлов.

Казаки действовали в тылу Южного фронта, нарушая управление советскими войсками. В то же время части 1-го армейского корпуса белых вынудили отойти: 13-ю армию на Курск, 14-ю – на Ворожбу.

Тем не менее ударные группировки Южного фронта перешли в наступление согласно запланированным срокам.

Бои под Царицыном и на Дону. Уже в самом начале операции В.И. Шорин был поставлен в сложное положение. Мало того, что вспомогательная группа В.И. Селивачева оперировала в расходящихся с его 9-й и 10-й армиями направлениях, командование Южного фронта поставило перед В.И. Шориным задачу ликвидировать рейд генерала К.К. Мамонтова и для этой цели изъяло у него две стрелковые дивизии, столь необходимые на фронте.

Ко всему прочему, 16 августа генерал К.К. Мамонтов перерезал связь командования Южным фронтом с Особой группой, вошедшей в непосредственное подчинение советского Главнокомандующего С.С. Каменева.

Несмотря на все оперативные трудности и неразбериху, группа В.И. Шорина перешла в наступление. 14 августа 10-я армия нанесла сильный удар по измотанным, лишенным подкреплений частям Кавказской армии. Главной ударной силой 10-й армии был Конный корпус бывшего старшего унтер-офицера Семена Михайловича Буденного.

Благодаря его активным действиям в первые же дни наступления красные обошли левый фланг Кавказской армии, образовав разрыв между Донской армией – 1-м Донским отдельным корпусом – и кубанцами П.Н. Врангеля[99]99
  Врангель П.Н. Указ. соч. С. 603–604.


[Закрыть]. Белые оставили Камышин и медленно отходили к Царицыну, в районе которого шли активные работы по завершению строительства укрепленной позиции.

Были возведены стрелковые окопы, проволочные заграждения в три-четыре кола. В середине августа 1-й Кубанский конный корпус отходил вдоль Волги и Саратовского большака. Конная группа генерала С.М. Топоркова (1-я конная дивизия, 1-я и 2-я Кубанские дивизии и Ингушская конная бригада), сосредоточившись на левом фланге армии, отступали в общем направлении на Котлубань.

21 августа в распоряжение барона П.Н. Врангеля стали прибывать части 2-й Кубанской пластунской бригады, переданной барону Главнокомандующим из состава Добровольческой армии. Эта бригада, вместе с переправляющимися с левого берега Волги частями 3-й Кубанской казачьей дивизии генерала П.П. Мамонова, должна была составить резерв Кавказской армии.

Оперировавшие на левом берегу Волги полки генерала П.П. Мамонова и пластуны 2-й бригады, не измотанные боями и не терпевшие поражений, имели высокий боевой дух. Между тем отступавшие от Камышина корпуса барона П.Н. Врангеля понесли серьезные потери в результате тяжелых боев с превосходящими силами противника. Численный состав конных полков дошел до 100–150 шашек, а стрелковые полки были фактически выведены из строя[100]100
  О тяжелых боях Кавказской армии см.: Там же. С. 607.


[Закрыть].

Однако кубанские корпуса не только упорно оборонялись, но и нередко успешно контратаковали противника, о чем свидетельствуют оперативные сводки штаба Особой группы (орфография и пунктуация в оперативных документах красных и белых сохранены. – Авт.). К 12 часам 22 августа[101]101
  Сводки как красных, так и белых приведены с сохранением орфографии.


[Закрыть]: «…10 армия. 39 див. под натиском противника отошла из района Терешкин на высоты южнее д. Ольховка. Приказано во что бы то ни стало возстановить положение. Кавбригадой Жлобы отбито наступление пр-ка в районе Островская»[102]102
  РГВА. Ф. 287. Оп. 1. Д. 25. Л. 9.


[Закрыть]; к 12 часам 23 августа: «10 армия. Правый фланг 39 двз. (подчеркнуто в тексте документа. – Авт.) отброшенный противником с линии р. Терса отходит на Егоровка, Козловка…»[103]103
  Там же. Л. 11.


[Закрыть]

Наконец, к 5 сентября основные силы Кавказской армии подошли к Царицыну: части 1-го Кубанского корпуса (Саратовский пехотный полк и 2-я Кубанская пластунская бригада) заняли укрепленную царицынскую позицию. У станции Котлубань расположилась, уступом вперед, конная группа, которую вместо генерала С.М. Топоркова принял генерал С.Г. Улагай.

Тактически грамотное расположение конной группы белых не позволяло противнику маневрировать в полосе между железной дорогой Царицын – Поворино, в обход укрепленной царицынской позиции[104]104
  Врангель П.Н. Указ. соч. С. 617.


[Закрыть].

Командование 10-й армии, в свою очередь, также разделило свои силы: 28-я стрелковая дивизия, как наиболее боеспособная, усиленная матросским полком и кавалерийской бригадой Оки Ивановича Городовикова, наносила удар вдоль Саратовского большака, а 37, 38 и 39-я стрелковые дивизии развернули наступление на Котлубань.

28-я дивизия действовала при поддержке Волжской флотилии и первоначально добилась успеха: Саратовский полк, состоявший из пленных красноармейцев, при первой же атаке противника сдался. Главный удар красные наносили по дороге Прудки – Городище, частям 28-й дивизии уже удалось прорваться к окраинам города, о чем свидетельствует оперативная сводка, поступившая в штаб Особой группы Южного фронта – положение к 12 часам 5 сентября.

В этом документе говорится о боевых действиях 28-й дивизии, штурмовавшей Царицын с юга и сражавшейся в районе французского и орудийного заводов: «…28 двз. весь день 4.9 вела упорные бои за обладание х. Араканцев, Варламов, Акатовка, что на берегу Волги, с наступлением темноты бой прекратился, результаты боя не выяснены»[105]105
  РГВА. Ф. 287. Оп 1. Д. 25. Л. 46.


[Закрыть]. Из советских оперативных документов следует, что передовые части 28-й дивизии вышли на окраины Царицына[106]106
  Там же. Л. 52, 54, 62.


[Закрыть].

Однако ударом во фланг этой дивизии красных частями 4-й Кубанской дивизии и с фронта – личного конвоя барона П.Н. Врангеля положение было восстановлено. Бой у станции Котлубань был также успешным для Кавказской армии: конная группа генерала С.Г. Улагая нанесла поражение 37, 38 и 39-й стрелковым дивизиям противника.

Таким образом, 5 сентября на всех участках белые отбили атаки 10-й армии. Завершая воспоминания об этом дне, генерал П.Н. Врангель написал: «Я спал в служебном кабинете начальника станции, положив на диван свою бурку и подложив под голову седельную подушку»[107]107
  Врангель П.Н. Указ. соч. С. 621.


[Закрыть].

Однако командование 10-й армии не отказалось от продолжения атак, рассчитывая овладеть Царицыном. Группировка красных войск оказалась крайне неудачной: 28-я стрелковая дивизия была сосредоточена к северу от Царицына, 37, 38 и 39-я развернулись к северу и северо-востоку от станции Котлубань. Эти группировки не создали сплошной линии фронта, то есть имели оголенные фланги, что позволяло барону П.Н. Врангелю бить противника по частям, чем белые блестяще воспользовались: 9 сентября 1-й Кубанский корпус атаковал 28-ю стрелковую дивизию с фронта, а конная ударная группа белых, усиленная прибывшими танками, нанесла ей удар во фланг. В результате 28-я дивизия, понеся большие потери, отошла.

Общие потери 10-й армии в ходе боев 5–9 сентября составили 18 000 пленных, 31 орудие и 160 пулеметов[108]108
  Там же. С. 624.


[Закрыть]. В середине сентября фронт к северу от Царицына стабилизировался[109]109
  О боях к северу от Царицына см.: Там же. С. 617–625; РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 26. Л. 75–94.


[Закрыть], о чем свидетельствуют советские оперативные сводки[110]110
  РГВА. Ф. 287. Оп. 1. Д. 25. Л. 69.


[Закрыть].

Итак, операция, предпринятая 10-й армией по взятию Царицына, провалилась. Советское командование не проявило умения и оперативного мастерства при штурме города, да и группировка большевистских дивизий была неудачной. Вызывает также недоумение то, что, начиная операцию против армии, в составе которой была отличная кубанская конница, красное командование не задействовало в штурме города корпус С.М. Буденного. Ведь в случае успеха наступательной операции красные, во-первых, захватывали важнейший транспортный узел на Волге, а во-вторых, получали возможность действовать против тыла Донской и Добровольческой армий в направлении Ростов – Новочеркасск, угрожая Северному Кавказу.

Оперировавшая против донских корпусов 9-я армия также не добилась существенных успехов. Несмотря на то что она к середине сентября стала контролировать железнодорожную линию Поворино – Царицын, это существенно не повлияло на положение дел на фронте, поскольку Царицын оставался в руках белых.

Оперативные данные штаба Донской армии за август следующим образом характеризуют картину боев. Активных действий красных со стороны Балашова за период с 14 по 15 августа, то есть когда части 10-й армии уже перешли в наступление, не зафиксировано. Более того, 7-я Донская дивизия 2-го Донского корпуса сама наносила удар в направлении Балашова. Штаб Донской армии фиксирует активность противника в своих сводках, начиная с 18 августа[111]111
  РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 136. Л. 209.


[Закрыть]: дивизии 9-й армии развернули наступление на фронте 2-го и 3-го Донских корпусов, причем удар красных на фронте 3-го Донского корпуса, если верить донскому штабу, в этот день не был успешным.

Согласно воспоминаниям непосредственного участника тех августовских боев на Хопре командира 35-й Донской казачьей батареи 2-го Донского корпуса есаула Евгения Елеазаровича Ковалева, наступление 9-й армии на правом берегу Хопра началось 16 августа, причем на Балашовском направлении донцы продолжали атаковать противника[112]112
  Ковалев Е.Е. Действия 2-го донского отдельного корпуса с началом мамонтовского рейда // Донская армия в борьбе с большевиками / Сост., науч. ред. С.В. Волков. М., 2004. С. 515–516.


[Закрыть].

Атаки красных на Балашовском направлении против правого фланга 2-го Донского корпуса зафиксированы этим автором 17 августа[113]113
  Там же. С. 516.


[Закрыть]. В период с 19 по 22 августа[114]114
  РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 136. Л. 211, 223–224; Егоров А.И. Указ. соч. С. 196.


[Закрыть] большевики добились успеха на фронте 3-го Донского корпуса (на Лискинском направлении), части которого были отброшены к реке Черная Калитва.

Тем самым создавалась непосредственная угроза левому флангу 2-го Донского корпуса, дравшемуся на правом (западном) берегу Хопра. Очевидно, что даже удачные действия донцов на западном берегу Хопра и в направлении на Балашов должны были быть сведены на нет наступлением красных на Лискинском направлении.

В последних числах августа части 9-й армии добились успеха на западном берегу Хопра в районе Бутурлиновки, захватив этот населенный пункт. Оперативные сводки Особой группы войск Южного фронта за вторую половину августа 1919 г. фиксируют успех донцов на фронте 9-й армии[115]115
  РГВА. Ф. 287. Оп. 1. Д. 21. Л. 8–9.


[Закрыть]. В это же время части 10-й армии подходили к Царицыну.

Таким образом, 9-я армия отставала от войск Л.Л. Клюева. В отличие от 10-й армии части 9-й действовали не так активно, а командира 56-й дивизии В.И. Шорин даже грозился отдать под суд[116]116
  Там же. Л. 8–9.


[Закрыть]. В тот период, когда Кавказская армия нанесла серьезный удар 10-й армии под Царицыном, части 9-й армии были отброшены конной группой генерал-майора Петра Ильича Коновалова за Хопер[117]117
  Ковалев Е.Е. Указ. соч. С. 520. Об этом же: Деникин А.И. Поход на Москву. С. 397.


[Закрыть].

В целом же оперативные сводки штаба Особой группы Южного фронта свидетельствуют о медленном продвижении частей 9-й армии за период с 20 по 31 августа[118]118
  РГВА. Ф. 287. Оп. 1. Д. 25. Л. 6—28.


[Закрыть] на Балашовском и Борисоглебском направлениях, где красные так и не сумели полностью захватить инициативу. Это находит подтверждение в оперативных документах штаба Донской армии. На их страницах говорится о постоянных контратаках казачьих частей[119]119
  РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 136. Л. 211, 223–226, 236–237, 243–244.


[Закрыть]. Начальник оперативного отдела штаба Донской армии полковник Генерального штаба Владимир Васильевич Добрынин писал, что в ходе боев с 6 по 22 сентября 2-й Донской корпус не только остановил противника, переправившегося на правый берег Хопра, но и отбросил его на левый берег. Казаки захватили 15 000 пленных, 11 орудий и 70 пулеметов[120]120
  Добрынин В.В. Борьба с большевизмом на Юге России // Донская армия в борьбе с большевиками. С. 55.


[Закрыть].

Правда, новое наступление противника, переправившегося на правый берег Хопра 27 сентября, создало угрозу флангам 2-го корпуса. Опасаясь быть отрезанным от донских переправ, корпус отступил за Дон[121]121
  Там же.


[Закрыть].

Итак, дивизии 9-й армии сумели вытеснить (курсив мой. – Авт.) противника за Хопер, но отнюдь не разгромили его. Тем не менее выход 9-й армии к Черной Калитве и обозначившийся успех группы В.И. Селивачева (об этом ниже) на правом фланге Добровольческой армии привели к перенесению основного внимания командования 3-го Донского корпуса на левый фланг – взятие красными Валуек создавало левому флангу и тылу 3-го корпуса непосредственную угрозу.

В этой ситуации, принимая во внимание успех красных в районе Новохоперска и Бутурлиновки, 2-й Донской корпус должен был отойти на правый берег Хопра. Перенесение В.И. Селивачевым центра тяжести своих действий на юго-восток против левого фланга Донской армии (3-го корпуса) с надежным обеспечением западного фаса вбитого в расположение Добровольческой армии клина могло существенно изменить стратегическую ситуацию на фронте в пользу красных.

Однако этого не произошло, и действия группы В.И. Селивачева практически не отразились на положении дел в полосе операций 9-й армии. Впрочем, о мотивах принятия им – опытным и храбрым боевым генералом – стратегических решений разговор пойдет ниже.

Советские военные историки отмечают, что успех на фронте оперировавшей против донцов 9-й армии обозначился 3 сентября, когда она вышла на линию Поворино– Царицын[122]122
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 196.


[Закрыть]. Если следовать оперативным данным штаба Особой группы Южного фронта – сведения к 20 часам 2 сентября, – на линию Поворино – Царицын красные вышли несколько раньше: «Усть-Бузулукское направление. В ночь на 2 сентября нашими частями с боем занята ст. Панфилово (20 вер. юго-вост: Филоновская), захвачено 55 вагонов, 3 цистерны с нефтью и др. трофеи…»[123]123
  РГВА. Ф. 287. Оп. 1. Д. 25. Л. 36–37.


[Закрыть]

В целом же советские военные историки характеризуют действия Особой группы В.И. Шорина как неудачные[124]124
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 203; Какурин Н.Е. Указ. соч. С. 266–267.


[Закрыть]. Командующий Южным фронтом В.Н. Егорьев также весьма критически оценивал операции 9-й армии. В телеграмме от 4 сентября 1919 г. он обращал внимание В.К. Степина на успешные действия 10-й армии. При этом 9-я армия не выполнила своей задачи и наполовину[125]125
  РГВА.Ф. 316. Оп. 1. Д. 1. Л. 70.


[Закрыть]. Добавим, что 10-я армия так и осталась только близка к выполнению своей важнейшей задачи – взятию Царицына.

Оперативные данные донского штаба свидетельствуют об общей инициативе красных в ведении боевых действий на фронте 2-го Донского корпуса, при этом части Донской армии небезуспешно пытались вырвать инициативу – так действовал 3-й корпус, подошедший на Лискинском направлении к донским переправам.

Некоторые части донцов находились на левом берегу Дона еще к 24 и 25 сентября: только в сводке от 25 сентября сообщается о захвате красными ст. Криуша. Донцы удерживали населенный пункт Мамон (расположен на левом берегу Дона) и казанский плацдарм (сводка от 28 сентября)[126]126
  РГВА. Ф. 39457. Оп. 1. Д. 136. Л. 363.


[Закрыть] – станица Казанская расположена на левом берегу Дона. В сводке от 27 сентября говорится об отходе красных на левый берег Дона перед фронтом 3-го Донского корпуса[127]127
  Там же. Л. 361.


[Закрыть].

Таким образом, действия 9-й армии против 3-го и 2-го Донских корпусов в рассматриваемый период можно охарактеризовать как топтание на месте с переменным успехом. Операции Особой группы также не принесли Южному фронту успеха. Донцы искусно использовали для обороны условия местности (как уже было отмечено, правый берег Дона господствовал над левым).

По оценке советских экспертов, причиной неуспеха 9-й армии на Дону можно назвать ее недостаточную для достижения поставленных задач численность[128]128
  Об этом см.: Какурин Н.Е. Указ. соч. С. 264.


[Закрыть]. В самом деле, там, где численность большевистских войск была недостаточной, они и не одерживали победы, только подавляющей массой неповоротливых девятиполковых дивизий красным удавалось выдавливать противника с занимаемых позиций.

Даже достигнув некоторого успеха, то есть взяв под контроль железнодорожную линию Поворино – Царицын, 9-я армия продолжала оставаться на уступе сзади вспомогательной группы В.И. Селивачева, успешно продвигавшейся на Купянском направлении и угрожавшей Харькову, что объясняется следствием первоначального развертывания группы В.И. Шорина с осаженным почти на 200 км назад фланговым уступом на Саратовском направлении[129]129
  Там же. С. 265.


[Закрыть].

Большую роль в несогласованных действиях групп В.И. Шорина и В.И. Селивачева сыграл корпус генерала К.К. Мамонтова, рейд которого нарушил связь между двумя ударными группировками Южного фронта. В конечном счете армии В.И. Шорина не сумели разгромить противника. Рассматривая причины неудачных действий 9-й армии, необходимо также принимать во внимание психологический фактор: донцы сражались за родные станицы. То же самое можно сказать и о кубанцах, осознававших, что падение Царицына создаст угрозу проникновения красных на Северный Кавказ.

Бои под Харьковом и Белгородом. 15 августа дивизии В.И. Селивачева начали наступление в направлении железнодорожной линии Купянск – Харьков, столкнувшись с упорным сопротивлением на флангах, в то же время 42, 12, 13, 15 и 16-я дивизии (центр красной ударной группировки) успешно продвигались в направлении Купянска, который и был, наряду с Волчанском и Валуйками, занят к 25 августа.

За 12 дней центр группировки В.И. Селивачева продвинулся на 150 км, красные дивизии оказались всего в 40 км к северо-востоку от Харькова. Однако этот успех большевиков носил только видимый характер. Во-первых, части В.И. Селивачева заняли значительную территорию, но, как и дивизии В.И. Шорина, не разгромили живую силу противника; во-вторых, фланги вбитого в расположение белых клина находились теперь под угрозой обхода со стороны противника; в-третьих, наступление красных в сторону Купянска проходило в юго-западном направлении, то есть вспомогательная и главная ударная группы большевиков наступали… в расходящихся направлениях, не взаимодействуя друг с другом, поскольку основные усилия 9-й и 10-й армий были сосредоточены в юго-восточном направлении. Группа В.И. Селивачева к тому же «подставляла» под удар мобильной донской конницы свой левый фланг.

Таким образом, уже в самом начале операции действия ударных группировок Южного фронта со стратегической точки зрения носили безграмотный характер. Почему? Об этом – ниже.

Когда в результате успешных действий центральных дивизий группы В.И. Селивачева в стык Добровольческой и Донской армий был вбит клин, то генерал В.З. Май-Маевский принял следующее решение. Приостановив наступательные операции против 14-й армии, он оперативно перегруппировал войска и ответил ударом добровольцев со стороны Белгорода и 3-м Кубанским корпусом генерала А.Г. Шкуро с юго-запада[130]130
  Деникин А.И. Поход на Москву. С. 398.


[Закрыть] по флангам и тылу 8-й армии. В свою очередь, командование Южным фронтом отправило 26 августа своим войскам директиву, подтверждающую основную задачу – разбить армии генерала А.И. Деникина. С этой целью было приказано: а) 14-й армии перейти в наступление и занять железнодорожную линию Бахмач – Ворожба – Сумы – Готня;

б) группе Селивачева овладеть железнодорожной линией Готня – Борисовск – Ольшаны (13-я армия) и Харьков – Купянск – станция Евстратово и Павловск (8-я армия); в) группе товарища Шорина овладеть станциями Урюпинской – Калач, затем выйти на линию Павловск– река Дон – Красноярск (Красноярский) – станица Раздорино.

Эта директива ставила перед красными, в сущности, невыполнимые задачи. 14-я армия была не в состоянии даже демонстрировать наступление. Она совершила длительный отход под натиском добровольческих частей, была деморализована. Для приведения ее в порядок требовалась длительная и упорная работа[131]131
  Там же. С. 196.


[Закрыть], о чем свидетельствуют сами советские военные историки[132]132
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 196.


[Закрыть].

Таким образом, обе стороны пытались добиться успеха путем активных наступательных действий. На этом фоне продвижение группы В.И. Селивачева далее на юг приводило к тому, что в случае полного успеха контрудара Добровольческой армии по флангам этой красной группировки ее дивизии оказывались в мешке.

К тому же наступательные действия В.И. Селивачева не были надежно прикрыты кавалерией, а в распоряжении генерала В.З. Май-Маевского была хорошо подготовленная казачья конница – 3-й Кубанский корпус генерала А.Г. Шкуро. Напомним, что дивизии В.И. Селивачева действовали фактически вне оперативного взаимодействия с группой В.И. Шорина, поэтому сражавшаяся на Хопре 9-я армия, скованная действиями донских корпусов, не могла оказать существенной помощи продвигавшимся в направлении Харькова дивизиям 8-й армии.

Быстро перегруппировав войска, генерал В.З. Май-Маевский начал операцию против фланговых дивизий В.И. Селивачева. Уже 26 августа, в то время как острие большевистского клина у Купянска продолжало продвигаться на юг, его основание под ударами добровольцев и кубанцев стало отступать, то есть белые сразу вынудили части 42-й дивизии оставить Новый Оскол и Волчанск[133]133
  Какурин Н.Е. Указ. соч. С. 264.


[Закрыть].

Первоначально в штабе В.И. Селивачева надеялись собственными силами приостановить отход фланговых дивизий, отдав 31 августа приказ о ликвидации прорвавшегося со стороны Белгорода и Бирюча противника. Однако 2 сентября правый фланг группы (уже упоминавшейся 42-й дивизии), а после и прочие части (12, 15, 16 и 13-я дивизии) стали отступать. 3 сентября В.И. Селивачев отдал приказ об отходе своей группы на линию Новый Оскол – Бирюч – Белгород – Павловск – Воробьевка.

К 15 сентября дивизии красных оказались на исходной позиции. Более того, их правый фланг был отодвинут к северу от этой линии на 50–60 км[134]134
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 197–198.


[Закрыть].

По словам генерала А.И. Деникина, в течение второй половины августа (по старому стилю) под ударами белых, оставляя пленных и оружие, группа В.И. Селивачева уходила на северо-восток. Окончательное ее окружение не состоялось только из-за пассивности левого крыла (3-го Донского корпуса) Донской армии. К началу сентября Добровольческая армия снова успешно наступала в направлении Воронежа, Курска и Десны[135]135
  Деникин А.И. Поход на Москву. С. 398.


[Закрыть].

Об отходе В.И. Селивачева на северо-восток свидетельствуют советская сторона[136]136
  Егоров А.И. Указ. соч. С. 198.


[Закрыть] и оперативные сводки штаба Главнокомандующего ВСЮР. В последних говорится об отступлении красных под натиском 1-го корпуса на Волчанском направлении[137]137
  РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 26. Л. 87.


[Закрыть]. При этом, в свете рассмотренной операции 9-й армии против 2-го и 3-го Донских корпусов, нельзя согласиться с генералом А.И. Деникиным в том, что «Канны» группе В.И. Селивачева не были устроены только вследствие пассивности 3-го Донского корпуса.

Он, как мы помним, испытывал давление с фронта 9-й армии и вынужден был отходить на Лискинском направлении. Обороняться против дивизий А.К. Степина с фронта и одновременно осуществлять активные операции ударами в левый фланг группы В.И. Селивачева у командования этого корпуса попросту не было сил.

Успех добровольческих и казачьих частей против советских ударных групп в последних числах августа – первых числах сентября очевиден. Однако стратегическое положение Добровольческой армии оставалось непростым.

Бои в районе Курска и Суджи. В начале сентября дивизии В.И. Селивачева начали отступление на исходные позиции. Казалось бы, красные были на грани разгрома. Однако наступательный потенциал советской группировки не был исчерпан в полной мере. Оперативные сводки штаба Главнокомандующего ВСЮР свидетельствуют об отходе красных перед фронтом 1-го корпуса, но одновременно и об активности большевиков на Курском направлении[138]138
  Там же. Л. 87.


[Закрыть].

Вот несколько тому примеров. В сообщении деникинского штаба от 29 августа говорится об атаках 13-й армии в районе железной дороги Курск – Ржава (все они были отбиты). Красные проявляли активность и на Льговском направлении[139]139
  Там же. Л. 88.


[Закрыть]. В оперативной сводке от 30 августа сообщается уже о более успешных действиях большевистских войск на Курском направлении, где после упорных боев добровольцы были оттеснены на южный берег реки Псел и оставили город Обоянь.

На Судженском направлении под давлением больших сил красных белые отходили в направлении Суджи[140]140
  РГВА. Ф. 39540. Оп. 1. Д. 26. Л. 89.


[Закрыть]. Об активности 13-й армии на Курском направлении свидетельствуют оперативные данные большевиков. А.И. Геккер, ставя своим дивизиям 28 августа 1919 г. боевые задачи, приказал развить 7-й и 9-й дивизиями, а также частями курского гарнизона «энергичное наступление на юг от Обояни…»[141]141
  РГВА. Ф. 316. Оп. 1. Д. 4. Л. 64.


[Закрыть].

В первых числах сентября большевики действиями на Курском и Судженском направлениях развивали удар в стык 1-й и 3-й дивизий 1-го армейского корпуса[142]142
  РГВА. Ф. 39720. Оп. 1. Д. 17. Л. 130–132, 149–151.


[Закрыть]. По данным штаба Добровольческой армии, красные проявляли активность не только на Курском направлении, но и пытались наступать на Новый Оскол[143]143
  Там же. Л. 156, 171–173.


[Закрыть], в районе Писаревки и Мирополья.